CC BY
98
К 300-ЛЕТИЮ ПОЛИЦИИ РОССИИ: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ СОТРУДНИКОВ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ В ЦЕНТРАЛЬНО-ЧЕРНОЗЕМНОМ РЕГИОНЕ
А.П. Нахимов,
начальник Воронежского института МВД России, кандидат философских наук
А.В. Кирнос,
кандидат политических наук, доцент
В.А. Колесников,
кандидат политических наук, доцент
ВОРОНЕЖСКАЯ УЧЕБНАЯ КОМАНДА-ШКОЛА В СИСТЕМЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБУЧЕНИЯ УЕЗДНОЙ ПОЛИЦЕЙСКОЙ СТРАЖИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В НАЧАЛЕ ХХ В.
VORONEZH SQUAD TRAINING SCHOOL IN PROFESSIONAL EDUCATION OF THE RUSSIAN EMPIRE COUNTY POLICE GUARDS
IN THE EARLY 20TH CENTURY
Статья посвящена становлению Воронежской учебной команды-школы уездной полицейской стражи в общем контексте развития образовательных организаций системы МВД Российской империи в начале ХХ в. Выявлены характерные особенности формирования учебной команды-школы, показана роль руководства Воронежской губернии в этом процессе.
The article is devoted to the establishment of the Voronezh squad training school of county police guards in the general context of the development of educational organizations of the Ministry of the Interior of the Russian Empire in the early 20th century. The characteristics of forming the squad training school are determined, the role of the Voronezh province government is shown.
Функционирование уездной полицейской стражи (УПС), сформированной в Российской империи по Закону от 5 мая 1903 г.[1], изначально столкнулось с комплексом проблем. Одной из таковых стало очевидное несоответствие уровня
профессиональной подготовки кадрового состава возложенным на стражу задачам. Причин этому было немало, начиная от общего низкого образовательного уровня населения России тех лет и за-
канчивая неразвитостью системы профессиональной подготовки полицейских чинов. Последнее все более отчетливо осознавалось весомым числом должностных лиц. Так, Воронежский губернатор С. И. Голиков признавал «абсолютно необходимым, чтобы должности полицейских урядников ...замещались исключительно лицами, хорошо ознакомленными с обязанностями полицейской службы, и . чтобы полицейские стражники также были обучены не только строевой, но и полицейской службе наравне с урядниками» [2. — Л. 430].
Безусловно, осознавалось это и на уровне Министерства внутренних дел. Одним из первых шагов стала передача в 1905—1906 гг. заведования строевой частью УПС, обучения ее действию оружием, верховой езде и т.п. начальникам губернских жандармских управлений (ГЖУ), которые приобретали статус губернских инспекторов полицейской стражи. Но не отменялось и подчинение уездной полицейской стражи исправникам, которые сохраняли «по отношению к стражникам все предоставленные им действующим положением о страже права» [3. — Л. 21 об.]. В свою очередь, в министерстве обсуждалась и «необходимость сформирования в губернском городе особого резерва стражи, в котором каждый поступающий в стражу проходил бы определенный курс» [4. — Л. 433].
Вместе с тем, организация обучения чинов полицейской стражи на общеимперском уровне столкнулась с рядом препятствий [5]. Во-первых, отсутствовала сколько-нибудь существенная нормативная база, регламентировавшая организацию и функционирование образовательных организаций для чинов полиции. Во-вторых, в государственном бюджете не имелось статьи расходов на содержание подобных учебных заведений. В-третьих, ситуацию усугубляло общее недофинансирование российской полиции, вызывавшее стремление наиболее способных полицейских, особенно нижних чинов, искать более высокооплачиваемую работу [6. — С. 125]. В-четвертых, само Министерство внутренних дел, традиционно стремившееся получать подготовленные кадры из других ведомств [7. — С. 39], не предусматривало централизованного выделения средств для организации специальной подготовки чинов полиции. Согласно разъяснению Департамента полиции Воронежскому губернатору, даже в циркуляре МВД от 28 июля 1887 г. № 3153, впервые поставившем вопрос об открытии в губерниях «уряд-нических школ», имелось в виду, что учреждение таких школ не вызывает никаких затрат со стороны казны. «Если же учреждение школы сопряжено со значительными расходами, то открытие оной может последовать лишь по испрошению
разрешений Министра Внутренних Дел на производство потребных на этот предмет расходов» [4. — Л. 432, 432 об.].
Учитывая вышесказанное, можно понять, почему развертывание образовательных организаций, осуществлявших профессиональную подготовку чинов уездной полицейской стражи, начало осуществляться спонтанно, с опорой на инициативу, проявляемую губернаторами. При этом иногда Департамент полиции играл роль «тормозящего фактора». Так, в Самарской губернии вопрос об организации школы долго не получал «разрешения благодаря тому, что Департамент полиции просил воздержаться до присылки инструкции, выработка которой, однако, видимо сильно задерживается» [8. — Л. 2]. Даже после того, как МВД начало активнее поддерживать инновации губернаторов, выделение дополнительных средств на нужды школ из сметы по содержанию стражей порядка было минимальным — от 150 руб. до 4,5 тыс. руб. в год [9. — С. 182].
