CC BY
144
МЕТОДОЛОГИЯ
К.М. Мануильская, Д.М. Рогозин ВОПРОСЫ О ДОХОДАХ:
ТИПИЧНЫЕ ОШИБКИ И СМЕЩЕНИЯ
Вопрос о доходе — не только важнейший, но и наиболее трудно операциона-лизируемый социально-демографический признак. Даже незначительные изменения в восприятии смысловых конструкций такого вопроса приводят к катастрофическим последствиям — неадекватному, не отвечающему теоретической схеме исследования ответу. Причина заключается в неконсистентности двух субстанций, в которых пребывают денежные знаки. Одна отражает мир числовых операций, набор натуральных чисел, подлежащий самым разнообразным операциям с натуральными числами, разработанным за последнее тысячелетие; вторая — некоторые образы, интерпретации, другими словами, мир символических знаков, имеющих к числу весьма опосредованное отношение.
Объект и метод исследования
Вряд ли можно протестировать инструмент, в котором имплицитно заложена ошибка интерпретации. Поэтому наша задача — лишь выявление и систематическое описание проблем, связанных с одной из формулировок вопроса о доходах:
СКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КАКИМ БЫЛ ДОХОД ВАШЕЙ СЕМЬИ В МАЕ В РАСЧЕТЕ НА ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА?
Для поддержания разговора и получения дополнительного вербального материала после данного вопроса задавалось еще три уточняющих.
Один был сформулирован в виде инструкции интервьюеру, два других направлены на уточнение когнитивной и фактологической информации:
ИНТЕРВЬЮЕР! ОБЪЯСНИТЕ РЕСПОНДЕНТУ, ЧТО НАДО СЛОЖИТЬ ДОХОДЫ ВСЕХ ЧЛЕНОВ СЕМЬИ И РАЗДЕЛИТЬ НА ЧИСЛО ЛЮДЕЙ В СЕМЬЕ.
РАССКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КАК ВЫ ПОСЧИТАЛИ ДОХОД?
СКОЛЬКО ЛИЧНО ВЫ ЗАРАБОТАЛИ В МАЕ?
Пространство признаков представлено четырьмя блоками переменных, описывающих выделенный исследователем круг проблем: А. Общие проблемы; Б. Частные проблемы с подсчетом; В. Проблемы, связанные с отсутствием необходимой информации; Г. Дискурсивные проблемы.
МАНУИЛЬСКАЯ Ксения Максимовна — аспирант Института социологии РАН.
РОГОЗИН Дмитрий Михайлович — кандидат социологических наук, главный научный сотрудник Института социологии РАН.
А1. ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ С ПОДСЧЕТОМ
1. Сложно подсчитать, неверные расчеты.
2. Учитываются не все источники дохода.
3. Недостаточно информации о некоторых членах семьи.
Б1. ДОХОД РЕСПОНДЕНТА
1. Называет точную сумму дохода.
2. Называет свой доход приблизительно.
Б2. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ ДОХОДА
1. Государственные дотации.
2. Дополнительная работа.
3. Другие выплаты.
4. Пенсия по возрасту или инвалидности.
5. Помощь родственников.
Б3. ДОХОД НА ОДНОГО ЧЛЕНА СЕМЬИ
0. Не назван.
1. Подсчитывал вслух интервьюер.
2. Назвал респондент точно.
3. Назвал респондент приблизительно.
4. Назвал респондент ошибочно.
В1. СТРУКТУРА ВЕДЕНИЯ БЮДЖЕТА ДОМОХОЗЯЙСТВА
1. Доходы распределяются внутри семьи, проживающей в одном месте.
2. Часть доходов передается другим людям (один или несколько членов семьи имеет родственников или знакомых, которым вынужден выплачивать часть дохода).
3. Проживающие в одном домохозяйстве ведут разные бюджеты.
В2. КОЛИЧЕСТВО СЕМЕЙ, ПРОЖИВАЮЩИХ В ОДНОМ ДОМОХОЗЯЙСТВЕ
(Фиксируется количество семей)
В3. ДОХОД ДРУГИХ ЧЛЕНОВ СЕМЬИ
0. Не назван.
1. Называется точно доход каждого члена семьи.
2. Называется приблизительно доход каждого члена семьи.
3. Респондент затрудняется назвать доход некоторых членов семьи.
Г1. СОБСТВЕННЫЙ ДИСКУРС, ВЫХОДЯЩИЙ ЗА РАМКИ ВОПРОСА
0. Нет.
1. О доходах и их величине.
2. О перераспределении доходов в семье.
3. О государстве и положении в стране.
4. О работе.
Г2. ЕДИНИЦА ИЗМЕРЕНИЯ ОТВЕТА
1. Рубли.
