CC BY
139
УДК 37. 017. 925
ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ТРАДИЦИОННОГО СВАДЕБНОГО ОБРЯДА
С.М.Ёлкин, О.И.Москвина
Институт непрерывного педагогического образования НовГУ, [email protected]
В статье раскрываются этнопедагогические аспекты традиционного свадебного обряда, определяется сущность исследуемого феномена, выявляется и характеризуется его воспитательный потенциал: этический, эстетический, хозяйственно-трудовой и др.
Ключевые слова: обряд, свадебный обряд, воспитательный потенциал
The article shows the ethno pedagogical aspects of traditional wedding rite and the matter of the investigating phenomenon. It also points out and characterizes its educating role: ethical, aesthetic, housekeeping and etc.
Keywords: rite, wedding rite, educational role
Совершенствование организации воспитательного процесса — одна из актуальных проблем российского образования. В последнее десятилетие одним из перспективных направлений в этой области является приобщение подрастающего поколения к традиционному наследию. Это обусловлено тем, что на протяжении нескольких веков в традиционном земледельческом обществе вырабатывалась наиболее оптимальная система воспитания, основанная на особенностях мировоззрения и хозяйственной деятельности. Эта система «представляла собой сложное, пестрое, многослойное, в чем-то и противоречивое целое, которое должно было обеспечить такие жизненно необходимые стороны, как овладение трудовыми навыками, передача знаний о природе, человеке, окружающем мире; разумное использование досуга, регуляция обыденного и обрядового поведения, хранение и передача традиционной культуры» [1].
Изучая традиционную культуру с точки зрения ее воспитательных возможностей исследователи прежде всего обращали свое внимание на следующие направления:
— игровой фольклор, так как игра (в широком смысле этого слова) представляет собой ведущую форму деятельности ребенка, является одним из основных способов познания мира;
— детский фольклор, так как посредством форм детского фольклора осуществляется процесс межличностного общения детей в группе, с его
помощью устанавливается эмоциональный контакт, утверждаются нормы поведения в коллективе;
— календарно-обрядовый фольклор, так как традиционный календарь в приложении к образовательному процессу позволяет не только в теоретическом, но и в практическом плане освоить основные этапы празднично-обрядовой деятельности русского народа.
В меньшей степени воспитательный потенциал раскрыт в сфере семейно-общинных праздников, к которым относятся родины, крестины, свадьба, похороны, рекрутская обрядность и др. Раскрытие этой темы на настоящий момент является актуальной проблемой, так как семейные обряды обладают огромным педагогическим потенциалом. В настоящей статье мы по мере возможности раскроем некоторые аспекты воспитательного потенциала, заложенного в традиционном свадебном обряде.
В силу красочности, массовости и зрелищности традицион-ного свадебного обряда наиболее ярко воспитатательный его потенциал проявляется в эстетическом плане. В первую очередь, — в традиционном костюме. Все присутствующие на свадьбе с особой тщательностью подходили к выбору одежды, старались надеть все самое лучшее. Особой красотой отличался свадебный наряд невесты, который расшивался жемчугом, украшался драгоценными камнями и золотной вышивкой. В ритуальных действиях складывались эстетические и этические нормы поведения. Производящиеся на свадьбе действия
отличались особой формой произнесения речи (свадебные выкрики дружки), степенностью движений (выход невесты). А в текстах свадебных песен формировалось особое отношение к красоте звучащего голоса, поэтическому наполнению музыкального текста. Репертуар свадебного обряда включал в себя весь спектр жанров фольклора, начиная от обрядовых, лирических, плясовых песен и заканчивая застольными.
Этический потенциал ярко выражен в самой структуре свадебного обряда и моделях поведения новобрачных и родственников. Уже на первоначальных этапах свадебного обряда, к которым относится выбор пары, молодежи прививается особая культура общения между собой. В Новгородской области существовали специальные дни, когда из соседних деревень съезжалась молодежь. В большинстве случаев эти дни были связаны с периодом праздников и уличных гуляний. 11 января (период Святочных гуляний) со всего Поозерья (северо-западное побережье озера Ильмень) парни и девушки собирались в Клопский монастырь на праздник «При-хоженье». После богослужения молодежь гуляла в соседней с монастырем деревне Хотяже, знакомилась друг с другом, парни катали девушек на лошадях по деревне и часто к концу дня парни сговаривались о дне сватовства [2]. Подобные сходки устраивались и в период масленичных гуляний, и в весенне-летний период (от Троицы до дня Ивана Купалы).
