CC BY
51НДОАШКА
• педагогические традиции • ресурсный центр • педагоги Калабалины • наследие
• со-бы-тийная общность • воспоминания воспитанников
Воспитательная педагогика А.С. Макаренко — новая мотивация
Владимир Васильевич Морозов,
член правления Международной и Российской Макаренковской ассоциаций,кандидат педагогических наук
Международное педагогическое сообщество признало А.С. Макаренко «великим явлением в мировой педагогике». Такое признание обязывает нас поддерживать в современном общественном сознании высокую планку достижений выдающегося деятеля педагогики. Макаренковское педагогическое наследие — кладезь наших воспитательных возможностей, а его имя — бренд педагогики. В отличие от других классиков он целиком посвятил себя исследованию воспитания, пытаясь привести его в точное соответствие с развитием общества, а педагогическую мысль сделать мощным фактором ускорения социально-экономического прогресса.
«Педагогика А.С. Макаренко — это гуманитарная технология, технология построения условий выращивания, становления и развития собственно человеческого в человеке» (В.И. Слободчиков). Поэтому и требуется сегодня глубокое осмысление и понимание всего наследия, созданного им и оставленного нам, восстанавливая прерванную связь времён. Разобраться во всём: в просчётах; ошибках, которые возможно и были в условиях его времени; проанализировать их суть; понять его душевные испытания, переживания, страдания прежде, чем судить. И при этом выявить каждый факт его биографии «без купюр» и увидеть то естественное, составляющее суть самого Человека, Личности в потенциале; вновь и вновь задуматься о его профессиональном мастерстве в работе с детьми и взрослыми, о его высокой нравственно-психологической, философской, педагогической культуре. Всё это, несомненно, поможет возвращению А.С. Макаренко к нам, в нашу педагогическую действительность.
Подмосковный Егорьевск — уникальное место возрождения прогрессивных педагогических традиций, заложенных когда-то здесь С.А. Калабалиным и Г.К. Калабалиной — учениками и последователями А.С. Макаренко, его идей, традиционных ценностей и приоритетов. Именно они привнесли на егорьевскую землю идеи гения педагогики, создав своеобразную Мекку для паломничества неравнодушных и любознательных людей (макаренко-любов и макаренко-ведов) по Советскому Союзу и за его пределами в далёкой от большой цивилизации глубинке под названием Кле-мёново. Педагоги Калабалины не только сохранили самобытность традиций учителя, но и обеспечили развитие новых, ими созданных.
Жизненные ценности, нравственные нормы, правила жизни усваиваются, если достойно организовано воспитание. Выстраивая детдомовское со-бытие в Клемё-нове Калабалины на основе опыта доказали: становление человеческого в человеке происходит в условиях содержательно продуманной, максимально педагогизи-рованной и духовно насыщенной среде совместной жизни детей и взрослых. Уважительные отношения между педагогами и детьми, доброта, любовь, человечность создают атмосферу, где растущий человек чувствует себя защищённым, нужным, значимым. Это достигается за счёт профессионализма и человеческих качеств учителей. У талантливых педагогов есть чему поучиться.
Давно назрела необходимость в поиске современного содержательного аспекта педагогики воспитания. Наследие А.С. Макаренко заняло высокое положение в науке о воспитании благодаря тому, что вопросы педагогической практики и методики воспитания рассматривались им в органической связи с методологическими и теоретическими проблемами педагогики. Этот важный факт породил и необычайную трудность в освоении его наследия. По мнению
культурологов, А.С. Макаренко — «феноменальный креатив». По числу переводов педагогико-художественных произведений на языки ведущих стран Антон Семёнович стоит на первом месте среди всех педагогов мира. В нашей стране деятельность великого соотечественника оценивается более чем скромно, и это при том, что его педагогика по мнению современников — оптимистична, целеустремлённа, технологична.
Из письма А.С. Макаренко воспитаннику-коммунару Фёдору Борисову: «Я уверен, что люди... научатся жить лучше и дольше, но всё равно они будут жить приблизительно так, как и я, с той же полнотой радости и горя, то есть полнотой ощущений... Самое главное — надо уметь видеть прелесть сегодняшнего и завтрашнего дня... У человека должна быть единственная специальность — он должен быть большим человеком, человеком настоящим». Подлинник данного письма находится в архиве семьи Калабалиных. Пожалуй, строчки, обращённые к ученику, воспринимаются его духовным завещанием каждому из нас.
