CC BY
31
тивном варианте в зависимости от конкретных исторических условий. Либеральный или консервативный типы социальной элиты являются порождением соответствующих типов государства. Для первого типа социальной элиты характерно осуществление своего доминирования над обществом на основе открытой конкурентной борьбы в условиях гражданских и политических свобод. Второй же тип элиты характерен для закрытого общества и представляет собой замкнутую касту, объединенную на основе приверженности какой-либо системе идей и ценностей, возведенных до уровня государственной идеологии.
При этом в каком бы варианте не выступала социальная элита, она является органическим элементом индивидуалистического общества, формируется и реализует свои клановые интересы, руководствуясь принципом свободы воли, а затем уходит с исторической арены, уступая место другой элитарной группе. Так как социальная элита формируется в условиях западного общества, то ее объективное изучение должно исходить из специфики данного общества, стандартов его естественности, учитывать присущие ему традиции и нормы социальной жизни.
Примечания
1. Григоренко Д. Е. Научное управление обществом и проекты науки: философско-методологический анализ. Красноярск: СибГАУ, 2012. С. 105.
2. Чуринов Н. М. Совершенство и свобода. 3-е изд., доп. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2006. С. 415.
3. Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. 1994. № 10. С. 187.
4. Там же.
5. Парето В. Трактат по общей социологии // Цит. по: Зотов А. А. Компендиум по общей социологии. М.: ГУ ВШЭ, 2008. С. 805.
6. Михельс Р. Социология политической партии в условиях современной демократии // Цит. по: Политология: хрестоматия / сост. М. А. Василик, М. С. Вершинин. М.: Гардарики, 2000. С. 550.
7. Миллс Р. Властвующая элита. М.: Директ-Ме-диа, 2007. С. 3.
УДК 101
С. В. Максимов
ВОЕННЫЙ ПРОГРЕСС И ЕГО ВНЕРАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ
В статье исследуется проблема военного прогресса как одного из различных проявлений социального прогресса. Автор анализирует внерациональные проявления военного прогресса, отмечая его амбивалентность. Показано, что важной составляющей военного прогресса являются информационные войны, которые основываются на «образе врага». Особое место в решении комплекса этих проблем принадлежит России.
The paper investigates the problem of military progress as one of the various manifestations of social progress. The author analyzes the non-rational manifestations of military progress, revealing its ambivalence. It is shown that an important component of military progress is information warfare which is based on the image of "enemy". A special place in the solution of these problems belongs to Russia.
Ключевые слова: внерациональные проявления прогресса, идейная война, информационные войны, идеология войны, социальный прогресс, военный прогресс, ремилитаризация международных отношений, ядерная угроза.
Keywords: non-rational manifestations of progress, ideological war, information wars, the ideology of war, social progress, military progress, the remilitarization of international relations, nuclear threat.
Актуальность исследования современного военного прогресса связана с тем фактом, что для эпохи глобализации все более характерными являются внерациональные проявления военного прогресса, которые не укладываются в классические представления о социальном прогрессе. Для современного глобального мироустройства традиционные признаки военного прогресса, основанные на технических преимуществах и определенном количестве солдат, теряют свою значимость. На первое место выходят те признаки военного прогресса, которые связаны с технологическими и психологическими преимуществами более высокого уровня, который не поддается обычной метрической оценке. Другими словами, количество самолетов, танков и кораблей по-прежнему играет важную роль в оценке военного потенциала конкретного государства, однако контроль над конкретными регионами осуществляется на более высоком уровне, где внерациональ-ная составляющая становится ведущей.
После Второй мировой войны, по мнению А. Зиновьева, победители не ведали, что творили. Запад, выигравший в эволюционной войне, стал насильственно навязывать миру определен-
© Максимов С. В., 2012
С. В. Максимов. Военный прогресс и его внерациональные проявления
ный способ понимания реальности, который стал изображаться как единственно допустимый и правильный. Это было начало одной из величайших трагедий истории. Это сделали новые хозяева мирового интеллекта. Они им овладели и творят с ним то, что соответствует их интересам и силе [1].
Запад требует от вверившихся ему территорий порядка и контроля. Средства осуществления этого контроля в разные времена выглядели по-разному, однако один аспект всегда оставался неизменным. Запад не терпит неуправляемости, особенно в Европе. Это неоднократно приводило к недоразумениям с далеко идущими историческими последствиями - в частности, западные элиты считают, что русские не обеспечивают достаточной степени контроля над собственной территорией и, соответственно, у них нет реального права на обладание ею.
