CC BY
683• Вестник Самарской гуманитарной акалвмии. Серия «Философия. Филология». 2016. № 2(20)
УДК 316.7 + 39
ВОСПРИЯТИЕ ВРЕМЕНИ В КИТАЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ
© А. Е. Сериков
Сериков Андрей Евгеньевич
кандидат философских наук,
доцент
декан
философского факультета Самарская
гуманитарная академия e-mail: aeserikov@mail.ru
В статье анализируется восприятие времени в китайской культуре. Встречающаяся в литературе характеристика китайской культуры или как моно-хронной, или как полихронной является чрезмерно упрощенной. Расписания и трафики в китайской культуре тибкие, как в полиактивных культурах, а пунктуальность строто соблюлается, как в моноактивных. Восприятие времени основано олновре-менно и на линейной, и на циклической молели, и такое понимание времени не является уникальным лля китайской культуры. Специфической лля китайской культуры является, скорее, ценность точното попа-лания во время, ценность умения без суеты соответствовать изменяющейся ситуации.
Ключевые слова: культура, восприятие времени, линейное и циклическое время, монохронное и полихронное время, моноактивные и полиактивные культуры, реактивные культуры, долгосрочная и краткосрочная ориентация, ориентация на будущее и ориентация на прошлое, пунктуальность.
Я отталкиваюсь от довольно простого вопроса: в чем специфика китайского восприятия времени в сравнении с его восприятием в русской и западноевропейской культурах? Сначала мне казалось, что ответ на него можно легко найти в литературе, но потом выяснилось, что это не так. О понимании и восприятии времени в той или иной культуре можно говорить с разных точек зрения и опираясь на различный эмпирический материал. В частности, представления о времени отражаются в лексике
и грамматике языка, присутствуют в мифах и философских построениях, проявляются в повседневном поведении. При этом те, кто пишут о языковой или мифологической картине мира, редко затрагивают вопросы повседневного поведения в современной культуре. А те, кто пишут о повседневном поведении, обычно касаются фундаментальных основ культуры лишь вскользь, воспроизводя общеизвестные стереотипы и не вникая в нюансы. В результате возникают описания либо непонятные, либо противоречащие друг другу. По поводу времени в китайской культуре одни авторы пишут, что оно циклическое, а другие — что оно линейное; одни — что оно монохронное, другие — что полихронное; одни — что китайцы его ценят, другие — что они не обращают на него внимания; одни — что китайская культура ориентирована на будущее, другие — что она обращена в прошлое. Так какое же оно — китайское время и чем оно отличается от нашего? Ниже я ищу ответ на этот вопрос, опираясь на некоторые доступные мне литературные источники разного типа, а также на свой скромный опыт
изучения китайского языка и общения с китайцами.
* * *
Одним из первых ученых, предложивших развернутое сравнение восприятия времени в различных культурах, был американский антрополог Эдвард Твитчелл Холл. В книге «Молчаливый язык» (1959) Холл сравнивает «американское время» — восприятие времени белыми североамериканцами — с временем индейцев, латиноамериканцев, некоторых азиатских, африканских и тихоокеанских культур. В частности, Холл характеризует североамериканскую культуру как монохронную. «Монохронизм обозначает, что дела делают одно за другим (doing one thing at a time)»1. В книге «Скрытое измерение» (1966) Холл продолжает сравнение монохронного и полихроннного времени (monochronic and polichronic time)2. В монохронных культурах люди меньше вовлечены в отношения друг с другом и стремятся разделить разные дела и отношения с разными людьми не только во времени, но и в пространстве. Сначала делается что-то с одними людьми в одном месте, затем что-то другое с другими людьми и, возможно, в другом месте. Вся эта активность предварительно планируется и составляется расписание, которого стараются придерживаться, соблюдая пунктуальность. В полихронных культурах делается одновременно много дел, часто одновременно с разными людьми и в одном физическом месте, планирование и пунктуальность — вещи достаточно условные, в некоторых культурах они просто неизвестны.
Эту идею Холла развивает в своих книгах британский специалист по межкультурным коммуникациям Ричард Дональд Льюис. В книге «When Cultures
1 Hall E. T. The Silent Language. N.Y.: Doubleday, 1959. P. 178. Ради точности я перевожу на русский немного неуклюже. По-русски лучше звучит «дела делаются» или даже «дела следуют одно за другим». Но одна из особенностей англоязычного восприятия времени состоит как раз в том, что говорящий активно движется во времени вперед, сам делает дела и приближает тем самым будущее. А в русскоязычной картине мира то, как дела делаются, не вполне зависит от говорящего.
