CC BY
16
© 2011: Б.С. Соколов, ФНИ «XXI век»
ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АКАДЕМИКЕ АЛЕКСАНДРЕ ЛЕОНИДОВИЧЕ ЯНШИНЕ
(1911-1999)
Б.С. Соколов
Отделение наук о земле РАН, Москва, Россия Эл. почта: mfedon@paleo.ru Статья получена редакцией 11.08.2011, принята к печати 05.09.2011
Когда науку и культуру покидают такие выдающиеся личности, как Александр Леонидович Яншин, необходимо некоторое отдаление во времени, чтобы приблизиться к правильной оценке масштабов потери, не оставить невольно в тени какие-то стороны деятельности ушедшего человека и показать самим себе то главное, что можно было бы принять как оставленное нам завещание. Я не уверен, что это время уже пришло - слишком жив его активный образ среди нас, чтобы мы в полной мере ощутили, что физически его уже нет и нам оставлен только долг перед его памятью.
На снимке: А.Л. Яншин и Б.С. Соколов, 1999 г.
То, что я хочу сказать об Александре Леонидовиче, это всего лишь беглые штрихи к его портрету. Несомненно, должен быть написан полноценный научно-биографический очерк об этом выдающемся геологе и естествоиспытателе, человеке во многих отношениях необычайном, оставившем яркий след в науке, ее истории, научной публицистике и полемике и, конечно, в памяти нескольких поколений людей. Должна быть написана и книга воспоминаний об академике Яншине - живы десятки его воспитанников и учеников, сотни специалистов, деятелей науки, культуры и промышленности, общавшихся с ним. Александр Леонидович всегда был внимательным и заинтересованным собеседником, поражавшим неистощимой эрудицией, неожиданно распространявшейся и на сельскохозяйственную статистику, и на демографию, и на древнюю историю, и даже на географические координаты. Его память была феноменальной, широко выходя за профессиональные рамки. Вторая особенность физического подхода - анализ простых свойств исследуемых систем (А. Эйнштейн [29, с. 9] замечал: «высшая аккуратность, ясность и уверенность - за счет полноты»). С категорией «закона» связано представление о его большей или меньшей всеобщности для целого класса систем. Простые свойства (как простых, так и сложных систем) имеют практически независимые качества. Это привело к тому, что простые портретные модели этих отдельных простых свойств оказались настолько им адекватны, что позволили рассматривать их в рамках физического подхода как простые законы природы [26, с. 20].
Мое личное знакомство с Александром Леонидовичем относится ко второй половине нашей жизни, когда мы оба оказались связанными самым тесным образом - первоначально с Сибирским отделением Академии наук (с 1958), а затем - с Президиумом АН СССР - России: я - как академик-секретарь Отделения геологии, геофизики, геохимии и горных наук (1975-1990), а он - как вице-президент по секции наук о Земле (1982-1988); в дальнейшем мы заняли положение советников Президиума АН. Но заочно мы были знакомы с конца 30-х гг., то есть до моего отъезда в Китай в июне 1941 г. Отлично помню один эпизод, относящийся к этому времени. Я зашел по делам в кабинет профессора Африкана Николаевича Криштофовича (ВСЕГЕИ, Ленинград), там была только его аспирантка Таня Байковс-кая: «Ах, Борис, а от нас только что ушел Александр Леонидович Яншин, как жаль, что вы с ним не познакомились. Это новая звезда в московской геологии. Он такой молодой, элегантный, воспитанный и такой образованный. Африкан Николаевич прямо им очарован». Каюсь, особого сожаления тогда я не испытал, а через некоторое время мы с ним обменялись довольно острыми письмами. Редакция «Советской геологии» (он еще не был ее сотрудником) передала ему на отзыв мою статью о силуре Прибалхашья, и Александр Леонидович довольно смело ее отредактировал -так, что некоторые выводы оказались в противоречии с содержанием. Виноваты в случившемся были мы оба. Однако начавшаяся война, моя затянувшаяся азиатская эпопея, трагическое падение Яншина в шурф (1949) и разные геологические
На снимке: А.Л. Яншин и Б.С. Соколов, 1975 I
интересы быстро оттеснили это небольшое недоразумение на задний план. По-настоящему, лично и очень дружески мы познакомились только много лет спустя, в конце марта 1958 г., когда оба были избраны членами АН по Сибирскому отделению: А.Л. Яншин - действительным членом, а я-чле-ном-корреспондентом. С тех пор наши личные отношения ничем существенно не омрачались на протяжении 40 лет.
