CC BY
166
УДК 904
Ю. С. Худяков
Новосибирский государственный университет ул. Пирогова, 2, Новосибирск, 630090, Россия Институт археологии и этнографии СО РАН пр. Акад. Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия
E-mail: khudjakov@mail.ru
ВОЕННОЕ ДЕЛО СИБИРСКОГО ХАНСТВА В ПОЗДНЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ (В АСПЕКТЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С РУССКИМИ) *
В изучении военного дела тюркских и монгольских кочевых народов Евразии в эпоху позднего средневековья особый интерес представляет анализ контактов и этнокультурного взаимодействия с русскими в процессе их продвижения на восток и присоединения Северной Азии к России. Тюркские и монгольские кочевые народы входили в состав самостоятельных государственных образований, располагавших значительными и боеспособными военными силами. Первым из этих государств, с которым пришлось столкнуться военным отрядам русских казаков и служилых людей при их продвижении за Урал, было Сибирское ханство.
В числе татарских государственных образований, существовавших в эпоху позднего средневековья, одним из самых значительных было Сибирское ханство. Оно являлось самым крупным по территориальной протяженности среди всех татарских государств, возникших на обширных землях Золотой Орды после ее распада. Владения сибирских ханов включали лесостепные и степные районы Западной Сибири, населенные сибирскими татарами и другими тюркоязычными этническими группами. В вассальной зависимости от правителей Сибирского Юрта находились угорские и самодийские племена, жившие в таежной зоне Западной Сибири, на северной периферии Сибирского ханства. Ими управляли князья, являвшиеся вассалами сибирских ханов и платившие им ясак пушниной. В случае необходимости они были обязаны выступать на войну со своими дружинами в составе войск Сибирского ханства.
По территории Сибирского ханства проходили важные торговые пути, связывавшие население Западной Сибири со странами Восточной Европы, Переднего Востока, Средней и Центральной Азии. Эти торговые караванные пути сложились еще в древности и получили дальнейшее развитие в период развитого средневековья. В это время в Западную Сибирь среднеазиатскими, булгарскими, древнерусскими и скандинавскими купцами в обмен на меха привозилось оружие, пришественная посуда, украшения [Борисенко А. Ю., Худяков Ю. С., 2005. С. 40]. В период существования Сибирского ханства продолжали функционировать торговые связи сибирских татар с населением Среднего Поволжья и Средней Азии. В Сибирь приезжали со своими товарами купцы из Казани и Бухары.
Ко времени образования Сибирского ханства сформировался этнокультурный состав его населения, состоявшего из нескольких этно-территориальных групп сибирских татар. На территории Сибирского Юрта существовали оседлые поселения и города, ставшие центрами ремесла и торговли. Среди сибирского татарского населения получили распространение одна из мировых религий - ислам, а также арабская письменность. Правители Сибирского ханства поддерживали отношения с другими государствами Европы и Азии, с Казанским ханством, с государством Шейбани-дов в Средней Азии, с Ногайской Ордой. Отношения с Московским государством были неровными. В XIV-XV вв. московские ушкуйники совершали походы через Уральские
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 07-01-00434а).
ISSN 1818-7919
Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2007. Том 6, выпуск 3: Археология и этнография © Ю. С. Худяков, 2007
горы в Западную Сибирь для обложения данью угорских и самодийских племен [Мало-земова О. В., 1997. С. 81]. Правители Сибирского ханства в отдельные периоды признавали свою вассальную зависимость от московских государей и соглашались платить дань либо отказывались от вассалитета и посылали свои войска через Уральский хребет для обложения данью местных племен и нападения на русские поселения в Прикамье. Однако во время таких набегов крупномасштабных военных действий не происходило, поскольку им препятствовали труднопроходимые горы. Положение изменилось после похода отряда Ермака в конце XVI в., после которого процесс «обретения» Сибири Российским государством стал необратимым [Окладников А. П.,
1981. С. 5]. Однако еще много десятилетий, вплоть до второй половины XVII в. наследники хана Кучума вели борьбу за восстановление Сибирского ханства.
Имеющиеся исторические и археологические источники свидетельствуют о том, что Сибирское ханство располагало значительными людскими и экономическими ресурсами, обладало достаточно крупными и боеспособными военными силами и имело определенный потенциал для своего развития. Это не позволяет согласиться с пренебрежительными оценками Сибирского ханства как «эфемерного государства» [Кызласов Л. Р., 1996. С. 34-35].
Данные о военном деле сибирских татар содержатся в русских письменных источниках, освещающих последний период существования этого государства, в археологических и этнографических материалах. В российской исторической науке интерес к военной истории сибирских татар отчетливо проявился в XVIII в., когда учеными, участниками научных экспедиций в Сибирь, были собраны материалы сибирских летописей, в которых освещены события похода отряда Ермака, а также осмотрены остатки фортификационных сооружений сибирских татар. Основной фонд русских письменных источников по военной истории Сибирского ханства в последний период его существования был собран выдающимся историком Г. Ф. Миллером. В своем фундаментальном труде по истории «Сибирского царства» он описал ход военных действий между войсками хана Кучума и воинами Ермака, охарактеризовал применявшееся ими оружие, оборонительные сооружения и тактику ведения боя. Им были осмотрены неко-
торые памятники оборонного зодчества времен Сибирского ханства [Миллер Г. Ф., 1937. С. 221-276]. Сбытий военной истории и фор-тификацииСибирского ханства времени похода отряда Ермака касались и другие исследователи XVIII в. В XIX в. эти материалы были рассмотрены П. А. Словцовым, который объяснил военные успехи русских в военных действиях на территории Сибири использованием огнестрельного оружия, не доступного сибирским народам [Словцов П. А., 1995. С. 88-89]. Изучение памятников эпохи позднего средневековья в Барабинской лесостепи было начато во второй половине XIX в.
