Вопросы ограничения личной свободы в связи с применением домашнего ареста Текст научной статьи по специальности «Право»

ВОПРОСЫ ОГРАНИЧЕНИЯ ЛИЧНОИ СВОБОДЫ В СВЯЗИ С ПРИМЕНЕНИЕМ ДОМАШНЕГО АРЕСТА

АННА ВАЛЕНТИНОВНА МИРОНОВА,

кандидат юридических наук, начальник кафедры уголовного процесса Московского областного филиала Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя

E-mail: mir.av@mail.ru Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс

Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН

Аннотация. Рассматриваются проблемы ограничения прав и свобод подозреваемого или обвиняемого, а также совместно проживающих с ним лиц в связи с реализацией меры пресечения в виде домашнего ареста; указывается на необходимость индивидуального подхода при определении запретов и ограничений, составляющих содержание домашнего ареста.

Ключевые слова: права, свободы, домашний арест, суд, запреты, ограничения.

Annotation. The article touches upon restriction of rights and freedoms of suspects or charged offenders as well as their co-habitants when employing restrictive measures in the form of house arrest. The article points out the necessity of personal approach when imposing restraints and restrictions that constitute the essence of house arrest.

Keywords: rights, freedoms, house arrest, court, restraints, restrictions.

Осуществление уголовного преследования часто сопровождается применением мер уголовно-процессуального принуждения, которые могут существенно ограничивать права и свободы человека. С одной стороны, уголовное судопроизводство представляет собой область правоотношений, где общественная опасность совершенного лицом деяния, обусловливает жесткость ограничений прав и свобод человека, которые должны предупреждать совершение им дальнейших противоправных действий/бездействий (в том числе воспрепятствовать сокрытию информации от органов расследования и суда, дальнейшей преступной деятельности, уничтожению доказательств и т.п.). С другой стороны, эта область правоотношений, где необходимо избегать неоправданного ограничения прав и свобод человека при применении мер пресечения, действовать строго в определенных законом целях и порядке, соблюдать требования справедливости, соразмерности избираемой меры совершенному деянию. К этому обязывают принципы назначения уголовного судопроизводства, законности при производстве по уголовному делу.

Домашний арест как мера пресечения в уголовном процессе России не является новой, ей в целом насчитывается почти двести лет. В начале ее применения законодательного механизма практически

не существовало. Тогда как в действующем Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — УПК РФ) правовое регулирование этой меры пресечения основано на общепризнанных международных нормах в области прав и свобод человека и национальных принципах, обеспечивающих применение этой меры только в судебном порядке при соблюдении установленных уголовно-процессуальным законодательством условий. Тем не менее, несмотря на то, что в последние годы правовое регулирование и порядок применения домашнего ареста изменилось, все еще остаются вопросы, связанные с его реализацией.

Совершенствование процедуры избрания домашнего ареста, финансовое обеспечение государством этой меры, становление современной практики применения, а также поступление информации о зарубежном опыте обусловили тенденцию к постепенному возрастанию количества уголовных дел, по которым избирается в качестве меры пресечения домашний арест, в сравнении с периодом начала действия УПК РФ. За 2013 г. судами общей юрисдикции удовлетворено 3 086 ходатайств об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста (в 2012 г. — 2 714, в 2010 г. — 668)1. Сегодня более чем в 90% случаев ходатайства об избрании домашнего ареста удовлетворяются судом.

Российская практика применения мер пресечения долгое время выделяла две наиболее «популярные» меры среди следователей и дознавателей — это подписка о невыезде и заключение под стражу. После вступления в законную силу УПК РФ требовалось время для апробации домашнего ареста, корректировки норм, регулирующих порядок ее применения (Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» были внесены существенные изменения в ст. 107 УПК РФ «Домашний арест»).

Теперь домашний арест постепенно становится некой альтернативой заключению под стражу, которое является более суровой мерой пресечения, а потому ее применение влечет больший риск неоправданного ограничения прав и свобод обвиняемого или подозреваемого.

Эта тенденция имеет исторические предпосылки. Так, в первых российских правовых актах, где закреплялась рассматриваемая мера пресечения (Свод законов 1832 г., Устав уголовного судопроизводства 1864 г.), отсутствовали понятие этой меры и какая-либо процессуальная регламентация ее применения. Но из разъяснений, встречающихся в дореволюционных юридических источниках, следует, что данная мера отличается от содержания под стражей, по сути, только тем, что местом ареста является дом обвиняемого2.