Однако мне следует оборвать эту прелюдию и вернуться к основной теме, то есть к посильному воспроизведению некоторых черт характера и дел Александра Леонидовича, которые в целом рисуют феноменальную личность. Широко распространено мнение, что академик Яншин не имел законченного высшего образования. Формально это так, что, впрочем, вряд ли имеет какое-либо значение, поскольку среди замечательных высокообразованных людей таких было не так уж мало. Нормальных людей должно шокировать не подобное обстоятельство, а необразованность многих обладателей университетских дипломов, а таковых у нас становится, кажется, все больше при узости специализации. А это уже подлинная беда, несущая угрозу нравственному и интеллектуальному здоровью нашей нации.
Александр Леонидович родился в Смоленске 28(15) марта 1911 г., то есть в канун того некалендарного (как я обычно отмечаю), но реального XX века, в драматические события которого туго вплелась вся его долгая жизнь. Но вначале все было, видимо, достаточно традиционно: просвещенная семья отца-юриста, книги, природа, влияние духовных интересов общества; Александр Леонидович на всю жизнь сохранил от того времени особый вкус к поэзии Серебряного века, к гуманитарному знанию. Семейная обстановка сама была хорошей образовательной и воспитательной средой, а в систематическое школьное образование военно-революционные годы внесли изрядный сумбур: шли поиски какого-то нового знания и путей его приобретения взамен разрушенных гимназического и выросшего из него реального образования. Знаменитый американский Долтон-план в нашей стране быстро выродился в уродливый бригадно-лабораторный метод обу-
чения, искалечивший не одно поколение школьников. В этих условиях поисков и экспериментов Александру Леонидовичу достался удивительно счастливый билет: он попал в опытно-показательную школу при педагогическом факультете Смоленского университета и получил превосходное среднее образование, окончив школу к лету 1928 г. Рискну сказать, что семнадцать смоленских лет имели решающее значение для формирования личности будущего ученого, для определения его склонностей исследователя природы, к тому же одаренного вкусом к гуманитарным наукам и вообще к литературе. Своеобразная школа, жгучее стремление к знанию и отличная память (она сохранялась на протяжении всей жизни) по существу дали Александру Леонидовичу то, что дает завершенное общее университетское образование. Последнее, если и было необходимостью, то чисто формальной; самостоятельный зрелый ум мог уже легко выбирать пути для дальнейшего совершенствования и удовлетворения личных исследовательских интересов.
Не удивительно поэтому, что, оказавшись осенью того же года (1928) в Москве, Александр Леонидович мог смело обойтись без томительного абитуриентства; он стал довольно выборочно посещать лекции на геологическом факультете Московского университета, а главную задачу увидел в приобретении практического геологического опыта. С этой целью он весь год провел на коллекторских курсах при Научном институте по удобрениям, и этого хорошо образованному молодому исследователю вполне хватило, чтобы с лета 1929 г. начать уже самостоятельные полевые работы в горно-геологическом отделе института, руководимого выдающимся литологом-фос-форитчиком профессором А.В. Казаковым.
Фосфориты и вообще минеральные удобрения стали, вероятно, первой яркой привязанностью А.Л. Яншина в геологии. Но они же вовлекали в широчайший круг интересов, связанных с другими проблемами исследовательской и прикладной геологии, да и не только геологии. Напомню, что это было время не только коренной реконструкции нашей традиционной геологической службы, но и формирования первых геологических институтов в самой Академии наук, располагавшей до 1930 г. единственным Геологическим музеем им. Петра Великого в Ленинграде. Александр Леонидович оказался у самых истоков бурного возрождения отечественной геологии во всех ее направлениях и сразу приобрел в ней видное место. Занятия фосфоритами, интерес к которым у него сохранился на всю жизнь, быстро разрослись до региональных исследований в При-каспии, на Южном Урале, в Мугоджарах, вообще на территории Казахстана. Блестящий и неутомимый полевик, он глубоко вошел в геологию продуктивных бассейнов, в их литологию, стратиграфию, тектонику, геологическую историю. Его научный рост был необычайно стремительным и поражал широтой проблем, которые его захватывали. А захватывало его, кажется, все - и как полевого геолога, и как натуралиста. Уже в 20 лет (1931) он становится соавтором первой публика-
Б.с. соколов
ции, а год спустя издает «Тектонику Каргалинс-ких гор» (1932) - крупную, глубокую работу, сразу поставившую автора в единый ряд с признанными авторитетами региональной геологии. Обратил на себя внимание и превосходный литературный язык этой работы, что позволило поставить ее на особое место среди геологических произведений, обычно отличающихся чрезмерной сухостью изложения.
