CC BY
27
УДК 343.1
DOI 10.1555/2409-3203 -2017-0-11-91-95
ВОПРОСЫ ДОПУСТИМОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УСТАВУ УГОЛОВНОГО
СУДОПРОИЗВОДСТВА РОССИИ
Титовец Ирина Витальевна
преподаватель кафедры предварительного расследования Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя
Россия, г. Москва titowez2@mail.ru
Аннотация: Автором рассматривается ретроспектива развития доказательственного права, дается анализ норм Устава уголовного судопроизводства 1864 г. в части регламентации вопросов допустимости доказательств.
Ключевые слова: Устава уголовного судопроизводства, судебный следователь, мировой судья (суд), доказательства, допустимость доказательств, протоколы следственных и судебных действий.
QUESTIONS OF THE APPROVAL OF EVIDENCE ON THE CHARTER OF CRIMINAL PROSECUTION OF RUSSIA
Titovets Irina Vitalyevna
teacher of the department of preliminary investigation Moscow University of the Ministry of the Interior of Russia named after V.Ya. Kikotya
Russia, Moscow
Annotation: The author examines the retrospective of the development of evidence law, provides an analysis of the norms of the Criminal Procedure Charter of 1864 regarding the regulation of issues of admissibility of evidence.
Keywords: Criminal Procedure Charter, judicial investigator, magistrate (court), evidence, admissibility of evidence, protocols of investigative and judicial actions.
В 50-е годы XIX века возникла необходимость реформирования государственного аппарата, в частности судебной системы и полицейских органов. Предпосылкой этих реформ послужила отмена крепостного права в 1861 г. Венцом судебных реформ явилось утверждение 20 ноября 1864 г. Устава уголовного судопроизводства (далее - Устав) [1].
Самым главным результатом судебной реформы следует считать отмену системы формальных доказательств и создание новой концепции доказательств, главным элементом которой становится свободная оценка доказательств по совести и внутреннему убеждению.
Анализ статей Книги второй раздела I глав 1-12, раздела IV главы 1, раздела V главы 1 Устава позволяет высказать следующие суждения о развитии вопросов допустимости доказательств.
Под доказательствами понимались фактические данные, источники сведений о которых предписывались законом и закреплялись предусмотренным способом правомочными на это субъектами уголовно-процессуальной деятельности (мировым
судьей, судебным следователем, полицией).
В качестве доказательств по Уставу допускались: личный судейский осмотр, показания подсудимого, свидетелей, экспертов, вещественные доказательства, письменные доказательства.
Судебный следователь сочетал в себе функции обвинения и защиты. При производстве расследования к судебному следователю предъявлялось требование своевременности и быстроты следственных действий (ст. 266 Устава). Относительно осуществления судебного следствия, следует отметить следующее.
1. Доказательства оценивались по внутреннему убеждению, основанному на совокупности исследованных обстоятельств (ст. 119, 766, 804 Устава).
2. Ни одно доказательство не могло оставаться без обсуждения.
3. В приговоре должны были получить оценку все доказательства, имеющиеся в
деле.
4. Все участники процесса имели право представлять доказательства.
5. Все обстоятельства дела рассматривались в совокупности друг с другом для установления определенного факта.
Признавая развитие и становление оформления норм о невозможности использования отдельных доказательств для доказывания виновности лиц, отметим, что при составлении Судебных Уставов предпринималась попытка их включения в уголовно-процессуальное законодательство.
Была разработана инструкция, предусматривающая 16 правил о допустимости доказательств, которую председательствующий в судебном заседании должен был огласить для присяжных заседателей в своем наставлении. К вопросам допустимости доказательств относятся правила о том, какие показания свидетелей не должны приниматься:
«а) когда показание основано лишь на догадке, предположении или на слуху от других;
б) когда свидетель имеет такие телесные или умственные недостатки, при которых он не мог иметь ясного представления о предмете свидетельства;
в) когда оно вынуждено насилием, угрозами, обещаниями, ухищрениями и тому подобными мерами;
г) когда оно не согласовано с обстоятельствами дела» [2, с. 131].
Однако упомянутые наставления в числе прочих не нашли закрепления в Уставе. Свое развитие нормы о допустимости доказательств получили значительно позже.