2 Hall E. T. The Hidden Dimension. N.Y.: Anchor Books, Doubleday, 1990 (1966). P. 173—177.
Collide» (1996) он различает моноактивные (linear-active), полиактивные (multiactive) и реактивные (reactive) культуры3. Моноактивные и полиактивные культуры — это примерно то же самое, что монохронные и полихронные культуры в терминологии Холла. В моноактивных культурах время движется как бы по одной линии, а в полиактивных — как бы по нескольким линиям сразу. Льюис предлагает расположить все мировые культуры на воображаемой шкале от максимально моноактивных (северные немцы, швейцарцы, белые американцы-протестанты) до максимально полиактивных (латиноамериканцы, арабы, африканцы). Русская культура на этой шкале располагается между чилийской и португальской, примерно посередине шкалы, но ближе к полиактивному полюсу. Возникает вопрос: а как охарактеризовать китайскую культуру? Чем-то она напоминает моноактивную, чем-то — полиактивную, и еще в китайском отношении ко времени есть что-то особенное, не схватываемое данным различием. Это приводит к неоднозначным толкованиям.
Так, американский специалист по кросс-культурному анализу Ричард Гестеланд пишет, что время может восприниматься как жесткое (rigid-time) либо как текучее (fluid-time). По этому параметру он различает очень монохронные (very monochronic), монохронные и полихронные культуры, относя китайскую культуру к монохронным4. Чтобы привести противоположный пример, процитирую одну русскоязычную статью: «И старый стиль богослужебной практики Русской православной церкви, и лунный календарь Поднебесной основан на представлении о цикличном течении времени, прямая линия прогресса ему чужда. Это формирует общность в полихронном восприятии времени...»5
Уходя от данного противоречия, Льюис предлагает вообразить еще одно измерение, как бы ортогональное первому. Культуры бывают не только активные, но и реактивные, пишет он. «Реактивные — культуры, придающие наибольшее значение вежливости и уважению, предпочитающие молча и спокойно слушать собеседника, осторожно реагируя на предложения другой стороны. Представители этой категории — китайцы, японцы и финны»6. В западных моноактивных и полиактивных культурах, пишет Льюис, люди по-разному организуют свою деятельность, но при этом они распоряжаются своим временем, максимально удобным для них способом, но в китайской и других восточноазиатских культурах люди приспосабливаются ко времени. «Тем не менее в некоторых восточных культурах единственно возможным отношением ко времени
3 Lewis R. D. When Cultures Collide: Leading Across Cultures. 3rd ed. L., Boston: Nicholas Brealey International, 2006.
4 Gesteland R. Cross Cultural Business Behavior. Marketing, Negotiating, Selling, Sourcing and Managing Across Cultures. 3rd ed. Copenhagen: Copenhagen Business School Press, 2002. P. 57.
5 Горобец Л. А. Взаимодействие культур России и Китая: проблема культурной совместимости // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 18 (272). С. 15. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/vzaimodeystvie-kultur-rossii-i-kitaya-problema-kulturnoy-sovmestimosti (дата обращения: 04.11.16).
6 Льюис Р. Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию. 2-е изд. М. : Дело, 2001. С. 24.
признается адаптация людей к нему. В этих культурах время не линейно, но и не привязано к людям или событиям, оно циклично-»1.
«Западный человек часто ждет от восточного быстрого решения или такого подхода к текущей сделке, который основан на ее сегодняшних преимуществах и не учитывает того, что было в прошлом. Но восточный человек так поступать не может. Прошлое создает контекст, подоплеку настоящего решения, которое они, как восточные люди, могут долго обдумывать: их руки связаны самыми различными обстоятельствами»8. С этим связано то, что восточные люди «вместо того чтобы решать проблемы непосредственно одну за другой, кружат вокруг них несколько дней (недель и т. д.), прежде чем связать себя обещанием»9.
По поводу этих идей у меня возникает несколько вопросов и соображений. Во-первых, следует ли из «реактивности» китайцев, японцев и финнов, что они воспринимают время похожим образом? Думаю, что никто из представителей данных культур с этим бы не согласился. Во-вторых, если культура реактивна, это же не значит, что люди в ней не занимаются делами? Они ведь все равно как-то организуют в пространстве и времени свои дела, составляют планы, договариваются о чем-то. Тогда в чем заключается специфика китайской культуры в данном отношении? В-третьих, насколько обоснованной является характеристика западных культур как линейных, а восточных как циклических в восприятии времени? Мы же не можем говорить всерьез, что в западноевропейской или русской культуре нет представления о цикличности времени. Так же, как нельзя утверждать, что в восточных культурах не знают о линейности времени. В чем тогда различие?
