ВОПРОСЫ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В КАЧЕСТВЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ИНФОРМАЦИИ, СОДЕРЖАЩЕЙСЯ НА ЭЛЕКТРОННЫХ НОСИТЕЛЯХ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.14

doi: 10.25724/VAMVD.YVWX

ВОПРОСЫ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ

В КАЧЕСТВЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ИНФОРМАЦИИ,

СОДЕРЖАЩЕЙСЯ НА ЭЛЕКТРОННЫХ НОСИТЕЛЯХ

Виктор Викторович Долгаев*, Анна Владимировна Соколова**

Санкт-Петербургский университет МВД России, Санкт-Петербург, Россия

* [email protected], ** [email protected]

Аннотация. Сегодня довольно часто совершаются преступления, доказательственную базу по которым составляет информация, содержащаяся на различных электронных носителях, чаще всего на флеш-накопителях или CD-дисках. Преимущественно это мошенничества, кражи с банковского счета и иные преступления, совершенные с использованием информационно-телекоммуникационных технологий или компьютерной информации. На основе судебной практики значимая для уголовного дела информация, содержащаяся на электронных носителях, признается вещественным доказательством. В настоящей статье авторами были изучены целесообразность отнесения данной информации к вещественным доказательствам, а также проблема определения принадлежности информации, содержащейся на электронных носителях, к существующим в уголовно-процессуальном законодательстве видам доказательств. В результате авторами был дан ответ на вопрос о необходимости введения в уголовное судопроизводство нового вида доказательства.

Ключевые слова: доказательства; информация, содержащаяся на электронном носителе; вещественные доказательства; иные документы; облачное хранилище данных; самостоятельный вид доказательства

Для цитирования: Долгаев В. В., Соколова А. В. Вопросы регламентации использования в качестве доказательств информации, содержащейся на электронных носителях // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2022. № 1 (60). С. 79—84. doi: 10.25724/VAMVD.YVWX

ISSUES OF REGULATION OF THE USE OF ELECTRONIC MEDIA AS EVIDENCE

Viktor Viktorovich Dolgaev*, Anna Vladimirovna Sokolova**

Saint Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia, Saint Petersburg, Russia,

* [email protected], ** [email protected]

Abstract. To date, crimes are very often committed, during the investigation of which the evidence base consists of information contained on various electronic media, most often which are a flash drive or CD-ROM. Basically, these are fraud, theft from a bank account and other crimes committed using information and telecommunication technologies or using computer information. Based on judicial practice, information that is significant for a criminal case, contained on electronic media, is most often recognized as material evidence. In this work, the authors studied the feasibility of referring this information to physical evidence, as well as the problem of determining whether the information contained on electronic media belongs to the types of evidence existing in the criminal procedural legislation. On the basis of this, an answer was given to the question of the need to introduce a new type of evidence in criminal proceedings.

Keywords: evidence, information contained on an electronic media, evidence, other documents, cloud data storage, independent type of proof

For citation: Dolgaev V. V., Sokolova A. V. Issues of regulation of the use of electronic media as evidence. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 79—84, 2022. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.YVWX

© Долгаев В. В., Соколова А. В., 2022

Особое место в уголовном процессе занимают доказательства и процедура доказывания. Во-первых, в связи с тем что выявление преступления, установление личности преступника, его причастности к содеянному и вины достигаются исключительно путем доказывания, его цель — восстановление достоверной картины произошедшего. Во-вторых, базисом для принятия решения по делу, а также начала, самого хода и исхода дела выступают доказательства, без которых другие решения приниматься не могут (задержание лица либо избрание в отношении него подписки о невыезде и ненадлежащем поведении, домашнего ареста, заключения под стражу и иных мер пресечения). В-третьих, процесс доказывания направлен на установление истины посредством полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств уголовного дела. Исходя из этого законодателем был предусмотрен ряд процессуальных мер, регулирующих деятельность участников уголовного судопроизводства по установлению обстоятельств, имеющих значение при расследовании преступлений, и решению вопросов, связанных с уголовным преследованием.

С течением времени в разных сферах нашей жизни протекают изменения. Одни вносят вклад в развитие общественных отношений, другие остаются незаметными, третьи же и вовсе могут причинить вред. За последнее годы произошел большой скачок в области информационных технологий. Все чаще человечество задается вопросами об искусственном интеллекте, о компьютерной информации, совершении различных сделок с помощью интернет-ресурсов (например, покупка товара в интернет-магазине, оплата заказов, оформление кредитных карт и договоров). Однако эти плоды современного общества используются и преступниками для достижения криминальных целей. К сожалению, разработчик не может предвидеть всех возможных результатов применения созданного им продукта, что подтверждается статистикой преступлений в нашей стране.

