CC BY
145
ВОЕННЫЕ МУЗЕИ В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ XVIII-XIX ВЕКОВ
Александр Викторович БАРКОВ,
соискатель кафедры культурологии факультета государственной культурной политики Московского государственного института культуры, исполнительный директор Общероссийской общественно-государственной организации «Российское военно-историческое общество», Москва, Россия
e-mail: alexander.barkov@rvio.org
В статье рассматривается история становления и развития военных музеев России в XVIII-XIX веках. Автор показывает, что если изначально они рассматривались как хранилища предметов старины, то в начале XIX века ключевой была научная и образовательная функция, и только начиная с правления императора Александра II мы можем говорить о классических военно-исторических музеях, призванных увековечить память о славных подвигах русской армии.
Ключевые слова: музеи, военные музеи, Морской музей, Артиллерийский исторический музей, политика памяти, национально-культурные основы России, культурная модернизация.
MILITARY MUSEUMS IN THE CONTEXT OF CULTURAL MODERNIZATION OF RUSSIA IN THE XVIII-XIX CENTURIES
Alexander V. Barkov, graduate student of the Department of Culturology, the Faculty of State Cultural Policy, the Moscow State Institute of Culture, executive director of the All-Russian public-state organization "Russian military historical society", Moscow, Russia
e-mail: alexander.barkov@rvio.org
The article presents the history of the formation and development of military museums of Russia in the XVIII-XIX centuries. The author shows that if initially they were considered as a repository of antiquities, and then at the beginning of the 19th century the educational function was of the primary importance. Since the time of the Alexander II we should talk about the classic military-historical museums, designed to enthrall the memory of the glorious exploits of the Russian army.
Keywords: museums, military museums, Sea Museum, Historical Museum of Artillery, politics of memory, national and cultural foundations of Russia, cultural modernization.
В современном обществе история играет важную политическую роль: единство народа всегда опирается одновременно как на актуальные политические ценности, так и на представления о коллективном наследовании, то есть на общее прошлое [25, с. 131]. Неудивительно, что развитие исторической науки, призванной сформулировать и изучить это общее наследие, шло рука об руку с процессами политической модер-
низации и формирования национальных государств. Чем быстрее развивается общество, тем сильнее ускоряется социальное время, а нарастающая динамика изменений расширяет пространство того, что осмысляется в качестве «древнего», «прошедшего». Ощущение переходного времени заставляет обращаться к истории в поисках как лучшего понимания дня сегодняшнего, так и той опоры, которая будет служить своеобразным противовесом для радикальных трансформаций [см.: 2; 8]. Однако изучение собственного прошлого не только повышает к нему общественный интерес, но и формирует идею, что наследие предков нужно сохранять. Что именно подлежит сохранению и защите и каким образом - ответы на эти вопросы могут отличаться в зависимости от исторического контекста, но несомненно то, что одной из наиболее известных форм стало создание музеев, в которых отдельные артефакты собирались воедино. В статье мы сосредоточимся на развитии военно-исторических музеев России в XVШ-XIX веках, связав их с процессами культурной модернизации в нашей стране.
История отечественного музейного дела восходит к эпохе Петра I, который запустил процессы модернизации во всех сферах общества и превратил Русское царство в Российскую империю. Нужно подчеркнуть, что относительно этого периода мы должны говорить о протомузеях. Если традиционные музеи ориентированы на постоянный поток посетителей и невозможны без них, то в данном случае речь идёт именно о создании различных хранилищ, значимых сами по себе.
Так, в 1714 году была основана известная Кунсткамера как место, где будут находиться «куриозные» (то есть необычные) вещи. Однако собирательство «древностей» лишь отчасти руководствовалось задачами удовлетворения любопытства. В 1702 году в Москве, а в 1703 году в Санкт-Петербурге появляются арсеналы, или же цейхгаузы, где хранились военные трофеи «для памяти на вечную славу» [20, с. 329]. Например, некоторые исследователи возводят историю современного Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи к 1703 году, когда, согласно указу Петра I, несмотря на острую потребность в материалах для новых пушек, была сохранена памятная мортира Лжедмитрия I 1606 года [1, с. 5]. Тогда же началось строительство петербургского цейхгауза. В 1709 году при Адмиралтействе была основана Модель-камера, где хранились различные чертежи и модели судов, создаваемые перед их непосредственной постройкой [9, с. 16-17]. Фактически это был своеобразный ведомственный архив. В 1722 году Пётр I подписал указ, положивший начало сохранению морского (включая военно-морское) наследия страны: «Надлежитъ вам беречи остатки кораблей, яхтъ и галеры, а буде опустите, то взыскано будетъ на васъ и на потомкахъ вашихъ, яко пренебрегшихъ сей указъ» [10, с. 31].