Дело в том, что у Холла, Льюиса и других западных авторов характеристика культуры как монохронной (моноактивной) или полихронной (полиактивной) связана с одновременной оценкой того, насколько гибкими являются графики и расписания, с одной стороны, и представлениями о пунктуальности, с другой. В моноактивных культурах заранее составленные расписания соблюдаются до мелочей и люди при этом чрезвычайно пунктуальны. В полиактивных культурах представления о пунктуальности могут просто отсутствовать. Один из самых ярких примеров этого приводит американский социальный психолог Роберт Левин в книге «География времени» (1991). Он рассказывает про свою первую лекцию в качестве приглашенного преподавателя в Бразилии: «По расписанию мое занятие должно было проходить от десяти до полудня. Многие студенты опоздали. Некоторые пришли после 10:30. Несколько объявилось ближе к одиннадцати. Двое пришли еще позже. На лицах у всех опоздавших были ненапряженные улыбки, которые позже я научился ценить. Каждый приветствовал меня, и хотя некоторые коротко извинились, ни один не выглядел обеспокоенным из-за того, что опоздал. <...> Но настоящим сюрпризом стал полдень этого первого дня, когда занятие подошло к концу. <...> [Т]олько некоторые студенты ушли сразу. Другие медленно тянулись в течение следующих пятнадцати минут, и многие продолжали задавать мне
1 Там же. С. 92.
8 Там же. С. 92.
9 Там же. С. 93.
вопросы еще долго после этого»10. Русский преподаватель, возможно, не слишком бы удивился такому поведению студентов. Но привыкший к североамериканской пунктуальности Левин испытал настоящий шок, после чего и занялся сравнительным анализом восприятия времени в разных странах.
В этом контексте я хочу поделиться собственным опытом чтения лекции в Хэбэйском университете в октябре 2016 г. Во-первых, к началу лекции все студенты и приглашенные преподаватели уже были на местах. Никто не опаздывал. Я провел в Баодине неделю, и в течение недели никто никуда не опаздывал, за исключением пары случаев, когда машина попадала в пробку, в связи с чем китайцы очень эмоционально извинялись. То есть китайцы чрезвычайно пунктуальны. Во-вторых, по предварительно составленному расписанию я должен был читать лекцию во второй половине дня, но утром возникла идея прочитать ее еще до обеда, чтобы отпустить студентов пораньше и потратить вторую половину дня на прогулку по городу. Заместитель директора института, в котором все происходило, позвонил куда-то и все согласовал, а я начал готовиться к лекции. Чуть позже ко мне снова подошли, извинились и сказали, что лекцию все же нужно будет прочитать после обеда, потому что не все желающие ее послушать пришли утром. В итоге лекция состоялась в соответствии с изначальным расписанием. Но я понял, что китайцы относятся к расписанию как таковому с завидной гибкостью. Они вполне допускают возможность изменить его в самый последний момент и вообще как-то изменить планы, если обстоятельства изменились. Так было не только с лекциями, но другими запланированными мероприятиями во время моей поездки в Китай. Китайцы пунктуальны, но планы и графики сами по себе для них не самоценны. Что действительно важно, так это пойти навстречу пожеланиям всех заинтересованных сторон настолько, насколько это возможно. Важно никого не обидеть, а для этого все нужно делать вовремя. Можно делать и несколько вещей одновременно, если так складываются обстоятельства. Пунктуальность важна, но она не противоречит тому, чтобы не суетиться, все делать спокойно и с уважением друг к другу.
Итак, с одной стороны, китайская культура полиактивна, потому что китайцы очень спокойно относятся к изменениям всевозможных планов и расписаний. С другой стороны, китайская культура похожа на монохронные культуры в том, что китайцы пунктуальны.
Льюис пишет, что пунктуальность в Китае ценится больше, чем в других азиатских странах. И характеризует это как двойной стандарт, свойственный китайской культуре. «С одной стороны, китайская воспитанность требует отношения ко времени собеседника как к драгоценности, но, с другой стороны, китайцы ждут, что партнеры не пожалеют времени на повторное рассмотрение деталей операции и заботливое укрепление личных отношений, опосредующих сделку»11.
10 Levine R. A geography of time: the temporal misadventures of a social psychologist, or how every culture keeps time just a little bit differently. Oxford : Oneworld Publications, 2006 (N.Y.: Basic Books, 1997). P.XIII-XIV.
11 Льюис P. Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию. С. 94—95.
