CC BY
69
Общие вопросы педагогической теории и содержания образования
General Issues of the Theory of Education and Education Content
УДК 37.01
ВОСПИТАНИЕ ДОБРОДЕТЕЛЕЙ КАК ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА TEACHING VIRTUES AS A PEDAGOGICAL PROBLEM
©2018
А.В. Гущина A.V. Guschina
В статье обосновывается значение воспитания нравственности подрастающего поколения; осмысливается проблема влияния нравственности человека на культуру; утверждается, что одним из критериев распада нравственности, ведущего к распаду культуры, является утрата человеком добродетелей. Показывается, что воспитание добродетелей, предотвращающее распад культуры и нравственности, становится велением нашего времени; что одним из способов возвращения блага в лоно морали, воспитания в человеке добродетелей является возрождение аристотелевской традиции воспитания добродетелей. Рассматривается ряд обсуждаемых Аристотелем вопросов о воспитании добродетелей; раскрывается суть полноты добродетели, заключающаяся в том, что человек сподвигает другого человека быть нравственным, обращает свою добродетель на другого, а не только на себя; показывается, что золотое правило нравственности становится полной добродетелью.
Ключевые слова: учитель; ученик; добродетель; культура; нравственность; мораль; благо; воспитание; золотое правило нравственности.
The article substantiates the importance of teaching virtues to the younger generation; it dwells upon the problem of the influence of human morality on culture; it highlights one of the criteria of morality dissolution, leading to culture dissolution, is the loss of virtues. It is displayed that teaching virtues, which prevents the dissolution of culture and morality, is required by today's life; the paper provides the arguments for Aristotle's method of teaching virtues as one of the means of making the good the most considerable part of morality. The author considers a number of questions about teaching virtues discussed by Aristotle; she reveals the essence of virtue and the impact that one person leaves on another in terms of possessing more moral traits, making this virtue not his or her own but somebody else's too, and shows that the Golden Rule of Morality is a real virtue.
Keywords: teacher; student; virtue; culture; morality; moral; the good; education; the Golden Rule of Morality.
Воспитание нравственности подрастающего поколения - важная социально-нравственная и педагогическая проблема. Ее решение удовлетворяет потребность общества в добродетельном, нравственном человеке. Такой человек ориентирован не только на собственное благо, но и на благо другого, он споспешествует достижению другим успеха в познавательной, ценност-но-ориентационной, профессиональной деятельности. Такой человек способен созда-
вать благо для себя и для других, несет ответственность перед настоящим и будущим поколениями. Вековой опыт человеческой истории показывает, что там, где воспитания нравственности нет или ему не уделяется должного внимания, создаются условия для появления идеи господства одного человека над другим, одной нации над другой, одного государства над другим и т.д. Подобные идеи, породившие в свое время
фашизм, нацизм, в настоящее время становятся источником их возрождения.
Происходящие сегодня социально-экономические преобразования приводят, в числе прочего, и к моральному разногласию людей, к моральному одиночеству, порождают ценностный нигилизм, неверие в свое будущее и в будущее своих детей. Далеко не все люди осознают и понимают, где верность, а где вероломство, где правда, а где неправда, где добро, а где зло и т.д., что есть благо и польза.
О своей исключительности в нашем обществе заявляет современная «золотая молодежь», куражащаяся на дорогах, в ночных клубах, выставляющая напоказ свои «поступки» в социальных сетях, пренебрегающая общественным мнением, нормами общественной морали. Такие люди ценят только себя и выбирают себе друзей по достатку; им чужда мысль о том, что каждый человек обладает собственным достоинством, попирать которое не дано никому; для них другой человек - соринка в глазу, которую можно убрать. Глаза этих молодых людей застилает туман, сквозь который они не видят тех, кто рядом с ними. У них отсутствует нравственная память. Они не испытывают угрызений совести от своих поступков. «Золотые» мальчики и девочки считают, что им можно и дозволено делать все себе в утеху и в удовольствие. Удовольствие они получают и от того, какими свободными и раскованными предстают в социальных сетях.
