CC BY
18
ЭКО. - 2014. - №10 ИСАЕВ В.И.
«Вон от земли»:
формирование антикрестьянских стереотипов в сознании сельской молодежи Сибири в 1920-е гг.1
В.И. ИСАЕВ, доктор исторических наук, Институт истории СО РАН, Новосибирск. E-mail: [email protected]
В статье рассматриваются причины и мотивы, по которым значительная часть крестьянской молодежи Сибири решалась порвать со своими корнями и переехать из села в город. Показаны изменения ценностных ориентаций и жизненных стратегий сельских подростков, происходившие под влиянием системы образования и государственно-партийной пропаганды, которые настойчиво внедряли в общественное сознание идеи об отсталости крестьянства и приоритетной роли рабочего класса.
Ключевые слова: социальная мобильность, миграции населения, молодежь, крестьянство, «раскрестьянивание», рабочий класс, стереотипы общественного сознания
В современной России одной из болезненных социальных проблем является деградация деревни, сельское население в своей основной массе оказалось на обочине того относительного улучшения жизни, которое наблюдается в городах. Во многих деревнях практически не осталось молодежи, свой век доживают старики, а среднее поколение заглушает неудовлетворенность жизнью алкоголем.
Надежды на образование массы фермерских хозяйств, которые должны были сделать сельское хозяйство России современным и высокоприбыльным, разбились об инертность основной массы бывших колхозников, предпочитающих отдавать свой земельный пай в руки прежним или пришлым начальникам, но не брать на себя ответственность за создание и ведение собственного хозяйства.
Все это стало закономерным итогом процесса «раскрестьянивания^», содержанием которого была ментальная трансформация в течение ХХ в. - от бережного отношения сельского жителя к земле и своему хозяйству до ощущения изгоя и неудачника современного общества, который относится к своему труду и существованию в целом как к бессмысленному бегу по кругу.
1 Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 14-18-01725).
Процесс разрушения крестьянского уклада в России на рубеже 20-30-х годов ХХ в. принято называть «сталинским великим переломом», связанным с форсированной индустриализацией и насильственной коллективизацией и приведшим к созданию тоталитарной модели «социализма». Для понимания того, как произошел этот печальный поворот в судьбе деревни, необходимо обратиться к истории так называемого «строительства социализма» в нашей стране, в частности, на материалах и примере сибирского региона.
Новая «картина будущего»
В 1920-е годы Сибирь оставалась аграрной окраиной страны, подавляющее большинство населения которой вело традиционный крестьянский образ жизни. Слабая степень урбанизации сибирского региона, где, по данным Всесоюзной переписи 1926 г., доля городского населения составляла 12,8%, существенно затрудняла проведение форсированной индустриализации, намеченной большевиками на годы первой пятилетки. В этих условиях именно крестьянское, в большинстве своем неграмотное и малограмотное, население сибирской деревни призвано было обеспечить необходимое пополнение рядов рабочего класса.
Движение населения из села в город было в целом прогрессивным и закономерным явлением, так как отвечало потребностям проведения индустриализации, шло в русле модернизации общества. Но чтобы питать этот мощный миграционный поток, необходимо было (наряду с объективными социально-экономическими условиями) обеспечить формирование психологической готовности сельских жителей, прежде всего, молодой их части, к радикальному изменению своего пространственного и социального положения.
В 1920-1930-е годы доля молодежи в населении Сибири была значительной - по данным Всесоюзной переписи 1926 г., среди мужской его части юноши в возрасте от 15 до 29 лет составляли 27,7%, девушки того же возраста среди женской части - 28,9%, в целом доля молодежи достигала 28,3%. По данным Всесоюзной переписи 1939 г., доля молодежи в возрасте от 15 до 29 лет в населении РСФСР составила 26,9%, в Новосибирской области -27,1%, в Алтайском крае - 26%, в Омской области - 25,4%2.
2 Население Западной Сибири в ХХ в. - Новосибирск, 1997.- С. 41-43.