К эпохе Петра I относится и формирование коллекции музея при Тульском оружейном заводе. Часто в качестве отправной точки берут 1724 год, полагая, что тогда был издан специальный указ Петра I, правда, его оригинал найти не удалось. Эта версия восходит к работам Н. К. Герасимова, директора музея в 1923-1933-х годах [см.: 6]. Однако вряд ли будет ошибкой говорить о том, что именно Пётр I положил начало формированию его коллекции. Здесь можно обратить внимание на указ 1712 года о хранении эталонных изделий производимых стрелковых оружий или на указ о передаче заводу образцов ручного оружия из артиллерийских хранилищ 1724 года [см.: 4; 14].
Таким образом, в начале XVIII века формируются первые военные протомузеи, которые одновременно являлись и архивами, и собраниями предметов старины, и местами хранения предметов, свидетельствующих о славе русского оружия. Разрыв со «старомосковскими порядками» подразумевал и поиск способов обоснования нового имперского порядка. Ключевая роль здесь принадлежала победе в Северной войне, а потому требовалось символическое закрепление достигнутых успехов. Не случайно, что ещё в 1702 году Пётр I издал указ о сборе и сохранении захваченных пушек. Несмотря на неизменную потребность в металлах, их не допускалось отдавать на переплавку. С 1714 года орудия хранили на Старом пушечном дворе Арсенала в Санкт-Петербурге [см.: 3].
На протяжении XVIII века в Российской империи шёл активный процесс поиска «общего знаменателя» (политического, экономического, административного, культурного, юридического), который позволил бы консолидировать разбросанные на большой территории поликультурные и поликонфессиональные сообщества [см.: 12, с. 75-86], другими словами - сделать государство более монолитным и сильным. Отсюда проистекает стремление страны познать саму себя. В частности, мы обращаем внимание на проводившиеся тогда природно-географические описания регионов, сбор местных древностей, изучение провинций методом анкетирования, организацию экспедиций. Итогом, как правило, становилось создание атласов и географо-экономико-топологических трудов. Именно в этом контексте стоит рассматривать деятельность генерал-фельдцейхмейстера П. И. Шувалова, при содействии которого в 1756 году вышел указ императрицы Елизаветы I о сборе по всей России и доставке в Москву и Санкт-Петербург «военных достопамятностей» [7]. Заведующим хранилищем «достопамятных вещей» в Санкт-Петербурге стал И. И. Меллер, который сыграл ключевую роль в расширении собрания. Основу коллекции составили предметы вооружения, собранные на упомянутом Старом пушечном дворе.
При Екатерине II происходят важные нововведения: теперь собранные предметы военной старины не просто хранятся в арсеналах. Для их
демонстрации создаются специальные помещения. Так, при Арсенале в 1776 году создаётся Достопамятный зал, тогда же при Тульском оружейном заводе открывается Палата редкого и образцового оружия. В 1783 году Московский арсенал был превращён в хранилище древнего оружия [23, с. 59]. Все эти залы пока ещё не были доступны для широкой публики, их осмотр предполагался только как часть специальных торжественных мероприятий.
Ситуация изменилась на рубеже XVШ-XIX веков, когда российское общество начало всё больше внимания уделять вопросам национально-культурных основ России. Менялось и отношение к историческому прошлому, огромная значимость которого стала всё больше признаваться образованными кругами. В соответствии с духом эпохи Просвещения ценность истории определялась тем, что её изучение может способствовать более рациональной организации жизни общества. Как следствие, некоторые музеи (например, Морской) или собрания предметов, которые только спустя десятилетия были превращены в музеи, были сформированы прежде всего в учебных целях. Однако заметим, что вплоть до последней трети XIX века говорить о военно-исторических музеях в привычном для нас понимании вряд ли возможно. Как писал А. В. Топычканов: «На протяжении XVIII - начала XX века не было существенных противоречий между охраной памятников и музейным делом ... Поскольку мемориализация и охрана памятников понимались достаточно широко, то объекты культурного наследия рассматривались в одном ряду с монументами в честь выдающихся лиц и исторических событий, а также с художественными артефактами» [20, с. 353].