Вместе с тем отметим, что в законодательстве отсутствовало само понятие «допустимое» доказательство и указания на последствия, которые влекли за собою нарушение требований, предъявляемых к процессуальной форме доказательств, за исключением следующих двух случаев.
1. При рассмотрении жалоб на действия следователя суд мог «признать, с указанием причин, следственные действия недействительными» и принять решение о передаче дела другому следователю (ст.507 Устава).
2. При установлении допущенных при производстве предварительного расследования нарушений процессуальных форм и обрядов, дело направлялось судебной палатой «на дополнительное расследование или обращалось к законному направлению» (ст. 534 Устава).
Так, уголовное дело, поступившее в суд с обвинительным актом, тщательно изучалось для решения вопроса о предании обвиняемого суду. Член судебной палаты -докладчик дела, давал оценку всем следственным действиям, произведенных следователем, обращая при этом внимание «на соблюдение установленных форм и обрядов и прочитывая в подлиннике протоколы, имеющие существенное в деле значение» (ст.531 Устава).
Анализ норм Устава, регламентирующих порядок проведения следственных и процессуальных действий, позволяет прийти к выводам, что в них четко прописываются правила их производства. Очевидно, что их несоблюдение и относилось к случаям «нарушения процессуальных форм и обрядов», указанных в ст.534 Устава и влекло недействительность данных доказательств в силу ст. 507 Устава. Рассмотрим это на примерах конкретных следственных действий.
Так, для осмотра и освидетельствования мировым судьей и следователем лиц женского пола в качестве понятых приглашались только замужние женщины (ст. 109, 322 Устава). Осмотры, освидетельствования и обыски производились в присутствии не менее двух понятых, в дневное время, за исключением случаев, не терпящих отлагательств (ст. 111, 363 Устава).
Наиболее подробную регламентацию в Уставе получили нормы о производстве обыска и выемки, что обусловлено необходимостью соблюдения закрепленных в нем правил в зависимости от места их проведения, категории преступлений и «сохранности домашнего очага», в случаях проведения указанных следственных действий в жилище.
Для производства обыска и выемки в жилище, которые могли быть произведены только «в случае основательного подозрения, что в этих местах скрыты: обвиняемый или предмет преступления, или вещественные доказательства, необходимые для объяснения дела» (ст.357 Устава), следователю надлежало вынести постановление, в котором отражались «время составления, и законные поводы и основания предпринимаемых по следствию действий» (ст.472 Устава); кроме понятых приглашались хозяин дома или помещения, а в отсутствие его - «жена его, если он женат, или кто-либо из старших домашних его лиц» (ст.110 Устава).
В случае нарушения правил производства обыска и выемки в жилище ст.349 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных предусматривала уголовную ответственность для следователя: за выемку из какого-либо дома, или обыск «по законным, достойным уважения причинам, но без соблюдения правил, для сего предписанных» (часть 1). За такое правонарушение следователь мог быть приговорен сверх вознаграждения за причиненные убытки: к строгому замечанию; к строгому выговору; к вычету от 3-х до 6-ти месяцев из времени службы. За выемку и обыск, произведенный должностным лицом или по его распоряжению, «без всяких достойных уважения причин, или когда по закону или особому разрешению не имея на это права» часть 2 ст.349 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных предусматривала для следователя «строгий выговор с внесением оного в послужной список, отрешение от должности, исключение из службы» [3, с. 88-89].
Порядок проведения судебным следователем обыска или выемки в различных учреждениях, ведомствах строго регламентировался и мог проводиться: в помещениях иностранных министров только по «предварительному сношению с Министерством иностранных дел» (ст. 360 Устава); церквях, молитвенных домах, домах архиерейских или монастырских, в зданиях, занимаемых присутственными местами, учеными обществами, учебными или богоугодными заведениями, а также в крепостях и казармах, с приглашением «ближайшего начальства того управления, в ведомстве которого состоит обыскиваемое помещение» (ст. 361 Устава); во дворцах, где пребывает государь или члены императорского дома с разрешения надлежащего придворного начальства (ст. 362 Устава). По нарушениям Устава таможенного протоколы обыска, произведенного в торговом или промышленном заведении, должны быть составлены чинами таможенного ведомства совместно с представителем полиции, в присутствии которого обыск производился (ст.1132). Обыски, выемки или осмотры в местах, находящихся в исключительном ведении военного начальства должны проводиться с участием «ближайшего военного начальства, которое и способствует раскрытию истины всеми зависящими от него средствами» (ст. 1242 Устава).