В нашем образовании сегодня превалируют идеи успешного обучения: равнодоступность образовательных возможностей, успешность подготовки и сдачи ЕГЭ и др. Результаты стимулируют получение материальных дивидендов и иных благ. А что с воспитанием? Считается — это удел семьи. Для школы обучение и есть воспитание, цель которого — самоорганизуемый процесс. Растущий человек реализует себя таким, какой он есть: свой ум, индивидуальные способности и устремления. Следовательно, при такой системе самореализации, без должной педагогической заботы со стороны взрослых, дети часто остаются предоставленными самим себе или наедине с собой. Растущий человек не есть пассивный объект педагогических мероприятий, он, как говорил А.С. Макаренко, — «субъект воспитания», а значит активный участник преобразований
в школе и успешный стратег собственного личностного развития.
Если мы действительно хотим обновления нашего образования, следует инициировать поиск новых организационных форм воспитательной деятельности. Само понятие «воспитание» в нашем представлении чаще всего ассоциируется с понятием «деятельность» (самостоятельная, целенаправленная, коллективная, активная, организационная, учебная и др.). Воспитание как руководство деятельностью определяет цель, содержание, формы и способы этой деятельности. Направляя воспитательную деятельность, педагог создаёт условия для педагогического процесса: взросления детей и подростков; стимулирования саморазвития, духовного роста, креативных способностей личности. Воспитание по своей сути — по-лидеятельностно, где мотивом выбора той или иной деятельности служит насущная человеческая потребность, вытекающая из самой неизбежности бытия людей. Митинговая стихия с красивыми словечками, с броскими призывами и лозунгами как воспитательное средство воздействия на растущее поколение и молодёжь, дело неоправданное, бесполезное, вредное. Это и есть свидетельство отсутствия профессионализма, да и где его получить, если у нас воспитание не является профессиональной деятельностью.
Давно в макаренковском сообществе появилась необходимость создать именно здесь, в Егорьевске, «Ресурсный центр воспитательной педагогики А.С. Макаренко», и тем самым увековечить его имя. Этим мы отдадим дань памяти и нашим заслуженным учителям-землякам, педагогам-профессионалам Семёну Афанасьевичу и Галине Константиновне Калабалиным. Существование такого центра возможно в качестве структурного подразделения кафедры педагогики в Егорьевском филиале МПГУ для дальнейшей разработки теоретического и практического наследия А.С. Макаренко, его учеников и последователей. По-
чётной миссией центра следует считать: приобщение широких кругов населения к новому пониманию образовательного опыта А.С. Макаренко, используя огромный педагогический ресурс его наследия и практический опыт династии педагогов Калабалиных.
Целевая установка: непрерывное педагогическое образование педагога как профессионала, владеющего опытом работы с детьми в различных жизненных условиях и ситуациях.
Базовые направления деятельности:
1. Теоретико-педагогическое — разработка основ наследия Макаренко, обобщение опыта продолжателей и носителей его педагогических традиций, приоритетов, как воспитательной концепции.
2. Образовательное — удовлетворение запросов на воспитание, реабилитацию и социализацию детей и подростков средствами дополнительного педагогического образования.
3. Просветительское — утверждение в воспитательной стратегии таких общечеловеческих ценностей, как гуманизм, гражданственность, трудолюбие, интернационализм.
4. Социально-организационное — формирование социально-нравственных ориентиров в работе с молодёжью, навыков социального поведения.
5. Культурологическое — культивирование детско-взрослых со-бытийных общностей.
Задачи практического действия:
1. Разработка системы программных мероприятий, увязанных между собой по срокам, ресурсам и планируемым результатам.
2. Конструирование модели: «Егорьевск — город и район — единое воспитательное пространство возможностей для детей и молодёжи».
3. Создание учебных программ по освоению антропотехнических знаний и методов полипрофессиональной педагогической деятельности.
4. Проработка концепции деятельности заочной школы повышения квалификации воспитателя-профессионала (антро-потехника).
5. Реализация проекта «краудсорсинг» в целях создания интеллектуального ресурса способностей тех, кому эта работа интересна и кто хочет в ней проявить себя.
