CC BY
112
Н. Н. Мельник
Центральная коллегия адвокатов Свердловской области (Екатеринбург)
ВОПРОСЫ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ЮРИСДИКЦИИ РОССИЙСКИХ СУДОВ ПО ДЕЛАМ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ, ЯВЛЯЮЩИХСЯ СУБЪЕКТАМИ СЕКТОРАЛЬНЫХ САНКЦИЙ
США И ЕВРОСОЮЗА
Проблема поиска путей защиты прав и интересов юридических лиц, подпадающих под секторальные санкции Соединенных Штатов и Евросоюза, возникла в результате непредсказуемости их санкционной политики и повлекла изменения в российском арбитражном судопроизводстве.
В статье анализируются недавние поправки, внесенные в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации. Они предусматривают исключительную юрисдикцию российских арбитражных судов в отношении споров с участием лиц, подпадающих под секторальные санкции США и Евросоюза, и споров, возникающих в результате наложения санкций, а также запрет на предъявление иска, который позволяет субъекту санкций препятствовать другой стороне в возбуждении или продолжении дела в иностранном суде или арбитражного разбирательства. Поправки являются ответом на проблемы, возникающие у российских субъектов секторальных санкций, которые не могут вести арбитражные дела за пределами России из-за различных «ограничительных мер», введенных иностранными государствами.
Сделан вывод о том, что вступившие в силу изменения арбитражного судопроизводства соответствуют тенденции, порожденной недавними поправками к Конституции Российской Федерации, которыми фактически установлено верховенство Конституции и российского права над соответствующими положениями международного права.
Ключевые слова: санкции США, санкции Евросоюза, исключительная юрисдикция, арбитражная оговорка, секторальные санкции
Для цитирования
Мельник Н. Н. Вопросы исключительной юрисдикции российских судов по делам юридических лиц, являющихся субъектами секторальных санкций США и Евросоюза // Российское право: образование, практика, наука. 2021. № 1. С. 33-42. DOI: 10.34076/2410_2709_2021_1_33.
УДК 347.9 DOI: 10.34076/2410_2709_2021_1_33
Федеральным законом от 8 июня 2020 г. № 171-ФЗ внесены изменения в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации. Кодекс был дополнен ст. 248.1 об установлении исключительной компетенции российских судов по рассмотрению санкци-онных споров и ст. 248.2 о запрете инициировать или продолжать разбирательство по такому спору за рубежом (далее - судебный запрет). Закон принят в условиях неопределенности санкционной политики США в целях защиты прав и интересов юридических
и физических лиц в спорах между сторонами сделок по применению третейских оговорок и о применимом праве.
Как известно, 16 июля и 12 сентября 2014 г. Управление по контролю за иностранными активами Министерства финансов США (далее - OFAC) выпустило серию директив, вводящих санкции против ключевых элементов российской экономики. Юридические и физические лица, попавшие под санкции США, приведены в двух перечнях -секторальных санкций (SSI List) и физиче-
ских лиц (SDN List)1. Изначально в них усматривалась согласованность между санкциями и торговым контролем, включая подходы к замораживанию активов, контролю за финансированием, контролю продукции и услуг для российских субъектов секторальных санкций и т. п. Но остались нюансы в этих подходах, различия в субъектах санкций, методах контроля и в том, как запреты реализуются государственными органами США: экономические меры - OFAC, экспортный контроль -Минторгом, Бюро по промышленности и безопасности, Госдепартаментом и Директоратом оборонного торгового контроля. Вопросы санкций США и ЕС в отношении физических лиц ранее были рассмотрены в ряде статей (см., например: [Орлюк 2019]).
Санкции изначально устанавливали множество целевых запретов. С течением времени еще больше расширяется сфера действия санкционных программ, ограничивается лицензирование экспорта, связанного с оборонной продукцией ОПК, предназначенной для использования в России; недавно вступили в силу новые ограничения в области экспортного контроля [Мельник 2020b]. Санкционное законодательство США относится к сфере публичного права, но содержит пробелы, тогда как нормы о публично-правовой ответственности лиц императивны, влекут ограничение прав участников международного экономического сотрудничества и применяются в сферах, в которых касаются прав частных лиц, попавших в список SDN [Мельник 2020a: 92].