В. В. Радловым [1989. С. 453-454]. Наиболее результативные раскопки в начале XX в. на площади городища Искер, бывшей столицы Сибирского ханства, были проведены
В. Н. Пигнатти [1915. С. 20]. Им была обнаружена большая коллекция предметов вооружения сибирских татарских воинов, переданная в дальнейшем на хранение в музеи Омска и Тобольска. В 1920-х гг. изучением городища татарского Тон-Тура занимались В. А. Клодт,
B. П. Левашова и другие исследователи [Левашова В. П., 1928. С. 87; 1950. С. 341]. В 1925 г. некоторые предметы вооружения дистанционного боя и воинского снаряжения сибирских татар представлены Р. Карутцем [КагШг R., 1925. S. 70]. В 1950-1980-х гг. события военной истории Сибирского ханства, связанные с его крушением и последующим периодом включения земель, населенных сибирскими татарами, в состав Российского государства, анализировались в работах историков-сиби-реведов [Синяев В. С., 1951; Бахрушин С. В., 1955; Скрынников Р. Г., 1982]. В них уделено внимание изучению особенностей военного дела сибирских татарских воинов. В 19601990-х гг. архелогические памятники на территории лесостепной зоны Западной Сибири изучались уральскими и сибирскими археологами. В результате этих работ была изучена система укреплений ряда татарских городищ и найдено большое количество предметов вооружения сибирских татар. Исследователями были рассмотрены особенности фортификации и военного дела Сибирского ханства [Молодин В. И. и др., 1990. С. 43-784; Троицкая Т. Н., Соболев В. И., 1996. С. 99-118]. Коллекция находок наконечников стрел с Ис-керского городища была проанализирована Б. А. Кониковым и Ю. С. Худяковым [1981.
C. 184-188]. В дальнейшем Ю. С. Худяковым
были проанализированы предметы вооружения дистанционного боя и особенности военного дела сибирских татарских воинов [Худяков Ю. С., 2000. С. 72-75; 2001. С. 252-263].
Благодаря усилиям многоих исследователей к настоящему времени собран и проанализирован значительный и информативный фонд источников по военному делу Сибирского ханства. Ряд важных сведений об оружии, обронительных сооружениях, военной организации и военном искусстве сибирских татар в последний период существования их государства содержат русские письменные источники. Среди археологических находок из раскопок памятников эпохи позднего средневековья в лесостепной зоне Западной Сибири и этнографических материалов культуры сибирских татар, хранящихся в музеях столичных и сибирских городов, имеются разнообразные предметы вооружения дистанционного и ближнего боя и средства защиты воинов.
Судя по имеющимся данным, основными видами оружия, которыми предпочитали пользоваться в ходе боевых столкновений воины Сибирского ханства, были луки и стрелы. В русских письменных источниках применение сибирскими татарами этих видов оружия упоминается довольно часто. Сибирские татарские воины предпочитали вести бой в конном строю на дистанции, осыпая противника стрелами. В источниках татарские стрелы названы «тмочисленными» [Скрынников Р. Г.. 1982. С. 22]. Г. Ф. Миллер называл луки и стрелы, наряду с копьями и саблями, «обыкновенным оружием татар» [1937. С. 230].
Находки деталей луков в позднесредневековом памятнике Абрамово-10 в Барабе свидетельствуют, что татарские лучники в период существования Сибирского ханства использовали для стрельбы по цели разные типы луков [Молодин В. И. и др., 1990. С. 44]. Среди находок в погребениях на этом памятнике были обнаружены остатки луков с массивными срединными фронтальными накладками, имеющими расширенные, «веслообразные» концы (рис. 1, 2). Луки такого типа с одной срединной фронтальной накладкой появились на вооружении у кочевников Центрально-Азиатского региона еще в эпоху раннего средневековья, в конце I тыс. н. э. [Худяков Ю. С., 1986. С. 208]. Однако наиболее широкое распространение в кочевом мире они получили в последующий период [Худяков Ю. С., 1991.
С. 99]. Исследователи связывают повсеместное распространение подобных луков среди номадов с тем, что они успешно применялись монголами, которые вели в эпоху развитого средневековья победоносные войны на обширных пространствах Евразии, поэтому их нередко называют «монгольскими» [Савинов Д. Г., 1981. С. 161-162]. Такие луки продолжали использоваться кыштымами в Южной Сибири в эпоху позднего средневековья [Нечипоренко В. Н. и др., 2004. С. 140]. Сибирские татарские воины также продолжали применять такие луки.
К другому типу необходимо отнести луки со срединной и плечевыми фронтальными накладками, остатки которых найдены на том же могильнике в Барабе. Такие луки можно считать усовершенствованной конструкцией луков первого типа, поскольку плечевые накладки усиливали рефлекторную силу и дальнобойность лука (см. рис. 1, 3, 4). Подобные луки получили распространение в кочевом мире Центральной Азии в эпоху развитого средневековья [Худяков Ю. С., 1991. С. 99-100; 1997. С. 62]. Схожие по конструкции луки с большим количеством плечевых фронтальных накладок были на вооружении у кыштымов в Южной Сибири в эпоху позднего средневековья [Нечипоренко В. Н. и др., 2004. С. 133].
В могильнике Абрамово-10 были найдены остатки сложносоставных луков, кибить которых была изготовлена из деревянных деталей, без использования костяных накладок (см. рис. 1, 1). Судя по сохранившимся деревянным частям, кибить лука была двухслойной с деревянной фронтальной накладкой и деревянными концами. Она была обклеена берестой [Молодин В. И. и др., 1990.
С. 44-47]. Такие луки использовались для стрельбы центрально-азиатскими номадами в течение длительного исторического периода с хунно-сяньбийского времени. Они сохранились в арсенале сибирских татар вплоть до этнографической современности. Такой лук, полностью изготовленный из дерева, представил Р. Карутц [1925. S. 70]. У этого лука изображены выгнутая, утолщенная середина и плавно загнутые концы. У него показан довольно необычный способ крепления тетивы. На одном конце тетива натянута в ушко и еще три раза затянута на конце, на другом - натянута и завязана в ушко и еще раз затянута на конце [Ibid. Abb. 16].
¡У
5
й
Рис. 1. Луки, стрелы и колчаны воинов Сибирского ханства: 1-4 - луки; 5-8 - стрелы; 9-11 - колчаны
В эпоху позднего средневековья в руках умелых, натренированных стрелков, какими были сибирские татарские воины, сложносоставные луки оставались привычным, удобным и достаточно эффективным оружием для стрельбы на короткие и средние
дистанции. В источниках нет точных сведений о том, насколько дальнобойными были луки воинов Сибирского ханства. Вероятно, дальность прицельной стрельбы состояла в пределах от 20 до 50 м [Худяков Ю. С.,
2000. С. 73].
