CC BY
55
УДК 39
ББК 63.521(=411)-53
ВОСПИТАНИЕ СОЦИАЛЬНОГО ПОЛА ДЕТЕЙ В УСЛОВИЯХ ГЕНДЕРНОЙ СТРАТИФИКАЦИИ В ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ УКРАИНСКОЙ КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬИ Х1Х - НАЧАЛА ХХ В.
EDUCATION OF CHILDREN SOCIAL SEX IN TERMS OF GENDER STRATIFICATION IN THE UKRAINIAN PEASANT FAMILY LIFE OF THE XIX - BEGINNING XX CENTURIES
А. В. Приходько
В статье, на фольклорно-этнографическом материале исследуются способы воспитания социального пола детей в украинской крестьянской семье Х1Х - начала ХХ вв. Доказывается, что социальная иерархия, в системе гендерных отношений украинской крестьянской семьи, опосредовала взаимоотношения детей и их родителей, а также процесс воспитания социального пола, определяя его формы и средства.
Ключевые слова: гендер, гендерная стратификация, гендерный подход, воспитание социального пола, способы воспитания.
В последнее время возникают благоприятные условия для переосмысления педагогических традиций воспитания детей в семье, а именно традиционного социополового воспитания. Обращение к историко-педагогическому опыту воспитательных традиций украинского народа является достаточно актуальным в результате активного развития теории и методологии гендерных исследований.
Использование гендерного категориального аппарата (гендер, то есть социальный пол, - социально ролевой статус, который определяет социальные возможности человека во всех сферах жизнедеятельности) обеспечивает возможность исследования онтологических основ, причин и механизмов укоренения патриархального сознания, его пролонгированности в украинской традиции семейного воспитания. Особый интерес представляет обращение к периоду Х1Х - начала ХХ вв., поскольку именно этот временной промежуток характеризовался доминированием патриархальных элементов в системе гендерных отношений крестьянства. Этот период также широко освещен в источниковедческой базе, которая, по утверждению В. Горленко, весьма поливариантна, а значит, репрезентативна и достоверна [1, с. 27].
Исходя из этого актуальным представляется изучение особенностей воспитания социального пола детей с учетом влияния на него гендерной стратификации в жизнедеятельности украинской крестьянской семьи Х1Х - начала ХХ вв. Под гендерной стратификацией будем понимать процесс и результат иерархического разделения в
A. V. Prikhodko
This article is based on folkloric and ethnographical material and it is devoted to methods of education of children social sex in the Ukrainian peasant family in the XIX - beginning XX centuries. The author proves that social hierarchy, in the system of the gender relations of Ukrainian peasant family, mediated the relationships between children and parents as well as the process of social sex education and determined its forms and methods.
Keywords: gender, gender stratification, gender approach, education of social sex, forms and methods of education.
обществе экономических и социальных ресурсов по признаку пола [2, с. 218].
С позиции гендерного подхода такое изучение представляется возможным благодаря фундаментальным работам украинских и российских ученых, которые посвящены методологии гендерных исследований (О. Ворониной, Т. Дорониной, Е. Здравомысловой, И. Жеребкиной, И. Клециной, И. Костиковой, Н. Кутовой, Е. Луценко, А. Тем-киной, Л. Штилевой и др.).
Выявление особенностей воспитания социального пола детей в семье в историческом контексте и их зависимости от гендерной стратификации актуализируют работы, в которых отражены историко-педагогические аспекты гендерной проблематики. В частности, исследования по проблеме женского начала и социально-культурного статуса женщины (М. Богачевская-Хомяк, Г. Брандт, М. Гри-мич, Е. Луценко, Н. Пушкарева, Т. Рябова, Л. Смоляр, Н. Усачева); изучение исторических особенностей социализации, обучения и воспитания детей с учетом фактора пола (В. Кравец, О. Петренко); отдельных аспектов специфики взросления мальчиков и девочек в условиях украинской крестьянской семьи (С. Гвоздевич, А. Забловский, М. Кашуба, О. Кись, И. Щербак) и др.