2. Доллары.
3. Смешанная единица (рубли и доллары).
Единица наблюдения — совокупный ответ одного респондента. Всего опрошено 30 человек, следовательно, мы получаем матрицу данных, состоящую из 30 строк и 9 столбцов, отражающих перечисленные выше переменные. Методический эксперимент проводился Фондом "Общественное мнение" в августе 2005 г. в рамках программы повышения качества опросного инструмента, инициируемой и поддерживаемой директором по исследованиям Е.С. Петренко.
Доходы — актуальная тема для многих семей. Возможно, поэтому респонденты не дают односложных ответов, переходят к другим так или иначе связанным с доходом темам: 13 из 30 респондентов, или 43,4%, рассказывали о сюжетах, выходящих за рамки вопроса. Предмет дискурса в большинстве случаев — наиболее насущные для опрашиваемого проблемы: недомогания и трудности с покупкой лекарств (4 человека, или 13,3%), недостаточная величина доходов (6 человек, или 20%) и перераспределение денег в семье (3 человека, или 10%). Зачастую одна тема влечет за собой обращение к другой, особенно, если в разговор вмешивается кто-нибудь из членов семьи:
Инт.: Вот лично вы получили в мае?
Тр.*: Она болела, какое там.
Респ.: Нет, в мае я получила.
Тр.: Четыре тысячи?
Респ.: За май я получила четыре с половиной тысячи, но я работала на полторы ставки — стационар и поликлиника. Я работала с половины девятого до шести часов. Вот инфаркт у меня и получился. Меня с работы забрали, на "скорой" отвезли.
Тр.: Переутомление.
Респ.: За четыре с половиной тысячи.
Тр.: А платили бы десять тысяч ей — она бы спокойно была на одной ставке.
(* Тр. — третье лицо, участвующее в разговоре, обычно кто-то из членов семьи.)
Следует ли добиваться лишь односложных ответов? Согласиться с этим может лишь человек, далекий от реалий научного исследования. Уже Ф. Ле Пле возражал против бесцеремонной и формальной регистрации доходов, предлагая внимательно прислушиваться к жизненным историям и примерам, за которыми скрывается реальная информация о доходах и расходах семьи [1]. Поскольку мы имеем дело с людьми, то следует собирать факты их жизни, а не присваивать им наши надуманные конструкции, оценивая, насколько адекватно они их понимают и интерпретируют.
Инт.: Скажите, пожалуйста, каким у Вас был доход в мае? Пенсия, родственники помогают?
Респ.: Ну, дочь мне помогает, покупает. Вот купила прибор для измерения — у меня диабет — для измерения сахара в крови.
Инт.: А так на пенсию живете?
Респ.: А так на пенсию.
Инт.: В мае какая пенсия?
Респ.: Вы думаете, я помню?
Инт.: Ну, примерно.
Респ.: Около пятисот рублей.
Инт.: Пенсия пятьсот рублей?
Респ.: Да. Ой, пять тысяч!
Инт.: Ага. Я-то думаю, таких сумм наверняка нету.
Респ.: Нет, нет, нет.
Безусловно, из всего социально-демографического блока вопрос о доходе — наиболее сенситивен. Так, именно при обсуждении величины заработной платы у одного из опрашиваемых возникли дополнительные вопросы о статусе организации, проводящей исследование:
Инт.: Так, значит, скажите, пожалуйста, как вы подсчитали доход. Ну, то есть пенсия...
Респ.: А простите, у вас есть книжечка, что вы являетесь, я не спросила?
Инт.: Конечно, есть.
Респ.: А сейчас у меня уже возникло. Думаете. Я слишком...
Инт.: Нет, нет.
Респ.: Это я не в качестве обиды вам.
Инт.: Да, вот.
Респ.: А, нет.
Инт.: Московская прописочка.
Респ.: Мне прописочка не интересна.
Инт.: А что интересно?
Респ.: А, все ясно.
Инт.: Это Фонд Общественное мнение.
Респ.: Это вы мне паспорт показали.
Инт.: Да, а вам надо еще удостоверение?
Респ.:Не надо, не надо, не надо. Наверное, есть. Потому что, знаете что?Моя сразу посмотрела на меня... Моя-то — соцработник. Да, она мне подморгнула, что, дескать...
Инт.: Взяла бы и осталась тут, если переживает.
Респ.: Она спешит, она спешит, она с дачи на дачу.