1
4
6
7
8
Сложносоставные луки широко применялись не только во всем кочевом мире, но и воинами оседло-земледельческих стран. По сравнению с громоздкими и трудоемкими в обращении пищалями, луки были более простым, надежным и скорострельным оружием. Не случайно, что в Сибири луками нередко пользовались не только представители коренных этносов, но и русские казаки и служилые люди вплоть до XVIII в. [Скобелев С. Г., 2002. С. 195].
На вооружении у татарских воинов, входивших в состав военных отрядов Сибирского ханства, были стрелы с железными наконечниками разных типов. Они найдены при раскопках татарских городищ и могильников в Приишимье, Прииртышье и Барабе.
Для поражения противника, не имевшего специальной металлической защиты, воины использовали стрелы с плоскими в сечении наконечниками боеголовковой, асимметрично-ромбической, вильчатой, удлиненно-треугольной, удлиненно-ромбической, вытянутопятиугольной, секторной форм, а также стрелы с тупым острием - томары [Худяков Ю. С.,
2001. С. 256-257] (рис. 2, 4, 8, 9,12-26). В составе набора небронебойных стрел воинов Сибирского ханства представлены наконечники, которые получили широкое распространение в кочевом мире в период монгольских завоеваний и сохранили свое значение в качестве основного средства поражения незащищенного доспехом противника в эпоху позднего средневековья. В отличие от стрел, применявшихся номадами Южной Сибири и Центральной Азии, сибирские татары предпочитали стрелы с небольшими по размерам наконечниками. Вероятно, это было обусловлено реальной военной обстановкой и периферийным положением Сибирского ханства по отношению к центрам военно-политической активности в кочевом мире. Значительно реже, чем другие кочевники, татарские лучники использовали для стрельбы по цели стрелы с массивными широкими, плоскими наконечниками с тупым, вильчатым и округлым остриями, предназначенными для нанесения широкой, болезненной, кровоточащей раны. В то же время отсутствие в наборе небронебойных стрел сибирских татарских воинов новых, не известных ранее форм свидетельствует об определенной консервации оружейного ремесла и об отсутствии у них технического поиска в деле развития и совершенствования средств ведения дистанционного боя.
Для пробивания металлической защиты татарские стрелки применяли бронебойные стрелы с линзовидными и четырехгранными в сечении наконечниками разных форм. Среди них были сравнительно небольшие по размерам боеголовковые, удлиненно-треугольные, удлиненно-ромбические и вытянуто-пятиугольные стрелы [Худяков Ю. С., 2001. С. 257-258] (рис. 2, 1-3, 5-7,10, 11). Набор бронебойных стрел сибирских татарских воинов был довольно разнообразен. Судя по преобладнию среди них наконечников с узким пером и остроугольным острием, эти стрелы были ориентированы для стрельбы по неприятелю, защищенному кольчужным доспехом. Количество бронебойных стрел, найденных в памятниках сибирских татар, невелико. Они значительно уступают по своей численности находкам небронебойных стрел. Видимо, воинам Сибирского ханства явно не хватало бронебойных стрел для успешной борьбы с хорошо защищенным противником.
В целом набор железных стрел воинов Сибирского ханства заметно превосходит подобные комплексы многих кочевых народов, живших в периоды развитого и позднего средневековья, и уступает только комплексу стрел воинов Монгольской империи [Худяков Ю. С., 1991. С. 122-123]. Наличие в наборе стрел сибирских татарских воинов типов, широко распространенных во всем кочевом мире, свидетельствует о том, что сибирские татары не стояли в стороне от общих тенденций в развитии военного дела. Судя по изменениям, произошедшим в эпоху позднего средневековья, развитие комплекса средств ведения дистанционного боя у сибирских татар происходило в направлении отбора наиболее оптимальных форм среди уже существовавших типов стрел. Реальный боевой опыт и окружение Сибирского ханства не требовали ускоренной модификации оружия дистанционного боя, что привело к сохранению в составе набора традиционных форм стрел. Эти стрелы были использованы воинами Сибирского ханства в боях против казаков и служилых людей, пришедших в Сибирь в отряде Ермака. Однако в борьбе с опытным и хорошо защищенным противником такой набор стрел оказался недостаточно эффективным.
Татарские лучники, как и другие номады, иногда снабжали свои стрелы с крупными плоскими железными наконечниками костяными шариками - свистунками. Они имели
вытянутую, грушевидную форму, были полыми внутри и располагали тремя радиально размещенными прямоугольными прорезями -отверстиями. При вращении в полете свистунка издавала свист (см. рис. 1, 6).
Помимо железных наконечников стрел сибирские татары довольно широко использовали стрелы с костяными наконечниками. Обычно такие стрелы считаются орудиями охоты. Однако в позднесредневековом могильнике Малый Чуланкуль в Барабе в некоторых захоронениях были найдены костные останки людей, убитых костяными стрелами, что свидетельствует об их боевом применении [Молодин В. И. и др., 1990. С. 62]. Костяные стрелы, в отличие от других видов оружия, изготавливавшихся профессиональными мастерами, кузнецами и оружейниками, вырезались самими стрелками, воинами и охотниками. Поэтому они отличаются очень большим разнообразием форм. В позднесредневековых памятниках Барабы были обнаружены костяные стрелы, относящиеся по сечению пера к семи разным группам, в каждой из которых выделяется от одного до четырех типов наконечников. Среди татарских костяных стрел представлены редкие типы, не встречающиеся в других кочевнических культурах. Вероятно, это были поисковые формы наконечников, а многообразие форм было в значительной мере обусловлено контактами сибирских татар с угорскими и самодийскими племенами таежной зоны Западной Сибири. Большое количество костяных стрел было характерно в эпоху позднего средневековья для северных периферийных районов кочевого мира Центральной Азии.
Древки стрел у сибирских татар изготавливались из дерева. В археологических памятниках эпохи позднего средневековья лесостепных районов Западной Сибири они не сохраняются. В отдельных случаях при раскопках позднесредневековых памятников в Ба-рабе исследователям удалось зафиксировать длину истлевших деревянных древков по их следам на дне могильных ям. Она составляла около 60-70 см. Было также прослежено, что древки обклеивались узкой полоской бересты [Там же. 1990. С. 63]. Стрелы этнографического времени имели на нижнем конце арочный вырез - ушко для натягивания тетивы, выше которого находилось двухлопастное оперение из птичьих перьев [Karutz R., 1925. Abb. 17].