Настолько же неоднозначна характеристика китайской культуры как культуры с циклическим восприятием времени. Конечно, можно найти примеры того, как циклическое время проявляется в культуре китайцев и делает их поведение очень непохожим на поведение русских или европейцев. Скажем, китайский обеденный круглый стол. Центральная часть такого стола — это карусель, медленно проносящая мимо тебя различные блюда. Что-то из понравившегося ты успеваешь переложить в свою тарелку, что-то — просто подцепить палочками и попробовать. Но столешница уносит от тебя понравившееся блюдо, и все, что остается, — это ждать, когда очередной круг завершится. Регулярные обеды за таким столом приучают человека к особой реакции организма — умению чувствовать цикл и вовремя реагировать на возможное только в данный момент событие. Таких столов нет больше нигде. Это делает китайскую обеденную культуру уникальной, но из этого не следует, что только китайцы понимают циклическую природу времени или что время в Китае исключительно циклическое.
Циклическое восприятие времени в определенной мере свойственно всем культурам. Календарные циклы — вещь универсальная. При этом если не во всех, то в очень многих традиционных культурах циклическое время сочеталось с линейным, поступательным временем. Евгений Евгеньевич Стефанский пишет, например, что в традиционной славянской культуре время воспринималось и мифологически (циклически), и исторически (линейно). Циклическое восприятие времени в древних славянских культурах отражается в общем происхождении слов «время» и «вертеть», «вращать». Линейная протяженность человеческой жизни концептуализировалась в лексеме «век», связанной со словами «виться», «развиваться»12. «Круг как один из древнейших мифологических символов отражает пространственно-временные представления о "своем" и "чужом" пространстве <...>, а также о цикличности времени и одновременно о вечности»13.
В китайской культуре восприятие времени также сочетает в себе линейное и циклическое начало, связанное с мифологическими и основанными на них философскими представлениями о развертывании бытия в форме спирали. Эти представления проанализировал Анатолий Евгеньевич Лукьянов в книге «Истоки Дао». «В своем спонтанном росте космос дифференцируется по пятичастному принципу не только по горизонтали, но и по вертикали на пять уровней. <...> Таким образом космос в своем генезисе развивается в спираль»14.
12 Стефанский Е. Е. Концепт «Doba» 'пора, период, эпоха' и бинарная оппозиция «Pami •» 'память' — «Zapomi m » 'забвение' в романе М. Кундеры «Книга смеха и забвения» // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Философия. Филология». 2015. № 1(17). С. 110. URL: http://www.phil63.ru/category/vestnik-saga-2015-1/ (дата обращения: 28.10.16).
13 Стефанский Е. Е. Концепт «Kolo» 'круг' в романе М. Кундеры «Книга смеха и забвения» // Культурные коды в сознании и языке: международный сборник научных трудов по лингвокультурологии / под ред. Е. Е. Стефанского. Самара : Самар. гуманит. акад., 2015. С. 95.
14 Лукьянов А. Е. Истоки Дао. Древнекитайский миф. М. : ИНСАН, РМФК, 1992. С. 104.
В качестве одной из наглядных иллюстраций этих представлений Лукьянов ссылается на отрывок из древнего даосского текста «Хуайнаньцзы»:
«Дерево рождает Землю, Земля рождает Воду, Вода рождает Огонь, Огонь рождает Металл, Металл рождает Дерево. <...> Дерево крепнет, Вода на исходе, Огонь родится, Металл в темнице, Земля умирает. Огонь крепнет, Дерево стареет, Земля родится, Вода в темнице, Металл умирает. Земля крепнет, Огонь стареет, Металл рождается, Дерево в темнице, Вода умирает. Металл крепнет, Земля стареет, Вода родится, Огонь в темнице, Дерево умирает. Вода крепнет, Металл стареет, Дерево рождается, Земля в темнице. Огонь умирает. <...> Поэтому с помощью воды приводят в гармонию землю, с помощью земли приводят в гармонию огонь, с помощью огня преобразуют металл, с помощью металла обрабатывают дерево, дерево вновь возвращается в землю»15.
Представления о взаимном последовательном превращении первоэлементов (основных состояний) — это не просто древняя абстрактная философия, так как они оказывают непосредственное влияние на различные повседневные практики. Например, в китайских боевых и оздоровительных искусствах каждый элемент ассоциируется с определенным типом ударов, защит и других движений. Поэтому миллионы людей, практикующие эти искусства, ежедневно повторяют определенные, а не какие-то иные последовательности движений. И что еще более важно в повседневной жизни, каждый из элементов ассоциируется с определенным вкусом, а значит, представления о цикличности взаимодействия элементов не могут не отражаться в рецептах китайской кухни и правилах сочетания блюд за столом.