С именем Александра I связано превращение отдельных хранилищ в музеи, которые пока ещё являлись скорее научными центрами, нежели пространством для демонстрации широкой публике предметов старины и боевой славы. В 1805 году упомянутая выше Модель-камера по ходатайству адмирала П. В. Чичагова была преобразована в Морской музей, «в котором собраны будут все любопытнейшие сочинения, библиотеку его составлять долженствующие, кабинет редкостей, машин, моделей, физических, математических инструментов и в который всякий с дозволения входить и пользоваться чтением книг, или рассматриванием вещей может» [21, с. 14-15]. Его первым директором стал К. де Местр (брат известного философа Ж. де Местра), помощником - лейтенант А. Глотов. Именно благодаря этим людям уже в первые годы музей превратился в один из мировых центров военно-морской науки. Была создана библиотека, которая уже в 1810 году насчитывала 12 тыс. томов и более 5 000 предметов (мореходные инструменты, этнографические коллекции, привозимые моряками, и т.п.). В конце 1810-х годов была организована мастерская для производства макетов кораблей. Вскоре музей попол-
нился и портретами выдающихся отечественных флотоводцев. Правда, из-за того, что музей располагал весьма скромными помещениями, доступ к нему был ограничен даже для чинов адмиралтейства.
В 1806 году Александр I подписал указ о создании музея при Оружейной палате в Москве, для которого вскоре было построено специальное здание. Посетителям экспозиция открылась в 1813-1814 годах, правда, доступ к ней имели только представители дворянского и купеческого сословия. В 1811 году было положено начало Интендантскому музею, который существовал, однако, в качестве закрытой коллекции предметов. К началу 1860-х годов в нём хранилось всего 68 экспонатов.
Не будем забывать и о развитии существовавших музейных пространств. Например, продолжалось пополнение Достопамятного зала. На 1862 год, согласно сохранившемуся описанию, его экспозиция состояла из следующих частей: в большом зале экспонировались знамёна и музейные предметы (706 единиц), отдельно два помещения были отведены под предметы, которые ранее принадлежали царям, а оставшиеся 14 комнат были посвящены иностранному оружию, взятому в качестве трофеев. Тем самым подчёркивалась связь между императорской династией, русской армией и её победами над врагами.
В первой половине XIX века создание военных музеев не рассматривалось как самостоятельная задача. Открывались в основном региональные музеи истории, а в исследовательском плане упор делался на каталогизацию сохранившихся древностей. В частности, военный историк А. В. Висковатый в 1841-1862 годах выпустил 30-томное «Историческое описание одежды и оружия российских войск». При этом в XIX веке не было чёткого определения исторического памятника, достойного сохранения. Решение о том, что именно стоит поставить под охрану, реставрировать или музеефицировать, принималось в каждом случае самостоятельно на основе размытых критериев. Как правило, отбиралось то, что подпадало под такие понятия, как «старые», «необыкновенные», «историческая значимость», «художественная значимость», «источники познания и любви к отечественной истории» [16, с. 76]. Среди прочего внимание уделялось и военно-историческим предметам. Так, неплохая коллекция оружия была собрана в Эрмитаже. Важно отметить, что вся эта деятельность подготавливала почву для дальнейшего развития музейного дела начиная со второй половины XIX века.
Другое направление музеефикации было связано с учебными целями. Здесь музей выступал не столько «хранителем памяти», сколько наглядным пособием для прикладных занятий. В 1819 году при Главном военно-инженерном училище (с 1855 года Николаевская инженерная академия) стали собирать коллекции планов и макетов крепостей. В 1820 году было основано Михайловское артиллерийское училище - кузница
артиллерийских кадров русской армии. Уже вскоре при нём для учебных целей стали собирать образцы снарядов, ружей и других предметов вооружения. Некоторые закупались за границей, другие предписывалось производить непосредственно отечественным военным заводам. С 1827 года по инициативе руководителя первого русского кругосветного путешествия И. Ф. Крузенштерна начал создаваться музей при Морском корпусе. Туда передавались экспонаты из расформированного Морского музея (например, флаг с турецкого фрегата, потопленного в Наваринском сражении). Причём в указе императора обозначалась следующая задача - «да возбудит в младых питомцах сего заведения, посвятивших себя морской службе, желание подражать храбрым деяниям» [21, с. 36]. В середине XIX века с развитием кадетского образования подобные «музеумы» предписывалось иметь при каждом кадетском корпусе [4, с. 126].
