CC BY
0УДК 070.422.1
ВОЕННЫЕ КОРРЕСПОНДЕНЦИИ ВАЛЕРИЯ БРЮСОВА В «РУССКИХ ВЕДОМОСТЯХ»: ОСОБЕННОСТИ ТВОРЧЕСКОГО МЕТОДА
Бояркина Наталья Владимировна,
кандидат филологических наук, преподаватель кафедры журналистики и медиакоммуникаций Институт медиакоммуникаций, медиатехнологий и дизайна федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» (г. Симферополь)
Аннотация. В статье анализируются военные корреспонденции Валерия Брюсова, публиковавшиеся в 1914-1915 годах в газете «Русские ведомости», с точки зрения журналистских приемов и методов, осмысления известным поэтом миссии журналиста и способов описания действительности военного времени.
Ключевые слова: Первая мировая война, В.Я. Брюсов, «Русские ведомости», военные корреспонденции, реалии войны, задачи журналиста.
Annotation. The article analyzes the war correspondence of Valéry Bryusov, published in 1914-1915 in the newspaper «Russian Bills», from the point of view of journalistic techniques and methods, the famous poet's understanding of the mission of a journalist and ways of describing the reality of wartime.
Key words: World War 1, V.Ya. Bryusov, «Russian Vedomosti», war journalism, war realities, tasks of ajournalist.
Постановка проблемы. «Судьба военных корреспонденций Брюсова была сложной» [5]. Поэт намеревался издать их отдельной книгой, но почти сто лет они сохранялись только на страницах газет. Десять лет назад Институт мировой литературы им. A.M. Горького Российской академии наук осуществил републикацию1 военных корреспонденций известного русского поэта. Сегодня они доступны широкому читателю, стали предметом изучения, в частности, с точки зрения тематики брюсовских материалов, их предметного мира, некоторых особенностей стиля. В то же время военные корреспонденции Брюсова, достаточно многочисленные (в «Русских ведомостях» напечатано 80 корреспонденций, размещались публикации автора также в иных изданиях), и многогранные, многоаспектные, представляют большой интерес для дальнейшего исследования не только как исторический документ, характеризующий эпоху, но и в первую очередь с точки зрения журналистских приемов и методов, осмысления известным поэтом миссии журналиста и способов описания действительности военного времени.
Изложение основного материала. По воспоминаниям жены поэта, «Брюсов в день разразившейся войны покинул дачу, забыл о лечении, в величайшем возбуждении, потратив минимум времени на сборы, отправился на фронт корреспондентом «Русских ведомостей» [3, С. 559].
Поэт был командирован в Польшу, которая с первых дней войны стала театром активных боевых действий. Здесь Брюсов беспрерывно (с небольшим отпуском) работал в течение девяти месяцев, с августа 1914 года. На протяжении почти года он совершал регулярные поездки по территории Польши, а также выезжал в иные сопредельные местности, в том числе некоторые завоеванные нами австрийские и немецкие земли.
За время своей командировки Брюсов исколесил весь польский край, в различных населенных пунктах бывая по несколько раз, не единожды проезжая те или иные поселения, и видя, таким образом, изменения, которые происходили с этими местами за время военной кампании.
1 Политика и поэтика: Русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны. - М.: ИМЛИ РАН. -2014. - 880 с.
Сам характер командировки Брюсова во многом определил стиль его военных корреспонденций. Себя он в своих материалах называл бытописателем войны. Находясь длительное время в польском крае, он отслеживал не только боевые действия, но в первую очередь те метаморфозы, которые происходили на этой территории в связи с ведением военных действий.
Внимание к этой стороне войны обусловлено в том числе и тем, что Брюсов осознавал ограниченность своих возможностей по полномасштабному показу боевых столкновений, и не только вследствие отсутствия полноценной возможности работать на передовой. Сам он это объяснял громадностью театра боевых действий, где стратегические задачи и успехи или неуспехи отдельных сражений не могут быть оценены их рядовыми участниками или свидетелями.
