CC BY
85
О.Г. КУРДЮМОВ, культуролог
E-mail: [email protected]
ВОПРОС О ПРОИСХОЖДЕНИИ русского РЕЛИГИОЗНОГО СКОПЧЕСТВА В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ*
В статье рассматривается эволюция взглядов русских исследователей на проблему возникновения скопчества в Российской империи. Дается подробный анализ разных точек зрения, и разбираются причины заблуждений отдельных авторов.
Ключевые слова: скопчество, скопцы, хлыстовщина, Православная церковь, Орловская губерния.
Впервые власти Российской империи столкнулись с феноменом русского религиозного скопчества в 1772 году, когда в Орловской губернии были выявлены крестьяне, позволившие себя кастрировать из религиозных убеждений. Явление это было настолько необычное для просвещенного XVIII века, что следствия о вновь обнаруженных скопцах рассматривались на высшем уровне. Закономерно, что в скором времени после обнаружения секты была сделана попытка разобраться в том, откуда взялось столь необычное вероучение в российской глубинке.
Дополнительную интригу создавали сами скопческие лидеры. Для вербовки новых членов в свои общины они разработали свою мифологизированную историю, с помощью которой легковерных убеждали, что они имеют дело с древнейшей организацией в мире, вступить в которую будет для них великой честью. Однако вызывает большой вопрос, почему большинство дореволюционных исследователей подыгрывают в этом отношении скопцам.
Одним из первых произведений, где делается попытка определить происхождение скопчества, является «Открытие тайностей, или обличение ереси Скопцов...» архимандрита Досифея (Немчинова), опубликованное в 1872 году П. И. Мельниковым [3]. Уже в этом труде намечается тенденция к неоправданному поиску древних корней скопчества. Автор его архимандрит Досифей (Немчинов) - один из умнейших людей своего богатого на таланты времени. В 1826-1836 годах он был архимандритом Соловецкого монастыря, как раз в эти годы бывшего местом заключения для значительного числа скопцов. К этому времена Досифей (Немчинов) уже был известен как историк Соловецкого монастыря и знаток его древностей1. Поэтому вполне логично, что именно ему Синодом было поручено провести исследование о скопцах, результатом которого явилась названная выше работа.
Свои рассуждения о появления скопчества Досифей (Немчинов) начинает с глубо -кой древности, а именно с правления вавилонской царицы Семирамиды [3, 116], которая якобы практиковала скопчество, хотя нет и малейшего намека на то, что производилась тогда эта операция из религиозных побуждений. Напротив, хорошо известно, что тогда оскопление проводили с практической целью - для получения евнухов в гаремы.
Однако прямой связи с дохристианской эпохой все-таки из его труда не следует. Интересно, что и другие авторы XIX века признавали хотя и косвенную, но все же
© О.Г. Курдюмов
* Статья подготовлена в рамках гранта Президента России МК-8542.2010.6 «Анализ оснований культурного взаимодействия между Россией и Ираном: религиозный и философский аспекты».
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
связь между российскими религиозными скопцами и пестрым набором таких же инвалидов - евнухов из гаремов разных времен и стран, насильственно оскопленных наследников Византийского престола, оперных певцов-кастратов, особенно популярных в XVII-XVIU веках. Именно рассказом
о них предваряет свое «Исследование о скопческой ереси» В.И. Даль [1, 25-26]. Сохранилась эта тенденция и в переработанной Н.И. Надеждиным версии этой работы2.
Все перечисленные авторы не проводят прямой связи между религиозным и нерелигиозным оскоплением, однако настойчиво проводят мысль, что в целом обычай оскопления существовал у большинства народов, русский народ не является в этом отношении исключением. Здесь сама причина операции отходит как бы на второй план, просто демонстрируется, что, хотя оскопление и есть извращение человеческой природы, однако сопутствует человеку на протяжении всей его истории.