Процесс формирования образовательных организаций для чинов УПС в регионах Российской империи шел в двух направлениях: либо посредством набора нового контингента в уже функционировавшие уряднические школы (Пермская, Уфимская, Петрозаводская и др.), либо через открытие новых школ, как это было, в частности, в Курске, Пензе, Саратове, Тамбове и т. д. Точное количество таких школ — объект дискуссий. Часто упоминается число 14, которое разные авторы относят как к 1911 [10. — С. 87], так и к 1917 гг. [11]. Вместе с тем, опираясь на циркуляр МВД от 14 декабря 1911 г. №20808, можно точно утверждать, что уже к декабрю 1911 г. подобные школы действовали в 18 губерниях: Архангельской, Бессарабской, Владимирской, Волынской, Воронежской, Гродненской, Киевской, Костромской, Кур-ляндской, Новгородской, Пермской, Подольской, Псковской, Самарской, Саратовской, Симбирской, Ставропольской и Уфимской [12. — Л. 70]. Позже их число начало расти. Как видно из данного списка, не была исключением и Воронежская губерния.
Нами уже отмечалось, что в г. Воронеже первые шаги в данном направлении были предприняты еще в 1899 г., когда при Воронежском губернском правлении начала функционировать школа для подготовки кандидатов на должности полицейских урядников [13]. Но на иной качественный уровень дело профессиональной подготовки полицейских чинов в губернии было выведено лишь после открытия в Воронеже учебной команды-школы уездной полицейской стражи (УКШ УПС), одной из первых в России, созданной для непосредственного обучения разных чинов уездной полицейской стражи.
В архивах накоплен достаточно объемный массив материалов, касающихся Воронежской команды-школы, но обычно он изучался в рамках близких научных проблематик, а потому — достаточно фрагментарно. Это породило некоторое число неточных формулировок и дискуссионных моментов.
Так, в частности, многими исследователями не фиксировались различия между ранее действовавшей школой для подготовки урядников при Воронежском губернском правлении и УКШ УПС. Это приводило к объединению обеих образовательных структур в некое «умозрительное целое» — «Воронежскую школу урядников» и практическому отсутствию в публикациях, касавшихся периода после 1909 г., упоминания аутентичного названия образовательной организации, действовавшей в те годы в г. Воронеже [14. — С. 38].
Не было единства и в фиксации точной даты открытия Воронежской команды-школы. В разных публикациях встречались упоминания как о 1909 [15], так и о 1910 г. [16]. При этом в качестве источника, с опорой на который аргументировалась первая точка зрения, чаще всего назывался «Отчет об осмотре уездной полицейской стражи Воронежской губернии», проведенный под руководством генерал-майора С. С. Навроцкого [17. — Л. 266]. Но как минимум с 2015 г. введены в научный оборот документы, непосредственно касающиеся данной проблемы. Во-первых, это копия циркуляра Воронежского губернатора исправникам от 16 октября 1909 г. № 4469, в котором содержится фраза: «Признав необходимым учредить в г. Воронеже учебную команду для подготовки чинов полицейской стражи к занятию должностей старших стражников и урядников ... с 20 октября ... стражники могут прибывать в Воронеж» [18. — Л. 13]. Кроме того, точные данные фиксированы в рапорте (отношении) Воронежского губернатора в МВД от 20 июня 2010 г. №2729: «Я распорядился с 20 октября 1909 г. открыть в Воронеже учебную команду-школу» [4. — Л. 430]. Таким образом, мы имеем право утверждать, что 20 октября 1909 г. является днем открытия Воронежской команды-школы уездной полицейской стражи, а занятия в ней начались 1 ноября [4. — Л. 433 об.].
Определение губернатором данной даты было обусловлено завершением начальной подготовки помещения для школы. Таковым стало арендованное за 3000 руб. в год здание, располагавшееся по ул. Кольцовской, д. 50. Там постепенно были оборудованы «столовая, две спальни, учебная комната, цейхауз и комната для старшего». Плата, как и другие расходы по оборудованию помещения, была «отнесена на кредит
квартирного довольствия стражников, находящихся в команде-школе» [4. — Л. 430].
«Заведующим» командой-школой был назначен штабс-ротмистр Василий Михайлович Леван-довский, ветеран русско-японской войны, награжденный тремя орденами, характеризовавшийся руководством как офицер аккуратный, усердный, исполнительный [19. — Л. 6]. Службу в УПС Воронежской губернии он начал с 18 октября 1906 г., получив за это время опыт не только обучения чинов стражи воинским навыкам, но и непосредственного участия в силовых подавлениях беспорядков, в частности в разгоне с применением оружия крестьянских волнений 8—9 ноября 1906 г. в дер. Кочегуры Нижнедевицкого уезда [20. — Л. 120, 121].
В. М. Левандовский сыграл важную роль в организации учебы и службы в команде-школе. Вот как он определил направления собственной деятельности в январе 1911 г.: «а) установил правильное ведение занятий в команде, аккуратную чистку и уборку помещений и лошадей; б) устранил . выходы в наряд в город в рваном и грязном виде.... в) устранил бывшее до сих пор почти повальное пьянство, вечное сборище в казармах пьяного и подозрительного постороннего люда; г) бывший во дворе систематический грабеж хозяйственного имущества при постройке казарм... вывелся.; д) учредил правильный внутренний наряд дежурств и дневальств...; е) установил правильный досмотр за казенным оружием, снаряжением и имуществом; ж) установил правильный порядок посещения в казарме стражников их родными и знакомыми...» [21. — Л. 6—6 об.].
