CC BY
121
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 21 (202).
Филология. Искусствоведение. Вып. 45. С. 19-22.
Н. Т. Досбаева
ВОССОЗДАНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СТИЛЯ ПРИ НЕПОСРЕДСТВЕННОМ ПЕРЕВОДЕ
В статье рассматриваются проблемы сохранения художественной целостности при непосредственном переводе с английского на узбекский язык. Во время исследования были сопоставлены тексты на английском, узбекском и русском языках из американских новелл, и в результате выявлены преимущества непосредственного перевода.
Ключевые слова: непосредственный перевод, подлинник, стиль, целостность, содержание и форма, национальный характер, контекст, единица.
Художественный перевод играет важную роль в установлении и укреплении культурных связей между народами, ознакомлении представителей одного народа с духовным богатством, жизнью, бытом, историей и научными достижениями других народов. Благодаря переводу, узбекские читатели продолжают знакомиться на родном языке с произведениями русских классиков и писателей зарубежья. Большой переводческий опыт русских мастеров перевода послужил школой мастерства для узбекских переводчиков. Более того, русский язык сыграл роль неизменного посредника в переводе мировой литературы на узбекский язык. Нехватка специалистов по иностранным языкам, недостаточный переводческий опыт и другие похожие факторы вызвали нужду на посреднический перевод, что повлияло положительно на быстрый рост числа зарубежных произведений в узбекской литературе. Но наряду с этими достижениями есть некоторые недостатки, которые мы поставили целью упомянуть в нашей статье.
Перевод - трудный процесс. Для достижения полной адекватности в переводе мало литературной интуиции, таланта и широкой эрудиции переводчика. Наряду с хорошим знанием языка оригинала и языка перевода переводчик должен иметь глубокое представление о характере, жизни, об обычаях, бытовых условиях, психологии, а также об истории, литературе, религиозных и национальных взглядах, о предметах, событиях и явлениях, отображенных в переводимом произведении. Для адекватного перевода необходимо не только иметь верное представление о произведении как художественном целом, но и изучить его язык и стиль во всех нюансах, чутко прислушаться к голосу автора и уметь мастерски передать всё это на своём языке. А
если переводчик не знает языка подлинника и довольствуется подстрочником или посредническим текстом перевода, то трудности в приближении к подлиннику умножатся в несколько раз. Осмысление подлинника через другого переводчика во многих случаях приводит к искажению смысла, отдалению содержания от формы, потери индивидуального стиля автора и многим другим ошибкам. Для воссоздания в переводе точного художественного своеобразия оригинала, характера эпохи, индивидуально-творческого стиля автора. речи персонажей переводчик должен по мере возможности переводить непосредственно с языка оригинала.
Теория и практика перевода в Узбекистане за последние десятилетия сделали большой шаг вперёд. Перевод произведений мировой литературы на узбекский язык и узбекских авторов на языки других народов побудил многих филологов всерьёз заняться наукой перевода. Теперь сложившиеся благоприятные обстоятельства в отрасли узбекского переводоведения толкают сделать ещё один большой шаг - развитие перевода с иностранных языков на узбекский без посредства другого языка.
Полноценная передача духа оригинала неразрывно связана с сохранением в нём диалектического единства содержания и формы, составляющего методологическую основу искусства художественного перевода. Переводчик должен добиваться воссоздания оригинала в его художественно-эстетической цельности с соблюдением характерного для него соотношения между содержанием и формой.
«Контекст является своего рода фильтром, который всякий раз играет свою особую роль, поясняя и конкретизируя значение слова, создавая вокруг него определенный
круг ассоциаций»1. Невнимание к контексту оригинала и привязанность к русскому переводу иногда ведёт к буквализму. Например, “sqeual - squeal to the police” в русском переводе «Стриженого волка» О. Генри заменяется междометием ‘караул, полиция!’ что обеспечивает адекватность перевода. Но в узбекском переводе слово ‘караул’ толкуется переводчиком в другом значении, в результате чего искажается смысл выражения: “If he gets the money, you can sqeual to the police”2 // Если ему удастся заполучить твои денежки, ты вопишь: караул, полиция!3 // Башарти у сенинг пулларингни олиб куйишга муяссар булса, дарров: коровул! Полиция! - деб баки-расан4.
