CC BY
13
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.Л. Катанский
Воспоминания старого профессора (с 1847 по 1913 гг.)
Опубликовано:
Христианское чтение. 1914. № 3. С. 328-351.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Воспоминанія стараго профессора.
(съ 1847 по 1913 Г.).
II. Въ Нижегородской духовной семинаріи (1852—1858 г.).
ТТ.ТЕСТЬ лѣтъ моего ученья въ нижегородской семинаріи |(Дц заслонены и отодвинуты послѣдующими впечатлѣніями и событіями моей жизни, въ такую даль, что стоило большого труда воспроизвести въ памяти и изложить въ должномъ порядкѣ и по возможности фактически вѣрно все то, что касается учебной части этого періода моей жизни.
Въ особенности спутывались воспоминанія относительно предметовъ преподаванія и отчасти преподавателей. Отлично всегда помнилъ, какіе предметы составляли тогда полный семинарскій курсъ, а также и всѣхъ преподавателей тогдашняго времени, ихъ наружность, фамиліи, и (за исключеніемъ 3-хъ) даже имена и отчества. Но путалось въ памяти: какіе именно предметы (кромѣ главныхъ и нѣкоторыхъ другихъ) преподавались въ каждомъ изъ трехъ тогдашнихъ двухгодичныхъ классовъ,—низшемъ, среднемъ и высшемъ,—какіе переходили изъ класса въ классъ и какіе соединялись въ одномъ лицѣ преподавателя, что было неизбѣжно, въ виду огромнаго количества предметовъ тогдашняго семинарскаго курса, доходившаго до 30. И если, какъ увидитъ читатель, мнѣ удалось всетаки многое припомнить и фактически и даже хронологически по возможности точно возстановить обликъ старой семинаріи, съ ея тогдашнею программою преподаванія, преподавателями, начальниками и попечителями, въ лицѣ епархіаль-
ныхъ преосвященныхъ, то этимъ во многомъ обязанъ слѣдующимъ счастливымъ обстоятельствамъ.
Во-первыхъ, у меня оказались подъ рукою прекрасно составленныя книжки по исторіи нижегородской семинаріи за 1818—1840 и 1842—1851 годы *), за время, правда, предшествовавшее 1852—1858 годамъ, но весьма къ нимъ близкое. Эти книжки чрезвычайно оживили мои воспоминанія, весьма многое напомнили мнѣ изъ далекаго прошлаго. А затѣмъ, очень цѣнное пособіе получено мною отъ досточтимаго
о. ректора нижегородской семинаріи, прот. I. М. Померанцева, къ которому я обратился съ просьбою, не найдетъ ли онъ возможнымъ попросить кого-либо изъ служащихъ въ семинаріи собрать въ ея архивѣ свѣдѣнія относительно предметовъ преподаванія и преподавателей въ каждомъ изъ трехъ классовъ семинаріи моего времени. О. ректоръ самъ взялъ на себя этотъ немалый трудъ, за что не могу не принести ему глубочайшей сердечной благодарности. Біографическія свѣдѣнія относительно преподавателей я почерпалъ изъ другихъ источниковъ 2), кромѣ сохранившагося у меня въ памяти.
*) „Нижегор. дух. семинарія въ 1818—1840 гг. Нижн. Новг. 1905 г.“ и „Нижег. дух. семинарія въ 1842—1851 гг. Ниж. Новг. 1903 г.“ Добавленіемъ къ нимъ служитъ „Краткая памятная записка нижег. дух. семинаріи. Нижн. Hob. 1905 г.“ Послѣдняя подписана: „А. Тиховъ“. Очевидно, ему же принадлежатъ и двѣ первыя. Эти довольно большія книжки (186 стр., 268 стр. и третья 81 стр.) содержатъ массу прекрасно и всесторонне разработаннаго матеріала, въ добавокъ очень хорошо изложеннаго, такъ что читаются съ захватывающимъ интересомъ не только нижегородцемъ по рожденію и по образованію въ этой семинаріи, но смѣю думать, могутъ быть прочитаны съ такимъ же почти интересомъ и всякимъ, серьезно интересующимся нашею духовною школою. Но истинѣ жаль, что авторъ этихъ талантливыхъ трудовъ, такъ умѣло занимавшійся архивными изысканіями и съ любовію къ нимъ относившійся, теперь, какъ слышно, потерянъ для духовнаго вѣдомства, которое не съумѣло удержать его у себя. Онъ перешелъ на службу по министерству Народнаго Просвѣщенія. Не умѣютъ у насъ цѣнить хорошія силы, добрыхъ, всецѣло преданныхъ своему дѣлу работниковъ, въ которыхъ главнымъ образомъ—наше спасеніе отъ всѣхъ нашихъ золъ, а не въ проектахъ и новыхъ уставахъ, какъ бы ни были хорошо они написаны на бумагѣ.
2) Много помогли мнѣ въ этомъ случаѣ вышеуказанныя исторіи родной семинаріи, а также исторіи нашихъ четырехъ духовныхъ Академій, съ приложенными къ нимъ списками окончившихъ въ нихъ курсъ
Переходъ изъ училища въ семинарію внесъ въ нашу жизнь много новаго: новые предметы изученія, другіе пріемы преподаванія, отсутствіе авдиторовъ (нотатъ и нотаторовъ), розогъ и появленіе новыхъ товарищей изъ другихъ нижегор. епархіальныхъ духовныхъ училищъ: Печерскаго (въ томъ же Нижнемъ, но за городомъ, въ Печерскомъ монастырѣ), Арзамасскаго и Лысковскаго. Эти новые товарищи внесли въ нашу среду большое оживленіе и для лучшихъ учениковъ явились кон-куррентами на высшія мѣста въ спискахъ, что вскорѣ и обнаружилось. Переходъ въ соминарію, наконецъ, почти совпалъ съ большимъ переворотомъ въ нашей семейной жизни. Только нѣсколькими мѣсяцами позже моего перехода въ семинарію, мой родитель посвященъ во священника къ другой церкви (апр. 1853 г.)—Георгіевской, и мы перешли по этому случаю на лштельство изъ одной части города въ другую, болѣе центральную, видную и близкую къ семинаріи.
За исключеніемъ этихъ, новостей, все остальное, что касается внѣшней обстановки учебной жизни, осталось прежнее. Остались мы въ прежнемъ зданіи семинаріи, даже, что касается лично меня, въ томъ же корридорѣ зданія, гдѣ помѣщались училищные классы; перешелъ я только съ одной стороны корридора на другую, съ лѣвой отъ входа, съ окнами на улицу, гдѣ помѣщалось .училище, на правую, съ окнами во дворъ. Здѣсь находилась классная комната 2-го отдѣленія низшаго класса, или словесности, какъ тогда обыкновенно называли этотъ классъ *). Въ это 2-е отдѣленіе попалъ я вѣроятно потому, что былъ вторымъ ученикомъ, по училищу, перваго же ученика, И. Ф. С-го, назначили въ 1-е отдѣленіе:
ихъ питомцевъ и нѣкоторыя другія пособія. Исторіи кіевской Академіи я не имѣлъ, но въ рукахъ у меня былъ отдѣльн. оттискъ статьи „Списки начальниковъ и наставн. кіевской дух. Академіи“—до XXV курса (1869) включительно.
‘) Второй—средній назывался—философскимъ, третій—высшій—богословскимъ. Такія названія удерживались не только въ разговорномъ языкѣ, но даже въ литературномъ, что видно изъ упомянутыхъ „исторій ниж. семин.“, гдѣ встрѣчаются эти паименованія постоянно и рѣдко офиціальныя названія: низшій, средній и высшій. Я даже забылъ эти офиціальныя названія и вспомнилъ о нихъ только тогда, когда перебиралъ уцѣлѣвшія семинарскія мои сочиненія или „задачки“, какъ ихъ тогда называли, съ надписями: ученикъ низшаго, средняго класса А. К. Въ высшемъ, богословскомъ классѣ почему-то ие встрѣчается названія класса, а стоятъ только имя и фамилія.
туда же зачисленъ былъ и мой близкій родственникъ и товарищъ дѣтства, Ѳ. Г. Ел—ій, бывшій по списку въ училищѣ вѣроятно третьимъ или пятымъ (нечетные попадали въ 1-е, четные №№ во 2-е). Это первое отдѣленіе помѣщалось, хотя въ томъ же зданіи и въ томъ же нижнемъ этажѣ, какъ и наше 2-е, но уже на правой сторонѣ отъ входа и выходило окнами не во дворъ, какъ наше, а на улицу. Эти два отдѣленія существовали во всѣхъ трехъ классахъ семинаріи (низшемъ, среднемъ и высшемъ), имѣли отдѣльныя классныя комнаты ‘) и отдѣльныхъ преподавателей. Только въ рѣдкихъ случаяхъ ученики обоихъ отдѣленій соединялись въ одно, въ отсутствіе преподавателя какого-либо отдѣленія, по случаю или его отставки, до прибытія другаго, или болѣзни.