С большой ответственностью относился В. М. Левандовский и к проведению индивидуальных испытаний стражников, направлявшихся исправниками из уездов перед назначением их на новые должности. Так, по итогам испытания младшего стражника М. Лутченкова 15 июля 1910 г. им было вынесено предложение «старшим в отряды не назначать по несоответствию его для таковой должности» [22. — Л. 122]. А проверив 19 июля 1910 г. навыки Ф. Щербинина, планировавшегося к переводу в конную стражу, он резюмировал: «Страж. Щербинин имеет очень слабые представления о верховой езде, но ввиду проявленной им смелости, полагаю, что через месяц научится ездить» [22. — Л. 187].
Сложность характера В. М. Левандовского и его стремление к единоначалию в условиях двойного подчинения стражи порождали конфликты с исправниками. Свидетельством таковых стали многочисленные рапорты, лейтмотивом которых звучала однажды высказанная В. М. Левандов-ским мысль: «Я и исправник совсем различно по-
нимаем дисциплину и порядок управления стражей» [21. — Л. 4 об.]. Тем не менее, он сохранял пост заведующего УКШ УПС с октября 1909 г. до перевода на должность Воронежского полицмейстера в марте 1914 г. Последующими заведующими были: в 1914 г. — поручик Н. И. Васильев, в 1915 г. — ротмистр И. Я. Хазбиевич. С 1916 г. и, очевидно, последним — штабс-ротмистр Л. А. Белевцов [23. — С. 6].
Организационную структуру и основные параметры деятельности УКШ УПС закрепило Положение об учебной команде-школе полицейской стражи. Проект Положения был подготовлен С. И. Голиковым и представлен на утверждение в МВД 31 августа 1911 г. со следующим обоснованием: «находя, что двухгодичное существование учебной команды-школы вполне определило программу преподаваемых в ней предметов и, признавая необходимым придать учебной команде-школе большую устойчивость, а также установить права и обязанности заведующего ею офицера полицейской стражи...» [4. — Л. 448]. Проект вызвал минимальные замечания и уже 5 октября 1911 г. был утвержден товарищем министра внутренних дел П. Г. Курловым [4. — Л. 452, 452 об.].
Положение, состоявшее из 14 параграфов, фиксировало права и обязанности постоянного состава команды-школы, категории обучающихся, порядок их направления на обучение, сроки и правила нахождения в школе, перечень изучаемых учебных дисциплин и т.д. Хозяйственные и канцелярские расходы, а также оборудование помещения (за исключением платы за него) осуществлялись «из остатков от содержания полицейской стражи по губернии». Контроль за деятельностью школы осуществлял губернатор «через вице-губернатора по общеобразовательной части и губернского инспектора полицейской стражи по строевой части» [24. — Л. 103, 103 об.].
Серьезное внимание при организации работы было уделено кадровому обеспечению образовательного процесса. В постоянном штате состояли: заведующий учебной командой-школой; старший школы, назначавшийся губернатором по представлению заведующего, и трубач по назначению заведующего. При подборе кандидатур преподавателей приоритетом пользовались те, кто имел опыт практической работы и мог максимально эффективно преподавать закрепляемые дисциплины применительно к специфике полицейской службы. Так, полицейские обязанности преподавал помощник Воронежского уездного исправника К. К. Гепнер, сыскное дело — начальник сыскного отделения П. Д. Шубинский; законоведение — товарищ прокурора Воронежского окружного суда С. Н. Комаров, медицину — городовой врач И. М. Шаттенштейн, ветеринарию
— ветеринарный врач Ф. М. Трояновский; пожарное дело — воронежский брандмейстер А. И. Да-реунов и др.
Существенной проблемой оказалась оплата труда преподавательского состава. По общему правилу преподаватели в таких образовательных организациях начинали работу на безвозмездной основе. Это вызывало недовольство и становилось поводом для конфликтов, как это было, например, в Волынской школе [25. — Л. 82]. К чести С. И. Голикова следует отметить, что он неуклонно стремился сделать преподавательский труд привлекательным и с финансовой стороны. В архивах сохранилось как минимум три его рапорта министру внутренних дел с просьбой разрешить оплачивать работу преподавателей, не являющихся офицерами полиции. Но лишь судьба третьего рапорта [8. — Л. 2] оказалась удачной: отношением от 28 июля 1913 г. .№1992, подписанным товарищем министра В. Ф. Джунковским, такое разрешение было дано [8. — Л. 3].
Переменный состав команды-школы формировался по утвержденному губернатором распределению путем командирования исправниками из уездов: 1) двух отрядов конных стражников по 20 человек каждый с тем же числом лошадей, вооружением и снаряжением и 2) одного отряда в 20 человек пеших стражников с соответствующим вооружением [24. — Л. 103, 103 об.]. Наибольшее число обучавшихся достигало 70 человек, практиковались и иные варианты комплектования: по одному стражнику из каждого конного и пешего отрядов [4. — Л. 430]. В случае отчисления стражников из команды-школы в течение первого месяца взамен выбывших по распоряжению губернатора вызывались другие из тех же уездов.