Воины Сибирского ханства хранили и носили стрелы в кожаных колчанах. Они изготавливались из двух полотнищ выделанной кожи, которые сшивались между собой и украшались тисненым или красочным орнаментом и металлическими, довольно крупными бляхами и многочисленными мелкими бляшками различных форм. Один такой колчан был обнаружен в процессе раскопок могильника Абрамово-10 в Барабе [Молодин В. И. и др., 1990. Рис. 48, 1]. В музейных собраниях сохранились подобные колчаны, относящиеся к этнографическому времени [Karutz R., 1925. Abb. 17]. Эти колчаны имели вычурную, фигурную форму приемника. Приемник расширялся к горловине и сужался к полукруглому или треугольному днищу. Горловина имела горизонтальный, изогнутый или скошенный срез, а также треугольный или округлый вырез. Одна сторона колчана была прямая, другая имела фигурные вырезы и выступы. К колчану с помощью металлических блях крепились портупейные ремни. Колчан носился на портупейном ремне, надетом через плечо, на боку воина-лучника, в наклонном положении, горловиной вверх, днищем вниз. Стрелы помещались в приемнике колчана наконечниками внутрь. Древки стрел с оперением выступали наружу (см. рис. 1, 9-11). Подобные колчаны были характерны для кочевников Центральной Азии в эпоху позднего средневековья [Худяков Ю. С., Бобров Л. А., 2004. С. 117].
Хотя оружие дистанционного боя являлось основным в комплексе боевых средств воинов Сибирского ханства, они были также вооружены разнообразными средствами ведения ближнего боя и защиты.
Для эффективной борьбы с противником в ближнем и рукопашном бою сибирские татарские воины могли применять копья, палаши, сабли, боевые топоры и кинжалы. На вооружении у них имелись ударные копья с ромбическими и четырехгранными в сечении наконечниками. Такие наконечники найдены в памятниках Прииртышья и Барабинской лесостепи. Среди находок в Барабе были копья с узким или широким удлиненно-ромбическим пером и длинной конусовидной втулкой с валиком или отверстием для крепления к древку. Одно из них было найдено при раскопках могильника Абрамово-10 [Молодин В. И. и др., 1990. С. 73]. Копья с крупными массивными наконечниками были предназначены для нанесения противнику широкой кровоточащей
раны. Копья с узким пером и длинной втулкой были рассчитаны на большую глубину проникания (рис. 3, 7). Подобные копья применялись кочевниками Южной Сибири и Центральной Азии в течение длительного исторического периода. Они были на вооружении у номадов в предшествующую эпоху развитого средневековья [Худяков Ю. С., 1997. С. 131].
Копья, найденные на городище Искер в Прииртышье, имели узкое вытянутое четырехгранное перо удлиненно-треугольной формы, рассчитанное на пробивание панцирной или кольчужной брони, и конусовидную втулку [Худяков Ю. С., 2000. С. 73]. Такие бронебойные копья-пики также использовались центрально-азиатскими номадами на протяжении многих веков, включая эпоху развитого средневековья [Худяков Ю. С., 1997. С. 131].
Судя по находкам из Искера, у воинов Сибирского ханства были на вооружении бронебойные пики, что позволяло им вести успешные таранные атаки защищенного металлическим доспехом противника в ближнем бою.
На древках татарских копий нередко были прикреплены боевые знамена, которые служили в качестве опознавательных знаков и для передачи сигналов в ходе боев.
Для борьбы с противником в ближнем бою сибирские татары могли использовать рубя-ще-колющее, клинковое оружие. На городище Искер в Прииртышье было найдено несколько палашей и сабель.
Палаши имеют длинный, однолезвийный прямой клинок. У одного из них сохранились напускное фигурное перекрестье с овальной обоймой и двумя округлыми в сечении выступами, а также граненая рукоять (см. рис. 3, 1). У другого палаша отсутствует перекрестье. Че-рен рукояти прямой и узкий (см. рис. 3, 2).
Сабля имеет длинный, плавно изогнутый однолезвийный клинок с остроугольным острием и елманью. У нее отсутствует перекрестье. Черен рукояти имеет изгиб в сторону лезвия (см. рис. 3, 3).
Судя по находкам таких клинков, сибирские татарские воины могли успешно противостоять противнику в ближнем конном бою и умели фехтовать.
В качестве рубящего оружия применялись вислообушные боевые топоры. Они имели плоский обух с выступающей бородкой, узкий, клиновидный проух и расширяющийся к лезвию клин (см. рис. 3, 10). Эти топоры были характерны для русского населения, у которо-
го они использовались в качестве хозяйственных инструментов, в период освоения Сибири. Они широко приобретались представителями коренных народов Сибирского региона, применявших такие топоры и для военных целей. Вероятно, подобные топоры могли быть заимствованы или приобретены сибирскими татарами у русских.
На Искерском городище были найдены дву-и однолезвийные кинжалы с коротким клинком, без перекрестья или с обоймой, с прямым череном. Они могли использоваться в рукопашных схватках (см. рис. 3, 8, 9, 11, 13).
В целом набор оружия ближнего и рукопашного боя у воинов Сибирского ханства был достаточно традиционен для оружейного комплекса тюркских и монгольских кочевых народов. Он в полной мере соответствовал достигнутому уровню развития военного дела в кочевом мире степного пояса Евразии в эпоху позднего средневековья.
Для защиты воины Сибирского ханства использовали кольчуги и панцири. На памятнике Малый Чуланкуль в Барабинской лесостепи были найдены обломанная железная панцирная пластина, характерная для ламеллярного панциря, и фрагмент кольчужного доспеха [Молодин В. И. и др., 1990. С. 77]. Фрагмент кольчуги обнаружен на Искерском городище в Прииртышье [Худяков Ю. С., 2000. С. 73]. Эти находки свидетельствуют о том, что сибирские татарские воины имели в своем распоряжении кольчужные и панцирные доспехи. Кольчуги могли доставляться из Средней Азии, где в эпоху средневековья функционировал один из центров производства подобного защитного вооружения. Вероятно, сибирские татары пользовались и другими видами защитных средств - металлическими шлемами, наручьями и поножами, щитами. Однако находки этих предметов защитного вооружения в памятниках культуры сибирских татар эпохи позднего средневековья пока не обнаружены.