Но удовольствие - это еще не счастье. Праздный образ жизни есть мать всех пороков. Основой исключительности «золотой молодежи» является созданный родителями достаток. Состоятельные родители полагают, что, предоставляя своим детям возможность иметь любые материальные блага, делают их счастливыми. Но молодые люди редко выдерживают свалившееся на них богатства. Родители «золотой молодежи», скорее всего, не знают высказанной К.Д. Ушинским истины: если хочешь сделать своего сына, свою дочь несчастными, сделай так, чтобы они ни в чем нуждались.
К.Д. Ушинский пишет: «Чем большие богатства ожидают человека, тем более он должен приготовиться нравственным и умственным развитием к тому, чтоб выдержать свое богатство» [1, с. 18].
Как мы полагаем, «золотой молодежи» неведомо, что такое золотое правило нравственности. Будем справедливыми, оно неизвестно значительной части современной молодежи. Наш педагогический опыт показывает, что мало у кого из поступающих в педагогический вуз имеется представление об этом правиле. На встречах с первокурсниками мы каждый год задаем вопрос: «Кто знает, что такое золотое правило нравственности?». На каждом факультете руки поднимают три-четыре, от силы семь первокурсников.
Социологические исследования свидетельствуют, что золотое правило нравственности известно не многим. В результате статистической обработки ответов респондентов (412 человек) на вопрос: «Есть ли у вас общее этическое правило, которым Вы стараетесь руководствоваться в отношениях с другими людьми? Какое это правило?» - Ю. Ванцевым установлено, что 31% опрошенных не смогли сформулировать никакого правила; 49% сформулировали правила, которые не могут служить общим этическим принципом, определяющим поступки, из них 26% дали не общие, а ситуативные правила поведения; 20% опрошенных сформулировали правила слишком абстрактно [2, с. 104]. Удручающим является следующий вывод Ю. Ван-цева: «Чем моложе респонденты, тем больше среди них не сумевших определить никакого общего правила собственного поведения» [2, с. 106].
Нравственность человека неразрывно связана с культурой: с одной стороны, культура влияет на нравственность человека, с другой стороны, нравственность влияет на культуру.
Падение нравственности разрушает отношения между людьми, народами, ведя тем самым к падению культуры. «Деградация, распад всякого общества начинается и
сопровождается прежде всего деградацией его нравственности - этой единственной, самой природой данной скрепы человеческого общества, без коей оно превращается в сброд» [3, с. 313]. История дает много примеров этого.
В Древнем Риме «тысячи рабов не только избавляли римлянина от необходимости что-нибудь делать, но даже что-нибудь думать; а толпы германских наемников снимали обязанность самому защищать свое отечество» [4, с. 9]. Римляне утратили добродетели, они, предавшись страстям, которые раздирали их душу, не смогли противостоять разнузданной страсти к роскоши, к удовольствиям и т.д. Они разучились или, вернее, уже не хотели господствовать над страстями. Между тем, как подчеркивал Аристотель, «скорее верно направленное движение чувств, а не разум служит началом добродетели», а поскольку добродетель проистекает из того и другого, постольку «не представляется никакой возможности использовать добродетель во зло» [4, с. 357].
Из этого следует, что критерием распада нравственности, ведущего к распаду культуры, является утрата добродетелей. Утрата добродетелей ведет к утрате обычаев, традиций как форм культуры и форм нравственной регуляции поступков и отношений, равно как и утрата традиций и обычаев ведет к утрате добродетелей, к утрате взаимных связей между людьми и их взаимной зависимости, к утрате чувства реальности, точнее, к непониманию реальности.
Близкую точку зрения относительно понимания критерия распада нравственности мы находим у Э.А. Позднякова, который в качестве такового выдвигает «порочность общественных коллективных связей, обычаев, традиций и соответствующей им общественной нравственности» [3, с. 315].
Мораль придает «человеческому общежитию изначально самоценный смысл. <...> Мораль ответственна за сам факт его существования в качестве человеческого»
[5, с. 21].
