CC BY
8
РУССКИЙ ЯЗЫК. ЯЗЫКИ НАРОДОВ РОССИИ / RUSSIAN LANGUAGE. LANGUAGES OF THE PEOPLES OF _RUSSIA_
DOI: https://doi.Org/10.18454/RULB.2022.36.1 ВОПРОСЫ ОРФОГРАФИРОВАНИЯ СЛОЖНЫХ И ПАРНЫХ СЛОВ В БУРЯТСКОМ ЯЗЫКЕ
Научная статья
Цыренов Б.Д.1, *, Абаева Ю.Д.2
1 ORCID : 0000-0002-8928-3232;
2 ORCID : 0000-0002-3353-6659;
1 2 Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, Улан-Удэ,
Российская Федерация
* Корреспондирующий автор (tsyrenovbabasan[at]mail.ru)
Аннотация
В работе ставится цель проследить историю образования, орфографирования и лексикографирования сложных слов в бурятском языке, выявить их цельнооформленность на фонетическом уровне. Материалами исследования послужили выборки из словарей бурятского языка, монгольского языка периода общей письменности, Электронного бурятского корпуса. В работе применяются общенаучный метод анализа и описательный метод. В статье предлагается классификация сложных слов с позиций историко-хронологической периодизации:
1) исторические сложные слова со слитным написанием;
2) народная терминология (названия растений, животных, названия цветов, сторон света);
3) парные слова с собирательным или обобщающим значением;
4) переводы простых слов русского языка;
5) кальки и полукальки с русского языка.
Ключевые слова: бурятский язык, сложные слова, парные слова, цельнооформленность, орфографирование.
THE ISSUES OF ORTHOGRAPHY OF COMPOUND AND PAIRED WORDS IN THE BURYAT LANGUAGE
Research article
Tsyrenov B.D.1' *, Abaeva Y.D.2
1 ORCID : 0000-0002-8928-3232;
2 ORCID : 0000-0002-3353-6659;
1 2 Institute of Mongolian Studies, Buddhology and Tibetology of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences,
Ulan-Ude, Russian Federation
* Corresponding author (tsyrenovbabasan[at]mail.ru)
Abstract
The work aims to trace the history of the formation, orthography, and lexicography of compound words in the Buryat language, and to reveal their continuity at the phonetic level. The materials of the research are samples from dictionaries of the Buryat language, the Mongolian language of the period of common writing, and the Electronic Buryat Corpus. The article uses the general scientific method of analysis and the descriptive method. The article offers a classification of compound words from the perspective of historical and chronological periodization
1) historical compound words with combined spelling;
2) folk terminology (names of plants, animals, flowers, sides of the world);
3) paired words with a collective or generalizing meaning;
4) translations of simple words of Russian;
5) calques and semi-calques from Russian.
Keywords: the Buryat language, compound words, paired words, continuity, orthography.
Введение
Сложные слова в бурятском языке (шире — в монгольских языках) так же, как и парные слова, изучены довольно подробно и тщательно. Теме сложных слов посвящено значительное число работ, в том числе диссертационных исследований, а обобщающим трудом стала монография «Сложные слова в бурятском языке» [21]. В этой книге приведен критический обзор предшествующих работ: Н. Н. Поппе, Г. Д. Санжеева, Т. А. Бертагаева, А. А. Дарбеевой, У-Ж. Ш. Дондукова, Ц. Ц. Цыдыпова, Д. А. Сусеевой, Д. Ш. Харанутовой, Ц. Ц. Бальжинимаевой и др.
Вопрос орфографирования сложных слов в бурятском языке решался с момента введения графики на основе русского алфавита. В период письменности на латинской графике в слитном написании были представлены лишь собственно сложные слова, достаточно давно бытующие в речи и воспринимаемые носителями как единое слово: Ъайндэр 'праздник', YXU6YYH 'ребенок' и др. «В конце 30-40-х годов прошлого века делались попытки оформлять слитно переводы сложных слов русского языка, а также сочетаний слов, которые обозначали единое понятие ...: табанжэл 'пятилетка', mY-Мэрхаргынхид 'железнодоржники', асатуруутан 'парнокопытные', бутуутуруутан 'непарнокопытные', газаражал 'земледелие', хоёрзуутан 'двухсотники', модобэлэдхэл 'лесозаготовка', удхашанар 'значение' и др.» [21, С. 53]. Восемь слов из приведенного здесь списка являются кальками русских сложных слов, а три — сложными составными переводами ординарных русских слов.
Стремление следовать слитному написанию не только калькированных слов, но и собственно бурятских составных наименований было присуще тому времени. Но, как далее пишут Л. Д. Шагдаров и Д. Л. Шагдарова, данные конструкты не достигли такой степени цельнооформленности, чтобы писаться слитно, и в 1950-1960-х гг. по результатам большой работы по подготовке и утверждению новых правил бурятской орфографии было принято решение о раздельном написании подобных слов [21, С. 53-54].
