CC BY
14УДК 947.072
ВОПРОС О "КАБАЦКОЙ КОНСТИТУЦИИ" РУССКОЙ ДЕРЕВНИ В ПРЕДСТАВИТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА
И.А. Шевченко
Статья посвящена обсуждению в Государственном совете и Государственной думе Российской империи проблемы предоставления сельским обществам права запрещать на своей территории питейную торговлю. В работе анализируются дискуссии, происходившие на заседаниях в Мариинском и Таврическом дворцах на рубеже 1900-1910 гг. в рамках разработки и обсуждения мер борьбы с народным пьянством. Источниковую базу составили стенографические отчеты заседаний высших представительных учреждений России, материалы периодической печати, архивные документы. На основе анализа привлекаемых материалов делается вывод о различном понимании вопроса об организации питейной торговли в деревне правительством, народными избранниками и членами Госсовета, крестьянами.
Ключевые слова: пьянство, трезвость, Российская империя, крестьянство, Государственный совет, Государственная дума, винная монополия, «кабацкая конституция».
THE PROBLEM OF THE "PUB CONSTITUTION" RUSSIAN VILLAGE IN THE
LEGISLATIVE INSTITUTION OF RUSSIA AT THE BEGINNING OF THE XX CENTURY
I.A. Shevchenko
The article is devoted to the discussion in the State Council and the State Duma of the Russian Empire of the problem of providing rural societies with the right to prohibit drinking trade on their territory. The paper analyzes the discussions that took place at meetings in the Mariinsky and Tauride Palaces at the turn of 1900-1910. as part of the development and discussion of measures to combat alcoholism.
Keywords: drunkenness, sobriety, the Russian Empire, the peasantry, the State Council, the State Duma, the wine monopoly, the "pub constitution".
Статья подготовлена в рамках проекта «Представительные учреждения России начала XX века в борьбе за народную трезвость» (грант Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых - кандидатов наук
2018 года. Проект № МК-6496.2018.6).
Проблема употребления алкоголя на сегодняшний день является одной из наиболее актуальных во всем мире. По данным Всемирной организации
здравоохранения, употребление
спиртных напитков является третьим ведущим фактором риска плохого состояния здоровья [3]. В России в по-
следнее время достигнуты заметные успехи в этом вопросе (в частности сокращается размер потребляемого алкоголя) [1], однако вопрос построения эффективной системы трезвенных мер по-прежнему актуален для нашей страны, в связи с чем представляется необходимым внимательнее всмотреться в отечественный исторический опыт противодействия распространению нездорового образа жизни.
Историография проблемы потребления спиртного и борьбы за трезвость в России содержит разноплановые труды. В дореволюционный период, бесспорно, необходимо выделить по сути родоначальника разработки данной тематики И.Г. Прыжова [16]. В начале XX столетия были опубликованы еще две работы, имевшие определяющее значение для исследования «питейной» проблематики - В.К. Дмитриева и М.И. Фридмана [7, 20]. В советский период обращение специалистов к указанной теме происходило, как правило, во время проведения масштабных государственных кампаний в сфере производства и продажи алкоголя (1920-е и 1980-е годы) [11, 15]. Начиная с 1990-х годов, отечественные исследователи, вводя в оборот новые данные, в том числе региональные, стараются освещать самые разные стороны вопроса - государственную политику в сфере производства и продажи «горячительных» напитков, церковную борьбу за трезвость, народные движения за трезвость и т.п. [2, 9, 21].
В начала XX века рост национального самосознания в России находил свое выражение в самых различных вопросах общественной жизни. Одним из таковых являлся вопрос о народной трезвости. На рубеже столетий в государственных структурах и общественных кругах нередко выражалось мнение о том, что народ пьянствует, и это в негативном ключе отражается на морально-нравственной и хозяйственно-бытовой стороне его жизни. Чиновники и представители интеллигенции, говоря о народном пьянстве, имели в виду, как правило, крестьянство, составлявшее по данным переписи населения 1897 года более 77 % населения страны [19].