Даже в среде опытных и широко известных геологов Москвы А.Л. Яншин выделялся необычайным разнообразием интересов, фундаментальностью исследований, оригинальными взглядами в области стратиграфии (прежде всего мезозоя и особенно кайнозоя), седиментологии, гидрогеологии, происхождения полезных ископаемых, не говоря о региональной геологии и тектонике огромного казахского Приуралья. Уже в 1936 г. А.Д. Архангельский пригласил его в Геологический институт АН, а в 1937 г. 26-летнему молодому исследователю без защиты диссертации и даже без университетского диплома была присуждена ученая степень кандидата геолого-минералогических наук. Он стал одним из самых молодых и активных участников Международного геологического конгресса в 1937 г. в Москве, впервые демонстрируя совершенно новые палеогеографические карты, касающиеся геологической истории страны.
В конце 1930-х гг. А.Л. Яншин вступил в Московское общество испытателей природы - старейшее научное общество России, а он никогда не был его формальным членом, даже в те годы, когда жил в Новосибирском Академгородке. Александр Леонидович в полном смысле слова стал душой Общества, а в последние 40 лет возглавлял его в качестве вице-президента и президента. Прах Александра Леонидовича упокоился в непосредственном соседстве с прахом первого президента МОИП на Введенском кладбище в Москве.
К 1930-м гг. относится и начало его непосредственной деятельности в области издания журнальной и книжной геологической и вообще научной академической литературы. С детства влюбленный в книгу и блестящий ее знаток - от рукописи и пишущей машинки до готового экземпляра, еще несущего запах типографской краски, он являл собой удивительный пример книголюба, одержимого очарованием хорошо изданной книги. Его беспримерная по активности деятельность в Редакционно-издательском совете Академии известна всем. А некоторые вышедшие под его руководством серии книг, такие как «Научно-биографическая литература» (свыше 600 книг) или последняя многотомная «Библиотека трудов академика В.И. Вернадского», могут быть приравнены к научному подвигу. При этом надо иметь в виду его замечательное умение подбирать коллектив единомышленников, столь же преданных книжному делу.
В предвоенные, военные и послевоенные годы Александр Леонидович в основном занимался геологией полезных ископаемых, организацией соответствующих исследований и даже участ-
вовал в создании геологических учреждений. И, конечно, он постоянно бывал в полевых экспедициях. Одна из них едва не закончилась катастрофой: он упал в разведочный шурф, исследуя его, и долго находился в больничном стационаре. Но и там он не позволял себе бездельничать: занялся геологическими переводами с французского, а главное - написал совершенно уникальную монографию «Геология Северного Приаралья» объемом 74 авторских листа, защищенную 18 декабря 1952 г. в качестве докторской диссертации. Это был настоящий подвиг. Я хорошо знаю этот классический труд и нахожу, что в XX веке именно им завершается ряд великих геолого-географических произведений.
Но удивительное дело: именно в это, казалось бы, целиком заполненное время Александр Леонидович встал во главе еще одного, давно задуманного им, совершенно нового оригинального предприятия - составления «Тектонической карты Евразии» пятимиллионного масштаба, сопровождаемой капитальной монографией. Возможно, среди многочисленных трудов Яншина этот занимает одно из самых видных мест. В 1969 г. за него А.Л. Яншину была присуждена первая Государственная премия СССР. Следующую аналогичную премию он получил за редактирование 15-томной монографии «История развития рельефа Сибири и Дальнего Востока» девять лет спустя (1978).