Проблемы законодательства о санкциях США и ЕС и меры защиты
российских юридических лиц
Основой законодательства США о санкциях против России является Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций (Countering America's Adversaries Through Sanctions Act, CAATSA), подписанный Президентом США 2 августа 2017 г. Он расширил ряд санкций, ранее наложенных исполнительными указами Президента США, наделяя их силой закона. CAATSA представляет собой сложную систему указаний и запретов, некоторые из них допускают широ-
1 URL: https://www.treasury.gov/resource-center/sancti-ons/SDN-List/Pages/ssi_list.aspx (дата обращения: 11.10.2021).
кое толкование [Мельник 2020а]. Кроме того, в 2014 г. были изданы Исполнительные указы Президента США № 13660, 13661, 13662 и 13685, основанные на полномочиях национальных органов и кодифицированные в Законе о противодействии российскому влиянию в Европе и Евразии 2017 г. (Countering Russian Influence in Europe and Eurasia Act, CRIEEA).
Согласно разделу 231 CAATSA Администрация США также ввела санкции в отношении иностранных компаний, участвующих в крупных сделках с российским оборонным или разведывательным секторами, но определения терминов «крупная сделка» и «крупный платеж» не даны. В опубликованном Минторгом США 9 сентября 2020 г. Соглашении между OFAC и Deutsche Bank Trust Company Americas о размере штрафов за нарушение антироссийских санкций за серию платежей, произведенных через этот банк в США для перевода на счет IPP Oil Products (Cyprus) в общей сумме 28 849 000 долл., не приведены критерии, по которым сумма переводов признана «крупным платежом». По Исполнительному указу № 13661 IPP Oil Products (Cyprus) Ltd. 30 июля 2015 г. помещена OFAC в перечень для блокирования активов, тогда как данная компания была продана лицом из списка SDN еще в 2014 г. На каком основании упомянутое лицо сохранило экономический интерес в этой компании после ее продажи, не указано2.
Даже по состоянию на март 2020 г. Правительство США не дало органам, уполномоченным на исполнение CRIEEA, указания, касающиеся разработки трубопроводов; не даны указания по положениям Закона о поддержке Украины 2014 г.3, касающимся поставок оружия за границу, по вторичным санкциям против иностранных лиц, которые способствуют значительным сделкам или уклонению от санкций лиц, имеющих отношение к России, и т. п. Эти пробелы отмечены и экспертами Исследовательской службы Конгресса США. Будут ли даны такие указания, в какой мере они затронут права и интересы субъектов санкций, судить невозможно, а соответственно и планировать исполнение обязательств по международным контрактам нельзя.
2 OFAC. Department of Treasure. Enforcement Release: September 9, 2020.
3 UFSA; P. L. 113-272; 22 U. S. C. 8921 et seq.; с поправками CRIEEA, paras. 225-228).
В санкционной политике США усматривается признак непредвидимости, который применяется в целях признания обстоятельства форс-мажором, как это предусмотрено ст. 79 Венской конвенции ОНН «О договорах международной купли-продажи товаров». Однако наличие этого признака не является гарантией успешного разрешения санкционных споров в зарубежных судах. При таких обстоятельствах был принят Федеральный закон от 29 декабря 2015 г. № 393-ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации"».
Согласно ст. 11 Регламента Евросоюза от 31 июля 2014 г. № 833/2014 никакие иски по контракту или сделке, исполнение которых было нарушено введенными в соответствии с настоящим Регламентом положениями, не могут быть удовлетворены, если они подготовлены указанными в Регламенте или перечисленными в Приложениях к нему предприятиями, т. е. эти положения относятся к случаям неисполнения договора только европейскими компаниями.
Понятие судебного запрета
в России и других странах
Согласно ч. 1 ст. 248.2 АПК РФ судебный запрет означает, что, помимо обращения в российский суд за разрешением спора по существу, субъект санкций может просить суд вынести в отношении другого участника процесса запрет на возбуждение или продолжение параллельных судебных или арбитражных процессов за рубежом. В отличие от обеспечительных мер, являющихся промежуточным судебным решением (ч. 1 ст. 91 АПК РФ), судебный запрет - это самостоятельное судебное решение. По смыслу ч. 1 ст. 282.2 АПК РФ судебный запрет адресован стороне арбитражного процесса (субъекту санкций), но не иностранному суду или арбитражу, поскольку российский суд не вправе запретить им рассматривать дело (определение Арбитражного суда города Москвы от 6 мая 2014 г. по делу № А40-26424/2011, постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 21 апреля 2016 г. по делу № А03-547/2016 и др.).
Если лицо по спору с субъектом санкций начинает или продолжает параллельный процесс за рубежом в нарушение российского запрета, то российский суд может наложить на него судебный штраф в пользу субъекта санкций, что важно, если у нарушителя судебного запрета или его филиала имеются активы на территории Российской Федерации. Но особо важны и последствия нарушения запрета - невозможность исполнения судебного или арбитражного решения в России, поскольку такое решение не может быть признано российским судом в силу п. 3 ч. 1 ст. 244 АПК РФ, за исключением случаев, указанных в ч. 5 ст. 248.1 АПК РФ. Вместе с тем перспективы признания и исполнения судебного запрета, вынесенного российским судом, имеются далеко не во всех зарубежных юрисдикциях, и Российская Федерация также не признает иностранные судебные запреты на своей территории1.