Неоднозначность военного прогресса в современном мире связана также с тем, что европоцентристские тенденции постепенно теряют свое господство над мировым общественным мнением под давлением Востока, где принципиальную роль играют как раз внерациональные методы познания и преобразования действительности. Как справедливо отмечает А. Панарин, Запад может окончательно победить Восток как альтернативный ему «стабильный» способ бытия только в том случае, если будет доказана способность человечества жить в целиком искусственном, технологически воспроизведенном Космосе. В онтологическом плане философия Запада - это философия техники, и она окажется фундированной лишь в том случае, если сконструированный им искусственный космос будет лучше и совершеннее природного [2].
Сторонники внерациональных форм военного прогресса учитывают неоднозначность современной мировой ситуации. Если политическая глобализация приведет к «растворению» государств в новых структурах, в некоем «постнациональном пространстве», то они и, следовательно, национальный суверенитет «ослабеют» и даже «исчезнут». Последствием этого процесса станет такая глобальная взаимосвязь, при которой неизбежно произойдет качественная трансформация ООН, и она перестанет выполнять функции универсальной организации международной безопасности. Вместо системы управления международными делами с помощью ООН силами США и НАТО будет создана новая вертикаль, «неформальный механизм» международного урегулирования. Однако это только одна из глобальных проблем, порожденных развитием техногенной цивилизации и поставивших под угрозу сами основы человеческого бытия. Именно с этих позиций следует оценивать военный прогресс, не
сужая его параметров к чисто технической стороне.
Военный прогресс в России имеет свои особенности, которые детерминированы существованием страны в нескольких цивилизационных измерениях. В нашей исторической судьбе преломляется более фундаментальная проблема культурно-цивилизационного многообразия мира, которое нельзя отменить и которое должно найти свое отражение в процессах глобализации.
Самый главный парадокс постсоветского пространства заключается в том, что власти соседних стран постоянно критикуют нынешнее руководство РФ, всерьез считая его политику реальной угрозой собственной независимости. Более того, многие представители правящих кругов, постсоветских государств от всей души желают ослабления и уничтожения России, считая, что от этого они приобретут что-то, чего им сейчас недостает - безопасность, влияние, признанность.
Внерациональные проявления военного прогресса проявляются также в попытке использовать устоявшиеся стереотипы для оправдания гонки вооружений. К примеру, постоянные разговоры о российском «империализме» довольно распространены, однако империализм - привилегия империй или, по крайней мере, государств, всерьез стремящихся утвердить свой имперский статус, однако современная Россия не является ни тем, ни другим.
Внерациональность современного военного прогресса проявляется, в частности, в том, что внешнеполитическая деятельность РФ пока не представляет собой систему, а значит нет возможности оценивать военный прогресс в какой-либо рациональной плоскости. Тем не менее именно нынешняя российская власть является, по сути, единственной реальной гарантией безопасности и территориальной целостности всех постсоветских государств. РФ, затормозившая собственный распад и при этом полностью отказавшаяся от идейного развития, является надежнейшим гарантом сохранения враждебных режимов по периметру своих границ.
Параллельно с подготовкой Западом «юридической базы» для обвинений России и оправдания вмешательства во внутренние дела следует ожидать активизации претензий Запада к России по поводу «неэффективности» использования ее собственных энергетических запасов, которые все чаще предлагается рассматривать как «неотчуждаемое общественное благо». Цель -заставить мировое сообщество свыкнуться с мыслью о том, что принцип национально-государственного суверенитета над природными ресурсами устарел и требует пересмотра. Потребность в военном прогрессе во всех его проявлениях в связи с этим приобретает особую актуальность.
Для внерациональных форм военного прогресса принципиально необходим «образ врага». В этом контексте, говоря о генезисе образа врага как структурного элемента общественного сознания, можно согласиться с И. Б. Гасановым: «Для обеих сторон характерны самооправдание и обвинение другой стороны по образцу: мы невиновны -они виноваты; мы говорим правду - они лгут; мы информируем - они пропагандируют; мы лишь обороняемся - они нападают; наши ракеты предназначены для сдерживания - их ракеты предназначены для первого удара. Таким образом, логика традиционного политического мышления неизбежно приводит к формированию особой психологии «гомо хостилис», человека враждебного, который воспринимает окружающий мир априори как враждебный, полный врагов. Такая деформированная картина мира подкрепляется двойным стандартом в оценке своих и чужих действий. Кроме того, сознание гомо хостилис «находится под властью того, что в психологии называется когнитивным диссонансом, когда "образ врага" понуждает к заведомо неразумным и неоправданным действиям, которые в свою очередь оправдываются тем, что "врагу" приписываются еще более злостные намерения, в результате чего возникает заколдованный круг враждебности» [3]. Непосредственный военный опыт и формируемый на его основе «образ врага» участники боевых действий впоследствии доносят и до «гражданского» общества, и именно их воспоминания становятся основой коллективной исторической памяти, а пропагандистские клише времен войны постепенно уходят в прошлое [4].
