CC BY
93
История
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2015, № 5-6, с. 32-40
УДК 94(5)
ВОПРОС ПРИСОЕДИНЕНИЯ ИОРДАНИИ К БАГДАДСКОМУ ПАКТУ КАК РУБЕЖ ИОРДАНО-БРИТАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
© 2015 г. Е.В. Гулынская
Российский государственный гуманитарный университет, Москва
Поступила в редакцию 19.02.2015
Рассматриваются процессы середины 1950-х гг. в Ближневосточном регионе, вызванные созданием прозападного оборонного блока, получившего название «Багдадский пакт». Оценено влияние на внутреннюю обстановку в Иорданском Хашимитском Королевстве действий двух противоборствующих групп: сторонников пакта, во главе с Великобританией, и его противников, во главе с Египтом. Проанализированы протестные движения в Иордании конца 1955 - начала 1956 г., их последствия для иордано-британских отношений. В результате получено представление о действиях иорданского руководства в контексте столкновения стратегических интересов Запада на Ближнем Востоке и Египта как ведущего регионального игрока рассматриваемого периода. Авторский вывод заключается в том, что фактор чувствительности внутриполитической ситуации в Иорданском Хашимитском Королевстве к внешнему влиянию является определяющим для иорданского правящего класса при выстраивании внешней политики. При этом важной составляющей служит сохранение союзнического партнерства с Западом, в частности с Великобританией. Методология основывается на хронологическом подходе к исследованию и сопоставительном анализе документов.
Ключевые слова: Багдадский пакт, оборонный блок, Ближний Восток, Иорданское Хашимитское Королевство, Великобритания, иордано-британские отношения, внешняя политика Иордании, политика Великобритании на Ближнем Востоке, внешняя политика Египта.
В середине 1950-х годов определяющим политические и общественные настроения Ближневосточного региона стал проект, получивший название «Багдадский пакт». Турецко-иракское соглашение о взаимном сотрудничестве, подписанное в Багдаде 24 февраля 1955 г., преследовало своей целью поддержание мира и стабильности на Ближнем Востоке, для чего требовало от стран-участниц взаимодействия в области безопасности и обороны [1]. В течение года к договору последовательно присоединились Великобритания, Пакистан и Иран. США поддержали соглашение, но формально остались вне его рамок [2]. Стороны гарантировали невмешательство во внутренние дела друг друга и урегулирование споров мирными методами. Договор был открыт для вступления государств -членов Лиги арабских государств (ЛАГ), а также любых иных стран, активно вовлеченных в отношения региональных мира и безопасности, при условии их признания Турцией и Ираком [1].
Официальные формулировки скрывали две прагматичные цели. Первая из них обозначилась после Второй мировой войны в виде стремления Великобритании и США оградить стратегически и экономически важные регионы мира от распространения советского влияния, путем объединения дружественных Западу гос-
ударств в оборонные организации [2]. Вторая цель создания Багдадского пакта - сохранение британских позиций на Ближнем Востоке - была продиктована тем, что после арабо-израильской войны 1948-1949 гг. Великобритания открыто обвинялась в поддержке создания Государства Израиль и пренебрежении интересами арабского населения Палестины, что вредило ее традиционным связям в регионе и стратегическим интересам [3]. Соединенное Королевство стремилось расширить пакт за счет вступления в него других арабских стран. Благодаря наличию династических и тесных экономических связей между Ираком и Иорданией убедить последнюю присоединиться к соглашению выглядело логичной и несложной задачей [4].
История сотрудничества Великобритании и хашимитских правителей, занимавших престолы Иордании и Ирака в середине XX в., берет свое начало в годы Первой мировой войны. Соединенное Королевство поддержало инициированное Хашимитами антитурецкое восстание, получившее в арабской историографии название «великая арабская революция», которое, в свою очередь, способствовало победе союзников на ближневосточном фронте. После раздела бывших владений Османской империи Великобритания в числе подмандатных территорий получила Трансиорданию1 и Ирак, где содей-
ствовала установлению власти представителей династии Хашимитов. В дальнейшем, стремясь получить сильных союзников в регионе, она принимала активное участие в создании государственных институтов этих стран через оказание экономической, военной и консультативной помощи [5].
При наличии общей линии хашимитской политики, ориентированной на сотрудничество с Западом, иордано-британские отношения развивались под воздействием регионального и общемирового контекстов. Хронологически первым из важнейших факторов влияния возник палестинский вопрос. В начале XX в. последствия еврейской иммиграции в Палестину еще не были очевидны для арабов, и основатель Иорданского Хашимитского Королевства Аб-далла I являлся представителем поколения, видевшего возможность конструктивного партнерства с хорошо образованными, имеющими финансовую и организационную базу, готовыми к сотрудничеству поселенцами. Равным образом и взаимодействие с Западом не имело отрицательного восприятия в арабском мире, пока в нем видели начальный этап на пути к независимости. Ситуация начала меняться в 1930-е гг. с ростом арабо-израильского противостояния и появлением палестинского национализма [6].