Вопрос о том, насколько широко были распространены эффективные средства защиты среди сибирских татарских воинов в период существования Сибирского ханства, остается нерешенным. Можно предполагать, что количество хорошо защищенных металлическим доспехом воинов в составе татарских войск было невелико, поскольку реальная боевая практика за время существования этого государства не требовала от сибирских ханов содержать крупные подразделения панцирной конницы. В сражениях с русскими казаками
Рис. 3. Оружие ближнего боя и средства защиты воинов Сибирского ханства: 1, 2 - палаши; 3 - сабля; 4-7 - копья; 8, 9,11,13 - кинжалы; 10 - боевой топор; 12 - фрагмент кольчуги
и служилыми людьми татарские воины редко вступали в ближний и рукопашный бой из-за недостатка защитных средств.
Судя по имеющимся материалам, воины Сибирского ханства обладали разнообразным и достаточно развитым для своего времени комплексом боевых средств. Он вполне соответствовал уровню развития военного дела в эпоху позднего средневековья. Однако сибирским татарским воинам в ходе военных действий против русских казаков и служилых людей пришлось столкнуться с противником, вооруженным огнестрельным оружием.
По историческим сведениям и составу находок предметов вооружения из археологических памятников, в войске Сибирского ханства можно выделить два оружейных комплекса. Один из них принадлежал легковооруженным конным лучникам, которые были вооружены разнотипными сложносоставными луками, стрелами с железными и костяными наконечниками, копьями, саблями и кинжалами (рис. 4). Такие воины составляли основную массу войск сибирских татар. Характер вооружения позволял им наиболее успешно действовать в рассыпном конном строю, поражая противника стрелами в дистанционном бою. В то же время наличие в составе оружейного набора некоторых видов оружия ближнего боя позволяло атаковать врага при сближении.
Помимо легковооруженных всадников, в войске Сибирского ханства были и подразделения тяжеловооруженной конницы. Вероятно, из них состояла «ногайская гвардия», включая охрану ханской ставки. Эти воины имели в своем распоряжении луки и стрелы, копья и пики, палаши, сабли, боевые топоры и кинжалы. Они были защищены кольчугами и панцирями. Вероятно, тяжеловооруженные воины использовали для защиты шлемы, на-ручья и поножи, а также щиты (рис. 5). Они могли участвовать на дистанционной фазе боя. Однако с наибольшей эффективностью такие воины должны были атаковать противника в ближнем и рукопашном бою.
Кроме холодного оружия, на вооружении у войска хана Кучума была артиллерия. Две пушки, стрелявшие чугунными ядрами, были в свое время привезены в Искер из Казани. Ку-чум попытался применить свою артиллерию в полевых условиях в сражении на Чувашском Мысу, но безуспешно. Пушки так и не смогли ни разу выстрелить. Вероятно, в распоряже-
нии хана не оказалось умелых артиллеристов. Поэтому при отступлении хан приказал сбросить эти пушки в реку Иртыш. В источниках есть сведения о том, что, кроме Кучума, двумя пушками владел также мурза Бегиш. Правда, в достоверности этого сообщения сомневался еще Г. Ф. Миллер [1937. С. 259].
Помимо военных отрядов, состоявших из сибирских татар и ногайцев, в составе войск Сибирского ханства воевали отряды, сформированные из угорских и самодийских таежных племен, возглавлявшиеся своими князьями и вооруженные собственным оружием. Они были вооружены луками и стрелами, копьями и дротиками, мечами, боевыми топорами и защищены панцирями и шлемами.
Вопросы общей численности и формирования воинских подразделений в Сибирском ханстве остаются недостаточно исследованными. Вероятно, в Сибирском ханстве применялась азиатская десятичная система деления войска и народа, поскольку в источниках упоминаются десятитысячные отряды татарских воинов [Скрынников Р. Г., 1982. С. 159]. Главной ударной частью войска и опорой власти правителя в период правления хана Кучума была «ногайская гвардия», с помощью которой он вернул себе ханский престол и управлял Сибирским ханством четыре десятилетия. Вероятно, это была наилучшим образом вооруженная и оснащенная часть войска Сибирского ханства. Свои дружины имели наиболее влиятельные татарские мурзы. Они могли действовать вполне самостоятельно либо объединять свои силы в борьбе против общего врага.
Получив известие о появлении в своих владениях отряда Ермака, хан Кучум не поверил мирным заверениям казачьего атамана, а «послал гонцов для сбора людей» по всем своим подвластным владениям, объявив мобилизацию всех военных сил. Он приказал «собрать татар, остяков и вогулов» и отправил собранное войско во главе с лучшим полководцем Сибирского ханства, царевичем Махметкулом, навстречу внезапно появившемуся противнику [Миллер Г. Ф., 1937. С. 224-225]. Определить общую численность войска Сибирского ханства по сообщениям источников довольно сложно. Известно, что после поражения на Чувашском Мысу и бегства хана Кучума из своей столицы, Кашлыка, или Искера, его приближенный, царевич Махметкул, смог собрать и командовал отрядом, насчитывающим десять тысяч вои-
нов в битве при Абалаке [Скрынников Р. Г.. 1982. С. 159]. Правда, некоторые исследователи, например Р. Г. Скрынников, считают эту цифру завышенной. В то же время другое войско сибирских татар возглавлял сын и наследник Кучума, хан Али. Отряд телохранителей должен был охранять ставку самого хана Кучума. Свои военные отряды возглавляли мурзы Карача, Кашкар, Бегиш и другие. Судя по этим данным, общая численность войск Сибирского ханства должна была насчитывать не один тумен, а несколько десятков тысяч воинов. Однако ни в одном из сражений с отрядом Ермака Кучум не смог собрать все свои воинские силы в один мощный кулак.
Впрочем, и без этого в большей части военных столкновений с русскими казаками татарские военные отряды заметно превосходили по численности отряд Ермака.
Татарские военачальники предпочитали действовать на поле боя по старинке, рассчитывая на численное превосходство своего войска и атакуя противника в конном строю, осыпая его тучей стрел. Подобная тактика рассыпного строя, традиционная для кочевников, успешно применялась сибирскими татарскими воинами во многих войнах с другими номадами и таежными племенами. Однако в боях против отряда Ермака она оказалась малоэффективной, поскольку казацкие пищали превосходили по своей дальнобойности татарские луки. Татарские стрелы, среди которых, очевидно, не хватало бронебойных наконечников, не могли на значительном расстоянии успешно поражать хорошо защищенного противника. Согласно легенде, сам Ермак надевал на себя сразу два до-спеха, один поверх другого. Такую сверхмощную двойную защиту не могла пробить ни одна татарская стрела. Не случайно среди татар сложилась легенда о непробиваемости доспехов Ермака, а после гибели атамана среди знати таежных и кочевых племен еще много десятилетий продолжалась охота за его панцирями.