Возникает вопрос: «Являются ли действия террористов порочными?» Трактовать поступки и действия террористов как порочные не следует, ибо они не просто аморальны, а имморальны. Суть имморализма заключается не в пренебрежении нормами морали, а в отсутствии моральности, то есть подлинно нравственного качества поведения и деятельности. «Моральность - это характеристика человека, которая позволяет судить о подлинно нравственном качестве его поведения, деятельности. Моральность характеризует цели поведения и деятельности человека с точки зрения выбора им ценностей, которые должны быть реализованы» [6, с. 33].
Современные системы морали отвергают терроризм как уничтожение жизни, насилие даже во благо и, признавая ценность человека, не приемлют гибель ни в чем не повинных людей во имя какой-то «благой» цели. Вовлечение людей в конфликт ведет к увеличению насилия, к его «расползанию». Логика террористов, как подчеркивает Е.В. Беляева, состоит в следующем: «Невиновных нет, стоящий в стороне - трус, уклоняющийся от ответственности, воздействовать на таких безответственных террористическими актами значит пробудить в них совесть» [7, с. 164]. Таким образом, террористы, размышляя о «вечных» ценностях, принимают решения за других людей.
Мы не пытаемся раскрыть суть терроризма, мы просто обозначаем сущность имморализма террористов и террористических организаций (ИГИЛ, Джебхат ан-Нусры, Аль-Каиды в странах исламского Магриба и др.), признанных Верховным Судом РФ террористическими.
«Добродетель - это способность поступать наилучшим образом [во всем]» [4, с. 82]. Она несовместима с порочными мыслями, действиями, чувствами, аморализма и имморализма. Добродетель «создается поступками, которые представляют собой узаконенные [действия], установленные законодателем для воспитания на общее [благо]» [4, с. 150]. Обычаи, традиции
и соответствующая им общественная мораль определяют нравственную жизнь человека, его нравственность. Воспитание добродетелей, предотвращающее распад культуры и нравственности, становится велением нашего времени.
Воспитать добродетельного учащегося может только нравственный учитель. Такой учитель «оживляет» нравственный опыт не просто с целью обнаружения того, что, будучи хранимым и сохранившимся, имеет значение для современности и современного образования; он не просто размышляет над тем, что и как использовать с целью достижения блага для себя и для другого - для учащегося. Он размышляет над тем, как использовать этот опыт для такого преобразования культуры, которое способно обеспечить жизнь хорошую, достойную человека. Главное же заключается в том, что нравственный учитель размышляет о том, что будет после него и за ним, что будет храниться в нравственной памяти человечества после него, что достанется от него и его деятельности потомкам. Нравственный учитель четко осознает, что ориентация на благо для себя и для другого возможна тогда, когда жизнь протекает в морали.
Современное образование, ориентированное главным образом на формирование компетентного человека, что, естественно, важно и необходимо, начинает осознавать, что компетентный человек должен быть нравственным добродетельным, а воспитание такого человека становится велением времени.
Методологической основой воспитания нравственного добродетельного человека является этика как нравственная философия, как наука о морали. Этика объясняет и описывает, каким человек должен быть в свете морального закона, рассматривает его как субъекта морали, способного к свободному выбору поступков и ценностей, к жизни в соответствии с золотым правилом нравственности, несущего ответ за свои поступки и поступки другого и т.д. Однако этическая наука в современных условиях «столкнулась с ситуацией, когда
традиционная этическая категория блага оказалась за пределами морали. То, как человек может жить в современном обществе, все более и более рассматривается как личное дело каждого. Этика же постепенно сосредотачивается на вопросах о том, как при такой установке, как при различиях в жизненных ориентациях, в тех ценностях, которые определяют цели личностного бытия, можно все же жить сообща» [8, с. 570].
А.В. Разин, размышляя о том, что ждет человечество на пути нравственного развития, если благо выносится за пределы морали, задает вопрос: «Есть ли надежда на то, что понятие блага все-таки вернется туда, где ему надлежит быть, то есть в лоно самой этики, в лоно морального сознания человека, ищущего способ объединения целей своей индивидуальной жизни с целями бытия других людей?». Ученый дает утвердительный ответ на этот вопрос. Для этого, как подчеркивает он, «мы должны говорить об общественном благе и как-то попытаться его определить. Это, может быть, вызовет большой разброс мнений, но без представления о том, что общественное благо существует и является значимым для мотивации поведения, невозможно говорить о долге людей перед будущими поколениями» [8, с. 577].