В конце 1940-х гг. иордано-британские отношения претерпевают свою первую трансформацию, заключавшуюся в переходе от прямого контроля державы-мандатария над молодым ближневосточным государством, к начальному этапу партнерства, основанного на взаимной выгоде. В условиях усиления антизападных настроений и арабо-еврейского противостояния, роль Абдаллы I в качестве верного союзника и опоры интересов Соединенного Королевства в регионе резко возросла [7]. Его стремление к дружественному сосуществованию с израильтянами также удовлетворяло интересам Великобритании, для которой достижение мира на Ближнем Востоке было залогом сохранения собственного влияния. Однако приток палестинских беженцев и включение в 1949 г. в состав королевства Западного берега реки Иордан сделали палестинцев активными участниками политической и гражданской сфер жизни иорданского общества, с чем не могли не считаться ни британские власти, ни хашимитские правители [5, с. 81-83].
Частые инциденты и вооруженные столкновения между евреями и арабами в приграничных областях вредили позициям Соединенного Королевства в Иордании [5, с. 86]. В ночь с 14 на 15 октября 1953 г. израильская армия про-
вела операцию возмездия в селении ал-Кибия, располагавшемся на территории Иордании. Поводом послужил террористический акт, произошедший накануне в поселке Йехуд и унесший жизни троих израильтян. Итогом рейда стала гибель 69 мирных жителей [4, р. 71], что спровоцировало негодование иорданской общественности. 21 октября в крупных городах королевства прошли демонстрации, в Аммане перешедшие в незначительные беспорядки. Критике подверглись в первую очередь иорданское правительство и британские военные, под контролем которых находились вооруженные силы королевства, за неспособность обеспечить защиту от агрессивных действий израильтян. Также население требовало отмены англо-иорданского договора о сотрудничестве 1948 г.2 [8].
Масштаб реакции иорданской общественности привел британцев к пониманию того, что, если ситуация на границе не будет нормализована, их положение в Иордании и в целом в арабском мире продолжит ухудшаться [9]. По инициативе Соединенного Королевства события в Кибие были вынесены на обсуждение Советом Безопасности ООН, итогом которого стало принятие резолюции, осудившей действия израильтян и способствовавшей существенной стабилизации обстановки на границе. Несмотря на то что эти действия союзника были встречены с одобрением иорданской общественностью [10], сохранилось недовольство фактической безнаказанностью Израиля. Дипломатические меры давления не выглядели действенными, считалось, что вооруженные нападения требуют силового отпора [11]. Британская сторона, напротив, прилагала все усилия к тому, чтобы этого избежать. В результате англо-иорданский договор стал восприниматься иорданцами как анахронизм, поскольку не давал защиты от основной проблемы, беспокоившей общество, -вооруженных нападений израильтян, а присутствие британских офицеров на руководящих постах Арабского легиона считалось причиной ограниченности его действий.
Премьер-министр Иордании Фаузи ал-Мульки постарался дистанцироваться от Великобритании и продемонстрировать сближение с арабскими странами. На заседании Политического комитета ЛАГ, которое прошло 21 октября 1953 г. в Аммане, он подчеркнул остроту израильской угрозы королевству. Итогом заседания стала серия резолюций, содержащих обязательства восстановить Кибию за счет средств ЛАГ, обеспечить оружием приграничные населенные пункты и выделить 2 миллиона фунтов стерлингов Иорданской национальной гвардии. Несмотря на то что эти обязательства впослед-
ствии не были полностью выполнены [10, р. 295], они впервые создали иллюзию «арабской опции» взамен британской субсидии, которую взяла на вооружение оппозиция [4, р. 73-74].
Вторым важным фактором влияния, не только на иордано-британские отношения, но и региональные, можно назвать борьбу Египта за лидерство в арабском мире. Уже с конца 1940-х гг. одним из фундаментальных принципов египетской политики становится стремление к освобождению от иностранного контроля, в частности к ликвидации присутствия британских военных на территории страны. Свободные офицеры, пришедшие к власти в 1952 г.3, распространяют это намерение на весь Ближний Восток. Запад, позволивший Израилю нанести арабам поражение в войне 1948-1949 гг., лишившей сотни тысяч палестинских беженцев земли и имущества, больше не воспринимается как равноправный партнер. Сотрудничество с ним теперь рассматривается через призму решения палестинской проблемы. Эти общерегиональные настроения формируют новую египетскую политику, помимо Запада, обвинившую консервативные арабские режимы в поражении перед Израилем и назвавшую достижение единства арабской нации залогом успеха в борьбе с Израилем. Позиция иорданского правящего класса в отношении Палестины, Великобритании и ориентация на мирное сосуществование с Израилем становится препятствием для реализации египетских интересов.
Третьим, решающим для развития иордано-британских отношений фактором стал процесс глобального масштаба, в рамках которого западные державы стремились ограничить распространение советского влияния на стратегически важный регион арабского Востока. Попытки Великобритании и США расширить Багдадский пакт за счет вступления в него других арабских стран, в частности Иордании, вызвали на Ближнем Востоке раскол по вопросу присоединения к договору. В авангарде его противников выступил Египет и лично Гамаль Абдель Насер [4, р. 77]. Сами по себе антисоветские устремления Запада не вредили египетским интересам. Однако, поддержав присоединение к такому оборонному союзу арабских стран, Египет противоречил ключевому принципу собственной политики. Это неминуемо повлекло бы падение престижа и влияния страны в регионе, чего египетское руководство не могло допустить [12].