Например, в очерке «Рассказы очевидцев» он так высказывается по этому поводу: «Что-либо новое о наших военных операциях узнать из этих рассказов (рассказов очевидцев - Н.Б.), конечно, трудно. Каждой части приходилось действовать в ограниченном районе, и она была слишком занята своей ближайшей задачей, чтобы следить за событиями в их целом» [1, С. 267]. В миницикле корреспонденций «В Праснышском районе» эта мысль повторяется: «Попытались расспросить офицера об общем ходе дела, но что можно знать, находясь на передовой позиции! Ничего, кроме того, что совершается перед глазами. Любой читатель газет в Москве более осведомлен, чем офицер в окопах» [2, С. 495]. По словам автора корреспонции, только через день из донесений штаба Верховного Главнокомандующего стало известно, что Прасныш быстро отбит у немцев. Находясь же в действующей части, корреспондент по разным признакам мог узнать только, что «перевес в бою на нашей стороне», хотя и полагал, что Прасныш находится в руках у немцев2.
Но дело и не только в том, что отдельные участники масштабных сражений не видят их во всей полноте, но и в том, что на таком громадном полотне войны теряется человек, и корреспондент оставляет за собой право отказаться от изображения грандиозных битв для того, чтобы увидеть их главную движущую силу - человека: «мы вправе, однако, отказаться от такой, слишком громадной для нашего воображения меры, при которой исчезает всякая ценность не только отдельных личностей, но даже десятков тысяч людей, целых городов и целых областей. Мы вправе смотреть с более близкой точки зрения» [1, С. 321]. Подтверждением мысли о том, что значение человека, его жизни в этих масштабах безмерно умаляется, является использование корреспондентом эпитетов «незаметные», «серые, такие простые, такие незаметные», «безвестные» к слову герои. И в задачу корреспондента входит работа на том уровне, где виден человек, его участие в событиях исторического масштаба и его психология.
Поэтому для того, чтобы дать необходимый «горизонт», Брюсов часто использует отдельные выдержки из сообщений штаба Верховного Главнокомандующего, а в целом он не ставит себе задачу ведения хроники войны - он оставляет это историкам: «Они (участники сражения - Н.Б.) подробно разъяснили нам весь ход боя, указали, где стояла артиллерия, как продвигалась пехота, какие здания служили для прицела и т.д. Признаться, я мало вникал в эти объяснения. Военный историк в свое время обязательно расскажет все отдельные эпизоды боев под Варшавой. Меня больше интересовала та картина, которая была перед моими глазами сейчас, в эту самую минуту» [1, С. 320].
В его публикациях то и дело встречаются реплики о том, что «еще не настало время подводить итоги», «еще не настало время делать какие-либо выводы из событий».
«Еще не настало время подводить итоги этого сражения или рисовать полную его картину, но именно теперь, пока воспоминания свежи, должно собирать для этого материалы. Может быть, не лишними будут и те мелкие штрихи, которые могу привести я на основании рассказов очевидцев и участников боя, а отчасти и по личным
2 Находясь на передовой, в «сердце битвы», корреспондент, по мнению Брюсова, может больше узнать о психологии людей, чем о фактическом положении на фронте. И таким образом в целом психология становится важным объектом наблюдений и исследований Брюсова-корреспондента, в том числе психология лжи, психология преувеличения, психология военного времени, порождающая доверие к слухам и склонность к флирту, психология простого человека, впервые столкнувшегося с опасностью и ужасами войны и т.д.
впечатлениям» [2, С. 499]. Вот работа, которую делает, по мнению Брюсова, корреспондент: он является собирателем материала для будущих больших обобщений и осмыслений военными историками и философами.
В IX письме цикла «Мимоходом» корреспондент сетует, что «мы не знаем и, вероятно, еще долго не будем знать подробностей этого героического сопротивления» [2, С. 516]. И свою задачу он видит в том, чтобы запечатлеть один связанный с этим делом эпизод, который стал известен ему от очевидца, и который, по его мнению, «проливает свет на обстоятельства, при которых был взят немцами Прасныш» [2, С. 516].
В своем интервью газете «Голос Москвы» Брюсов так обобщенно обозначает задачи, которые, по его мнению, стоят перед корреспондентами на фронте: «Потребность в военных корреспондентах в настоящее время ощущается очень ярко. Конечно, мы все отдаем должную роль сообщениям штаба Верховного Главнокомандующего: кратким, сжатым и весьма правдивым. Но публика все-таки не может довольствоваться только этим. Прежде всего, сообщения штаба дают лишь фактический материал, тогда как читателю хочется иметь наряду с фактом - картины! Знать те условия, в которых живет армия, ясно представлять, как происходит разведка, бой, что такое окопы, обстрелы, аэропланы и т.д.
Кроме того, читатели интересуются единичными эпизодами, может быть, незначительными в общем ходе событий, характерными подвигами отдельных лиц, исключительными положениями и т.д.» [3, С. 258].