Одним из способов возвращения блага в лоно морали, как это показано А. Ма-кинтайром в книге «После добродетели», явившейся результатом все большей неудовлетворенности ученого по поводу «моральной философии» в качестве независимой и изолированной области исследования [9, с. 3], является «воспитание во мне добродетелей» [9, с. 309]. А. Макинтайр, анализируя этические концепции прошлого, приходит к выводу о необходимости возрождения аристотелевской традиции воспитания добродетелей. «Воспитание во мне добродетелей, - пишет А. Макинтайр, -приводит к тому, что мое благо совпадает с благом людей, с которыми я связан узами человеческого сообщества. Никакое преследование мною своего блага не противоречит преследованию вами ваших благ, по-
тому что единое благо не является ни моим, ни вашим - блага не являются частной собственностью. Поэтому аристотелевское определение дружбы, фундаментальной формы человеческих отношений, дается в терминах общих благ» [9, с. 309].
Дружба, как подчеркивает Аристотель, - свойство добродетельного человека: «И вот если другу свойственнее делать добро, а не принимать, и оказывать благодеяния добродетельного и добродетели, и, наконец, если делать добро друзьям прекраснее, чем посторонним, то добропорядочный [человек] будет нуждаться в тех, кто примет его благодеяния. Поэтому следующий вопрос о том, что при удачах или при неудачах больше надобность в друзьях, если иметь в виду, что и неудачник нуждается в тех, кто будет ему благодетелями, и удачливые - в тех, кому они будут добрыми. Вероятно, нелепо также делать блаженного одиночкой, ибо никто не избрал бы обладание благом для себя одного; действительно, человек - общественное [существо], и жизнь сообща прирождена ему» [4, с. 259].
Рассмотрим, как Аристотель в свете добродетели дружбы ставит вопрос о воспитании. На примере братьев, представляющих собою одно, даже будучи раздельными существами, философ указывает на значение не просто совместного воспитания (в процессе которого следует учитывать близость возраста), но одинакового воспитания и образования, на роль родителей в воспитании детей: «В самом деле, родителям дети обязаны величайшими благодеяниями, так как в родителях причина самого их существования и воспитания, а затем и образования» [4, с. 238].
Аристотель полагает, что благодаря дружбе возможна жизнь сообща: «Дружба -это общность, и, как относятся к самому себе, так и к другу; а раз чувство собственного бытия в нас заслуживает избрания, то и чувство друга - тоже; между тем деятельное проявление (energeia) этого [чувства] возникает при жизни сообща, так что друзья, конечно, тянутся к ней» [4, с. 265].
Аристотель размышляет о том, может ли человек быть другом себе, и решает, как подчеркивает Б. Рассел, что это «возможно только в том случае, если человек хороший; плохие люди, утверждает он, часто ненавидят самих себя. Хороший человек должен любить себя, но благородно. Дружба является утешением в несчастье, но не надо делать их несчастными, ища их сочувствия. <...> Хорошо иметь друзей не только в беде; и счастливый человек нуждается в друзьях, чтобы разделить с ними своей счастье» [10, с. 230-231].
Аристотель, ставя вопрос о том, как вести себя с друзьями, отвечал: «Так, как хотелось бы, чтобы они вели себя с нами» [Цит. по: 11, с. 194]. По сути, Аристотель ведет речь о золотом правиле нравственности, которое, как подчеркивает А.А. Гусейнов, исторически возникло в VI-V веках до нашей эры, а свое название получило в ХУШ веке [12, с. 25].
Причина значимости золотого правила нравственности в современном воспитании в том, что, как подчеркивает А.П. Скрипник, оно стало «квинтэссенцией нравственного отношения к другому человеку вообще» [13, с. 12].