Отчисление могло осуществляться как в связи с выявившейся «неспособностью к учебе», так и за дисциплинарные проступки. В частности, конный стражник Пахомов был отчислен уже в октябре 1909 г. за нахождение в казарме в нетрезвом виде и небрежное отношение к амуниции [18. — Л.18]. Отчисленные, как правило, увольнялись и из стражи [24. — Л. 51, 51 об.].
Курс обучения был рассчитан на 6 месяцев, что составляло самый продолжительный по общеимперской статистике срок (сроки обучения в различных школах колебались от 1,5 до 6 месяцев) [10. — С. 87—88]. К 1914 г. было сделано семь выпусков, общим количеством более 350 человек. В марте 1916 г., видимо, начал учебу двенадцатый выпуск [26. — Л. 29], иных данных нет.
На начальном этапе обучение во всех школах шло по планам и программам, разрабатывавшимся на местах. Положением о Воронежской команде-школе предусматривался курс обучения, заключавшийся «в
прохождении строя и в изучении обязанностей полиции и общеобразовательных предметов».
«Строевое образование» проводилось под руководством заведующего школой офицера и состояло: «а) в обучении конному строю, езде и выездке лошадей, б) пешему строю, в) владению оружием, стрельбе, фехтованию и рубке, г) вольтижировке и гимнастике и д) изучению уставов строевых гарнизонной и внутренней службы применительно к службе стражника».
«Курс обязанностей полиции и общеобразовательных предметов» первоначально заключался: «1) в преподавании — а) полицейских обязанностей службы урядников и стражников, б) законоведения, в) сыскного дела, г) русского языка и арифметики, д) элементарных сведений по медицине и е) таких же сведений по ветеринарии и 2) в ознакомлении с пожарными машинами и приемами тушения пожаров» [24. — Л. 103 об.].
Достаточно интенсивным был распорядок дня команды-школы. По общему правилу учебные занятия начинались в 6.30—7.00 и продолжались до 16.00, с перерывом на обед с 12.00 до 14.00. Занятия проводились 5 дней в неделю, но время с 10.00 субботы в 1916 г. посвящалось хозяйственным работам и помывке в бане. Распределение занятий между «строевым образованием» и «курсом обязанностей полиции и общеобразовательных предметов» было равномерным: по 13 из общего числа 26 [26. — Л. 29; 27. — Л. 43].
Занятия обычно начинались практической отработкой конной езды с барьерами и рубкой (6 занятий в неделю). Так же стабильным было проведение по субботам взводных конных и пеших учений. Последовательность же изучения прочих предметов варьировалась. При этом непосредственному изучению обязанностей полиции на начальном этапе функционирования команды-школы отводилось три занятия в неделю, их дополняли сыскное дело, «судебная часть» и «политические преступления» (по одному занятию). Достаточное внимание уделялось изучению русского языка (два занятия в неделю). Позже в расписании появились новые дисциплины: законоведение, отечественная история.
Преподавательским составом Воронежской команды-школы был подготовлен целый комплекс рабочих программ, из которого в архивах сохранились пять: по законоведению, общим обязанностям полиции, общему сыскному делу, отечественной истории и медицине. Общее количество вопросов, предлагавшихся на изучение, распределялось так: 68 — по законоведению; 84 — по общим обязанностям полиции; 89 — по сыскному делу; 144 — по отечественной истории [28. — Л. 8—16 об.]. Оценка количества и содержания
вопросов позволяет сделать вывод о том, что преподавание в Воронежской УКШ УПС далеко не всегда сводилось к предоставлению минимальных базовых знаний, как это традиционно принято считать, но было достаточно углубленным. Чины сельской уездной полицейской стражи должны были отвечать не только на вопросы, касающиеся их непосредственных обязанностей («как поступать с задержанными лицами»; «обязанности урядника и стражника при погоне гуртов скота по дорогам»), но и на вопросы, требующие основательной подготовки, такие как: «административное деление Российской Империи»; «отношение чинов полиции к прокурорскому надзору»; «что должен чин полиции выдвигать на первый план в борьбе с преступниками и преступностью»; «из-за чего началась первая турецкая война, каким миром и чем она закончилась».
Образовательный процесс, наряду с преподаванием теории, предполагал и разнообразные практические занятия. Часть из них велась по составленной В. М. Левандовским программе. Она включала «ориентировку и чтение карт; донесение с описанием пути; отыскивание и распознавание следов; приемы преследования по ним; прохождение и осмотр лесов, оврагов; решение задач по розыску, преследованию, бою и захвату разбойничьих шаек» [28. — Л. 66].
Общим для всех школ было завершение обучения итоговым испытанием. Экзамены включали в себя как ответы на теоретические вопросы, так и практические задания, включая строевой смотр, на котором проверялись так же и умения «сборки и разборки оружия, стрельбы по подвижной мишени, фехтования и рубки, верховой выучки» [29. — Л. 40]. В. В. Лысенко указывает, что в «Воронежской школе урядников» по окончании учебного цикла в ходе экзамена проводились комплексные учения по захвату предполагаемой шайки грабителей» [9. — С. 185]. Но документального подтверждения этому нами пока не найдено.