Для адекватного анализа военного прогресса важно раскрыть содержание понятия «социальная агрессивность»: антропологических оснований гендера, критериев человеческой агрессивности, определения социокультурных, экономических и социально-психологических причин возрастания социальной агрессивности, определения «нормы» агрессии, соотношения конфликта и агрессии, конструирования культурных кодов «агрессии» и «симулякров» реальности посредством СМИ, основных видов вербальной агрессии, исторических корней религиозной агрессии и внерацио-нальных форм ее преодоления [5].
В современном в мире активно действуют силы, готовые перечеркнуть опыт мирного сосуществования и взять на вооружение теорию «конфликта цивилизаций», свидетельством чего является стратегия дестабилизации России, осуществляемая в форме нового противопоставления славяно-православного и тюрко-мусульманского начал. Тем не менее подобные проекты только на первый взгляд кажутся предназначенными для одной России, ведь на самом деле речь идет о судьбе принципа, имеющего глобальное значе-
ние. Если постсоветское пространство, а затем и пространство самой Российской Федерации будут окончательно расколоты под предлогом эт-ноконфессиональной несовместимости мусульман и немусульман, это будет означать стратегический проигрыш для земной цивилизации в целом.
Ярким показателем внерациональных проявлений военного прогресса является усиление агрессивности информационных войн, которые провоцирует заокеанская пропагандистская машина. Американцы при этом очень четко вписывают проблематику информационных войн в основы своей политики обеспечения национальной безопасности. Информационная война несет в себе более серьезный интеллектуальный компонент, чем это было ранее, поэтому высокоразвитые страны будут иметь постоянное преимущество, уровня которого будет достаточно сложно достигнуть. Для понимания сущности внерациональных проявлений военного прогресса важно учитывать, что ведущееся информационное воздействие не случайно, а несет системный и планомерный характер.
По мере преодоления блокового противостояния объективно сужается поле для конфронтации в международных отношениях. С глобализацией как возможностей, так и вызовов безопасности и устойчивому развитию складывается понимание того, что лишь солидарный ответ мирового сообщества на ключевые проблемы современного развития может быть по-настоящему эффективным. В результате падает спрос на единоличное лидерство, девальвируются «старые» союзнические обязательства, подкреплявшиеся идеологической и цивили-зационной солидарностью.
В то же время мир не стал более безопасным. Основная причина - в издержках глобализации: усиливающаяся неравномерность развития порождает конфликты на социально-экономической, межнациональной и религиозной почве. Но ощущение дефицита безопасности также создает рецидивы односторонних силовых действий.
Внерациональные проявления военного прогресса стимулирует также тенденция, которая наметилась в результате неадекватного понимания явления, называемого «международным терроризмом». Между тем, как крайняя форма социального протеста и акт отчаяния, терроризм всегда в истории был и остается одним из проявлений классовой борьбы, которая на рубеже веков окончательно трансформировалась из национальной в транснациональную, приняв форму жесткой эксплуатации государствами «золотого миллиарда» стран «второго» и «третьего» мира» [6].
Парадоксальность военного прогресса состоит в том, что он декларируется как средство избежания войн. Однако для этого необходимо выполнить ряд мер. Во-первых, необходимо четко разграничить сферы влияния различных цивили-
Е. В. Соловьев. Язык как основной показатель «этнического поведения».
заций и тщательно их придерживаться. Во-вторых, в сложных регионах, где различные цивилизации накладываются друг на друга, ведущие государства должны брать на себя роль коллективного посредника или гаранта, чтобы сдерживать или останавливать цивилизационные войны между государствами или группами государств.