Онтологические представления о взаимном превращении элементов лежат в основе древнекитайских представлений об историческом времени. Часто, когда пишут о восприятии времени в китайской культуре, имеют в виду именно отношение древнекитайских авторов к истории. Дмитрий Евгеньевич Мартынов так характеризует дискуссию о соотношении линейных и циклических моделей в китайской историографии и философии истории: «В 1964 г. Дж. Нидэм впервые обратил внимание на линейные представления о времени в китайской культуре, сочетающиеся с циклическими и подчас заключённые в "циклическую оправу". Нидэм попытался доказать, что линейные представления преобладали, что вызвало серьёзные возражения со стороны Н. И. Конрада, а также И. Циммермана и Н. Сивина. Было доказано, что в китайской историографии, как и в астрономии, преобладали циклические представления. В 1984 г. Ю. Л. Кроль выявил, что время существования династии мыслилось как отрезок прямой, имеющий начало и конец, но этот отрезок включен в циклическую схему дискретного времени (что и было показано Н. Сивином)»16.
Если обратиться к статье академика Николая Иосифовича Конрада, на которую ссылается Мартынов, становится понятно, что дискуссия в данном
15 Философы из Хуайнани. Хуайнаньцзы / пер. с китайского Л. Е. Померанцевой. М. : Мысль, 2004. С. 81—82.
16 Мартынов Д. Е. Представления об историческом времени в традиционной культуре Китая в Ханьскую эпоху // Диалог со временем. 2012. Вып. 41. С. 191—202. URL: http://roii.ru/publications/dialogue/article/41_10/martynov_d.e./the-views-of-historical-time-in-the-traditional-chinese-culture-of-the-han-period (дата обращения: 04.11.16).
случае велась не о понимании китайцами времени в целом и даже не о специфике понимания истории как таковой, но об истолковании истории государственной власти. Сравнивая философию истории Полибия и Сыма Цянь, Конрад пишет: «Но необходимо обратить внимание на то, к чему у обоих историков отнесена концепция круговорота. Мне кажется, Полибий и Сыма Цянь говорят об одном — о власти. Их философия не есть философия истории в точном смысле этого слова, а философия политической власти. Лучше сказать, впрочем, иначе: философия истории, раскрытая через философию власти»17.
Лексика китайского языка также отражает представления как о цикличности, так и линейности времени. Модель времени в китайской языковой картине мира достаточно подробно проанализировала Тань Аошуан. С одной стороны, она пишет, что в китайском языке есть два слова, обозначающие неделю: xîngqî и zhôu. «Оба обозначения недели отражают цикличность времени: xingqi дословно значит "звездный цикл", а zhou означает "замкнутый круг"»18. С другой стороны, в китайской лексике одновременно выражены идеи о том, 1) что говорящий может активно перемещаться во времени в направлении прошлого, как бы обернувшись к нему лицом, 2) что он может обернуться лицом к будущему, но тогда он будет пассивно созерцать движение времени навстречу ему. Это выражено, в частности, в значениях таких слов, как qiân (спереди, перед, прошлое) и Иды (сзади, после, будущее); wèilâi (будущее, приходящее) и gudqù (прошлое, прошедшее мимо). «Например, те, кто родился раньше говорящего, это "впереди идущие", его предшественники qian ren, а те, кто родился позже говорящего, это "следующие за ним", его потомки hou ren. <...> Наблюдатель или говорящий как бы повернут лицом в прошлое; делая шаг по этому пути, он удлиняет историю еще на одно поколение. Тем самым он уступает место поколению, следующему за ним. Человек мыслится как активное начало, двигающееся навстречу истории. <...> Что же касается линейно-исторической точки зрения на время, то она значительно чаще находит свое выражение в паре понятий lai "приходящее" и qu "уходящее". Здесь мы имеем дело со случаем, когда человек повернут лицом к будущему: сочетание wei lai "будущее" — это, буквально, "еще не пришедшее". <...> В этой модели человек является пассивным элементом. Будущее приходит к нему, минуя "сейчас", и уходит в прошлое»19.
Когда я начал изучать китайский язык, меня поразило существование таких выражений, как shàng kè (начинать урок) и xià kè (заканчивать урок). Дело в том, что основные значения слова shang — это «верх, верхний», а слова xià — «низ, нижний». То есть движение во времени от прошлого к будущему совпадает с движением сверху вниз, от неба к земле, с падением или спуском с горы? Но, видимо, это неправильный вопрос. К сожалению, Тань Аошуан ничего не говорит конкретно по этому поводу. Но насчет линейного времени она
17 Конрад Н. И. Полибий и Сыма Цянь // Вестник древней истории. 1965. № 4. С. 24. URL: http://www.sno.pro1.ru/lib/vdi/1965/vdi-4-1965.pdf (1ата обращения: 04.11.16).