Уточнялось, однако, что сельское пьянство заключалось не в высоких объемах выпиваемого спиртного (по этому показателю Россия была далеко не первой в Европе [8, с. 43-44, 332]), а в формах потребления алкоголя. В деревне было распространено неравномерное потребление, главным образом, вина - сорокоградусной водки. Крестьяне позволяли себе пить горячительные напитки сравнительно редко, но зато каждое значительное торжество (свадьба, престольный праздник) сопровождалось обильным возлиянием.
V»
С целью «окультуривания» питейных традиций российского села (по официальной версии) в 1895 году стараниями министра финансов С.Ю. Витте в стране поэтапно вводилась казенная продажа питей - государственная монополия на продажу крепкого вина.
Реформа должна была коснуться в первую очередь деревни, куда на смену частному кабаку, продававшему алкоголь распивочно, приходила государственная винная лавка, отпускавшая продукцию только на вынос. Провозглашался переход от неумеренного кабацкого пьянства к упорядоченному семейному потреблению [10].
Казенная продажа питей вызвала неоднозначную реакцию в России [14]. В первую очередь это касалось колоссальных доходов, которые стал исправно получать бюджет (до трети всех доходов казны). Со стороны оппозиционно настроенной интеллигенции посыпались упреки в сторону правительства за то, что оно «делает деньги», спаивая собственный народ.
Кроме этого, ограничение частной торговли алкоголем не встретило одобрения в самой деревне. Упразднение кабака и утверждение казенной винной лавки ударило по разным сторонам сельской жизни. Прежде всего это коснулось так называемой «кабацкой конституции» [4, стб. 2076-2077]. Такое понятие исследователи сельского быта пореформенной России использовали для определения сложившейся в период функционирования акцизной системы (1863-1895 гг.) практики самостоятельного регулирования сельскими обществами питейной торговли на своей территории. Суть «кабацкой конституции» заключалась в том, что сельское общество выдавало разрешение желающим организовать на территории своей усадебной оседлости питейную торговлю,
нередко заставляя кабатчика уплачивать в мирскую кассу определенную сумму денег.
По мнению представителей Министерства финансов, эти средства крестьянами попросту пропивались со всеми вытекающими негативными последствиями. Поэтому условия казенной продажи питей серьезно ограничивали ту самую «кабацкую конституцию», по сути ее упразднили. Казенные винные лавки в селах открывались без учета мнения их жителей, разумеется, речь не могла уже идти о взимании крестьянам денег с держателей этих государственных заведений. В распоряжении сельских обывателей осталось право ходатайствовать перед Министерством финансов о закрытии «казенки», если таковая мешала реализоваться трезвенническим устремлениям селян [17, д. 3604, л. 57].
Сельские общества оказались возмущены этими обстоятельствами и в первые годы функционирования винной монополии в финансовое ведомство активно направлялись прошения крестьян, ходатайства губернаторов и органов местного самоуправления о возвращении селянам права регулировать питейную торговлю или хотя бы компенсировать финансовые потери от упразднения «кабацкой конституции». По заявлениям крестьян, которые подтверждались губернскими властями, деньги с кабатчиков отнюдь не пропивались, а направлялись на социальные нужды села, в частности, на ремонт школ, оплату труда учителей и т.п. [17, д. 3603. л. 33об]. Эти аргумен-
ты, однако, не произвели в Министерстве финансов какого-либо серьезного впечатления.
Более того, как показала практика, далеко не всегда чиновники шли на удовлетворение крестьянских ходатайств о закрытии казенных винных лавок, видя в этих прошениях не трезвенническую составляющую, а желание после закрытия государственной торговой точки организовать место тайной продажи спиртного - шинок - и брать с его держателя привычную и так необходимую селу сумму. И это убеждение, как показывала действительность, отнюдь не было плодом бюрократического воображения, а нередко являлось отражением действительного положения вещей. Казенная лавка на самом деле в глазах крестьян представала глубоко чужим заведением и заставляла жителей деревни ностальгировать по кабаку как по более удобному месту продажи алкоголя. Помимо возможности взимания с кабатчика денег на мирские нужды, распивочный кабак представлял собой более привычное место сельского досуга, являясь своего рода клубом, каковым казенная винная лавка, торговавшая распивочно, стать, разумеется, не могла. Воронежские крестьяне прямо говорили в этой связи, что им «не особенно удобно будет ходить "в кабак к чиновнику"» [14, с. 9].