Вопрос о доходе размещался в конце анкеты. Ответив на большую часть вопросов и только дойдя до обсуждения материального положения семьи, респондент проявил интерес к личности интервьюера. Однако помимо официальной информации об организации значимым фактором, повышающим уровень доверия к опросу, стало мнение дочери респондента, которая, являясь социальным работником, дала негласное одобрение матери на участие в опросе. Видимо, выводы А.Ю. Мягкова о незначительном влиянии официальной информации на рост доверия у респондентов [2] не лишены оснований. Одного представления недостаточно для расположения к себе респондента. В успешной коммуникации этому всегда способствуют дополнительные, казалось бы, не столь значимые события, например, присутствие или хотя бы одобрение одного из родственников.
Примечательно, что интервьюеры не используют другой формальный прием, который традиционно способствует повышению доверия к опросу, — уверения в анонимности получаемых ответов. Многочисленные методические эксперименты, поставленные еще в прошлом веке, не подтвердили гипотезу о том, что напоминания об анонимности приводят к получению более искренних ответов [3]. Более того, Дж. Фрей показал, что дополнительное напоминание об анонимности непосредственно перед социально-демографическим блоком приводит, наоборот, к более высокому уровню неответов на эти вопросы. Особенно высокие показатели отказов получены именно по вопросу об уровне дохода, когда уровень неответов в экспериментальной группе (с повторным напоминанием об анонимности) составил 15%, а в контрольной (без такого напоминания) — 7% [4]. Удивительно, что, несмотря на столь весомую аргументацию, во многих исследовательских компаниях продолжают проектировать постановку конфиденциальности. Например, все исследования, проводимые под патронажем Университета штата Мериленд, должны сопровождаться предварительным ознакомлением респондента со специальным меморандумом, гарантирующим анонимность собираемых данных.
В разговоре о доходах выделяются две группы проблем: первая связана с пониманием вопроса, вторая — с поиском в памяти необходимой для подсчета информации и непосредственно арифметическими операциями, которые вынужден выполнить респондент.
Понимание вопроса. Понятие дохода не всегда воспринимается как совокупный приход денежных средств. В одном интервью для опрашиваемого доход ассоциировался только с прибылью, возможностью отложить деньги, но не с получаемой заработной платой или пенсией:
Инт.: Нет, ваш доход, понимаете, на человека.
Респ.:Доход, что такое?
Инт.: На человека. Какой был доход в вашей семье?
Респ.: Какой доход! Еле-еле я живу, я же говорю...
Инт.: В цифрах сколько это?
Респ.: Еле-еле я живу, на хлеб, на молоко.
Инт.: Нет, вы понимаете, доход на человека. Какой?
Респ.: Какой доход имеется?
Инт.: Хорошо. Вот если вы вот сложите все доходы всех членов семьи и разделите на число людей в семье?
Респ.: Никакого дохода у нас нету. Если я одна с руками. Если я не пойду, сколько зелени выращивает у меня жена. Торгую...
Инт.: Получаете?
Респ.: Мало получаю. Вторая группа, по жизни инвалид. Совсем мало, на хлеб, на молоко не хватает.
Несмотря на единичный случай явного смещения, низкий уровень образования респондента (семь классов, что, конечно, объясняет неверное толкование слова), нельзя игнорировать факт потенциальных смещений, которые могут быть вызваны включением в вопрос словоформы "доход". Точные последствия от этого можно оценить лишь после полноценного эксперимента, однако уже сейчас ясно, что мы имеем дело со сложным понятием, частично представляющим термин, частично — элемент обыденной коммуникации. Отсюда возможны и менее заметные смещения, связанные с его разной интерпретацией. Одним из вариантов замены словоформы "доход", может быть более сложная лексическая конструкция: "СКОЛЬКО ДЕНЕГ БЫЛО ПОЛУЧЕНО ИЛИ ЗАРАБОТАНО". Хотя каждый исследователь вряд ли должен стремиться к тому, чтобы такие сложные смысловые конструкции были понятны для всех категорий людей, попадающих в выборку.
В тестируемом вопросе респондентам предлагается оценить уровень дохода за прошедший месяц. При акценте на том, что интересует именно прошедший месяц, в некоторых случаях людям свойственно отклоняться от смысла артикулированного вопроса. Так, респонденты, занятые сезонной работой, не имеют стабильного ежемесячного заработка и в исследуемый месяц они могут иметь или очень высокий, или очень низкий доход. Поэтому, предполагая, что интервьюера интересует некоторый средний доход, они будут перевзвешивать свои оценки:
Инт.: Скажите, пожалуйста, каким был доход вашей семьи в мае, в расчете на одного человека?
Респ.: Совершенно не могу сказать. Я не могу ответить на этот вопрос потому, что у нас очень нестабильный доход в семье. У нас бывает много денег. У нас бывает мало денег. В мае... В мае... Ну, возможно, май был не очень удачным месяцем в моей жизни. Может быть, долларов по пятьсот, где-то так...