Низшій классъ семинаріи, или классъ словесности — 185* 2/з—1853Д учебныхъ годовъ. Въ этомъ классѣ преподавались: словесность (или офиц. названіе—«риторика и поэзія»), всеобщая исторія, алгебра, геометрія и пасхалія, «катихизи-ческое ученіе» (Православное Исповѣданіе Петра Могилы), «о богослужебныхъ книгахъ», Св. Писаніе, греческій и латинскій языки 2).
Изъ преподавателей этого класса самымъ вліятельнымъ и очень хорошимъ нашимъ наставникомъ былъ А. А. Крыловъ 3),
•) Низшаго и средняго классовъ комнаты помѣщались въ нижнемъ этажѣ, высшаго—въ среднемъ, бельэтажѣ, гдѣ были: залъ собранія, правленіе и квартиры ректора и инспектора. Помнится, мы, словесники, съ завистью смотрѣли на старшихъ учениковъ, спускавшихся по лѣстницѣ съ верхняго этажа и мечтали о томъ, когда и намъ придется подняться наверхъ. Впрочемъ, кажется, одно изъ отдѣленій философскаго класса имѣло классную комнату также въ верхнемъ этажѣ.
2; Названія: „риторика и поэзія“, „катихизическое ученіе“ и „о богослужебныхъ книгахъ“ приводимъ по таблицѣ, приложенной къ „Своду Уставовъ и проектовъ уставовъ дух. семинарій 1808—1814, 1862, 1867, 1884 и 1896 гг. СПВ. 1908“.
3) А. А. Крыловъ, курскій урож., 19-й маг. XIX курса Спб. акад. (1851 г.), впослѣдствіи священникъ нижег. Рождественской ц., протоіерей и законоучитель нижег. Маріинскаго Института благ. дѣвицъ и, наконецъ, законоучитель нижегор. Аракчеевскаго Кадетскаго кори., скончался въ 1900-хъ годахъ, вскорѣ послѣ своего 50-ти-лѣтняго юбилея черезъ годъ или два. Онъ имѣлъ, въ [концѣ своей жизни, рѣдкія для провинціальнаго духовенства награды: св. Анны 1 ст. и даже св. Владиміра 2 ст., благодаря, безъ сомнѣнія, своей службѣ въ военно-учебномъ заведеніи.
профессоръ *) словесности, главнаго предмета этого класса. Онъ былъ большимъ любителемъ чистоты и изящества слога, врагомъ иностранныхъ выраженій («галлицизмовъ») и въ этомъ отношеніи былъ достойнымъ ученикомъ проф. К. И. Лучиц-каго, по спб. Академіи, у котораго и я также потомъ учился.
А. А. К—въ началъ наше обученіе съ предложеній и простыхъ періодовъ, потомъ условныхъ, уступительныхъ и пр., хрій и т. д., затѣмъ перешелъ къ разнымъ родамъ словесныхъ произведеній, описаніямъ, повѣствованіямъ и т. д. и къ характеристикѣ разныхъ слоговъ: простого, возвышеннаго... Образцы заимствовалъ преимущественно, почти исключительно, изъ Св. Писанія и твореній св. отцовъ, въ чемъ вѣроятно сказалось вліяніе пр. Іереміи. Перейдя къ поэзіи, знакомилъ насъ сначала съ различными размѣрами стиха, а потомъ съ различными родами поэтическихъ произведеній: баснею, балладою, одою, съ различными родами поэзіи—лирической, драматической, романомъ и т. д. Образцы стиховъ заставлялъ заучивать, въ родѣ Державинской «оды Богъ». Пробовалъ онъ насъ и въ способности сочинять стихи. Помнится, задалъ онъ намъ задачу—переложить какую-то басню, выразить ее своими словами, но въ стихотворной формѣ. Не смотря на массу положеннаго труда, мой опытъ оказался весьма плачевнымъ, даже по моему собственному сознанію, а отъ преподавателя я получилъ слѣдующую рецензію на своей «задачкѣ»: «авторъ не имѣетъ способности писать стихи, лучше ему писать прозою». У нѣкоторыхъ же моихъ товарищей такая способность оказалась, въ особенности у И. Тихомирова и П. Румянцева.
А. А. К—въ составлялъ собственныя записки по своему предмету, выдавая листки ихъ къ каждому новому уроку. Добы-
*) Такъ называлась тогда семин. преподаватели, имѣвшіе степень магистра. Такъ они и подписывались въ классныхъ журналахъ. Кандидаты же подписывались или просто именами и фамиліями (чаще всего), или прибавляя къ нимъ слово „учитель“ (рѣже всего). Помню, что и А. А. К—въ, до утвержденія въ степени магистра и полученія о томъ увѣдомленія, съ высылкою одновременно и диплома, подписывался словами А. К—въ. Но вотъ въ одинъ изъ дней какого-то года, вѣроятно 1852, .его вызываютъ изъ нашего класса, за тѣмъ чрезъ нѣсколько минутъ онъ возвращается замѣтно веселый, съ улыбающимся линемъ, и послѣ звонка подписывается въ журналѣ уже Проф. А. К,—въ. Мы тогда сейчасъ же догадались, что онъ только что получилъ увѣдомленіе о высылкѣ ему магистерскаго диплома.
вать ихъ для списыванья составляло большую заботу для насъ, въ особенности для своекоштныхъ учениковъ, жившихъ въ разныхъ частяхъ города, нерѣдко далеко отъ семинаріи. Хотя нашъ профессоръ словесности не отличался особенною глубиною мысли и въ этомъ отношеніи уступалъ своему коллегѣ по 1-му отдѣленію, также магистру, Д. И. Страхову *), но въ общемъ, нужно признать, что онъ былъ болѣе на своемъ мѣстѣ, чѣмъ этотъ послѣдній, которому слѣдовало бы быть преподавателемъ логики и психологіи, а не словесности. Указанный выше недостатокъ нашего наставника, вообще нами уважаемаго и довольно любимаго, не смотря на его насмѣшливый характеръ, почувствовался нами въ особенности на послѣднемъ экзаменѣ по словесности (въ 1854 г.), происходившемъ въ присутствіи ревизора отъ Казанской Академіи, архим. Серафима (Протопопова) 2), какъ оказалось, профессора академіи именно по каѳедрѣ словесности. Архим. Серафимъ очень худощавый, весьма болѣзненный по виду, производилъ своимъ лицемъ и особенно глазами, впечатлѣніе очень умнаго человѣка. Мнѣ пришлось отвѣчать о драматической поэзіи. Я передалъ то, что было у насъ въ запискахъ, но о. ревизоръ не нашелъ удовлетворительнымъ наше опредѣленіе драмы, а далъ свое, поразившее меня своею глубиною и рѣзко выдѣлившее ее изъ ряда другихъ поэтическихъ произведеній. Вотъ, подумалъ я тогда, какая громадная разница между академическимъ и семинарскимъ преподаваніемъ.
Большою симпатіею и уваженіемъ пользовался у насъ преподаватель всеобщей гражданской исторіи, проф. Николай Васильевичъ Охотинъ (пр. Гурій, скончавшійся потомъ въ санѣ новгородскаго архіепископа), магистръ С.-Петербургской Академіи 3), благороднѣйшая по характеру личность и очень хоро-
’) Д. Ив. Страховъ, нижѳгор., 9-й магистръ казны, акад. II к. (1848), 1848—1852 нреп. симбирской сем., съ 1852—58—нижегор., 1856—свящ. Георгіев, ц., 1558—1867—законоуч. Маріинской жен. гимназіи, 1867—78— смотрит. нижегор. дух. учил., 30 лѣтъ былъ прот. аастоят. Вознесенской ц. въ Нижнемъ, f 1894 г.
-) Семенъ Ивановичъ Протопоповъ (въ мон. Серафимъ), москвичъ, 6-й маг. моск. акад. XIV к. (1844), 1844 бакк. каз. акад. по общ. слов., 1847—монахъ, 1854—инсп. моск. акад. 1855 рект. симбир. сем., 1856 тверской, 1866—викар. старор., 1869—еп. Смоленскій.
3) Н. В. Охотинъ, симбир. 15-й магистръ Спб. акад. XX к. (1853 г.), 1853 г.—преіюд. нижег. сем., 1855—инсп. симб. сем., 1874—прот. (безъ
шій преподаватель *). Трудно было преподавать такой предметъ, который имѣлъ своимъ учебникомъ жалкую исторію Кайданова. Мы старались восполнять недостатки этого несчастнаго учебника чтеніемъ исторіи Лоренца. Въ памяти остался у меня урокъ изъ исторіи французской революціи. Н. В. Ох-нъ, сидя на учительскомъ креслѣ, держалъ предъ собою какую-то книжку и довольно медленно, но складно передавалъ ея содержаніе. Очевидно, онъ переводилъ съ французскаго оригинала. .Въ 1-мъ отд. читалъ этотъ предметъ гораздо болѣе слабый наставникъ, В. Ѳ. Никольскій * 2).
