CC BY
115
СУДЕБНОЕ ПРОИЗВОДСТВО
УДК 343
Т. Н. Долгих
ВОПРОСЫ, ОСТАВЛЕННЫЕ ЗА РАМКАМИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РФ ОТ 24 МАЯ 2016 Г. № 21 «О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ,
ПРЕДУСМОТРЕННЫХ СТАТЬЕЙ 314.1 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
Правильное и единообразное применение судами положений ст. 314.1 УК РФ имеет особую значимость в уголовном судопроизводстве, обусловливая надлежащий уровень охраны прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе, ранее привлекавшегося к административной ответственности за аналогичное деяние, несмотря на рассмотрение подавляющего большинства уголовных дел с применением особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. К л ю ч е в ы е с л о в а: административная ответственность, преюдиция, наказание, особый порядок.
QUESTIONS LEFT BEYOND THE SCOPE OF THE REGULATIONS THE PLENUM OF THE SUPREME COURT OF THE RUSSIAN FEDERATION FROM MAY 24, 2016 NO. 21 «ABOUT COURT PRACTICE ON AFFAIRS ABOUT THE CRIMES PROVIDED BY ARTICLE 314.1 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION»
The correct and uniform application by courts of the provisions of article 314.1 of the criminal code is of special importance in criminal proceedings, determining the appropriate level of protection of the rights and freedoms of man and citizen in criminal proceedings previously brought to administrative responsibility for a similar act, despite the consideration of the vast majority of criminal cases with the use of a special procedure for the adjudication with the consent of the accused with the charges against him.
K e y w o r d s: administrative responsibility, prejudice, punishment, special order. Поступила в редакцию 27 января 2017 г. Значение указанного постановления трудно переоценить, поскольку оно посвящено сложному с точки зрения юридической конструкции и важному для профилактики преступлений составу уголовно наказуемого деяния.
Число лиц, осужденных по ст. 314.1 УК РФ в 2015 г. возросло более чем в два раза (1554 - в 2014 г.; 3661 - в 2015 г.).
Пленум Верховного Суда РФ прежде всего разъясняет уголовно-правовые аспекты квалификации деяния, однако не все возникающие у правоприменителей вопросы нашли в нем свое отражение, а значит, они требуют подробного анализа и осмысления.
Верховным Судом РФ обращено внимание на то, что субъект данного преступления специальный и им может быть только лицо, в отношении которого в соответствии с Федеральным законом от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ «Об административ-
© Долгих Т. Н., 2017
ном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» установлен такой надзор.
Анализируя ч. 1 ст. 314.1 УК РФ и формулируя в п. 4 постановления понятие «неприбытие лица», в отношении которого установлен административный надзор при освобождении из мест лишения свободы, Верховный Суд РФ занял принципиальную позицию, обусловленную потребностями практики.
Так, если буквально следовать формуле диспозиции статьи, то объективную сторону ч. 1 ст. 314.1 УК РФ образует только подтвержденный доказательствами факт неприбытия без уважительных причин такого лица к избранному им самим месту жительства или пребывания в определенный администрацией исправительного учреждения срок.
При таких обстоятельствах возникает вопрос: будут ли уголовно наказуемыми действия лица, прибывшего к месту жительства, но не явившегося для постановки на учет в орган внутренних дел по месту жительства в течение трех рабочих дней со дня прибытия? Такая обязанность указывается администрацией учреждения в предписании, выдаваемом осужденному при освобождении, с указанием конкретного адреса проживания и соответствует положениям ст. 11 вышеуказанного федерального закона. Более того, в отношении определенной категории поднадзорных срок административного надзора исчисляется именно со дня постановки на учет в органе внутренних дел по избранному месту жительства или пребывания (ст. 3).
Данная ситуация продиктовала необходимость указания на то, что под «неприбытием лица» следует понимать неисполнение обязанностей, указанных в предписании, прибыть к избранному им месту жительства или пребывания в определенный срок и явиться для постановки на учет в орган внутренних дел в течение трех рабочих дней со дня прибытия, совершенное в целях уклонения от административного надзора.
Аналогичное разъяснение содержится и применительно к понятию уклонения от административного надзора в форме самовольного оставления поднадзорным лицом места жительства или пребывания при получении им разрешения на пребывание вне жилого или иного помещения или на краткосрочный выезд и при неприбытии к месту временного проживания.
Преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 314.1 УК РФ, является длящимся с формальным составом, что подразумевает разницу во времени между юридическим и фактическим моментом его окончания. Это положение нашло косвенное отражение в постановлении.