Согласно данным, приведенным в докладе Генеральной прокуратуры Российской Федерации о состоянии преступности в России за январь — июль 2021 г., в минувшем году широкое распространение получили кражи с банковского счета: за семь месяцев их число составило 96,9 тыс.1 (8,1 % в структуре преступности). Кроме того, за это время было зарегистрировано около 194,8 тыс. мошенничеств (16,3 %), что на 6,3 тыс. больше, чем годом ранее . Нельзя не отметить тот факт, что

1 См.: Доклад Генеральной Прокуратуры РФ о состоянии преступности в России за январь — июль 2021 года. URL: fПe:///C:/Users/Аня/Downloads/Ежемесячный%20сбор-ник%20за%20июль%202021. pdf (дата обращения: 13.11.2021).

2 Там же.

мошенничество, совершенное с использованием информационно-телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации, занимает более 70 % от общего количества данной формы хищения. В общей структуре преступности доля киберпреступлений составляет более 25 %.

С учетом специфики развития общества, а также возможности внедрения технических изобретений в преступную среду важно постоянно совершенствовать меры, направленные на выявление и раскрытие преступлений, особенно это относится к процедуре доказывания.

В настоящее время уголовно-процессуальным законодательством утвержден четкий перечень объектов, допустимых в качестве доказательств. Согласно ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) к ним относятся показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, заключение и показания эксперта и специалиста, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий и иные документы3.

Обратимся к судебной практике в целях анализа элементов, составляющих доказательственную базу, и получения ответа на вопрос о необходимости введения новых видов доказательств в существующий перечень. Так, согласно приговору суда по п. «г» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) №1-1106/2020 в качестве вещественных доказательств были представлены в том числе «скриншоты смс-сообщений от банка <...> и выписка ПАО <...> по счету № <...> с 25 апреля 2019 г. по 13 мая 2020 г., кассовые чеки № <...> от 9 мая 2020 г., копия кассового чека № <...> от 10 мая 2020 г., кассовые чеки № <...> от 7 мая 2020 г., № <...> от 7 мая 2020 г., № <...> от 8 мая 2020 г., № <...> от 8 мая 2020 г., № <...> от 8 мая 2020 г., № <...> от 8 мая 2020 г., кассовые чеки № <...> от 8 мая 2020 г., № <...> от 8 мая 2020 г., № <...> от 9 мая 2020 г., № <...> от 9 мая 2020 г.. CD-диск с видеозаписями»4. В приговоре суда по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ № 1-349/2020 к вещественным доказательствам были отнесены «две истории операций по дебетовым картам, сотовый телефон марки „Хонор 7А", сим-карта Yota, банковская карта „Мир-моментум" Сбербанка № <...>»5. Согласно приговору суда по ч. 2

3 См.: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ // СЗ РФ. 2001. № 52 (Ч. I). Ст. 4921.

4 См.: Приговор суда по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ № 22-2287/2020 от 17 декабря 2020 г. по делу № 1-1106/ 2020. URL: https://sudact.ru/regular/doc/DEZqVwd6vRg1/? (дата обращения: 14.11.2021).

5 См.: Приговор суда по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ № 1349/2020. URL: https://sudact.ru/regular/doc/I0vVVgmu35NW/?

ст. 159.3 УК РФ № 1-534/20201 к доказательствам были отнесены диск CD-R с видеозаписью, реквизиты счета для зачислений на карту, а также скриншоты и 19 справок по операциям.

На основе анализа судебной практики можно говорить о том, что в качестве доказательств по преступлениям, совершаемым с использованием информационно-телекоммуникационных технологий и в сфере компьютерной информации, помимо протоколов следственных действий, показаний участников уголовного судопроизводства, заключений эксперта или специалиста выступают и CD-диски,

скриншоты смс-сообщений, произведенных оплат по банковской карте и иных операций, электронные носители, содержащие значимую для уголовного дела информацию (флеш-карты, CD-диски и т. д. (рис. 1)). С учетом этого законодатель предусмотрел некоторые особенности ее изъятия и копирования, которые нашли отражение в ст. 164.1 УПК РФ. Однако возникает вопрос: к какому виду доказательств относится информация, содержащаяся на электронных носителях?

