CC BY
21ПЕРСОНАЛИИ
УДК 340.15
DOI: 10.23683/2313-6138-2020-7-3-17
Краковский Константин Петрович,
доктор юридических наук, профессор кафедры государствоведения Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, 119571, г. Москва, пр. Вернадского, д. 84, e-mail: kp.krakovskiy@igsu.ru
Krakovskiy, Konstantin P.,
Doctor of Law, Professor of the Department of state studies at the Institute of public service and management of the Russian Academy of national economy and public administration under the President of the Russian Federation, 84 Vernadsky Ave., Moscow, 119571, Russian Federation, e-mail: kp.krakovskiy@igsu.ru
ВОСПОМИНАНИЯ Е.А. БОБРОВА О ПРОФЕССОРЕ ЮРИДИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА ИМПЕРАТОРСКОГО ВАРШАВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
АЛЕКСАНДРЕ ЛЬВОВИЧЕ БЛОКЕ (ПУБЛИКАЦИЯ)
♦
MEMOIRS OF E.A. BOBROV ABOUT THE PROFESSOR OF LAW AT THE IMPERIAL UNIVERSITY OF WARSAW ALEXANDER LVOVICH BLOCK (PUBLICATION)
АННОТАЦИЯ. Представленная статья состоит из двух частей: первая представляет собой биографический очерк о профессоре юридического факультета Императорского Варшавского университета А.Л. Блоке, а также сведения об авторе мемуаров, профессоре-философе Е.А. Боброве. Вторая часть — воспоминания Е. Боброва об А.Л. Блоке, текст которых хранится в архиве в Москве и впервые публикуется в полном объеме.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: юридическое образование; юридический факультет; Варшавский университет; Донской-Ростовский университет.
ОБРАЗЕЦ ЦИТИРОВАНИЯ:
Краковский К.П. Воспоминания Е.А. Боброва о профессоре юридического факультета Императорского Варшавского университета Александре Львовиче Блоке (публикация) // Вестник Юридического факультета Южного федерального университета. 2020. Т. 7, № 3. С. 101-112. DOI: 10.23683/2313-61382020-7-3-17
ABSTRACT. This publication consists of two parts: the first is a biographical essay about the Professor of the faculty of law of the Imperial Warsaw University A.L. Blok, as well as information about the author of the memoirs, professor-philosopher E.A. Bobrov. The second part — E. Bobrov's memoirs about A.L. Blok which text is stored in archive in Moscow for the first time published in full.
KEYWORDS: legal education; faculty of law; Warsaw University; Donskoy-Rostov University.
FOR CITATION:
Krakovskiy, K.P. Memoirs of E.A. Bobrov about the professor of law at the Imperial University of Warsaw Alexander Lvovich Block (publication). Bulletin of the Law Faculty, SFEDU. 2020. Vol. 7, No. 3. P. 101-112 (in Russian). DOI: 10.23683/2313-6138-2020-7-3-17
© К.П. Краковский, 2020
Так уж странно сложилась «историографическая судьба» профессора Александра Львовича Блока, что он долгое время находился «в тени» своего сына, великого русского поэта А.А. Блока. Интерес исследователей к нему носил «производный характер»: к его биографии обращались не в связи с анализом жизни и творчества этого оригинального ученого-государствоведа, а лишь как отца поэта.
После небольшой биографической брошюры, написанной на смерть А.Л. Блока его благодарным учеником проф. Е.В. Спекторским [19], последовал большой перерыв в исследовании жизни и творчества ученого, прерванный кратким очерком С.И. Михайльченко о юридическом факультете Императорского Варшавского университета, содержащим некоторые сведения о жизни и деятельности А.Л. Блока [14, с. 55]. Вскоре к его жизни и ученой деятельности проявил интерес ростовский исследователь К.П. Краковский, посвятив А.Л. Блоку очерк в сборнике биографий профессоров Императорского Варшавского-Донского-Ростовского университета [12], а затем поместил обширную информацию о его учебной и научной работе в книге по истории юрфака Варшавского университета, основанной на широком круге архивных документов, впервые введенных автором в научный оборот [11]. К биографии А.Л. Блока опосредованно обратилась автор книги о Ларисе Рейснер (Л. Рейснер — дочь М.А. Рейснера, а он — ученик А.Л. Блока) [15]. Наконец, в 2013 году появилась первая самостоятельная работа о научной биографии профессора А.Л. Блока [18].
Некоторую информацию о жизни и деятельности собрали польский исследователь И. Шиллер [23], авторы юбилейного издания, посвященного 200-летию юридического факультета Варшавского университета [22].
Александр Львович Блок родился в Пскове 20 октября 1852 г. Он происходил из обрусевшего немецкого бюргерского рода. Его дальний предок Иоганн Фридрих Блок, медик, родом из Мекленбурга-Шверина, прибыл в Россию вместе со своим братом в 1755 г.* В семье Блока бытовала легенда о том, что первый из Блоков, приехавший в Россию, был личным врачом царя Алексея Михайловича. В легенду верил и поэт А.А. Блок, о чем и написал в своей автобиографии. Но это была, увы, только легенда.
* Подробную генеалогию А.Л. Блока см. в [8; 10].
В 1875 г. А.Л. Блок окончил юридический факультет Петербургского университета. В университете дружил с однокурсником Н.М. Кор-куновым, ставшим впоследствии одним из самых выдающихся ученых-юристов России. Со слов В.В. Есипова, в студенческие годы А.Л. Блок посещал народовольческие кружки и был знаком с Софьей Перовской, будущей участницей покушения на Александра II [2].
Профессор А.Л. Блок
Ученик блистательного специалиста государственного права, профессора А.Д. Градов-ского, А.Л. Блок был оставлен им при университете для подготовки к профессорскому званию и после успешной сдачи магистерского экзамена был в 1878 г. приглашен на юридический факультет Варшавского университета на должность доцента. Градовский писал о Блоке: «Его смело можно отнести к числу весьма образованных живых людей, с отличной общей подготовкой... он производит наилучшее впечатление, как основательностью сведений, так и даром изложения. мы сдаем его с рук на руки Варшавскому университету с покорнейшей просьбой беречь и руководить этого молодого ученого»...