Юридически преступление считается оконченным в момент выполнения всех признаков объективной стороны преступления - неприбытие к месту жительства или самовольное его оставление, совершенное с указанной в законе целью.
Точное определение юридического момента окончания преступления необходимо для правильной квалификации его как оконченного состава, а также для определения территориальной подсудности уголовного дела, определяемой адресом, к которому осужденному необходимо было прибыть и по которому органом внутренних дел должен осуществляться административный надзор, что нашло отражение в п. 11 постановления и коррелируется со ст. 8 Федерального закона № 64-ФЗ о том, что наблюдение за соблюдением поднадзорным лицом установленных в отношении его административных ограничений, а также за выполнением им предусмотренных федеральным законом обязанностей осуществляется органом внутренних дел по месту жительства или пребывания поднадзорного лица.
Фактически преступление считается оконченным в момент задержания осужденного, уклонившегося от административного надзора или со дня его явки с повинной.
От момента фактического окончания преступления ставятся в зависимость вопросы применения амнистии и сроков давности привлечения к уголовной ответственности (п. 7 постановления)1.
Пункт 8 постановления посвящен разъяснению объективной стороны преступления, предусмотренной ч. 2 ст. 314.1 УК РФ.
Одним из составообразующих признаков преступления является факт привлечения лица ранее два раза в течение одного года к административной ответственности за аналогичное деяние. Это непосредственно следует из примечания к ст. 314.1 УК РФ. Разъясняя это положение, Верховный Суд РФ указал на необходимость привлечения виновного в течение года к административной ответственности по ч. 1 и 3 ст. 19.24 КоАП РФ. Действительно, ст. 19.24 КоАП РФ является аналогичным деянием и ее ч. 1 предусматривает административную ответственность за несоблюдение лицом, в отношении которого установлен административный надзор, административных ограничений (ограничения), установленных ему судом в соответствии с федеральным законом, если эти действия (бездействие) не содержат уголовно наказуемого деяния. Часть 3 этой же статьи предусматривает ответственность за повторное в течение одного года совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 19.24 КоАП РФ, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния. Значит ли это, что привлечение в течение года виновного дважды, каждый раз по ч. 1 ст. 19.24 КоАП РФ, не будет образовывать рассматриваемый состав преступления?
Предполагаем, что ответ на данный вопрос, может быть отрицательный и считаем возможным исходить из следующего.
Непосредственно в примечании к ст. 314.1 УК РФ речь идет о том, что лицо должно быть «ранее привлечено к административной ответственности за аналогичное деяние два раза в течение года» и нет обязательного условия об ответственности по ч. 3 ст. 19.24 КоАП РФ.
На практике возникают ситуации, когда по вине сотрудников полиции действия лица повторно, т.е. уже привлекавшегося по ч. 1 ст. 19.24 КоАП РФ (постановление об административном наказании за которое вступило в законную силу), совершившего несоблюдение административных ограничений были ошибочно квалифицированы по ч. 1 ст. 19.24 КоАП РФ вместо ч. 3 этой же статьи и это, по нашему мнению, не должно препятствовать квалификации действий виновного как уголовно наказуемых по ч. 2 ст. 314.1 УК РФ.
Изложенное порождает вопрос о том, будет ли образовывать неоднократность два административных правонарушения, квалифицированных по ч. 1 ст. 19.24 КоАП РФ, если постановление об ответственности за первое из них на момент совершения второго правонарушения не вступило в законную силу или не было вынесено, что препятствует квалификации по ч. 3 ст. 19.24 КоАП РФ, но на момент совершения нового, уже уголовно наказуемого деяния, оба этих постановления вступили в законную силу.
На данный вопрос считаем возможным ответить утвердительно, поскольку это не будет противоречить примечанию к статье, а будет соответствовать духу
1 Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям : постановление Пленума ВС СССР от 4 марта 1929 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
уголовного закона и в полном объеме отразит степень общественной опасности лица, совершившего очередное несоблюдение административных ограничений, в условиях, когда оно ранее допустило аналогичные административные правонарушения, за что было привлечено к административной ответственности, что подтверждено постановлениями, вступившими в законную силу на момент совершения преступления. При этом следует иметь в виду, что это возможно только в том случае, если совершение административных правонарушений имело место в течение одного года.