Процедура рассмотрения заявлений о вынесении судебных запретов в российских судах может быть осложнена членством США и стран ЕС в Гаагской конвенции о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам 1965 г., которая предусматривает процедуру извещения ответчика в срок до года. В силу ч. 6 ст. 248.2 АПК РФ заявитель должен уведомить всех участников дела, к тому же определения о выдаче судебного запрета могут быть обжалованы в течение месяца в кассационный суд (ч. 9 ст. 252.2 АПК РФ), а за это время параллельный процесс за рубежом может завершиться, поэтому задержка в подаче заявления в суд недопустима.
В Европе судебный запрет (anti-suit injunction) - это постановление суда или арбитража, которое не позволяет противоположной стороне начать или продолжить разбирательство в другой юрисдикции. Если противоположная сторона нарушает судебный запрет, изданный судом, то государственный суд может вынести решение о неуважении к суду против этой стороны [Laurent 2005: 127]. В Швейцарии решением по делу «ОАО „Газпром" против Литовской Республики»2
1 Пункт 52 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2017 г. № 23 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом».
2 Gazprom OAO v. Lietuvos Respublika. Judgement of the Court (Grand Chamber) of 13 May 2015. Case C-536/13.
запрет на предъявление иска признан неприменимым ни в судебном процессе1, ни в арбитраже2, но Швейцария не является членом ЕС и не вводила санкций против России.
По делу «Indosuez International Finance против АКБ „Национальный резервный банк"» апелляционная инстанция суда штата Нью-Йорк подтвердила постановления о предварительном и постоянном запретах стороне предъявлять претензии в России, а правило об исключительном выборе суда предусматривало юрисдикцию в штате Нью-Йорк.
Исключительная компетенция российских судов в отношении санкционных споров не является абсолютной, поскольку не устанавливает полного запрета на передачу спора в международный
коммерческий арбитраж или в иностранный государственный суд
Также суд отметил, что «судебный запрет соответствовал нашей политике обеспечения соблюдения положений о выборе закона и выборе суда», но при этом указал: «Перед лицом обязательного выбора закона и положений о выборе суда, а также четкого постановления Апелляционного суда о том, что ни российское право, ни российский форум не будут надлежащим образом использоваться при рассмотрении основного спора... не было возможности нарушить законные прерогативы иностранных юрисдикций, к которым неоднократно обращался ответчик»3. Очевидно, подобные случаи из судебной практики были учтены законодателем при введении дополнений в АПК РФ.
Исключительная юрисдикция российских судов
В соответствии с ч. 1 ст. 248.1 АПК РФ (повторим) рассмотрение санкционных споров отнесено к исключительной компетенции российских судов, дано определение таких споров. Но у использующегося в рос-
1 Gregory Paul Turner v. Felix Fareed Ismail Grovit, Harada Ltd and Changepoint SA. Judgment of the Court (Full Court) of 27 April 2004.
2 Allianz SpA and Generali Assicurazioni Generali SpA v. West Tankers Inc. Judgment of the Court (Grand Chamber) of 10 February 2009. Case C-185/07.
3 Indosuez International Finance, B. V. v. National Reserve Bank. Supreme Court, Appellate Division, New York. April 17, 2003.
сииском законодательстве понятия «ограничительные меры» определение отсутствует (см., например: ст. 4.2 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. № 173-Ф3 «О валютном регулировании и валютном контроле»). С учетом многообразия санкционных ограничении возможны трудности в определении этого термина в процессе правоприменения.
По смыслу санкционного законодательства США и ЕС санкции - это и есть ограничительные меры, а именно ограничения или запреты, налагаемые в соответствии с их санкционным правом. Виды санкций:
финансовые ограничения - ограничения в отношении финансовых инструментов и финансовых ресурсов, принадлежащих субъекту санкционного права, физическому или юридическому лицу или другому идентифицируемому субъекту (или находящихся в его ведении, или контролируемых им), включая арест счетов и активов, запрещение международных денежных переводов;
гражданские ограничения - ограничения в отношении всех видов операций с другими экономическими ресурсами, если эти операции приводят к смене собственника или их целью является предоставление денежных средств либо других видов экономических ресурсов как основания для применения санкций;
ограничения на въезд - запрет субъекту санкций на въезд в страну, правительством которой введены санкции (или пересечение ее территории, или проживание в ней).