Другой причиной негативного отношения египетских властей к возникновению Багдадского пакта было осознание ключевой роли, которую Египет всегда играл в структуре за-
падных стратегических интересов на Ближнем Востоке. Переход этой роли к Ираку означал уменьшение возможности строить экономическое и военное сотрудничество с Западом на выгодных для Каира условиях. В своих публичных выступлениях Гамаль Абдель Насер подчеркивал, что главным врагом арабов являлся Израиль, и поскольку турецко-иракское соглашение не давало перед ним никаких стратегических выгод, подписание документа было абсолютно бессмысленным. Вместо этого следовало сосредоточить усилия на создании регионального объединения, основанного на договоре о коллективной обороне ЛАГ [4, р. 76-78]4. Данные заявления, распространявшиеся египетскими прессой и радио, доступными и пользующимися популярностью на всем Ближнем Востоке, находили широкий отклик у населения Иордании, особенно у палестинских беженцев и жителей Западного берега реки Иордан, в те годы входившего в состав королевства [13]. Наряду с Египтом против создания Багдадского пакта выступили Саудовская Аравия, Сирия и Йемен [14]. Подписание египетско-сирийского договора о совместной обороне в октябре 1955 г., к которому впоследствии присоединилась и Саудовская Аравия, документально оформило противостоящий Багдадскому пакту оборонительный союз [2, с. 41-42].
Молодой правитель Иордании Хусейн ибн Та-лаль, принявший монаршие полномочия 2 мая 1953 г., оказался перед нелегким выбором. Великобритания являлась гарантом иорданской безопасности и обеспечивала финансовую поддержку слабой экономики страны. За счет ее субсидий существовали вооруженные силы королевства. В то же время нельзя было открыто выступить против позиции Гамаля Абдель Насера, обретавшего все больший авторитет в арабском мире. Вследствие этих причин была избрана политика нейтралитета. На переговорах с британскими официальными лицами в Лондоне 18 июня 1955 г. по вопросу о присоединении к турецко-иракскому пакту король Хусейн заявил, что его страна не намерена примыкать ни к одному из возникших на Ближнем Востоке противоборствующих блоков, а, напротив, будет стремиться способствовать их примирению [15].
В конце сентября 1955 г. стало известно о заключении чехословацко-египетской сделки о поставках вооружения, готовившейся в атмосфере полной секретности. Запад, ранее успешно сохранявший монополию на поставки оружия развивающимся странам, но отказавшийся пойти на укрепление и модернизацию вооруженных сил Египта, получил серьезный удар. Гамаль Абдель Насер, напротив, выглядел в
глазах арабов героем, осмелившимся продемонстрировать капиталистическим державам независимость египетской политики [16]. В числе прочих поздравление председателю Совета революционного командования Египта со столь значимой сделкой выслало и иорданское правительство [17].
С 3-го по 8 ноября 1955 г. состоялся первый в истории современной Иордании визит главы турецкого государства - президента Джеляля Баяра, прибывшего в сопровождении министра иностранных дел и других высокопоставленных лиц. Чтобы избежать провокаций, иорданское правительство предприняло усиленные меры безопасности, а также заблаговременно объявило, что визит является ответом на посещение Турции королем Хусейном в сентябре 1954 г. и не носит политического характера. Однако основной целью приезда делегации были переговоры, в ходе которых турецкая сторона предоставила иорданскому руководству ряд аргументов в пользу присоединения их страны к Багдадскому пакту [18]. Было отмечено, что Великобритания сможет внести гораздо больший вклад в усиление Арабского легиона в рамках коллективного оборонного договора, нежели сейчас, когда она скована перспективой негативной реакции Израиля, а также будет более благосклонна к просьбам иорданцев о пересмотре англо-иорданского договора 1948 г. [17, р. 231-232, 244]. Успеху переговоров способствовало и упоминание сведений о египетских и саудовских интригах, направленных против Арабского легиона [19].
Несмотря на то что король Хусейн и его министры были впечатлены полученной информацией и в целом благосклонно рассматривали вступление Иордании в Багдадский пакт, для принятия окончательного решения им требовались гарантии получения британской военной помощи и конкретика относительно ее составляющей. Это могло бы наглядно продемонстрировать критически настроенной общественности выгоды для страны от вступления в пакт и смягчить антизападные настроения. Таких данных турки не могли предоставить и рекомендовали британцам в кратчайшие сроки выступить с детальным и щедрым предложением. Дополнительным стимулом к активным действиям для Великобритании послужила информация о начале контактов советских и иорданских представителей, итогом которых могла стать сделка о поставках советского оружия в Иорданию, подобная чехословацко-египетской [19, р. 16].
6 декабря 1955 г. с особой миссией в Амман прибыл глава генерального штаба Великобритании генерал Джералд Темплер. На следую-
щий день состоялась его первая встреча с премьер-министром Саидом ал-Муфти и министром обороны Иордании, на которой британский генерал обозначил следующие условия вступления страны в Багдадский пакт: замена англо-иорданского договора особым соглашением в рамках пакта; финансирование и поставки современного вооружения и техники для модернизации Арабского легиона, а именно формирования одной пехотной и одной танковой дивизии; передача в дар иорданским ВВС десяти истребителей; арендная плата за размещение британской военной базы [20, р. 39].