В связи с этим представляется спорной позиция, высказанная Московским городским судом, применительно к аналогичному по своей конструкции составу -ст. 212.1 УК РФ, о том, что принципиально важное значение имеет только факт неоднократного привлечения лица к административной ответственности за совершение административных правонарушений, независимо от того, вступили ли на момент совершения преступления соответствующие постановления об этом в законную силу2.
Кроме того, необходимо обратить внимание на разную терминологию используемую законодателем и Верховным Судом РФ. Так, в примечании к статье идет речь о «привлечении к административной ответственности в течение года», в то время как постановление содержит термин об истечении сроков, в течение которых «лицо считалось подвергнутым административному наказанию за предыдущие правонарушения».
Кодекс об административных правонарушениях РФ оперирует понятием «привлечение к административной ответственности», примеряя его к лицу, в отношении которого составлен протокол, но еще не вынесено постановления об административном наказании, или оно не вступило в законную силу, в то время как в ст. 4.6 КоАП РФ указывается на срок, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию. Лицо, которому назначено административное наказание за совершение административного правонарушения, считается подвергнутым данному наказанию со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания до истечения одного года со дня окончания исполнения данного постановления.
Понимание такой разницы необходимо для того, чтобы правильно исчислять годичный срок, на который указывает примечание ст. 314.1 УК РФ. Следуя логике, заложенной в п. 8 постановления, можно сделать вывод, что год необходимо исчислять со дня вступления постановления в законную силу. При этом исходить из того, что привлечение к административной ответственности как раз и заключается в назначении наказания лицу, совершившему административное правонарушение.
Таким образом, за деяния, предусмотренные ст. 19.24 КоАП РФ, лицо должно быть привлечено к административной ответственности два раза в течение года, а совершить новое деяние - в период, когда лицо считается подвергнутым административному наказанию, т.е. при наличии вступивших в законную силу постановлений о назначении административного наказания и когда еще не аннулированы правовые последствия, связанные с таким привлечением, что может составлять срок более года, учитывая, что годичный срок, о котором идет речь в ст. 4.6 КоАП РФ, исчисляется с момента окончания исполнения постановления о назначении административного наказания.
2 Апелляционное постановление Московского городского суда от 17 июня 2015 г. по делу № 0-7485/2015. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Хотелось бы обратить внимание на то, что проект постановления Пленума содержал положение о том, что вынесение решения по административному делу об установлении, продлении лицу административного надзора, а также постановления о назначении ему административного наказания за административное правонарушение, послужившего одним из оснований для привлечения этого лица к уголовной ответственности по ст. 314.1 УК РФ, является обстоятельством, исключающим участие этого судьи в производстве по уголовному делу.
Это важное, на наш взгляд, предписание не нашло отражения в принятом постановлении Пленума ВС РФ, как представляется, без достаточных к тому оснований, поскольку оно связано с особенностью конструкции состава преступления, предусмотренного ст. 341.1 УК РФ, как содержащего в себе административную преюдицию и с п. 9 постановления.
В этом пункте обращается внимание судов на то, что обстоятельства, послужившие основанием для установления административного надзора, а также для привлечения лица к административной ответственности по ч. 1 и 3 ст. 19.24 КоАП РФ, иной статье глав 6, 19 или 20 КоАП РФ, не предопределяют выводы суда о виновности подсудимого в совершении преступления, предусмотренного ст. 314.1 УК РФ, которая устанавливается на основе всей совокупности доказательств, проверенных и оцененных посредством уголовно-процессуальных процедур. Если указанные обстоятельства препятствуют постановлению приговора, суд возвращает уголовное дело прокурору.
Аналогичным образом следует поступать и в случае рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства (глава 40 УПК РФ).
Данные разъяснения даны в соответствии с принципом определенности судебных актов и фактически сводятся к констатации не только административной преюдиции, предполагающей привлечение лица к уголовной ответственности за неоднократное совершение им аналогичного административно наказуемого деяния, но и гражданской преюдиции, поскольку решение об установлении административного надзора принималось в порядке ГПК РФ в соответствии с упоминавшимся выше Федеральным законом № 64-ФЗ, а затем в соответствии с Кодексом административного судопроизводства РФ.
Учеными активно обсуждается вопрос о допустимости и целесообразности института административной преюдиции, но, вместе с тем, он остается одним из самых спорных и малоизученных3.
Вопрос о пределах преюдициального значения ранее принятого в порядке гражданского процессуального законодательства решения был предметом исследования Конституционного Суда РФ.