Согласно принятым в 1961 г. правилам правописания, исторически сложные слова, кальки и полукальки русских сложных слов и заимствованные сложные слова по-прежнему писались слитно, но до сего времени идут споры о способе оформления составных слов [6, С. 10-13].
Дискуссии о способах написания (слитного, полуслитного или раздельного) сложных и сложных составных слов в тюркских языках России (Советского Союза) имеют также долгую историю и берут начало со времени образования современных литературных форм этих языков. Результаты дискуссий по сложным словам татарского языка обобщены в монографии Ф. И. Тагировой «Лексикографирование и орфографирование сложных слов татарского языка» [18]. В обзоре и критическом анализе критериев отграничения сложных составных слов от сходных им синтаксических сочетаний в разных тюркских языках (Г. С. Садвакасова, Т. М. Гарипова, А. Ю. Бозиева, Ф. А. Ганиева, А. Г. Садыковой, Н. М. Маматова, Г. Н. Семеновой, Г. А. Бобрик) Ф. И. Тагирова останавливается на критериях, предложенных Г. А. Бобрик: наличие разных признаков цельнооформленности, проявляющейся в грамматической, фонетической и графической оформленности, непроницаемости и строгом порядке следования компонентов [18, С. 31].
В качестве одного из условий, позволяющего признать конструкцию сложным словом, а не словосочетанием в монгольском языке, В. М. Наделяев называл строгий порядок расположения компонентов, заключающийся в проверке на сказуемость, которая «позволяет отличить прилагательное от атрибутивного компонента в сложном имени существительном, близкого семантически к прилагательному, который как часть слова не может переставляться без полного искажения семантики сложного слова: морин цэрэг 'конная армия, кавалерия'; перестановка типа Цэрэг морин (байна) с использованием морин... в роли сказуемого при подлежащем цэрэг 'армия' невозможна, так как даёт бессмысленное содержание, нечто вроде «Армия есть лошадь»', поэтому морин в сочетании морин цэрэг не слово типа относительного прилагательного 'конный', а составная часть сложного существительного.» [14, С. 98].
Как следует из монографии Ф. И. Тагировой, дискуссия не привела к каким-то конкретным серьезным решениям в вопросе орфографирования сложных слов в татарском языке (шире - в тюркских языках). Автор в своем заключении, к сожалению, также не приходит к однозначному, внятному выводу относительно правописания сложных составных слов. Более ясная точка зрения представлена в ее диссертации: «критериями определения правописания сложных слов являются те же признаки, которые служат различению сложных слов от свободных сочетаний» [17, С. 114], и «чем большим количеством признаков слова обладает сложное слово, тем больше причин для его слитного написания» [17, С. 123].
Татарский и бурятский языки типологически близки, и постановка проблемы и пути решения ее так же сходны: идентификация сложных слов должна опираться не на единичный критерий, а на комплекс признаков, состоящий, в первую очередь, из основных признаков слова, исходя из которых и будет решаться вопрос орфографирования составных слов.
На современном этапе развития монгольского языкознания, в связи с внедрением информационных технологий в лингвистические исследования (создание корпусов, электронных словарей и учебников) разграничение простых и сложных слов вновь обрело большую актуальность. При машинной обработке текста распознавание слова как единого целого происходит за счет формального признака — его слитного или полуслитного написания. В связи с этим В. В. Кукановой для калмыцкого языка предлагается внедрить для сложных слов написание через дефис, либо слитное написание. Причем предлагается дифференцировать написание в зависимости от типа синтаксической связи внутри слова: «аппозициональные и биномные сложные слова следует писать через дефис, а остальные графически оформлять как одно слово» [14, С. 45].
По мнению М. В. Батюшкиной в основе дефисного или слитного написания сложных слов должна лежать семантика сочинительных или подчинительных отношений между его компонентами. Для равноправных компонентов, находящихся между собой в сочинительной связи характерно написание через дефис. Слова, образованные на основе подчинительной связи, следует писать слитно [3].