Концепты развития:
• Макаренко-знание — в поисках новой практики образования:
а) раскрытие образовательного смысла и перспектив социально-педагогического проекта А.С. Макаренко;
б) раскрытие антропологического смысла и общего строя гуманитарной технологии в педагогике А.С. Макаренко.
• Макаренко-ведение — сбор и сохранение достоверных знаний о жизни, деятельности и творческом наследии педагога-мастера.
• Проектно-исследовательская деятельность школьников, студентов, молодых педагогов, аспирантов в социально-педагогической сфере.
• Профессиональный педагог — это антропотехник, который умеет практически работать с процессами образования и развития способностей.
• Педагогизация пространства — необходимое условие развивающихся инновационных систем образования.
Наследие великого педагога и социального реформатора Антона Семёновича Макаренко давно и заслуженно стало классикой мировой педагогики. Может и нам стоит подтвердить факт величия нашего соотечественника «делом государственной важности»?
* * *
Часто педагоги говорят о трудных подростках: «неподдающийся», «неисправимый», «невоспитуемый», «трудновоспитуемый»... Весь этот набор эпитетов и есть показатель педагогического бессилия, признак профессиональной неспособности. Феномен поведенческих отклонений сложен и противоречив, потому-то любое педагогическое действие необходимо подвергать анализу, осмыслению. Нельзя унижать человеческое достоинство и провоцировать подростков на протестные формы, которые вызывают враждебные чувства и ведут к конфликту. Несправедливо говорить о детях так, словно они нуждаются в нашем снисхождении. Из всех задач в области воспитания задача понимать детей, их запросы, интересы, проблемы, желания — остаётся самой важной в педагогике. Можно сердиться на них, строго спрашивать за проступки, строго наказывать за плохое и дерзкое. Нельзя одного — быть равнодушными к ним. Ничто так не губит, не развращает их, как равнодушие, хотя бы тщательно спрятанное. Они нас порой сильно раздражают, ставят в тупик. Но если помнить, знать, какой это важный период в жизни растущего человека!.. Это время, когда активно формируется своя система ценностей (культура в собственных границах); возникает желание быть взрослым (я уже взрослый, а потому взрослым не доверяю); стремление достигает цели (принадлежать сообществу себе подобных на условиях полноправного его участника и жить по её законам); появляется потребность к унификации личностного (признание права собственности на свой внешний вид, на самовыражение при помощи своеобразного эпатажа: жестов, движений, позы, походки, манеры); тобой движет порыв как можно раньше познакомиться с тайными сексуальной жизни без оглядки на возможные последствия (ты становишься как бы страдающим существом, находящимся во власти какой-то силы, но в действительности сила, которая тобой владеет, от тебя же и исходит).
Кризис подросткового возраста означает для детей преодоление жизненных препятствий. И помочь ему в этом способен взрослый, будь это учитель, родитель или иной наставник. Надо только стать воспитателем, захотеть им быть, поставить цель, овладеть арсеналом приёмов и средств разумного педагогического действия. Желание, труд, способности и усилия, изучение опыта классической педагогики, сделают вас сильными, уверенными в осуществлении себя как воспитателя-профессионала. В научной и публицистической литературе подростковый возраст часто называют «переходным», «критическим», «трудным». И это действительно так. Возникают межпоколенческие и возрастные разногласия. «В эти переломные моменты развития ребёнок становится относительно трудновоспитуемым вследствие того, что изменение педагогической системы, применяемой к ребёнку, не поспевает за быстрыми изменениями его личности» (Л.С. Выготский). Именно в этом возрасте заявляют о себе характерные особенности личности — ощущение взрослости и стремление к самостоятельности. Необходимо делать ставку на педагогику «которая может и должна опережать общество в его человеческом творчестве» (А.С. Макаренко). Реализацией лучших макаренковских педагогических традиций занялись ученики нашего великого соотечественника Семён Афанасьевич и Галина Константиновна Калабалины. Счастливое соединение огромной любви к детям с блестящим талантом даровано было им, педагогам от Бога. Вспомним трилогию Ф.А. Вигдоровой о педагогах Калабалиных. В прологе читаем: «Отрадно смотреть на выращенное тобою дерево, на дом, построенный твоими руками. Ну а если перед тобою человек, которого ты вырастил? Был бесшабашный парень, сорвиголова, вчерашний бандит. И вот он теперь — сильный, с большим сердцем и смелым разумом, облагороженный культурой, книгой. Человек, который сам воспитывает других, находит и выращивает в них лучшее». Здесь же писательница от-
мечает главное в педагогике С.А. Калаба-лина: «Разные есть воспитатели, разные учителя. Семён воспитывает не уговором, не объяснением, а собою, самой жизнью своей...». И ещё отметит очень важную деталь: «Страстность — по-прежнему главное свойство его натуры».