После производства следственных действий составлялись соответствующие протоколы (глава 9 Устава). Протоколы по Уставу представляли письменные доказательства, «на которых изложена человеческая мысль письменами или каким-либо видом условных знаков или символов». К ним относились судебные протоколы (ст. 297), протоколы следственных действий (ст. 319-321) и протокол судебного заседания (ст. 835).
Л.Е. Владимиров, отмечая, что признаками судебного протокола являются следующие качества: а) протокол должен быть составлен надлежащим лицом, т.е. лицом, на то установленным законом; б) протокол должен быть подписан на месте; в) кроме подписи составителя, должен иметь свидетельства составления его в известное время, на известном месте, известным лицом [2, с. 399-400], - тем самым сформулировал требования их допустимости, которые в дальнейшем подверглись детальной разработке.
В протоколах отражались сведения о допрошенных лицах, находившихся при этом представителей сторон, ответы допрошенных лиц, а также поступившие при допросе свидетелей замечания или возражения обвиняемого (ст. 467-470 Устава).
Вопрос о допустимости протокола мог возникнуть, в тех случаях, когда: а) он не был подписан всеми участвующими лицами; б) не отражались поступившие замечания и возражения; в) в нем имелись «подчистки», не оговоренные до его подписания.
Анализ норм Устава, регламентирующих порядок получения свидетельских показаний, показал, что не могли быть свидетелями в уголовном процессе: 1) безумные и сумасшедшие; 2) священники, по поводу признаний, сделанных на исповеди; 3) присяжные поверенные и другие лица, исполняющие обязанности защитников подсудимых, в отношении признаний, сделанных им доверителями во время производства следственных действий (ст. 93, 704 Устава); 4) муж или жена обвиняемого лица; 5) родственники его по прямой линии, восходящей и нисходящей, а также его родные братья или сестры могли свидетельствовать только по желанию, в таких случаях их допрашивали без присяги (ст. 94 Устава).
Таким образом, проведенный анализ норм Устава, позволяет заключить, что наряду с установлением обновленной системы правосудия, провозглашения в качестве принципов уголовного судопроизводства: гласности, устности, состязательности, независимости и несменяемости судей; введением суда присяжных; образованием адвокатуры; отделением предварительного следствия от полицейского сыска и прокуратуры, - он провозгласил новую концепцию доказательств.
Одновременно с этим в Уставе получает детальную регламентацию производство процессуальных и следственных действий, несоблюдение правил которых приводило, если не к утрате их доказательственного значения (как прообраза недопустимых доказательств) лицом [4, с. 160], то к определенным последствиям:
1) при рассмотрении жалоб на действия следователя суд мог «признать, с указанием причин, следственные действия недействительными» (ст.507 Устава);
2) при установлении допущенных при производстве предварительного расследования нарушений процессуальных форм и обрядов, дело направлялось судебной палатой «на дополнительное расследование или обращалось к законному направлению» (ст. 534 Устава);
3) в случаях производства выемки и обыска без соблюдения соответствующих правил, судебный следователь должен был понести наказание.
Кроме того, при разработке Устава на основании глубокого анализа норм доказательственного права впервые в отечественном законодательстве предпринимаются попытки ввести правила о недопустимости доказательств в виде соответствующего наставления присяжным заседателям о том, какие показания свидетелей не должны оцениваться судом, однако законодательного закрепления они не получают.
Таким образом, в конце Х1Х в. в уголовно-процессуальном законодательстве уже начинают обозначаться вопросы, связанные с определением допустимости доказательств.
Список литературы:
1. Судебные Уставы 20 ноября 1864.
2. Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. - Тула, 2000. - 464
с.
3. Том XV Свода Законов Российской Империи. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Издание 1885 года, со включением статей по Продолжениям 1912, 1913 и 1914 г. -Петроград, 1916 г. - 52 с.
4. Есина А.С. Организация деятельности дознавателя по расследованию незаконного использования товарного знака: Учебное пособие. - Ачинск 2017 - 85 с.
5. Титовец И.В. Развитие норм о недопустимых доказательствах по Уставу уголовного судопроизводства России // Вестник Московского университета МВД Росси. 2012. № 5. С.159-162.