Таким образом, мы видим конфликт интересов между Министерством финансов и российской деревней, по-разному смотревшими на организацию питейной торговли. На рубеже
1900-1910-х гг. к этому противостоянию присоединились представительные учреждения России - депутаты Государственной думы и члены Государственного совета.
На неспокойные 1905-1907 гг. Первой российской революции пришелся всплеск потребления алкоголя в стране. К примеру, сообщалось, что в Московской губернии в 1906 году было продано на 300 тысяч ведер вина больше, чем в 1905 году [12]. Подобная динамика была характерна для большей части страны [13, с. 91]. В этой связи в какой-то степени закономерно, что проблема народной трезвости не осталась без внимания законодательных учреждений России. Уже в самом начале работы Государственной думы III созыва вопрос о борьбе с пьянством зазвучал в стенах Таврического дворца. Депутат-октябрист из Самарской губернии М.Д. Челышов инициировал создание специальной думской Комиссии о мерах борьбы с народным пьянством во главе с епископом Митрофаном (Краснополь-ским), которая занялась разработкой антиалкогольного законопроекта [4, стб. 789-709].
Меры, которые предлагали члены Комиссии, в основном трактовались общественностью как паллиативы. Среди них - понижение градуса водки, размещение на бутылках изображений, предупреждающих о вреде алкоголя, отказ от продажи спиртного в мелкой посуде и т.п. Однако среди этих предложений особняком стояло, пожалуй, главное, на что уповали де-
путаты, организовавшие поход на пьянство, - предоставление сельским обществам права самостоятельно позволять и запрещать торговлю алкоголем на территории своей усадебной оседлости. Это должно было решаться на сельском сходе простым большинством голосов.
В Думе сразу разгорелась дискуссия между народными избранниками и представителями Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей Министерства финансов. Первые видели в предлагаемой мере практически панацею, критиковали чиновников за очень неохотное одобрение крестьянских ходатайств о закрытии казенных винных лавок, видя в этом исключительно заботу об интересах фиска. Представители финансового ведомства, в частности руководитель Главного управления И.И. Новицкий, уверяли депутатов в том, что большинство крестьянских приговоров не имеют ничего общего с борьбой за трезвость и что, как правило, после закрытия казенной лавки в селе обязательно открывался один, а то и несколько шинков. Чиновники твердо стояли на своем: предоставление крестьянам права самостоятельно закрывать лавки приведет лишь к необычайному размножению мест тайной продажи спиртного, что вряд ли принесет пользу делу трезвости.
Тем не менее, итоговый вариант антиалкогольного законопроекта (1911 г.) стал еще более радикальным: он предполагал участие женщин в сельских сходах, на которых стоял вопрос о за-
крытии питейного заведения. На это особо настаивал М.Д. Челышов, резонно отмечая, что женщины - наиболее вероятные жертвы домашнего насилия, вызываемого очень часто мужским пьянством [18, д. 3602, л. 15].
Члены Государственного совета, как правило, были солидарны с депутатами Думы. Так, в декабре 1907 года князь Н.Ф. Касаткин-Ростовский говорил следующее: «Гораздо лучше было положение вещей, когда крестьянским обществом было разрешено сдавать питейные заведения с торгов. Предоставление права открытия питейных давало хороший доход крестьянским обществам. Это составляло около ста тысяч на уезд. Кабатчики и сами крестьяне преследовали корчемство, и за последние пять лет акцизной системы корчемство значительно уменьшилось. Выгодно это было казне, так как деньги эти, находясь под надзором земского начальника, целиком поступали в уплату недоимок и, если таковых не было, на разные полезные учреждения: постройку школьных зданий, церквей, богадельней и т. п.» [5, стб. 208].
Стоит, однако, отметить, что ни в Государственной думе, ни в Государственном совете в те годы все же никто всерьез не поднимал вопрос о реставрации «кабацкой конституции» в том виде, как описывал Касаткин-Ростовский. Это было просто невозможно в условиях казенной продажи питей. А о коренном пересмотре условий организации питейной торговли в ближайшем будущем тогда мало кто
задумывался. А.Ф. Кони, Н.Э. Крамер, архиепископ Арсений (Стадницкий) и другие участники прений в Мариин-ском дворце приветствовали думский законопроект и его главную идею -предоставление сельским обществам права запрещать питейную торговлю.