Но зато это отдѣленіе имѣло предъ нашимъ 2-мъ отд. большое преимущество въ личности своего наставника по классу математики (алгебры, геометріи и пасхаліи) и соединенныхъ съ нею предметовъ, Прав. Испов. и «о богослужебныхъ книгахъ», кандидата А. И. Остроумова 3). Онъ былъ способнымъ преподавателемъ, хорошо зналъ и любилъ свой предметъ—математику и очень усердно занимался съ своими учениками; выдавалъ даже собственныя записки но этому предмету. Не то представлялъ нашъ преподаватель, также кандидатъ, И. С Тихонравовъ 4), попавшій очевидно не на
вступленія въ бракъ) ректоръ симб. сем., 1889—архим. и епископъ смоленскій', 1896—предсЪд. Училищ. Совѣта прп Св. Синодѣ съ уиравл. моск. Донск. мон., 1900 — архіен. новгородскій., 1904—членъ Св. Синода. Сконч. 1910 г.
*) До него, короткое время (до конца 1852 г.) преподавалъ этотъ предметъ П. И. Казанскій, костр., 15-й маг. XVIII к. (1852/з г.) моск. акад., въ 1853 г. священникъ въ Москвѣ.
2) В. Ѳ. Никольскій, нижег., 36-й канд. XIII к. (1842 г.) моск. акад., 1842—1853—въ нижег. семин., 1853—выбылъ, былъ настоятелемъ нижегор. Рождественской ц. f 1881 г.—Какъ въ этомъ, такъ и во всѣхъ нижеслѣдующихъ мѣстахъ цифра при словѣ „канд“ означаетъ № всего академическаго списка, начиная съ 1-ю магистра.
3) А. И. Остроумовъ, нижег., казанск. акад. 20-й канд. III к. (1850), 1850—1860—нижег. сем., 1861—1878 прот. г. Василя, 1878—85—Варвар. нижег. ц., 1885—Архангел. соб. и членъ консист., і 1892. Не помню, чтобы кому-либо нзъ нашихъ наставниковъ, давались у насъ прозвища, но А. И. О—въ имѣлъ его, правда безобидное, касавшееся одной его внѣшности. Всегда чѣмъ нибудь испачканный, преимущественно мѣломъ, онъ имѣлъ прозвище „мазилка“. Онъ былъ экономомъ семинаріи съ 1852 г. до несчастнаго для нея 21 авг. 1858 г. (см. ниже), послѣ чего уволенъ отъ этой должности.
4) И. С. Тихонравовъ, нижег., 39-й канд. моск. акад. XI к. (1838). Служилъ въ сем. до 1864 г. Другихъ свѣдѣній о немъ не имѣется.
свое мѣсто, человѣкъ уже очень пожилой, товарищъ по семинаріи (1834 г.) моего отца, а главное любитель не математики, а археологіи и особенно этнографіи, усердный собиратель этого рода свѣдѣній, побуждавшій и насъ къ тому же, но не довольно усердно занимавшійся своимъ прямымъ дѣломъ, притомъ же очень вспыльчивый, неровнаго характера. Результатомъ было то, что мы совсѣмъ не знали математики. На классѣ ея мы занимались чѣмъ попало. Помню, что мой товарищъ и конкуррентъ на первенство, чувствовавшій однако ко мнѣ симпатію, Апол. Ив. Смирновъ (впослѣдствіи орд. проф. Казанскаго университета по философіи) вздумалъ обучать меня французскому языку, который онъ уже зналъ, казалось мнѣ, порядочно, а я совсѣмъ не зналъ. Нѣсколько классовъ прошло для насъ благополучно, но наконецъ И. С. замѣтилъ наши занятія и прогналъ насъ навсегда съ первыхъ мѣстъ (я былъ первымъ, А. И. С-въ вторымъ ученикомъ) на одну изъ заднихъ партъ и, кажется, еще поставилъ на колѣни.
Кто былъ преподавателемъ Св. Писанія въ этомъ классѣ, не помню; изъ архивной же справки тоже не видно ясно. Думаю, что— Пор. Ac. Владимірскій *), канд., также человѣкъ пожилой и также товарищъ моего отца по семинаріи, но окончившій курсъ позднѣе его (1836 г.), потому что оставался въ одномъ изъ классовъ на второй годъ, человѣкъ гораздо болѣе сохранившійся, чѣмъ И. С. Т—въ, несравненно болѣе спокойнаго, благодушнаго характера, знавшій свой предметъ и любившій его. Въ этомъ классѣ преподавались историческія книги Св. Писанія Ветх. Зав. и законоположительныя.
Латинскій языкъ соединенъ былъ съ словесностью, а греческій обыкновенно соединялся съ Св. Писаніемъ, но у насъ преподавалъ его особый наставникъ магистръ Ип. Ив. Свѣтовидовъ * 2), человѣкъ невозмутимаго характера, холоднаго
*) II. А. Владимірскій, нижег., 34 канд. ыоск. акад. XII к. (1840), въ нижег. сем. до 1855., съ 1856—68 свягц. Никольской ц., 1868—81—прот. ярмароч. Спасскаго соб., 1881—1906 гг. каѳедр. прот., f 1906. Въ концѣ своей очень долголѣтней жизни онъ имѣлъ рѣдкія для провинціальнаго духовенства отличія: ордена св. Анны 1 ст. и св. Владиміра 2 ст.
2) И. И. Свѣтовидовъ, ниж., 20-й маг. XII к. (1840) моск. акад., въ сем. до 1853 г., 1854—56—прот. г. Макарьева, 1856—59—прот. ярмароч соб.. 1880—каѳедр. прот. f 1880 г.
темперамента п важной, гордой осанки, за что, вѣроятно, и не взлюбилъ его пр. Іеремія, вообще же хорошій преподаватель. Помню, мы переводили по греческой христоматіи отрывки изъ твореній св. Иринея Ліонскаго.
Новые языки и еврейскій были необязательны для всѣхъ, объ нихъ сказано будетъ въ концѣ обозрѣнія всего учебнаго курса.
Изъ сочиненій, которыя мы писали на задаваемыя темы, сохранились у меня почти всѣ. Меньше всего осталось, конечно, изъ риторическаго класса, такъ какъ не было интереса сохранять упражненія въ составленіи періодовъ, хрій и т. п. Первое, сколько помнится, мое словесное произведеніе, признанное А. А. К-мъ весьма удачнымъ, лучшимъ изъ написанныхъ моими товарищами, было «описаніе Благовѣщенскаго монастыря»—по образцу извѣстнаго описанія Печерскаго мон. гр. Соллогуба. Далѣе—«Разсужденіе изъ XI чл. Символа вѣры: чаю воскресенія мертвыхъ» (съ обозначеніемъ на поляхъ: приступъ, раздѣленіе, изслѣдованіе, 1 -е доказательство, 2-е, 3-е и заключеніе). «Разговоръ отца съ сыномъ объ Ангелѣ Хранителѣ». «Характеръ крестовыхъ походовъ». Рецензіи проф. А. А. Крылова. Послѣднее соч. написано на тему Н. В. Охотина (| Гурія), проф. общей гражд. исторіи.
Изъ низшаго класса въ средній—философскій я перешелъ первымъ ученикомъ, Ап. Ив. Смирновъ вторымъ, а В. Я. Рожанскій, впослѣдствіи баккалавръ Казанской Академіи, третьимъ по списку.
Средній классъ—философскій 185V5—1855/в. Въ этомъ классѣ преподавались: логика и психологія (1-й годъ), патристика (2-й), библейская исторія, русская гражданская исторія, физика, естественная исторія и сельское хозяйство, Св. Писаініе (книги учительныя и пророческія Ветх. Завѣта), греческій и латинскій языки.
Главными предметами были логика и психологія съ патристикою. Въ нашемъ, 2-мъ отдѣленіи преподавалъ эти предметы, вмѣстѣ съ латинскимъ языкомъ, магистръ А. Ѳ. Лазаренко *). Онъ выдавалъ собственныя, хорошо составленныя записки, а когда не спрашивалъ учениковъ по заданному уроку,
‘) А. Ѳ. Лазаренко, черниг., 13-й маг. XVI к. (1853 г.) кіевской акад., въ ниж. сем. 1853—1862 г., перешелъ потомъ на службу въ Черниговъ и былъ совѣтникомъ губ. правленія.