Помимо конных атак в рассыпном строю в арсенале тактических приемов воинов Сибирского ханства были и другие способы ведения боев. Татарские воины умели воевать в пешем строю: контролировали продвижение противника, устраивали засады в удобных местах для атаки и внезапно нападали на врага. Они заманивали противника в места, наиболее пригодные для его уничтожения.
Во время одной из таких операций в западню попал и погиб атаман Ермак.
Воины Сибирского ханства умели держать оборону в своих крепостях. Хан Кучум и наиболее могущественные татарские мурзы имели свои постоянные зимние резиденции, крепости и городки, которые чаще всего были расположены в естественно хорошо укрепленных местах, на возвышенных речных мысах с обрывистыми берегами. Такие крепости имели фортификационные сооружения, рвы и земляные валы с деревянным частоколом с напольной стороны городища. Возможности обороны этих крепостей были различны. Большинство из них не были рассчитаны на долговременную осаду с применением артиллерии. Однако отдельные крепости оказались неприступными даже для русских казаков и служилых людей. Известно, например, что крепость Куллары, расположенную на высоком мысу на берегу Иртыша, отряд Ермака штурмовал пять дней подряд, но так и не смог взять.
Важную роль в военном искусстве сибирских татарских воинов играли знание местности на театре военных действий, осуществление разведывательных мероприятий и распространение дезинформации среди противника. Опираясь на хорошее знание местности, в которой они жили, татарские воины могли беспрепятственно следить за перемещениями вражеских войск и своевременно информировать своих военачальников о любых действиях неприятеля. Впрочем, сторожевая служба в войсках сибирских татар не всегда оставалась на должной высоте. Из-за предательства мурзы Сенбахта-тагина воинам из отряда Ермака удалось скрытно приблизиться к стану татарского войска у озера Кулар, которое возглавлял царевич Махметкул, внезапно напасть на него глубокой ночью и разгромить, а самого татарского полководца взять в плен. В то же время и татарские воины смогли в некоторых случаях довольно успешно дезинформировать своих противников, заманить их в отдаленные места и уничтожать по частям. Таким образом им удалось заманить самого Ермака, вышедшего с небольшой группой воинов на подмогу бухарскому торговому каравану и оказавшегося в засаде.
Оценивая боеспособность войск Сибирского ханства, следует отметить, что она вполне соответствовала уровню развития военного дела, достигнутому среди кочевых
народов евразийских степей в эпоху позднего средневековья. Достаточно развитое военное дело обеспечило Сибирскому ханству почти двухсотлетнее господство над вассальными угорскими и самодийскими племенами в Западной Сибири и успешное противостояние попыткам подчинения со стороны соседних степных кочевых объединений. Однако периферийное положение Сибирского ханства в кочевом мире затруднило его воинам доступ и возможность освоения наиболее передовых для того времени видов оружия и приемов его применения в боевых условиях. Воинские силы Сибирского ханства оказались не готовы на равных бороться с хорошо вооруженным, оснащенным огнестрельным оружием и обладающим большим опытом войн с кочевниками противником, каким был отряд Ермака. Опыт войны этого отряда с Сибирским ханством показал, что военно-техническое превосходство, выразившееся в обладании огнестрельным оружием, в сочетании с большим предшествующим опытом ведения войн с номадами и решимостью командования в достижении победы оказалось более весомым фактором, нежели численное превосходство и хорошее знание местности.
Не приходится сомневаться, что по своей общей численности войска Сибирского ханства во много раз превосходили отряд Ермака. К тому же татарские воины воевали у себя дома, сопротивлялись долго и упорно. Не обладая огнестрельным оружием, они были достаточно хорошо знакомы с его действием и вовсе не пугались звука выстрелов и не разбегались по сторонам после первого залпа. Поэтому само по себе использование этого оружия еще не гарантировало успеха одной из сторон.
Современники и участники военных действий из отряда Ермака, с чьих рассказов были записаны сибирские летописи, отмечали, что во многих боях татарские воины храбро и стойко сражались. Бой близ устья реки Туры, в котором в составе татарского войска принимали участие отряды под командованием шести мурз, отличался большим упорством с обеих сторон и продолжался несколько дней с переменным успехом, хотя окончательная победа осталась за отрядом Ермака. Бой у Бабасанс-ких юрт, в котором татарское войско возглавлял царевич Махметкул, также был очень упорным и длился пять дней.
Среди военачальников Сибирского ханства были талантливые полководцы. Царевич Махметкул, племянник хана Кучума, был лучшим полководцем Сибирского ханства. После своего пленения он был доставлен в Москву, где согласился служить царю Ивану Грозному. Царевич принимал участие в войне со Швецией в составе российской армии. Был российским воеводой.
Однако, несмотря на проявленное в ходе боев мужество и стойкость воинов и значительное численное превосходство военных сил Сибирского ханства, войска сибирских татар в большей части военных столкновений с отрядом Ермака терпели поражения. Это происходило потому, что татарские полководцы предпочитали действовать по старинке, стремясь использовать численное превосходство и маневренность своих конных армий, рассчитывая подавить противника массированной стрельбой. Несмотря на то, что такая тактика не приносила должного эффекта, они не смогли изменить своим военным навыкам и веками усвоенным традициям. Однако массированная стрельба из лука не давала должных результатов, поскольку казаки и служилые люди были хорошо вооружены и защищены панцирными и кольчужными доспехами от поражения стрелами. Они расстреливали татар из пищалей, находясь на безопасном расстоянии и при этом нанося своим противникам большой урон в живой силе.
Еще более ощутимым оказалось превосходство русских воинов в боях против войск, зависимых от хана Кучума, угорских князей. Во время похода на реку Обь отряд Богдана Брязги выдержал ряд кровопролитных боев, взял штурмом несколько угорских укрепленных городков и при этом не потерял ни одного человека [Худяков Ю. С., 2000. С. 74].