Русское слово ‘караул’ у переводчика ассоциируется, прежде всего, с узбекским ‘коро-вул’ (сторож). В этом случае переводчик, опираясь на русский перевод, не подозревает, что в подлиннике речь идет вовсе не о стороже, а о призыве к помощи, и что русский переводчик просто заменил этот акт междометием ‘караул’. Слово ‘караул’, кроме указанного значения, в отличие от своего узбекского эквивалента, имеет ещё различные междометные значения. Например, при нападении на человека или при возникновении опасности по-русски обычно, призывая на помощь, кричат: «Караул!» На узбекский язык это передается посредством слов «Дод!, Вой дод!, Халой-ик!». Переводчик каждый раз должен иметь в виду реализацию единиц в контексте.
Еще один случай такого недопонимания в посредническом переводе:
And that afternoon Sue came to the bed where Johnsy lay, contentedly knitting a very blue and very useless woolen shoulder scarf5 // В тот же вечер Сью подошла к кровати, где лежала Джонси, с удовольствием довязывая ярко-синий, совершенно бесполезный шарф6 // Жонси хозир унга мутлако керак булмаган
оч хаво ранг шарфни зур хафсала билан буй-нига богламокда эди7.
В узбекском переводе получается так, что героиня Джонси «Последнего листа» О. Генри, лежа на своей кровати в комнате, почему-то с большим вниманием обматывает шарф вокруг шеи. Здесь становится очевидным, что переводчик даже не брал в руки подлинник во время перевода, в противном случае он бы догадался что ‘knitting’ это вовсе не «повязывать шарф вокруг шеи» а «вязать шарф», то есть Джонси должна была заниматься руко-
делием. Переводя на узбекский, переводчик путает значения слова ‘вязать’ (‘вязать’ на узбекском переводится как ‘тукимок’ и ‘бо-гламок’).
В художественном произведении используются такие средства, для определения значения и и стилистических функций которых микроконтекст бывает недостаточен, и появляется необходимость обратиться к более широкому контексту. Значение переводимого слова выявляется на основе анализа широкого контекста, целого произведения, иногда психологии, национального характера, мировоззрения, норм морали изображенного в произведении народа. Если диалог идет с пожилыми, всеми уважаемыми людьми, или если говорят о них с чувством особого уважения, то исходя из морали народа в узбекском языке компоненты в составе единиц или фраз обязательно принимают окончание на -сиз. Этот оттенок уважения не всегда сохраняется в русском языке, то есть в обращении к взрослым и близким людям в возрасте считается нормальным употреблять «ты» вместо «вы». В английском же языке за счёт одинаковой формы «you» для «ты» и «вы» приходится обязательно обращаться к контексту, чтобы выяснить о ком идет речь. В ниже следуемом примере узбекский переводчик, попав под влияние русской формы обращения, не последовал нормам этики в обращении к взрослым в узбекском языке, в результате чего речь персонажа исказилась: Why, last night, dad,’ we heard her say, I played it ever so much. Hon-est-I have been playing it. And it's such a splendid instrument; you don't know how I love it. I did’t like to play loud when you was so sick8 // Ну как же, папочка, услышали мы её голос, -вчера вечером я очень много играла. Честное слово... я играла. Такой это замечательный инструмент, что ты даже представить не можешь, как он мне нравится. Мне не хотелось играть громко, пока ты болен9 // Нега ундай дейсан, отажон, - деди киз, - кеча кечкурун жуда куп чалдим-ку. Худо хакки, отажон... ростанам чалдим. Нимасини айтасан, шундай ажойиб пианино эканки, асти куя бер, у менга жуда жуда ёкиб тушди. Сен бетоб булганинг учун каттик чалгим келмади10.