Кроме того, в процессе свадебного обряда происходит косвенное обучение этикету ведения переговоров: в основном они представляют собой иносказательные диалоги, при этом разговор начинался издалека (о хозяйстве, об урожае) и лишь потом сваты сообщают о цели визита: «Я пришел к вам не кумиться, не брататься, а пришел к вам посвататься» [3]. Один из наиболее интересных вариантов был записан от Н.В.Матюхиной: «Сваты: Молодой гусачок ищет себе гусочку. Не затаилась ли в вашем доме гусочка? Отец невесты: Есть у нас гусочка, но она еще молоденька. Сваты: Да сейчас самый лучший квас, а то перезреет — закиснет. А жених, вон какой: что родом, что телом, что красой, что делом» [4].
Осваивается и этикет заключения договоров: в Старорусском районе обряд «рукобитья» представлял собой развернутое действо. «В этот день в доме невесты готовилось угощенье, собирались ее родственники. Являлся жених с отцом, сватом и родственниками, привозили свое угощение (баранки к чаю, закуски, вино). <...> Сват или отец жениха налив рюмку произносил: «Просим покорно к винной чарке! Ну-ка, матушка, подвинься поближе да выкушай». Мать невесты выходила из-за занавески, принимала рюмку: «Здравствуй, нареченный сватушка и нареченный зятюшка. Будьте здоровы! Дай бог, что задумано, то свершить в чести и в радости!» Такой ритуал совершал каждый присутствующий на рукобитье. Наконец, рюмка вручалась жениху, и он, обратясь в сторону невесты и называя ее по имени, произносил: «Повыйди, повыступи по новой горнице, по светлой светлице к винной чарке!». <. > Невеста выходила, кланялась всем, принимала рюмку и, пригубив, возвращала ее жениху, который в свою очередь делал из этой рюмки
глоток. Затем зажигали лампадку, все присутствующие на рукобитье молились, а родители невесты благословляли будущих молодых хлебом и иконой: «Дай бог счастья и любовь» [5].
Свадебный обряд характеризуется высоким уровнем социального контроля. Идея публичного характера свадебного обряда заключается в необходимости обнародования свершившегося действия, а также в становлении и закреплении нового социального статуса молодых. Она проявляется в ряде обрядовых действий.
«Одаривание подруг невесты»: после сватовства жених раздавал девушкам из деревни невесты «барашки» (баранки), пряники и другую выпечку, тем самым, подтверждая, что сговор между родителями состоялся.
«Выкликание молодых»: на свадебном пире в доме жениха, после обряда «раскрывания невесты», молодых выкликали: «Крестная невесты кричит: «Хараша ли мылада?». Ей отвечают: «Хыраша!». А свидетель стаит коло жениха, он гыварит: «А наш лучши!». А еты апять нивестины кричат: «Наша лучше!». Ну, и патом все хором кричат: «Оба хыраши!» [Поддорский р-н, с. Поддорье, ФЭЦ 1904-13]*. Интересную параллель обычаю «выкликания молодых» мы находим в церковной традиции. По сведениям из Старорусского района, «после
сватовства в течение 2-3 недель в местной церкви происходил «оклик» — публично оглашали имена жениха и невесты, чтобы выяснить, нет ли каких-либо препятствий для венчания» [6].
«Яишня»: на второй день свадьбы существовал обычай ездить к теще на традиционную яичницу, которую за столом подавали в первую очередь, — и по тому, каким образом жених будет ее есть, определяли, «честная» или «не честная» была невеста. Теща подойдет, поклонится, зять в ложку деньги кладет. «При хорошей жене зять эту ложку сломает над своей головой; теща всю родню обнесет: «Кушайте,
гостюшки, да скажите, хороша ли моя яишенка?». Гости едят яичню, нахваливают, деньгами благодарят. Затем зять протрет сковороду платком (тем, что была покрыта яичня), да и бросит в девок. В кого попадет, та первая замуж выйдет» [7].