Как справедливо отметил Р. Г. Скрынни-ков, в войне против Сибирского ханства, помимо военно-технического превосходства, важную роль сыграл большой военный опыт воинов отряда Ермака, которые до похода в Сибирь воевали на Волге с войсками кочевников, татар и ногайцев [Скрынников Р. Г.,
1982. С. 155-157]. Большим военным опытом обладали и казачьи атаманы. Сам Ермак до похода в Сибирь принимал участие в Ливонской войне, атаманы Иван Кольцо, Никита Пан и другие воевали в Поволжье. По сведениям источников, купцы Строгановы, отправляя отряд Ермака в Сибирь, снабди-
ли его не только оружием и боеприпасами, но и включили в его состав «триста человек немцев и литвы» из числа военнопленных с Ливонской войны [Алексеев М. П., 1941.
С. 19]. Как хорошо известно из источников, европейские, особенно немецкие военные специалисты высоко ценились в Российском государстве в эту эпоху и последующие столетия. Они сыграли большую роль в российском освоении Сибири.
Сибирские татары также имели некоторый опыт ведения военных действий против русских. Военные отряды Сибирского ханства, состоявшие из татар и вогулов-манси, неоднократно совершали походы на запад, через Уральский хребет, в земли Прикамья, где находилась вотчина купцов Строгановых. Однако эти походы преследовали своей целью захват военной добычи. Внезапные нападения обеспечивали успех подобных мероприятий, но до крупных сражений дело не доходило. Поэтому необходимыми навыками для успешного ведения военных действий против хорошо вооруженного и оснащенного огнестрельным оружием пятитысячного отряда Ермака, состоявшего из отчаянных вояк-про-фессионалов, казаков, служилых людей и европейцев, татарские военачальники и их воины не обладали.
Помимо дальнобойных пищалей и эффективных средств защиты, очень успешно применявшихся воинами Ермака в борьбе против татарских войск, весьма неожиданным для татарских военачальников оказался способ продвижения казачьего отряда вглубь территории Сибирского ханства по рекам на своих маломерных гребных судах. Оказалось, что татары, привыкшие действовать на суше в конном строю, не располагают сколько-нибудь эффективными средствами для борьбы с противником, передвигающимся по воде. Попытки перегородить железной цепью такую широкую реку, как Иртыш, чтобы остановить продвижение казаков, ни к чему не привели. Правда, казаки могли очень легко потерять свое преимущество в передвижении по воде, так как зимой реки должны были покрыться льдом. Однако Ермаку удалось добиться решающего успеха еще до того, как это произошло.
Вероятно, в какой-то мере на руку Ермаку сыграло и то обстоятельство, что во время его похода наиболее боеспособное войско Сибирского ханства во главе с сыном и наслед-
ником Кучума, ханом Али, находилось в походе за Уралом, и сибирскому хану пришлось срочно собирать новое войско, не готовое к тяжелым испытаниям.
Определенную роль в военных успехах отряда Ермака в борьбе против гораздо более многочисленного, достаточно хорошо вооруженного и организованного противника сыграла разная мотивация в достижении победы. Ермаку и его атаманам, в сущности, некуда было отступать, поскольку на родине их ждала неминуемая расплата за совершенные в прошлом разбойные деяния. Им предстояло или победить, или погибнуть. Лишь покорив для царя Ивана Грозного Сибирское ханство, они могли рассчитывать на прощение и царские «милости». Поэтому Ермак продолжал упорно двигаться вперед к своей цели, не считаясь не только с людскими потерями, но и с волей своего войска. За время похода казачье войско трижды собирало войсковой круг и принимало решение вернуться, но Ермак и его атаманы сумели оттянуть возвращение до того момента, пока из-за снегопадов не закрылся проход через Уральские горы и возвращение стало попросту невозможным до следующей весны.
В то же время для хана Кучума и других татарских мурз потеря того или иного городка не означала полной катастрофы. За спиной у них лежала спасительная степь, в которой они легко могли укрыться и, как они полагали, стать недосягаемыми для казаков. Поэтому после нескольких неудачных сражений, особенно после рокового поражения в битве на Чувашском Мысу, хан Кучум, поддавшись панике и разуверившись в успехе, бежал в степь, оставив без боя свою столицу Кашлык. Как показали последующие события, этот шаг имел самые негативные и роковые последствия для Сибирского ханства. Своим бегством Кучум, по сути дела, спас Ермака и его воинство от неминуемой голодной смерти, предоставив в их распоряжение хорошо укрепленную ставку.
Сибирское ханство после бегства Кучума из Кашлыка начало быстро разваливаться. Внешний натиск значительно усилил и ускорил внутренние противоречия и центробежные тенденции в этом государстве. После падения Кашлыка от Кучума отпали многие его подданные. Некоторые угорские князья и татарские мурзы, недовольные правлением хана Кучума, отпали от него и перешли на сторону Ермака. Они стали платить ему ясак и снаб-
жать продовольствием, что помогло его отряду пережить первую зиму в Сибири. Против Кучума восстали Сеид-хан, потомок правившего ранее в Сибирском ханстве рода Тайбу-гидов, отстраненного от власти Шейбанида-ми, и мурза Карача.
Даже после гибели Ермака и ухода из Сибири за Урал остатков его отряда во главе с атаманом Иваном Кольцо, Кучум и другие предводители сибирских татар не смогли объединиться и восстановить целостность Сибирского ханства. Решающие удары по государственности сибирских татар были нанесены в конце XVI в. В 1588 г. дьяку Д. Чулкову удалось заманить в Тобольский острог на переговоры Сеид-хана и мурзу Карачу. Во время пира их охрана была предательски перебита, а сами татарские предводители захвачены в плен и отправлены в Москву. Подчиненные им войска, оставшись без вождей, не смогли организоваться и разошлись по своим местам обитания. В 1596 г. снова дошла очередь до хана Кучума. Воевода Ф. Елецкий во главе военного отряда настиг войско последнего сибирского хана в городке Тунус и нанес ему поражение. Хану удалось вырваться из окружения и бежать. Царское правительство неоднократно обращалось к Кучуму, предлагая ему вернуть «Сибирское царство» при условии признания вассальной зависимости и уплаты ясака. Ему посылали письма от имени его племянника Махметкула и находившегося в российском плену сына Абулхаира. Однако Кучум гордо отвечал, что не примет свое ханство из чьей-то милости, а вернет его себе силой. В 1598 г. отряд воеводы А. Воейкова настиг Кучума и напал на его стан на реке Ир-мень в среднем течении Оби. Войско Кучума было разгромлено. Попала в плен его семья. Только сам хан с тремя сыновьями и тридцатью воинами смог бежать. Несмотря на крайне бедственное положение, Кучум вновь отверг предложение покориться и пойти на службу к российскому царю. Он бежал в джунгарские владения, где погиб в 1601 г. [Скрынни-ков Р. Г., 1982. С. 216-220].