Человек, воспитанный на основе золотого правила нравственности, исповедующий это правило в отношениях с другими людьми, живущий в соответствии с ним, делает все возможное, чтобы оно было обращено на другого человека. Такое понимание человеком значения золотого правила нравственности свидетельствует, говоря словами Аристотеля, о «полной добродетели» или «полноте добродетели». Золотое правило нравственности становится полной добродетелью тогда, когда оно обращено не только на себя, но и на другого человека. Суть полноты добродетели заключается в том, что человек сподвигает другого быть нравственным, обращает свою добродетель на другого, а не только на себя. «Добродетель, - пишет Аристотель, - есть в первую очередь полная добродетель, так как обращение с нею - [это проявление] полной добродетели, а полнота здесь от того, что,
обладая этой добродетелью, можно обращать ее на другого, а не только на себя самого» [4, с. 147]. Добродетельный человек, как подчеркивает Аристотель, «не тот, чья добродетель обращается на него самого, а тот, чья - на другого» [4, с. 148].
Идея Аристотеля об обращении добродетели на себя и на другого человека была применена Р.Г. Апресяном к золотому правилу нравственности. Ученый подчеркивает, что в формулировке золотого правила нравственности эксплицитно содержится принцип универсализуемости, который «развернут в противоположную сторону: не от индивида к другим людям в разных ситуациях, а от других людей (различных, но равных в своей оценке и своем отношении) - к индивиду» [14, с. 27].
Золотое правило нравственности в форме полной добродетели позволяет человеку превзойти себя на пути преодоления трудностей строительства жизни, достойной человека (созидающая нравственность), борьбы с терроризмом, устранения пороков нашего времени (борющаяся нравственность), что является еще одним подтверждением важности и необходимости воспитания добродетелей у современной молодежи. Воспитание в человеке добродетелей, их обращаемость на другого человека и на других людей создает условия для того, чтобы люди оставались верными своей земле, стали борющимися и созидающими. «Оставайтесь верны земле, братья мои, -пишет Ф. Ницше, - со всей властью вашей добродетели! <...> Да послужат ваш дух и ваша добродетель, братья мои, смыслу вашей земли: ценность всех вещей да будет вновь установлена вами! Поэтому вы должны быть борющимися. Поэтому вы должны быть созидающими!» [15, с. 67-68].
Аристотель, обсуждая вопрос о воспитании, которое он называл «в счастье украшением, а в несчастье прибежищем» [Цит. по: 11, с. 193], разграничивает роль учителей и родителей: «Учителя, которым дети обязаны воспитанием, почтеннее, чем родители, которым дети обязаны лишь рождением: одни дарят нам только жизнь,
другие - добрую жизнь» [Цит. по: 11, с. 193]. Высказав данную мысль, он, по сути, входит в противоречие со своими же мыслями о роли родителей в организации обучения и воспитания детей, о чем речь шла выше.
В случае с добродетелью, подчеркивает философ, «нам надо ее рассмотреть, не просто чтобы знать, что она такое, но и чтобы знать, каким путем она достигается, коль скоро мы хотим не только понимать ее, но и сами быть добродетельными, а это мы не можем без знания, из чего и как она возникает [4, с. 296].
Заявив, что добродетель есть приобретенное, а не врожденное качество души, Аристотель подчеркивает, что она достигается в процессе обучения и воспитания: «Одни думают, что добродетельными бывают от природы, другие - от привычки, третьи - от обучения. Ясно, разумеется, что присутствие в нас природы от нас не зависит. <...> Получить смолоду правильное руководство [на пути] к добродетели трудно, если не быть воспитанным. <...> Именно поэтому воспитание и занятия должны быть установлены по закону» [4, с. 288].
Согласно Аристотелю, добродетель есть устойчивое качество, поскольку оно продолжительнее и прочнее преходящих свойств: «Добродетель, например, справедливость, благоразумие и тому подобное, надо полагать, не легко поддается колебаниям и изменениям» [16, с. 72]. По сути, Аристотель ведет речь о добродетели как о нравственном качестве человека. Благо, как подчеркивает Аристотель, определяется «в категории качества, например, - как добродетель» [4, с. 59].