Историко-хронологическая классификация сложных слов
В указанной выше монографии [21] и других, предшествовавших ей работах, сложные слова рассматривались преимущественно с точки зрения грамматики: частеречная принадлежность, модели образования и структура сложных слов разных частей речи, их организация и т. д. Но не менее интересной представляется классификация сложных и парных слов с позиций историко-хронологической периодизации. Согласно данному способу классификации, нами выделены в их составе следующие группы сложных слов:
1. Исторические сложные слова со слитным написанием, или собственно сложные слова. Перечень таких слов сравнительно небольшой, в него входят:
1) наречия со вторым компонентом Yдэр (стпмя edur) 'день': мунеедэр 'сегодня', Yглeeдэр 'завтра', HYгeeдэр 'послезавтра', Yсэгэлдэр 'вчера', уржадэр 'позавчера', сааддэр 'послезавтра', Ъайндэр 'праздник', ехэдэр зап.-бур. id. Сложные слова с компонентом Yдэр ^иг) зафиксированы еще в словарях XIX в., например, в «Монгольско-немецко-российском словаре» Я. Шмидта: пидиде edur [22, С. 95], «Монгольско-французско-русском словаре» О. М. Ковалевского: пидМиг [11, С. 700], «Монгольско-русском словаре» К. Ф. Голстунского: пидМиг, пидиде edur [9, С. 46] 'послезавтра'; ucugedur [22, С. 77], исидиМиг, исидеМиг, ucugedur [11, С. 542], исидиМиг, исидеМиг [8, С. 243] 'вчера'; иф edur [22, С. 58], иф edur [11, С. 471], иф edur, иг]Миг [8, С. 214] 'позавчера'.
Бурятское слово саадэр (разг.) или сочетание саада удэр (лит.) 'послезавтра' [20, С. 128] в разговорной речи приобретает значение 'послепослезавтра, день, который наступит через три дня после сегодняшнего', кроме того, это же слово употребляется для обозначения срока в обратном хронологическом направлении: уржын сааддэр (уржын саада удэр) 'позапозавчера разг., три дня тому назад'.
Слова со значением 'праздник' в бурятском языке также представляют собой собственно сложные слова, образованные слиянием прилагательного и существительного: Ъайндэр «- Ъайн 'хороший' и удэр 'день', ехэдэр (зап.-бур.) ехэ 'большой' и удэр 'день'. В монгольском языке понятие «праздник» выражается существительным баяр, а в калмыцком языке выражено словосочетанием сэн вдр 'праздничный день' (досл. хороший день), что идентично бурятскому слову. Однако в этом языке данное сочетание не срослось фонетически.
В сложных словах с компонентом удэр (edür) при фонетическом слиянии происходит выпадение первого слога этого компонента, что обусловливает большую слитность составных частей.
2) Бурятское слово ухибуун 'ребенок', образованное от ухин 'дочь, девочка' и хубуун 'сын, мальчик' (мн. ч. ухибууд 'дети'), которое в других монгольских языках не имеет аналогов: монг. хуухэд, калм. куукд. Данное слово бытовало в разговорной речи бурят, однако в период применения латинизированного алфавита (1931-1939 гг.) писалось раздельно: yki kebyyd (2) наряду с общемонгольским kyyked (1) [5, С. 16], а на старомонгольской письменности (до 1931 г.) в бурятском языке в Бурятии употреблялась форма keüked 'дети'. Начиная с 1939 г., со времени перехода на русский алфавит, слово ухибуун (мн. ухибууд) уже получило статус литературной нормы, например, в Кратком русско-бурят-монгольском словаре 1941 г.: дети ухибууд, хуугэд [1, С. 66], Орфографическом словаре бурятского языка 1944 г.: ухибуу(н) [2, С. 123], наряду с хуугэн [2, С. 140]. В этот период сложное слово ухибуун вышло на первый план, отодвинув хуугэн (мн. ч. хуугэд), что также находит подтверждение и в Корпусе бурятского языка: 155 случаев употребления хуугэн и хуугэд против более чем 800 случаев слов с корнем ухибуу- [23]. При этом подавляющее большинство художественных произведений, представленных в Корпусе, было написано и опубликовано после 1940-1950-х гг., т. е. после того, как установилась бурятская орфография на русской графике, после издания процитированных выше словарей бурятского языка.
3) В это же время, при переходе на кириллическую письменность (1939 г.), слитное написание получили сложные слова с компонентом ажа-, представляющим собой форму соединительного деепричастия, от недостаточного глагола аха 'быть': ажабайдал и ажамидарал 'жизнь', ажауйлэдбэри 'промышленность', ажахы 'хозяйство', ажаИуудал 'жизнь, быт' [2, С. 11], а также ажаЪуугша 'житель', ажаЬууха 'жить', ажаябадал 'жизнь, деятельность'. Фонетическая спаянность и, как следствие, слитное написание были обусловлены относительной несамостоятельностью компонента ажа. Справедливости ради следует сказать, что раздельное написание подобных слов в небольшом количестве встречается в художественной литературе, например: Энэ харгые манайхин «ажа амидаралай харгы» гэжэ нэрлээ Ъэн [23] 'Эту дорогу наши назвали дорогой жизни' (здесь и далее примеры из ЭКБЯ переведены авторами статьи ).