Основными причинами колебаний иорданской стороны были боязнь негативной реакции общественности, которая могла истолковать вступление в пакт как разрыв с общеарабской политикой, а также информация о вероятности присоединения к пакту Израиля. Генерал Тем-плер заверил иорданских министров, что пятая глава пакта не допускает вступления в договор страны, не признанной Турцией или Ираком, а следовательно, делает его закрытым для Израиля [20, р. 40]. Более сложной задачей являлась подготовка общественного мнения. Она требовала времени, в результате чего переговоры затягивались, а противники вступления Иордании в пакт получали возможность для наступления.
Тем не менее было составлено рамочное соглашение, закрепляющее готовность Иордании присоединиться к Багдадскому пакту и выполнение британцами своих обязательств [21]. Но неожиданное событие положило конец переговорному процессу. 13 декабря 1955 г. четыре министра палестинского происхождения, выступавшие против вступления Иордании в пакт, подали в отставку, что повлекло политический кризис: роспуск правительства и отставку премьер-министра Саида ал-Муфти. Генерал Темплер отбыл в Лондон на следующий день [22]. Согласно британским источникам, провалу переговоров способствовали следующие факторы.
1. Визит египетского полковника Анвара Садата в Иорданию 11-14 декабря 1955 г., в ходе которого он встретился с тремя из четырех упомянутых министров с целью убедить их выйти из состава правительства и тем самым помешать переговорам о вступлении Иордании в Багдадский пакт [23].
2. Распространившаяся через египетские СМИ информация о том, что членом пакта впоследствии станет Израиль. Население верило ей, несмотря ни на какие опровержения британцев.
3. Плохая организация визита генерала Темплера: выбор кандидатуры представителя военных вместо дипломата был воспринят как намек на подчиненное положение Иордании
относительно Великобритании. Отсутствие подготовки общественного мнения и секретность переговоров породили волнение и циркуляцию ложных слухов [24].
Визит генерала Темплера спровоцировал такое развитие ситуации, при котором вступление Иордании в прозападный оборонный союз стало маловероятным. 16 декабря 1955 г. пост премьер-министра занял Хазаа ал-Маджали, являвшийся сторонником присоединения Иордании к Багдадскому пакту [17, р. 244]. Однако вскоре стало очевидно, что позиция его правительства не имеет поддержки ни у широкой общественности, ни у существенной части политического истеблишмента. В ряде иорданских городов прошли демонстрации, масштаб которых хоть и не был велик, но заставил короля Хусейна усомниться в необходимости далее следовать доводам Запада [25].
Огромную роль в разжигании иорданского протестного движения сыграла пропагандистская кампания, развернувшаяся в СМИ Египта, и агентурная работа в самой Иордании при поддержке Сирии и Саудовской Аравии [4, р. 84]. Противники Багдадского пакта восприняли визит британского генерала как попытку оказать прямое давление на Иорданию и активизировали свои действия. При этом иорданские власти не предприняли эффективных мер по информированию населения о выгодах от вступления королевства в пакт и опровержению ложных сведений, поступавших из зарубежных источников [26]. Местная пресса изначально была настроена против договора, отчасти из-за того, что многие издатели являлись по происхождению палестинцами, отчасти благодаря взяткам иностранных агентов. Впоследствии, когда волнения приобрели массовый характер, публикация материалов в поддержку присоединения к пакту означала риск разгрома издательства демонстрантами, на который никто не хотел идти [27].
17 декабря 1955 г. в демонстрациях приняли участие правительственные чиновники. Еще через два дня король распустил парламент, что в соответствии с Конституцией повлекло отставку правительства, и установил срок новых выборов. Политическая оппозиция посчитала эти решения нелегитимными, и 20 декабря состоялись новые протестные акции. На следующий день премьер-министром был назначен Ибрагим Хашем. Он сформировал временное правительство и объявил, что не намерен рассматривать вопрос о присоединении Иордании к Багдадскому пакту [17, р. 228, 244].
7 января 1956 г. оппозиционные силы вновь инициировали демонстрации, которые прошли по всей стране, но свидетелями наиболее массо-
вых многотысячных акций стали Амман и Иерусалим. Среди лозунгов были призыв к всеобщей забастовке, требования роспуска парламента, неприсоединения к иностранным пактам и увольнения британских офицеров из Арабского легиона. Мирные митинги вскоре переросли в беспорядки, протестующие поджигали машины, административные здания. Серьезный ущерб понесли представительства США, Великобритании и ООН. В стране было объявлено чрезвычайное положение и комендантский час, для разгона демонстрантов потребовалось вмешательство частей Арабского легиона [28]. 9 января Самир ар-Рифаи сменил Ибрагима Ха-шема на посту премьер-министра и в своем обращении к нации заявил, что «среди целей его правительства отсутствует присоединение к каким-либо новым пактам. Приоритетными являются проблема Палестины и продолжение дружеского сотрудничества с арабскими странами» [29].