Страстное желание и стремление изменять среду к лучшему, жертвенность ради достижения цели, влияние на других людей, на окружающую обстановку, и одновременно являться сподвижником, созидателем осуществления своих идеалов в любых обстоятельствах. Всё это и определяется понятием — пассионарность. Данный термин введён в научный оборот Л.Н. Гумилёвым для объяснения особенностей процесса этногенеза. По Гумелёву, пассионарность — одна из форм духовности, необходимый признак гуманности. «Бывают люди — растения, люди звери и люди боги. Последняя категория — пассионарии. Именно они возвышают остальных над мерзостями растительного или животного существования». А теперь попробуем соотнести всё это со страстной натурой С.А. Калабалина. Ещё в бытность Макаренко он дал ему клятву посвятить свою жизнь тем, из среды которых вышел сам. «Сколько ещё хороших хлопцев дурака валяет на свете, ого! Раз, вы, Антон Семёнович, в этом деле трудились, так и мне можно». Это было подвижничество, которое явно носило пассионарный характер. Воспитанники Калабалиных всегда помнили главные уроки своих учителей: как жить, как вести себя в той или иной ситуации. Потому что эти учителя учили их не назиданиями: они жили рядом, в детдоме, по их поступкам дети определяли свою линию поведения, причём самым естественным образом, без принуждения. По свидетельству знавших Семёна Афанасьевича и Галину Константиновну, они были чрезвычайно требовательны к себе и всегда придерживались макаренковской позиции: твоё собственное поведение есть самая решающая вещь в деле воспитания. О своей работе спустя много лет они напишут: «На нашей совести нет ни одного
пятна, которое помешало бы нам смотреть открытыми очами в глаза Родины, в глаза десяти тысяч воспитанных нами граждан». Оптимистическая вера в человеческие возможности, доверие, уважение к личности помогали им в исправлении недостатков в людях. Неожиданны, эффективны, остроумны были в их арсенале методы и приёмы воспитания.
Наши предки называли совесть голосом бога в человеческой душе. Совесть обнаруживает себя в качестве одобряющего или порицающего начала. Нравственная удовлетворённость появляется тогда, когда человек осознаёт, что поступил по доброй воле, в соответствии с собственными нравственными убеждениями, а его убеждения не противоречат существующей в обществе морали. Именно такое чувство обязывало Ф.А. Вигдорову стать адвокатом совести, защищая А.С. Макаренко от лжи, клеветы, нелепых обвинений и унижений, отстаивая истинность его воспитательной педагогики. Добиваясь справедливости, она знакомится с педагогами Калабалиными. Завязывается дружба на многие годы. Она желает понять смысл педагогических традиций великого нашего современника и их преемственность учениками. В педагогах Калабалиных её поразило многое: супружеская пара, которая превосходно дополняла друг друга в педагогических делах; они люди активной жизненной позиции; педагогическая пассионарность и мастерство воспитателей в их нравственных качествах и др. Потому и захотела об этом поведать людям через художественное слово, доказывая, что практика Макаренко может работать в любых условиях и в любое время, в годы разрухи и спокойное мирное время, в колониях правонарушителей и в обычных детских домах... А педагоги Калабалины — достойные ученики своего именитого учителя, продолжатели традиций воспитательной педагогики во времени. И, конечно, то отличительное от учителя — «воспитание собою, самой жизнью своей... и вот так, без оглядки, от-
даёт себя. Да, но ведь он и берёт — у жизни, у людей, у книги, у ребят». Пожалуй, это важнейшее открытие писательницы Фриды Вигдоровой, касаясь педагогики Калабалиных. В дальнейшем она скажет об этом так: «Та же страстность отличала каждое слово, та же убеждённость и вера в силу воспитания».