Раздельное написание ажа сохранилось в современном монгольском языке: аж амжирга / аж амьдрал 'жизнь; существование, материальные условия'; аж ахуй 'хозяйство; бытьё, житьё-бытьё'; аж тврвх 'жизнь; жить, существовать, иметь источник существования' [4, С. 58].
В сложных словах с компонентом ажа так же, как и в словах с компонентом удэр (edür), при слиянии составляющих их слов наблюдается выпадение первого слога второго компонента на шве: ажа + а[мидарал — ажамидарал, ажа +а1хы — ажахы. Подобный же процесс слияния произошел и в случае со сложными словами, которые можно также отнести к историческим: олониитэ 'общественность, масса', оломянган 'многотысячный', в полукальке олонациональна 'многонациональный'. Отличие здесь состоит лишь в том, что выпадает конечный неустойчивый -н первого компонента оло(н) 'много-'.
2. Народная терминология. В эту группу входят названия растений и животных, состоящие преимущественно из двух слов, большинство из которых возникли в результате метафорического или метонимического переноса, сложные названия цветов, сторон света. Данные слова, без всякого сомнения, бытовали в узусе за многие столетия до сего дня, и в этом смысле они могут также с полным правом считаться историческими сложными словами с раздельным оформлением в современном литературном языке. Надежному отграничению названий объектов флоры и фауны от свободных словосочетаний служит их некоторая идиоматичность, обусловленная их образованием в результате метафорического переноса. Это же свойство (идиоматичность) обусловливает невозможность перестановки компонентов, как и в случае с проверкой на сказуемость, описанной выше.
Сложные названия цветов и сторон света представляют собой «словосочетание, обозначающее понятие специальной области знания или деятельности» [13, С. 508]. При этом они обладают всеми признаками термина:
1) системностью;
2) наличием дефиниции;
3) тенденцией к моносемичности в пределах своего терминологического поля;
4) отсутствием экспрессии;
5) стилистической нейтральностью [13, С. 508].
Кроме того, они отличаются воспроизводимостью в готовом виде, что может обусловливать их фонетическое слияние или, по крайней мере, уменьшение длительности паузы между их компонентами вплоть до полного исчезновения. В результате чего можно говорить о слитном их произношении.
Поддерживая точку зрения Н. Н. Поппе (N. N. Poppe) относительно особенностей слитного произношения подобных составных слов, Л. Д. Шагдаров пишет, что «в устной речи компоненты составного слова произносятся слитно, конечные краткие гласные первого слова выпадают, и краткие гласные непервых слогов редуцируются ... или назализуются» [9, С. 54-55]: |sara-subuun| [sarsu^büej (точки между компонентами демонстрируют их слияние при произношении); ... |altan-batagana| [alt'em^bat'eYen]; |xyre-ulaan| [хшгЧав] (в современной (актуальной) орфографии
шара шубуун 'филин', алтан батагана 'шпанская мушка', XYри улаан 'темно-красный') [24, С. 20]. В продолжение списка, предложенного Н. Н. Поппе, можно привести еще несколько таких наименований: (а) хара толгой 'житняк гребенчатый' (досл. черная голова), аса хяаг 'пырей развилистый' (досл. вилы пырей), хара таряан 'рожь посевная' (досл. черные посевы, черное зерно), эрьюу Yбhэн 'белена черная' (досл. сумасшедшая трава), ягаа улаан 'ярко-розовый, алый, румяный' (досл. розовый красный), хухэ сагаан 'бледно-голубой' (досл. синий белый), хара XYXэ 'темно-синий' (досл. черный синий). Есть группа слов, на стыке которых не происходит выпадения гласных, но тем не менее пауза между ними при произнесении так же минимальна, как и в первой группе: могой жараахай 'пиявка' (досл. змея малёк), Yхэр жараахай 'гальян' (досл. корова малёк), тэбтээр сохо 'божья коровка' (досл. крышка котла жук), Yхэр нюдэн 'смородина черная' (досл. корова глаз), ухэр хэлэн 'осока' (досл. корова язык), ШYдэр убЬэн 'вьюнок полевой' (досл. путы трава).
Отдельного рассмотрения заслуживают составные названия сторон света: зуун хойно 'северо-восток', зуун урда 'юго-восток', баруун хойно 'северо-запад', баруун урда 'юго-запад' и т. д. Степень слитности в произносительной практике достигает предела в сочетаниях с урда 'юг': зуун урда [зуурда] и баруун урда [баруурда]. Слитность этих сочетаний сохраняется и в других словоизменительных и словообразовательных формах: зуун урдахи [зуурдхи], зап.-бур. [зуураэн] 'юго-восточный', зуун урагша [зуурагша], зап.-бур. [зуураэгша], 'на юго-восток' и т. д.