Анализ источников по проблеме исследования показал, что вопросы гендерной стратификации в жизнедеятельности украинской крестьянской семьи, специфики воспитания мальчиков и девочек не были предметом специальных исследований. Однако отдельные вопросы жизни, быта украинской семьи, народных традиций воспитания детей разно-
го пола все же освещены в работах этнографов (Б. Гринчен-ко, В. Иванова, П. Кулжинского, Н. Маркевича), историков (Е. Грицака, Мр. Грушевского, Н. Заглады, Н. Костомарова), фольклористов (Г. Данилевского, К. Квитки, А. Малинки, М. Комарова и др.) Х1Х - начала ХХ вв.
Используя фольклорно-этнографический материал, рассмотрим способы воспитания социального пола детей в украинской крестьянской семье Х1Х - начала ХХ вв. с учетом влияния гендерной стратификации в жизнедеятельности семьи на воспитательный процесс.
По мнению ученых, изучавших особенности существования мужчины и женщины в украинской традиции, семейные роли супругов были закреплены в зависимости от пола. Это предполагало установление иерархии во взаимоотношениях между полами в сфере межличностных отношений, а также трудовой, общественной и других сферах жизнедеятельности; способствовало формированию и укоренению в их сознании мнения о доминантности «мужского» и второстепенности «женского».
Исторический материал свидетельствует о том, что для украинской крестьянской женщины главными социальными ролями были семейные роли, для мужчины -ориентированные на внесемейную деятельность.
По мнению ученых, изучавших особенности существования женщины на селе, именно материнство было той социокультурной ценностью, которое полностью определяло ее личное сосредоточение на выполнении главной женской функции - репродукции [3, с. 157]. Т. Голованова и О. Кись акцентируют внимание на том, что для украинской материнской роли характерными были два аспекта: материнство биологическое (репродуктивная функция) и материнство социальное (воспитательные функции) [4, с. 131].
По мысли многих исследователей Х1Х в., в частности, таких как С. Шашков, «брак для женщины существовал не для удовлетворения собственных интересов, а для рождения детей (желательно мужского пола)» [5, с. 768]. Признаки полоролевой дифференциации находят отражение и в работах В. Иванова: «женщины какъ въ семьга, таъ и въ общества не ставятся наравнга съ мужчинами» [6, с. 10]. Отметить, что подобного рода наблюдения весьма характерны для публикаций того периода, в которых отмечалось, что для сельской громады мнение женского сельского населения не имело силы и значения: «Жинка не чоловикъ, а баба и бабськш у неи розумъ», «У бабы волось довгый, та умъ короткый» [6, с. 205-208].
Анализ фольклорно-этнографического материала позволяет определить желаемые социальные роли и для украинского мужчины. Понятие «мужское» в крестьянской среде ассоциировалось с такими ролями, как хозяин, начальник, судья, чья власть имела небесное происхождение [7, с. 104]. «Мужчина в доме глава, а женщина - душа», -говорится в народной поговорке [8, с. 177]. При этом, согласно О. Левкиевской, хозяин в украинской культуре Х1Х в. осуществлял такие важные функции, как общеорганизационная, ритуальная, продуктивная, функция медиатора между своей семьей и «тем» миром [7, с. 108-113].
В украинской традиции существовал некий «эталон» хозяина, которым мог быть только мужчина. Если семья оставалась без такого, то его место занимал старший сын (или просто сын, если он был единственным). Женщина брала на себя роль «хозяина» лишь в исключительных случаях, называясь «господиней», которая в народном сознании воспринималась, прежде всего, как жена хозяина [7, с. 107].
Отражением гендерной стратификации является существование на украинских землях и другого порядка главенствования. Анализируя некоторые художественные тексты, в частности повесть Н. Костомарова «Сын», можно встретить: «...хозяин был на службе; в доме оставались жена с двумя детьми и бабка. По тогдашним нравам, бабка была главное лицо в доме». Подтверждение сказанного находим и в этнографических материалах В. Иванова и А. Малинки: в семейной жизни женщина имела вес, когда становилась вдовой или самым старшим членом семьи [6, с. 102; 9, с. 77]. Но, как правило, права пожилой женщины все же ограничивались властью над детьми, невестками и внуками [6, с. 205].
Власть над членами семьи хозяина (господаря) была в некоторых жизненных ситуациях, по мнению историков, абсолютной. Именно мужчина определял порядок жизнедеятельности крестьянской семьи; исполнял чисто прагматические обязанности: заведовал деньгами, имуществом и средствами ежедневного употребления, определял трудовую роль и обязанности каждого члена семьи, требовал от них отчета, имел право участия в общественной жизни деревни и пр. [7, с. 108].