18 Тань Аошуан. Китайская картина мира: язык, культура, ментальность. М. : Языки славянской культуры, 2004. С. 37.
19 Там же. С. 38—39.
пишет, что в китайском языковом сознании «агенсом поступательного движения выступает человеческий род, а не само время. <...> Его поступательное движение воспринимается не как бег вперед, а как безвозвратный уход куда-то». Получается, что поколения китайцев движутся во времени вверх, к небу. Те, кто начинал это движение раньше, сейчас находятся вверху, а те, кто продолжает его сейчас, — внизу. И они обращены лицом к небу, к своим предкам. Заканчивая урок, мы мысленно как бы смотрим на его начало, снизу вверх.
Таким образом, дело не столько в том, что европейцы воспринимают время как линейное, а китайцы — как круговое. В культуре и тех, и других сочетаются образы линейного движения вперед и вечного повторения. Различия — в нюансах. В том, в частности, что китайская языковая картина мира предполагает человека, обращенного лицом к прошлому, а европейская — обращенного к будущему. Движение в прошлое в китайской культуре активно, встреча с будущим — пассивна, оно само настигает человека. В европейской культуре — наоборот. Может быть, поэтому европейцам кажется, что китайцы никуда не спешат?
Еще один источник недоразумений в вопросе о том, как обращен во времени человек в китайской культуре, — это распространенное в социологии различение культур с долгосрочной ориентацией (long-term orientation) и краткосрочной ориентацией (short-term orientation). Термины принадлежат известному нидерландскому культурологу Гирту Ховстеде, при этом долгосрочную ориентацию он также называет ориентацией на будущее, а краткосрочную — ориентацией на прошлое. Эти названия появились в конце 1980-х, когда работавший в Гонконге канадский социолог Майкл Харрис Бонд вместе со своими азиатскими коллегами (исследовательская группа The Chinese Culture Connection) провели опрос студентов в 22 странах, известный как «Китайское исследование ценностей» (Chinese Value Survey — CVS)20. Они обнаружили культурный фактор, выражающийся в приверженности к конфуцианским ценностям и положительно коррелирующий с экономическим ростом некоторых южноазиатских стран в 1965-1984 гг. В результате появилась гипотеза, что конфуцианские ценности способствуют экономическому росту, а Ховстеде назвал соответствующие культуры ориентированными на будущий экономический рост (долгосрочно ориентированными). Соответствующий фактор коротко обозначается LTO-CVS. В 2007 г. болгарский исследователь Мишо Минков опубликовал свой анализ данных «Всемирного исследования ценностей» (World Values Survey — WVS), обнаружив несколько новых ценностных факторов, один из которых тесно коррелировал с фактором долгосрочной-краткосрочной ориентации в CVS. Ховстеде называет новый фактор LTO-WVS21. «Всемирное исследование ценностей» — это программа социологических опросов, регулярно проводящихся во всем мире, начиная с 1981 г. В анкете WORLD VALUES SURVEY 2010-2012 с измерением LTO соотносятся ответы на два вопроса: о
20 The Chinese Culture Connection. Chinese Values and the Search for Culture-Free Dimensions of Culture // Journal of Cross-Cultural Psychology. June 1987. V. 18. No. 2. 143— 164. URL: http://jcc.sagepub.com/ content/18/2/143.abstract (дата обращения: 10.11.16).
21 Hofstede G, Hofstede G. J., Minkov M. Cultures and Organizations: Software for the Mind / Third Edition. N.Y.: McGRAW-HILL , 2010. P. 37—38, 235—240, 252—259.
качествах, которые следует воспитывать в детях (процент выбравших «бережливость») о том, насколько человек гордится тем, что он гражданин своей страны (процент ответивших «очень горжусь»)22.
Итак, фактор долгосрочной ориентации (ориентации на будущее) действительно существует, но название его очень условно. Я не думаю, что он имеет какое-либо реальное отношение к восприятию времени. В современных исследованиях он фактически рассчитывается на основании того, как респонденты оценивают важность воспитания в детях бережливости, и того, в какой мере они гордятся тем, что являются гражданами своей страны. По данным за 1995-2004 гг., максимальные баллы по данному фактору были у Южной Кореи (100), Тайваня (93), Японии (88), Китая (87), Украины (86), Западной Германии (83), Эстонии, Бельгии, Литвы (82), России и Белоруссии (81). Для сравнения: у США только 25 баллов23.