Для понимания причин движения населения из села в город стоит отметить, что характерной чертой в развитии молодого человека в России к началу ХХ в. стала разработка персональной жизненной стратегии: проектирование своего будущего, выбор главных целей в жизни и средств их достижения. Это было связано с тем, что стали открываться возможности социальной мобильности для широких масс населения, отсутствовавшие в прежнем традиционном обществе.
Во второй половине 1920-х гг только около 10% молодежи Сибири проживало в городах. В традиционном обществе это означало бы, что в сознании большинства молодых сибиряков их будущее связано с крестьянским хозяйством и жизнью в деревне. Однако в условиях радикальной перестройки общества эта перспектива по существу была объявлена пережитком прошлого, от которого в скором времени предстоит избавляться. В картине будущего общества, старательно создаваемой большевистской пропагандой, ведущее место должно было принадлежать рабочим, живущим в прекрасных социалистических городах, работающим на фабриках и заводах, оборудованных современной техникой.
Крестьянство и сельский образ жизни в этой картине социалистического будущего оттеснялись на роль аутсайдера. Пожалуй, единственным оправданием дальнейшего существования крестьянства могло считаться обеспечение продуктами питания и сельскохозяйственным сырьем гегемона пролетарской революции. Не случайно из уст наиболее радикальных большевистских публицистов, например, Л. Д. Троцкого, прозвучало в это время определение крестьянства как навоза истории; хотя они лишь неосторожно высказали то, что думали большинство коммунистических теоретиков, но предпочитали вслух не произносить по политическим соображениям.
Нарастание неудовлетворенности у сельской молодежи
Складывавшийся в общественном мнении приоритет рабочего класса и городского образа жизни отражался, прежде всего, в ориентациях и жизненных планах молодого поколения. В обзоре социально-экономического положения молодежи Сибири, составленном Сибкрайкомом ВЛКСМ в 1928 г., отмечалось, что у деревенской молодежи довольно распространенными являются
настроения зависти по отношению к своим сверстникам в городе, потому что рабочая молодежь материально обеспечена лучше, имеет более широкие возможности для получения образования, проведения досуга3.
Из Сибири в канцелярию И. Сталина 3 марта 1927 г. поступило письмо сельских комсомольцев, которые писали: «Товарищ Сталин! Нам, живя в деревне, интересно узнать от Вас... каким образом можно попасть учиться. Ты подаешь несколько раз, но тебя не принимают, несмотря на то, что работаешь беспрерывно на комсомольской или партийной работе, которая отнимает 50% всего времени. А выдвигают учиться того, кто недостойный, он едет потому, что у него рука руку моет.
Нас здесь, молодежь в деревне, исключительно подчивают (так в документе. - В.И.) будущим. А в большинстве учиться попадает парень из города. Желательно, чтобы обращали внимание на деревенскую молодежь, работающую в диких глухих уголках Сибири, которая стремится к будущему»4.
Стоит также обратить внимание и на мощную пропаганду, направленную на молодежь и обещавшую ей широкие возможности для социального продвижения при условии активной поддержки советской власти и большевистской партии. Видимо, в этом плане следует по-новому рассмотреть в сложившейся ситуации в деревне роль комсомола. Если в городе вступление молодых людей в комсомол отражало в значительной степени их политические позиции, хотя не исключало, конечно, и карьеристских устремлений, то для сельской молодежи привлекательность комсомола как площадки для старта социальной карьеры, переезда в город или занятия какого-либо поста в деревне была преобладающей.
Показательна в этом отношении дискуссия, развернувшаяся в 1926 г. в журнале «Крестьянская молодежь» вокруг письма сельского комсомольца Яркина. Разочаровавшись в работе в деревенской комсомольской организации, Яркин в своем письме в редакцию делает политически опасный вывод, что крестьянская молодежь идет в ВЛКСМ с одной целью - сделать карьеру. Большинство комсомольцев, по его мнению, считают для себя неприемлемым по-прежнему продолжать трудиться на земле,
3 РГАСПИ.- Ф. м-1.-Оп. 23.- Д. 822.- Л. 115.
4 РГАСПИ.- Ф. 17.- Оп. 85.- Д. 516. - Л. 74-75.