Домашний арест фактически может избираться за совершение преступления любой тяжести, хотя 42,2% опрошенных следователей и дознавателей считают, что домашний арест может избираться в отношении лиц, совершивших преступления, относящиеся к категории небольшой тяжести, 52,7% — за преступления средней тяжести, 4,1% — за тяжкие преступления и только 1% — за особо тяжкие3. Таким образом, абсолютное большинство опрошенных следователей и дознавателей, которые собственно и инициируют избрание домашнего ареста, считает, что рассматриваемая мера пресечения должна избираться по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести.

Безусловно, категория преступления должна учитываться при избрании этой меры пресечения, но и обстоятельства, характеризующие личность лица, причастного к его совершению, также влияют на решение о применении домашнего ареста.

Действующее российское уголовно-процессуальное законодательство, регулируя порядок избрания и элементы домашнего ареста как меры пресечения, также не дает его четкого определения.

В теоретических источниках уголовно-процессуального права определение домашнего ареста предлагается рядом авторов4. При некотором различии, в них, в основном, указываются такие черты, как место содержания подозреваемого или обвиняемого и круг ограничений и запретов, которые составляют процессуальное содержание данной меры пресечения.

С этими двумя чертами, характеризующими домашний арест, и будут обозначены проблемы его реализации.

Помимо оснований применения домашнего ареста, закрепленных в ст. ст. 97, 107 УПК РФ, не менее важно дознавателю, следователю, суду учитывать наличие условий. Одним из важных условий домашнего ареста является место его исполнения, которое в названии меры пресечения обозначено как «домашний», а это значит, что место исполнения меры пресечения используется подозреваемым или обвиняемым для проживания.

В ч. 1 ст. 107 УПК РФ законодатель определяет, каким образом подозреваемый или обвиняемый должен быть связан с жилищем, в котором будет осуществляться арест, а именно: в этом жилище указанное лицо должно либо проживать в качестве собственника, нанимателя, либо это лицо может проживать в помещении на иных законных основаниях, либо местом содержания может быть лечебное учреждение с учетом состояния здоровья рассматриваемого лица.

Таким образом, если исходить из смысла, заложенного в названии ст. 107 УПК РФ, обвиняемый или подозреваемый должен находиться под домашним арестом по месту своего проживания на законных основаниях или по месту лечения.

При применении рассматриваемой меры пресечения на практике могут возникнуть серьезные проблемы как с определением законности проживания в определенном месте, так и с обеспечением прав самого арестанта и его близких. Так, возможны варианты, когда арестованный проживает как по адресу регистрации по месту жительства, так и по месту фактического проживания (у родственников, супруга, иных лиц). При этом требование наличия законного основания для проживания явно сужает

возможности применения домашнего ареста, поскольку не у всех подозреваемых (обвиняемых) место регистрации, найма жилого помещения совпадает с местом фактического проживания. К тому же по месту регистрации может и не быть условий для исполнения этой меры пресечения; подозреваемый или обвиняемый также может не иметь регистрации по месту жительства, но при этом постоянно проживать в каком-либо месте.

В современных условиях жизнь многих людей в нашей стране и зарубежных странах, с которыми нас связывают экономические, социальные, культурные отношения, подвержена миграциям, что связано с представлением о свободе передвижения, выбором места жительства и работы или с проблемами отсутствия нормальных условий проживания в семье.

Поэтому следователь или дознаватель при избрании домашнего ареста должен изучить условия проживания, произвести осмотр жилища и допросить лиц, проживающих в нем, и соседей. Это позволит определить, действительно ли жилище является местом проживания обвиняемого (подозреваемого) и условия в нем позволяют применить меру пресечения.

Необходимо учитывать, что избрание места проживания подозреваемого или обвиняемого для исполнения этой меры пресечения влечет за собой ограничение прав и свобод людей, совместно с ним проживающих. Поскольку некоторые запреты и ограничения, указанные в решении суда об избрании домашнего ареста, не могут относиться только к подозреваемому или обвиняемому, например, такие как контроль телефонных переговоров, почтовой корреспонденции, запрет на пользование сетью Интернет и прочие.

Подобного рода меры ограничивают права совместно проживающих с обвиняемым граждан на свободу частной жизни (ст. 23, ч. 1 ст. 24 Конституции Российской Федерации). В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. № 415 выражена позиция Верховного Суда Российской Федерации, в соответствии с которой при принятии решения об избрании меры пресечения необходимо выяснить согласие собственника жилья, если он проживает в том помещении, в котором предполагается нахождение обвиняемого (подозреваемого) во время ареста. Также необходимо получить согласие представителя лечебного учреждения, если оно будет избрано местом домашнего ареста. Судебная позиция ясна, но

только если обвиняемый (подозреваемый) не является собственником жилья. А если он собственник, но с ним проживают другие члены семьи? Либо возникает такая довольно распространенная ситуация, когда в одном жилище (в комнатах, доме, квартире) проживают несколько семей, каждая из которых как собственник владеет частью жилища, в котором есть общие места пользования. Считаем, что в таких ситуациях необходимо выяснять согласие не только у собственника жилья, но и у лиц, проживающих совместно с арестантом, даже если они не являются собственниками, но проживают на законных основаниях. При отсутствии согласия этих лиц необходимо выяснять причину несогласия, устанавливать характер взаимоотношений между совместно проживающими в одном жилище лицами и на основе полученных результатов принимать решение о целесообразности избрания домашнего ареста с отбыванием его в конкретном жилом помещении.