В эти годы произошли события, которым суждено было стать важной страницей культурной истории России, несмотря на их внешне частный характер. А.Л. Блок женился на Александре Андреевне Бекетовой (1860-1923), дочери известного ученого-ботаника, занимавшего в те годы должность ректора Петер-
бургского университета. 16(28) ноября 1880 года у них родился сын, ставший впоследствии гордостью русской литературы — великий русский поэт Александр Блок.
Впоследствии поэт Александр Блок редко и неохотно вспоминал об отце — Александре Львовиче, хотя утверждал, что связь с ним он чувствует «кровную». В автобиографии 1915 г. он дал отцу такую характеристику: «Судьба его исполнена сложных противоречий, довольно необычна и мрачна... Выдающийся музыкант, знаток изящной литературы и тонкий стилист, — отец мой считал себя учеником Флобера. Последнее и было главной причиной того, что он написал так мало и не завершил главного труда жизни: свои непрестанно развивающиеся идеи он не сумел вместить в те же сжатые формы, которых искал; в этом искании сжатых форм было что-то судорожное и страшное, как во всем душевном и физическом облике его. Я встречался с ним мало, но помню его кровно» [3].
Александр Львович Блок и Александра Андреевна Блок (урожденная Бекетова)
Позднее в своей поэме «Возмездие», носящей автобиографический характер (более того, первоначально автор хотел ее назвать «Отец»), А.А. Блок вывел образ отца. Именно о нем поэт написал:
.Он диссертацией блестящей Стяжал отменные хвалы И принял кафедру в Варшаве. Готовясь лекции читать, Запутанный в гражданском праве. От себя замечу, поэт допускает неточность, ибо его отец преподавал государственное, а не гражданское право. Будучи в течение нескольких лет студентом юридического факультета, А.А. Блок разницу между этими отраслями права не мог не знать. Более того, в своих воспоминаниях об отце А.А. Блок отметил, что тот занимал в Варшавском университете кафедру государственного права. Впрочем, возможно, этот «допуск» сделан в качестве художественного вымысла, на который имеет право поэт, либо просто ради рифмы, т.к. слово «государственное» — длинное и плохо рифмуется, в отличие от слова «гражданское».
По утверждениям исследователей, А.Л. Блок был личностью незаурядной, хотя очень противоречивой. Болезненно самолюбивый, вспыльчивый, замкнутый, он представлял собой по тем временам новый психологический тип личности, созданный специфическими условиями развития России в 1870-1880-е гг. В молодости он был сентиментален, писал стихи. Одно из его стихотворений приводит в своих воспоминаниях двоюродный брат поэта Г.П. Блок. Однако, как видно из биографии А.Л. Блока, за сферу быта, за сферу довольно ограниченных интересов данные качества личности не выходили. Отсюда, очевидно, проистекали и душевный надлом, и неумение организовать, направить свои возможности и свой дар [6].
Суровый по натуре, педантичный ученый, он сурово обращался и со своей молодой женой, что в конце концов привело к разрыву.
20 октября 1880 г. в Петербургском университете он защитил магистерскую диссертацию на тему «Государственная власть в европейском обществе. Взгляд на политическую теорию Лоренца Штейна и на французские политические порядки».
Основные труды проф. А.Л. Блока: Политическая литература в России и о России. Вступление в курс русского государственного права. Варшава, 1884; Новое нравственно-юридическое миросозерцание // Журнал гражданского и уголовного права, 1881, кн. 2; Внешняя политика императора Николая I // Варшавский
ЛЕКЦ1Ё ПО ГОСУДАРСТВЕННОМУ ПРАВУ,
чнтанныхъ доцентомъ варшавскаго университета
1. Взгляда на отношен1е политическая иышлешя къ практической государственной деятельности бъ разныя эпохи евро-
Основныя ошибки прежкихъ мыслителей и ихь жизненные источники, Антнчиыя понят1я о государств^ Идеи Платона и Аристотеля. Дальнейшая судьба древнегреческой политической Филосовги и «щчте ея на римскую, въ лиц§ Поли') Специальный вурсъ русским государственна!!) права излагается отдельно, по особой програиц4, но въ той же основной систем*
дневник. 1888; О финляндском вопросе // Варшавский дневник. 1891. № 269; Русское государственное право. Записки по лекциям проф. Блока. Варшава, 1902-1903. (Литография). Кроме того, он печатал в «Варшавских университетских известиях» программы своих курсов.
Более 30 лет (1878-1909 гг.) он занимал кафедру государственного права на юридическом факультете Варшавского университета. Свой основной лекционный курс государственного права он успешно сочетал с новыми формами занятий — практическими и семинарскими, которые стали внедряться, не без дискуссий, на юридическом факультете Варшавского университета. Практические занятия по государственному праву у профессора А.Л. Блока состояли в написании студентами обязательных рефератов о прочитанных трудах выдающихся мыслителей и в изучении законодательного материала по источникам.
Свое педагогическое мастерство профессор А.Л. Блок совершенствовал, неоднократно отправляясь за границу для ознакомления с новейшими методиками преподавания государственного права в университетах Германии и Франции [5].
Известный историк Н.И. Кареев, работавший несколько лет в Варшавском университете, вспоминал позднее об Александре Львовиче: «С Блоком в варшавские годы я был довольно близок, но потом потерял его из виду, когда он, говорят, очень изменился и приблизился к типу обрусителей. Блок был очень интересный собеседник, любивший серьезные научные разговоры, очень часто приходивший ко мне, чтобы пофилософствовать. В pendant (уточнение. — К.К.) к моим "Основным вопросам философии и истории" он, государствовед, собирался писать, но не написал "Коренные вопросы теоретической политики". Из разговора с ним родилась моя статья "Мечта и правда о русской науке" (В "Русской мысли" за 1884 г.) и публичная лекция о духе русской науки, прочитанная в русском клубе... Интересная брошюра Блока "Политическая литература в России и о России" была предметом моей маленькой заметки в "Юридическом вестнике"» [9, с. 169].