Инт.: Скажите, пожалуйста, как вы подсчитали доход?
Респ.: Я подсчитала таким образом, что в мае дохода не было практически. Поэтому мы жили только на то, чтобы вообще жить.(Усмехаясь.) То есть мы только питались.
Инт.: Пожалуйста, сколько заработали вы лично в мае?
Респ.: Ну, почему в мае-то? Давайте я вам про другой месяц расскажу. В апреле я заработала... В мае я заработала мало денег. Ну, может быть, может быть, свои же пятьсот долларов. В другие месяцы я зарабатываю больше. Иногда.
Обратим внимание на последнюю реплику респондента: он с большей охотой готов рассказать о более успешном месяце, когда доход был высоким. Таким образом, нельзя исключать, что респонденты в некоторых случаях склонны преувеличивать размер дохода. Чтобы устранить некоторый коммуникативный дискомфорт, приводящий к иной интерпретации вопроса, а также получить дополнительную информацию для редактирования данных, можно задать еще один вопрос:
МОЖЕТЕ ЛИ ВЫ СКАЗАТЬ, ЧТО В ПРОШЛОМ МЕСЯЦЕ ВАША СЕМЬЯ ПОЛУЧИЛА ОБЫЧНЫЙ, ТИПИЧНЫЙ ДЛЯ ВАС ДОХОД, ИЛИ ОН БЫЛ БОЛЬШЕ ИЛИ МЕНЬШЕ, ЧЕМ ВСЕГДА?
1. Больше, чем всегда.
2. Типичный, как и в другие месяцы.
3. Меньше, чем всегда.
4. Затрудняюсь ответить.
Операции подсчета. Вторая форма непонимания связана с определением уровня дохода "на одного члена семьи". Наиболее типичная ошибка — сообщение информации о величине только собственного дохода:
Инт.: Скажите, пожалуйста, каким был доход вашей семьи в мае, в расчете на одного человека?
Респ.: В расчете на человека... ну, три тысячи пенсия.
Инт.: Нет, на человека.
Респ.: На человека. Ну, вот... А на человека получается чуть меньше.
Только дополнительные вопросы интервьюера и просьба рассказать о способе расчета помогают получить более-менее достоверную информацию. В тестируемой формулировке невозможно выяснить уровень дохода, не задав серию дополнительных вопросов. В противном случае велика вероятность заниженных, а подчас и ошибочных данных. Для определения среднего дохода на одного члена семьи от респондента требуется не только осведомленность о доходах всех членов семьи, но и умение оперировать со средними, а также навык устного счета. Каждое требование приводит к серии систематических смещений. Как правило, опрашиваемый учитывает не все источники дохода, а только основной — одну из зарплат (если их несколько) или пенсию. Вновь только дополнительные вопросы интервьюера помогают узнать, имеет ли респондент один или несколько источников дохода:
Инт.: Скажите, каким был доход в мае в расчете на одного человека?
Респ.: Ну, в мае на одного человека... в рублях?
Инт.: Угу.
Респ.: Тысяч, тысяч шесть.
Инт.: Здесь считается следующим образом, складывается все вместе, т.е. пенсия, зарплата, вторая пенсия и делится на количество человек в семье. То есть на двоих в вашей семье.
Респ.: Ну, если с пенсией... То побольше получится.
Даже при наличии транскрипта нет полной уверенности, что респондент учел все свои доходы. Возможно, что после серии наводящих вопросов могли быть указаны дополнительные источники.
Часть респондентов просто не готова к проведению расчетов, и определять среднедушевой доход приходится интервьюеру:
Инт.: Понятно. Но сколько родители зарабатывают, просто не знаете, да?
Респ.: Ну, как не знаю, ну, в пределах десяти.
Инт.: Каждый, да? А скажите, сколько вы заработали за май?
Респ.: Я — шесть.
Инт.: Ага, шесть тысяч. То есть получается 26 тысяч на троих, где-то по 7 тысяч на человека с небольшим.
Респ.: Наверно.
Дополнительный набор смещений возникает из-за простых ошибок в подсчете.
Инт.: И скажите, пожалуйста, каким был доход вашей семьи в мае в расчете на одного человека?
Респ.: Семь тысяч разделить на девять. Семьдесят на девять... шесть, пятьдесят четыре, шесть, шестьдесят три, шесть, правильно. Это будет шестьдесят, пятьдесят четыре, шесть, семь, семью ш.., шестьдесят три, будет семьдесят. Шесть, шесть, шесть. Это сколько получается-то?
Инт.: Три шестерки — мрачно.