Также при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста следует решать вопрос о том, что если такая мера может устанавливать режим полной изоляции от общества обвиняемого (подозреваемого), то кто тогда будет обеспечивать его жизнедеятельность. Ведь находящемуся в изоляции с запретом на выход за пределы жилища подозреваемому или обвиняемому каким-то образом необходимо получать продукты питания и предметы первой необходимости, оплачивать коммунальные услуги, содержать жилище и решать иные социально-бытовые проблемы. Этот вопрос также должен подлежать выяснению в ходе проведения допроса лиц, совместно проживающих с возможным арестантом. Копия протокола указанного допроса должна прилагаться к материалам, направляемым в суд для обоснования ходатайства об избрании домашнего ареста.

Мера пресечения должна предупредить возможные негативные последствия полной свободы подозреваемого или обвиняемого, которые указаны в ч. 1 ст. 97 УПК РФ (сокрытие от дознания, предварительного следствия или суда; продолжение преступной деятельности; воспрепятствование производству по уголовному делу).

В постановлении судьи об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде домашнего ареста должен быть определен круг запретов и ограничений, исходя из объективных обстоятельств дела, и индивидуально, с учетом данных, характеризующих личность арестанта.

Однако, изученные в ходе исследования материалы уголовных дел свидетельствуют, что при избрании домашнего ареста основной целью часто является применение самой меры (например, как альтернативы заключению под стражу или иной мере пресечения), а ее эффективность, которая проявляется в устанавливаемых ограничениях и запретах, носит второстепенный характер. Например, такой вывод подтверждается решением судьи об избрании домашнего ареста в отношении обвиняемой по уголовному делу № 201/460655-12, возбужденному по признакам преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 212, ч. 1 ст. 318 Уголовного кодекса Российской Федерации. Так, в ходатайстве следователя об избрании домашнего ареста указаны следующие характеризующие личность обвиняемой данные: нигде не работает, по месту регистрации постоянно не проживает, близкие родственники проживают за пределами Российской Федерации. В связи с чем, указывает следователь, «она может скрыться от органов предварительного следствия и суда; оставаясь на свободе, обвиняемая может лично или через иных лиц совершать действия, направленные на уклонение от уголовной ответственности, продолжить заниматься преступной деятельностью, а также уничтожить доказательства и иным образом воспрепятствовать производству предварительного расследования».

Приведенные в ходатайстве следователя обстоятельства, конечно, могут быть причиной того, что обвиняемая скроется, но совершенно не свидетельствуют о ее намерениях воспрепятствовать предварительному расследованию. Прежде чем выдвигать такие предположения в ходатайстве об избрании меры пресечения, необходимо собрать соответствующие доказательства и обозначить их для суда, который как соответствующий гарант прав и законных интересов личности не должен верить «на слово».

В постановлении судьи Басманного районного суда города Москвы от 29 мая 2012 г. по указанному уголовному делу была избрана мера пресечения в отношении обвиняемой в виде домашнего ареста. В постановлении судья перечислил те же основания, что и в постановлении следователя без изменений, и установил ряд ограничений, о которых ходатайствовал следователь, которые дословно перечисляют все запреты и ограничения, указанные в ч. 7 ст. 107 УПК РФ, добавив к ним запрет на заявления и комментарии, связанные с уголовным делом. Отметим, что в постановлении судьи не был указан

срок, на который введены запреты и ограничения, и не отмечены исключения в виде случаев, когда в соответствии с ч. 8 ст. 107 УПК РФ при возникновении чрезвычайной ситуации средствами связи можно пользоваться для вызова «скорой помощи», аварийных служб и т.п. Считаем, что, во-первых, введение каких-либо запретов и ограничений должно быть аргументировано и подтверждено обстоятельствами дела, и, во-вторых, невнимательность к правам человека, выраженная в данном случае отсутствием указания на возможные форс-мажорные обстоятельства, также недопустима.