Несмотря на то что обстановка постепенно стабилизировалась, жесткость подавления волнений, активное участие в этом британских офицеров, популярность идей насеризма усилили недовольство общественности и армейских кругов иностранным присутствием в стране. Королю стала очевидна неизбежность трансформации англо-иорданских отношений и необходимость решительных действий с целью вернуть доверие населения и укрепить верность военных правящей династии [30]. 1 марта 1956 г. Хусейн ибн Талаль подписал указ об увольнении из Арабского легиона всех британских офицеров, включая командующего - генерала Джона Багота Глабба. «Арабизация» иорданской армии королем Хусейном была встречена с ликованием не только в Иордании, но и в других арабских странах. В ответ на требование разъяснений Соединенное Королевство получило заверения, что данный шаг не означает стремления разрушить тесные дружеские отношения двух государств, а, напротив, послужит обеспечению британских интересов, так как поможет сохранить режим и стабильность в Иорданском Хашимит-ском Королевстве [5, р. 87]. Позднее в том же году Арабский легион был переименован в Иорданскую арабскую армию [4, р. 105].
Король Хусейн, всегда искренне проявлявший интерес к военному делу, понимал значение армии в качестве опоры правящего режима. Он стремился быть в курсе нужд и потребностей Арабского легиона, знал и о широко распространившихся антибританских настроениях в военных кругах. Созданное в начале 1950-х гг. по примеру египетской организации Иорданское движение свободных офицеров ставило своей задачей освобождение армии от британ-
ского контроля. Движение привлекло множество сторонников и стало влиятельной силой в армейских кругах [4, р. 62-63]. Именно поэтому «арабизация» иорданских вооруженных сил была необходима королю для обеспечения верности военных. Британской стороне было известно о данной ситуации, и даже существовал выработанный совместно план, согласно которому замена британского персонала на иорданский должна была быть произведена в течение двенадцати лет. Но данные сроки не устраивали иорданское руководство, а сложившаяся внутриполитическая ситуация только доказала их неприемлемость [31].
Ключевым вопросом иордано-британских отношений на рассматриваемом этапе стало будущее субсидии, за счет которой существовал Арабский легион. Реагируя на ситуацию, 12 марта 1956 г. Египет, Сирия и Саудовская Аравия выступили с предложением о выделении Иордании собственной финансовой помощи взамен британской [32]. Поскольку ее объем и условия предоставления не были определены, руководство страны предпочло оставить вопрос на дальнейшее рассмотрение и не принимать поспешных решений [33]. Наилучшим образом интересам Иорданского Хашимитского Королевства удовлетворяло сохранение британской финансовой и военной поддержки, при одновременном следовании общеарабской линии на укрепление арабского единства [34].
Гамаль Абдель Насер, ставший президентом Египта по итогам референдума 23 июня 1956 г., объявил 26 июля о национализации компании Суэцкого канала. Этот шаг явился серьезным ударом по престижу и экономике Великобритании, являвшейся крупнейшим держателем акций компании. Через Суэцкий канал осуществлялись поставки ближневосточной нефти в Европу, в том числе - в Соединенное Королевство. Попытки урегулировать конфликт дипломатическими методами не увенчались успехом. Согласно тайной англо-франко-израильской договоренности, 29 октября 1956 г. израильская армия вторглась на территорию Египта, начав продвижение в направлении Суэцкого канала, Акабского залива и сектора Газы. Ультиматум, выдвинутый Великобританией и Францией израильским и египетским войскам, - прекратить военные действия, был отвергнут, и 31 октября британские и французские ВВС начали бомбардировку египетских объектов [12, с. 169-170].
Атака израильских войск на Египет для короля Хусейна явилась полной неожиданностью. Гамалю Абдель Насеру была незамедлительно отправлена телеграмма, выражающая готовность поддержать Египет в борьбе против за-
хватчиков [3, с. 90]. 30 октября в Иордании был введен режим чрезвычайного положения и объявлена всеобщая мобилизация. 1 ноября 1956 г. Иордания разорвала дипломатические отношения с Францией, и лишь по экономическим соображениям не был предпринят тот же шаг в отношении Великобритании [30, р. 59-60]. Благодаря жесткой позиции СССР и США, тройственная агрессия завершилась 6 ноября 1956 г. Участие Великобритании в военной операции против арабской страны наряду с Израилем было крайне негативно оценено региональной общественностью [12, с. 170-171]. Результатом Суэцкого кризиса стали кардинальные изменения в расстановке сил на Ближнем Востоке. В условиях биполярного мира США и СССР постепенно занимали место Великобритании и Франции в качестве ведущих факторов внешнего влияния в регионе. Сохраняя традиционную для Ха-шимитов ориентацию на Запад, Хусейн понял необходимость скорейшего сближения с Соединенными Штатами, которые могли стать новым покровителем его королевства [7, р. 97-98].
После «арабизации» вооруженных сил Иордании продолжение финансовой поддержки этой страны воспринималось в Соединенном Королевстве с нарастающей критикой. Решающим для этого вопроса стало 19 января 1957 г., когда в Каире состоялось подписание Соглашения об арабском сотрудничестве. По его условиям, Египет, Сирия и Саудовская Аравия обязались в течение десяти лет предоставлять Иордании ежегодную финансовую помощь в размере 36 млн долларов. Реакцией Великобритании, окончательно утратившей всякое желание и возможность поддерживать своего ближневосточного союзника, стала просьба о скорейшем проведении переговоров по отмене англоиорданского договора, что и было реализовано 13 марта 1957 г. [4, р. 123-124, 127].