Согласно п. 4 ч. 3 ст. 248.1 АПК РФ положения настоящей статьи применяются также в случае, если соглашение сторон, в соответствии с которым рассмотрение споров с их участием отнесено к компетенции иностранного суда и международного коммерческого арбитража, находящихся за пределами территории Российской Федерации, не только неисполнимо по причине применения в отношении одного из лиц, участвующих в споре, мер ограничительного характера иностранным государством, государственным учреждением и т. п., но и создает такому лицу препятствия в доступе к правосудию, т. е. в суде необходимо доказывать фактический состав.
Вместе с тем исключительная компетенция российских судов в отношении таких споров не является абсолютной, поскольку не устанавливает полного запрета на передачу спора в международный коммерческий
арбитраж в силу арбитражной оговорки или в иностранный государственный суд (проро-гационного соглашения), а нормы об исключительной компетенции российских судов по спорам, связанным с санкциями, применяются только в случае, если санкции, введенные в отношении конкретного лица, препятствуют такому лицу в доступе к правосудию. Кроме указанных выше, подобными препятствиями для лиц, перечисленных в списке SDN, могут быть, например, ограничения на процесс обработки платежей, которые банк заблокирует (и оплата судебной пошлины (courts fees) или арбитражного сбора, подлежащих уплате при подаче иска, будет заблокирована), но можно получить специальное освобождение от таких ограничений на основании заявления, поскольку речь идет о доступе к правосудию. При этом доказыванию подлежит сам факт введения ограничительных мер, а не их действие.
В изученных нами статьях на эту тему не указаны виды ограничений доступа к правосудию, хотя они общеизвестны. К ним относятся ограничения, связанные с наличием доступных и недорогих механизмов разрешения споров, сроками предъявления претензии, правовым статусом (locus standi), инструктажем законных представителей и правоспособностью участия в судебных процессах, с расходами, связанными с юридическим представительством и продолжительностью разбирательства, процедурными формальностями и требованиями, сложностью законодательства. Их доказывание в суде не так просто, как представляется.
В законодательстве России, как и в законодательстве зарубежных стран, закреплено право на заключение пророгационного соглашения (в ст. 404 ГПК РФ, ст. 249 АПК РФ), поскольку в спорах между российскими и зарубежными компаниями стороны обычно предпочитают выбирать в качестве органа, компетентного рассматривать их спор, иностранный суд, но непредвидимость санкци-онной политики США и ЕС порождают скептическое отношение к этому выбору. В условиях неустойчивого финансового положения субъекта санкций в зарубежных юрисдикциях сложно, а в российском суде можно доказать наличие таких препятствий в доступе к зарубежному правосудию, как большие судебные расходы, связанные с юридическим представительством при длительном рассмотрении
спора, т. е. в зарубежных юрисдикциях отсутствуют недорогие механизмы разрешения споров.
Судебная практика применения исключительной компетенции российских судов до внесения поправок
Вопросы практики применения исключительной компетенции и пророгации были проанализированы в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2017 г. № 23 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом». Верховный Суд указал, что в соответствии с ч. 5 ст. 3, ст. 248, 249 АПК РФ исключительная компетенция арбитражных судов Российской Федерации не может быть изменена соглашением о передаче спора в компетентный суд иностранного государства (пророгационным соглашением сторон) или соглашением об исключении компетенции арбитражных судов Российской Федерации (дерогационным соглашением). Законодатель относит к категории дел с исключительной подсудностью или компетенцией судов те дела, которые, как правило, имеют особое значение для государства ввиду определенного публичного аспекта, даже если в целом отношения носят частный характер.
Правила об исключительной компетенции российских судов не являются новеллой в праве. Категории дел с участием иностранных лиц, относящихся к исключительной компетенции арбитражных судов в связи с наличием публичного интереса, приведены в ст. 248 АПК РФ. В перечисленных в ст. 248.1 АПК категориях дел также имеется публичный аспект, о чем сказано выше, хотя в результате применения санкций нередко нарушаются частные права и интересы физических лиц.
При таких обстоятельствах возникает вопрос о том, может ли субъект санкций игнорировать положения контракта о разрешении спора независимо от их неисполнимости на стадии претензионной переписки, когда судебное разбирательство еще не начато, но оно неизбежно. Тем не менее пока невозможно достоверно судить о том, насколько широко российские арбитражные суды будут толковать соответствующие нормы закона.