3. Такой же аудиальный эффект наблюдается в парных словах с собирательным или обобщающим значением: аяга табаг 'посуда', эдеэ хоол 'продукты питания, пища, еда', аха дуу 'братья и сестры, братские (отношения)', эхэ эсэгэ 'родители', Yнэр танар 'запах, смрад, вонь', Yбшэ хабшан 'всякие болезни', зэр зэбсэг 'оружие, любое оружие', уур сухал 'злость, злоба, гнев', хэлэ аман 'сплетни, пересуды', алта MYнгэн 'деньги, денежные средства, финансы', аржагар буржагар 'кудрявый, лохматый; неровный', эреэн маряан 'пестрый, пегий', Yбдэхэ хабдаха 'болеть, недомогать', унаха бодохо 'падать и подниматься, переносить трудности', эндэ тэндэ 'тут и там, везде', хаагуур яагуур 'везде, повсеместно', наана саана id, энэ тэрэ 'то, сё, всё подряд' и т. д.
В количественном плане именных парных слов больше, а среди именных преобладают парные слова — существительные, как и в русском языке [19, С. 116]. Чаще всего такие парные слова состоят из синонимов, но возможны и парные сочетания антонимов. В этом случае, парные прилагательные, состоящие из антонимов, «иногда образуют абстрактные существительные» [10, С. 41]. Добавим лишь то, что некоторые из подобных существительных, образованных путем сочетания антонимичных прилагательных, в современном языке выступают в качестве терминов: халуун хуйтэн 'температура', тYргэн удаан 'скорость', ундэр набтар 'высота' и т. д. В случае с подобными конструкциями вне зависимости от степени фонетического слияния напрашивается полуслитное их написание, в том числе и в дидактических целях.
Числительные приблизительного количества (хоёр-гурбан 'два-три' и т. п,) и распределительные числительные (хоёр-хоёр 'по два' и т. п.), являющиеся по сути парными образованиями, пишутся через дефис и произносятся слитно. Составные количественные числительные (ерэн гурба 'девяносто три', нэгэ мянга юИэн зуун далан таба 'одна тысяча девятьсот семьдесят пять' и т. п.) традиционно пишутся раздельно, хотя сложные составные числительные до сотни произносятся с большой степенью слитности, особенно те, что часто употребляются в языке фольклора, например, гушан гурбан [баатарнууд] 'тридцать три богатыря', [зуунэй] душэн дYрбэн [тэнгэри] 'восточные сорок четыре тэнгрия' и т. д.
4. Сложносоставные слова — переводы простых, ординарных слов русского языка. Слитное написание подобных слов в бурятском языке, как мы уже говорили выше, практиковалось и даже было установлено правилами орфографии в период 1940-1950-х гг., например, уранзохёолшо 'писатель', уранзурааша 'художник:, удхашанар 'значение', таряахуряалга 'уборка (урожая)', уранИайханай 'художественный' и т. д., но республиканская орфографическая комиссия в конце 50-х - начале 60-х гг. прошлого века приняла решение об их раздельном написании [21, С. 54], т. е. вернули правописание подобных слов к нормативу начала 1930-х гг., ср.: писатель игап ygege, художник игап гигадда [5, С. 74].
К этой же группе примыкают (5.) кальки и полукальки: табанжэл 'пятилетка', тYмэрхаргынхид 'железнодорожники', Ъунтэжээлтэд 'млекопитающие', асатуруутан 'парнокопытные', бутуутуруутан 'непарнокопытные', газаражал 'земледелие', модобэлэдхэл 'лесозаготовка' [21, С. 53].
В то же время слитное и полуслитное написание сложных слов — полукалек осталось в прежнем виде: авиабарилгашан 'авиастроитель', авто-гуурЬан 'авторучка', авто-заЪабарилгын 'авторемонтный', авто-унаа 'автотранспорт', авто-уЪалалга 'автопоилка', авто-хамбы 'автоколонна'. Как можно заметить, все слова этой категории представляют собой частичные переводы сложных слов с первой частью авиа- слов со значением «относящийся к авиации, авиационный» [15, С. 18] и авто- со значениями:
1) автоматический;
2) самодвижущийся [15, С. 18].
Такое оформление полукалек представляется нам оправданным и подлежит сохранению в правилах правописания.
Заключение
В бурятском языке имеются исторически сложившиеся сложные слова, имеющие слитное написание в современном литературном языке, в то же время широкое распространение получили составные названия растений и животных, цветов, сторон света, которые тоже можно отнести к историческим сложным словам, получившим в современной орфографии раздельное написание. Обособленно стоят парные слова с собирательным или обобщающим значением, которые выражают одно понятие как сумму значений составных компонентов (эхэ эсэгэ 'родители', нюур шарай 'лицо', аха дуу 'братья и сестры', халуун хуйтэн 'температура' и т. д.), которые пишутся раздельно. На основании результатов нашего исследования может быть предложено пересмотреть нормы их правописания в сторону полуслитного (дефисного) оформления, т. е. проведение реформы правил бурятской орфографии. Естественно, все парные образования, в том числе индивидуально-авторские или спонтанно возникающие в речи, не смогут
автоматически получать полуслитное оформление. Парные слова должны быть проанализированы и по специально разработанным критериям приравниваться к сложным словам, оформляемым через дефис. Это должно быть отражено и в правилах, и в орфографических словарях.