говорилъ лекціи, на манеръ академическихъ, безъ тетрадки, ходя по классу. Владѣлъ онъ даромъ слова, говорилъ простымъ, яснымъ русскимъ языкомъ, безъ иностранныхъ выраженій, довольно глубоко входилъ въ предметъ и вообще былъ прекраснымъ преподавателемъ, да и характера былъ благороднаго, симпатичнаго. Изъ его преподаванія многое помнится, въ частности—о магнетизмѣ, и месмеризмѣ, изъ патристики— объ александрійской школѣ. Къ концу курса въ этомъ классѣ онъ далъ нѣсколькимъ лучшимъ ученикамъ, помнится 3-мъ, первымъ по списку, особыя темы для «курсоваго», какъ онъ выразился, сочиненія. Замѣчательно, что мнѣ онъ далъ разборъ «Огласительныхъ и тайноводственныхъ поученій св. Кирилла іерусалимскаго», какъ будто предугадывая мою склонность къ богословскимъ предметамъ, тогда какъ Ап. Ив. Смирнову — тему философскаго характера (какую, не помню), что также соотвѣтствовало настроенію этого моего, очень даровитаго товарища, бывшаго впослѣдствіи, какъ сказано выше, профессоромъ по философіи въ Казанскомъ университетѣ. Моимъ сочиненіемъ, довольно большихъ размѣровъ, тщательно и искусно (съ выборкой самаго существеннаго и характернаго въ этомъ твореніи св. отца) составленнымъ и очень стройно и хорошо изложеннымъ, А. Ѳ. Л—ко остался весьма доволенъ и положилъ на немъ рецензію: «прекрасное сочиненіе». Наше отдѣленіе, въ лицѣ этого преподавателя, имѣло преимущество предъ 1 -мъ, въ которомъ преподавалъ эти предметы магистръ казанской Академіи Павелъ Ивановичъ Раевъ (впослѣдствіи митрополитъ с.-петербургскій Палладій). II. И. Раевъ, хотя былъ также очень хорошимъ, способнымъ, знающимъ свой предметъ и весьма усерднымъ преподавателемъ, но все-таки, но нашему мнѣнію, уступалъ А. Ѳ. Л — ко. Живо помню, какъ въ первый разъ я увидѣлъ П. И. Раева въ семинарской церкви, за всенощной (очевидно, въ 1853 г, осенью). Какъ теперь вижу его, высокаго, худощаваго, съ характернымъ лицемъ. Тутъ ліе узналъ отъ товарищей, что это новый *)
*) П. И. Раевъ, нижегор., 3-й маг. казанск. акад. IV к. (1852), съ 1852 до 1863 г. преподаватель нйж. сем., свящ. (Покровской ц.), іеромонахъ (1861) инспект. сем., архимандр. (1862), 1863—инсп. спб. сем., 1864—1866 ректоръ спб. сем., 1866—еп. ладожск. вик. спб., 1869—еп. вологодскій, 1873—еп. тамбовскій, 1876 —еп. рязанскій, 1881—архіеп., 1882— 1887 г. архіеп. казанскій, 1887—экзархъ Грузіи, 1892—митрополитъ с.-петербургскій, сконч. 1898 г. 5 дек.
профессоръ по философіи, только что пріѣхавшій изъ Казани, второй, какъ говорили тогда, а на самомъ дѣлѣ, третій магистръ его курса и что онъ спеціалистъ собственно по исторіи. Онъ также выдавалъ свои записки по философскимъ предметамъ и патристикѣ.
Библейскую исторію, по учебнику митр. Филарета, у насъ преподавали: магистръ моск. акад. Гр. А. Политковскій ’), а въ 1-мъ отд. маг. кіевск. акад. К. И. Миловидовъ 2), подъ конецъ же курса этого класса обоимъ отдѣленіямъ послѣдній, т. е. К. И. М — въ. Оба они были очень способными преподавателями. Первый—очень умный и основательный человѣкъ, не владѣвшій однако даромъ слова, а второй — блестящій и краснорѣчивый, очень видной и представительной наружности.
Кто и гдѣ преподавалъ общую церковную исторію, не припоминаю *). Если въ этомъ классѣ, а не въ высшемъ, въ которомъ она полагается по нормальному росписанію 4), то несомнѣнно — вышеуказанные наставники, т. е. Гр. А. П—кій и К. И. Миловидовъ. Учебникомъ была «Церковная исторія пр. Иннокентія» (пензенскаго) въ 2-хъ частяхъ, старинный учебникъ (отъ 1807 г.), многосодержательный, но сухой, полный отрывочныхъ свѣдѣній; событія разбиты по вѣкамъ. Цѣльнаго и связнаго представленія о событіяхъ церковной жизни не давалъ и былъ похожъ болѣе на подробный конспектъ по исторіи церкви, чѣмъ на исторію въ собственномъ смыслѣ.
Русскую гражданскую исторію преподавалъ, по учебнику Устрялова, тотъ же, что и въ низшемъ классѣ, общую гражданскую, Н. В. Охотинъ (f архіеп. Гурій)'до 1856 г., а съ 1856 г. А. И. Стекловъ, въ то время кандидатъ, а впослѣдствіи (1868 г.) магистръ казанской Академіи, бывшій потомъ
Гр. А. Политковскій, костр., 17-й маг. XIII к. моск. акад. (1842), съ съ 1842 по 1855 въ ниж. сем., съ 1851 г. свящ. и потомъ прот. виж. Архангельскаго собора, очень дѣловитый членъ консисторіи, 1885 г.
2) К. И. Миловидовъ, нижег., 5-й маг. кіев. акад. X к. (1841), 1841 — орловск. сем., 1842—1856- нижег. сем., 1844—свящ. и закон. нижег. Дворянскаго Инст., въ 1860-хъ годахъ каѳедр. прот. f 1880 г.
3) Въ архивной справкѣ также объ этомъ не сказано ясно, а показано только, что въ среднемъ классѣ преподавалась: „Церковно-Биб-лейская исторія“, въ высшемъ же, богословскомъ кл., другихъ исторій, кромѣ русской церковной исторіи, не значится.
Н Въ упомянутой уже таблицѣ, приложенной къ „Своду устав. дух. сем.“ СПБ. 1908 г.
ректоромъ нижегородской семинаріи (1868 г.) *), способный преподаватель, но довольно грубоватый и рѣзкій по характеру.
Физику—тѣ же, что и математику въ низшемъ; И. С. Тихонравовъ, въ нашемъ 2 отд., и А. И. Остроумовъ въ 1 отд., и съ тѣмъ же успѣхомъ и характеромъ преподаванія.
Естественную исторію (зоологію, ботанику, минералогію) и сельское хозяйство преподавалъ у насъ Л. И. Сахаровъ* 2), преданный своему дѣлу и недурной преподаватель. Учились мы по запискамъ, передаваемымъ изъ курса въ курсъ и покупаемымъ отъ предшественниковъ,—со множествомъ ошибокъ въ родѣ напр. слѣдующей: голуби отличаются «однообразіемъ»—вмѣсто «однобрачіемъ». Такъ именно разъ отвѣчалъ урокъ въ классѣ одинъ ученикъ, ссылаясь на записки, въ которыхъ написано: «однообразіемъ». Много сообщалось намъ свѣдѣній по ботаникѣ и зоологіи; кое-что удержалось въ памяти доселѣ, но, конечно, немногое. Эти предметы считались у насъ даже не второстепенными, а, можно сказать, третье-степенными, и мы обращали на нихъ очень мало вниманія.
Св. Писаніе (учительныя и пророческія книги Ветх. Зав.)— сначала Пор. А. Владимірскій, какъ и въ низшемъ классѣ, до іюля 1855 г., а потомъ наставникъ 1 отд. канд. И. И. Невзоровъ—въ обоихъ отдѣленіяхъ. П. А. Владимірскій и здѣсь былъ хорошимъ, солиднымъ преподавателемъ. Онъ заставлялъ насъ заучивать наизусть замѣчательныя мѣста и изреченія изъ кн. ІІритч. Солом., Премудр. Солом. и изъ кн. I. с. Сирахова; за это одно можно вспомнить его добромъ. Не то представлялъ его преемникъ II. И. Невзоровъ, кандидатъ спб. Академіи 3). Видный и даже красивый собою, довольно богатый, благодаря женѣ, онъ считался аристократомъ между нашими учителями, по не выдавался по уму, занимался не своимъ предметомъ, а посторонними, коммерческими предпріятіями, въ которыхъ запутался, и даже попалъ подъ судъ.
‘) А. И. Стекловъ 16-й канд. казан. акад. V к. (1854), съ 1854— 1868 г,—преп. ниж. сем., съ 1868 г. магистръ и рект. нижег. сем., съ 1882—рект. таврич. сем. | 1884.
Л. И. Сахаровъ, вижег., воспит. Горы-Горѣцкой землед. школы, служилъ въ сем. съ 1846 по 1858 г., выбылъ на свѣтскую службу. Бго коллега по I отд. И. II. Соколовъ, воспитанникъ той же школы, служилъ до 1860 г., былъ священникомъ церквей Рождественской и Никольской.
3) П. И. Невзоровъ, костром., 32 канд. с.-петерб. акад. XV (1843), съ 1843 по 1857 г. на службѣ ниж. сем., потомъ былъ судимъ, отбылъ наказаніе, прощенъ, -}- 1902 въ Нижнемъ.
Латинскій языкъ соединенъ былъ съ логикою, психологіею и патристикою, греческій—сначала читался отдѣльно Ип. Ив. Свѣтовпдовымъ, потомъ В. Ѳ. Никольскимъ (вмѣстѣ съ 1 отд.) и наконецъ А. И. Стекловымъ.