Споры
по санкционным оговоркам
При заключении международных сделок стороны согласовывают применимое право, арбитражные, а теперь еще и санкционные оговорки. В санкционной оговорке применяется институт indemnity, как и в норме п. 1 ст. 406.1 ГК РФ, которая закрепляет общее понятие соглашения о возмещении потерь и отличается от института возмещения убытков тем, что предусмотренные такой оговоркой потери могут возникнуть в результате наступления прямо предусмотренных в договоре обстоятельств, но не из факта нарушения договорных обязательств и не являются мерой ответственности, поскольку, по сути, «у другой стороны возникает обязательство по покрытию потерь» [Карапетов 2016: 84].
Такое требование стороны соглашения могут описать в соответствии с ч. 1 ст. 406 ГК РФ, но при согласовании соглашения в условиях введения санкций порядок определения и расчета потерь может быть согласован по правилам определения убытков в ст. 15 ГК РФ и подлежит доказыванию в суде. Здесь важно, что в силу ч. 3 ст. 406.1 ГК РФ действительность условия о возмещении потерь не зависит от действительности договора, ведь суть санкционной оговорки состоит в установлении условий, влияющих на права и обязанности сторон по исполнению сделок либо по порядку разрешения спора, причем данные условия не входят в предмет договора. Если эти условия не были согласованы при заключении договора, то следует рассмотреть вопросы арбитражной оговорки при его исполнении.
Споры
по арбитражным оговоркам
Арбитражную оговорку еще называют пророгационным соглашением о подсудности дел с участием иностранных лиц. Это соглашение должно быть выражено явным образом и представлено в письменной форме, в том числе может содержаться в договоре сторон, по поводу которого возник спор. Международная торговая палата рекомендует сторонам принимать во внимание факторы, способные повлиять на возможность исполнения оговорки в соответствии с применимым правом. К таким факторам относятся
любые обязательные требования, которые действуют в стране местонахождения арбитража, а также в стране / странах, где предполагается исполнение решения.
В силу ч. 1 ст. 249 АПК РФ если стороны, хотя бы одна из которых является иностранным лицом, заключили соглашение, в котором определили, что арбитражный суд в Российской Федерации обладает компетенцией по рассмотрению возникшего или могущего возникнуть спора, связанного с осуществлением ими предпринимательской и иной экономической деятельности, арбитражный суд в Российской Федерации будет обладать исключительной компетенцией по рассмотрению данного спора при условии, что такое соглашение не изменяет исключительную компетенцию иностранного суда. Поэтому в случае, когда стороны не заключили соглашение о передаче спора на рассмотрение иностранного суда или международного коммерческого арбитража за пределами Российской Федерации, это является условием применения правила об исключительной компетенции арбитражных судов Российской Федерации в соответствии с ч. 1 ст. 248.1 АПК РФ. Но и при наличии арбитражного соглашения, если оно неисполнимо по причине применения в отношении одного из участников спора ограничительных мер, создающих такому лицу препятствия в доступе к правосудию, закон дает возможность рассмотрения спора в российском арбитражном суде (ч. 4 ст. 248.1 АПК РФ). Условие «одним из участников спора» согласно ст. 11 Регламента ЕС № 833/2014 относится к случаю неисполнения договора европейским юридическим лицом, а не российским.
Подобный спор уже рассматривался российским судом еще до введения ч. 1 ст. 248.1 АПК РФ. ООО «Инстар Лоджистикс» подало к «Нейборз Дриллинг Инт. Лтд» (дело № А40-149566/2019) иск об изменении арбитражной оговорки в связи с невозможностью ее исполнения по причине того, что ООО «Инстар Лоджистикс» 26 января 2018 г. было включено OFAC в список SDN на основании Исполнительного указа Президента США от 16 марта 2014 г. № 13661.
В Генеральном соглашении о предоставлении услуг от 15 августа 2012 г. стороны согласовали арбитражную оговорку к заказам на оказание услуг, в силу которой испол-
нение обязательств истцом (хранение грузов) предусмотрено исключительно на территории Российской Федерации, как и исполнение обязательств ответчиком (оплата услуг по хранению со счета в российской банке), а п. 6.1 предусматривал ответственность истца в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации. Пунктом 24 Генерального соглашения стороны согласовали рассмотрение споров, вытекающих из него, в соответствии с английским правом и в арбитражном порядке в соответствии с Регламентом Международного арбитражного суда при Международной торговой палате (Регламент ICC).