Впрочем, законопроект так и остался таковым - его не успели принять до начала Первой мировой войны, когда государственный подход к продаже алкоголя коренным образом поменялся - были введены ограничения на распространение спиртных напитков, более известные как «сухой закон».
Подытоживая, можно сказать, что представленные точки зрения Министерства финансов и представительных законодательных учреждений России, несмотря на все различия, были схожи в одном: они обе не в полной мере соответствовали народному пониманию лучшей организации питейной торгов-
ли. Чиновники не питали иллюзий в отношении трезвеннических побуждений деревни, при этом их деятельность в немалой степени была направлена на обеспечение интересов казны. Члены Госсовета и депутаты Госдумы, напротив, нередко идеализировали крестьянские запретительные приговоры. Об этом, в частности, говорил член Государственного совета В.И. Гурко, когда критиковал думцев за весьма наивную веру в то, что реализация предлагаемых ими антиалкогольных мер приведет к тому, что все крестьяне будут «пить чай под балалайку» [6, стб. 459-460.]. Сельские обыватели в этой борьбе пытались играть свою игру, в конечном счете, желая добиться возвращения той самой «кабацкой конституции». Сложившая же историческая ситуация предложила иной вариант в виде «сухого закона».
Список литературы
1. В Российской Федерации существенно снизилась смертность, ассоциированная с употреблением алкоголя [Электронный ресурс]. - URL: https://www.rosminzdrav.ru/news/2019/10/01/12588-v-rossiyskoy-federatsii-suschestvenno-snizilas-smertnost-assotsürovannaya-s-upotrebleniem-alkogolya (дата обращения 8.12.2019).
2. Веселие Руси. XX век. Градус новейшей российской истории: от «пьяного бюджета» до «сухого закона». - М.: Пробел-2000, 2000. - 476 с.
3. Глобальная стратегия сокращения вредного употребления алкоголя [Электронный ресурс]. - URL: https://www.who.int/publications/list/alcohol_strategy_2010/ru/ (дата обращения 8.12.2019).
4. Государственная дума. III созыв. Стенографические отчеты. Сессия первая. Часть I. - СПб.: Государственная типография, 1908. - 2962 стб.
5. Государственный совет. Стенографические отчеты. Сессия третья. - СПб.: Государственная типография, 1908. - 2432 стб.
6. Государственный совет. Стенографические отчеты. Сессия девятая. - СПб.: Государственная типография, 1914. - 3160 стб.
7. Дмитриев В.К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. - М.: издание В.П. Рябушинского, 1911. - 283 с.
8. Дмитриев В.К. Критические исследования о потреблении алкоголя в России. - М.: SPSL, «Русская панорама», 2001. - 368 с.
9. Земцов Л.И. Потребление алкоголя в русской деревне на рубеже Х1Х-ХХ веков // Вестник Липецкого государственного педагогического университета. 2011. - Вып. 3. - С. 95-101.
10. Казенная продажа вина. Издание Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей / Под ред. Н.О. Осипова. - СПб., 1900. - 310 с.
11. Ковалев И.И. Алкоголизм и борьба с ним. - М.: Изд-во Наркомздрава, 1928. - 88 с.
12. Московские вести // Русское слово. - 1907. - № 258.
13. Озеров И.Х. На темы дня. К экономическому положению России. - М.: тип. Т.Д. Художественная печать, 1912. - 453 с.
14. Проппер С.М. Казенная продажа питей и общественное мнение. - СПб.: ред. «Бирж. вед.», 1900. - 363 с.
15. Протько Т.С. В борьбе за трезвость: страницы истории. - Минск: Наука и техника, 1988. -162 с.
16. Прыжов И.Г. История кабаков в России в связи с историей русского народа. - СПб.: Издание М. О. Вольфа, 1868. - 320 с.
17. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1278. Оп. 1.
18. РГИА. Ф. 1278. Оп. 2.
19. Россия. 1913 год. Документально-статистический справочник. - СПб.: Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ», 1995. - 416 с.
20. Фридман М.И. Винная монополия: в 2-х т. - СПб-Пг.: Типография «Правда», 1914-1916. -Т. 1. - 548 с.; Т. 2. - 627 с.