Поэтому Брюсов с чрезвычайной скрупулезностью фиксирует все свои наблюдения, которые отображают реалии войны. Он старается быть максимально точным в описании любых подробностей, которые кажутся ему значимыми или могут иметь значение для будущих исследователей. Поэтому он дает очень подробные описания самых разнообразных вещей, составляющих быт войны.
Например, в корреспонденции «По Галиции» миницикла «Из Варшавы в Ярослав» Брюсов дает подробное описание устройства оборонительных сооружений. Мы узнаем, что вокруг города Ярослава порядка 30 блиндированных фортов, обнесенных колючей проволокой, опоясанных рвами, с «приспособлениями для обзора окрестностей», с помещениями для артиллерийских орудий, с переносными оконцами для ружейной стрельбы и т.д. В материале «В варшавских госпиталях» подробно описывается, как в городе организована работа по приему раненых: какие и где созданы «перевязочные пункты» и лазареты, как они укомплектованы, какие организации в них работают. В корреспонденции «Безработица в Польше» приводятся данные о количестве нуждающихся в работе, о том, сколько работает бирж труда, сколько устроено человек и какой специальности и т.п. сведения. Из корреспонденций «Впечатления от поездки в Лодзь» и «История и описание Лодзи» миницикла «Германия на двадцать дней» читатель, в частности, узнает, сколько каких газет издавалось в Лодзи до оккупации и как эти издания функционировали в условиях немецкой оккупации.
В корреспонденции «На полях битв под Варшавой» миницикла «После победы» сообщается о последствиях боестолкновений для инфраструктуры и природы: приводится количество уничтоженных домов, описывается «убыль деревьев» и состояние сельскохозяйственных полей. При этом описание уничтоженного осеннего урожая у Брюсова становится яркой иллюстрацией последствий и ужасов войны: «Под Варшавой -сотни десятин, занятых картофелем, репой, свекловицей, капустой. По ним не раз и не два прошли взад и вперед русские и немецкие полки и проскакали батальоны кавалерии. Капустные кочаны, оторванные от своих корней, катаются теперь по полям, как отрубленные головы. Вырванные репы свалены на огородах гниющими кучами» [1,С. 327].
Подробные точные брюсовские описания еще более усилены цифрами, которые мы находим в его материалах в изобилии. Например, «Через Люблин стали перевозить пленных австрийцев; всего прошло их не менее 1500 человек» («Бои под Люблином»), [1, С. 271], «Считают, что Варшава может принять свыше 20 000 раненых» («В варшавских госпиталях») [1, С. 272], «В русской армии наберется не меньше 600 000 поляков-католиков» («Тени») [1, С. 277]. Также он сообщает, на какую глубину изрыты окопами поля -21А аршин («На полях битв под Варшавой», миницикл «После победы»), насколько повреждены стволы деревьев - «содрана кора на аршин и больше» («Основа
наших побед», миницикл «После победы»). Даже говоря о количестве мужчин и женщин на молитве в костеле, он указывает соотношение лиц обоих полов - женщин 5/7 или 3/4 (вторая корреспонденция из миницикла «Взятый Перемышль»),
Это стремление к максимально точной передаче определяет натуралистичность некоторых его описаний. Таковы, в частности, описания трупов людей и животных в корреспонденциях «В разоренной стране» миницикла « Из Варшавы в Ярослав», «Поле битв» миницикла «После победы». Например, автор делает следующую зарисовку: «Очень много в канавах вдоль дороги трупов лошадей. Число их, впрочем, постоянно пополняется обозными лошадьми, не выносящими трудностей долгого пути. Тяжелое впечатление производят эти лошадиные тела с безобразно раскинутыми ногами, с раздувшимися животами, с оскаленными мордами и закатившимися глазами. Говорят, что мародеры ночью сдирают с них шкуры. Мы видели только один пример этого: труп лошади с содранной шкурой» [1,С. 293-294].
Так же натуралистичны описания мертвых воинов, оставшихся лежать на полях сражений. Брюсов запечатлевает их последние позы, выражения лиц.