«Нейборз Дриллинг Инт. Лтд» (ответчик) является подразделением международной компании Nabors Drilling Int. Ltd., которая оперирует также на внутреннем рынке США и подпадает под установленное Исполнительным указом Президента США № 13661 понятие «лицо Соединенных Штатов Америки», в связи с чем ей запрещено взаимодействовать с включенными в список SDN лицами, в том числе с истцом. Истец направил ответчику претензию, в которой предложил с учетом положений чч. 3 и 4 ст. 36, ст. 37, 253, 254 АПК РФ заключить пророгационное соглашение о рассмотрении спора в Арбитражном суде города Москвы, а также указал, что при отсутствии ответа на это предложение в срок до 23 апреля 2019 г. будет считаться, что взаимное соглашение о рассмотрении спора в Арбитражном суде города Москвы в соответствии с законодательством Российской Федерации заключено.
В обоснование решения арбитражный суд, сославшись на Постановление Конституционного Суда РФ от 7 июня 2000 г. № 10-П, указал, что суверенитет, предполагающий по смыслу ст. 3, 4, 5, 67 и 79 Конституции Российской Федерации верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на его территории и независимость в международном общении, представляет собой необходимый качественный признак Российской Федерации как государства, характеризующий ее конституционно-правовой статус. Суд учел, что местом заключения заказов на оказание услуг и местом их исполнения являлась суве-
ренная территория Российской Федерации, и постановил, что условия п. 24 Генерального соглашения о применимом праве, приведенные в соответствии с подп. «Ь» п. 12 ст. V Конвенции ООН, неприменимы к заказам на оказание услуг, а толкование и исполнение таких заказов регулируется законодательством Российской Федерации. То есть суд изменил не только третейскую оговорку, но и применимое право, заменив английское право на российское.
В постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 10 февраля 2020 г. № 09АП-80251/2019-ГК говорится, что в связи с санкциями США решение третейского суда на любой территории местонахождения должника-ответчика, за исключением Российской Федерации, не может быть приведено в исполнение. Причины следующие: банковские переводы в адрес истца блокируются, так как финансовые транзакции проходят через корреспондентские счета банков, подконтрольных ФРС США, а суд первой инстанции сделал вывод о том, что третейская оговорка ставит ответчика в преимущественное положение по сравнению с истцом, поскольку в условиях действующего санкционного режима США в отношении истца его возможности по защите своих прав и экономических интересов существенно ограничены. Но в чем выразилось ограничение возможностей истца - не обосновано.
Очевидно, что суд приравнял возможность принудительного исполнения положений о разрешении споров (арбитражной оговорки) к исполнимости самого решения третейского суда. Однако изменения, внесенные в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, устраняют возможность такого понимания закона.
После введения в АПК РФ ст. 248.1 стала складываться судебная практика. Начало ей положило решение Арбитражного суда Свердловской области от 5 октября 2020 г. по делу № А60-62910/2018, в котором судом проведен всесторонний анализ применения положений закона и правовых актов ЕС о применении санкций.
АО «Уралвагонзавод» и АО «Уральское КБ трансмаш» в интересах АО «Уралтранс-маш» заявили к АО «Рельсовые транспортные средства ПЕСА Быдгощ» (Польша) иск о признании недействительной и неисполнимой содержащейся в контракте арбитражной
оговорки, согласно которой споры, следующие из реализации настоящего контракта, будут решаться в Арбитражном институте Стокгольмской торговой палаты (далее - арбитраж ТПС). Суд в удовлетворении иска отказал, основываясь на следующих выводах.
1. Ограничительные меры не затрагивают контракт или какие-либо иные сделки между лицами, находящимися под юрисдикцией стран-участниц Евросоюза, и АО «Урал-вагонзавод» и АО «Уралтрансмаш», не относятся к перечисленным в Регламенте Евросоюза № 833/2014 и в его Решении № 2014/512/CFSP секторальным санкциям, которые запрещают лицам, находящимся под юрисдикцией стран-участниц Евросоюза, заключать сделки конкретных категорий.
2. На основании правильного толкования правовых актов Евросоюза суд сделал вывод, который российские лица должны учитывать при рассмотрении спора в российском арбитражном суде. Согласно ст. 11 Регламента ЕС № 833/2014 никакие иски, возникшие в связи с какими-либо контрактом или сделкой, исполнение которых было нарушено напрямую или опосредованно, в целом или частично мерами, введенными в соответствии с настоящим Регламентом, не могут быть удовлетворены, если они подготовлены предприятиями, указанными в п. (Ь) и (с) ст. 5(1) и п. (с) и ст. 5(2) или перечисленными в Приложениях III, IV, V и VI к настоящему Регламенту. Только в случае, если европейское лицо не исполнит свои договорные обязательства в пользу контрагента, так как это запрещено санкциями ЕС против этого контрагента, суды ЕС должны отказать контрагенту в иске к европейскому лицу из указанного неисполнения договора. Таким образом, ст. 11 Регламента касается случаев неисполнения договора европейскими компаниями, а не российскими.