Добродетельный человек, по мысли Аристотеля, «должен быть хорошо (ка^) воспитан и приучен [к хорошему], и если в таком случае он должен проводить жизнь в добрых занятиях и ни волей, ни неволей не совершать дурных поступков, то это, скорее всего, бывает у тех, кто по образу жизни так или иначе подчиняется уму и правильному порядку, причем обладающему силой (iskhys)» [4, с. 289].
Аристотель большое значение придает воспитанию добродетелей, которые «связаны с поступками и страстями (раШе), а всякая страсть и всякий поступок сопровождаются удовольствием или страданием, то уже поэтому, вероятно, (нравственная) добродетель связана с удовольствием и страданием» [4, с. 81]. Правильное воспитание, по мысли Аристотеля, состоит в том, «чтобы наслаждение и страдание доставляло то, что следует» [4, с. 81].
Итак, добродетель, по Аристотелю, есть качество устойчивое, поскольку оно продолжительнее и прочнее преходящих свойств. Добродетель есть приобретенное, а не врожденное качество души; она достигается в процессе обучения и воспитания. Необходимость воспитания добродетелей обуславливается тем, что они связаны с поступками и страстями.
Возможно ли возродить аристотелевскую традицию воспитания добродетелей в современном образовании и воспитании,
если в стандартах современного образования, школьного или высшего, не акцентируется внимание на пробуждении нравственных чувств, на воспитании добродетелей, на приобщении к ценностям морали и культуры; отсутствует создающая нравственный стержень личности этизация образования и воспитания; нравственно-ориентированное образование и воспитание являются в лучшем случае фоном педагогической деятельности? Возможно, если развивать способность школьников, студентов к выражению оценочного и ценностного отношения к другому человеку, к его действиям и поступкам, если приводить в движение чувства (выражая оценочное и ценностное отношение, учащийся, будущий учитель выражает и свои нравственные чувства), если воспитывать на основе золотого правила нравственности, если воспитывать полноту добродетели.
* * *
1. Ушинский К.Д. Труд в его психическом и воспитательном значении // Ушинский К.Д. Педагогические сочинения. В 6 т. Т. 2. М. : Педагогика, 1988. С. 8-26.
2. Ванцев Ю. Мое главное этическое правило // Вестник общественного мнения. 2009. №(100). С. 103-113.
3. Поздняков Э.А. Философия культуры. М. : Интурреклама, 1999. 576 с.
4. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 4. М. : Мысль, 1983. 830 с.
5. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Предмет этики // Этика : учебник. М. : Гардарики, 1998. С. 9-28.
6. Бездухов В.П. Моральность учителя как образующее содержания его нравственного образа // Известия РАО. 2010. №1. С. 31-41.
7. Беляева Е.В. Терроризм и террор : возможности морального оправдания // Прикладная этика : учебное пособие. Минск : ТетраСистемс, 2002. С. 149-171.
8. Разин А.В. Этика : учебник для вузов. М. : Академический проект, 2003. 624 с.
9. Макинтайр А. После добродетели: исследование теории морали. М. : Академический проект ; Екатеринбург : Деловая книга, 2000. 384 с.
10. Рассел Б. История западной философии и ее связи с политическими и условиями от Античности до наших дней : в 3 кн. М. : Академический проект ; Деловая книга, 2008. 1008 с.
11. Лаэртский Д. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М. : Мысль, 1986.
571 с.
12. Гусейнов А.А. Предмет этики // Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика : учебник. М.: Гардарики, 1998. С. 9-28.
13. Скрипник А.П. Этика : учебник. М. : Проект, 2004. 352 с.
14. Апресян Р.Г. Золотое правило // Этика : старые новые проблемы. М. : Гардарики, 1999. С. 9-29.
15. Ницше Ф. Так говорил Заратустра ; К генеалогии морали ; Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм : сборник. Минск : ООО «Попурри», 1997. 624 с.
16. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Т. 2. М. : Мысль, 1978. 687 с.