Кроме того, корреспондент на поле боя не только наблюдает открывшуюся картину, но он еще и собирает письма, оставшиеся при убитых немецких воинах. Считается, что Брюсов «первый в истории журналистики использовал такой документальный материал, как письма, найденные им в окопах» [4, С. 563]. Анализу писем, которых было собрано порядка шести десятков, Брюсов посвятил отдельную статью «Письма врагов и к врагам». Для корреспондента они - материал, дающий представление о психологии противника и жизни в тыловой Германии: «Познать своего врага почти так же важно, как познать самого себя» [1, С. 373]. Между прочим, автор статьи не находит в немецких письмах особого «энтузиазма, великих надежд, веры в национальное дело» [1, С. 381].
Не меньше для целей познания противника, а так же для понимания того, как работала немецкая пропаганда, дает литература - политическая и религиозная, песенники и различные рекламные проспекты, которые Брюсов так же собирает в оставленных противником окопах и внимательно изучает и описывает («Литература окопов»).
Важным источником подобных сведений служит и периодика. Так, Брюсов собирает подборку газет, выходивших в оккупированном Перемышле, за которыми специально едет в типографию, а также «календари осады». Здесь же ему достаются и письма жителей осажденного города. По этим источникам автор изучает, как и, главное, чем жили в завоеванном городе. Это помогает ему понять, как на самом деле население переживало оккупацию, в том числе и для того, чтобы опровергнуть различные «фейки», которые создавались вокруг нее - и целенаправленно, и случайно.
Вообще в брюсовских корреспонденциях слухам и анекдотам, а также настроениям уделяется много внимания. Какие-то циркулирующие сведения он опровергает, какие-то, сопоставляя с другими фактами, признает вполне могущими быть достоверными, но в целом они - как неизбежная примета войны - не могут быть обойдены Брюсовым-корреспондентом, который стремится к максимально точной передаче всего происходящего в прифронтовой зоне.
Внимание к бытующим среди населения настроениям еще более важно в связи с тем, что автор затрагивает очень сложные вопросы - не только ментального противостояния народов, находящихся в состоянии войны, самоощущения их представителей, оказавшихся на завоеванных территориях, но и, в частности, самоопределения польского народа, «дети которого оказались распределены по армиям трех разных государств» [1, С. 269] (Брюсов пишет, между прочим, и о так называемых «польских соколах»), или, например, тех же русин.
О менталитете немцев Брюсову в своих корреспонденциях приходится говорить часто: слишком много свидетелей и свидетельств их злодеяний. Например, непосредственно сам Брюсов находился в Варшаве во время бомбежки города немцами, которые с аэропланов сбрасывали бомбы на мирный город: на «торговые центры, где нет никого, кроме приказчиков и покупателей», «в Саксонском саду, любимом месте детских игр» [1, С. 310]. Бомбежка мирных объектов и госпиталей Красного креста, применение разрывных снарядов, удушающих газов, пытки, грабежи и методичное уничтожение мирных объектов на завоеванных территориях, - все это заставляет автора поневоле констатировать, что имя пруссаков запятнано навсегда.
Естественно, Брюсов пишет и об отношении наших к делу, добавляя к традиционному описанию русских воинов как храбрых, самоотверженных, добродушных и скромных еще и такую черту - личное отношение к вверенному им участку военной работы. Обыгрывается у него, хотя и не так глубоко, как у Алексея Толстого, понятие театр военных действий. Интерес представляет также проходящая у Брюсова рефреном параллель былых и настоящих сражений и представление о войне как явлении, возрождающем угасшие в человеке инстинкты и способности, не востребованные в современной реальности.
В связи с сопоставлением войн прошлого и современной ему войны автор обращается к условиям ведения последней, обусловленным новейшим техническим оснащением армий. Брюсов приводит характеристику технической оснащенности немецкой армии, устройства оборонительных сооружений, описывает виды аэропланов и особенности воздушного боя, а также использование в сражениях блиндированных автомобилей и автомобилей-пушек.
В целом часто в его корреспонденциях встречаются аналитические сравнительные описания: особенностей ведения боевых действия на северном и южном фронтах, положения офицеров и солдат в армии противника, восприятия войны в столице и на периферии, условий существования богатых и бедных в оккупированных населенных пунктах.
Меньше в числе его корреспонденций рассказов о конкретных людях - героях этой войны. Хотя корреспондент и констатирует, что «эта война дала нам уже столько примеров личной отваги, что, чтобы собрать их все, потребовалось бы писать целые тома» [1, С. 323], в его материалах, по сути, рельефно прорисованы несколько персонажей. Отдельные самостоятельные полноценные портретные очерки посвящены штаб-ротмистру Гурдову и младшему унтер-офицеру Порфирию Панасюку.