3. Довод истцов о том, что АО «Уралтрансмаш» ограничено в доступе к квалифицированной юридической помощи, был отклонен. Суд сослался на копию письма крупного адвокатского бюро «БГП Литигейшн» в адрес арбитража ТПС, в котором сообщается о назначении представителей, на копию доверенности от АО «Уралтрансмаш» на представителей «БГП Литигейшн», из чего следует, что интересы АО «Уралтрансмаш» в арбитраже ТПС представляет «БГП Литигейшн». Так-
же суду были представлены правовое заключение по польскому законодательству, подготовленное польским адвокатом Яцеком Чулинь-ски специально для АО «Уралтрансмаш», и заключение экономиста Адама Гвязда.
4. Суд отклонил довод истцов о том, что введенные против них санкции не позволяют оплатить судебные расходы на рассмотрение иска в арбитраже ТПС, поскольку европейские банки блокируют все платежи от истцов-субъектов санкций, что не соответствует действительности и опровергается переводом денежных средств в пользу Компании ПЕСА на ее счет в польском банке BNP Paribas Bank Polska S. A., а санкцион-ное законодательство США и ЕС не запрещает арбитражу ТПС принимать платежи от АО «Уралтрансмаш».
5. Суд сослался на пояснения арбитража ТПС о том, что в сложившихся обстоятельствах не существует препятствий для участия АО «Уралтрансмаш» в данном разбирательстве.
6. Утверждение истцов о том, что ограничительные меры, введенные США, действуют на всей территории ЕС в силу их «экстерриториальности», судом отклонено, поскольку местом проведения арбитража является ТПС в Стокгольме (Швеция). Доказательств того, что соответствующие законы или приказы Президента США имеют обязательную силу на территории Швеции или Евросоюза, где проходит арбитражное разбирательство, истцы не представили (ст. 65, 248.1 АПК РФ). Судом сделан верный вывод, поскольку санкционное законодательство США применяется в пределах юрисдикции США, а экстерриториальность в данном случае означает связь ответчика с финансовыми институтами и компаниями США.
7. Суд отклонил доводы истцов о сомнениях в беспристрастности состава арбитража, поскольку они документально не подтверждены. Суд установил, что арбитраж ТПС состоит из трех арбитров, один из которых назначен Компанией ПЕСА, второй -АО «Уралтрансмаш», а третий выбран совместно арбитрами, назначенными Компанией ПЕСА и АО «Уралтрансмаш», что свидетельствует о реализации обществом своего права и о формировании состава арбитража ТПС по рассмотрению спора с учетом мнения той и другой стороны конфликта.
Таким образом, судом сделан правильный вывод о том, что истцами не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии обстоятельств, которые, по их мнению, препятствуют рассмотрению спора в третейском суде (арбитраже ТПС) и не позволяют реализовать право на разрешение спора в форме, согласованной участниками правоотношений в арбитражной оговорке. В отсутствие доказательств наличия оснований для признания содержащейся в контракте арбитражной оговорки неисполнимой суд отказал истцам в удовлетворении иска.
Заключение
Вступившие в силу изменения, внесенные в Арбитражный процессуальный кодекс РФ, соответствуют тенденции, порожденной недавними поправками к Конституции Российской Федерации, которыми фактически установлено верховенство Конституции и российского права над соответствующими положениями международного права. Вопросы применения ст. 248.1 и 248.2 АПК РФ повлекли острую полемику, но в новейшей судебной практике на них можно найти от-
веты. Поскольку российское законодательство не имеет экстерриториального действия, иностранные компании могут добиться решения иностранного суда или арбитража за пределами Российской Федерации несмотря на судебный запрет, вынесенный российским судом, но признание и исполнение такого решения на территории Российской Федерации невозможны.
Мы не разделяем критических заявлений некоторых авторов о том, что такие изменения негативно повлияют на и без того низкий уровень иностранных инвестиций в экономику России. Снижение уровня инвестиций произошло в связи с введением санкций США и ЕС, закон об исключительной юрисдикции принят в целях защиты от санк-ционной политики США и ЕС. Предпринимательская деятельность осуществляется на свой риск во всем мире, а не только в России, и успех ее зависит от гарантий исполнения сторонами контрактных обязательств, а с 2014 г. - и от качественного анализа вероятности наступления санкционных рисков, но не от исключительной юрисдикции российских судов.
Список литературы
Laurent L. Anti-suit Injunctions Issued by Arbitrators // Anti-Suit Injunctions in International Arbitration / ed. by E. Gaillard. Berne: Juris Publishing, Inc., 2005. P. 115-129.