Но главной задачей исследователей все же было найти истоки религиозного скопчества в христианской традиции. Разумеется, первым из известных христиан, оскопившим себя из религиозных убеждений, назывался крупный богослов II-III века Ориген. История его хорошо описана и в специальном комментарии не нуждается. Однако интересен факт, что после смерти его осталась религиозная община - валезиане, по имени первого лидера общины, ученика Оригена Валезия ( в другой транскрипции - Валесия, Валерия. - О.К.), практикующая оскопление в качестве радикального метода умерщвления плоти. В этой общине первые исследователи изначально видели лишь идейных предшественников русского скопчества. Так, упомянутый выше Досифей (Немчинов) полагал, что именно от них «ересь скопческая заимствует свое начало» [3, 119].
Действительно, на первый взгляд, между этими религиозными течениями много общего. Валезиане также придерживались крайнего аскетизма в повседневной жизни: кроме обязательного для любого неофита оскопления в секте практиковался и отказ от мясной пищи, впрочем, лишь до известной операции. После нее человек считался чистым от всех телесных страстей и все пищевые ограничения снимались [10, 96]. Этим они, кстати, отличаются от скопцов отечественных -они мясо и алкоголь не употребляли вообще. Ва-лезианство было сразу же осуждено местным
епископом и окончательно признано ересью на
I Вселенском соборе в 325 году. После этого следы этой общины теряются.
Однако это не мешало некоторым исследователям XIX века считать их не просто идейными предшественниками «белых голубей», как полагал Досифей (Немчинов), но и находить между ними преемственность. В. Даль прямо пишет: «.. .истинное начало скопческой ереси должно отнести к этому времени [т.е. к III в. н. э. - О. К.], и Валерий есть первый ее образователь. ... Валериане впали потом в разные другие ереси; и под разными наименованиями, с разными видоизменениями их безобразное лжеучение дошло, наконец, до наших времен. Нельзя, по крайней мере, утверждать, чтобы скопчество как секта возникло впоследствии вновь, без всякого предания о своих предшественниках» [1, 27-28]. Очевидно, что самому Далю было куда проще поверить в то, что учение это каким-то непостижимым образом существовало в подполье, никем не замеченным, в течение более чем полутора тысяч лет, чем в то, что к мысли об оскоплении крестьяне Орловской губернии пришли самостоятельно.
Отчасти подобную позицию занимает и другой крупный исследователь русского сектантства XIX века П.И. Мельников-Печерский. В пятом из своих «Писем о расколе» он пытается провести классификацию существующих в России ересей и сект по разным принципам: от происхождения до представлений о будущем человечества. Анализируя по этим параметрам такие разные религиозные учения, как молоканство и скопчество, П.И. Мельников-Печерский приходит к безапелляционному выводу: «Все эти еретики, говоря каноническим языком, - все эти секты - не наши, не русские; они возникли и развились не на русской народной почве, а занесены к нам в разные эпохи из чужих краев и привились к русскому народу, как нечто чуждое и доселе» [5, 244].
Эта точка зрения была распространена не только в среде светских исследователей, которые действительно могли не уловить некоторые отличительные черты, но и многие церковные историки высказываются в том же духе. Так, профессор церковной истории Казанского университета И. Добротворский, рассуждая о происхождении учения хлыстов и скопцов, приходит к выводу, что «ересь людей божьих проникла в Россию через юго-западные страны от западных мис-
тиков, что их учение с развитием западного мистицизма дополнялось и развивалось и у нас ...» [2, 31], и даже намекает на их связь с масонами [2, 30].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что первые исследователи феномена русского религиозного скопчества не вполне отчетливо представляли себе его происхождение. Принципиально важный вопрос об отличительных чертах этого религиозного течения решался не комплексно. Как правило, брался лишь один отличительный признак. Разумеется, что изначально таковым послужил сам факт кастрации. Об этом свидетельствует искусственное вплетение уже упомянутыми выше исследователями в историю скопчества повествований, имеющих лишь самое косвенное отношение к рассматриваемому вопросу, начиная от евнухов из гаремов правителей разных эпох и заканчивая модными в XVIII в. и вполне еще распространенными в XIX в. оперными певцами-кастратами.