Однако к этому моменту уже была достигнута англо-американская договоренность о необходимости предоставления военной, политической и финансовой поддержки со стороны США Хашимитскому Королевству, с целью исключить возможность его попадания в орбиту советского влияния. Слабость иорданской экономики делала невозможным существование страны без внешней финансовой поддержки, и британским политикам было очевидно, что, лишившись субсидий Соединенного Королевства, Иордания будет вынуждена обратиться за помощью к другому источнику, которым вполне мог стать Советский Союз [4, р. 123]. Перспективу военного сотрудничества с ним положительно рассматривала часть иорданских политических и военных кругов [35].
Со своей стороны король Хусейн осознавал переменчивый характер ближневосточной политики и сделал ставку на сохранение сотрудничества с Западом. Справедливость такого подхода подтвердили последующие события. Уже в апреле 1957 г. отношения Иордании с Сирией и Египтом ухудшились, и эти страны отказались предоставить свою часть финансовой помощи королевству. Одновременное налаживание контактов с США способствовало тому, что 29 апреля 1957 г. Иордания получила 10 млн долларов на развитие экономики в рамках доктрины Эйзенхауэра5, а с сентября того же года в страну начала поступать американская военная помощь [4, р. 144].
Более года длилась борьба за Иорданию сторонников и противников Багдадского пакта. Хашимитское Королевство оказалось на грани революции, а иордано-британские отношения претерпели самую существенную трансформацию за всю историю своего существования. Данный исторический эпизод является прекрасной иллюстрацией последствий вмешательства западных держав в межарабские отношения, которое служит одним из факторов дестабилизации региональной обстановки на протяжении ХХ-ХХ1 вв. [36]. Западные державы всегда рассматривали Ближний Восток как территорию особой стратегической значимости, требующую прямого или косвенного контроля. По этой причине место Великобритании в качестве ведущей силы внешнего влияния в арабском мире постепенно заняли США. Несмотря на это иордано-британские отношения никогда не прекращались. Изменив форму, по существу они остались стратегическим партнерством, при котором Великобритания может рассчитывать на иорданских Хашимитов как своих ближневосточных союзников, а Иордания - развивать многостороннее сотрудничество с крупной западной державой и получать ее поддержку для разрешения кризисных ситуаций. В настоящее время Великобритания является одной из тех стран, без финансовой помощи которой размещение сотен тысяч сирийских беженцев на территории Иордании стало бы непосильным бременем для экономики королевства.
Примечания
1. Термином «Трансиордания» британцы обозначали территории к востоку от реки Иордан. 2 апреля 1921 г. Абдалла I провозгласил создание эмирата Трансиордания, который 25 мая 1946 г. был переименован в Трансиорданское Хашимитское Королевство. В 1949 г. приставка «транс» была устранена.
2. Англо-трансиорданский договор о сотрудничестве сроком на 25 лет, был подписан 15 марта
1948 г. и являлся последним в серии подобных документов. Его значимость составляли обязательство совместной обороны в случае нападения врага на одну из договаривающихся сторон, а также фиксация права Великобритании размещать свои ВВС на территории Иордании.
3. В ночь на 23 июля 1952 г. члены организации «Свободные офицеры» захватили власть в Египте. Причинами антимонархического переворота стали недовольство британским военным присутствием на египетской территории и многочисленные социальные проблемы. Король Фарук был отправлен в изгнание, в стране провозглашена республиканская форма правления.
4. Согласно договору о коллективной обороне и экономическом сотрудничестве ЛАГ, подписанному 13 апреля 1950 г., в случае агрессии против одной арабской страны все другие должны встать на ее защиту и оказать необходимую помощь, в том числе военную.
5. 5 января 1957 г. в обращении к Конгрессу президент США Дуайт Эйзенхауэр изложил основные положения американской политики на Ближнем Востоке, получившие название «Доктрины Эйзенхауэра». Её базовый пункт гласил, что с целью сохранения стабильности в регионе Соединенные Штаты окажут финансовую и военную поддержку любому государству, подвергшемуся коммунистической угрозе.
Список литературы
1. Pact of mutual co-operation between Iraq and Turkey, Baghdad, 24 February 1955. British foreign policy: some relevant documents, January 1950-April 1955. Connecticut: Greenwood Press, 1978. P. 116-117.
2. Примаков Е. Ближний Восток на сцене и за кулисами. М.: Российская газета, 2006. С. 40.
3. Ал-Батуш Б. Ат-тарбия ал-ватания (Патриотическое воспитание). Амман: Дар ал-кунуз ал-ма'рифа, 2007. С. 72.
4. Shlaim A. Lion of Jordan: the life of King Hussein in war and peace. L.: Penguin Books, 2007. P. 76.
5. Аганин А.Р., Соловьева З.А. Современная Иордания. М.: Асти-издат, 2003. С. 66-74.
6. Исаев Г.Г. Ближневосточный конфликт. Эволюция проблемы // В сб.: Ближний Восток: война и политика. М.: Изд. дом «Марджани», 2010. С. 20.