Карапетов А. Г. Условие о возмещении потерь: комментарий к ст. 406.1 ГК РФ // Вестник экономического правосудия РФ. 2016. № 5. С. 80-90.
Мельник Н. Н. Новые ограничения на коммерческий экспорт и реэкспорт в Россию оборонных изделий и услуг введены Министерством торговли США // Оборонно-промышленный комплекс: вопросы права. 2020a. № 4.
Мельник Н. Н. Секторальные санкции США: анализ, процедура расследования, комплаенс // Оборонно-промышленный комплекс: вопросы права. 2020b. № 2.
Орлюк В. А. О санкциях США и ЕС, введенных в отношении российских физических и юридических лиц // Оборонно-промышленный комплекс: вопросы права. 2019. № 1.
Николай Николаевич Мельник - почетный адвокат России, Центральная коллегия адвокатов Свердловской области. 620026, Российская Федерация, Екатеринбург, ул. Мамина-Сибиряка, д. 126, оф. 1. E-mail: nmelnick1@gmail.com.
ORCID: 0000-0002-7881-4632
Issues of Exclusive Jurisdiction of Russian Courts over Legal Persons Subject to Sectoral Sanctions of the USA and the European Union
The problem of finding ways to protect the rights and interests of legal persons involved in the United States and the European Union sectoral sanctions arose out the unpredictability of the United States and EU sanctions policy. For this reason, the changes were made to the Russian arbitration
proceedings. The article analyzes the resent amendments to the Arbitration Procedural Code of the Russian Federation. The new norms provide for exclusive jurisdiction of Russian arbitration courts over disputes involving subjects of sectoral sanctions and disputes arising out of the United States and European Union sectoral sanctions. The amendments also include anti-suit injunction that allows a sanctioned person to preclude the other party from starting or continuing foreign court or arbitration proceedings.
It was concluded that the changes in the arbitration proceedings that have come into force correspond to the trend generated by the recent amendments to the Constitution of the Russian Federation, which actually established the supremacy of the Constitution and Russian law over the relevant provisions of international law.
Keywords: US sanctions, EU sanctions, exclusive jurisdiction, arbitration clause, sectoral sanctions
Recommended citation
Mel'nik N. N. Voprosy isklyuchitel'noi yurisdiktsii rossiiskikh sudov po delam yuridicheskikh lits, yavlyayushchikhsya sub"ektami sektoral'nykh sanktsii SShA i Evrosoyuza [Issues of Exclusive Jurisdiction of Russian Courts over Legal Persons Subject to the Sectoral Sanctions of the USA and the European Union], Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2021, no. 1, pp. 33-42, DOI: 10.34076/2410_2709_2021_1_33.
References
Laurent L. Anti-Suit Injunctions Issued by Arbitrators, Gaillard E. (ed.) Anti-Suit Injunctions in International Arbitration, Berne, Juris Publishing, Inc., 2005, pp. 115-129.
Karapetov A. G. Uslovie o vozmeshchenii poter': kommentarii k st. 406.1 GK RF [Condition for Compensation of Losses: Commentary to Article 406.1 of the Civil Code of the Russian Federation], Vestnik ekonomicheskogo pravosudiya RF, 2016, no. 5, pp. 80-90.
Mel'nik N. N. Novye ogranicheniya na kommercheskii eksport i reeksport v Rossiyu oboronnykh izdelii i uslug vvedeny Ministerstvom torgovli SShA [New Restrictions on the Commercial Export and Re-export of Defense Products and Services to Russia Have Been Introduced by the US Department of Commerce], Oboronno-promyshlennyi kompleks: voprosy prava, 2020a, no. 4.
Mel'nik N. N. Sektoral'nye sanktsii SShA: analiz, protsedura rassledovaniya, komplaens [Sectoral Sanctions of the United States: Analysis, Inquiry Procedure, Compliance], Oboronno-promyshlennyi kompleks: voprosy prava, 2020b, no. 2.
Orlyuk V. A. O sanktsiyakh SShA i ES, vvedennykh v otnoshenii rossiiskikh fizicheskikh i yuridicheskikh lits [On the US and EU Sanctions Imposed on Russian Individuals and Legal Entities], Oboronno-promyshlennyi kompleks: voprosy prava, 2019, no. 1.
Nikolay Melnik - honored lawyer of the Russian Federation, Central Collegium of Advocates of the Sverdlovsk Region. 620026, Russian Federation, Yekaterinburg, Mamina-Sibiryaka str., 126, of. 1. E-mail: nmelnick1@gmail.com.
ORCID: 0000-0002-7881-4632
Дата поступления в редакцию / Received: 12.10.2020
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 31.01.2021