«Дорога в жизнь» — первая повесть трилогии, где уже само название говорит о многом. Дорогу выбирает идущий. Для педагогов Калабалиных — это путь к жизненным и социокультурным преобразованиям вместе с ребятами. Выстраивая дорогу в жизнь, требовалось определить указатели предстоящих больших перемен. По Макаренко это «совершенно ясная педагогическая программа, причём перспективная, способная увлечь захватить детей, подействовать на их чувства, вызвать ожидание хороших перемен». Перспектива, как и мечта, — это образ желаемого будущего, а образ обладает огромной силой эмоционального воздействия. Благодаря этому создаётся атмосфера оптимистической устремлённости в будущее, на фоне которой развёртывается совместная деятельность детей и взрослых. И в этом потоке времени неизбежно требуется здравый смысл действенной педагогики — воспитательной по сути.
Вторая повесть трилогии — ««Это наш дом». Педагогический домострой не только определял жизнь детского учреждения, но и ставил воспитанника в позицию активного соучастника и созидателя новых условий жизнедеятельности, а не просто потребителя, иждивенца. Правила домашнего устройства и нормы поведения принимались всеми обитателями Дома, и уже это обеспечивало им хозяйственный и педагогический успех.
«Домострой» обязывал культивировать труд как главную ценность и смысл жизнеустройства. И это давало возможность привить детям такие социально-значимые качества, как трудолюбие, стремление к самостоятельности, отвращение к праздности, тунеядству и лени. А также создать
здоровое детское сообщество, коллектив, то, без чего ребёнок не может полноценно развиваться. Опыт Калабалиных свидетельствует о том, что по мере развития в коллективе возникают условия, ведущие к преобразованиям самого коллектива, а именно, к смене одной формы совместности к более высокой — СО-БЫТИЙНОЙ ОБЩНОСТИ. Возникает ощущение всеобщего счастья в пределах Дома. Вот почему Дом — единственный и главный дом детства со своим укладом и традициями: беречь свой дом, очищать свой дом, хранить в сердце свой дом...
И ещё одно важнейшее качество педагогов Калабалиных—являть собою пример того, как работать, как жить. Это и было той человеческой ценностью, которая выражалась в способности отдавать себя другим. Этим же определялся путь к нравственному подвижничеству — откликаться на чужую боль, облегчать страдания, поддерживать и помогать в трудные моменты жизни, залечивать душевные травмы детей.
Повесть ««Черниговка» — третья часть трилогии. Здесь важнейшая проблема смысла жизни и судьбы педагогов рассматривается с позиции времени, выпавшего на их долю и всей страны, — годы войны. Это испытание через трудности на стойкость и выдержку, на бережное сохранение взаимного чувства любви двух любящих людей. «Черниговка» стала для Семёна, ушедшего добровольцем на фронт, верным спутником жизни, ангелом-хранителем его «Я», а для ребят — директором детского дома и матерью для всех в одном лице. Духовное единство вселяло уверенность и веру в праведность возложенного на себя дела, а макаренковское «Не пищать!» — закон жизни и традиция памяти.
Из дневника Г.К. Калабалиной: «Знаете, когда люди очень любят друг друга, когда люди очень верят друг другу, есть ниточка, которая связывает их. У меня была глубокая уверенность в том, что мой Семён жив. Он не может погибнуть, такого не может случиться. И вот эту веру поддерживали
и мои воспитанники. Они в своих письмах с фронта мне писали: «Галина Константиновна, отец жив, он выживет, он обязательно будет вместе с нами» (Борис Тайманов).
«Уверенности в том, что отец вернётся у меня больше, чем для этого надо. Ждать осталось ещё немного. Будем ждать... » (Паша Прокопенко).
В сентябре 1943 года они встретились. В Москве, в квартире, где жил А. С. Макаренко. Вряд ли это была случайность, скорее это благовестие, дар Божий любящим сердцам. Вот как это произошло. Она написала статью о своём детском доме для одной из московских редакций. Неожиданно пришёл вызов — приезжайте в Москву. Галина Константиновна остановилась у жены Антона Семёновича Макаренко. «Иду по Москве, а сердце стучит: «Может быть, встречу Семёна». Возвращаюсь и спрашиваю: «Никто не приходил? » Сняла пальто — звонок. Открываю дверь: на пороге стоит Семён. Я только и сказала: «Я была уверена, что тебя встречу» . Мы бросились друг к другу».
В те самые дни он получил орден за проведённую операцию. Надо думать, что была ему свыше дана ещё одна награда, о которой он просил, — встреча с женой.