Так в чем же основная особенность китайского восприятия времени, если его сравнивать с восприятием времени в западноевропейской и русской культурах? Владимир Вячеславович Малявин пишет, что уникальное китайское мироощущение «не созидается умственно, не является плодом проекции идеальных понятий на действительность, а как бы спонтанно возникает из реального переживания единственного и неповторимого события, соприкосновения духа и окружающего мира, которое не вмещается ни в какие абстрактные формулы. Главный принцип китайской культуры — "соответствие моменту", что предполагает "преемственность в изменениях" (тун бянь)»24. При таком мироощущении «действительным условием события и, следовательно, всякого свершения и успеха является отнюдь не действие, а, напротив, покой. <...> Мудрый не имеет своего "я", противостоящего миру. <...> Китайский стратег не лелеет мечты "схватить случай". Он не столько пользуется случаем, сколько использует себя по случаю»25.
Малявин объясняет, что в китайском восприятии «время неотделимо от перемен и, следовательно, само "случается", является чистым событием, обладающим уникальными свойствами. Здесь китайское понятие времени — быть может, незаметно даже для самих китайцев — вдруг совпадает с мгновением. <...> Время в китайском понимании есть «точность временения», для которой в русском языке отсутствует точный эквивалент. Смысл этого понятия лучше всего выражается английским словом timing.
Последний термин обозначает, как известно, точность действия во времени или, лучше сказать, его идеальную встроенность в ситуацию. Точное соответствие
22Я привожу формулировки русскоязычной анкеты 6-й волны исследований, проводившихся в России в 2011 г. URL: http://www.worldvaluessurvey.org/ WVSDocumentationWV6.jsp (дата обращения: 10.11.15).
23 Hofstede G, Hofstede G. J., Minkov M. Cultures and Organizations: Software for the Mind / Third Edition. N.Y.: McGRAW-HILL , 2010. Р. 255—258.
24 Малявин В. В. Китай управляемый. Старый добрый менеджмент. М. : Европа, 2007. С. 16. URL: http://www.xliby.ru/kulturologija/kitai_upravljaemyi_staryi_ dobryi_menedzhment/p5.php#metkadoc3 (дата обращения: 05.11.16).
25 Там же. С. 247—253.
"обстоятельствам времени" не требует усилий, напротив — оно предполагает полный покой и предел духовной восприимчивости»26.
Про китайцев говорят, пишет Левин, что они — мастера выжидания правильного момента. Они верят в то, что ожидание порождает этот момент. Как долго нужно ждать? Столько, сколько нужно. Если искусственно прервать инкубационный период, нужного результата не будет27.
Видимо, поэтому не только американцам и европейцам, но и русским кажется, что китайцы как-то слишком спокойно относятся к течению времени. Бронислав Брониславович Виногродский говорит о возможной ситуации, когда «русский человек начинает сильно беспокоиться и начинает сердиться как раз на то, что китаец слишком хладнокровно относится к каким-то вещам. Вот здесь требуется понимать это. Во-первых, китаец знает: сколько ты ни торопись, быстрее не будешь»28.
Но из этого не следует, что китайцы медлительны. «Категории скорости в китайской культуре уделяется очень большое внимание. Однако суть быстроты заключается не только в том, чтобы какое-то дело сделать быстро, но и в том, чтобы поймать момент и на мгновение задержать на нем внимание как на чем-то постоянном, обладающем истинной ценностью, правдивостью по отношению к множеству жизненных проявлений, обусловленных социальными и другими факторами»29.
Итак, встречающаяся в литературе характеристика китайской культуры или как монохронной, или как полихронной является чрезмерно упрощенной. Расписания и графики в китайской культуре гибкие, как в полиактивных культурах, а пунктуальность строго соблюдается, как в моноактивных. Также нельзя сказать, что китайская языковая картина мира навязывает говорящему какую-то определенную ориентацию во времени. Неверно думать, что китайская культура и говорящий на китайском языке человек обращены лицом либо к будущему, либо к прошлому, поскольку китайский язык предполагает не только эти две метафоры, но также и вертикальную направленность движения времени. А обращенность культуры в будущее или в прошлое как описываемый в социологии культуры фактор вообще не имеет отношения к восприятию времени. Восприятие времени в китайской культуре основано одновременно и на линейной, и на циклической модели, и такое понимание времени не является уникальным для китайской культуры. Китайцы не любят суеты, но не совсем верно объяснять это тем, что время в китайской культуре циклично. Специфической для китайской культуры является, скорее, ценность точного попадания во время, ценность умения без видимых усилий соответствовать изменяющейся ситуации.
26 Малявин В. В. Китай управляемый. Старый добрый менеджмент. С. 261—266.
27 Levine R. A geography of time: the temporal misadventures of а social psychologist, or how every culture keeps time just а little bit differently. Oxford: Oneworld Publications, 2006 (N.Y.: Basic Books, 1997). P. 44.