Приведем еще один пример судебного решения, свидетельствующий об отсутствии тщательно взвешенного решения, когда речь идет об ограничении свободы личности. Так, в кассационном определении от 10 мая 2012 г. № 22 К-768-2012 судебная коллегия по уголовным делам Курского областного суда приняла решение о продлении срока домашнего ареста и оставлении кассационной жалобы об отмене домашнего ареста и изменении меры пресечения без удовлетворения. В своем решении судебная коллегия определила круг запретов и ограничений обвиняемому, к которым отнесла: запрет на выход за пределы жилого помещения, в котором он проживает, без разрешения органов предварительного следствия; на общение со свидетелями, подозреваемыми и иными участниками уголовного судопроизводства по уголовному делу; на отправку почтово-телеграф-ных и иных сообщений и на пользование средствами связи, кроме случаев вызова экстренных служб и общения со следователем. В анализируемом случае дополнительно необходимо учитывать, что лицо обвиняется в совершении мошенничества в целях хищения денежных средств на общую сумму более 1 млн руб., и все соучастники преступления не установлены. В случаях, когда круг свидетелей и потерпевших обширен, и не все лица, которым причинен ущерб или которым что-либо известно об обстоятельствах дела, могли получить процессуальный статус участника уголовного судопроизводства, ограничивать общение обвиняемого только кругом участников уголовного судопроизводства нецелесообразно. При принятии решения об избрании домашнего ареста необходимо продумывать круг ограничений и запретов в соответствии с обстоятельствами каждого конкретного уголовного дела.

Существующий круг проблем в области применения домашнего ареста не в полном объеме

нашел свое отражение в рамках данной статьи и требует дальнейшего исследования. Об этом свидетельствуют результаты опроса, проведенного среди 22-х сотрудников подразделений предварительного следствия и дознания органов внутренних дел. Причиной неизбрания такой меры пресечения, как домашний арест назвали недостаточную правовую регламентацию — 65,4%, отсутствие порядка надзора за исполнением домашнего ареста — 23,8%, необеспечение должного поведения подозреваемого или обвиняемого — 6,4%.

1 Основные статистические показатели деятельности судов общей юрисдикции за 2013 г. в сравнении с 2012 г. // Офици-

альный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. Режим доступа: http://www.cdep.ru.

2 Дьяконова Л.В. Мера пресечения — домашний арест // Законность. 2010. № 10. С. 7.

3 Результаты анкетирования 22-х сотрудников подразделений дознания и предварительного следствия органов внутренних дел по Ярославской, Тульской области.

4 Алтабаев К.Т. Домашний арест как мера пресечения // Право. 2008. № 5. С. 27; Овчинников Ю.Г. Домашний арест как мера пресечения в уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2006. С. 6; Русман Г.С. Меры пресечения в российском уголовном процессе. М.: Эксмо, 2010. С. 151; Салтыков Е.В. Домашний арест в российском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2007. С. 13; СергеевВ.И. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. М.: Эксмо, 2010. С. 224.

5 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» // Российская газета. 27.12.2013. № 294.

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО

Московский университет МВД России и Федеральный проект «Крепкая семья» партии «Единая Россия» 26 ноября 2014 г. проводят конференцию на тему: «Социальные проблемы семьи и преодоление преступности несовершеннолетних». На конференции планируется обсудить следующие вопросы:

• семья как основа профилактики преступности несовершеннолетних;

• профилактика девиантного поведения несовершеннолетних;

• взаимодействие семьи с другими общественными институтами в вопросах профилактики преступности несовершеннолетних;

• семья и социализация личности;

• факторы предупреждения правонарушений несовершеннолетних.

В работе конференции принимают участие ведущие эксперты и специалисты Росии по проблемам семьи и профилактике преступности несовершеннолетних, представители известных научно-исследовательских и образовательных учреждений, общественных организаций.

Информация о конференции будет размещена в сети Интернет: www.er.ru,www.patriotplatform.ru,https://proj.edinros.ru/project/krepkaya-semya, www.ks-er.ru,www.mosu-mvd.com

и средствах массовой информации. Начало проведения конференции: 26 ноября 2014 г., 14.00 час. Начало регистрации участников: 26 ноября 2014 г., 13.30 час. Место проведения конференции: г. Москва, ул. Академика Волгина, д. 12, Московский университет МВД России, конференц-зал.

Адрес оргкомитета:

117997, г. Москва, ул. Академика Волгина, д. 12, Московский университет МВД России; E-mail: onimosu@mail.ru; E-mail: 4885679@gmail.com. Контактные телефоны оргкомитета:

Московский университет МВД России: (495) 335-17-11 — Карасева Марина Вячеславовна,

(495) 330-75-29 — Осокин Роман Борисович; Федеральный проект «Крепкая семья»: (915) 117-30-93 — Кожухов Алексей Валерьевич

Приглашаем принять участие в работе конференции! Организационный комитет