Уходили на фронт её повзрослевшие воспитанники, а с фронта нередко приходили «похоронки»... Горе серебрило виски педагога-матери — погибали на фронте её воспитанники, её сыновья. В феврале 1943 года сгорел в истребителе любимец ребят Федя Крещук (похоронен в Колпи-но). Перед вылетом на задание он просил командование передать письмо его матери, если он не вернётся из боя. Матерью он называл Галину Константиновну. Из письма Фёдора Крещука: «Когда человек идёт в бой, он вспоминает самое родное и близкое... Я вспоминаю Вас, потому что всё самое святое, всё что дороже жизни, сочетается у меня в Вашем образе.
Родная! Я всё помню, и ничего не забыл. Я помню, как Вы читали нам Диккенса,
как хлопотали, чтобы повкуснее накормить, как приходили ночью в нашу спальню, чтобы поправить спустившееся одеяло, как радовались всякому «отлично» или «хорошо», которые ставили нам учителя. Мы не были для Вас чужими, мы были для вас свои, родные. Я не знал матери, этой матерью стали Вы. Сейчас знаю, у меня есть мать. От этого на душе тепло, так хочется биться за счастье, за Вас, за Родину, которая имеет таких женщин, как Вы. Это письмо придёт к Вам, если я не вернусь. Через несколько минут я вылетаю. Я думаю только о жизни, я не думаю о смерти. Но, может быть, мне придётся повстречаться со смертью. Что ж, я не дрогну. Я не посрамлю Вас, милая женщина, воспитавшая меня. Как бы хотелось видеть Вас, вместе отпраздновать победу. Но надо смотреть правде в лицо: война есть война, война требует жертв... Спасибо, родная, за всё. ПРОЩАЙТЕ! Ваш сын Федя Крещук».
«Галине Константиновне от командования воинской части, в которой служил Федя Крещук: «Лейтенант Фёдор Крещук часто рассказывал о Вас. Посылаем Вам его документы для получения пенсии, как его матери. Мы знаем, что не Вы родили Федю, но он — Ваш сын и Вы — его мать».
Из письма с фронта воспитанника Коли Фадеева: «...Прежде всего я хочу Вам сообщить, что меня выделили в списки для поступления в пехотное училище в городе Свердловске, т.е. я буду через год, полтора лейтенантом. Итак, моя карьера лопнула, не быть мне тем, кем хотел я быть, но раз Родина требует—значит нужно, а раз нужно, надо выполнить во имя моего народа».
По материалам газет фронтовых лет: «Ночью в дверь Галины Константиновны по-стучали.—Кто там? — спросила она. Ответил незнакомый мужской голос: — Борис Тайманов. Она смотрела и не верила своим глазам. Неужели это Тайманов, один из её первых воспитанников? То был вихрастый мальчуган, отчаянный задира. — Так это всё-таки ты? — растерянно говорила она. — Ну, что это я, сама не знаю, что го-
ворю, Боря! — и Галина Константиновна, смеясь и плача, бросилась к нему на грудь. На другой день жители города, раскланиваясь с нею, внимательно вглядывались в высокого юношу в парадной форме лётчика, бережно ведущего её под руку. Они шли в школу, потом они побывали детском доме. — Я тебя совсем замучаю сегодня, — смеясь, говорила Галина Константиновна. — Мне всем хотелось тебя показать, ты понимаешь, сынок, ведь ты же мой, Боря, мой... — Ваш, — солидным басом ответил лётчик. — Вполне. И с вами я пойду хоть на край света. Вечером директор городского радиоузла объявил: — Внимание! У нашего микрофона бывший воспитанник детского дома, лётчик бомбардировочной авиации, гвардии старшина, дважды орденоносец товарищ Тайма-нов. Весь город, затаив дыхание, слушал рассказ Тайманова о том, как он бомбардировал вражеские объекты.