Свои методологические концепции А.Л. Блок развивал и в публичных лекциях. Так, в 1888 г. он выступил с лекцией на тему «Об отношении научно-философских теорий к практической государственной деятельности» на Торжественном акте университета. В ней он, с одной стороны, призвал студентов юридического факультета заниматься не только наукой в узком смысле слова, но и тем, «что одно придает высший нравственный смысл даже самому мелкому служебному "прозябанию" в огромном государстве — философией», а, с другой стороны, пришел к пессимистическому выводу, что «философия или совсем не влияет на слишком грубый для нее мир политики, или же сама поддается влиянию этого мира и в соответствующей степени грубеет» [4, с. 11-12].
В 1903 г. А.Л. Блоку было присвоено звание заслуженного профессора этого университета [16] — случай достаточно редкий, ибо он так и не защитил докторскую диссертацию, хотя подготовил ее в основной части. Тема — «Политика в круговороте философской критики».
Эта затяжка с подготовкой докторской диссертации чуть было не «вышла боком» А.Л. Блоку. Вопрос о нем ставился достаточно жестко, что легко объяснимо, скажем так, неоднозначным отношением к нему как со стороны начальства, так и, впрочем, студентов. В апреле 1904 г. попечитель Варшавского учебно-
го округа сделал запрос ректору университета, напомнив, что А.Л. Блок не выполнил условий, поставленных ему в 1901 г. при разрешении загранкомандировки (не подготовил докторскую диссертацию. — К.К.), а поэтому спрашивал, не считает ли ректор возможным уволить его от службы как не исполнившего обязательств. Ректор ответил, что он неоднократно напоминал А.Л. Блоку о распоряжении министерства, на что тот отвечал, что он печатает свою диссертацию «Политика в круговороте философской критики», что продолжал печатать ее весь 1903-й год. Ректор счел неудобным увольнять Блока вследствие трудностей с замещением кафедр юридического факультета [20].
Современный исследователь творчества А.Л. Блока брянский историк С.И. Михаль-ченко предпринял попытку (оказавшуюся безуспешной) найти текст докторского сочинения А.Л. Блока. По воспоминаниям современников он реконструировал некоторые положения, идеи этой работы. Блок считал эмпирическими и точными и этику, и эстетику, и право, и другие традиционно признаваемые гуманитарными отрасли знания. Цель исследования им формулировалась так: «Оправдать и подтвердить классификацию наук и выяснить специальную роль политики в кругу других наук» [14, с. 65]*. По мере работы выяснилась обширность замысла, справиться с которой одному человеку было практически невозможно.
В 1903 г. ректор варшавского университета Г.К. Ульянов отмечал: «На это беспримерное по количеству собранного материала и по оригинальности замысла исследование из области политической психологии проф. Блок потратил много лет. В настоящее время он печатает первый выпуск своего капитального исследования о месте политики в кругу наук. Этот выпуск будет касаться только логики и эстетики. Следующий выпуск будет посвящен этике и юриспруденции, и только третий выпуск, касающийся политики и социологии, может дать материал к диспуту на степень доктора государственного права. Таким образом, если профессор Блок до сих пор не имеет ученой степени доктора наук, то только вследствие чрезвычайной обширности задуманного им труда, требовавшей от него огромной затраты сил
* Библиография статей в польской печати о А.Л. Блоке см. в [24].
на изучение и подготовку необходимого для него материала» [14, с. 55]. Заявление ректора о выходе в свет первого выпуска исследования А.Л. Блока оказалось, однако, преждевременным. Книга так и не была опубликована.
Возможно, именно в сложном характере профессора А.Л. Блока кроется причина небольшого числа учеников. Среди них можно назвать М.А. Рейснера и Е.В. Спекторского, ставших, впрочем, яркими звездами на небосклоне российской дореволюционной, советской и зарубежной (эмигрантской) юриспруденции.
Характеризуя своего учителя, Е.В. Спек-торский отмечал, что он «стремился познать действительность во всей ее нередко неприглядной наготе, без всяких. теоретических условностей. Он беспощадно разрушал логику доктрин, когда они не соответствовали очевидной логике действительности. Он предпочитал отказываться совсем от каких бы то ни было теорий, чем успокаиваться на теориях, не адекватных стихийному бытию. Он не признавал иной научной истины, кроме истины факта. В нем боролись моралист, художник и ученый. Воля влекла его к деятельности, чувство к созерцательной мечтательности, ум — к холодному наблюдению.» [19, с. 11-12].
По оценке М.А. Рейснера, А.Л. Блок совмещал в себе причудливым образом громадную эрудицию, материалистический скепсис и славянофильство: социолог-позитивист по исходной точке и романтик в практических выводах [17, с. 623]. А.Л. Блок умер 18 ноября (1 декабря) 1909 г. в Варшаве и похоронен на Православном кладбище. Могила его впоследствии была потеряна. На заседании 3 декабря 1909 г. факультет почтил вставанием память своего почетного профессора и декана А.Л. Блока [12, с. 89-96; 20].
***
Настоящая публикация являет собой воспоминания об А.Л. Блоке его коллеги по университету, профессора философии Евгения Александровича Боброва. Несколько слов об авторе.
Евгений Александрович Бобров (24 января (5 февраля) 1867 — 12 марта 1933) — русский философ, историк философии и литературы, представитель Юрьевской философской школы. Свою философскую доктрину он называл «критическим индивидуализмом».
Он родился в Риге, в семье крестьянина. Окончил с золотой медалью Екатеринбургскую гимназию, затем учился в императорском Казанском, а затем в Дерптском (Юрьевском) университете (историко-филологический и философский факультеты). В Дерптском университете слушал лекции профессора Г. Тейх-мюллера, ставшего его научным отцом, идеи которого он развил.
В 1895 г. защитил магистерскую диссертацию по философии «Отношение искусства к науке и нравственности». Впоследствии работал в Юрьевском и Казанском университетах. В 1903 г. переехал в Варшаву, где преподавал философию в университете. При эвакуации последнего в 1915 г. переехал вместе с университетом в Ростов-на-Дону.
Преподавал в Донском, а затем СевероКавказском университете, Ростовском педагогическом институте, читал также лекции в Совпартшколе. Скончался в Ростове-на-Дону 12 марта 1933 г.
Е.А. Бобров опубликовал ряд философских сочинений, в которых изложил свою теорию: «О самосознании» (1898), «О понятии бытия» (1898), «Из истории критического индивидуализма» (1898), и в фундаментальном труде «Бытие индивидуальное и бытие кардинальное» (1900) [7].