В новом Большом орфографическом словаре бурятского языка, который в данный момент находится в печати, составные слова — наименования объектов флоры и фауны, цветов, сторон света, другие устоявшиеся составные сложные слова выделены в отдельные сублеммы при основной лемме.
Этот факт является, по нашему мнению, первым шагом к выделению сложных слов такого рода и полуслитному их оформлению в орфографии бурятского языка и представлению этих слов в словарях в качестве самостоятельных лемм. Достижение этой цели обусловлено задачами унификации правил правописания, потребностями лингводидактики, а также здесь просматривается и некоторая попытка унификации с русским языком в оформлении подобных слов.
Финансирование
Статья подготовлена в рамках государственного задания — проект «Мир человека в монгольских языках: анализ средств выражения эмотивности» (№ 121031000258-9).
Конфликт интересов
Не указан.
Рецензия
Бадмаева Л.Б., Институт монголовеления, буддологии и тибетологии СО РАН, Улан-Удэ, Российская Федерация DOI: https://doi.Org/10.18454/RULB.2022.36.1.1
Funding
This article was prepared as part of the state assignment -"The Human World in the Mongolian Languages: Analysis of the Means of Expressing Emotionality" project (No. 121031000258-9).
Conflict of Interest
None declared.
Review
Badmaeva L.B., Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Siberian Branch of the Russian Academy Sciences, Ulan-Ude, Russian Federation DOI: https://doi.org/10.18454/RULB.2022.36.L1
Список литературы / References
1. Абашеев Д. А. М. Краткий русско-бурят-монгольский словарь: около 12 000 слов / Д. А. Абашеев, К. М. Черемисов. — Улан-Удэ : Бурмонгиз, 1941. — 504 с.
2. Амоголонов Д. Д. Орфографический словарь бурят-монгольского языка / Д. Д. Амоголонов, Д. А. Абашеев. — Улан-Удэ : Бурмонгиз, 1944. — 168 с.
3. Батюшкина М.В. Семантическое основание дефисного и слитного написания сложных слов. / М.В. Батюшкина // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. — 2016. — 1(10). — с. 37-39.
4. Большой академический монгольско-русский словарь в 4 т. / ред. А. Лувсандэндэв, Ц. Цэдэндамба, Г. Пюрбеев.
— М. : Academia, 2001. — Т. I. — А-Г. — 502 с.
5. Боржонова А. Н. Краткий русско-бурятский словарь / А. Н. Боржонова. — Верхнеудинск : Бурят. гос. изд-во, 1932. — 79 с.
6. Буряад бэшэгэй дYрим. Правила бурятской орфографии и пунктуации / под общ. ред. Л. Д. Шагдарова. — Изд. 2-е, доп. — Улан-Удэ : Бэлиг, 2009. — 168 с.
7. Голстунский К. Ф. Дополнения к Монгольско-русскому словарю / К. Ф. Голстунский. — СПб. : Лит. А Иконникова, 1896. — 91 с.
8. Голстунский К. Ф. Монгольско-русский словарь. В 3 т. / К. Ф. Голстунский. — Т. I. — СПб. : Лит. А. Иконникова, 1895. — 268 с.
9. Голстунский К. Ф. Монгольско-русский словарь. В 3 т. / К. Ф. Голстунский. — Т. II. — СПб. : Лит. А. Иконникова, 1894. — 462 с.
10. Дырхеева Г.А. Парные слова и парное словообразование в бурятском языке / Г.А. Дырхеева, Д.Ш. Харанутова, Е.А. Бардамова — Улан-Удэ: Издательство Бурятского научного центра СО РАН, 2014. — 208 с.
11. Ковалевский О. М. Монголо-русско-французский словарь. В 3 т. / О. М. Ковалевский. — Казань : Тип. Казан. ун-та, 1844-1849. — 2690 с.
12. Куканова В.В. Лексикографическая интерпретация сложных слов (композитов) в калмыцком языке и их отражение в нормативных словарях. / В.В. Куканова // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. — 2013. — V. 6. — № 1. — с. 41-46.
13. Ярцева В.Н. Лингвистический энциклопедический словарь / В.Н. Ярцева — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с.
14. Наделяев В.М. Современный монгольский язык. Морфология / В.М. Наделяев — Новоисбирск: Наука, 1988.