По идее автора героиня «Пианино» О. Генри - очень добрая и воспитанная дочь. Чтобы не оскорбить вкус своего отца и скрыть его невежество в искусстве, а также, чтобы не показаться неблагодарной, она избегает игры
Воссоздание художественного стиля
21
на привезенном отцом неисправном пианино, из которого нельзя извлечь ни единого звука. Она хранит эту тайну вплоть до его смерти и только после этого раскрывает её. Вот такая девушка с хорошим воспитанием почему-то все время «тыкает» отцу в узбекском переводе, а по узбекским правилам морали это выглядит совсем неприлично. В результате возникает несоответствие между речью и поведением персонажа. А из этого можно сделать вывод, что переводчик не чувствует автора и переводит только то, что переводит русский переводчик.
«Воссоздание национального своеобразия подлинника тесно связано с основным вопросом о переводимости литературного произведения»11. Известно, что в художественной литературе в художественнообразной форме отражаются те или иные явления и факты действительности, связанные с жизнью определенного народа. Языковое воплощение образов реализуется, в частности, посредством фразеологических единиц, которые в каждом языке имеют свои особые формы выражения, свою специфику. Фразеологические единицы, наиболее отчетливо показывающие специфику языкового мышления народа и особенности его культуры, прочно входят в систему языка, придавая ему своеобразный национальный колорит и специфику.
Национальный колорит самих фразеологизмов создается обычно участием в их составе компонентов, отражающих национальные реалии. Известно, что и различные географические названия могут служить компонентами фразеологических единиц. Например, в состав узбекских фразеологизмов входят названия городов, сел, рек, пустынь, расположенных на территории страны. Из этих фразеологизмов некоторые единицы, отражающие своей внутренней формой и лексическим составом различные реалии, характерные для истории и жизненного уклада узбеков, лишь для носителей узбекского языка являются мотивированными. Употребление таких фразеологизмов на языке перевода может не совпадать с национальной спецификой языка оригинала и в результате наносить ущерб национальному колориту произведения. В узбекском переводе рассказа В. Ирвинга «Дьявол и Том Уокер» из-за неправильного выбора переводчика сложилась немного комическая ситуация. В отличие от русского
перевода, в узбекском переводе есть фразеологизм с яркой национальной окраской, употребленный некстати: I'all drive them to d-l!12 // Я буду доводить их до самого дьявола!13 // Онасини учкургондан курсатаман!14
Фразеологизм «онасини учкургондан кур-сатмок» носит яркий узбекский национальный характер и в этом случае употребление его совсем неуместно, как было бы неуместно услышать от англичанина «в Тулу со своим самоваром едет». Использование такой фразеологической единицы противоречит национально-бытовой окраске речи подлинника.
Если стремление перенести в текст перевода слово оригинала для практики перевода вообще является опасным, то при переводе языковых единиц, отображающих национальные понятия, данная тенденция еще более рискованна, так как в подобных случаях возможность функционального соответствия перевода оригиналу почти исключена. Особенно резко это бросается в глаза при стремлении точно сохранить в переводе языковые средства, понятия, близкие носителям языка перевода. Результатом этого может явиться излишняя детальность перевода или даже искажение смысла. Например, стремясь донести до читателей смысл слова ‘прерия’ в переводе новеллы О. Генри «Золото и любовь» узбекский переводчик заменяет международную реалию словом ‘дала’, то есть ‘поле’: And then Anthony Rockwall <...> shouted “Mike!” in the same voice that had once chipped off pieces of welkin on the Kansas praries15 // И тут Энтони Рокволл заорал: «Майк!», тем самым голосом, от которого когда-то чуть не лопалось небо над канзасскими прериями16 // Энтони Рокволл бир вактлари Канзас далалари осмонларини ларзага келтирган товуши билан «Майк!» деб бакирди17. Между тем, известно, что словарный состав каждого национального языка обогащается не только за счёт своих внутренних возможностей, но и под влиянием других языков. Заимствованные слова занимают прочное место в словарном составе языка. Кроме этого, переводчик должен учитывать то, что некоторые слова даже похожие по смыслу имеют свой особый образ в понятии каждого народа. Американская ‘прерия’ в переводе не может заменяться узбекским словом ‘дала’, хотя оба похожи друг на друга, если учитывать характерное для обоих большое пространство. Учитывая то, что ‘прерия’
не может заменяться русским ‘полем’, русский переводчик рассказа оставил реалию в переводе.