28 Виногродский Бронислав. Ближайший к Китаю Запад — это Россия // bfm.ru, 17 октября 2015. URL: https://www.bfm.ru/news/305398 (дата обращения: 04.11.16).
29 Прохорова Н. В. Об ощущении китайцами ритма времени // Общество и государство в Китае: XXXLII научная конференция: К 100-летию со дня рождения Л. И. Думана / Ин-т востоковедения; сост. и отв. ред. С. И. Блюмхен. М. : Вост. лит., 2007. С. 161—167. URL: http://www.synologia.ru/ (дата обращения: 04.11.16).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Виногродский Б. Ближайший к Китаю Запад — это Россия // bfm.ru, 17 октября 2015. URL: https://www.bfm.ru/news/305398 (дата обращения: 04.11.16).
2. Горобец Л. А. Взаимодействие культур России и Китая: проблема культурной совместимости // Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 18 (272). URL: http://cyberleninka.ru/article/n/vzaimodeystvie-kultur-rossii-i-kitaya-problema-kulturnoy-sovmestimosti (дата обращения: 04.11.16).
3. Конрад Н. И. Полибий и Сыма Цянь // Вестник древней истории. 1965. № 4. URL: http://www.sno.pro1.ru/lib/vdi/1965/vdi-4-1965.pdf (дата обращения: 04.11.16).
4. Лукьянов А. Е. Истоки Дао. Древнекитайский миф. Москва : ИНСАН : РМФК, 1992. С. 104.
5. Льюис Р. Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию. 2-е изд. Москва : Дело, 2001.
6. Малявин В. В. Китай управляемый. Старый добрый менеджмент. Москва : Европа, 2007. URL: http://www.xliby.ru/kulturologija/kitai_upravljaemyi_staryi_dobryi_ menedzhment/ p5.php#metkadoc3 (дата обращения: 05.11.16).
7. Мартынов Д. Е. Представления об историческом времени в традиционной культуре Китая в Ханьскую эпоху // Диалог со временем. 2012. Вып. 41. URL: http:// roii.ru/publications/dialogue/article/41_10/martynov_d.e./the-views-of-historical-time-in-the-traditional-chinese-culture-of-the-han-period (дата обращения: 04.11.16).
8. Стефанский Е. Е. Концепт «Kolo» 'круг' в романе М. Кундеры «Книга смеха и забвения» // Культурные коды в сознании и языке: международный сборник научных трудов по лингвокультурологии / под ред. Е. Е. Стефанского. Самара : Самар. гуманит. акад., 2015.
9. Стефанский Е. Е. Концепт «Doba» 'пора, период, эпоха' и бинарная оппозиция «Pami •» 'память' - «Zapomi ni » 'забвение' в романе М. Кундеры «Книга смеха и забвения» // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Философия. Филология». 2015. № 1(17). URL: http://www.phil63.ru/category/vestnik-saga-2015-1/ (дата обращения: 28.10.16).
10. Тань Аошуан. Китайская картина мира : язык, культура, ментальность. Москва : Языки славянской культуры, 2004.
11. Философы из Хуайнани. Хуайнаньцзы / пер. с китайского Л. Е. Померанцевой. Москва : Мысль, 2004.
12. Gesteland R. Cross Cultural Business Behavior. Marketing, Negotiating, Selling, Sourcing and Managing Across Cultures. Copenhagen: Copenhagen Business School Press, 2002.
13. Hall E. T. The Hidden Dimension. N.Y.: Anchor Books, Doubleday, 1990 (1966).
14. Hall E. T. The Silent Language. N.Y.: Doubleday, 1959.
15. Hampden-Turner C. M, Trompenaars F. Building Cross Cultural Competence: How to Create Wealth from Conflicting Values. New Haven: Yale University Press, 2000.
16. Hofstede G, Hofstede G. J., Minkov M. Cultures and Organizations: Software for the Mind / Third Edition. N.Y. : McGRAW-HILL 2010.
17. Lewis R. D. When Cultures Collide: Leading Across Cultures. 3rd ed. L., Boston : Nicholas Brealey International, 2006.
18. The Chinese Culture Connection. Chinese Values and the Search for Culture-Free Dimensions of Culture // Journal of Cross-Cultural Psychology. June 1987. V. 18. No. 2. Р. 143—164. URL: http://jcc.sagepub.com/content/18/2/143.abstract (дата обращения: 10.11.16).
19. World Values Survey Documentation for Download. URL: http://www.world valuessurvey.org/WVSContents.jsp (дата обращения: 10.11.2015).