это обычно мотивируется более важными и высокими задачами участия в комсомольской работе5. Мнение Яркина подтверждали и многочисленные отклики на его письмо. Так, в одном из писем из Сибири приводилось типичное для сельских комсомольцев высказывание: «Дома ему говорят, что надо пахать, а он отвечает - я в комсомол записался, не могу, мне некогда»6.
Психологическое давление на деревенскую молодежь оказывала вся общественно-политическая атмосфера, возникшая в СССР после объявленного партийным руководством страны «наступления социализма по всему фронту».
Реальная жизнь формировала у молодежи антикрестьянские ориентации конкретными примерами жестокого давления Советского государства на крепкое крестьянское хозяйство. Под тяжким прессом налогов и морального унижения менялись убеждения и позиции даже былых приверженцев коммунистической идеологии. Так, бывший организатор и секретарь комсомольской ячейки в с. Старомихайловка Новосибирского округа Цветков, заработав денег на подработках в городе, к 1928 г существенно расширил свое крестьянское хозяйство, обзавелся 4 лошадьми, 6 коровами, 10 овцами, сельхозмашинами. В результате его причислили к «кулакам», а хозяйство было обложено повышенным налогом. Возмущенный такой несправедливостью, бывший комсомольский вожак публично осуждал политику большевиков в деревне, заявляя, что «Советская власть грабит мужика хуже Колчака»7.
Развернувшееся в ходе коллективизации «раскулачивание» наиболее успешных крестьян убедительно показывало подраставшему поколению сельского населения, что традиционная перспектива создания собственного крепкого хозяйства теперь становилась не только непривлекательной, но даже опасной. Неизбежным следствием такой ситуации было стремление значительной части сельской молодежи покинуть деревню и переехать в город.
Молодежь между двух огней
Складывавшийся в общественном мнении приоритет го -родского образа жизни отражался в жизненных планах молодого поколения деревни. Так, по данным опроса, проведенного
5 РГАСПИ.- Ф. м-1.- Оп. 23.- Д. 507.- Л. 3-24.
6 Там же. - Л. 25.
7 РГАСПИ.- Ф. м-1. - Оп. 23.- Д. 840-в.- Л. 107.
в 1928 г. в одной из сельских комсомольских организаций Тар-ского округа среди комсомольцев, уже имеющих собственное крестьянское хозяйство или являвшихся основным работником в семье, только 48% из них предполагали в будущем продолжать работать в сельском хозяйстве, 26% надеялись поступить на учебу, а затем стать советскими служащими, 15% ставили себе целью просто переезд в город, еще около 11% собирались овладеть каким-либо ремеслом, а следовательно, также предполагали порвать с сельским хозяйством8. По данным обследования учащихся Минусинского агропедтехникума, только 54% из них намеревались вернуться в деревню и работать по полученной в техникуме специальности9.
Таким образом, даже среди тех молодых людей, которые уже фактически определили себе место в деревенском обществе, сохранялась высокая потенциальная мобильность, ориентация на изменение своей будущей деятельности в пользу городских профессий. Еще более высокой была степень потенциальной социальной мобильности среди сельских подростков, только выбиравших свою судьбу. Педологический кабинет педагогического техникума в г. Тара провел обследование в школах первой ступени в 1929 и 1930 гг Было обследовано 500 сельских школьников, из которых только 17% высказали желание в будущем остаться крестьянами10.
По данным опросов, проводившихся в конце 1920-х гг. среди сельских школьников Сибири, до 80% из них связывали свое будущее с жизнью в городе11. Например, по данным социологического обследования, проведенного в школе с. Тасеево Красноярского округа, из 80 обследованных школьников, только пять предполагали, став взрослыми, жить и работать в деревне12.
Известный в Сибири пропагандист литературы и приобщения крестьян к чтению книг, талантливый учитель А. Топоров, рассматривая господствующие настроения деревенской молодежи, с горечью и возмущением писал в журнале «Просвещение Сибири»: «За последние годы у деревенской учащейся молодежи
8 РГАСПИ.- Ф. м-1. - Оп. 23.- Д. 840-в.- Л. 95-97.
9 Просвещение Сибири.- 1929.- № 3. - С. 54-55.
10 Просвещение Сибири.- 1930.- № 7-8.- С. 83.