Респ.: Нормально. Оно так и вышло. Три шестерки. Только не рублей. Шестьсот шестьдесят шесть рублей в месяц.
Инт.: Понятно. Это официально. А если все доходы сложить?
Респ.: Семь тысяч рублей. Все доходы.
Инт.: На девять человек?
Респ.: Две пенсии. Моя и батина, и все. Какие еще доходы?
Кстати, если семь тысяч рублей разделить на девять членов семьи, то получается не 666 рублей, как озвучил респондент, а около 777 рублей, что не так уж мрачно. Примечательно, что предшествующий дискурс был посвящен описанию трудной и безысходной жизни.
Таким образом, о точности количественной информации относительно доходов респондентов говорить не приходится. Полученные сведения весьма приблизительны: 21 из 30 человек, или 70%, даже вербально сообщают о неточности высказываемых оценок, сомневаются в ответах. Только половина опрошенных назвала точно свой личный доход. Половина из них не смогла указать на уровень дохода своих близкий, около трети называла их доход приблизительно. Лишь три респондента смогли точно назвать как свой доход, так и доход других членов семьи. Другая половина респондентов не склонна сообщать точные сведения о личных доходах. Почти 50% из них сообщили приблизительную информацию о своих доходах и доходах других членов семьи, остальные вообще не упомянули о доходах проживающих с ними или признались, что не знают, сколько получают другие члены семьи.
Можно выделить несколько причин неточных ответов о среднедушевом доходе. Первая — объективная, связанная с отсутствием у респондента необходимой информации. Он может просто не знать источники и даже приблизительные доходы всех членов семьи. Идеальный тип неосведомленного респондента 1950-х годов обрисовала Д. Коул: "Человек с большими доходами, получаемыми из разных источников, который передал учет и распоряжение деньгами доверенным лицам" [5]. Вряд ли он изменился и сейчас. Наличие одного из трех представленных в идеальном типе признаков — большие суммы, несколько источников и от-
сутствие учета за доходами — составляет потенциальную угрозу валидности получаемых данных. Вторая причина связана с проживанием нескольких семей, ведущих отдельное хозяйство, на одной жилой площади. Третья определяется когнитивным заданием — неоправданным требованием к респонденту подсчитать средний доход, хотя это можно сделать механическим способом на этапе анализа данных: достаточно знать совокупный доход семьи, что определить гораздо легче, нежели среднедушевой доход, и количество членов семьи — вопрос, также необходимый для определения систематических смещений, возникающих на этапе отбора внутри домохозяйства. Тем более, надежная информация о семейном доходе позволяет применять иные подходы к расчету индивидуальных поступлений. Например, А. Аткинсон предлагает использовать эквивалентный индивидуальный доход, который он рассчитывает как отношение дохода домохозяйства к корню квадратному от всех членов семьи [6]. Таким образом, фраза "В РАСЧЕТЕ НА ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА" должна быть исключена из вопроса. Тем самым мы снимаем хотя бы часть когнитивной нагрузки на респондента.
Из проблем, связанных с определением дохода, главная состоит в том, что ап-роксимация и округление данных производится по разным правилам, а мы не можем однозначно сказать, какие из них доминируют. Наивно полагать, что выбор того или иного правила осуществляется случайным образом, следовательно, мы не можем закрыть глаза на возникающие смещения. Вопрос заключается лишь в том, связан ли выбор правила определения дохода с интересующими нас признаками (например, голосованием на выборах или отношением к президенту) и может ли эта связь возникнуть в будущем. Игнорировать данный вопрос — значит ставить под угрозу исследование, опирающееся на статистическую проверку гипотез о наличии зависимостей между двумя или несколькими переменными.
Способы операционализации
С. Садмен, Н. Брэдбери и Н. Шварц выделяют два основных приема, на которых строятся ответы на количественные вопросы: оценка и подсчет. В первом случае респонденты, опираясь на схематические представления о средней частоте происходящих событий, средней величине доходов, оценивают их количество или сумму; во втором они вынуждены вспомнить определенные феномены и провести их подсчет [7]. Вопрос о среднем доходе на одного человека в семье построен таким образом, что предполагает стратегию подсчета, хотя в коммуникативной ситуации респонденты, как правило, отклоняются в сторону оценки. Если в семье проживают больше двух человек, то без дополнительных инструкций подсчет становится просто невозможным из-за коммуникативных препятствий (нежелание показать свою неосведомленность в семейном бюджете, недостаточное время для ответа и т.д.)1. В результате возникают ситуативные правила приблизительного, необязательного регистрирования ответов: "что скажет респондент, то и запишем". Вопрос перестает работать, поскольку ни интервьюер, ни респондент не заинтересованы в доведении достаточно сложной задачи до окончательного решения. Интервьюер надеется на быстрое завершение интервью без получения весьма вероятного отказа отвечать на сенситивный вопрос, поэтому, не
1 Уже давно экспериментально доказано, что любое увеличение числа оцениваемых элементов приводит к переключению способа ответа с подсчета на оценку. Так, Е. Блэр и С. Бартон, проведя серию экспериментов о способах подсчета тех или иных прошлых событий, например, посещение ресторана, обнаружили, что люди, называвшие от четырех до десяти визитов, гораздо реже использовали метод подсчета [7, с. 205].