Изъ этого класса сохранилось у меня особенно много сочиненій, кажется всѣ. Кромѣ указаннаго выше разбора «Огл. и тайнов. поуч. св. Кирилла іер.» даны были слѣд. темы по логикѣ, психологіи, патристикѣ: «Что значитъ мыслить?», «Разсужденіе о значеніи историческаго познанія въ области знанія», «О вліяніи темпераментовъ на духовную жизнь человѣка», «Отъ чего люди боятся ночью?», «Кто самъ себя не обижаетъ, того никто обидѣть не можетъ (Златоустъ)»,«Какая цѣль существованія человѣка на землѣ?», «О направленіи отеческихъ писаній IV в.», «Объ отношеніи между вѣрою и знаніемъ, по ученію александрійскихъ катехетовъ», «О направленіи отеческихъ писаній II и III вѣковъ», «Жизнь бл. Августина, какъ поучительнѣйшій примѣръ промышленія Божія о спасеніи человѣка». По Св. Писанію: «Жертва Богу духъ сокрушенъ (Псал. 50, 19)», «Иже воздастъ злая за благая, не подвигнутся злая изъ дому его (Прем. Сол. 17, 13)», «Блаженъ человѣкъ, его же обличи Богъ, наказанія же Вседержи-телева не отвращайся (Іов. 5, 17)». Наконецъ, есть одно «Поученіе объ исполненіи христіанскаго долга, т. е. исповѣди съ раннихъ лѣтъ, — съ года, св. Церковію установленнаго». Всѣ сочиненія съ отмѣтками и оцѣнкою читаны А. Ѳ. Лазаренко и (по Св. Писанію) П. А. Владимірскимъ. Поученіе — безъ рецензіи, но съ подписью: «Аминь» вѣроятно ректора Ѳеофила.
Перешелъ я изъ средняго, философскаго класса, въ высшій, богословскій, по списку, вторымъ ученикомъ, а Ап. Ив. Смирновъ, какъ и подобало будущему профессору философіи, первымъ *), В. Я. Рожанскій третьимъ.
*) А. И. Смирновъ происходилъ, какъ видно, изъ даровитаго рода. Онъ имѣлъ въ Нижнемъ дядю, бывшаго прежде преподавателемъ нижегородской семинаріи, Ап. А. Княгининскаго, канд. кіевской академіи X к. (184:1). А. А. Кн—ій, хотя окончилъ академію кандидатомъ и притомъ очень низко по списку (подъ X» 50), былъ очень даровитый человѣкъ. Въ нижегор. семинаріи ходило много разсказовъ о немъ, какъ человѣкѣ выдающейся даровитости, но крайне неупорядоченномъ но поведенію, страдавшемъ „болѣзнію“ (нетрезвости), изъ за которой, вѣроятно, онъ и окончилъ академію такъ низко но списку, не смотря на свои способности, и принужденъ былъ оставить и службу въ ниж. сем.
Высшій, богословскій классъ 1856/і—1851/8 г.г. Въ этомъ классѣ преподавались слѣдующіе предметы: 1) догматическое богословіе, 2) нравственное, о должностяхъ пресвитеровъ, ученіе о вѣроисповѣданіяхъ (съ расколомъ), гомилетика, 3) Св. Писаніе (Нов. Завѣта), 4) основаніе церковныхъ законовъ и каноническаго права, церковныя древности и обряды, 5) церковная исторія, исторія россійской церкви, 6) чтеніе св. отцевъ греческой церкви, 7) медицина и сельское хозяйство.
Догматическое богословіе преподавали, въ обоихъ отдѣленіяхъ, по учебнику архим. Антонія, сначала (въ сентябрьскую треть 1856 г.) ректоръ архим. Ѳеофилъ (Надеждинъ), а потомъ его преемникъ, архим. Паисій (Понятовскій). ПервыйЪъ довольно свѣтлой и крѣпкой головой производилъ впечатлѣніе дѣльнаго наставника. Осталось въ памяти, что въ ученіи о Богѣ онъ развивалъ мысль: «Богъ есть свѣтъ». Преподаваніе архим. Паисія какъ-то вышло изъ памяти; вѣроятно оно не представляло ничего особеннаго ни въ ту, ни въ другую сторону. Въ «Кр. пам. истор. запискѣ ниж. дух. сем.» А. Ти-хова сообщается, что пр. Іеремія ходатайствовалъ (11 янв. 1857 г.) предъ Св. Синодомъ о назначеніи инспектора архим. Паисія преемникомъ ректора Ѳеофила (8 дек. 1856 г. назначеннаго епископомъ въ Самару, а 13 янв. 1857 г. посвященнаго во епископа въ Спб., см. «Списки архіер.» Ю. Толстого). Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ просилъ объ освобожденіи новаго ректора, человѣка уже «въ преклонныхъ лѣтахъ», отъ преподаванія догм. богословія и миссіонерскихъ предметовъ (этотъ фактъ намъ, тогдашнимъ ученикамъ, былъ неизвѣстенъ). 7 февр. это представленіе Св. Синодомъ было утверждено, но отъ преподаванія новый ректоръ освобожденъ не былъ. Вѣроятно, къ этому періоду времени (янв. и первая пол. февраля 1857 г.) относится памятный мнѣ случай изъ временнаго преподаванія этого предмета А. А. Крыловымъ, тогда уже священникомъ, вѣроятно по словесному распоряженію преосвященнаго, по-
(1850), а потомъ, хотя получилъ мѣсто въ тамбовской сем. (1853), но какъ слышно было, не удержался и тамъ. Къ сожалѣнію, и его племянникъ, мой товарищъ, Ап. Ив. Смирновъ, пошелъ было по стопамъ своего дяди. Началось съ богословскаго класса, а по окончаніи семинарскаго курса онъ едва было не погибъ совсѣмъ, если бы не спасъ его счастливый случай, или, лучше сказать, ІІровидѣніе, которому угодно было сохранить эту большую сиду для университетской науки. Объ этомъ случаѣ будетъ сказано въ концѣ главы.
чему, по архивной справкѣ, слѣдовъ такого распоряженія не оказалось. Въ одинъ изъ уроковъ приходитъ къ намъ въ классъ о. А. А. Кр—въ и приноситъ съ собою какую-то книгу, указывая на которую, говоритъ въ свойственномъ ему шутливомъ тонѣ: «вотъ книжица», небольшая по объему, но заключающая въ себѣ многое; кажется, такъ именно характеризовалъ ее, затѣмъ началъ читать изъ нея какія-то страницы. Къ сожалѣнію, онъ не разъяснилъ намъ великаго значенія этого творенія св. отца, — составляющаго сводъ всего святоотеческаго богословствованія и даже квинтъ-эссенцію древняго философскаго и космологическаго міровоззрѣнія, а можетъ быть, и самъ недостаточно ясно это сознавалъ. Мнѣ показалось тогда неумѣстнымъ и даже страннымъ, что онъ читаетъ намъ изъ этой старой книги, вмѣсто того, чтобы прочесть что-либо изъ другой, болѣе новой или дать намъ свои разъясненія, прочитать намъ свою лекцію. Не думалъ я тогда, что во время моей профессорской службы въ С.-Петербургской Академіи, придется мнѣ такъ много и такъ часто обращаться къ этому творенію св. отца, въ шутливомъ тонѣ въ первый разъ рекомендованному мнѣ семинарскимъ моимъ наставникомъ.
Другіе богословскіе предметы: нравственное богословіе, ученіе о должностяхъ пресвитеровъ, ученіе о вѣроисповѣданіяхъ, расколъ, гомилетику, у насъ во 2 отд,, преподавалъ сначала, можетъ быть, инсп. арх. Паисій, а вѣрнѣе, обоимъ отдѣленіямъ — помощникъ ректора магистръ П. II. Владиміровъ *), въ послѣдній же годъ 1857—1858 г., съ іюля 1857 г. іером. Діонисій (Аретинскій), канд. казанской Академіи* 2). Видный собою, представительный, даровитый, обладавшій хорошей дикціей, былъ вообще очень хорошимъ, самымъ выдающимся
■) П. II. Владиміровъ, нижегор., 8-й маг. III к. (1850) казанск. акад. 1850—1856—преп. вятской сем., 1856—нижегор. сем., i860—самар. сем., въ 1861—въ отставкѣ, вскорѣ сконч. Помню, онъ преподавалъ и у насъ, во 2-мъ отд., но кромѣ памяти объ его наружности ничего не сохранилось, осталось только общее впечатлѣніе, что онъ былъ человѣкъ способный, недурной преподаватель.