Подчеркнём, что в начале XIX века музей был одним из способов обращения к прошлому, но далеко не самым главным. Характерно, что в 1827 году в ходе реорганизации Морского министерства был ликвидирован «как малополезный» Морской музей, а значительная часть его коллекции распределена по другим учреждениям. Впрочем, сама Модель-камера, как место хранения чертежей, была сохранена, а в 1855 году было образовано её отделение в Кронштадте, просуществовавшее до 1875 года как склад раритетов и технических новинок.
Другой пример связан с сохранением памяти об Отечественной войне 1812 года и зарубежных походах. В 1837-1839-х годах, то есть в период 25-летних юбилеев Бородинского сражения и взятия Парижа, предпринимались серьёзные государственные усилия по мемориализа-ции тех событий и формированию официального исторического нар-ратива. Сам этот процесс выражался в установке памятников и издании фундаментальных исследований, но вовсе не в музеефикации.
Примечательно, что первый музей этой войны появился по инициативе «снизу». Речь идёт об избе крестьянина Фролова в деревне Фили, где 1 (13) сентября 1812 года прошёл известный совет М. И. Кутузова со своими военачальниками. В то время деревня принадлежала семье Нарышкиных. После войны местные жители предприняли действия по сохранению «кутузовской избы» в изначальном виде. В 1850 году Э. Д. Нарышкин ради повышения доходности имения решил перенести деревню ближе к Москве-реке, однако кутузовскую избу сохранил, а в ней поселил двух ветеранов войны 1812 года для обеспечения охраны. Эта изба ещё не стала полноценным музеем, хотя её изображения печатались в журналах, находились и те, кто специально приезжал, чтобы её посетить. Отметим, что собственно Бородинское поле рассматривалось как место для установки памятников, но не строительства музеев. В 1837 году Николай I выкупил в свою собственность часть местного имения Воейкова, а вместе
с ним и поле Бородинской битвы. В 1860-х годах при реконструкции дворца-имения в некоторые интерьеры включили элементы, связанные с событиями войны 1812 года (прежде всего портретные изображения её героев, гравюры и различные батальные сцены) [22, с. 6-63].
Скачок в развитии музейного дела в России связан с периодом правления Александра II и его сына Александра III. «Великие реформы» -это не просто кардинальная модернизация всех сторон жизни общества. Именно в этот период активизировалась перестройка империи на национальной основе. На управленческом уровне это предполагало участие во власти общественных структур (община в деревне, земства, городское самоуправление), в военной сфере - переход к призывной армии и всеобщей воинской повинности (теперь защита страны - долг всех граждан).
Успех реформ зависел в том числе и от культурной модернизации, перед которой стояла задача не только обеспечить успешность отдельных изменений (например, как за несколько лет превратить гражданского человека в опытного солдата), но и укрепить идею монархии представлениями о том, что она опирается на национальные силы страны. В предложенной при Николае I формуле «православие, самодержавие, народность» третий компонент требовал большей проработки. Теперь народ - это не просто подданные, а сообщество, обладающее общей культурой и историей. Достижение этих целей было бы невозможно без формирования представлений об общем прошлом. Неудивительно, что в пореформенный период мы наблюдаем бурное развитие исторической науки и исторического сознания жителей России. Особое значение придавалось военной истории: рассказы о славных военных кампаниях и победах становились свидетельствами величия как государства, так и всего народа.
Именно музеи, особенно военно-исторической направленности, становятся в то время ключевыми институтами исторической политики, ведь предметы старины благодаря своей наглядности лучше всего могут свидетельствовать о прошлых военных достижениях, позволяя каждому соприкоснуться с ними. Военно-исторический музей теперь не просто хранилище предметов для образовательных целей: акцент смещается на просвещение в области истории и прославление великих деяний предков. Это определило и общие тенденции в развитии музейного дела.
Во-первых, происходит увеличение их численности: если к началу правления Александра II было всего около десятка музеев, то к 1917 году их цифра перевалила за 600, примерно половина их них - военные.