«Воспоминания» Е.А. Боброва написаны в 20-е годы ХХ в. в Ростове-на-Дону. Описываемые события относятся к периоду 1903 г. (переезд Е.А. Боброва в Варшаву) — 1909 г. (смерть А.Л. Блока). Это машинопись с правкой ручкой неустановленного лица. Текст на 7 листах не имеет окончания. Документ хранится в Научно-исследовательском отделе рукописей РГБ (НИОР РГБ. Ф. 218 (Собрание отдельных рукописей). Картон 1349. Д. 7).
Впервые «Воспоминания» были опубликованы в «Литературном наследстве» (Т. 92, М., 1981) [13, с. 303-308]. Но по неизвестным причинам текст воспоминаний был опубликован не полностью. Последние 3 страницы, т.е. почти половина рукописи, не вошли в эту публикацию. Теперь мы впервые осуществляем полную публикацию воспоминания Е.А. Боброва о профессоре юридического факультета Императорского Варшавского университета Александре Львовиче Блоке.
В воспоминаниях Е.А. Боброва можно найти новые факты, свидетельствующие о сложном, не побоюсь этого слова, местами странном характере профессора А.Л. Блока. Но наряду с этим мемуарист весьма прозрачно пишет о подлинной эрудированности, одаренности, пусть и не получившей своего объективного выражения в научных трудах, А.Л. Блока. Воспоминания Боброва позволяют и несколько по-иному взглянуть на взаимоотношения А.Л. Блока и первого русского декана юридического факультета Варшавского университета, крайнего ретрограда Г.Ф. Симоненко. Заслуживают внимания упоминания Е.А. Бобровым учеников профессора А.Л. Блока как польского, так и русского происхождения, характеристика того влияния, которое он оказывал на учеников своим научным авторитетом и личностью.
Несомненно, интерес представляют личные характеристики, оценки А.Л. Блока, пусть и субъективные, отчасти навеянные симпатией, доброжелательностью Е.А. Боброва к своему другу.
БОБРОВ ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ВОСПОМИНАНИЯ ОБ А.Л. БЛОКЕ (1903-1909)
Я хорошо знал покойного Александра Львовича Блока. Познакомился я с ним после моего переезда в Варшаву. Делая первый раз визиты всем товарищам профессора, я не дозвонился у двери его квартиры, которой он не покидал в течение 30 лет — Кошиковая ул., 29. Так как некому было оставить карточку, я через несколько дней зашел еще раз; и опять не дозвонился. Та же участь постигла меня и в третий раз. Тогда я зашел к дворничихе Струновой и попросил передать мою карточку, на то мне дворничиха возразила: «Да пан Блок дома, но только никому на звонки не отпирает». Это было первым указанием на многие странности, заключавшиеся в натуре Блока. Среди многолюдного и шумного города он жил своеобразным отшельником. Скоро я собрал от общих знакомых достаточно материала, который побудил меня искать знакомства этого своеобразного человека, вдобавок живо интересовавшегося моей специальностью — философией.
Я, ввиду трудности проникать к Блоку, часто приглашал его к себе. Мы проводили с ним целые вечера в беседах на самые разнообразные
темы. Он познакомил меня как со своей биографией, так и со своими взглядами. Особенно горько он рассказывал о тех притеснениях, какие ему суждено было испытать в Варшавском университете и от начальства, и от студентов, и от товарищей профессоров. Причем он особенно жаловался на Г.Ф. Симоненко1, профессора политической экономии.
Недоразумения со студентами проистекали из двух источников. С одной стороны, он не сходился с поляками на национальной почве; будучи славянофилом и государственником, он отнюдь не сочувствовал польским революционным стремлениям. С другой стороны, он доводил студентов до исступления своей невозможной манерой экзаменовать, спрашивая каждого не менее получаса, а иногда даже от часа до полутора. Происходили дикие сцены. Студенты в истерике начинали кричать, бросали литографированный курс к ногам экзаменатора. Сам Блок показывал мне ругательные письма с наклеенной раздавленной молью. Текст гласил, что, подобно этой моли, будет раздавлена моль в образе профессора Блока. Эти выходки принимались им с несокрушимым видимым спокойствием и неутороплен-ной речью (Блок немного заикался).
Начальство, отчасти ввиду постоянных скандалов со студентами, отчасти же в силу его самостоятельности, не давало ему ходу, чуть ли не 20 лет выдерживало без повышения, в звании экстраординарного профессора, в то время как разные ничтожества, не стоившие и пальца Блока, награждались деньгами, чинами, орденами, играли первые роли.
Гордость, нелюдимость Блока, его постоянная погруженность в какие-то думы мешали ему сходиться с большинством товарищей-профессоров. По наружности он был высокий, очень худощавый, сутуловатый, несомненно, еврейского, благородного типа мыслителя и пророка (о чем он мыслил, будет речь дальше), но к особо скорой дружбе ни внешность Блока, ни его манера говорить и относиться к собеседнику — не располагали; невольно чувствовалась огромная самостоятельность мысли и большая гордость. Мне посчастливилось довольно скоро сблизиться с ним, что, вероятно, отчасти объяснялось философией, которой Блок любил заниматься. Блок чувствовал везде и всегда себя одиноким, но этого одиночества не боялся.
Близких отношений с молодежью он не искал, однако у него было некоторое количество верных и чрезвычайно преданных ему учеников, из которых я отмечу Спекторского, бывшего ректора Киевского университета, а ныне бежавшего за границу2.
К числу учеников Блока относились еще: польский еврей, профессор польской истории Ашки-нази3, профессора: Новомбергский4 Ф.В. Тара-новский5, Топор-Рабчинский6, Рейснер7, ставший потом большевиком. Однако ни один из них, питая глубочайшую благодарность к своему учителю за его научное воспитание, не переняли для себя его специфической философии; каждый из них пошел своей особой дорогой.