Разумеется, что единственным признаком, объединяющим этих людей, является лишь кастрация, и, что самое важное, причины ее проведения принципиально разнятся. Поэтому никто из исследователей не брался утверждать о какой-то взаимосвязи между ними, однако каждый считал своим долгом начать свое исследование именно с гаремов восточных правителей.
Их логику раскрывает в своем фундаментальном труде «Очерки по истории русской культуры» П.Н. Милюков: «Истинно русский человек, казалось им, не может быть сектантом. Поэтому сектантство, с их точки зрения, представлялось каким-то чужеродным наростом иностранного происхождения, искусственно и случайно привитым народной вере» [6, 92]. То есть, по вполне обоснованному выше мнению Милюкова, вопрос о происхождении скопчества изначально решался по простой схеме - они не могли появиться в России, потому что они никогда не могли появиться в России. Дальнейшая аргументация была лишь необходимой подгонкой и попыткой научного оформления этого постулата.
Неудивительно, что эти теории не удовлетворили исследователей нового поколения. Уже с начала 70-х годов XIX в. многие из них выступают с критикой предшественников. «Хотя до настоящего времени было издано несколько трактатов и исследований о хлыстах и скопцах, - пишет автор монографии «Люди Божьи и скопцы» Н.В. Реут-ский, - но все они имели в виду или исключитель-
но литературные стремления, или лишь оглашение и обличение вредного направления секты. Уяснение же причин, положивших начало и поддерживающих развитие ея . в изданных доселе сочинениях почти не имелось в виду» [9, 2]. Анализируя происхождение русского религиозного скопчества, Н.В. Реутский отметает рассуждения о возможности его взаимосвязи со скопцами древности и т.п. Он приходит к однозначному выводу: «Скопчество выродилось из хлыстовщины, как крайнее ее проявление» [9, 4]. Это один из первых случаев признания в научной литературе исключительности и оригинальности русского религиозного скопчества.
Однако справедливости ради следует отметить, что само учение хлыстов Н.В. Реутский считал заимствованным, хотя и не без переосмысления, у одного из течений квакерства - учения Куль -мана [9, 4-5]. Любопытно, что некоторую схожесть в вероучениях своем и квакерском отмечали и сами Божьи люди. Однако вопрос о взаимовлиянии проповедников этих вероучений представляет предмет для самостоятельного научного изучения и выходит за границы темы настоящей работы.
Смешанную позицию по вопросу происхождения скопчества занимает другой крупный исследователь мистического сектантства К. Кутепов. Верный традиции, свое повествование он предваряет довольно пространным рассказом об истории скопчества, перебирая уже упомянутые выше примеры и дополняя их своими наблюдениями. И при этом он приходит к выводу: «Во второй половине XVIII столетия, когда уже скопчество исчезло с лица земли у всех почти образованных народов . в России скопчество только что начинало свою историю» [4, 106-107]. Таким образом, К. Кутепов не видит никакой связи между скопцами других стран и других эпох и русским религиозным скопчеством. Поэтому вопрос о происхождении его решается исследователем однозначно: «.происхождение скопчества находится в преемственной исторической связи с сектою хлыстов» [4, 108].
Это объяснение представляется вполне обоснованным. Не случайно, что труд К. Кутепова явился последним обобщающим исследованием вопроса об истории русского религиозного скопчества. «После выхода монографии Кутепова, - отмечает современный исследователь русского мистического сектантства А.А. Панченко, - и исследова-
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
тельский, и общественный интерес к христовщи- щины и родилась мысль, что для обеспечения ис-
не и скопчеству отчасти затихает» [8, 31]. Разу- полнения заповеди о целомудрии необходимо ос-
меется, отдельные работы, посвященные рус- копление» [7, 422]. Такая точка зрения видится
скому религиозному разномыслию, выходили и в наиболее логичной и объективной.