Во-вторых, музейные коллекции становятся всё более доступными. Так, с 1856 года для всех посетителей открывается Оружейная палата, с 1889 года - Артиллерийский исторический музей. Также формируется
традиция организации специальных выставок, прежде всего на базе Политехнического музея. Например, в 1872 году, к 200-летию рождения Петра I, здесь была проведена специальная выставка, состоявшая из двух разделов: Исторического и Севастопольского. Последняя содержала в себе предметы, связанные с обороной Севастополя в 1854-1855 годах. Как видно, юбилей рождения основателя Российской империи стал поводом рассказать о героической истории недавнего прошлого.
В-третьих, происходит постепенное увеличение количества посетителей. Например, если в 1857 году музеи Академии наук посетили 10 тыс. человек, то в 1877 году - 70 тыс. То же самое можно говорить и про военно-исторические музеи. В 1877 году Морской музей посетили 17 тыс. человек, в 1899 году - 22 тыс., а в 1916 году - почти 62 тыс. Для увеличения количества визитов предоставлялись льготы или определялись дни бесплатного посещения. Специальные экскурсии проводились и для военных чинов [20, с. 348].
В-четвёртых, стоит отметить, что экспозиции и Морского музея, и Артиллерийского исторического музея, и Музея при Тульском оружейном заводе не ограничивались лишь демонстрацией исторических раритетов, но и давали возможность ознакомиться с современными техническими новинками, что лишний раз укрепляло связь между историей и современностью.
В-пятых, значимую роль в организации музеев начинала играть частная инициатива, которая могла исходить как от представителей общественности, так и от тех, кто находился на службе и тем самым брал на себя дополнительные обязанности. Например, возрождение Морского музея состоялось благодаря изначальным обсуждениям в печати. Точно так же, по частной инициативе, появился Севастопольский музей. Полковые музеи устраивались усилиями заинтересованных офицеров во внеслужебное время. Характерен здесь пример упоминавшийся выше кутузовской избы. 4 июля 1868 года Э. Д. Нарышкин направил Московскому городскому голове А. А. Щербатову письмо с предложением передать избу в собственность городских властей. Однако спустя три дня она сгорела: спасти удалось только передний сруб, сени, печь и скамью [15, с. 8]. Но это не помешало сделке, за символическую плату в 200 рублей изба была передана московским властям. Обсуждался вопрос о том, стоит ли возрождать избу или, наоборот, поставить на её месте памятник, однако решение найдено не было. Только в 1883 году по инициативе и на средства офицеров Гренадерского корпуса был установлен памятный обелиск. В 1887 году Обществом хоругвеносцев (при Храме Христа Спасителя) эта изба была восстановлена, правда, уже в новом виде. В ней расположился небольшой музей, посвящённый М. И. Кутузову. А по инициативе того же Общества к 1912 году была построена музей-часовня [5].
Советский исследователь А. М. Разгон выделял четыре вида военно-исторических музеев, которые получили развитие в пореформенный период: широкого исторического профиля (посвящённые отдельным родам войск, например, Морской или Артиллерийский); узкой специализации (сбор отдельных вещественных памятников, например, Интендантский музей); мемориальные (Музей обороны Севастополя); войсковых частей [17, с. 119]. Постараемся проследить основные изменения.
Прежде всего в армии начинают появляться полковые музеи, что объясняется двумя причинами: 100-летними или 200-летними юбилеями частей, а также необходимостью найти новые способы сохранения и передачи полковых традиций с целью усиления морально-идейной подготовки призывников. Помещения, как правило 1-2 комнаты, отводились при офицерском собрании. Финансирование осуществлялось из общих средств офицерского собрания. Первый такой музей был создан в 1866 году офицерами 65-го пехотного Московского полка. В 1891 году открылся один из наиболее крупных музеев подобного рода -Исторический музей Гвардейской артиллерии.