Когда Тайманов вернулся в детдом, его увели в самую большую и тёплую спальню, посадили на табурет у печки, в которой весело потрескивали дрова, и заставили рассказывать всё-всё с самого начала. А тем временем Галина Константиновна принесла письма, полученные с фронта от своих воспитанников: танкиста Пети Кононенко, красноармейца Алёши Крутилина, Коли Фадеева, радистки Наташи... Писем было очень много. Они были адресованы ей и ребятам. Она брала письмо того, чьё имя было названо, и начинала читать бесконечно дорогие ей строчки. И казалось, что все они, отсутствующие, тоже собрались тут, вокруг печи. Потом дети стали рассказывать Тайманову о своих делах. Сначала они смущались: ведь он такой большой, фронтовик, ордена на груди, будет ли ему интересно? Но Тайманов слушал внимательно, задавал вопросы, здесь всё было ему интересным, родным и дети осмелели. Они рассказывали, что минувшим летом заработали 2500 трудодней в колхозе; что директора двух заводов, на подсобных хозяйствах которых они тоже работали, объявили им благодарность; что хранилище до отказа забито овощами,
которые вырастили дети; что все в городе мальчишки играют игрушками, сделанными в детдомовской мастерской. Сотни дел, сотни историй! Галина Константиновна слушала эти рассказы детей, и перед ней вновь и вновь проходил весь огромный путь, проделанный детским домом.
Семён Афанасьевич напишет ей на Урал: «Мы ещё поживём. Нам есть во имя чего жить — ДЕТИ. Их миллионы, и они ждут нас, настоящих мастеров и настоящих отцов. У меня хватит силы, чтобы наполнить любое скопление детворы чувствами отца, обнять их любовью, оградить строгостью и сделать из них достойнейших сынов нашего великого Отечества...».
Он вернулся к делу, от которого его отлучила война. Прекрасно осознавал,что воспитательная работа в такой «семье», какой является детский дом сложна и многогранна. Вот почему никогда не занимал позицию стороннего наблюдателя педагогического процесса, был всегда в гуще событий, переживал с детьми самые разнообразные и сильные чувства: доверие, терпимость, горе, радость, праздник, дружбу. Неутомимый труженик, вечно ищущий, талантливый от природы, он всегда был не удовлетворён сделанным, горел желанием добиться большего. Свободно мог раскрыть зависимость поведения воспитанника от обстоятельств его жизни, места и положения в детском коллективе, его личных притязаний и возможностей, умел удивлять и поражать ребят, а если надо, и покорять их.
Из воспоминаний воспитанника Кле-мёновского детдома Бориса Совельева: «...У меня нет родителей, но было много воспитателей. Я их помню. Но больше всех в мою память и душу вошла семья педагогов Калабалиных. Нет, я не выбирал их, не отдавал особого предпочтения. Они вошли сами собой, как будто это было предрешено заранее, и вошли навсегда...».
Педагоги Калабалины учили своих воспитанников жить по-макаренковски: в труде,
в заботе, с верой в завтрашнюю радость, которая способна сделать лентяя — тружеником, боязливого — смелым, беспечного — ответственным, колеблющегося — решительным. Калабалины видели в каждом своём воспитаннике большой «диапазон возможностей».
«К воспитанникам надо относиться, как к собственным детям. Нельзя быть воспитателем, если ты не можешь относиться к ним, как отец — строго, требовательно, но с любовью... Я довольно часто спрашиваю себя: а так ли я поступил бы со своим сыном или дочерью?» (С.А. Калабалин).
«Я думаю, счастье в том, чтобы делать людей счастливыми. Не ищите лёгких путей в жизни, будьте там, где вы нужнее. Приступая к новой работе, подумайте не о выгоде своего положения, а о том будет ли окружающим с вами хорошо. Если людям с вами легко, если от вашего присутствия тепло, то вы можете считать себя счастливыми» (Г.К. Калабалина).
«Воспитать человека—значит руководить практикой жизни человека». «Не может быть воспитания, если не сделана центральная установка о ценности человека» (А.С. Макаренко).
«Мой оптимизм не в том, чтобы не видеть плохого, а в том, чтобы видеть всё, но не терять веру в людей, во всё хорошее» (С.А. Калабалин). Пассионарность педагогического действия задаётся там, где возлагаются надежды на опыт тех людей, кто способен показать нам образцы достижения истинной человечности. Оптимистическая гипотеза макаренковской веры в человека помогала педагогам Калабалиным в идеале вселять эту веру растущему человеку как завет: уметь самостоятельно строить свою жизнь, неся ответственность за неё перед другими. Пассионарность, по Гумилёву, лежит в основе всяких деяний, оставляющих следы в истории. Предельная искренность и максимальная объективность сполна отражена в эпистолярном наследии наших педагогов-соотечественников.