Курс лекций Блока был единственным в России, ибо нигде в русских университетах, кроме Варшавского, не читалось государственное право европейских держав, а преподавалось одно только русское государственное право. Блок же выработал, можно сказать, философию государственного права. Эта философия чрезвычайно трудно давалась студентам; некоторые места вообще, среди этих лекций, оставались для них непостижимыми, и такие места они называли сфинксами, Блоковскими сфинксами. Правда, нужно сказать, что Блок отдавал в литографию текст окончательно составленный и редактированный им самим, причем каждый год этот текст перерабатывался заново. Вдобавок лекции одновременно выходили в двух изданиях: одно для поляков, другое — для русских студентов.
Причина этого удвоения была особенная. Поляки часть весьма значительного дохода, получаемого с издания лекций, отправляли всегда на цели будущей польской революции в Швейцарию, в город Раппершвиль, где находился центральный польский революционный музей. Блок объяснял, что он не желает, чтобы на его труды богатела польская революция, а потому и сокращал число экземпляров лекций, поручаемых издавать полякам. Внешняя скромность Блока, происходившая от чрезвычайной гордости, в конце концов привела к тому, что много новых профессоров, не знавших, что такое Блок, ввиду его молчаливости на собраниях и советах, начинали считать его жалким ничтожеством, которому и нечего сказать.
Тому же способствовала и крайне жалкая одежда, в которую облекался мыслитель.
Вечный черный сюртук и черные брюки насчитывали, конечно, не один десяток лет существования. Все на нем было вытерто, засалено, перештопано. Проистекало это не из материальной нужды, а из чисто плюшкин-ской8 жадности и скупости. После смерти его в его квартире найдено было денег в различных видах (медью, серебром, золотом, бумажками, билетами, облигациями) свыше 80 000 руб. Он никогда не позволял убирать своей квартиры, никогда в течение десятков лет ее не отапливал, не выставлял рам, питался в высшей степени экономно и по заключению врачей этим недостаточным питанием сам вогнал себя в неизлечимую чахотку и уготовил себе преждевременную смерть на почве истощения. Он даже экономил на освещении квартиры. По вечерам он выходил на общую площадку лестницы, где горел даровой хозяйский газовый рожок, и читал стоя, при этом свете, или шел куда-нибудь в дешевую извозчичью харчевню, брал за пятак стакан чаю и сидел за ним весь вечер в даровом тепле и при даровом свете.
Знавшие эти странности и слабости Блока и любившие его за его выдающиеся способности, охотно приглашали его к себе в гости, немного подкармливали, угощая обедом, чаем, ужином. У Блока было все-таки несколько знакомых семейств, которые он посещал, куда он ходил охотно, будучи убежден в добром к нему расположении.
Было у него несколько друзей-женщин (особенно помнится мне жена суд-инспектора Крылова), которые, приглашая его к себе, угощая его, брали на себя заботу тут же, во время чая, собственноручно шить и штопать знаменитый сюртук, совлекая его с плеч мыслителя.
Всего курьезней, что, несмотря на свою славянофильскую манеру мышления, несмотря на уважение к исторически сложившейся России, в ее своеобразной государственной форме, — Блок в глазах начальства считался опасным человеком. Когда он раз задумал прочесть актовую речь об отношении философской и общеюридической научной подготовки, получаемой студентами-юристами, к их будущей служебной деятельности, то все переполошились. Симоненко, только что дослуживавший свой пенсионный срок, вопил, что, если эту речь произнести и напечатать, то это якобы ни более ни менее, как войну с Германией, в
результате которой он, Симоненко, не успеет дослужить до своей пенсии. Речь была напечатана с такими сокращениями, которые не позволяют с ясностью проследить даже ее основную мысль9.
В другой раз его насильно назначили в годичную заграничную командировку, хотя он о таковой не просил и ехать не собирался. Считалось необходимым хоть на год прекратить его опасное пребывание и смягчить недовольство студентов. Конечно, Блок никуда не поехал и весь год пробыл в Варшаве. Вот о таких эпизодах он повествовал с нескрываемой горечью.
Можно вообще сказать, что Блока, кроме его прямых учеников по специальности, тех, которых он готовил к профессуре, никто не ценил, никто не понимал. Только в конце его жизни, уже на моих глазах (я прослужил с ним 6 лет) началось постепенное улучшение участи Блока. Сначала он получил ординатуру, потом его выбрали в члены библиотечной комиссии, мы в комиссии выбрали его в председатели. Кажется, это было его первым административным повышением, совершившимся благодаря моему настоянию. Потом он стал секретарем факультета, наконец, его выбрали даже в деканы юридического факультета, и он стал членом правления университета. В этом звании он и умер.
Умер Блок от чахотки (туберкулеза легких) и сильного истощения. За месяц до смерти он сам понял невозможность оставаться дольше одному на своей одинокой квартире, без отопления, без освещения и еды. Он был уже так слаб, что с трудом мог двигаться, ослабело сердце, опухли ноги и он добровольно поступил в частную больницу на «Аллее роз» под названием «Дом здоровья». Для него этот дом оказался домом смерти. Я слышал, что Блок должен умереть, по расчетам врачей, на следующий день. Было воскресенье, и я вместе с моей женой, которая тоже любила Блока, пошел его проведать и навсегда проститься. Как все умирающие от чахотки, он смерти не ждал, а истину от него скрывали. Я начал говорить ему, что студенты ожидают его скорого выздоровления (состав студенчества в это время уже изменился, поляков осталось очень мало, Варшавский университет был заполнен сотнями семинаристов, и отношение к Блоку со стороны студенчества стало уважительным). Блок отвечал мне, что не дальше как в пятницу он возобновит свои
лекции; между тем он был уже так слаб, что без посторонней помощи не мог даже поворачиваться на постели.
Мы просидели у него часа четыре, вплоть до сумерек, и вели самые оживленные беседы. Я просил его, как только он выйдет из больницы, приходить ко мне обедать, на что он отозвался довольно курьезно: «Да-да, знаете ли, в столовой ужасно скверно кормят. Я буду к Вам каждый день ходить обедать». Принесли при мне ему обед, как теперь помню — курицу с рисом — он раза два ткнул вилкой и велел убрать, говоря, что готовят ужасно, но, конечно, причина была совсем другая — аппетита у него уже не могло быть.
Говорили мы с ним и о философии, и о планах будущей работы, и о делах университета. Конечно, никто не поверил бы, что беседа идет с умирающим. Наконец, в сумерках мы простились с ним самым дружеским образом; в ту же пятницу обещался он нам после лекции прийти на обед. Жена моя, как нервная женщина, едва не разрыдалась тут же, при нем. Мы ушли, а рано утром, в понедельник (1 декабря 1909 года) Александр Львович Блок уже перестал существовать.