7. Robins Ph. A history of Jordan. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2004. P. 52-53.
8. Mr G. Furlonge to Mr A. Eden, 27 October 1953. Records of Jordan (1919-1965): archive edition. L.: Antony Rowe Ltd., 1996. V. 7. P. 693-696.
9. Mr G. Furlonge to Mr R. Allen, 21 October 1953. Ibid. P. 692.
10. Mr G. Furlonge to Mr A. Eden, 25 January 1954, 'Political review of Jordan for 1953'. Ibid. 8. P. 294, 296.
11. Jordan Government to British Ambassador, Amman, 6 April 1954. Ibid. P. 408.
12. Румянцев В.П. От Багдадского пакта к СЕН-ТО: создание и эволюция военно-политического блока (1955-1959 гг.) // В сб.: Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных
отношений. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2012. С. 161.
13. Mr C. Fouracres to Mr A. Goodison, 29 December 1955. Records of Jordan. V. 9. P. 490-491.
14. Podeh E. The quest for hegemony in the Arab World: the struggle over the Baghdad Pact. Leiden: E.J. Brill, 1995. P. 70, 105-106.
15. Memorandum by Mr C. Shuckburgh for Sir I. Kirkpatrick on discussions with King Hussein in London, 18 June 1955. Records of Jordan. V. 8. P. 774.
16. Юрченко В.П. Египет: проблемы национальной безопасности (1952-2002 гг.). М.: Асти-издат, 2003. С. 10, 21.
17. Mr C. Duke to Mr. Selwyn Lloyd, 27 July 1956 Jordan: annual review for 1955 with enclosure: chronological summary of the year's events. Records of Jordan V. 9. P. 243.
18. Mr C. Duke to Mr H. Macmillan, 16 November 1955. Ibid. P. 19, 20.
19. Mr C. Duke to Mr C. Shuckburgh, 10 November 1955. Ibid. P. 15.
20. Telegram from Amman to Foreign Office, 7 December 1955. Ibid. P. 39, 40.
21. Telegram from Amman to Foreign Office, 11 December 1955. Ibid. P. 47-48.
22. Telegrams from Amman to Foreign Office, 13 December 1955. Ibid. P. 51, 53-56.
23. Mr R. Mason to Mr E. Rose, 31 December 1955 with enclosure: account of visit of Col. Anwar Sadat to Jordan, 11-14 December 1955. Ibid. P. 187.
24. Mr T. Wikeley to Mr E. Rose, 28 December
1955, Ibid. P. 385.
25. Extract from telegram from Amman to Foreign Office, 17 December 1955. Ibid. P. 65.
26. Telegram from Amman to Foreign Office, 18 December 1955. Ibid. P. 70.
27. Mr. C. Fouracres to Mr A. Goodison, 29 December 1955. Ibid. P. 490-491.
28. Mr C. Duke to Mr Selwyn Lloyd, 12 January
1956, Review of the disturbances in Jordan, 7-12 January 1956. Ibid. P. 291-292.
29. Telegram from Amman to Foreign Office, 'Statement by His Excellency the Prime Minister to the Jordanian people', 9 January 1956. Ibid. P. 261-262.
30. Sir C. Johnston to Mr Selwyn Lloyd, 19 March
1957, 'Jordan: Annual Review for 1956' with enclosure: chronological summary of the year's events. Ibid. 10. P. 53-56.
31. Mr R. Mason to Mr R. Hadow, 9 February 1956. Ibid. P. 13.
32. Telegram from Cairo to Foreign Office, 12 March 1956. Ibid. 9. P. 526.
33. Telegram from Amman to Foreign Office, 20 March 1956. Ibid. P. 668.
34. Telegram from Amman to Foreign Office, 5 March 1956. Ibid. P. 409.
35. Note by Sir A. Kirkbride on his visit to Jordan, 4 April 1956. Ibid. P. 315.
36. Рыжов И.В., Бородина М.Ю. «Арабская весна» как квинтэссенция межарабских противоречий // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. № 6 (1). 2012. С. 252.
JORDAN'S ACCESSION TO THE BAGHDAD PACT AS A LANDMARK FOR JORDANIAN-BRITISH RELATIONS
E.V. Goulynskaya
The aim of this work is to study some processes of mid-1950s in the Middle East caused by the creation of proWestern defensive alliance, which became known as the Baghdad Pact. We explore the impact of the actions of two opposing groups: supporters of the Pact, led by Great Britain, and its opponents, led by Egypt, on internal situation in the Hashemite Kingdom of Jordan. Protest movements in Jordan in late 1955 - early 1956 are analyzed, as well as their consequences for Jordanian-British relations. The study provides a glimpse of the Jordanian leadership's actions in the context of collision between strategic interests of the West in the Middle East and those of Egypt, a leading regional player during that period. The author concludes that the factor of sensitivity of internal political situation in the Hashe-mite Kingdom of Jordan to the external influence is decisive for the Jordanian ruling class in determining its foreign policy, in which the preservation of an allied partnership with the West, including Britain, plays a significant role.
Keywords: Baghdad Pact, defensive alliance, Middle East, Hashemite Kingdom of Jordan, Great Britain, Jordanian-British relations, foreign policy of Jordan, British policy, Egyptian foreign policy.