Кроме того, при Александре II произошло дальнейшее преобразование существовавших хранилищ и выставочных пространств в полноценные музеи:
• Модель-камера в 1867 году была обратно превращена в Морской музей. Экспозиция включала не только экспонаты, связанные собственно с военно-морским флотом, но и коллекции этнографических предметов, собранные русскими моряками. Естественно, собирались предметы, связанные с современной военно-морской историей [11, с. 115]. Отдельно отметим, что музей активно принимал участие в создании различных выставок, включая 13 всемирных и международных [21, с. 49];
• на основе Достопамятного зала был организован Артиллерийский исторический музей. В 1864 году здание Старого Арсенала, где располагалась основная коллекция артиллерийского оружия, была передана Министерству юстиции. Это поставило вопрос о месте хранения предметов. Ситуация решилась только в 1868 году, когда восточное крыло Кронверка Петропавловской крепости передали под Зал достопамятных предметов Главного артиллерийского управления - будущий Военно-исторический музей артиллерии. Тогда же были пересмотрены принципы организации экспозиции: от хаотичного нагромождения предметов к их классификации и размещению в хронологическом порядке. В 1872 году в Политехническом музее была организована крупная промышленная выставка, в её рамках был организован артиллерийский отдел, экспонаты для которого свозились со всей России. Особое внимание привлёк уровень систематизации материала, который не удавалось пока достичь Артиллерийскому музею. В итоге значительная часть экспонатов была
отобрана и передана ему. В дальнейшем коллекция пополнялась за счёт обследования различных учреждений (прежде всего монастырей, где сохранилось немало артиллерийских орудий и ядер XVI-XVII веков), а также археологических раскопок;
• в 1860-х годах коллекция при военно-инженерной академии превратилась в военно-инженерный музей, правда, закрытого типа;
• в 1868 году при Главном интендантском управлении был открыт собственный музей, на основе тех предметов, которые собирались с 1811 года. Если в 1860-х годах здесь было 68 экспонатов, то к 1881 году - 28 700 [18, л. 7];
• в 1873 году при реорганизации Тульского оружейного завода существовавший при нём «арсенал» был окончательно преобразован в музей, в котором ретроспективно были представлены образцы производимых здесь вооружений. Причём акцент делался не столько на раритеты, сколько на современные образцы [4, с. 131].
Отдельно стоит указать на открытие новых военно-исторических музеев. Некоторые из них мы относим к категории внутриведомственных. Так, в 1857 году по указанию Александра II на Ижевском заводе в честь 50-летия его основания была создана ретроспективная экспозиция произведённого здесь вооружения (впрочем, постоянный музей появился только в 1887 году). В 1864 году при активной поддержке военного министра Д. А. Милютина был основан будущий Педагогический музей военно-учебных заведений (до 1888 года носил название «Библиотека и центральное депо военно-учебных заведений»). Его задача заключалась в том, чтобы способствовать военному образованию, однако только ведомственным подходом он не ограничивался, а потому неудивительно, что его считают первым педагогическим музеем России [см.: 24]. Сама деятельность была связана с собиранием образцов образовательной литературы (прежде всего наглядных пособий в виде карт, картин и различных таблиц) [13, с. 4-6] и проведением специальных образовательных программ, включая организацию чтений для солдат с целью повышения их грамотности. Только в 1893-1898 годах было проведено 104 солдатских чтений, участниками которых стали около 50 тыс. человек [см.: 19].
В отдельную категорию стоит выделить мемориальные музеи. В 1869 году был открыт Музей обороны Севастополя. Инициатором выступил П. В. Алабин, бывший участник этих событий. Благодаря его активной деятельности и поддержке ветеранов удалось добиться помощи со стороны официальных властей, а также представителей императорской фамилии, включая наследника Александра Александровича. Музей разместился в двухэтажном доме, подаренном генералом Э. И. Тот-лебеном. Дальнейшее развитие музея было связано не только с рас-
ширением коллекции, но и с созданием в 1887 году школы для детей ветеранов обороны. Последнее стало возможным благодаря независимым источникам финансирования: продаже билетов и книг, сдаче помещений в аренду, а также собственному, если выражаться современным языком, эндаумент-фонду (генерал П. К. Меньков завещал музею капитал в 22 тыс. рублей, который был положен в банк под проценты) [21, с. 67].