Первые экзамены в Воронежской команде-школе состоялись с 29 апреля по 30 мая 1910 г. Экзаменационную комиссию возглавлял губернатор, последующие, обычно, — вице-губернатор. Результат был успешным: из 65 человек, подвергавшихся экзамену, были «признаны подготовленными превосходно 8, отлично 18, очень хорошо 21, хорошо 21 и удовлетворительно 2. Из них с правом на должности урядника или старшего стражника 33, только урядника 21, только старшего стражника 2 и простого стражника 9» [4. — Л. 431].
Лица, показавшие высокие достижения, награждались премиями, ценными подарками. Также выпускники получали свидетельство, в котором указывались сроки учебы, изученные предметы, оценки за поведение и выпускной экзамен,
должностная категория, на которую выпускник может претендовать [30. — Л. 10].
С течением времени активизировался процесс обмена накопленным опытом. Сохранились документы о командировке В. М. Левандовского в Саратовскую школу с целью изучения особенностей организации образовательного процесса. Значительно увеличился объем издававшейся учебно-справочной литературы [31, 32]. В Воронеже, в частности, было издано пособие по отечественной истории, составленное А. Гасплем [33], и сохранились свидетельства о безуспешных попытках С. И. Голикова добиться в МВД распространения данного пособия как единого для всей Российской империи [34. — Л. 138, 140, 140 об.]. Кроме того, в марте 1913 г. Воронежским губернатором была «препровождена в Департамент Полиции программа, введенная в курс занятий учебной команды-школы и выработанная на основании опыта за время существования школы» [35. — Л. 10].
Существенный толчок процессу активизации организационных усилий дало наблюдавшееся с 1911 г. усиление внимания руководства МВД к централизации подготовки полицейских кадров. Обращаясь к губернаторам 14 декабря 1911 г., министр внутренних дел потребовал, чтобы каждый из них заботился об образовании соответствующих школ у себя в губернии [12. — Л. 70]. Началась унификация методического обеспечения образовательного процесса. В 1911 и 1913 годах были разработаны два варианта единой программы для подготовки чинов уездной полицейской стражи [36. — Л. 10—18 об.]
Отношением Департамента полиции от 27 июня 1913 г. №17293 Воронежский губернатор уведомлялся об отправке ему 25 экземпляров программы [36. — Л. 35]. В ответном отношении от 2 июля 1913 г. №1992 он указал: «Так как программа Воронежской учебной команды-школы почти тождественна с утвержденной Министерством программой, в первой отсутствует только программа занятий по Закону Божию, каковой предмет в Воронежской учебной команде-школе введен лишь в 1913 году, и так как по программе Воронежской учебной команды-школы занятия на 2 курсе ведутся уже в течение более 3 месяцев (курс 6-месячный), то вновь присланная программа мною передана преподавателям команды-школы только для руководства» [35. — Л. 10, 10 об.].
Серьезные организационные инновации во всей системе образовательных организаций Министерства внутренних дел были связаны с попыткой построения их общероссийской унифицированной структуры. В 1914 г. было подготовлено несколько вариантов «Правил о полицейских школах и курсах», предусматривавших создание двух типов образовательных организаций.
В каждой из 49 губерний, «управляемых по Общему Учреждению Губернскому, и в губернии Ставропольской» должна была создаваться «особая школа для специальной подготовки лиц, желающих занять низшие полицейские должности». В каждой из них должны были проходить начальное обучение по 40 обучающихся из числа лиц «всех состояний, достигших 25-летнего возраста», обладающих «достаточным умственным развитием», грамотных, «по преимуществу из запасных или отставных воинских чинов».
Обучение планировалось бесплатное, с выдачей пособия в 25 копеек в сутки, проживание — в казарме. Трехмесячный курс обучения (по 2 смены в год) предусматривал занятия: «1) по Закону Бо-жию; 2) о государственном устройстве Российской Империи; 3) об устройстве полиции (Учреждение Полиции); 4) о правах и обязанностях чинов полиции (Полицейский Устав); 5) о судебных функциях полиции; 6) о розыскной деятельности полиции; 7) об оказании первоначальной помощи при внезапных заболеваниях и несчастных случаях и 8) по строевой части и гимнастике» по программам, утвержденным товарищем министра внутренних дел, заведующим полицией. По окончании лица, «успешно выдержавшие надлежащее испытание», получали бы преимущества «по занятию низших полицейских должностей».
В свою очередь, в Архангельске, Владимире, Вологде, Воронеже, Вятке, Гродно, Житомире, Курске, Петрозаводске, Пскове, Симбирске, Смоленске, Ставрополе, Туле, Херсоне, Уфе, Ярославле и в тех городах, где уже функционировали школы полицейского резерва, планировалось также создать «особые курсы для специальной подготовки лиц, желающих занять классные должности в полиции». Воронежские курсы, управляемые полицмейстером, должны были бы обслуживать Воронежскую и Тамбовскую губернии. Помещение для школы и курсов планировалось использовать одно, с посменными заездами. Численность курсантов определялась в 25 человек. Обучение планировалось бесплатное, с выплатой стипендии в 30 рублей в месяц. Курс обучения также предусматривался трехмесячный, по программам, содержавшим сведения: 1) по государственному праву); 2) по административному праву; 3) по уголовному праву; 4) о научных методах расследования преступлений; 5) о приемах оказания первоначальной помощи при внезапных заболеваниях и несчастных случаях и др. Успешно сдавшие итоговые экзамены должны были получать преимущества «по занятию классных полицейских должностей» [8. — Л. 5—7].