располагая дополнительными требованиями, он редуцирует коммуникацию до короткого обмена репликами. Респондент, во-первых, испытывает когнитивные затруднения с подсчетом, во-вторых — может считать неразумным сообщать о доходах постороннему человеку, в-третьих — не располагает достаточным временем для обдумывания вопроса (стандартизированное интервью обязывает давать короткие, неразвернутые вопросы).
Нельзя однозначно говорить о предпочтительности для массового опроса того или иного способа: "Ни подсчет, ни оценку нельзя считать пригодными для всех случаев. Оценка дает лучшие результаты при регулярных событиях, подсчет — при редких. Существуют методы улучшения обоих подходов, но они далеко не всегда эффективны, особенно когда речь идет о трудном задании" [7, с. 227]. Однако в наших силах наиболее адекватным образом построить опросную процедуру, учитывая особенности того или иного подхода. С. Садмен, Н. Брэдбери и Н. Шварц предлагают применять две стратегии: редукции смещения устойчивости для оценочного подхода к ответам и декомпозиции для подсчета [7, с. 220-221]. Прежде чем рекомендовать ту или иную стратегию, следует провести методический эксперимент, направленный на тестирование надежности и точности данных, собираемых посредством каждой из них.
Стратегия редукции смещения устойчивости направлена на уточнение оценочного ответа посредством удлинения вопрос-ответной коммуникации, фокусирования внимания респондента на предмете оценивания:
А1. СКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК ИЗ ВАШЕЙ СЕМЬИ, ВКЛЮЧАЯ ВАС, ПРОЖИВАЕТ В ЭТОЙ КВАРТИРЕ?
А2. СКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, СКОЛЬКО ДЕНЕГ БЫЛО ПОЛУЧЕНО ИЛИ ЗАРАБОТАНО ВАШЕЙ СЕМЬЕЙ В ПРОШЛОМ МЕСЯЦЕ?
А3. СКОЛЬКО ЕЩЕ ЧЕЛОВЕК, ИСКЛЮЧАЯ ВАС, ПОЛУЧАЮТ ИЛИ ЗАРАБАТЫВАЮТ ДЕНЬГИ В ВАШЕЙ СЕМЬЕ?
А4. КАКИЕ ИЗ ПЕРЕЧИСЛЕННЫХ ВИДОВ ЗАРАБОТКА ИЛИ ПОЛУЧЕНИЯ ДЕНЕГ БЫЛИ В ВАШЕЙ СЕМЬЕ В ПРОШЛОМ МЕСЯЦЕ?
1. Заработная плата.
2. Пенсионные или социальные выплаты, дотации, льготы.
3. Частный бизнес, приусадебный участок, другие способы получения наличных денег.
4. Помощь родственников или друзей.
5. Прочие поступления денежных средств в семью.
А5. УЧИТЫВАЯ ЭТИ ПОСТУПЛЕНИЯ, СКОЛЬКО ДЕНЕГ БЫЛО ПОЛУЧЕНО ИЛИ ЗАРАБОТАНО ВАШЕЙ СЕМЬЕЙ В ПРОШЛОМ МЕСЯЦЕ?
Стратегия декомпозиции основана на разложении всех элементов дохода на составляющие части. "Если респондент отвечает на общий вопрос о доходах, ему гораздо легче пропустить, забыть некоторые компоненты совокупного дохода" [8, р. 253], поэтому декомпозиция совокупного дохода предпочтительна, если мы хотим получить более точные ответы. Стратегия декомпозиции активно используется статистическими органами, порой предлагающими огромные списки вопросов о частных составляющих доходов, относящихся к каждому члену семьи. Так, Бюро переписи США задает каждому члену семьи не менее двадцати вопросов, отражающих как минимум шесть основных источников доходов: заработную плату, дотации и пособия, пенсионное обеспечение, благотворительную помощь, доходы на капитал и землю (ренту, роялти), материальную помощь детям (алименты, взносы других лиц). Подобное развертывание одного концепта может позволить себе далеко не каждая исследовательская организация. На то
есть как экономические, так и методические соображения, касающиеся возможности удержать внимание респондента в течение довольно продолжительного времени.