Конечно, активное развитие музейного дела вовсе не отрицает наличия недостатков в этой работе. Так, экспозиции зачастую представляли лишь собрание предметов, которые не выстраивались в единое повествование. Более 3 000 экспонатов Морского музея (на 1885 год) размещались без какой-либо системности. То же самое можно сказать и про Артиллерийский исторический музей, причём история развития артиллерии никак не связывалась с историей государства. В 1870-х годах его директор Н. Е. Бранденбург предложил систематизировать нагромождения предметов, распределив их на пять отделов. Ввиду отсутствия единых принципов некоторые соответствовали периодам правления монархов, другие выделялись на основе технологических изменений в артиллерийском деле. Этот недостаток не был преодолён вплоть до революции, о чём свидетельствует создание в 1890-х годах «общеисторического отдела», куда помещались все те предметы, которые не входили в логику выделенных залов. Другая проблема заключалась в том, что ещё не все осознавали ценность исторических предметов. Например, в 1865 году при организации Артиллерийского музея была создана комиссия во главе с генералом Л. О. Ротом. Она признала, что существующие макеты крепостей Выборга, Шлиссельбурга, Баку, Дербента и Очакова, созданные в XVIII веке, не представляют ценности для истории артиллерии. Их хотели передать в Главное инженерное управление, однако там также не видели надобности в этих памятниках истории, а потому просто уничтожили. Комиссия Рота вообще предлагала оставить лишь 121 памятник истории, остальные продать или пустить в лом, однако этому уже воспрепятствовало артиллерийское ведомство.
Таким образом, к последней трети XIX века мы наблюдаем становление такого института исторической памяти, как военно-исторический музей. Почти за два столетия цейхгаузы и места хранения военных предметов эволюционировали сначала в научно-образовательные собрания, а потом уже и в музеи в современном смысле этого слова: открытые для широкой публики, они были призваны одновременно свидетельствовать о величии государства и стать выразителями национального самосознания. Этот переход от сбора «куриозных» вещей до выполнения идейно-просветительных функций отражает и процесс культурной модернизации страны: современные административные, экономические институты, рост численности населения, особенно городского, - всё это требовало
адаптации культурных норм, формирования представлений о культурно-историческом единстве страны.
Военно-исторические музеи, как правило, создавались военными и морскими ведомствами или подведомственными им учреждениями. Однако было бы неверно говорить о том, что развитие музейного дела было чем-то казённым, инициированным сверху. Практически за каждым музеем стоял тот или иной энтузиаст, от усилий которого и зависело развитие музея, а музеефикация истории Отечественной войны 1812 года и обороны Севастополя 1854-1855 годов вообще развивалась фактически благодаря частной инициативе. Нередко её проявляли те, кто находился на государственной службе, однако сверх выполнения должностных обязанностей. Всё это заставляет нас утверждать, что классическое противопоставление между «государством» и «обществом» здесь не уместно. Скорее, можно говорить о более вариативном взаимодействии: например, когда частные усилия и устремления приводят к принятию соответствующих государственных решений или же, наоборот, последние творчески выполняются энтузиастами. Все эти начинания позволили начать процесс сохранения военно-исторического наследия и заложить основы для дальнейшего развития музейного дела.
Литература
1. Артиллерийский исторический музей : Краткий исторический очерк / сост. А. В. Давидов и М. А. Песчанский ; СССР. Артиллерийское управление Рабоче-крестьянской Красной армии. - Москва : Государственное военное изд-во, 1925. - 39 с.
2. Ассман А. Распалась связь времён? Взлёт и падение темпорального режима модерна / пер. с нем. Б. Хлебникова ; пер. английских цитат Д. Тимофеева. Москва : Новое литературное обозрение, 2017. - 272 с.
3. Веселов Ф. Н., Карлина Т. И. Экспозиция открытого хранения вооружения и военной техники Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи: история и предшественники // Вопросы музеологии.
- 2017. - № 2 (16). - С. 97-110.
4. Дроздова Е. Е. Музей оружейных заводов военного ведомства России в системе артиллерийского образования. XVIII - начало XX в. // Клио. - 2009.
- № 46 (3). - С. 126-131.
5. Желаднова Л. И. Из истории музея-часовни М. И. Кутузова // Очерки по истории Музея-панорамы «Бородинская битва», 1912-2002 : К 90-летию со дня основания / Государственное учреждение культуры г. Москвы Музей-панорама «Бородинская битва» ; [отв. ред. С. В. Львов]. - Москва : СОРЕК-Поли-графия, 2003. - С. 23-31.
6. Зубарев А. В. Основные этапы историографии истории Тульского государственного музея оружия // 145 лет Тульскому государственному музею оружия : сборник научных статей сотрудников музея / Федеральное госу-
дарственное бюджетное учреждение культуры «Тульский государственный музей оружия». - Тула, 2018. - С. 24-32.
7. Кузнецов А. М. Военные музеи в императорской России // Военно-исторический журнал. - 2007. - № 2. - С. 56-61.