— 113 с.
15. Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов — М.: Русский язык, 1987. — 797 с.
16. Авилова Н.С. Русская грамматика: в 2 т. Т. 1: Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология / Н.С. Авилова, А.В. Бондарко, Е.А. Брызгунова — М.: Наука, 1982. — 113 с.
17. Тагирова Ф.И. Сложные слова в современном татарском языке: проблемы лексикографирования и орфографирования дис. ...канд. null: 10.02.02 : защищена 2004-03-30 : утв. 2004-03-30 / Ф.И. Тагирова — Казань: 2004.
— 151 с.
18. Тагирова Ф.И. Лексикографирование и орфографирование сложных слов татарского языка / Ф.И. Тагирова — Казань: ИЯЛИ АН РТ, 2005. — 128 с.
19. Фомин Э.В. Парные слова в русском языке. / Э.В. Фомин // Научный форум: Филология, искусствоведение и культурология; под ред. Лебедевой Н.А. — М.: МЦНО, 2018. — с. 114-118.
20. Шагдаров Л. Д. Буряад-ород толи. Бурятско-русский словарь. В двух томах. — Т. II. — О-Я / Л. Д. Шагдаров, К. М. Черемисов. — Улан-Удэ: Респ. тип., 2008. - 708 с.
21. Шагдаров Л.Д. Сложное слово в бурятском языке / Л.Д. Шагдаров, Д.Л. Шагдарова — Улан-Удэ: Республиканская типография, 2015. — 2015 с.
22. Шмидт Я. И. Монгольско-немецко-российский словарь / Я. И. Шмидт. — СПб. : Б.и., 1835. — 627 с.
23. Электронный корпус бурятского языка // Бурятский корпус. URL: http://web-corpora.net/BuryatCorpus/search/? interface_language=ru (дата обращения: 18.01.2022)
24. Poppe N. N. Buriat Grammar / N. N. Poppe. — Bloomington: Indiana University Publications, 1960. — Uralic and Altaic Series 2. — 129 p.
Список литературы на английском языке / References in English
1. Abasheev D. A. Kratkij russko-buryat-mongol'skij slovar': okolo 12 000 slov [Brief Russian-Buryat-Mongolian dictionary: about 12,000 words] / D. A. Abasheev, K. M. Cheremisov. — Ulan-Ude : Burmongiz, 1941. — 504 p. [in Russian]
2. Amogolonov D. D. Orfograficheskij slovar' buryat-mongol'skogo yazyka [Spelling dictionary of the Buryat-Mongolian language] / D. D. Amogolonov, D. A. Abasheev. — Ulan-Ude : Burmongiz, 1944. — 168 p. [in Russian]
3. Batyushkina M.V. Semanticheskoe osnovanie defisnogo i slitnogo napisaniya slozhny'x slov [Semantic basis of hyphenated and continuous spelling of complex words]. / M.V. Batyushkina // Vestnik Omskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Gumanitarny'e issledovaniya [Bulletin of the Omsk State Pedagogical University. Humanitarian research]. — 2016. — 1(10). — p. 37-39. [in Russian]
4. Bol'shoj akademicheskij mongol'sko-russkij slovar' v 4 t. [The Great Academic Mongolian-Russian dictionary in 4 volumes] / ed. A. Luvsandendev, C. Cedendamba, G. Pyurbeev. — M. : Academia, 2001. — Vol. I. — A-G. — 502 p. [in Russian]
5. Borzhonova A. N. Kratkij russko-buryatskij slovar' [Brief Russian-Buryat Dictionary] / A. N. Borzhonova. — Verhneudinsk : Buryat state publishing house, 1932. — 79 p. [in Russian]
6. Buryaad beshegej dYrim. Pravila buryatskoj orfografii i punktuacii [Rules of Buryat spelling and punctuation] / ed. L. D. Shagdarova. — Edition the 2-nd. — Ulan-Ude : Belig, 2009. — 168 p. [in Russian]
7. Golstunskij K. F. Dopolneniya k Mongol'sko-Russkomu slovaryu [Additions to the Mongolian-Russian Dictionary] / K. F. Golstunskij. — SPb. : Lit. A Ikonnikova, 1896. — 91 p. [in Russian]
8. Golstunskij K. F. Mongol'sko-russkij slovar'. V 3 t. [Mongolian-Russian Dictionary. In 3 volumes] / K. F. Golstunskij.
— Vol. I. — SPb. : Lit. A. Ikonnikova, 1895. — 268 p. [in Russian]
9. Golstunskij K. F. Mongol'sko-russkij slovar'. V 3 t. [Mongolian-Russian Dictionary. In 3 volumes] / K. F. Golstunskij.