3 См.: Тарбагаев А. Н. Административная ответственность в уголовном праве // Правоведение. 1992. № 2. С. 62-64 ; Зуев В. Л. Особенности доказывания по делам о преступлениях с административной преюдицией. М., 1995. С. 3 ; Устинова Т. Д. Расширение уголовной ответственности за незаконное предпринимательство // Журнал рос. права. 2003. № 5. С. 103 ; Гуль-ко А. Л. История уголовной ответственности за хулиганство в России // Адвокатская практика. 2006. № 5. С. 40 ; Шемякин Д. В. Проблемные вопросы использования административной преюдиции в уголовном праве // Рос. следователь. 2015. № 15. С. 45-47 ; Мямхягов З. З. О допустимости использования административной преюдиции в уголовном законодательстве // Административное право и процесс. 2015. № 8. С. 72-74 ; Лапина М. А. Оптимальные приемы юридической техники, обеспечивающие согласование системы юридических санкций админи-стративно-деликтного и уголовного законодательства // Административное и муниципальное право. 2015. № 6. С. 575 - 581 ; и др.
Так, в постановлении от 21 декабря 2011 г. № 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В. Д. Власенко и Е. А. Власенко» Конституционный Суд РФ пришел к следующим выводам:
- предмет исследования в каждом виде судопроизводства имеет свои особенности, исходя из которых определяются не только компетентный суд, но и специфика процессуальных правил доказывания по соответствующим делам, включая порядок представления и исследования доказательств, а также основания для освобождения от доказывания;
- признание преюдициального значения судебного решения направлено на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности, действует во всех видах судопроизводства;
- преюдициальное значение окончательных судебных решений не может быть абсолютным и имеет определенные, установленные процессуальным законом пределы;
- преодоление окончательности вступивших в законную силу судебных актов возможно только в рамках особых процедур и условий их пересмотра и в качестве единого способа указывается на пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам.
Анализируя указанные выводы, можно определить пределы действия преюдициального значения решения суда об установлении административного надзора при рассмотрении уголовного дела.
Так, учитывая различия в правилах доказывания в уголовно-процессуальном и гражданском процессуальном законодательстве, а также то, что обстоятельства, на которые лицо, участвующее в деле, ссылается как на основание своих требований и возражений, должны быть доказаны самим этим лицом, приходим к выводу, что преюдициальное значение будет иметь только сам факт установления административного надзора.
Кодекс административного судопроизводства РФ в ст. 62 содержит также положения о том, что лица, участвующие в деле, обязаны доказывать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований или возражений, если иной порядок распределения обязанностей доказывания по административным делам не предусмотрен КАС РФ.
При этом суду, рассматривающему уголовное дело по ст. 314.1 УК РФ, необходимо проверять наличие обстоятельств, послуживших основанием для установления надзора: не пересматривался ли приговор суда, по отбытии наказания по которому был установлен надзор, не изменялся ли вид рецидива, не применены ли положения ч. 6 ст. 15 УК РФ, что может изменить сроки погашения судимости, в то время как надзор устанавливается только в отношении лиц, имеющих судимость, не отменены ли постановления о привлечении лица к административной ответственности, если надзор устанавливался, в том числе за неоднократное совершение административных правонарушений и т.п.
Так, Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда отменила приговор в отношении Ж., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 314.1 УК РФ, указав следующее.
Признавая Ж. виновным, суд не учел, что согласно п. 1 ч. 1 ст. 3 Федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест ли-
шения свободы» административный надзор устанавливается судом в отношении совершеннолетнего лица, освобожденного из мест лишения свободы и имеющего непогашенную судимость за совершение тяжкого или особо тяжкого преступле-
Из материалов уголовного дела следовало, что Ж. был осужден за совершение преступления в несовершеннолетнем возрасте, и с учетом положений ст. 95 УК РФ о сокращенных сроках погашения судимости, на момент принятия решения об установлении Ж. административного надзора его судимость была погашена. В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 3 указанного федерального закона он не являлся лицом, в отношении которого мог быть установлен административный надзор, и тем самым не мог являться субъектом преступления, предусмотренного ст. 314.1 УК РФ, а значит, уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием в деянии состава преступления4.
Действительно, закрепление в процессуальном законе преюдициального значения обстоятельств по ранее рассмотренному делу не означает предопределенности окончательных выводов суда по уголовному делу ранее состоявшимся судебным решением, в котором был установлен только факт наличия вступившего в законную силу приговора суда.