Следует отметить, что такая практика распределения семейных ролей не была общепринятой для всех украинских крестьянских семей. Фольклорно-этнографические источники отражают сведения о том, что в некоторых семьях женщина была главной распорядительницей семейного имущества, ее мнение имело значение в хозяйственной жизни семьи: «Жинка за тры углы хату держить, а чоловикъ за одынъ» [6, с. 50].
Подтверждением этому является обычай, существовавший в украинской традиции, согласно которому женщина имела право распоряжаться продуктами «женского» хозяйства, в частности и своим приданым (посагом, материзной) [10, с. 29]. Отметим, что такой обычай, как и в целом правовое положение женщины в украинской крестьянской семье в Х1Х - начале ХХ вв., регулировались «звычаевым правом», которое, по утверждению Л. Смо-ляр, было особенной (в некотором роде уникальной) системой права, основанной на народных традициях и мировоззренческих установках [10, с. 28-37].
Однако заметим, что на некоторых украинских землях (Харьковской [6, с. 205], Херсонской [11, с. 10] губерниях) женщина могла использовать продукты только с разрешения мужа или же вообще не имела прав на результаты собственного труда (с. Курячевка, Харьковской губернии [6, с. 497]). Ввиду сказанного, утверждения отдельных исследователей о том, что «украинскому этносу как в сфере брачно-семейных отношений, так и в сфере
общественной жизни Х1Х в. не были характерны черты "мужского шовинизма"» [4, с. 132], являются, на наш взгляд, безосновательными.
Очевидно, что в воспитании детей крестьянской семьи активно воспроизводилась практика распределения социальных ролей между мужчинами и женщинами и связанные с этим нормативы и предубеждения. Стереотипное восприятие людей в зависимости от их пола определяло стили взаимодействия родителей с мальчиками и девочками, а также средства и методы воспитания детей с учетом их половой принадлежности.
Современные ученые, в частности И. Клецина, занимающиеся проблемой конструирования родителями гендерной роли ребенка, выделяют такие способы, как манипуляция, вербальная апелляция, «канализация», демонстрация деятельности [11, с. 23].
Рассмотрим способы конструирования гендерной роли крестьянских детей на примере трудового воспитания. Отметим, что в условиях украинской крестьянской семьи труд всегда был одним из значимых средств воспитания, в том числе и воспитания социального пола детей. Согласно имеющимся данным, которые касаются большинства этнических украинских земель, как западноукра-инских (Покутья), так и северо-восточных (Харьковщина), в исследуемый период весь труд крестьян делился на «женское дело», «мужское дело» и «общее дело» [12, с. 8].
Этнографами Х1Х в. (П. Кулжинским, Н. Сумцовым, П. Чубинским и др.) зафиксировано, что «женское дело» включало обработку огорода, сбор и переработку овощей, выращивание и обработку льна и конопли, приготовление пищи, стирку. А также занятия, связанные с прядением и ткачеством, изготовлением одежды, поддержанием чистоты и уюта в доме, уходом за домашними животными и птицей, мужем и детьми. «Мужскими» считались такие работы, как обеспечение семьи продуктами питания, обувью, верхней одеждой, изготовление и ремонт сельскохозяйственных принадлежностей, заготовка топлива; полевые работы [12, с. 8].
Такое распределение занятий отражается в содержании таких народных поговорок, как «Безъ хазяина двиръ, а безъ хазяйки хата плаче» [12, с. 7]. Из выше сказанного следует, что мужчина считался главой внешнего «надвир-ного» хозяйства, а женщина - внутреннего «хатнего».
«Общим делом» мужчины и женщины был сбор урожая в поле. В народном творчестве сохранились сведения о том, что отношения мужчины и женщины в производственной сфере считались «спилкой» [12, с. 8], а их работы - одинаково значимыми для полноценного функционирования крестьянской семьи: «Найкраща спилка - чо-ловик и жинка» [8, с. 177].