References
1. Pact of mutual co-operation between Iraq and Turkey, Baghdad, 24 February 1955. British foreign policy: some relevant documents, January 1950-April 1955. Connecticut: Greenwood Press, 1978. P. 116-117.
2. Primakov E. Blizhnij Vostok na scene i za kulisami. M.: Rossijskaya gazeta, 2006. S. 40.
3. Al-Batush B. At-tarbiya al-vataniya (Patrioticheskoe vospitanie). Amman: Dar al-kunuz al-ma'rifa, 2007. S. 72.
4. Shlaim A. Lion of Jordan: the life of King Hussein in war and peace. L.: Penguin Books, 2007. P. 76.
5. Aganin A.R., Solov'eva Z.A. Sovremennaya Iordaniya. M.: Asti-izdat, 2003. S. 66-74.
6. Isaev G.G. Blizhnevostochnyj konflikt. Ehvo-lyuciya problemy // V sb.: Blizhnij Vostok: vojna i poli-tika. M.: Izd. dom «Mardzhani», 2010. S. 20.
7. Robins Ph. A history of Jordan. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2004. P. 52-53.
8. Mr G. Furlonge to Mr A. Eden, 27 October 1953. Records of Jordan (1919-1965): archive edition. L.: Antony Rowe Ltd., 1996. V. 7. P. 693-696.
9. Mr G. Furlonge to Mr R. Allen, 21 October 1953. Ibid. P. 692.
10. Mr G. Furlonge to Mr A. Eden, 25 January 1954, 'Political review of Jordan for 1953'. Ibid. 8. P. 294, 296.
11. Jordan Government to British Ambassador, Amman, 6 April 1954. Ibid. P. 408.
12. Rumyancev V.P. Ot Bagdadskogo pakta k SENTO: sozdanie i ehvolyuciya voenno-politicheskogo bloka (19551959 gg.) // V sb.: Mnogostoronnyaya diplomatiya v bipol-yarnoj sisteme mezhdunarodnyh otnoshenij. M.: Russkij fond sodejstviya obrazovaniyu i nauke, 2012. S. 161.
13. Mr C. Fouracres to Mr A. Goodison, 29 December 1955. Records of Jordan. V. 9. P. 490-491.
14. Podeh E. The quest for hegemony in the Arab World: the struggle over the Baghdad Pact. Leiden: E.J. Brill, 1995. P. 70, 105-106.
15. Memorandum by Mr C. Shuckburgh for Sir I. Kirkpatrick on discussions with King Hussein in London, 18 June 1955. Records of Jordan. V. 8. P. 774.
16. Yurchenko V.P. Egipet: problemy nacional'noj be-zopasnosti (1952-2002 gg.). M.: Asti-izdat, 2003. S. 10, 21.
17. Mr C. Duke to Mr. Selwyn Lloyd, 27 July 1956 Jordan: annual review for 1955 with enclosure: chronological summary of the year's events. Records of Jordan V. 9. P. 243.
18. Mr C. Duke to Mr H. Macmillan, 16 November 1955. Ibid. P. 19, 20.
19. Mr C. Duke to Mr C. Shuckburgh, 10 November 1955. Ibid. P. 15.
20. Telegram from Amman to Foreign Office, 7 December 1955. Ibid. P. 39, 40.
21. Telegram from Amman to Foreign Office, 11 December 1955. Ibid. P. 47-48.
22. Telegrams from Amman to Foreign Office, 13 December 1955. Ibid. P. 51, 53-56.
23. Mr R. Mason to Mr E. Rose, 31 December 1955 with enclosure: account of visit of Col. Anwar Sadat to Jordan, 11-14 December 1955. Ibid. P. 187.
24. Mr T. Wikeley to Mr E. Rose, 28 December
1955, Ibid. P. 385.
25. Extract from telegram from Amman to Foreign Office, 17 December 1955. Ibid. P. 65.
26. Telegram from Amman to Foreign Office, 18 December 1955. Ibid. P. 70.
27. Mr. C. Fouracres to Mr A. Goodison, 29 December 1955. Ibid. P. 490-491.
28. Mr C. Duke to Mr Selwyn Lloyd, 12 January
1956, Review of the disturbances in Jordan, 7-12 January 1956. Ibid. P. 291-292.
29. Telegram from Amman to Foreign Office, 'Statement by His Excellency the Prime Minister to the Jordanian people', 9 January 1956. Ibid. P. 261-262.
30. Sir C. Johnston to Mr Selwyn Lloyd, 19 March
1957, 'Jordan: Annual Review for 1956' with enclosure: chronological summary of the year's events. Ibid. 10. P. 53-56.
31. Mr R. Mason to Mr R. Hadow, 9 February 1956. Ibid. P. 13.
32. Telegram from Cairo to Foreign Office, 12 March 1956. Ibid. 9. P. 526.
33. Telegram from Amman to Foreign Office, 20 March 1956. Ibid. P. 668.
34. Telegram from Amman to Foreign Office, 5 March 1956. Ibid. P. 409.
35. Note by Sir A. Kirkbride on his visit to Jordan, 4 April 1956. Ibid. P. 315.
36. Ryzhov I.V., Borodina M.Yu. «Arabskaya ves-na» kak kvintehssenciya mezharabskih protivorechij // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Loba-chevskogo. № 6 (1). 2012. S. 252.