Большинство же корреспонденций Брюсова отражают социально-бытовую сторону жизни ближнего тыла (в различных ее аспектах) в динамике ее развития в связи с ведением боевых действий.
Через это погружение в быт ближнего тыла, с которым Брюсов-корреспондент проживает девять военных месяцев, сам не раз оказываясь в пятидесяти шагах от выстрелов, вникая во все аспекты прифронтовой жизни, сочувственно впитывая горечь калейдоскопом проходящих перед его глазами судеб людей, познавших тяготы войны, он передает само «ощущение» войны, а не только ее «идею»3.
«Когда представляю себе немцев в тех самых городках, где был так недавно <...> война перестает быть для меня чем-то отвлеченным, чем-то таким, о чем читают и пишут в газетах, но реальным, страшным делом. И пусть каждый представляет себе, что враг вошел именно в его город, обидел именно его близких, занял именно его комнату, - тогда таким же реальным, страшным делом станет война для каждого» [1, С. 281]. Этот пафос одной из первых его корреспонденций станет формулой его творческого метода на девять последующих месяцев работы военным корреспондентом.
Именно такое длительное «проживание» войны с польским краем определяет одну из характернейших черт брюсовских корреспонденций - их нарративность. С учетом того, что Брюсов находится постоянно на Восточном фронте, в своих материалах он показывает, как переживал польский край военное время, динамику боевых действий здесь и все изменения в прифронтовой жизни этих мест на протяжении почти года. Таким образом, все его восемь десятков корреспонденций с этого участка фронта становятся единым повествованием. Этот эффект усиливается за счет того, что многие корреспонденции Брюсова объединены в минициклы. Так, половина его корреспонденций включена в десяток минициклов - «Из Варшавы в Ярослав», «После победы», «Германия на двадцать дней», «Мимоходом», «С подарками», «Поездки на передовые позиции», «Страдание и величие Бельгии», «В Преснышском районе», «Этюды с натуры», «Взятый Перемышль», «Из поездки в Перемышль».
3 В корреспонденции «Ощущение войны» из миницикла «Мимоходом» автор анализирует восприятие войны в Москве, где все живет «понятием», «идеей» войны, и, в частности, в Варшаве, где она является «фактом, реальностью», ощущением».
С учетом того, что предыдущие и последующие корреспонденции имеют ярко выраженные связки, через эти последние создается единая нить повествования -событийного и изобразительного. Брюсов-корреспондент полностью погружен в среду прифронтового быта, следит за ее развитием и передает ее в том числе с личной точки зрения.
Очень ярко, зримо и глубоко лично проявляется авторское «Я» в отдельных эпизодах, связанных со случайными происшествиями с корреспондентом при его перемещении по прифронтовой территории, например, когда шофер заблудился, прокололось колесо и др. Такие зарисовки также призваны соединять отдельные эпизоды из описываемой корреспондентом прифронтовой жизни в единое полотно рассказа.
При создании своего большого «рассказа» о почти годе войны в Польше Брюсов проявляет подлинное художественное мастерство. При этом он успешно использует различные журналистские жанры: интервью, репортаж, некролог, очерк, заметка.
Особо обращает на себя внимание корреспонденция «Поле битвы» миницикла «После победы» - она представляет собой эталонный репортаж, во вступительной части которой Брюсов демонстрирует высокое мастерство создания визуального образа: «Мы -в 3-4 верстах от Пруткова, небольшого городка, лежащего в 17-ти верстах от Варшавы. Сзади нас - деревня, в которой ряд домов разбит артиллерийским снарядами. Впереди -кирпичный завод, тоже пострадавший от обстрела, и линия узкоколейной железной дороги. Кругом - равнина с чуть заметными возвышениями: сначала поля, засаженными репами и капустой, потом болотистые луга, затопленные недавними дождями. Это -место одного из ожесточеннейших боев заобладание Варшавой» [1, С. 318].
В жанре интервью, в строго вопросно-ответной форме, написана корреспонденция беседы со штаб-ротмистром Гурдовым. Некоторые переданные по телефону и телеграфу сведения напоминают современные «молнии».
Выводы. Таким образом, военные корреспонденции Валерия Брюсова отличаются следующими характерными признаками: нарративность; приоритетный показ социально-бытовой стороны жизни ближнего тыла; повышенное внимание к деталям и подробностям, точность, подкрепленная цифрами и иногда переходящая в натуралистичность описаний; использование особого материала: письма, литература -политическая и религиозная, песенники, периодика; большое разнообразие жанров.