Свадьба предоставляет большую свободу слова и действий непосредственным участникам. В процессе обряда сватовства устанавливаются определенные взаимоотношения между семьями, распределяется круг обязанностей соответственно занимаемому положению в семье.
Сваты (крестный, дядя жениха, другой какой-либо родственник или односельчанин, а иногда и отец с матерью), а также родители и крестные невесты занимали ведущие роли в свадебном обряде, при этом более значимый вес в решении возникающих вопросов имели мужчины.
Мать невесты в свадебном обряде выполняет ограниченную функцию, но на сватовстве обладает правом высказать свое мнение: «Если мать не хотела отдавать замуж дочь, то в качестве протеста не выхо-
* Здесь и далее в тексте — материалы из фондов Фольклорноэтнографического центра при Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова.
дила к сватам — «с печи не слезала» [Перегинский с/с, д. Барские Кулики, ФЭЦ 1906-09].
Невеста так же могла действием показать свое отношение к выбранному родителями жениху. В знак согласия на свадьбу, в качестве залога, девушка дарила парню подарок: платок, салфетку, полотенце, а в знак протеста невеста могла несколько раз гасить лампадку под иконой перед «богомольем». С традицией почитания невестой своих родителей и старших родственников связан обычай ходить причитать на кладбище.
К жениху после свадьбы изменялось отношение со стороны семьи и общества. «Девишник» становился последним днем, когда девушкам разрешалось шутить над женихом — «шапку к штанам пришивали» [Люблинский с/с, д. Большие Язвищи, ФЭЦ 1900-06].
Свадьба предписывает новые социальные роли и статус молодым и родственникам. Процесс осмысления молодыми перехода в другую семью и получения нового статуса происходит на протяжении всего свадебного обрядового комплекса и отражается в его поэтапности. Свадебный обряд в его полной версии представляет собой многосоставное ритуальное действо, основные этапы которого связаны с довенечным и послевенечным периодами.
Обряды довенечного цикла направлены на отражение идеи «отчуждения» невесты от родного дома, прощания невесты со своим родом, оплакивания прежней «вольной жизни». За год-два до свадьбы это «выбор пары», договоренность молодых, передача «задатка» парню. За неделю-две до свадьбы — «про-сватывание», передача «залога» жениху, «богомолье», «рукобитье», «одаривание» женихом подруг невесты, вечера у невесты, обряд «ходить на гулы», посещение невестой-сиротой кладбища, обряд причитания «на кукушку», приезд жениха с «шелыгой». Накануне свадебного дня — баня, обычай «ходить на плак», девичник. Утро свадебного дня — выезд свадебного поезда из дома жениха, прибытие поезжан в дом невесты, встреча свадебного поезда, выкуп невесты, благославление молодых, отъезд молодых к венцу, перевоз приданого.
Обрядовые действия послевенечной части направлены на отражение идеи соединения родов, приобщения невесты к роду жениха, получение и утверждение ее нового социального статуса. В день свадьбы это встреча молодых в доме жениха, обряд «закрывания» молодой, величание молодых и гостей, обряд «раскрывания» молодой, обряд «выкликания» молодых, обрядовые гадания, свадебный пир, проводы молодых спать. Во второй день свадьбы — обряд «бужения» молодых, утренние обряды проверки молодой, «яичня» в доме у матери невесты.
Наиболее значимым действием, отражающим идею инициации невесты, становится обычай «ходить на гулы» [Перегинский с/с, д. Коломно, ФЭЦ 190508]. Этим термином определялась традиция выхода невесты с подругами на улицу, причитать. Начинали причитать сразу после «сватовства» [Перегинский с/с, д. Барские Кулики, 1907-01]: «Только сваты за порог, подруги берут невесту под руки, выводят на улицу
красоваться, поют свадебные песни, причитывают»
[8]. Этот обычай связан с необходимостью расставания с прежней жизнью, с осознанием своего нового статуса: невеста плачет «по гульбе» [Переездовский с/с, д. Кстечки, ФЭЦ 1931-29].