Проект подвергался неоднократной переработке. Большое внимание было уделено составлению сметы расходов. Суммарно предусматривались ассигнования в 414084 руб. в год [8. — Л. 13], годовые расходы на стипендии и оплату труда преподавателей планировались в 3510 руб. на каждую школу и 3714 руб. на каждые курсы [8. — Л. 15].
Таким образом, в рамках реформы российской полиции планировалось и изменение статуса Воронежской учебной команды-школы уездной полицейской стражи, открывавшее перед ней новые перспективы для развития.
Но мировая война не дала этим планам реализоваться. Добровольцами на фронт ушли десятки офицеров, в том числе В. М. Левандовский и И. Я. Хазби-евич, резкое сокращение роста численности уездной полицейской стражи, в том числе, «вследствие создавшихся ввиду повсеместной дороговизны жизни, крайне тяжелых условий быта стражников», привело к новому снижению качества обучаемого контингента [37. — Л. 30—31 об.]. Об этом свидетельствует рапорт начальнику Воронежского ГЖУ от его помощника от 28 марта 1915 г. №28 о результатах присутствия на выпускном экзамене в команде-школе. Он отмечал, что по предложению преподавателей из 63 стражников, прошедших курс, следовало бы подвергнуть устным испытаниям только 22 человека, которые «по своему развитию и способностям . в состоянии на экзамене проявить познания в объеме пройденного курса и удовлетворить требуемым испытаниям, остальные же 41 стражник, вследствие крайне ограниченного времени, в период которого с ними велись занятия, курса не усвоили, подготовлены слабо» [38. — Л. 10—11].
Революционные события февраля-марта 1917 г. поставили точку в истории Воронежской учебной команды-школы уездной полицейской стражи. Точная дата ее закрытия — предмет последующих изысканий. Известно, что Воронежский городской исполнительный комитет постановил «отклонить ходатайство полицейских чинов об оставлении их на службе в милиции» и предложил «начальнику охраны города» И. В. Шаурову «при первой же возможности отправить данных чинов в распоряжение воинского начальника» [39. — С. 193]. Другими постановлениями предписывалось «всех чинов жандармского корпуса, как железнодорожного, так и городского, арестовать» [40. — Л. 3].
Подводя итоги, отметим, что становление и развитие образовательных организаций по подготовке чинов уездной полицейской стражи, в том числе и Воронежской учебной команды-школы — важный и яркий этап развития отечественной системы полицейского образования. Воронежская УКШ УПС была в числе одной из первых по времени создания
и активно развивавшихся образовательных структур, создаваемых непосредственно для уездной полицейской стражи, чему способствовала и активная позиция воронежского губернатора. К сожалению, «инициативы с мест» получили слишком запоздалую поддержку Департамента полиции и МВД в целом, во многом порожденную финансовыми проблемами министерства, а впоследствии и начавшейся мировой войной.
Вместе с тем было бы ошибочно считать, что опыт, накопленный данными образовательными структурами, пропал бесследно. Мы разделяем точку зрения Ч. Н. Ахмедова о его использовании как минимум на ранних этапах становления органов милиции [5. — С. 29]: действительно, уже материалы прошедшего 15 октября 1917 г. совещания, посвященного рассмотрению проекта устава и программы Московской школы Главного управления по делам милиции, показали, что при подготовке уездной милиции использовались дореволюционные правила о полицейских школах и курсах, в которых слова «полиция» и «низшие полицейские должности» вычеркивались и заменялись на «милиция» и «младшие милиционеры» [41. — Л. 1, 4].
К сожалению, в последующем, преимущественно по идеологическим соображениям, история Воронежской учебной команды-школы уездной полицейской стражи оказалась забытой почти на столетие.
ЛИТЕРАТУРА
1. Полное собрание законов Российской Империи. — Собр. 3. — Т. XXIII. — Отд. I. СПб., 1905. — №22906.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). — Ф. 102. — 2-е делопр. — 1900. — Оп.57. — Д.17. — Ч. 34/9.
3. ГАРФ. — Ф.102. — 2-е делопр. —1906. — Оп. 63. — Д. 32.
4. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — 1900. — Оп. 57. — Д. 17. — Ч. 34/9.
5. Ахмедов Ч. Н. Исторический опыт профессиональной подготовки полицейских урядников в Российской империи // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2013. — №4 (60). — С. 23—30.
6. Арнольд фон Р. А., Кайсаров В. Д. Соображения о реформе полиции в Российском государстве. — Харбин, 1919. — 156 с.
7. Проценко Е. Д. Государственная образовательная политика в системе МВД России : дис. ... д-ра юрид. наук. — СПб., 1998 — 398 с.
8. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — 1914. — Оп. 262. — Д. 81А.
9. Лысенко В. В. Полиция дореволюционной России и противоправные проявления в области общественной нравственности : теорет. и ист.-правовой анализ : дис. ... д-ра юрид. наук. — СПб., 1998. — 396 с.
10. Климачков В. М., Шатилов С. П. Становление и развитие юридического образования в России. — Барнаул, 2014. — 100 с.