последующие годы. Однако в вопросе происхож- Таким образом, к первым десятилетиям ХХ
дения скопчества их авторы были в основном со- века в отечественной историографии складывает-
лидарны с мнением Кутепова. ся вполне обоснованная теория возникновения
В дальнейшем исследователи лишь дополнили скопчества. Следует отметить, что мысль иссле-
эту теорию анализом происхождения хлыстовщи- дователей прошла долгий путь от поверхностного
ны. Уже П.Н. Милюков утверждает, что «духовно описания до глубокого анализа обстоятельств воз-
христианство возникает из чисто народных слоев: никновения этого самобытного явления. Основная
понятно, что в первое время оно сохраняет в себе причина заблуждений первых историков кроется в
черты старого народного мировоззрения и совре- изначально предвзятом отношении к новому рели-
менных ему раскольнических толков» [6, 104]. Это гиозному учению и недооценке творческого мыш-
утверждение было вполне обоснованно и раскры- ления русских крестьян. Только преодолев эти
то в труде «История русской церкви» младшего предрассудки, логика исследователей оказывает-
современника П.Н. Милюкова, но уже советского ся направленной в нужное русло. Это позволило
исследователя Н.М. Никольского. Он возводит установить верную причинно-следственную связь
историю возникновения хлыстовства к русскому русского скопчества с более ранними сектантски-
церковному расколу, а корни его усматривает в ми и раскольническими движениями и тем самым
одном из течений старообрядцев-беспоповцев. И, вписать новую страницу в изучение отечествен-
в свою очередь, «у крайних ревнителей хлыстов- ной простонародной религиозной мысли.
Примечания
1 См. подробнее: Половцев А. А. Русский библиографический словарь: в 25 томах. - М., 1896-1917. Т. 7. - С. 605.
2 [Надеждин Н. И.] Исследование о скопческой ереси. - СПб., 1845. - С. 14-22. Книга цитируется по изданию:
Кельсиев В.И. Сборник правительственных сведений о раскольниках. - Лондон, 1862. Вып. 3. - С. 1-240 (2-й пагинации).
Библиографический список
1. Даль В. И. Исследование о скопческой ереси. - Ногинск, 2006. - 160 с.
2. Добротворский И. Люди Божьи. Русская секта так называемых духовных христиан. - Казань, 1869. - 200 с.
3. Досифей (Немчинов), архм. Открытие тайностей, или обличение ереси скопцов... // Мельников П.И. Материалы для истории хлыстовской и скопческой ересей. Отдел первый. Соловецкие документы о скопцах // Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских. 1872 г. Кн. 1. - С. 111 -174.
4. Кутепов К. Секты хлыстов и скопцов. - Казань, 1882. - 577 с.
5. Мельников-Печерский П. И. Письма о расколе // П.И. Мельников-Печерский. Полн. собор. соч. Изд. 2-е. - СПб., 1909. - Т. 6. - С. 203-250.
6. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2. - СПб., 1897. - 365 с.
7. Никольский Н.М. История русской церкви. - М., 2004. - 604 с.
8. Панченко А.А. Христовщина и скопчество: Фольклор и традиционная культура русских мистических сект. - М., 2004. - 541 с.
9. Реутский Н. В. Люди Божьи и скопцы. - М., 1872. - 230 с.
10. Таевский Д. Секты мира. Ростов н/Д: Феникс; СПб.: ООО Издательство «Северо-Запад», 2007. - 571 с.
O.G. KURDYUMOV
THE QUESTION OF ORIGIN OF RUSSIAN RELIGIOUS SKOPCHESTVO IN THE PREREVOLUTIONARY RESEARCH LITERATURE
This article presents the characteristic of evolution of sights of Russian researchers on a problem of occurrence of skopchestvo in the Russian empire. Author gives the detailed analysis of different points of view and shows the reasons of delusions of some authors.
Key words: skopchestvo, skopcy (castration), khristovshchina, Orthodox Church, Orel province.