Я не участвовал в его похоронах — мне это было чересчур тяжело. Приехали наследники: сын первой жены (урожденной Бекетовой) поэт Ал. Ал. Блок; мать его сама лично не приехала; приехала вторая жена — Мария Тимофеевна (урожденная Беляева) со своей дочерью Ангелиной Александровной. И они, и всякого рода посторонние лица, прежде всего полиция, ворвались в неприступную цитадель его квартиры, распотрошили ее, и в тюфяке на постели обрели целую Калифорнию. Даже по полицейскому счету, как известно, весьма приблизительному, оказалось свыше 80.000 руб., накопленных ценой неимоверных лишений за два с половиной десятка лет. Деньги поделили между собой обе семьи пополам, тело предали погребению, разъехались, разошлись, и на память о Блоке ничего не осталось, кроме нескольких брошюр и газет, совершенно не передающих целиком систему его мышления, которую пытался восстановить, неизвестно с каким успехом и с какой степенью достоверности, его ученик — Спекторский*.
* На этом месте публикация воспоминаний Боброва об А.Л. Блоке в «Литературном наследстве» прерывается.
Семейной жизни Блока я не наблюдал. В эпоху моего с ним знакомства он уже находился в степени крайней беспризорности, за-бытости, оставленности; он был совсем один, если не считать пары друзей, да нескольких добросердечных жен-мироносиц.
Из обнародованных теперь писем видно, что он помогал своему сыну-поэту, особенно во время его студенчества. Ранее на его воспитание он посылал деньги его матери и требовал подробного отчета в расходовании их. Когда сын поступил в университет, он стал посылать лично ему.
Сын еще студентом надумал жениться на дочери великого химика Менделеева10. На свадьбу отец послал тысячу рублей, но затем крайне оскорбился, что его на бракосочетание не пригласили и послал сыну чрезвычайно обидное и язвительное письмо. Лично он познакомился со своим сыном незадолго до смерти. Бывши в Петербурге, сын сообщает матери, что отец понравился и ему, и жене своим умом, своим остроумием, своим видом Нибелунга11.
Из книги, написанной свояченицей Блока, теткой поэта12, мы видим, что Блок13 женился на дочери ректора Петербургского университета Бекетова14, в период ее очень ранней молодости, пленивши всю семью Бекетовых своим умом, своей чрезвычайной образованностью, своим музыкальным талантом. Мать невесты была очарована Блоком, кажется, больше, чем ее дочь.
Со слов своих родных Блок изображает отца в одной из своих поэм15. Однако, когда он увез свою юную жену с собой в Варшаву, то началась трагедия. Философ оказался бешеного характера, запугал и застращал свою жену, кричал на нее, заставлял ради экономии исполнять все черные домашние работы.
Когда через год чета Блоков приехала в Петербург, то молодая супруга была неузнаваема; она превратилась в какое-то жалкое, забитое существо. Вся многолюдная семья Бекетовых заступилась и отняла жену у мужа вместе с сыном. Дело закончилось формальным разводом. Впоследствии мадам Блок вышла замуж за военного, полковника Кублицкого-Пиоттух.
Блок еще раз пожелал испытать семейное счастье. На этот раз он женился на дочери генерала Беляева16. Началась опять та же самая история. Генеральская дочь должна была ходить
в отрепьи, мыть полы, терпеть бешеную вспыльчивость и побои мужа. Дело кончилось иначе. В глухую зимнюю ночь, когда профессор почивал, молодая женщина, схватив на руки свою недавно родившуюся дочь, набросила на себя какую-то шубейку и прямо из квартиры побежала на вокзал к железной дороге и навсегда покинула мужа. Свиделась она с ним, по-видимому, тогда, когда он лежал уже на столе.
Замечательно, что Блок, дававший, по-видимому, полную волю своему бешеному темпераменту дома, в обращении со своими женами, был с посторонними невозмутим. Речь его, слегка заикавшаяся, текла, какой бы бурный оборот ни принимали объяснения, особенно со студентами, с полной невозмутимостью. Как раз именно это выводило молодежь из себя. Ничем его не проймешь. Студент в отчаянии швыряет тетрадь об пол, а экзаменатор хладнокровно предлагает отвечать еще на один вопрос. Провал же на экзамене в Варшавском университете, хотя бы даже по одному предмету, обозначал собой потерю целого года жизни, т.е. оставление на второй год на том же самом курсе.
При своей невероятной скупости в одном только случае Блок делал изъятие. Это для Ваг-нера17, которого он был страстным поклонником. Варшавская консерватория давала в первый раз эстрадным способом, без костюмов, «Парцифаля»18. К моему величайшему изумлению, я встретил на этом представлении Блока. Он разрешил себе уплатить 2 руб. за билет, чтобы услышать новое для Варшавы произведение Вагнера.
Он был сам хорошим пианистом. С помощью музыки и Вагнера он завоевывал себе жен, и рояль оставался до конца его дней в его квартире, с роялем он не расставался.
Что касается его научной работы, то, конечно, в дни моего знакомства с ним апогей уже давно прошел. Творчество ему в этот период окончательно изменило, но он неутомимо читал. Особенностью его чтения было то, что книги, раз им взятые из университетской библиотеки на дом, никогда им обратно не возвращались. Всякие попытки других лиц воспользоваться теми же книгами оставались безуспешными; книг он не возвращал в библиотеку ни в каком случае, ни на какие требования, так что в конце концов все отступились и
книга, по справке находившаяся у Блока, считалась как бы утраченной. Только после смерти его целый транспорт этих книг возвратился обратно на место.
Вдобавок он читал книги и журналы по всяким специальностям: по праву, по философии, по истории религии, по естественным наукам, по медицине, и делал из них выписки для своей предполагаемой докторской диссертации, которую он фактически не написал, но которая существовала в его воображении. Правда, он начинал ее даже печатать. Один лист был набран и существовал в корректуре. Эта корректура в течение по меньшей мере 10 лет подвергалась беспрестанным исправлениям. Блок напал на идею писать музыкальной прозой. В видах этой музыкальности фразы соединялись, разъединялись, главные предложения обращались в придаточные, часть предложений из текста уходила вниз, в примечания и т.д. Но дело вперед, дальше первого листа, не двигалось.