Установив отсутствие оснований для применения административного надзора, суд правильно посчитал невозможным при таких обстоятельствах оставление без изменения обвинительного приговора суда. Вместе с тем вывод суда о необходимости прекращения производства по делу представляется спорным. Как следует из приведенного определения, коллегия фактически пришла к выводу о незаконности решения суда об установлении за Ж. административного надзора и, преодолев его преюдициальное значение, прекратила производство по делу.
В то же время факт установления в отношении Ж. административного надзора является для суда преюдициально установленным впредь до опровержения этого факта и единственная возможность преодоления законной силы решения -это его пересмотр в предусмотренных законом процедурах, что как раз призвано обеспечивать тот самый баланс общеобязательной юридической силы судебного решения и возможность проверки его законности и обоснованности, для того чтобы при подтверждении судебной ошибки преюдициальность данного судебного решения могла быть преодолена путем его отмены в специально установленных процедурах, на что обращалось внимание в упомянутом постановлении Конституционного Суда РФ.
Такой подход соответствует как конституционным принципам осуществления правосудия, так и международным обязательствам Российской Федерации по обеспечению действия принципа правовой определенности в российской правовой системе, а значит, уголовное дело подлежало возвращению прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, поскольку составленный при подобных обстоятельствах обвинительный акт исключает возможность постановления судом законного приговора.
Несколько иначе складывается ситуация при определении границ преюдициального значения постановлений о привлечении к административной ответственности виновного по ст. 19.24 КоАП РФ, а также по сопряженному административному правонарушению, предусмотренному главами 6, 19, 20 КоАП РФ.
4 Бюллетень судебной практики Московского областного суда за первый квартал 2016 года. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Согласно УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения, при этом все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу, и до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным.
Презумпция невиновности обязывает суд признавать все факты, свидетельствующие в пользу обвиняемого, пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме.
Согласно ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, имея в виду то, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.
Действующий Кодекс об административных правонарушениях также признает принцип презумпции невиновности - ст. 1.5 КоАП РФ в сходных уголовно-процессуальным формулировках, что очевидно, поскольку эти нормы транспонированы из ст. 49 Конституции РФ.
Частью 3 ст. 1.5 КоАП РФ бремя доказывания возложено на субъекта, наделенного административно-юрисдикционными полномочиями.
Аналогичные ст. 17 УПК РФ правила оценки доказательств закреплены в ст. 26.11 КоАП РФ.
Более того, ст. 26.1 КоАП РФ в качестве обстоятельств, подлежащих выяснению по делу об административном правонарушении, предусматривает в числе прочих наличие события административного правонарушения, установление лица и его виновности в совершении такого правонарушения.
Анализ норм, регламентирующих процесс доказывания по делу об административном правонарушении, свидетельствует о том, что различия в них не существенны5.
Действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу.
При этом, как следует из указанного постановления Конституционного Суда РФ, пределы действия преюдициальности судебного решения определяются тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу, поскольку предметы доказывания в разных видах судопроизводства не совпадают, а суды в их исследовании ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.
Состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 314.1 УК РФ образуется за счет признаков административного правонарушения, а в качестве критерия разграничения преступления и проступка выступает факт предшествующего дважды в течение года наложения административного взыскания за аналогичное деяние.
При привлечении виновного по ст. 19.24 КоАП РФ, равно как и по сопряженному административному правонарушению из глав 6, 19, 20 КоАП РФ, предметом
5 См.: Балакшин В. С. Преюдициальная сила решения, принятого в рамках административного процесса, в уголовном судопроизводстве // Рос. юрид. журнал. 2012. № 6. С. 110-113.
доказывания были место, время, обстоятельства совершения правонарушения, а также обязательное установление виновности лица, без чего стал бы невозможным сам факт назначения административного наказания, что коррелируется с предметом доказывания в уголовном судопроизводстве.
Имеющими значение для уголовного дела могут являться такие обстоятельства, подтверждающие установленные уголовным законом признаки состава преступления, без закрепления которых в законе деяние не может быть признано преступным.
Таким образом, преюдициальное значение при рассмотрении уголовного дела будет иметь не только сам факт привлечения лица к административной ответственности с назначением наказания, что подтверждается постановлением, вступившим в законную силу, но и обстоятельства совершения правонарушения, что освобождает суд от доказывания этих обстоятельств посредством уголовно-процессуальных процедур.