Непосредственный перевод всегда способствует полноценному воссозданию в диалектическом единстве содержания и формы подлинника. Рассказ «Любовь к жизни» Джека Лондона был два раза переведен на узбекский язык, с той разницей, что один был посреднический а другой непосредственный перевод. В 1961 году переводчик Фаттох Абдуллаев переводит рассказ с русского варианта, а в 1972 году еще один переводчик, Абдукаххар Иминов, переводит его непосредственно с английского. В русском переводе, сделанном Н. Дарузес, отсутствует эпиграф в виде четверостишья, также он отсутствует в переводе Ф. Абдуллаева. В переводе же А. Иминова эпиграф поэтично воссоздан. Ведь именно этот эпиграф открывает весь смысл произведения и частично указывает на стиль автора, поэтому пропустить его в переводе нельзя:
В подлиннике:
This out of all remain
They have lived and have tossed:
So much of the game will be gain,
Though the gold of the dice has been lost18.
В непосредственном переводе:
Такдир сени отса хам хар ён Шу нарсани унутма инсон:
Мол-дунё деб кайгурма асло,
У топилар, омон булса жон!19 Языковые средства, используемые не только для выполнения определенных стилистических, но и коммуникативных функций, представляют трудности для перевода. Преодоление их связано с определением значения и функций единиц с помощью контекста, конкретной ситуации, умелого отбора из языка перевода соответствующих им средств.
Перевод, если он сделан с хорошего перевода, всегда радует читателей и доставляет эстетическое наслаждение. Русский язык как посредник между двумя культурами сослужил хорошую службу и в свое время обогатил и продолжает обогащать узбекский литератур-
ный фонд. Но дело в том, что настало время серьезно заняться и проблемами непосредственного перевода, чтобы всегда быть ближе к подлиннику, ощущать дух подлинника без посредства другого языка. Только так можно стремиться еще точнее передать в переводе художественное своеобразие, национальные особенности оригинала и индивидуальную творческую манеру автора произведения.
Примечания
1 Крупнов, В. Н. В творческой лаборатории переводчика. М., 1976. С. 37.
2 www.literaturecollection.com/a/o_henrу/.
3 Генри, О. Рассказы. Ташкент : Укитувчи, 1987. С. 199.
4 Генри, О. Стриженый волк (на узбекском языке). Ташкент : Узадабийнашр, 1964. С. 72.
5 An anthology of American literature. М. : Изд-во лит. на иностр. яз., 1950. С. 272.
6 Генри, О. Новеллы. Казань : Изд-во Казан. ун-та, 1989. С. 110.
7 Генри, О. Последний лист (на узбекском языке). Ташкент : Узадабийнашр, 1961. С. 12.
8 www. literaturecollection.com/a/o_henry/.
9 http://www.serann.ru/t/t196.html.
10 Генри, О. Стриженый волк. С. 62.
11 Хантемирова, К. З. Воссоздание национального своеобразия оригинала в художественном переводе. М., 1970. С. 3.
12 An anthology of American literature. С. 31.
13 Ирвинг, В. Новеллы. М. : Правда, 1987. С. 193.
14 Ирвинг, В. Рассказы и легенды. Ташкент : Адабиёт ва санъат нашриёти, 1980. С. 57.
15 Henry, O. Best stories of O. Henry. N.-Y. : The sun Dial Press, 1945. Р. 32.
16 Генри, О. Новеллы. С. 285.
17 Генри, О. Стриженый волк. С. 25.
18 An anthology of American literature. С. 278.
19 Золотой мираж : сб. рассказов на узбек. яз. Ташкент : Адабиёт ва санъат нашриёти, 1974. С.133.