При мне Блок вообще уже ничего не печатал. До этого времени он напечатал свою магистерскую диссертацию, затем свою брошюру о славянофилах и западниках, в качестве введения в курс государственного права, несколько журнальных и газетных рецензий, отзывы на
медальные работы студентов и несколько раз
*
издавал программы читаемого им курса .
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Симоненко Григорий Федорович (1 февраля 1838 -28 марта 1905 г.). Окончил историко-филологический факультет Московского университета в 1862 г. С 1870 г. — профессор по кафедре политической экономии и статистики, проработав здесь 35 лет. В 1895 г. он был удостоен звания заслуженного профессора. Защитил в 1870 г. в Московском университете магистерскую диссертацию на тему «Государство, общество и право с точки зрения законов народного хозяйства: Опыт политико-экономического анализа государственной и общественной деятельности» (Т. 1). Спустя два года — докторскую на тему «Об отношении теории полицейского государства к закону разделению труда и разгром Франции, как результат их применения». Профессор Г.Ф. Симоненко дважды избирался председателем университетского суда и был деканом юридического факультета (здесь и далее — прим. К. Краковского).
2 Спекторский Евгений Васильевич (3 октября 1875 г., г. Острог Волынской губернии - 3 марта 1951 г., Нью-Йорк). Окончил юридический факультет Варшавского университета в 1897 г. В 1910 г. он защитил в Юрьевском
* В этом месте рукопись прерывается.
университете магистерскую диссертацию «Проблемы социальной физики в XVII веке» (Т. 1). В 1917 г. защитил в Московском университете докторскую диссертацию, логически развивавшую идеи магистерской диссертации. Его оппонентами были известные ученые юристы П.И. Новгородцев и Н.Н. Алексеев. В 1910-1913 гг. преподавал энциклопедию права в Варшавском, затем в Киевском университете до 1919 г.; избирался ректором университета Св. Владимира. В 1920 г. эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев. Стал профессором юридического факультета Белградского университета. В 1924-1928 гг. преподавал на кафедре истории философии права Русского юридического факультета в Праге. Также преподавал в Пражском и Люблянском университетах до 1945 г. Е.В. Спекторский был одним из организаторов и первым председателем Русского научного института в Белграде, был избран действительным членом Сербской академии наук, Славянского института в Праге, возглавлял Словенское общество философии, права и социологии. После окончания войны переехал в США и в течение нескольких лет работал профессором духовной академии Св. Владимира в Нью-Йорке. Перу Е.В. Спек-торского принадлежат многочисленные работы в области теории и методологии права и социологии, в частности «Очерки по методологии общественных наук» (Варшава, 1905), «Очерки по философии общественных наук. Вып. 1. Общественные науки и теоретическая философия» (Варшава, 1907) и др. В эмиграции он издал ряд работ по той же тематике («Начала науки и государства в обществе» (Белград, 1927), «История социальной философии» (Любляна, 1932); «Государство и его жизнь» (Белград, 1938); «Энциклопедия права» (Братислава, 1940) и др.).
3 Ашкенази Шимон (1866-1935) — польский историк, выпускник юридического факультета Варшавского университета, доктор наук, профессор, член Академии наук в Кракове, специалист по истории Польши и Европы XVШ-XIX веков, участник общественного движения за независимость Польши во время Мировой войны.
4 Новомбергский Николай Яковлевич (1871-1949) — окончил юридический факультет Варшавского университета в 1896 г.; в 1907 г. защитил магистерскую диссертацию по теме «Врачебное строение в допетровской Руси». В 1911 г. был избран ординарным профессором в Томском университете. Во время Гражданской войны входил в состав Омского правительства Колчака. После разгрома в Сибири белых в мае 1920 г. по приговору суда он подвергся «лишению свободы с применением принудительных работ на время Гражданской войны». В 20-е годы Н.Я. Новомбергский работал в различных организациях экономического профиля. В январе 1930 г. он был арестован органами НКВД. Так как в его личной библиотеке было много разных карт Сибири, Н.Я. Новомбергский был обвинен в шпионаже и получил пять лет заключения в концлагере. В 1943 г. он без защиты диссертации был удостоен звания доктора исторических наук. Н.Я. Новомбергский опубликовал более 100 научных работ, в т.ч. двухтомный труд «Слово и дело государевы».
5 Тарановский Федор Васильевич (1875, Плоньск, Царство Польское -1936 г., Белград). Окончил юридический
факультет Варшавского университета в 1896 г. За конкурсное сочинение о памятниках магдебургского права западнорусских городов в XVI в. был удостоен золотой медали. Ученик профессоров Ф.Ф. Зигеля и Ф.И. Леон-товича. Утверждение Е.В. Сафроновой и Е.С. Кравченко, биографов А.Л. Блока, что последний был учителем Ф.В. Тарановского, не вполне верно: он всего лишь сдавал магистерский экзамен по государственному праву у А.Л. Блока, наряду с экзаменом по истории права. С 1899 по 1906 г. преподавал энциклопедию юридических и политических наук и историю русского права в Варшавском университете. В 1905 г. защитил в Петербургском университете магистерскую диссертацию на тему «Юридический метод в государственной науке. Очерк развития его в Германии. Историко-методологическое исследование». В 1906 г. перешел на работу в Демидовский юридический лицей в Ярославле, позднее работал в Юрьевском университете (1908-1917 гг.). В 1911 г. он защитил в Петербургском университете докторскую диссертацию на тему «Догматика положительного государственного права во Франции при старом порядке. В 1920 г. эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев; работал профессором истории славянского права юридического факультета Белградского университета. Ф.В. Тарановский — автор ряда фундаментальных работ по методологии и философии права (Учебник по энциклопедии права. Юрьев, 1917), истории русского права (Феодализм в России. Варшава, 1902), сравнительной истории славянского права («История сербского права в государстве Неманичей» (в 4 томах; Белград, 1931-1935) членом ряда западноевропейских научных обществ, членом-корреспондентом Болгарской академии наук, действительным членом Сербской АН.