2) Діонисій (въ мірѣ—Дмитрій Николаевичъ Аретинскій), орлов., 14-й канд. I к. (1846) казан. акад., 1846 — въ вятск. сем. препов. церк. истор., 1857—препод. фнлос. и патрвст., а потомъ, съ принятіемъ (1852) монашества—богосл. наукъ, съ 1857—1860—инспект. нижегор. сем., 1860—архим. и ректоръ вятской сем., f 1863. Онъ былъ роднымъ братомъ Серафима (Аретинскаго), 1-го маг. VIII к. (1837) кіевск. акад. (у архіеп. воронежск)., бывшаго въ то время, 1842—1846 г., инспекторомъ казан. академіи.
въ этомъ классѣ, преподавателемъ, издавалъ собственныя записки даже по ученію о должностяхъ пресвитеровъ. Мы удивлялись, почему онъ окончилъ академію кандидатомъ, а не магистромъ *). Помнится мнѣ нравилось, какъ на классѣ практическаго богословія, или гомилетики, читалъ онъ намъ, съ хорошею интонаціею и даже ораторскими пріемами, превосходное произведеніе знаменитаго кіевскаго профессора Я. К. Амфитеатрова: «Бесѣды объ отношеніи Церкви къ православнымъ христіанамъ». Къ сожалѣнію, онъ страдалъ одною слабостью (къ спиртнымъ напиткамъ), которая, какъ слышно было, и свела его преждевременно въ могилу, когда онъ былъ ректоромъ вятской семинаріи (I860—1863 г.). Изъ другихъ нашихъ преподавателей этой слабости были подвержены очень немногіе; можно указать только 2—3 человѣка.
Каноническое право и церковныя древности и обряды преподавали: сначала П. П Мышкинъ магистръ казан. акад. * 2 3), а потомъ кандидатъ кіевск. акад., И. В. Петропавловскій а). О первомъ не сохранилось у меня воспоминаній, помню только его наружность. Второй, только что пріѣхавшій изъ кіевской академіи, не безъ даровитости, горячаго темперамента, весьма старательный и не лишенный дара краснорѣчія, производилъ на насъ впечатлѣніе новыми пріемами преподаванія, напр. устроялъ диспуты между лучшими учениками на темы по каноническому праву. По этому предмету былъ прекрасный учебникъ—извѣстное сочиненіе кіевск. проф. И. М. Скворцова. По церковной археологіи — были какія-то старыя записки.
Если общая церковная исторія преподавалась въ этомъ классѣ (или вся или во второй ея половинѣ), то преподавателями ея были тѣ же П. П. Мышкинъ и И. В. Петропавловскій, по указанному выше учебнику пр. Иннокентія.
Исторію русской церкви преподавали у насъ, во 2-мъ отдѣленіи сначала П. П. Мышкинъ, потомъ А. И. Стекловъ, а
*) У насъ въ семинаріи ходили слухи, что онъ былъ даже первымъ въ старшемъ курсѣ академіи, но что ему не повезло на выпускномъ экзаменѣ. Справедливость этого слуха теперь вполнѣ подтверждается въ „Истор. казан. дух. Акад.“--П. ß. Знаменскаго (т. II, стр. 194).
2) П. П. Мышкинъ, вятск., 15 маг. VI к. (1856) казан. акад., 1857— 1860 преп. физики и матем. въ вятской сем., f 1862 г.
3) И. В. Петропавловскій, нижегор., 39-й канд. XVIII к. кіевск. акад. (1857), въ нижег. сем. 1857—1882 г. -J- 1887.
1857—8 году И. В. Петропавловскій. Учебникомъ была «Исторія россійской церкви—А. Н. Муравьева», крайне плохой учебникъ. По своей безсодержательности и обилію фразъ и общихъ мѣстъ она съ успѣхомъ могла конкуррировать съ учебникомъ но всеобщей гражд. исторіи — Кайданова. Чѣмъ мы восполняли недостатокъ свѣдѣній по этому предмету, не знаю, кажется — ничѣмъ. Вообще, у насъ было очень мало знаній по русской церковной исторіи, что почувствовалось особенно на пріемномъ экзаменѣ въ академію.
Св. Писаніе (Нов. Зав.), греческій и латинскій языкъ (чтеніе греч. и латин. св. отцевъ) въ 1856—7 г. въ обоихъ отдѣленіяхъ—II. И. Невзоровъ, а въ 1858 г. магистр. казанской академіи И. Т. Златообрѣзовъ 1), дѣльный преподаватель, но холоднаго, апатическаго характера, старался вводить въ свои чтенія подробный комментарій мѣстъ Св. Писанія. Помню его комментарій на слова: «Павелъ апостолъ».
Медицину преподавали сначала, и очень неважно, семинарскіе врачи Цвѣтковъ (къ тому же всегда бывшій болѣе или менѣе навеселѣ) и Безсоновъ, а потомъ недолго, уже къ концу учебнаго года (съ февр. 1858 г.), военный докторъ, докторъ медицины Н. Е. Флорентійскій. Послѣдній былъ прекраснымъ преподавателемъ, читалъ намъ, ходя по классной комнатѣ, настоящія лекціи, конечно безъ тетрадки, говорилъ краснорѣчиво и съ жаромъ. Помню, какъ онъ рисовалъ намъ картины и передавалъ исторію разныхъ болѣзней: чахотки, тифа, водянки и др. и указывалъ способы ихъ леченія. Мы слушали его съ большимъ вниманіемъ и воображали себя больными разными болѣзнями, смотря потому, о какой болѣзни шла рѣчь, хотя докторъ и предупреждалъ насъ, чтобы мы не впадали въ эту ошибку, отъ которой не были свободны, по его словамъ, даже и студенты медицинской академіи, когда начинали слушать курсъ патологіи. Медицину, такъ же, какъ и естественную исторію съ сельскимъ хозяйствомъ, изучали по запискамъ, передаваемымъ и перекупаемымъ отъ предшествующихъ курсовъ и также полнымъ ошибокъ. Напр. помню: кончиковая кость вмѣсто «копчиковая».
‘) И. Тр. Златообрѣзовъ, астрахан., 9-й маг. I к. (1846) казан. акад., 1846—1857—астрах. сем., 1857—1864—нижег. сем., 1864—на службѣ но Мин. Нар. ІІросв. въ Запад. краѣ, учитель гимназіи, сконч. въ 1870-хъ годахъ.
Эту ошибку замѣтилъ врачъ Цвѣтковъ чуть ли не въ моемъ отвѣтѣ.
Новые языки были необязательны, равно какъ и еврейскій. Я избралъ нѣмецкій. Въ самомъ началѣ ученья въ семинаріи, въ словесности, я ходилъ на классъ итого языка къ И. М. Сладкопѣвцеву Э- вѣроятно съ осени 1852 г., когда онъ былъ еще на службѣ въ нашей семинаріи, преподавая въ среднемъ классѣ, 1-го отдѣленія, логику, психологію и патристику. Здѣсь мы учились у него нѣмецкому языку вмѣстѣ < ь весьма извѣстнымъ впослѣдствіи литераторомъ либеральнаго лагеря, Н. А. Добролюбовымъ 2). Н. А. Добролюбовъ былъ тогда въ богословскомъ классѣ семинаріи, стоялъ первымъ по списку (2-го отд.) и славился необыкновенною даровитостью, такимъ же трудолюбіемъ и примѣрнымъ поведеніемъ. По выходѣ П. М. С—ва изъ нашей семинаріи учились мы нѣмецкому языку у Д. И. Страхова.
Еврейскій языкъ я изучалъ у Ап. II. Понятовскаго, магистра кіевск. акад. :!), сына ректора Паисія (Понятовскаго).
’) И. М. Сладкопѣвцевъ, симбир., 10-й маг. XIX к. (Д85І) спбург. акад., потомъ перешелъ въ спмбирск. сем., гдѣ былъ впослѣдствіи, какъ я слышалъ, ректоромъ.
г] Какъ извѣстно, Добролюбовъ въ своихъ воспоминаніяхъ восторженно отзывался о Сладкопѣвцсвѣ, какъ наиболѣе дѣльномъ и симпатичномъ своемъ наставникѣ. Кстати, о Н. А. Добролюбовѣ. Нѣсколько лѣтъ подрядъ, когда я былъ еще въ училищѣ, мы постоянно встрѣчали его, вмѣстѣ съ его другомъ и товарищемъ по классу В. В. Лаврскимъ (4-й маг. казан. акад. VII к. 1858 г. послѣ службы въ семинаріяхъ самарской и нижег. и священнической въ Варшавѣ, ректоръ саратовск. сем. 1876—1885, а съ 1885 каеедр. прот. въ Самарѣ), вторымъ ученикомъ по семинарскому списку. Послѣ классовъ шли они обыкновенно по тому же пути, по которому и мы съ Ѳ. Г. Е—мъ, отправляясь домой на свои квартиры. Въ это время ДоО—въ поражалъ насъ своимъ видомъ очень благовоспитаннаго юноши, скромнаго, изящнаго, всегда хорошо одѣтаго, съ нѣжнымъ, симпатичный лицомъ. Онъ былъ похожъ на красную дѣвушку и никакимъ образомъ не могло придти мнѣ въ голову, что изъ него выйдетъ такой литературный дѣятель, да еще извѣстнаго направленія. Въ семинаріи ходили тогда слухи о большой его даровитости и необыкновенномъ трудолюбіи, разсказывали, что онъ писалъ огромныя сочиненія на задаваемыя теми, просиживалъ за ними цѣлыя ночи, что его родители отбирали у него даже свѣчи для прекращенія его ночныхъ занятій.