В силу сложившихся традиций разделения ролей и обязанностей между полами в трудовой сфере, украинское народное сознание уже рождение ребенка воспринимало как появление нового труженика или труженицы. Все действия родителей, связанные с обучением и воспитанием мальчиков и девочек, были нацелены на инкорпорирование их в крестьянский социум в качестве активных
помощников отца или матери соответственно. В результате дети старались быть принятыми родителями, что во многом достигалось их поведением в соответствии с по-лоролевыми стандартами.
Манипуляция как способ конструирования гендерной роли применялась путем программирования и контролирования такого поведения детей, которое возведено в ранг нормы в условиях украинского сельского социума для мужского или женского пола. Так, родители нацеливали мальчика на усвоение принципа, что следует рассчитывать на свои собственные достижения, чтобы в будущем «не бути приймаком, а бути хазяином» [13, арк. 23] и таким образом обрести уважение в громаде, которое подобает «настоящему» мужчине.
Действие вербальной апелляции в украинской крестьянской семье достигалось путем одобрения родителями и другими членами семьи трудовой активности детей, если она соответствовала их полу, или критических замечаний (в случае ее несоответствия). Девочек и мальчиков 5-7-летнего возраста, судя по имеющимся данным, считалось необходимым (для их восприятия в качестве субъектов трудовой деятельности) называть «нянька», «пряха», «швачечка», «пряшечка» или же «пидпасич», «погонич», «пастух» соответственно [14, с. 179].
«Канализация» как способ конструирования социального пола использовалась через направление внимания ребенка на определенные объекты или предметы труда, соответствующие полу. Девочке родители предлагали игрушки, связанные с традиционно женскими видами трудовой деятельности: ложки, миски, тряпочки для шитья, предметы ухода за новорожденными [15, л. 10], тогда как внимание мальчика нацеливали на игрушки, имитирующие орудия сельскохозяйственного труда, ухода за животными, музыкальные инструменты [15, л. 1-3].
Конструирование родителями гендерной роли ребенка через демонстрацию деятельности выражалось в требованиях к подражанию поведения взрослых соответствующего пола. Девочек с пятилетнего возраста матери привлекали к выполнению традиционно «женских» работ: нянчить младших детей, выполнять ряд работ по дому (мыть посуду, заметать) и пр. [16, с. 105]. Мальчиков же никогда не привлекали к этим занятиям: «То не хлопча-ча робота, кажуть люди» [17, л. 8]. Как правило, детей мужского пола обязывали помогать отцам выполнять работу, связанную с хозяйственно важными делами (совершать покупки, ездить на ярмарки, ходить на охоту или рыбалку, ухаживать за лошадьми - «кто правит, тот и владеет») [16, с. 105]. Вследствие демонстрации деятельности родителями в крестьянской семье достигалось соответствие формуле - «девочки как мамы, мальчики как папы».
В результате стойких, повторяющихся воспитательных воздействий и безусловной идентификации детей с родителями своего пола мальчики и девочки принимали и развивали родительские ценности, установки и воспринимали гендерные роли, модели поведения как естественные. Дети начинали выстраивать собственное поведение и культивировать в себе черты характера, жизнен-
ные ориентиры как будущих мужчин и женщин, отцов и матерей в соответствии со своим биологическим полом, исходя из «природного предназначения». В частности, у девочек возникало желание концентрировать свое внимание и усилия на частной (домашней) сфере, у мальчиков - на достижении успехов в общественно важных делах и хозяйственной сфере.
Сформулируем некоторые выводы. Как показывает проведенное исследование, традиции семейного воспитания в украинской крестьянской семье Х1Х - начала ХХ вв. демонстрировали преобладание патриархальных отношений, которые выражались в дифференцированных воспитательных подходах в зависимости от пола детей. Характерной чертой такой дифференциации было то, что мальчиков и девочек организованно и целенаправленно воспитывали согласно культурным нормативам мужественности и женственности, которые предполагали жесткое соответствие и подчинение им. Подчеркнем, что воспитание пола в условиях существования гендерной стратификации не позволяло детям выбирать и усваивать роли и стили поведения в соответствии с индивидуальными склонностями и потребностями.
Данное исследование может послужить дальнейшему изучению особенностей воспитательных традиций в контексте семейной педагогики с позиции гендерного подхода.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Горленко В. Ф. Становление украинской этнографии конца XVIII - первой половины XIX ст. Киев: Наук. думка, 1988. 216 с.