8. ЛоуэнтальД. Прошлое - чужая страна / перевод с английского А. В. Говору-нова. - Санкт-Петербург : Владимир Даль, Русский Остров, 2004. - 624 с.
9. Модель-камера, впоследствии Морской музей имени Петра Великого : Исторический очерк 1709-1909, с иллюстрациями / сост. Корп. флот. штурманов отстав. полк. С. Ф. Огородниковым. - Санкт-Петербург : Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1909. - 96 с.
10. Мозговой С. А. О статусе морского наследия // Морской сборник. - 2017.
- № 5. - С. 31-38.
11. Морской музей России. Центральный военно-морской музей / под общ. ред. Е. Н. Корчагина. - Санкт-Петербург : АРТ-Палас, 2000. - 199 с. : ил.
- (Петровские музей северной столицы).
12. Новая имперская история Северной Евразии / Илья Герасимов, Марина Могильнер, Сергей Глебов ; при участии Александра Семенова. - Казань : Ab Imperio, 2017. - (Библиотека журнала : "Ab Imperio"). - Часть 2 : Балансирование имперской ситуации, XVIII-XX вв. - 2017. - 628 с.
13. Описание коллекций Педагогического музея военно-учебных заведений.
- Санкт-Петербург : Тип. М. М. Стасюлевича, 1891-1897. - Часть 1 : История / [сост. М. А. Андреянов]. - 1891. - 103 с.
14. Пинк И. Б. «Старинные пушки и фузеи не переливать и не портить, а сдавать как курьезы в цейхгаузы на сохранение...»: к вопросу о начале формирования коллекции Тульского государственного музея оружия // 145 лет Тульскому государственному музею оружия : сборник научных статей сотрудников музея / Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры «Тульский государственный музей оружия». - Тула, 2018.
- С. 7-9.
15. Полонская И. Г. Кутузовская изба: начало истории // Очерки по истории Музея-панорамы «Бородинская битва», 1912-2002 : К 90-летию со дня основания / Государственное учреждение культуры г. Москвы Музей-панорама «Бородинская битва» ; [отв. ред. С. В. Львов]. - Москва : СОРЕК-Полиграфия, 2003. - С. 4-14.
16. Разгон А. М. Охрана исторических памятников в дореволюционной России (1861-1917) // История музейного дела в СССР : сборник статей. - Москва : Госкультпросветиздат, 1957. - С. 73-128. - (Труды Научно-исследовательского института музееведения ; Выпуск 1).
17. Разгон А. М. Очерк истории военных музеев в России (1861-1917) // Вопросы истории музейного дела в СССР : сборник статей. Выпуск 4. - Москва, 1962. - С. 118-203. - (Труды Научно-исследовательского института музееведения. Том VII).
18. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 400. Оп. 2. Д. 7917.
19. Терещенко А. Г. Культурная и военно-образовательная деятельность Педагогического музея (1864-1917) // Армия и общество. - 2013. - № 4. С. 71-76.
20. Топычканов А. В. Охрана и музеефикация культурного наследия России в XVIII - начале XX века // Историческая культура императорской России. Формирование представлений о прошлом / отв. ред. А. Н. Дмитриев. - Москва : ИД ВШЭ, 2012.
21. Третьякова И. А. Музеи Военно-Морского Флота России в XIX - XX вв.: история создания, становления и развития : дис. на соиск. учён. степ. кандидата исторических наук : 07.00.02 / Третьякова, Ирина Анатольевна. - Москва, 2007. - 261 с.
22. Фёдорова О. В., Фёдоров В. Н. Бородино в памяти поколений: 200 лет Бородинской битве. - Можайск : Костюхина М. В., 2012. - 415 с.
23. Шенцова О. М., Хисматуллина Д. Д., Чуприна В. С. История среды музейных сооружений военной техники // Актуальные проблемы современной науки, техники и образования. - 2015. - № 2. - С. 58-61.
24. Шуманский И. И. Педагогический музей ведомства военно-учебных заведений России - один из основных центров в развитии отечественной военной педагогики России // Вестник Российского университета кооперации. - 2012. - № 3. - С. 143-146.
25. Як Б. Национализм и моральная психология сообщества / перевод с английского Константина Бандуровского ; под научной редакцией Максима Донду-ковского. - Москва : Изд-во Института Гайдара, 2017. - 518 с.