6 Топор-Рабчинский Владимир Викентьевич — окончил юридический факультет Варшавского университета, оставлен для приготовления к профессорскому званию по кафедре энциклопедии политических и юридических наук, вместе с факультетом переехал в Ростов-на-Дону в 1915 г. и преподавал энциклопедию права и историю политических и правовых учений на юридическом факультете Донского университета до конца 1919 г.; после установления на Дону советской власти эмигрировал; автор фундаментального исследования о политических взглядах Н. Макиавелли («Макиавелли и эпоха Возрождения» (Варшава, 1908)).
7 Рейснер Михаил Андреевич (1868, Вилейка (Виленская губ.) - 1928, Москва); выпускник юридического факультета Варшавского университета 1893 г.; преподавал в Томском, Санкт-Петербургском университетах, Психо-неврологиче-ском институте; специалист по государственному праву и истории религий; вступил в 1905 г. в РСДРП(б), участвовал в революционном движении; после Октябрьской революции работал в Наркомюсте, участвовал в разработке проекта Конституции РСФСР 1918 г.; участник Гражданской войны; затем на педагогической работе.
8 Плюшкин — чрезвычайно скупой помещик, один из героев поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души».
9 Об отношении научно-философских теорий к практической государственной деятельности: Речь, сост. экс-
траорд. проф. Ал. Блоком по случаю торжеств. акта в Варш. ун-те, 30 авг. 1888 г. Варшава, 1888.
10 В 1903 году А.А. Блок женился на Любови Менделеевой, дочери выдающегося ученого-химика Д.И. Менделеева, героине его первой книги стихов «Стихи о Прекрасной Даме».
11 Нибелунги (нем. Nibelungen, по скандинавскому Niflungar, «дети тумана») — некий мифический древний род карликов, владетелей и хранителей древних сокровищ на землях по реке Рейн.
12 Бекетова М.А. Александр Блок. Биографический очерк. Л., 1930.
13 Имеется в виду Александр Львович Блок.
14 Бекетова Александра Андреевна (в первом браке — Блок, во втором браке — Кублицкая-Пиоттух) - 6 (18 марта) 1860, Харьков - 25 февраля 1923, Петроград), дочь ректора Санкт-Петербургского университета А.Н. Бекетова, первая жена А.Л. Блока, мать поэта А.А. Блока.
15 Речь идет о поэме А.А. Блока «Возмездие».
16 Вторая жена А.Л. Блока — Мария Тимофеевна, урожденная Беляева, родная сестра генерала Ивана Тимофеевича Беляева.
17 Вагнер Рихард (22 мая 1813, Лейпциг - 13 февраля 1883, Венеция) — немецкий композитор, дирижер и теоретик искусства.
18 «Парсифаль» (нем. Parsifal) — музыкальная драма Рихарда Вагнера в 3 актах на собственное либретто. Последняя опера композитора. Премьера состоялась в 1882 году.
ЛИТЕРАТУРА
1. Беляев И.Т. Записки русского изгнанника // Простор. 1996. № 4. С. 31.
2. Березарк И.Б. Отец Александра Блока // Русская литература. 1977. № 3. С. 190.
3. Блок А.А. Собрание сочинений в 8 т. М.; Л.: Гослитиздат, 1963. Т. 7. С. 12.
4. Блок А.Л. Об отношении научно-философских теорий к практической государственной деятельности. Речь 30 августа 1888 г. (Отдельный оттиск). Б.м. Б.г. (без указания места и года издания). С. 11-12.
5. Варшавские университетские известия. 1889. № 6. С. 14-15.
6. Долгополов Л.К. Александр Блок. Л.: Наука, 1980. С. 19-21.
7. Ивлева М.И. О понятии бытия в философии Е.А. Боброва // История философии. 1999. № 4. С. 199-206.
8. Ильин Н.П., Небольсин С.А. Предки Блока. Семейные предания и документы // Известия АН СССР. Серия литературы и язык. 1975. № 5. С. 450-455.
9. Кареев Н.И. Прожитое и пережитое. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990.
10. Княжнин В.Н. А.А. Блок. Пг., 1922.
11. Краковский К.П. Нить времени. История юридического факультета Варшавского-Донского-Ростовского университета. Ч. 2. Т. 1 (1808-1924 гг.). Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2005.
12. Краковский К.П. Нить времени. Ч. 1 (Биографии преподавателей юридического факультета Варшавского-Донского-Ростовского университета). Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2003. 378 с.
13. Литературное наследство. Т. 92. Кн. 2. Александр Блок. Новые материалы и исследования. М.: Наука, 1981.
14. Михальченко С.И. Юридический факультет Варшавского университета. 1869-1917. Краткий исторический очерк. Брянск: Изд-во БГПУ, 2000. С. 55.
15. Пржиборовская Г.А. Лариса Рейснер (ЖЗЛ). М.: Молодая гвардия, 2008. С. 8 и след.
16. РГИА. Ф. 733. Оп. 151. Д. 574. Л. 184.
17. Рейснер Михаил Андреевич (автобиография) // Деятели Союза Советских Социалистических Республик и Октябрьской Революции. Автобиографии и биографии // Энциклопедический словарь русского библиографического института «Гранат» / под ред. Ю.С. Гамбарова и др. Т. 41. Ч. 1. М.: Книга, 1989. С. 623.
18. Сафронова Е.В., Кравченко Е.С. Александр Львович Блок. Биография ученого. М.: Весь мир, 2013.
19. Спекторский Е.В. Александр Львович Блок, госу-дарствовед и философ. Б.м., 1911.
20. AWP. CUW. XXV. S. 334, Л. 4-5. Секретная переписка за 1904 г.
21. APW. CUW. XXV. S. 483. Л. 338 об.
22. Zarys dziejow Widzialu prawa I administracji Uniwersytetu Warszawskiego. 1808-2008. Warszawa, 2008. S. 102.
23. Schiller J. Aleksandr Lwowicz Blok (1852-1909) — portret niespelnionego czlowieka i uczonego // Kwartalnik Historii Nauki i Techniki R. 54: 2009. S. 11-33.
24. Uniwersytet Warszawski. 1870-1915. Materialy bibliograficzne. Czesc piersza. Warszawa, 2002.