Рис. 1. Виды электронных носителей, используемых для хранения значимой для уголовного дела информации

Прежде всего, необходимо дать определение понятия «электронный носитель информации», которое не имеет сегодня нормативной трактовки. Толковый словарь терминов понятийного аппарата информатизации образования подразумевает под ним «средство хранения оцифрованной ин-формации»2.

(дата обращения: 14.11.2021).

1 См.: Приговор суда по ч. 2 ст. 159.3 УК РФ № 1534/2020. URL: https://sud-praktika.ru/precedent/550938. html (дата обращения: 14.11.2021).

2 См.: Толковый словарь терминов понятийного аппарата информатизации образования. URL: https://1312. slovaronline.com (дата обращения: 15.11.2021).

Отметим, что по-разному интерпретируют его и ученые, поскольку учитывают некоторые нюансы, в том числе существование различных видов электронных носителей. Так, в их перечне можно назвать облачные хранилища данных, отличающиеся по своей природе от флеш-карт и CD-дисков и, соответственно, не подпадающие под обобщающий термин, например машинный носитель, предложенный Н. А. Ивановым [1, с. 96—97]. С точки зрения А. В. Шигурова, электронный носитель информации можно определить как «предмет, содержащий значимую для уголовного дела информацию, созданную не в процессе расследования (раскрытия) уголовного дела, восприятие

которой невозможно без использования электронно-вычислительных средств» [2, с. 4]. По нашему мнению, наиболее удачной является дефиниция Ю. Н. Соколова: «Технически и технологически адаптированное к многократному использованию электронное устройство, предназначенное для записи, хранения, передачи и воспроизведения электронной информации с помощью доступных технических средств, а также защиту, обособление и разграничение доступа к имеющейся информации» [3, с. 25].

После того как мы раскрыли определение понятия «электронный носитель информации», нужно уточнить, к какому виду доказательств следует относить такую информацию. Полагаем, что выбор необходимо делать между категориями «вещественное доказательство» и «иные документы». Рассмотрим более детально каждую из них.

На основе положений ст. 81 УПК РФ можно говорить о том, что вещественные доказательства представляют собой любые объекты (предметы) материального мира, которые обладают признаками или свойствами носителей информации, полученные и приобщенные к уголовному делу в установленном законом порядке. Статья 84 УПК РФ не дает четкого определения иных документов, а лишь указывает, что они допускаются в качестве доказательств, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию. К ним могут относиться материалы фотосъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации. Данные документы не обязательно должны иметь письменную форму и формальные реквизиты. Однако что именно они в себя включают, какими признаками должны обладать — законодатель не определил. Как правило, на практике в число иных документов входят аудио-, видеозаписи, фотосъемка, различные запросы дознавателя, следователя, ответы о направлении документов, ходатайства сторон о приобщении документов.

Отдельного внимания требует п. 3 ч. 1 ст. 81 УПК РФ, указывающий, что в качестве вещественных доказательств могут выступать иные предметы и документы, которые служат средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела. По нашему мнению, этот пункт нуждается в конкретизации, так как в подобной интерпретации он охватывает и иные документы, отнесенные законодателем в отдельный вид доказательств.

Рассмотрим две ситуации, в которых документ может, с одной стороны, выступать в качестве вещественного доказательства, с другой — в качестве иного документа. В случае если следователь направит в банк запрос по факту установления истории операций, проделанных физическим лицом А., на который в дальнейшем поступит официальный ответ, то данный ответ в виде документа будет иным документом по уголовному делу. Тем не менее есть ряд условий, при которых документ может быть вещественным доказательством. Так, если он: «а) служил средством совершения преступления; б) сохранил на себе следы преступления; в) на него были направлены преступные действия; г) получен в результате совершения преступления; д) является документом, который может служить средством для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела» [4, с. 15]. Например, документ содержит какую-то информацию, и преступник, осознавая данный факт, использует его для воздействия на объект преступления; документ сохранил на себе следы крови, пальцев рук; лицо завладело документом путем его тайного хищения; документ был получен в результате фальсификации; документ содержит информацию, с помощью которой можно установить обстоятельства по уголовному делу, смягчающие либо отягчающие наказание.