Трудно назвать область геологии, в которой бы А.Л. Яншин чувствовал себя недостаточно подготовленным, но тем не менее существовали разделы, его особенно привлекавшие. Это, несомненно, региональная и общая тектоника, связь тектоники с осадочным процессом, различные типы вулканогенных и осадочных формаций в свете тектонической и климатической эволюции, закономерности размещения полезных ископаемых, особенно в осадочных бассейнах прошлого, новейшие тектонические движения и эвстатика Мирового океана. И, конечно, это в первую очередь - общий ход тектонической и литологической эволюции на Земле, интересовавший Яншина с тех пор, когда лавину новой информации принесло глубоководное бурение дна Мирового океана (с 1968). Велик его личный исследовательский вклад в изучение молодых платформенных структур, солеродных и фосфатоносных бассейнов, областей концентрации углеводородов в земной коре. Ради знакомства с этими процессами и изучения их он объехал множество стран, поработал на всех материках и в отдаленных акваториях, возглавлял десятки исследовательских групп, оставив в разных странах сотни своих последователей и учеников (Монголия, Индия, Китай, Германия, Северная Африка, страны Средиземноморья и др.).
Обстоятельства сложились так, что в связи с гибелью в 1982 г. в Алжире вице-президента АН СССР академика А.В. Сидоренко Александру Леонидовичу вновь пришлось вернуться в Москву, будучи избранным на пост вице-президента Академии наук, и возглавить Институт литосферы (теперь это Институт литосферы окраинных
и внутренних морей РАН). Никогда не отрывавшемуся в своих научных и организационных делах от центральной части Академии, Александру Леонидовичу не потребовалось времени на адаптацию к новой обстановке, он получил в сферу своего официального управления то, что хорошо и давно знал как ученый. Однако время уже вводило свои новые коррективы в общую направленность развития наук о Земле, а геологической службе страны предстояла очередная реструктуризация.
Уже в Сибири пришлось вступить в резкое столкновение с государственным аппаратом и мощными правительственными ведомствами в защиту окружающей среды и природных ресурсов, бездумное расточение которых стало приобретать черты почти колониальной политики. Выдающееся сопротивление этому натиску на природу оказало Сибирское отделение во главе с академиком А.А. Трофимуком и его единомышленниками, среди которых, естественно, оказался и А.Л. Яншин. Я назову здесь лишь борьбу за спасение уникального Байкала, противодействие повороту отепляющего северного стока сибирских рек ради «золотых» помидор юга, или чисто местечковое присвоение месторождений, в действительности являющихся достоянием государства. Встревоженная Академия выработала еще в 1988 г. глубокую комплексную программу биосферных и экологических исследований, а под руководством А.Л. Яншина возродила заглохшую было деятельность Научного совета АН СССР по проблемам биосферы. Исключительную активность в этом направлении, как известно, проявили безвременно скончавшийся академик В.А. Коптюг, а теперь академик Н.П. Лаверов, возглавивший федеральную программу «Глобальные изменения природной среды и климата», которая получила уже широкий
международный резонанс. У истока всех этих новых исследований, требовавших огромной настойчивости и мужества, стоял А.Л. Яншин. Его неотступная борьба с таким антиэкологическим монстром, как Минводхоз, была бескомпромиссной, и своим авторитетом он вовлек в нее первоклассных специалистов, что предотвратило в стране ряд экологических катастроф.
Будучи на протяжении всей жизни последовательным пропагандистом учения В.И. Вернадского о биосфере и необходимости ее перехода в ноосферную стадию развития, в последние годы жизни Александр Леонидович сосредоточил особое внимание на этой самой жгучей проблеме современности. Его труд увенчался и здесь большим успехом - изданием собрания сочинений этого удивительного натуралиста-провидца и мыслителя. Дальнейшая разработка учения В.И. Вернадского и его практическая реализация - главное завещание, оставленное нам Александром Леонидовичем Яншиным. В XX веке не было создано более всеобъемлющей концепции космического и гуманитарного плана, чем учение о биосфере. В ней - вековой синтез научных идей и достижений глобальной экологии, программа защиты уникального творения Вселенной - планеты Земля - на будущее и современное философское обоснование пути развития человеческого общества. Александра Леонидовича очень часто стали называть «человеком из ноосферы». Это очень красивая метафора. Но Яншин не был человеком из ноосферы. До нее вообще еще очень далеко, в чем мы убеждаемся каждодневно. Но остается глубокая вера В.И. Вернадского и А.Л. Яншина в сферу Разума и будущую гармонию Мира. Пусть это и звучит страстным призывом ученых, которым дано было видеть пути в ноосферу. Может быть, они и есть подлинные пути творческих личностей!