11 ГАНО.- Ф. п-188.- Оп.1. - Д. 921.- Л. 54-56.
12 Кузнецов И. С. Воздействие условий труда и быта на общественное сознание сибирского крестьянства в 20-е годы // Социальная сфера Сибири: тенденции и проблемы развития. Новосибирск, 1992.- С. 32-33.
развилось страстное стремление, выражающееся в лозунге: "Вон от земли!". На городские тротуары, сады и рестораны, на про-жигательскую жизнь жадно устремлены их взоры»13.
Обобщая перечисленные факты и свидетельства современников, можно сделать вывод, что деревенская молодежь на рубеже четвертого десятилетия ХХ в. начинала ощущать своеобразный комплекс социальной неполноценности. К тому же крестьянские подростки оказывались между двух огней. С одной стороны, старшее поколение требовало от молодежи помощи, поддержки, а в будущем - принятия на себя функций хозяина и работника в крестьянском хозяйстве. А с другой - пропаганда внушала молодежи, что ее светлое будущее связано с рабочим классом, с городом. Для многих сельских подростков выход из этой психологически некомфортной ситуации виделся в разрыве со своими корнями: крестьянской семьей, деревней, в переходе в город и занятии социально привилегированной позиции рабочих -передовых строителей социализма.
Подобные настроения порождали отчуждение сельской молодежи от своих родителей, ощущение досады на свое крестьянское происхождение. Как верно отмечает известный историк В. Булдаков в своей ставшей популярной книге о красном терроре, «в деревне подрастало поколение, которое ненавидело крестьянский быт»14.
Оценивая изменения ориентаций деревенской молодежи в общем контексте социально-экономических преобразований, происходивших в рассматриваемый период, не стоит забывать и о том, что процесс перемещения сельского населения в город был в определенной мере искусственно форсирован за счет мощного выдавливания крестьян из села в ходе массовой коллективизации. Многие современные историки рассматривают насильственную коллективизацию как разгром деревни, разрушение крестьянского уклада жизни. Все это и отразилось в стремлении сельской молодежи к переезду в город, в жизненных стратегиях молодых людей, не желающих связывать свое будущее с «отживающим классом мелких собственников».
13 Просвещение Сибири.- 1929. - № 3.- С. 50.
14 Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия.- М., 1997.- С. 265.
В годы первых пятилеток происходило массовое переселение крестьянства в города и индустриальные районы Сибири. Проблемы обеспечения промышленных предприятий рабочей силой решались в основном за счет притока мигрантов из сибирской деревни, и за период с 1929 по 1933 гг. население городов Западной Сибири выросло вдвое15. Таким образом, в процессе индустриализации произошло ускоренное (во многом вынужденное и болезненное) перемещение значительной части сельского населения в город. По данным Всесоюзной переписи 1939 г., доля
городского населения в Сибири достигала уже 31,3%16.
* * *
Подводя итоги, можно констатировать, что в 1920-1930-х гг. стремление крестьянской молодежи Сибири перебраться на жительство в город стимулировалось более благоприятными условиями и широкими перспективами городской жизни, представлявшимися заманчивыми для молодых жителей сибирских деревень. Возрастание потенциальной мобильности молодежи было обусловлено разницей в материальном положении сельского и городского населения, а также политической и социально-культурной ситуацией в советском обществе, в котором статус горожанина становился более приоритетным по отношению к статусу сельского жителя.
Таким образом, потенциальная и реальная мобильность сельской молодежи позволяла поддерживать высокие темпы урбанизации Сибири и обеспечивала процесс включения многочисленных мигрантов из деревни в рабочий класс. Масштабная перекачка населения из села в город, развернувшаяся в процессе проведения индустриализации, в те годы, да и на протяжении всех лет советского периода нашей истории преподносилась партийно-государственной пропагандой как важнейшее достижение в строительстве нового социалистического общества. Однако в долговременной перспективе антикрестьянские стереотипы в сознании населения негативно сказались на судьбе как самой деревни, так и всего российского общества.
15 Население Западной Сибири в ХХ в.- С. 23-25.
16 Урбанизация советской Сибири.- Новосибирск, 1987. - С.35.