Поскольку вопрос о доходах включает два измерения: источники и субъекты получения денег, оптимально представлять его в табличной форме2:
Б1. СКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК ИЗ ВАШЕЙ СЕМЬИ, ВКЛЮЧАЯ ВАС, ПРОЖИВАЕТ В ЭТОЙ КВАРТИРЕ?
Б2. НАЗОВИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ПРИМЕРНУЮ СУММУ ДЕНЕГ, ПОЛУЧАЕМЫХ КАЖДЫМ ЧЛЕНОМ СЕМЬИ, ПРОЖИВАЮЩИМ ВМЕСТЕ С ВАМИ.
Таблица 1.
Источник дохода Респондент Муж/ Родители Другие
жена члены семьи
1. Заработная плата
2. Пенсионные или социальные выплаты, дотации, льготы
3. Частный бизнес, приусадебный участок, другие способы получения наличных денег
4. Помощь родственников или друзей
5. Прочие поступления денежных средств
Возможно, заработную плату следует разбить на основную и дополнительную либо включить в текст инструкции для интервьюера или анкеты комментарий, что требуется информация о зарплате не только по основному месту работы, но и по работам, выполняемым по контракту, трудовому соглашению, на половину или четверть ставки. Безусловно, предварительно полезно оценить, какой процент населения работает на нескольких работах. Такая переменная может выявить существенные различия между селом и городом, столичными и провинциальными, крупными и мелкими городами. Раньше, в стабильных сообществах с низким уровнем социальной мобильности, люди ассоциировали себя с одним рабочим местом. Валидность инструмента определялась сравнением ответов и бухгалтерских записей у работодателей (когда такая информация была доступна) [10-12]. Сейчас, с растущей диверсификацией рабочих мест и наличием разнообразных форм получения доходов, подобная стратегия тестирования несостоятельна прежде всего по экономическим соображениям.
Основное отличие дохода от остальных переменных состоит в том, что кроме задачи обеспечения устойчивых форм восприятия вопроса необходимо обеспечить непротиворечивые способы подсчета или оценки. Если в других переменных операционализация направлена на представления разных форм изучаемого концепта, то в доходе — форма одна, и необходимы все операции для удержания респондентов у этой формы, а не ее расширение. Другими словами, если увеличение количества вопросов по тому или иному концепту оправданно дополнительными различениями, в ответах о доходах нас, как правило, интересуют адекватные ответы на один концепт. Чтобы удержать внимание респондента на концепте дохода, обеспечить выполнение необходимых для адекватного ответа когнитивных операций (поиск в памяти релевантной информации, подсчет или оценка), следует увеличить время ответа и дифференцировать его содержание. В коммуникативной си-
2 В академических исследованиях обычно не используют табличные формы, которые фактически позволяют лишь более компактно разместить на полосе анкеты общирный перечень вопросов и, соответственно, облегчить воспроизведение вопроса интервьюером (последний имеет возможность воспринимать весь блок вопросов в целом, что позволяет корректировать частные ответы). Однако предлагаемые схемы операционализаци пошагового предъявления вопросов с развернутой системой переходов занимают столько места и времени, что вряд ли целесообразно их использовать, если исследование специально не посвящено изучению доходов.
туации это достигается посредством дополнительных вопросов, уточняющих и корректирующих возникающие в коммуникации смещения. Для фокусирования внимания респондента Г. Дункан и Е. Петерсон предлагают использовать технику сравнительных вопросов с разветвленной системой переходов, однако подобный прием не только нарушает коммуникативные правила разговора, преобразуя его в формальную тестовую процедуру, но и не позволяет зафиксировать смещения у респондентов, сразу же давших положительный ответ. Тем не менее эта техника (в весьма урезанном виде, так как позволяет частично решить только проблему отказов) [8, р. 253] направлена на включение респондента в коммуникацию и осмысленное ее поддержание со стороны интервьюера. Стратегия незаинтересованного, записывающего все сказанное, интервьюера, неэффективна и, более того, вредна для адекватного представления концепта дохода.
Формулировка вопроса составлена так, что адекватно ответить на него практически невозможно. Можно выделить семь основных причин столь категоричного вывода:
(1) для большинства опрошенных сложно предоставить точную информации о среднедушевом доходе семьи;
(2) многие склонны сообщать лишь приблизительную величину дохода;
(3) далеко не всегда респондент может выступить в роли информанта, поскольку многие источники доходов других членов семьи могут быть ему просто неизвестны;
(4) на одной жилплощади может быть несколько домохозяйств с раздельными бюджетами;
(5) не все респонденты могут рассчитать среднедушевой доход, даже обладая необходимыми сведениями;
(6) не всем понятно, что при расчете среднедушевого дохода необходимо учитывать все источники дохода, а не только основной;
(7) некоторые семьи не обладают стабильным доходом, его величина может значительно варьироваться в разные месяцы.