Одним из наиболее важных обрядов инициации невесты был обычай одевать «какошник» на голову молодухе, который становился одним из последних символов перехода невесты в статус замужней женщины: «Драматичным было прощание невесты с волей девичьей и принятие воли новой родни и нового головного убора замужней женщины
— момент оттягивается до тех пор, пока невеста не наберется смелости сказать свекрови и свекру: «Разрешите мне вас матушкой и батюшкой называть?» — Пожалуйста, доченька, — скажут свекор со свекровью и поцелуют ее. Девушки печальную песню запоют «Из-за лесу, лесу темного». Во время песни жених встанет, разложит косу на две, а подружки заплетут и уложат косы на голове. Свекровь наденет повойник, теперь без него молодуха — никуда! Дружка кричит молодым «Ура!» или «Хорошо!», чтобы они поцеловались. «Хорошо! Хорошо!» — вторит дружке весь свадебный стол»
[9].
Хозяйственно-трудовой аспект проявляется в разных формах обрядовых действий. Идея воспитания посредством хозяйственно-трудовой деятельности в свадебном обряде проявляется в процессе подготовки приданого. В течение недели каждый вечер у невесты собираются ее подруги и помогают готовить приданое: шьют платье, фату, одеяла (кто побогаче — из одного полотна, победнее — из лоскутов); матрас набивают соломой или «гарохавенный» делают, чтобы дети были «курчавыи»; готовят подушки жениху и невесте; вышивают салфетки, полотенца.
Своеобразным экзаменом, итогом проведенной работы становится обычай развешивать приданое в доме жениха, чтобы в течение недели после свадьбы родственники и жители деревни могли прийти и посмотреть, оценить мастерство невесты.
Кроме того, на второй день свадьбы проверялись и другие способности невесты. Свекровь давала невестке такие задания, как сходить за водой, вымести пол, которые выполнялись под присмотром гостей и родственников: «Начинаешь пол пахать, а люди и деньги кидают, и углей набросают, и золы насыплют, и никто не помогает. Устанешь, идешь золовке в ноги кланяться, чтоб она тоже пол пахала»
[10].
Большую роль в процессе свадебного обряда играли мотивы наставления. Традиционный свадебный обряд включал в себе огромное количество музыкально-поэтических форм, в которых содержались различного рода наставления невесте. Так, например, в период подготовки приданого, за работой, подруги невесты пели частушки, «страдания» о предстоящей жизни:
Ни ходи, товарка, замуж,
Замужем ни весила,
Моя подруга вышла замуж,
Голову повесила.
Ни ходи, подружка, замуж,
Замужем трудно привыкать,
С мастовины на другую,
Ни дают пириступать.
Ни ходи, товарка, замуж,
Ни ходи, хорошинька,
Сиводни девка, завтра баба,
Послизавтра брошинка.
[Поддорский р-н, д. Коломно, ФЭЦ 1905-14].
На девишнике, в доме невесты, после обрядовой бани невесту сажают по центру избы и причитают. Существовал свой порядок причитывающих, в котором четко прослеживается статус каждого из участников: первой причитывала крестная невесты, потом — мать невесты, подруги невесты и невеста [Перегинский с/с, д. Барские Кулики, ФЭЦ 1907-01]. Этот обряд являлся своеобразным коллективным советом для невесты. Посредством этих текстов невеста получает представление о жизни в замужестве:
Каково жить во чужих людях,
Как упакивать, унаравливать На злодейских-то на чужих людей!
По утру ты вставай ранехонько,
Ввечеру ложись позднехонько,
Да ни чем-то на них не упакуешь,
Что ни ранним вставаньицем И не поздним ложаньицем.
Наслывешься ты, моя милая сестра,
И сонливая, и лживая, не заботлива,
не работлива. Ты натерпишься, моя милая сестра,
и холоду, и голоду [11].