3) Ап. II. Понятовскій, вижегор.. 5-й маг. кіевск. акад. XVII к. П855).
2:і
Л. II. II—ій былъ человѣкъ очень симпатичный; еврейскій языкъ зналъ, но мы занимались имъ плохо.
Изъ сочиненій, писанныхъ въ этомъ классѣ, сохранилось много, кажется, даже всѣ. Темы были: «Какое назначеніе образа Божія въ человѣкѣ»? «Одѣяніе мужа и смѣхъ зубовъ и стопы человѣка возвѣстятъ, яже о немъ, Еккл. 19, 27». «Въ злохѵдожну душу не внидетъ премудрость, ниже обитаетъ въ тѣлес-и, повиннѣмъ грѣху, Прем. Сол. 1, 14». «О важности тройственной обязанности пастыря церкви: учить, священнодѣйствовать и управлять». «О необходимости духовенства въ церкви Христовой, какъ отдѣльнаго сословія». «Какія Промысломъ Божіимъ употреблены были, во времена гоненій, средства для сохраненія, утвержденія и распространенія христіанской церкви?» и шесть проповѣдей на разные праздники. Читалъ сочиненія: ректоръ Паисій, пнсп. іером. Діонисій, проф. К. И. Миловидовъ и II. II. Владиміровъ и учитель И. В. Петропавловскій. Особенно удачными у меня оказались: разсужд. «О необход. духовенства» (рец. И. В. II—ій) и двѣ проповѣди—на день сошествія Св. Духа и на день рожденія Государя Императора (pen. іером. Діонисій), съ очень лестными для молодаго автора похвальными отзывами.
Во время ученья въ высшемъ богословскомъ классѣ я занималъ первое мѣсто по списку и удержалъ это мѣсто и при выпускѣ изъ семинаріи.
Учебныя занятія въ классахъ были два раза въ день: отъ 8 часовъ утра до 12 ч. дня и отъ 2 часовъ до 4 ч., по два часа урокъ. Учители спрашивали у учениковъ заданные уроки и достоинство отвѣтовъ отмѣчали въ своихъ записныхъ книжкахъ. Тоже, конечно, дѣлали и съ отмѣтками на нашихъ сочиненіяхъ, на которыхъ ставили баллы по системѣ: 1, 2 1).
Преподаватели поэтому хорошо знали успѣхи каждаго ученика, вслѣдствіе чего экзамены производились больше для
1) Система неудобная. Высшій баллъ былъ 1, но единица могла Обозначать и хорошо и очень или весьма хорошо и превосходно. Неудобство этой системы побудило одного изъ наставниковъ (только одного, А. А. Крылова) въ низшемъ классѣ, въ словесности, прибѣгнуть къ системѣ +, даже двойныхъ, съ правой и лѣвой стороны единицы, и еще съ покрышкой —, что обозначало превосходно (у менй было сочиненіе съ такимъ балломъ—„описаніе Бяагов. монастыря“), одинъ плюсъ означалъ очень хорошо, два—весьма хорошо.
формы. Они были два раза въ годъ, предъ Рождествомъ Христовымъ и предъ лѣтними каникулами (отъ 15 іюля до 1 сентября), продолжались недолго, спрашивали не каждаго ученика по каждому предмету, такъ что для каждаго класса назначалось времени не болѣе 2—3 дней. Во время экзаменовъ давались темы для экспромтовъ—сочиненій на русскомъ и латинскомъ языкахъ; эти экспромпты писались въ классахъ. .
Какъ видитъ читатель, преподавалась намъ масса предметовъ. Тяжесть изученія ихъ облегчалась раздѣленіемъ ихъ на главные и второстепенные, да еще тѣмъ, что цѣнились больше всего сочиненія, почему на нихъ и обращено было преимущественное наше вниманіе и тратилось больше всего нашего времени. Отъ достоинства ихъ зависѣли главнымъ образомъ мѣсто въ спискѣ и разрядъ; конечно, при этомъ не опускались изъ вниманія и устные отвѣты. Какъ составлялись разрядные списки, намъ ученикамъ было неизвѣстно.
Что касается семинарскихъ преподавателей того времени, то среди ихъ было немало очень даровитыхъ людей. Въ то время еще не было почти поголовнаго бѣгства семинаристовъ въ свѣтскія высшія учебныя заведенія, университеты и т. п.; для лучшихъ учениковъ семинаріи было завѣтною мечтою попасть именно въ духовную академію (какъ мечтали и мы, въ сравнительно уже позднее время, въ концѣ 50-хъ годовъ) и они шли въ наши академіи, и оттуда назначались учителями въ семинаріи. Вотъ почему большинство преподавателей семинаріи моего времени были очень хорошими педагогами, добросовѣстно и умѣло исполняли свои нелегкія обязанности, несмотря па крайне скудное жалованье. Годовой окладъ жалованья былъ: магистру 257 р. и магистерскаго оклада 100 р., кандидату—257 р. и кандидатскихъ 71 р., за преподаваніе необязательныхъ новыхъ языковъ и еврейскаго—85 р. (прибавка къ жалованью), за ипспекторство 128 р., эконому (изъ наставниковъ семинаріи—тоже прибавка) 128 р., секретарю правленія 85 р., библіотекарю 71 р. *). Скудость такихъ окладовъ заставляла огромное большинство учителей, за очень малыми исключеніями., занимать священническія мѣста или въ приходскихъ церквахъ или законоучительскія въ различныхъ учебныхъ заведеніяхъ, при продолженіи въ то же время пре-
) „Ниж. дух. сем. 1840 — 1851 г.“, стр. 179—180.
подаванія въ семинаріи. Такое совмѣстительство не отражалось замѣтно на ого успѣшности.
Чтобы покончить съ выдающимися личностями изъ преподавателей того времени, которыхъ я зналъ, хотя и не учился у нихъ, слѣдуетъ упомянуть объ іеромонахѣ Макаріѣ (Миролюбовѣ—сконч. архіеп. донскимъ t 1894 г.) ‘) и Веніаминѣ. Ивановичѣ Николаевскомъ (Антоніѣ, еп. пензенскомъ t 18S9 г.) ‘), Перваго видалъ много разъ въ санѣ іеромонаха, когда я былъ еще въ училищѣ, а затѣмъ, нѣсколько разъ, когда уже служилъ въ академіи, а пр. Макарій былъ въ Нижнемъ епископомъ (сначала викарнымъ—балахнинскимъ, а потомъ чрезъ нѣсколько лѣтъ нижегородскимъ). Онъ былъ однимъ изъ самыхъ выдающихся преподавателей семинаріи, долго служилъ въ ней (9 лѣтъ) и исполнялъ разныя порученія преосвященныхъ, разсматривалъ напр. собраніе проповѣдей (въ томъ числѣ—и моего отца) и пр. Извѣстный археологъ, описателъ древностей нижегородскихъ и новгородскихъ, былъ онъ человѣкъ чрезвычайно живой, подвижной, простыхъ, довольно вульгарныхъ манеръ. Когда изъ Архангельска пріѣхалъ онъ въ Нижній, уже епархіальнымъ епископомъ, одинъ изъ членовъ нижегородскаго духовенства выразился о немъ такъ: «налетѣла на пасъ вьюга, ураганъ съ Сѣвера». В. И. Николаевскаго (пр. Антонія пензенскаго) помню еще свѣтскимъ. Въ качествѣ помощника инспектора онъ бывалъ даже у насъ, въ нашемъ маленькомъ домѣ, посѣщая квартиры учениковъ семинаріи; въ то время жили у насъ старшіе братья моего отца. Цѣлыхъ 14 лѣтъ прослужилъ онъ въ нижегородской семинаріи преподавателемъ разныхъ предметовъ, вначалѣ физики и математики (10 лѣтъ), былъ очень хорошимъ наставникомъ и весьма добрымъ, даже добродѣтельнымъ чело-
■) Н. К. Миролюбовъ (up. Макарій), рязан., 13-й маг. моск. акад. XIII к. (1842). 1842--1851—преп. въ ниж. сем. филос., патр., евр. яз.. а по принятіи монашества (1S46 г.) богословск. предм.. 1851 —ннсп. пермек. сем., 1858—рект. рязан. сем., I860—рект. новгор. сем., 1866- вик. балахн. 1867—еи. орловск., затѣмъ еп. архангел., нижегор., архіеп. Донской ф 1894 г. на покоѣ въ ниж. Благовѣщенскомъ монастырѣ.