Однако гибель Кучума не привела к полному крушению надежд части сибирской татарской знати на восстановление Сибирского ханства. В XVII в. борьбу за восстановление государственности сибирских татар возглавили Кучумовичи, наследники погибшего хана, царевичи Аблайкерим и Кирей. Они приняли участие в восстании сибирских та-
тар в 1620-1630-х гг., стремясь к восстановлению ханской власти. К своей борьбе они пытались привлечь другие тюркские народы Сибири. Но изменить ситуацию эти выступления уже не могли. В конце XVI в. часть сибирской татарской знати перешла на службу к российскому царю и сибирским воеводам. Татарские военные отряды принимали участие в военных действиях на стороне российских властей как составная часть служилых людей еще в период борьбы с ханом Кучумом [Никитин Н. И., 1988. С. 27]. Вероятно, с их помощью российским воеводам в Сибири удавалось обнаруживать и внезапно нападать на ставку этого хана в Барабинской лесостепи и Приобье. Сибирские татары, ставшие в этот период «служилыми иноземцами», выполняли обязанности проводников и переводчиков, принимались на службу в состав российских казаков и служилых людей и сыграли существенную роль в расширении российских владений в Сибири. Это обеспечило необратимость присоединения лесостепных районов Западной Сибири, населенных сибирскими татарами, к Российскому государству.
Существенно изменилась в XVII в. и внешнеполитическая обстановка на южных и юго-восточных границах Западной Сибири. Расширение влияния Телеутского улуса и Джунгарского ханства на тюркское кочевое население этих районов естественным образом ограничивало возможности их вовлечения наследниками Кучума в свои планы по возрождению Сибирского ханства.
Хотя угроза со стороны Кучумовичей сохранялась до второй половины XVII в., их надежды на возрожение своего государства так и не оправдались [Алексеев М. П., 1941.
С. 347-348].
Несмотря на понесенные поражения в ходе военных действий с русскими казаками и служилыми людьми и последующую гибель Сибирского ханства, военное дело и военное искусство этого татарского государства не заслуживают пренебрежительного отношения. Военно-историческое наследие сибирских татар является такой же важной, неотъемлемой составной частью военной истории всего кочевого мира степного пояса Евразии, как и наследие других номадов эпохи позднего средневековья. Оно требует адекватного изучения и осмысления и взвешенной оценки. Как показал предпринятый опыт исследования вооружения и событий военной истории, сибир-
ские татары внесли свой определенный вклад в развитие военного дела и военного искусства тюркских и монгольских кочевых народов в эпоху позднего средневековья. Адекватная оценка военного искусства сибирских татар в аспекте контактов с русскими позволяет полнее понять причины и механизм этого взаимодействия и оценить его роль в развитии военного дела и военной истории.
Список литературы
Алексеев М. П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников и писателей. Иркутск, 1941.
Бахрушин С. В. Сибирские служилые татары // Бахрушин С. В. Науч. тр. М., 1955. Т. 3, ч. 2.
Борисенко А. Ю., Худяков Ю. С. Изучение древностей Южной Сибири немецкими учеными XVIII-XIX вв. Новосибирск, 2005.
Коников Б. А., ХудяковЮ. С. Наконечники стрел из Искера // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981.
Кызласов Л. Р. О присоединении Хакасии к России // Страницы истории и современность. Абакан; М., 1996. № 2.
Левашова В. П. Вознесенское городище // Изв. гос. Западно-Сибирского музея. Омск, 1928. Вып. 1.
Левашова В. П. О городищах Сибирского юрта // СА. 1950. Т. 13.
Малоземова О. В. Торговля Руси с «Югрой и Самоядью»: исторические мифы и археологическая реальность // Россия и Восток: археология и этническая история. Омск, 1997.
МиллерГ. Ф. История Сибири. М.; Л., 1937. Т. 1.
Молодин В. И., Соболев В. И., Соловьев А. И. Бараба в эпоху позднего средневековья. Новосибирск, 1990.
Нечипоренко В. Н., Панькин С. В., Скобелев С. Г. Поздние луки Среднего Енисея // Военное дело народов Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 2004. Вып. 1.
Никитин Н. И. Служилые люди в Западной Сибири XVII в. Новосибирск, 1988.
Окладников А. П. Открытие Сибири. М., 1981.
Пигнатти В. Н. Искер // Ежегодник Тобольского губернского музея. Тобольск, 1915. Вып. 25.
Радлов В. В. Из Сибири. Страницы дневника: Пер. с нем. М., 1989.
Савинов Д. Г. Новые материалы по истории сложного лука и некоторые вопросы его эволюции в Южной Сибири // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981.
Синяев В. С. Окончательный разгром Кучума на р. Оби в 1598 г. // Вопросы географии Сибири. Томск, 1951. Вып. 2.
Скобелев С. Г Стрелы Саянского острога // Военное дело номадов Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 2002.
Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск. 1982.
Словцов П. А. Историческое обозрение Сибири. Новосибирск, 1995.
Троицкая Т. Н., Соболев В. И. Наш край в древности и в средневековье. Новосибирск, 1996. С. 99-118.
Худяков Ю. С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986.
Худяков Ю. С. Вооружение ЦентральноАзиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск, 1991.
Худяков Ю. С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. Новосибирск, 1997.
Худяков Ю. С. Хан Кучум и его воины // Родина. 2000. № 5.
Худяков Ю. С. Лук и стрелы сибирских татар // Диалог культур Евразии: вопросы средневековой истории и археологии. Изучение и сохранение историко-культурного наследия. Казань, 2001. Вып. 2.
Худяков Ю. С., Бобров Л. А. Вооружение джунгар и халха-монголов в эпоху позднего средневековья // Военное дело народов Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 2004. Вып. 1.
Karutz R. Die Völker Nord- und Mittelasiens. Stuttgart, 1925.
Материал поступил в редколлегию 23.04.2007