— Vol. II. — SPb. : Lit. A. Ikonnikova, 1894. — 462 p. [in Russian]
10. Dy'rxeeva G.A. Parny'e slova i parnoe slovoobrazovanie v buryatskom yazy'ke [Paired words and paired word formation in the Buryat language] / G.A. Dy'rxeeva, D.Sh. Xaranutova, E.A. Bardamova — Ulan-Ude': Izdatel'stvo Buryatskogo nauchnogo centra SO RAN, 2014. — 208 p. [in Russian]
11. Kovalevskij O. M. Mongolo-russko-francuzskij slovar'. V 3 tomah [Mongolian-Russian-French Dictionary. In 3 volumes] / O. M. Kovalevskij. — Kazan' : Tip. Kazan. un-ta, 1844-1849. — 2690 p. [in Russian]
12. Kukanova V.V. Leksikograficheskaya interpretaciya slozhny'x slov (kompozitov) v kalmy'czkom yazy'ke i ix otrazhenie v normativny'x slovaryax [Lexicographic interpretation of complex words (composites) in the Kalmyk language and their reflection in normative dictionaries]. / V.V. Kukanova // Vestnik Kalmy'czkogo instituta gumanitarny'x issledovanij RAN [Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanitarian Research RAS.]. — 2013. — V. 6. — № 1. — p. 41-46. [in Russian]
13. Yarceva V.N. Lingvisticheskij e'nciklopedicheskij slovar' [Linguistic encyclopedic dictionary] / V.N. Yarceva — M.: Sovetskaya e'nciklopediya, 1990. — 685 p. [in Russian]
14. Nadelyaev V.M. Sovremenny'j mongol'skij yazy'k. Morfologiya [Modern Mongolian language. Morphology] / V.M. Nadelyaev — Novoisbirsk: Nauka, 1988. — 113 p. [in Russian]
15. Ozhegov S.I. Slovar' russkogo yazy'ka [Dictionary of the Russian language] / S.I. Ozhegov — M.: Russkij yazy'k, 1987. — 797 p. [in Russian]
16. Avilova N.S. Russkaya grammatika: v 2 t. T. 1: Fonetika. Fonologiya. Udarenie. Intonaciya. Slovoobrazovanie. Morfologiya [Russian grammar: in 2 volumes. Vol. 1: Phonetics. Phonology. stress. Intonation. Word formation. Morphology] / N.S. Avilova, A.V. Bondarko, E.A. Bry'zgunova — M.: Nauka, 1982. — 113 p. [in Russian]
17. Tagirova F.I. Slozhny'e slova v sovremennom tatarskom yazy'ke: problemy' leksikografirovaniya i orfografirovaniya [Compound words in the modern Tatar language: problems of lexicography and spelling] dis....of PhD in Social and Human Sciences: 10.02.02 : defense of the thesis 2004-03-30 : approved 2004-03-30 / Ф.И. Тагирова — Kazan': 2004. — 151 p. [in Russian]
18. Tagirova F.I. Leksikografirovanie i orfografirovanie slozhny'x slov tatarskogo yazy'ka [Lexicography and spelling of complex words of the Tatar language] / F.I. Tagirova — Kazan': IYALI AN RT, 2005. — 128 p. [in Russian]
19. Fomin E'.V. Parny'e slova v russkom yazy'ke [Paired words in the Russian language]. / E'.V. Fomin // Scientific forum: Philology, art criticism and cultural studies; edited by Lebedevoj N.A. — M.: MCZNO, 2018. — p. 114-118. [in Russian]
20. Shagdarov L. D. Buryaad-orod toli. Buryatsko-russkij slovar'. V dvuh tomah [Buryat-Russian dictionary. In two volumes]. — Vol. II. — O-Ya / L. D. Shagdarov, K. M. Cheremisov. — Ulan-Ude: Resp. tip., 2008. — 708 p. [in Russian]
21. Shagdarov L.D. Slozhnoe slovo v buryatskom yazy'ke [Compound word in the Buryat language] / L.D. Shagdarov, D.L. Shagdarova — Ulan-Ude': Respublikanskaya tipografiya, 2015. — 2015 p. [in Russian]
22. Shmidt Ya. I. Mongol'sko-nemecko-rossijskij slovar' [Mongolian-German-Russian Dictionary] / Ya. I. Shmidt. — SPb. : B.i., 1835. — 627 p. [in Russian]
23. Elektronnyj korpus buryatskogo yazyka [Corpus of the Buryat language] // Buryatskij korpus. URL: http://web-corpora.net/BuryatCorpus/search/?interface_language=ru (accessed: 18.01.2022). [in Russian]
24. Poppe N. N. Buriat Grammar / N. N. Poppe. — Bloomington: Indiana University Publications, 1960. — Uralic and Altaic Series 2. — 129 p.