11. Токарева С. Н. Профессиональная подготовка служащих полиции начала XX столетия (по материалам Центрального Черноземья России) // История государства и права. — 2012. — №24. — С. 35—38.
12. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — 1911.
— Оп. 68. — Д. 10. — Ч. 90.
13. Нахимов А. П., Кирнос А. В., Колесников В. А. Периодизация истории образовательных организаций по подготовке сотрудников органов внутренних дел в г. Воронеже: к постановке проблемы // Вестник Воронежского института МВД России. — 2016. — № 4. — С. 8—27.
14. Байкеева С. Е. Правовое регулирование подготовки кадров в специализированных учебных заведениях МВД царской России // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2007. — №3. — С. 37—42.
15. Страхов Л. В. Личный состав Воронежской уездной полицейской стражи в 1903—1912 гг. — URL : http://www.main.vsu.ru/~cdh/Articles/10-04b.htm.
16. История полиции Воронежской области.
— URL : https://36.мвд.рф/gumvd
17. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 2. — Д. 304.
18. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 3. — Д. 75.
19. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 2. — Д. 1054.
20. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 2. — Д. 314.
21. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп 3. — Д. 759.
22. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 3. — Д. 77.
23. Адрес-календарь Воронежской губернии на 1917 год. — Воронеж, 1916. — 198 с.
24. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 3. — Д. 100.
25. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — 1911.
— Оп. 68. — Д. 10. — Ч. 90А.
26. ГАВО. — Ф. И.-1. — Оп.1. — Д. 1298.
27. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 1. — Д. 939.
28. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп.2. — Д. 1015.
29. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 2. — Д. 939.
30. ГАВО. — Ф.И-2. — Оп. 9. — Д. 164.
31. Нестеров М. Д. Курс общеполицейских обязанностей для школы урядников уездной полицейской стражи Уфимской губернии. — Уфа, 1914. — 86 с.
32. Левкович В. К. Руководство для полицейских стражников уездной полиции. — Бельск, 1913. — 64 с.
33. Гаспль А. И. Курс отечественной истории, проходящийся в Воронежской учебной команде
полицейских стражников. — Воронеж: Типо-лит. Губ. правл., 1913. — 24 с.
34. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — 1911.
— Оп. 68. — Д. 10. — Ч. 90А.
35. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. — 19GG.
— Оп. 57. — Д. 17. — Ч. 34/9А.
36. ГАРФ. — Ф. 102. — 2-е делопр. --- 1911.
— Оп. 68. — Д. 10. — Ч. 90А.
37. ГАРФ. — Ф. 102. — 7-е делопр. — 1916.
— Оп. 260. — Д. 148.
38. ГАВО. — Ф. И-1. — Оп. 1. — Д. 1170.
39. Шевцова О. А. Создание милиции в Воронежской губернии в 1917 году // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: История, политология, социология. — 2G12. — №1. — С. 192—194.
40. ГАВО. — Ф. 217. — Оп. 1. — Д. 324.
41. ГА РФ. — Ф. 1791. — Оп. 7. — Д. 86.
REFERENCES
1. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy Imperii.
— Sobr. 3. — T. XXIII. — Otd. I. SPb., 19G5. — #229G6.
2. Gosudarstvennyiy arhiv Rossiyskoy Federatsii (GARF). — F. 1G2. — 2-e delopr. — 19GG g. — Op.57. — D.17. — Ch. 34/9.
3. GARF. — F.1G2. — 2-e delopr. —19G6. — Op. 63. — D. 32.
4. GARF. — F. 1G2. — 2-e delopr. — 19GG. — Op. 57. — D. 17. — Ch. 34/9.
5. Ahmedov Ch. N. Istoricheskiy opyit profes-sionalnoy podgotovki politseyskih uryadnikov v Rossiyskoy imperii // Vestnik Sankt-Peterburgskogo uni-versiteta MVD Rossii. — 2G13. — #4 (6G). — S. 23—3G.
6. Arnold fon R. A., Kaysarov V. D. Soobra-zheniya o reforme po-litsii v Rossiyskom gosudar-stve. — Harbin, 1919. — 156 s.
7. Protsenko E. D. Gosudarstvennaya obra-zovatelnaya politika v sisteme MVD Rossii : dis. ... d-ra yurid. nauk. — SPb., 1998 — 398 s.
8. GARF. — F. 1G2. — 2-e delopr. — 1914. — Op. 262. — D. 81A.
9. Lyisenko V. V. Politsiya dorevolyutsionnoy Rossii i protivopravnyie proyavleniya v oblasti obsch-estvennoy nravstvennosti : teoret. i ist.-pravovoy analiz : dis. ... d-ra yurid. nauk. — SPb., 1998. — 396 s.
1G. Klimachkov V. M., Shatilov S. P. Stanovlenie i razvitie yuridicheskogo obrazovaniya v Rossii. — Barnaul, 2G14. — 1GG s.
11. Tokareva S. N. Professionalnaya podgotovka sluzhaschih politsii nachala XX stoletiya (po materi-alam Tsentralnogo Chernozemya Rossii) // Istoriya gosudarstva i prava. — 2G12. — #24. — S. 35—38.