Требование придерживаться стратегии подсчета, зафиксированное в инструкции интервьюеру (Интервьюер! Объясните респонденту, что надо сложить доходы всех членов семьи и разделить на число людей в семье), затрагивает сложные для разговорной среды когнитивные задачи: во-первых, определения уровня дохода каждого члена семьи; во-вторых, суммирование всех доходов; в-третьих, деление полученной суммы на число членов семьи.
Стратегию оценки, которой, несмотря на явную инструкцию проведения подсчета, фактически придерживаются большинство респондентов, рекомендуется оснащать дополнительными уточняющими вопросами, позволяющими получить более частные и устойчивые описания. Оценка дает точные результаты на рутинных, повторяющихся событиях. Когда источники дохода неизменны, семья большая и несколько членов (больше двух) каким-то образом получают денежные средства, скорее всего, более адекватна стратегия оценки. Респондент не всегда располагает данными о доходах других членов семьи, и прямые вопросы о таковых могут создать неловкую коммуникативную ситуацию.
Стратегия подсчета дает лучшие результаты, если предварительно проведена декомпозиция подлежащего подсчету объекта. Поэтому целесообразно отдельно спрашивать о разных доходах всех членов семьи. Любые арифметические операции следует перенести на этап обработки данных. Стратегия подсчета оптимальна для небольших семей, состоящих из одного-двух человек, имеющих самостоятельные источники доходов. Хотя стратегия подсчета обладает большей точнос-
тью, она наименее устойчива в коммуникативной ситуации. Респондент всегда может от нее отказаться и перейти к приблизительным оценкам. Наивный исследователь делает вид, что ничего не произошло, искушенный — корректирует процедуру опроса. Лучше спланировать снижение точности, нежели делать вид, что ничего не произошло. При столь сильном давлении самых разных причин, удивительно, что не все респонденты сразу переходят к оценке.
При любой стратегии ответа для получения точной информации о доходе следует применять многовопросную технику. Наиболее значимы следующие характеристики: количество человек, проживающих на одной жилплощади, количество семей с собственным бюджетом, проживающих на одной жилплощади, информация о дополнительных источниках дохода, информация об уровне дохода каждого члена семьи за исследуемый период.
ЛИТЕРАТУРА
1. Higgs H. Frederic Le Play // Quarterly Journal of Economics. 1890. Vol. 4. №. 4. P. 408-433.
2. Мягков А.Ю. Обеспечение анонимности в социологическом опросе: аналитический обзор зарубежных исследований // Социологические исследования. 1999. № 5.
3. Reamer F.G. Protecting research subjects and unintendent consequences: the effect of garan-tees of confidentially // Public Opinion Quality. 1979. Vol. 43. № 4.
4. Frey J.H. An experiment with a confidentiality reminder in a telephone survey // Public Opinion Quarterly. 1986. Vol. 50. № 2.
5. Cole D.E. Field work in sample surveys of household income and expenditure // Applied Statistics. 1956. Vol. 5. № 1.
6. Atkinson A.B. Income distribution in Europe and the United States // Oxford Review of Economic Policy. 1996. Vol. 12. № 1.
7. Садмен С., Брэдбери H., Шварц Н. Как люди отвечают на вопросы: применение когнитивного анализа в массовых обследованиях / Пер. с англ. Д.М. Рогозин, М.В. Рассохина; Под ред. Г.С. Батыгина. М., 2003.
8. Duncan G.J., Petersen E. The long and short of asking questions about income, wealth, and labor supply // Social Science Research. 2001. Vol. 30. № 2.
9. Садмен С., Брэдбери H. Как правильно задавать вопросы: Введение в проектирование опросного инструмента / Пер. с англ. А.А. Виницкой; под ред. Д.М. Рогозина. М., 2002.
10. Keating E., Paterson D.G., Stone C.H. Validity of work histories obtained by interview // Journal of Applied Psychology. 1950. Vol. 34.
11. Mosel J.N., Cozan L.W. The accuracy of application blank work histories // Journal of Applied Psychology. 1952. Vol. 36.
12. Borus M.E. Response error in survey reports of earnings information // Journal of the American Statistical Association. 1966. Vol. 61. № 315.
The article discusses one of the most complicated problems of public opinion polling, that of finding out level of income of respondents, through interviewing. The problem is not only in sensitivity of the very subject, but often in difficulty of adequate understanding of the questions by respondents with different demographic characteristics, educational and cultural level.