21. Чагадаева О.А. «Сухой закон» в Российской империи в годы Первой мировой войны (по материалам Петрограда и Москвы). - М.: АИРО-ХХ1, 2016. - 256 с.
References
1. V Rossijskoj Federacii sushchestvenno snizilas' smertnost', associiro-vannaya s upotrebleniem alkogolya [Elektronnyj resurs]. - URL: https://www.rosminzdrav.ru/news/2019/10/01/12588-v-rossiyskoy-federatsii-suschestvenno-snizilas-smertnost-assotsiirovannaya-s-upotrebleniem-alkogolya (data obrashcheniya 8.12.2019).
2. Veselie Rusi. XX vek. Gradus novejshej rossijskoj istorii: ot «p'yanogo byudzheta» do «suhogo za-kona». - M.: Probel-2000, 2000. - 476 s.
3. Global'naya strategiya sokrashcheniya vrednogo upotrebleniya alkogolya [Elektronnyj resurs]. -URL: https://www.who.int/publications/list/alcohol_strategy_2010/ru/ (data obrashcheniya 8.12.2019).
4. Gosudarstvennaya duma. III sozyv. Stenograficheskie otchety. Sessiya pervaya. CHast' I. - SPb.: Gosudarstvennaya tipografiya, 1908. - 2962 stb.
5. Gosudarstvennyj sovet. Stenograficheskie otchety. Sessiya tret'ya. - SPb.: Gosudarstvennaya tipografiya, 1908. - 2432 stb.
6. Gosudarstvennyj sovet. Stenograficheskie otchety. Sessiya devyataya. - SPb.: Gosudarstvennaya tipografiya, 1914. - 3160 stb.
7. Dmitriev V.K. Kriticheskie issledovaniya o potreblenii alkogolya v Rossii. - M.: izdanie V.P. Ryabushinskogo, 1911. - 283 s.
8. Dmitriev V.K. Kriticheskie issledovaniya o potreblenii alkogolya v Rossii. - M.: SPSL, «Russkaya panorama», 2001. - 368 s.
9. Zemcov L.I. Potreblenie alkogolya v russkoj derevne na rubezhe XIX-XX vekov // Vestnik Lipeckogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. - 2011. Vyp. 3. - S. 95-101.
10. Kazennaya prodazha vina. Izdanie Glavnogo upravleniya neokladnyh sborov i kazennoj prodazhi pitej / Pod red. N.O. Osipova. - SPb., 1900. - 310 s.
11. Kovalev I.I. Alkogolizm i bor'ba s nim. - M.: Izd-vo Narkomzdrava, 1928. - 88 s.
12. Moskovskie vesti // Russkoe slovo. - 1907. - № 258.
13. Ozerov I.H. Na temy dnya. K ekonomicheskomu polozheniyu Rossii. - M.: tip. T.D. Hudozhestven-naya pechat', 1912. - 453 s.
14. Propper S.M. Kazennaya prodazha pitej i obshchestvennoe mnenie. - SPb.: red. «Birzh. ved.», 1900. - 363 s.
15. Prot'ko T.S. V bor'be za trezvost': stranicy istorii. - Minsk: Nauka i tekhnika, 1988. - 162 s.
16. Pryzhov I.G. Istoriya kabakov v Rossii v svyazi s istoriej russkogo naro-da. - SPb.: Izdanie M. O. Vol'fa, 1868. - 320 s.
17. Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arhiv (RGIA). F. 1278. Op. 1.
18. RGIA. F. 1278. Op. 2.
19. Rossiya. 1913 god. Dokumental'no-statisticheskij spravochnik. - SPb.: Rus-sko-Baltijskij infor-macionnyj centr «BLIC», 1995. - 416 s.
20. Fridman M.I. Vinnaya monopoliya: v 2-h t. - SPb-Pg.: Tipografiya «Prav-da», 1914-1916. - T. 1. -548 s.; T. 2. - 627 s.
21. Chagadaeva O.A. «Suhoj zakon» v Rossijskoj imperii v gody Pervoj miro-voj vojny (po materialam Petrograda i Moskvy). - M.: AIRO-XXI, 2016. - 256 s.