12. GARF. — F. 1G2. — 2-e delopr. — 1911. — Op. 68. — D. 1G. — Ch. 9G.
13. Nahimov A. P., Kirnos A. V., Kolesnikov V. A. Periodizatsiya istorii obrazovatelnyih organizatsiy po podgotovke sotrudnikov organov vnutrennih del v g. Voronezhe: k postanovke problemyi // Vestnik Vo-ronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2016. — # 4.
— S. 8—27.
14. Baykeeva S. E. Pravovoe regulirovanie pod-gotovki kadrov v spetsializirovannyih uchebnyih zavedeniyah MVD tsarskoy Rossii // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. — 2007.
— #3. — S. 37—42.
15. Strahov L. V. Lichnyiy sostav Voronezhskoy uezdnoy politseyskoy strazhi v 1903—1912 gg. — URL : http://www.main.vsu.ru/~cdh/Articles/10-04b.htm.
16. Istoriya politsii Voronezhskoy oblasti. — URL : https://36.mvd.rf/gumvd
17. GAVO. — F. I-1. — Op. 2. — D. 304.
18. GAVO. — F. I-1. — Op. 3. — D. 75.
19. GAVO. — F. I-1. — Op. 2. — D. 1054.
20. GAVO. — F. I-1. — Op. 2. — D. 314.
21. GAVO. — F. I-1. — Op 3. — D. 759.
22. GAVO. — F. I-1. — Op. 3. — D. 77.
23. Adres-kalendar Voronezhskoy gubernii na 1917 god. — Voronezh, 1916. — 198 s.
24. GAVO. — F. I-1. — Op. 3. — D. 100.
25. GARF. — F. 102. — 2-e delopr. — 1911. — Op. 68. — D.10. — Ch. 90A.
26. GAVO. — F. I.-1. — Op.1. — D. 1298.
27. GAVO. — F. I-1. — Op. 1. — D. 939.
28. GAVO. — F. I-1. — Op.2. — D. 1015.
29. GAVO. — F. I-1. — Op. 2. — D. 939.
30. GAVO. — F.I-2. — Op. 9. — D. 164.
31. Nesterov M. D. Kurs obschepolitseyskih obyazannostey dlya shkolyi uryadnikov uezdnoy politseyskoy strazhi Ufimskoy gubernii. — Ufa, 1914. — 86 s.
32. Levkovich V. K. Rukovodstvo dlya politseyskih strazhnikov uezdnoy politsii. — Belsk, 1913. — 64 s.
33. Gaspl A. I. Kurs otechestvennoy istorii, pro-hodyaschiysya v Voronezhskoy uchebnoy komande politseyskih strazhnikov. — Voronezh: Tipo-lit.-Gub. pravl., 1913. — 24 s.
34. GARF. — F. 102. — 2-e delopr. — 1911. — Op. 68. — D. 10. — Ch. 90A.
35. GARF. — F. 102. — 2-e delopr. — 1900. — Op. 57. — D. 17. — Ch. 34/9A.
36. GARF. — F. 102. — 2-e delopr. — 1911. — Op. 68. — D. 10. — Ch. 90A.
37. GARF. — F. 102. — 7-e delopr. — 1916. — Op. 260. — D. 148.
38. GAVO. — F. I-1. — Op. 1. — D. 1170.
39. Shevtsova O. A. Sozdanie militsii v Voronezhskoy gubernii v 1917 godu // Vestnik Voronezh-skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, politologiya, sotsiologiya. — 2012. — #1. — S. 192—194.
40. GAVO. — F. 217. — Op. 1. — D. 324.
41. GA RF. — F. 1791. — Op. 7. — D. 86.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Нахимов Александр Павлович. Начальник института. Кандидат философских наук. Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (4732) 200-50-10.
Кирнос Андрей Викторович. Начальник кафедры теории и истории государства и права. Кандидат политических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (4732) 200-53-50.
Колесников Владимир Александрович. Профессор кафедры теории и истории государства и права. Кандидат политических наук, доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 394065, г. Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (4732) 200-53-56.
Nakhimov Alexander Pavlovich. Head of the Institute. Candidate of Philosophical Sciences. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (4732) 200-50-10.
Kirnos Andrey Viktorovich. Head of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Political Sciences, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (4732) 200-53-50.
Kolesnikov Vladimir Alexandrovich. Professor of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Political Sciences, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (4732) 200-53-56. Ключевые слова: полиция; уездная полицейская стража; МВД; Воронежская учебная команда-
школа.
Key words: police; county police guards; the Ministry of Internal Affairs; Voronezh squad training school. УДК 351.74
ИЗДАНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ
Кораблев С. Е. Организация взаимодействия полицейских структур и населения: психологические аспекты : учебное пособие / С. Е. Кораблев. — Воронеж : Воронежский институт МВД России, 2016. — 209 с.
ISBN 978-5-88591-408-6
В учебном пособии содержатся материалы исследования психологических детерминантов формирования в массовом сознании позитивного отношения к сотрудникам правоохранительных органов. В частности, приводятся результаты изучения различных аспектов профессионального общения, использование которых позволяет работникам ОВД организовать отношения сотрудничества и взаимного доверия с гражданами в деле предупреждения и пресечения вмешательства криминала в стабильную жизнедеятельность общества. Учебное пособие предназначено для специалистов в области правоохранительной деятельности.