2. Мельник Т. М., Кобилянська Л. С. 50/50: Сучас-не гендерне мислення: словник. Ки!в: К.1.С., 2005. 280 с.
3. Кись О. Материнство и детство в украинской традиции: деконструкция мифа // Женская и гендерная история / под ред. Н. Л. Пушкаревой. М.: Рос. полит. энцикл., 2003. С. 156-172.
4. Голованова Т. П. Теорiя i практика формування гендерно! рiвностi студентсько! молоди моногр. Запорiжжя: Запорiзький нацюнал. ун-т, 2007. 338 с.
5. Шашков С. С. Истс^чесмя судьбы женщины, дгатоубШство и проститущя. Истс^я русской женщины. СПб.: Тип. И. Н. Скороходова, 1898. 894 с.
6. Жизнь и творчество крестьянъ Харковской губернш. Очерки по этнографш края / под ред.
B. В. Иванова. Харьков: Тип. Губ. Правлетя, 1898. Т. I. 1012 с.
7. Левкиевская Е. Е. Магические функции хозяина в восточнославянской традиционной культуре // Мужчина в традиционной культуре / отв. ред.
C. П. Бушкевич. М.: Лабиринт, 2001. С. 106-114.
8. Украшсьы прислiв'я та приказки / упорядкув.
С. Мишанича та М. Пазяка. Ки1в: Дншро, 1983. 390 с.
9. Малинка А. Н. Сборникъ матерiаловъ по малорусскому фольклору (Черниг., Волынск., Пол-тавск. и некот. др. губ.). Черниговъ: Тип. Губ. Земства, 1902. 388 с.
10. Смоляр Л. О. Минуле заради майбутнього. Жшочий рух Наддншрянсько! Укра!ни II пол. XIX - поч. ХХ ст. Сторшки ^тори: моногр. Оде-са: Астропринт, 1998. 408 с.
11. Клёцина И. С. Гендерная социализация: учеб. пособие. СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 1998. 92 с.
12. Чубинський П. Очеркъ народныхъ юридиче-скихъ обычаевъ и понятШ въ Малороссш. СПб., 1869. 41 с.
13. Барвток Г. Жшоче бщування // 1нститут рукопиив Нацюнально! бiблiотеки Укра1ни (дальше - IP НБУ). Ф. I. Спр. 7424. 6 арк.
14. Лето. Сборник украинских народных обрядов на протяжении года // IP НБУ. Ф. XXXVII. Спр. 58.С.164-334.
15. Предмети дитячих ^рашок // Рукописи фонди !нституту мистецтвознавства, фольклористики та етнологи iменi М. Т. Рильського НАН Укра1ни (дальше - РФ ШФЕ). Ф. 43. Кабшет антропологи та етнографи. Спр. 248. 13 арк.
16. Заглада НЬна. Побут селянсько! дитини. Матерь али до монографи с. Староилля // Матерiали до укра!нсько! етнологи. 1929. Т. 1. 260 с.
17. Зубченкова О. Про роботу чоловiчу та жшочу // РФ ШФЕ. Ф. 1-3. Етнографiчноl комЫй ВУАН. Спр. 332. 8 арк.
REFERENCES
1. Gorlenko V. F. Stanovlenie ukrainskoy etnografii kontsa XVIII — pervoy poloviny XIX st. (Formation of the Ukrainian ethnography of the end of XVIII century — the first half of the XIX century). Kiev: Nauk. dumka, 1988. 216 p.
2. Mel'nyk T. M, Kobyljanska L. S. 50/50: Suchasne genderne myslennja: slovnyk (50/50: Modern gender thinking: dictionary). Kiev: K.I.S., 2005. 280 p.
3. Kis O. Motherhood and childhood in the Ukrainian tradition: deconstruction of the myth [Materinstvo i detstvo v ukrainskoy traditsii: dekonstruktsiya mifa]. Zhenskaya i gendernaya istoriya (Women and gender history). Ed. Pushkareva N. L. Moscow: Ros. polit. entsikl., 2003, pp. 156—172.
4. Golovanova T. P. Teoriya i praktika formuvannya gendernoi' rivnosti students'koi' molodi (Theory and practice of forming the gender equality of young students). Zaporozhye: Zaporiz'kyj nacional. un-t, 2007. 338 p.