Все эти особенности, наряду с языково-стилистическим своеобразием брюсовских военкоровских материалов, представляют большой интерес для отдельного подробного изучения, равно как и рефлексия великого поэта по поводу объекта журналистского отражения действительности военного времени.
Несмотря на вменяемые Брюсову недостатки, связанные с его неподготовленностью к работе военным корреспондентом, использованием многочисленных литературных аллюзий, приводящих к эстетизированию войны и даже «ходульности» (эти тезисы являются хорошим поводом для дискуссии); несмотря на существенные цензурные изъятия из брюсовских текстов этого корпуса, они представляют собой не только важный исторический документ, но и прекрасный образец журналистского творчества, характеризующийся уникальным методом и жанровым богатством.
Список литературы:
1. Валерий Брюсов. Корреспонденции в газете русские ведомости. 1914 // Политика и поэтика. Русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны. -2014. - М., ИМЛИ РАН. - С. 264-406
2. Валерий Брюсов. Корреспонденции в газете русские ведомости. 1915 // Политика и поэтика. Русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны. -2014. - М., ИМЛИ РАН. - С. 457-578
3. Даниелян, Э.С. Аллюзии войны в прозе В.Я. Брюсова военных лет / Э.С. Даниелян // Политика и поэтика. Русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны. - 2014. - М., ИМЛИ РАН. - С. 256-260
4. Даниелян, Э.С. В.Я. Брюсов - военный корреспондент / Э.С. Даниелян // Политика и поэтика. Русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны. - 2014. - М., ИМЛИ РАН. - С. 559-567
5. На театре боевых действий. Валерий Брюсов - военный корреспондент // Сайт «Наше наследие»: [сайт]. - URL: http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/11006.php (дата обращения: 12.01.2024)
УДК 378
МЕДИАПЕДАГОГИКА КАК ОТРАСЛЬ МЕДИАОБРАЗОВАНИЯ: СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
Везетиу Екатерина Викторовна,
кандидат педагогических наук, доцент Гуманитарно-педагогическая академия (филиал) федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» (г. Ялта);
Вовк Екатерина Владимировна, кандидат педагогических наук, доцент Институт медиакоммуникаций, медиатехнологий и дизайна федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» (г. Симферополь)
Аннотация. В данной статье рассматривается медиапедагогика как исследовательское поле для анализа междисциплинарного направления социальных наук. В рамках педагогического образования медиапедагогику изучаем как метод обучения, как гражданскую инициативу, как движение общественного интереса или как форму анализа и критики СМИ. Обращаем внимание на ряд исследований в рамках теории и прагматики средств массовой информации как социологического аспекта, что объясняет процесс и социальные эффекты. Следовательно, анализ фактического материала позволяет провести мониторинг современных тенденций развития медиапедагогики как отрасли медиаобразования.
Ключевые слова: медиапедагогика, медиаобразование, информационно-коммуникационные технологии, новые медиа, средства массовой информации (далее СМИ).
Annotation. This article examines media pedagogy as a research field for analyzing the interdisciplinary direction of social sciences. Within teacher education, we study media pedagogy as a method of teaching, as a civic initiative, as a movement of public interest, or as a form of analysis and criticism of the media. We draw attention to a number of studies within the framework of the theory and pragmatics of the media as a sociological aspect that explains the process and social effects. Consequently, the analysis of factual material allows us to monitor current trends in the development of media pedagogy as a branch of media education.
Key words: media pedagogy, media education, information and communication technologies, new media, mass media (hereinafter referred to as media).
Постановка проблемы. Интерес исследователей к медийным эффектам и его потреблению был постоянным предметом социальных наук. В последнее время он увеличивался, поскольку процесс коммуникации поддерживал новые типы трансформации благодаря развитию новых технологий: интернета и социальных сетей. Возникновение виртуального общения определило анализ процесса, новые перспективы научных исследований и новые области исследований, возникшие на стыке социальных наук. В следствии чего возникла необходимость рассматривать медиапедагогику как исследовательское поле для анализа междисциплинарного направления социальных наук.
Изложение основного материала. Рассматривая медиапедагогику как коммуникативную науку, исследователи обращаются к теориям и прагматике СМИ, из социологии, что объясняет процесс и социальные эффекты, а из педагогических наук предлагают ответы и социальную активную полезность. Другими словами,