2) В. И. Николаевскій (пр. Антоній), костр., 19-й канд. XIV к. (1841) сабург. акад., съ 1841 до 1855 въ нижегор. сем. преподавалъ» физику и матем. и др. предметы, 1855—инсп. тамб. сем., 1858—рект. екатериносл. сем., 1866—викар. етарицкій, 1873—еп. евисейскій, 1881—пензенскій, t 1889 г.
вѣкомъ. Помню его и іеромонахомъ, при служеніяхъ въ семинарскомъ храмѣ и особенно при архіерейскихъ богослуженіяхъ, при пр. Іереміи. Костромичъ родомъ, онъ говорилъ съ костромскимъ акцентомъ, былъ оригиналенъ въ обращеніи, голосъ имѣлъ очень высокаго, рѣзкаго тембра.
Наиболѣе вліятельными въ семинаріи лицами были, конечно, ея ректоры. Во время моего въ ней обученія ректорами были: архим. Ѳеофилъ (Надеждинъ) магистръ С.-Петербургской Академіи * *), въ продолженіе почти всего моего семинарскаго курса (1851 —1857) и магистръ Кіевской Академіи, архим. Паисій (Понятовскій) ?) въ теченіе только полуторыхъ лѣтъ (1857—1858).
Ректоръ Ѳеофилъ, человѣкъ сильнаго, властнаго характера, обращалъ должное вниманіе на учебную часть, но мало заботился о хозяйственной, что послѣ оставленія имъ ректорства (1857 г.) замѣтилъ пр. Іеремія. Въ семинаріи, по его словамъ, «во многомъ уже далеко не то теперь», сравнительно съ тѣмъ, что было при ректорѣ Аполлоніи и что онъ, преосвященный, нашелъ въ 1851 г.,- по прибытіи на нижегородскую паству, «и въ классахъ, и больницѣ, и въ жизни учениковъ и въ церкви» 3). Замѣтно это было и намъ, ученикамъ. Когда я поступилъ въ семинарію, всюду и въ классныхъ комнатахъ и въ помѣщеніяхъ казеннокоштныхъ воспитанниковъ поражала необыкновенная чистота и порядокъ, полы были устланы половиками, или толстымъ холстомъ, даже подъ партами. Подъ конецъ же ученья въ семинаріи все какъ-то опустилось, постарѣло, пообносилось, а серьезнаго ремонта не производилось, п если черезъ годъ (1858 г.), въ ректорство архим. Паисія, случилось съ нашей семинаріей нѣчто весьма непріятное (о чемъ будетъ сказано далѣе), именно вслѣдствіе запущенности хозяйственной ея части, то въ этомъ почти все-
‘ІІером. Ѳеофилъ Надеждинъ, рязан., 9-й маг. опетерб. акад. X к. (1833) 1833 —1840—инсп. волынск. сем.. 1841—рект. полтав. сем., 1850— курск, сем., 1851—нижегор. сем., 1857—ѳп. самарскій, f 1865 г. Почему-то въ „Памят. истор. зап.“ А. Тихова сказано, что „съ сѳнт. 1863 г.“ онъ былъ еще „еписк. саратовскимъ“. У Юр. В. Толстого въ „Списк. архіѳр.“ 1872 г. этого не показано. Не помнится и мнъ.
*) Петръ Лукичъ Понятовскій, воронеж., 6-й маг. кіевск. акад. Ill к. (1827) съ самого окончанія академическаго курса, т. е. съ 1827 г. служилъ въ нижег. семинаріи, не оставляя ее.
3) „Кратк. памяти, записка нижегор. дух. сем.“ А. Тихова, стр. 53 54.
цѣло виноватъ ректоръ Ѳеофилъ, который получилъ семинарію-въ блестящемъ видѣ отъ своего предшественника (Аполлонія) и не умѣлъ или не озаботился поддержать ее въ прежнемъ состояніи, не говоря уже объ улучшеніяхъ ’)• Въ другихъ отношеніяхъ онъ былъ хорошимъ ректоромъ, авторитетнымъ, слѣдилъ за учебною частью, требовалъ, напримѣръ, къ себѣ для просмотра ученическія письменныя работы и ежедневно, въ учебное время,—дежурныхъ по классу съ классными журналами. Но поводу этихъ дежурствъ былъ со мною такой случай. Въ богословскомъ, да кажется и въ философскомъ, классѣ я былъ безсмѣннымъ дежурнымъ и долго все шло благополучно. Ректоръ Ѳеофилъ относился ко мнѣ очень хорошо; кажется, онъ именно и настоялъ на томъ, чтобы я безсмѣнно являлся къ нему съ класснымъ журналомъ. Но вотъ однажды прихожу къ нему, показываю журналъ, посмотрѣлъ ректоръ въ журналъ и вдругъ говоритъ мнѣ: «просись въ другую семинарію, здѣсь тебѣ не мѣсто». Оказалось, что я не записалъ одного казеннокоштнаго своего товарища, выходившаго изъ класса и въ это время натворившаго что-то въ занятныхъ комнатахъ, а ректоръ на мою бѣду это тотчасъ же и узналъ. Конечно, ни въ какую другую семинарію я не просился, ректоръ ни разу не напомнилъ мнѣ о томъ и вообще все пошло попрежнему, т. е. я продолжалъ ходить къ немѵ съ журналомъ; никакого наказанія мнѣ не послѣдовало. Кстати, о наказаніяхъ въ семинаріи. Въ низшемъ классѣ еще ставили на колѣни, за запаздываніе на уроки, въ среднемъ, кажется, и того не было. Наказаніе розгами допускалось въ семинаріи въ самыхъ экстренныхъ случаяхъ, при совершеніи учениками какихъ-либо особо важныхъ проступковъ, и производилось не въ классахъ, а въ правленіи семинаріи, чрезъ сторожей, по особому его опредѣленію. Такихъ случаевъ припоминается не болѣе двухъ за весь семинарскій курсъ.
Преемникъ архим. Ѳеофила, ректоръ архим. Паисій (Понятовскій), прослужилъ въ нашей семинаріи до своего ректорства цѣлыхъ 30 лѣтъ, во многихъ должностяхъ, начиная съ преподавателя словесности (1827 г.). По принятіи (1847 г.) монашества и священства (смутно помню его еще свѣтскимъ), перешелъ онъ на богословскіе предметы, долго (20 лѣтъ, 1831 —
') У насъ, учениковъ, было подозрѣніе, что по временамъ онъ прибѣгаетъ къ „ве.іію утѣшеиію братіи“, особеыпо въ праздничные дни.
1852 г.) былъ библіотекаремъ, а потомъ почтя столько же времени (15 лѣтъ, съ 1842 по 1857 г.) инспекторомъ, сначала (до 1846 г.) испр. долж. инсп., а потомъ (съ 1846 г.) дѣйствительнымъ инспекторомъ, былъ поэтому человѣкъ уже очень пожилой, притомъ имѣлъ характеръ нерѣшительный и безъ практическаго склада ума, по сердцу же былъ очень добрый и вообще весьма почтенный старецъ. Онъ, конечно, прекрасно зналъ семинарію и пережилъ разные періоды ея исторіи, и періодъ ея упадка и блестящій—аполлоніевскій и ѳеофиловскій. когда она снова начала клониться къ упадку, въ одной правда, хозяйственной только части, но не принялъ мѣръ къ ея подъему въ этомъ отношеніи ’). Хотя пр. Іеремія, какъ сказано выше, обращалъ его вниманіе на эту сторону, но онъ все-таки оставилъ все попрежнему, за что и поплатился, какъ увидимъ далѣе.
При этомъ ректорѣ мы, съ Ѳ. Г. Елеонскимъ, окончили полный семинарскій курсъ въ 1858 году *).
А. Катанскій.
Можетъ быть, за краткостью времени своего начальствованія въ ней, а можетъ быть уснокоивалъ себя мыслію, что по крайней мѣрѣ учебная часть находится въ прекрасномъ порядкѣ. Въ самый годъ катастрофы, случившейся съ нашею семинаріею въ 1858 г., т. е. въ годъ окончанія нами курса, „нижегородская семинарія“ (читаемъ въ „Кратк. пам. истор. запискѣ ниж. дух. сем.“ А. Тихова, стр. 56—57), послѣ вступительныхъ экзаменовъ въ казан. акад., ниж. сем. была признана лучшей въ округѣ—при извѣстномъ ректорѣ акад., архим. Іоаннѣ Соколовѣ, и эго именно въ такое время, когда новое академ. начальство было особенно недовольно постановкой обученія въ семинаріяхъ своего округа. Академія выразила даже особую благодарность семинаріи за представленіе отличныхъ студентовъ: В. Я. Рожанскаго (моего товарища по 2 отд.) и А. М. Хитровскаго (гов. Ѳ. Г. Ел—го по 1 отд.), впослѣдствіи первыхъ магистровъ IX курса каз. акад. Вообще, съ конца 40-хъ годовъ нижегор. сем. дала казанской акад. очень много выдающихся по своимъ способностямъ студентовъ“.
*) Окончаніе слѣдуетъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