При таких обстоятельствах суду нужно только проверить актуальность постановлений о привлечении к административной ответственности, не прекращалось ли их исполнение, не пересматривались ли они в порядке, предусмотренном ст. 30 КоАП РФ. Переустанавливать и доказывать обстоятельства совершения правонарушений нет необходимости. Несмотря на составообразующее значение фактов привлечения лица к административной ответственности, описание в фабуле преступления, квалифицированного по ч. 2 ст. 314.1 УК РФ, подробных обстоятельств совершения правонарушений представляется излишним.
Вместе с тем описание объективной стороны преступления - нового деяния -неоднократного несоблюдения установленных судом в соответствии с федеральным законом ограничений должно быть произведено по всем правилам описания преступного деяния с отражением признаков, указанных в диспозиции статьи и обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ.
Этот вывод основывается на том, что в уголовном судопроизводстве результатом межотраслевой преюдиции может быть принятие судом данных только о наличии либо отсутствии какого-либо деяния или события, установленного в порядке административного судопроизводства, но не его квалификация как противоправного, которая может иметь место только в судопроизводстве по уголовному делу.
Суд при рассмотрении каждого уголовного дела должен установить обстоятельства, связанные с событием преступления, что является одним из условий вынесения законного и обоснованного приговора 6.
Так, постановление по административному делу, устанавливающее факт несоблюдения административных ограничений и невыполнения обязанностей, устанавливаемых при административном надзоре, не рассматривается как обстоятельство, устанавливающее виновность лица в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 314.1 УК РФ, а лишь указывает на то, что очередное несоблюдение таких ограничений становится неоднократным, а значит, по сути, деяние переводится в уголовно-правовую плоскость.
Учитывая, что ст. 90 УПК РФ свойством преюдиции наделяет лишь решения суда, принятые в рамках административного производства, спорным остается во-
6 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сугробова Дениса Александровича на нарушение его конституционных прав частями первой и второй статьи 154 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации : определение Конституционного Суда РФ от 14 января 2016 г. № 96-О. Доступ из справ.- правовой системы «КонсультантПлюс».
прос, имеют ли такую силу решения, принятые по административному делу государственными органами, поскольку ч. 1 ст. 19.24 КоАП РФ не относится к подведомственности мирового судьи.
В соответствии со ст. 31.2 КоАП РФ постановление по делу об административном правонарушении обязательно для исполнения всеми органами государственной власти, органами местного самоуправления, должностными лицами, гражданами и их объединениями, юридическими лицами. Значит ли это, что все постановления одинаковы по преюдициальной силе?
Как отмечалось выше, принятие законного и обоснованного решения по делу об административном правонарушении невозможно без тщательной, всесторонней и объективной проверки собранных по делу доказательств, свидетельствующих о виновных действиях лица, совершившего правонарушение. Однако законодатель посчитал возможным и оправданным выделение из всех субъектов, наделенных в силу ст. 23.1-23.68 КоАП РФ правом рассматривать дела об административных правонарушениях, только судью для придания его решениям преюдициального значения.
Вместе с тем, учитывая, что согласно ст. 30.1 КоАП постановление по делу об административном правонарушении, вынесенное не судом, может быть обжаловано в судебном порядке, после оставления судом без изменения такого постановления оно, по нашему мнению, наделяется преюдиционной силой, приравниваясь к решению суда.
В качестве основного вывода можно констатировать, что без дополнительной проверки могут быть признаны только те обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением, которые не вызывают у правоприменителя сомнений. Как только подобные обоснованные сомнения возникают, преодолеть преюдиционное значение суда можно только в специально установленном законом порядке для пересмотра судебных решений, а следовательно, по данному уголовному делу возможно только одно решение - возвращение его прокурору для устранения препятствий рассмотрения дела судом.
Итак, согласимся с мнением М. В. Бавсун, И. Г. Бавсун и И. А. Тихон, что административная преюдиция при ее грамотном использовании может стать эффективным средством противодействия преступности и будет способствовать повышению эффективности практического применения уголовного законодательства, обеспечению реализации принципа экономии мер уголовной репрессии и исключению случаев объективного вменения7.
7 См.: Бавсун М. В., Бавсун И. Г., Тихон И. А. Административная преюдиция и перспективы ее применения на современном этапе // Административное право и процесс. 2008. № 6. С. 6-9.
Юридический институт БФУ имени И. Канта Долгих Т. Н., кандидат юридических наук, преподаватель кафедры уголовного права, судья Калининградского областного суда
Law Institute of Baltic Federal University named after I. Kant Dolgich T. N., Candidate of Legal Sciences, Lecturer of the Criminal Law Department, Judge Kaliningrad Regional Court E-mail: boldinavn@mail.ru