В результате анализа названных ранее видов доказательств можно прийти к выводу о том, что нельзя достоверно сказать, к какому из них должна принадлежать информация, содержащаяся на электронном носителе. Судебная практика свидетельствует о том, что ее включают в число вещественных доказательств, однако, по нашему мнению, это не совсем верно по ряду причин. Как уже было отмечено, вещественным доказательством является объект материального мира, т. е. непосредственный носитель информации, но не она сама (для уголовного дела имеет значение информация, так как она есть первоисточник). Кроме того, стоит учитывать тот факт, что электронные носители не ограничиваются флеш-картами и CD-дисками, в их число входят и облачные хранилища данных (рис. 2). В случае их использования преступниками они не могут быть признаны вещественными доказательствами, поскольку не являются предметами материального мира.

Рис. 2. Облачное хранилище данных

Таким образом, можно прийти к выводу о том, что признание информации, содержащейся на электронном носителе, в качестве вещественного доказательства нецелесообразно. Отвечая на вопрос, можно ли включить ее в ряд иных документов, отметим, что, во-первых, сегодня нет законодательно закрепленного определения понятия «иные документы», а также признаков, относящих объект к таковым; во-вторых, при рассмотрении самого понятия «документ» устанавливается следующее. Согласно Федеральному закону «Об обязательном экземпляре документов» документ — это «материальный носитель с зафиксированной на нем в любой форме информацией в виде текста, звукозаписи, изображения и (или) их сочетания, который имеет реквизиты, позволяющие его идентифицировать, и предназначен для передачи во времени и в пространстве в целях общественного использования и хранения»1.

Нецелесообразность включения информации, содержащейся на электронном носителе, в число предметов материального мира была освещена ранее. Различные толковые словари интерпретируют документ как деловую бумагу; информацию, зафиксированную на материальном носителе; материальный объект с информацией и т. д., что также не позволяет причислить информацию, содержащуюся на электронном носителе, к такому виду доказательств.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что лучшим разрешением рассматриваемого вопроса во избежание споров, факта исключения данного доказательства из доказательственной базы, трудностей при процессуальном оформлении будет законодательное закрепление информации, содержащейся на электронном носителе, в качестве самостоятельного вида доказательств.

1. Иванов Н. А. Доказат ельства и источники сведений в уголовном процессе: проблемы теории и практики. Москва: Юрлитинформ, 2015. 232 с.

2. Шигуров А. В. Понятие электронных носителей информации и электронных следов в российском уголовном процессе // Российский хороший журнал. 2020. № 1 (3). С. 4.

1. Ivanov N. A. Evidence a nd sources of information in criminal proceedings: problems of theory and practice. Moscow: Yurlitinform; 2015: 232. (In Russ.).

2. Shigurov A. V. The concept of electronic in-

formation carriers and electronic traces in the Russian criminal process. Russian Good Journal,

4, 2020. (In Russ.).

1 См.: Об обязательном экземпляре документов: федер. закон от 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ // СЗ РФ. 1995. № 1. Ст. 1.

3. Соколов, Ю. Н. Электронный носитель информации в уголовном процессе // Информационное право. 2017. № 3. С. 22—26.

4. Долгаев В. В. Протоколы следственных действий и иные документы как источники доказательств в уголовном судопроизводстве: авто-реф. дис. . канд. юрид. наук. Санкт-Петербург, 2018. 22 с.

3. Sokolov Yu. N. Electronic media in the criminal process. Information law, 22—26, 2017. (In Russ.).

4. Dolgaev V. V. Protocols of investigative actions and other documents as sources of evidence in criminal proceedings. Abstract of dissertation of the candidate of juridical sciences. Saint Petersburg; 2018: 22. (In Russ.).

Долгаев Виктор Викторович,

доцент кафедры предварительного расследования

Санкт-Петербургского университета МВД России,

кандидат юридических наук; [email protected]

Dolgaev Viktor Viktorovich,

associate professor at the department of preliminary investigation of the Saint Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia, candidate of juridical sciences; [email protected]

Соколова Анна Владимировна,

лаборант Санкт-Петербургского университета МВД России; [email protected]

Sokolova Anna Vladimirovna,

laboratory assistant of the Saint Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia; [email protected]

Статья поступила в редакцию 07.12.2021; одобрена после рецензирования 31.02.2022; принята к публикации 10.02.2022.

The article was submitted 07.12.2021; approved after reviewing 31.02.2022; accepted for publication 10.02.2022.

* * *