Оправдывая войну в Ираке, премьер-министр Великобритании Т. Блэр утверждал, что речь идет «... не просто о безопасности и военной тактике. Это битва ценностей, которую можно выиграть в результате победы терпимости и свободы. Афганистан и Ирак являются необходимыми начальными пунктами этой битвы». «Мы можем победить, доказав, что наши ценности сильнее, лучше, справедливее, чем альтернативные ценности». Ключевой смысл этих интервенций состоял не просто в смене режимов, а в изменении ценностных систем, которыми руководствуются соответствующие страны. «Если мы хотим защищать наш образ жизни, то нет альтернативы, кроме как бороться за него. Это означает отстаивать наши ценности не просто в наших странах, но и по всему миру» [7].
Военный прогресс в США стимулируется тем, что события истории - даже не всегда благовидные - представляются апологетами веры в Америку в священном или, по крайней мерее, легендарном ореоле. И соответствующим образом воспринимаются молодыми американцами, которым внушается, что США «никогда не были вторыми», ибо им «покровительствует Бог». Подобного рода легенды наделяют нацию богоподобными свойствами, выражают претензии на освящен-ность целей национальной политики США. Иными словами, в них своеобразно воспроизводится формула: что благоприятствует американским интересам - то угодно Богу [8].
Таким образом, внерациональные проявления военного прогресса в глобальном мире являются следствием напряженного поиска новых путей развития, новых человеческих ориентиров, и поиск осуществляется в различных областях человеческой культуры - в философии, в искусстве, в религиозном постижении мира, в науке. Речь идет о фундаментальных основаниях человеческого бытия, о выработке новых ценностей, новых смысложизненных ориентиров, которые призваны обеспечить стратегию выживания и прогресса человечества, помочь пересмотреть прежнее отношение к войне и миру, выработать новые идеалы человеческой деятельности, понимание перспектив развития человека.
Примечания
1. Зиновьев А. Фактор понимания. М.: Алгоритм: Эксмо, 2006.
2. Панарин А. С. Философия истории. М.: «Гарда-рики», 1999. С. 26-27.
3. Гасанов И. Б. Национальные стереотипы и «образ врага» // Психология национальной нетерпимости. Минск, 1998. С. 194.
4. Сенявский А. С., Сенявский Е. С. Взаимовосприятие государств и народов в новейшей истории в контексте конфликтного взаимодействия (методология исследования) // Проблемы российской истории. Вып. VII. М.; Магнитогорск: ИРИ РАН: МаГУ, 2006. С. 126-131.
5. Красиков В. И. Социальная агрессивность и гуманитарные исследования // Вестник РФО. 2004. № 3. С. 78.
6. Сейфи Г., Лебедев А. В. Социальные болезни современности (по материалам теоретического семинара по международному терроризму в контексте глобализации в Институте философии РАН 10 сентября 2004 г.) // Вестник РФО. 2004. № 3. С. 68-69.
7. Гаджиев К. С. Заметки о метаморфозах либеральных ценностей // Вопросы философии. 2008. № 5. С. 26.
8. Задорожнюк И. Е. Гражданская религия в Америке: настоятельность новых интерпретаций // Вопросы философии. 2008. № 3. С. 64.
УДК 316.34
Е. В. Соловьев
ЯЗЫК КАК ОСНОВНОЙ ПОКАЗАТЕЛЬ
«ЭТНИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ» В МОДЕРНИЗИРОВАННОМ ОБЩЕСТВЕ
В статье анализируются изменения, происходящие в системе показателей этничности, под влиянием процесса модернизации общества, утраты им многих традиционных аспектов жизни. Ведущим показателем, позволяющим на эмпирическом уровне фиксировать «этническое поведение» личности, становится в этих условиях национальный язык как феномен, менее остальных подверженный влиянию модернизационных процессов.
The paper an alyzes the changes in the system of indicators of ethnicity, influenced by the modernization of society, the loss of many traditional aspects of life. In these conditions, the national language as the phenomenon less susceptible to the influence of modernization, becomes the leading indicator which helps to detect the individual's "ethnic behaviour" at an empirical level.
Ключевые слова: культурные маркеры, показатели «этнического поведения», языковое поведение.
Keywords: cultural markers, indicators of "ethnic behavior", linguistic behaviour.
Обретение индивидом социальной позиции, идентичности находит свое выражение в деятельности. Поведение - основной показатель как положения индивида в системе общественных связей и отношений, так и его внутреннего мира, его сущности. Все данные о происхождении и воспитании человека, о его интересах и ценнос-
© Соловьев Е. В., 2012