В процессе свадебного обряда выявлялись физические качества жениха. Например, в обряде «выкупа невесты» жених должен был попасть монетками в горшок, тем самым проверялась его меткость. В свадебном ритуале содержатся обычаи, развивающие физическую форму участников. Так, например, жених привозил «шелыгу» в деревню, из которой брал невесту. «Шелыга» это тряпичный мяч, который изготавливался из «валенной» шерсти: «Это как футбольный мяч. <...> Ни такой большой — обыкновен-ненькай. Черный делали, да. Как они там, всево с шерсти делали, али только кругоём, но хорошии делали» [Люблинский с/с, д. Селеево, ФЭЦ 1902-07]. Жених просто выбрасывал ее на улицу, где в «шелы-гу» играли ребята и мужики в любой день — «шелы-гали как в хоккей» [Перегинский с/с, д. Барские Кулики, ФЭЦ 1907-02].
В свадебном обряде имеется ряд символических действий, направленных на обеспечение благополучия в дальнейшей семейной жизни.
«К дому жениха приехали — родители жениха встречают. Дружка снимет молодую с саней, а свекор скажет: «Ну-ка, доченька, поперед; как в дом войти, лошадь рассупонь!». (Чтобы рожать легче было)» [12].
По дороге к дому через двор молодых свекровь осыпала листьями от веника, чтобы они не шумели.
Также их осыпали «льняным семям», чтобы уберечь их от колдовства, овсом и житом — «к житью хорошему»; кидали под ноги деньги.
«В сенях житом тропку постилают, по ней дружка ведет молодых к столу, а свекор приговаривает: «Пожалуйста! Принимаем хлебом-солью!». Дружка кнутом дорогу крестит, сваха разметает ее (чтобы жизнь молодых чистой была), следом молодые идут и весь свадебный поезд» [13].
Раскрыв некоторые аспекты воспитательного потенциала свадебного обряда, можно отметить, что включенность всего коллектива в этот обряд позволяет всесторонне развивать как детей, так и молодежь. Дети и подростки в процессе проведения традиционной свадьбы получали навыки в сфере музыкального фольклора, т. е. перенимали основные музыкально-поэтические формы, которые были характерны для определенной традиции. Сами молодые (жених и невеста) получали возможность осмысления своего нового статуса и посредством разнонаправленных обрядовых действий подготовиться к трудностям семейной жизни. Представители старшего поколения также наделялись новыми социальными ролями и выстраивали новые общинносемейные взаимоотношения. Таким образом, по сфере своего влияния традиционный свадебный обряд является одним из наиболее всеобъемлящих.
Для современного образования можно указать несколько путей ознакомления и приобщения к свадебной обрядности: разработка спецкурса
(факультатива) «Традиционный свадебный обряд» для учащихся старших классов общеобразовательной школы; реконструкция и воспроизведение свадебного обряда в деятельности фольклорного театра; изучение элементов свадебной обрядности в курсах традиционных школьных дисциплин «Литература», «Музыка», «Обществознание» и др.; реализация исследовательских проектов, направленных на изучение традиционного свадебного обряда, в рамках научного этнопедагогического кружка.
1. Некрылова А.Ф., Головин В.В. Уроки воспитания сквозь призму истории (Традиционные формы воспитания у русских крестьян в XIX — начале XX вв.). СПб.: Знание, 1992. С.3.
2. Жекулина В.И. Старорусская свадьба (методические рекомендации в помощь клубным работникам). Новгород, 1988. С.7-8.
3. Банин А.А., Вадакария А.П., Жекулина В.И. Свадебные песни Новгородской области. Л., 1974. С.4.
4. Жекулина В.И. Указ. соч. С.9.
5. Там же. С. 10-11.
6. Там же. С.10.
7. Бурьяк М.К. Новгородская свадьба (полевые записи 1984 года в Поддорском районе Новгородской области) // Чело. Февраль 1995. С.11.
8. Там же. С.10.
9. Там же. С.11.
10. Жекулина В.И. Указ. соч. С.45.
11. Точный адрес не установлен. В сборнике «Старорусская свадьба» текст причитания цитируется по «Новгородским губернским ведомостям», 1869, № 8.
12. Бурьяк М.К. Указ. соч. С.10.
13. Там же.
