CC BY
451
ИСТОРИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 932/936
ВОЕННОЕ ДЕЛО САРМАТОВ ПО ДАННЫМ АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ТРАДИЦИИ
© В.В. Белоусов
Статья посвящена исследованию военного дела сарматов, обитавших на юге Восточной Европы две тысячи лет назад. На основе анализа античной литературной традиции изучается комплекс вооружения и характерные черты их тактики. Данные нарративных источников сопоставляются с результатами анализа археологических материалов по вооружению сарматов, что позволяет получить новое знание по военной истории античной эпохи.
Ключевые слова: сарматы; аланы; вооружение; военное дело.
Сарматы - один из древнейших народов нашей страны, имя которых сохранила история. После завоевания Скифии в III в. до н. э. они стали самым могущественным народом северо-восточной части античной ойкумены. По господствующему хозяйственно-культурному типу сарматы были подвижным кочевым народом, занимавшим бескрайние степи Южной России и Украины. Яркую характеристику повседневного быта кочевников сарматской эпохи дал греческий географ Страбон (География: VII, 3, 17). Римский историк Тацит отнес сарматов к народам, «проводящим всю жизнь в повозке и на коне» (Германия: 46). Сарматы не имели своей письменности и поэтому не оставили подробных исторических хроник. Но они принимали участие во многих событиях древней истории и по этой причине постоянно привлекали внимание греческих и римских авторов. Античная литературная традиция позволяет воссоздать основные вехи военной истории и военного дела сарматов начиная со II в. до н. э. по IV в. н. э.
Военная история сарматов довольно давно привлекает внимание отечественных ученых [1]. Из современных исследований, прежде всего, надо назвать монографию А.М. Хазанова [2], а также кандидатскую диссертацию А.В. Симоненко, основные положения которой опубликованы в ряде статей [3, 4]. Для нашей темы особый интерес представляет книга А.К. Нефедкина «Под знаменем дракона», написанная на основе
литературных источников [5]. Мы рассмотрим данные греческих и римских авторов о военном деле и вооружении сарматов.
Первые сообщения античных авторов о военном деле сарматов восходят еще к эпохе позднего эллинизма, но основная масса их свидетельств датируется римским временем. В представлениях греков и римлян начало сарматской эпохи на юге Восточной Европы ознаменовалось завоеванием Скифии. О том, как это могло произойти, рассказал Диодор Сицилийский: «Эти последние (т. е. саврома-ты. - В. Б.) много лет спустя, сделавшись сильнее, опустошили значительную часть Скифии и, поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню» (II, 43, 7). Правда, Диодор никак не датировал это событие, подчеркнув только сам факт завоевания Скифии савромата-ми. Однако исчезновение в III в. н. э. яркой скифской культуры, а также археологические свидетельства разорения городищ по всей скифской периферии - все это, скорее всего, являлось следствием того самого события, которое описал Диодор [6]. В начале того же века у Феофраста впервые появляется название страны «Сарматия», заменившее более раннюю «Скифию» («О водах»: фр. 172).
С этого времени кочевники-сарматы расселяются из степей к востоку от Дона далеко на запад, вплоть до Днепра. Возможно, следы этой миграции нашли отражение в «Естественной истории» римского ученого Плиния Старшего, где он перечисляет двенадцать
племен, которые когда-то перешли реку Та-наис (VI, 22). Со II в. до н. э. сарматы превращаются в мощную политическую силу, доминировавшую в южнорусских степях на протяжении полутысячелетия. Уже в мирном договоре 179 г. до н. э. между Фарнаком I Понтийским и Эвменом Пергамским среди европейских правителей - гарантов этого договора - упоминается сарматский царь Га-тал (Полибий, История: XXV, 2, 12; XXVI, 59). Судя по всему, он возглавлял одно из первых военно-политических объединений европейских сарматов.
К позднеэллинистическим авторам эпохи Митридата Великого восходят первые сведения о военном потенциале сарматских племен, сохраненные Страбоном. Он приводит данные о военном потенциале сарматских племен: «Абеак, царь сираков, выставил 20000 всадников, Спадин же, царь аорсов, даже 200000; однако верхние аорсы выставили еще больше, так как они занимают более обширную область, владея почти что большей частью побережья Каспийского моря» (География: XI, 5, 8). Позже Лукина Само-сатский рассказывает о том, что в походе сарматов на скифов участвовали 10 тыс. всадников и 30 тыс. пехотинцев, а на помощь боспоранам пришло 20 тыс. аланов и сарматов (Токсарис: 44-55). Тацит сообщает, что в зимнем набеге на римскую провинцию Мне-зию участвовало 9 тыс. сарматов (Анналы: VI, 79).
Страбон оставил описание сражения сарматов-роксоланов с армией понтийского полководца Диофанта в Крыму. «Они пришли на помощь Палаку, сыну Скилура и считались воинственными. Однако любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой. Во всяком случае, роксоланы числом около 50000 человек не могли устоять против 6000 человек, выставленных Диофантом, полководцем Митридата, и были большей частью уничтожены» (География: VII, 3, 17). После рассказа об этой битве Страбон дает весьма детальное описание вооружения роксоланов: «У них в ходу шлемы и панцири из сыромятной бычьей кожи, они носят плетеные щиты в качестве защитного средства; есть у них также копья, лук, меч».
Античные авторы римской эпохи сохранили немало свидетельств об исключительной воинственности сарматов. Римский географ Помпоний Мела характеризовал их так: «...племя воинственное, свободное, непокорное и до того жестокое и свирепое, что даже женщины участвуют в войне наравне с мужчинами» (География: III, 3, 34). И античная традиция, и сарматская археология свидетельствуют, что война и организация населения для войны стала почти повседневной чертой их жизни. «У нас ведутся постоянные войны, мы или сами нападаем на других, или выдерживаем нападения, или вступаем в схватки из-за пастбищ или добычи», - такой виделась картина жизни номадов современнику сарматов, писателю II в. н. э. Лукиану Самосатскому (Токсарис: 36). Она находит полное подтверждение в данных сарматской археологии. Бросается в глаза военизация многих сторон жизни и быта кочевников, проявляющаяся в исключительной насыщенности мужских погребений оружием и деталями снаряжения коня. Антропологи, изучающие скелеты погребенных, отмечают высокую степень травматизма сарматов, часто служившего причиной смерти, а также наличие на костях следов заживших ран. Здесь уместно вспомнить свидетельство Аммиана Марцеллина об аланах: «Счастливым у них считается тот, кто умирает в бою, а те, что доживают до старости и умирают естественной смертью, преследуются у них жестокими насмешками, как выродки и трусы» (История: XXXI, 2, 22).
Письменные источники и археология позволяют реконструировать основные черты военной организации сарматов. Ее низовыми ячейками, видимо, были отряды воинов, состоящие из родственников, а то и членов одной семьи. Такие отряды входили в состав более крупных объединений сарматов, роды которых занимали ту или иную степную область. Вместе они составляли ополчение всего племени. Наконец, во главе всех племенных объединений стояли цари, которые имели дружины, состоявшие из конных воинов и военной аристократии [5, с. 69-71]. Сарматы избирали себе вождей из самых опытных воинов. Тацит сохранил их древнее название -8сер1исЫ, т. е. «скипетродержцы» (Анналы: VI, 33, 2). Сарматские скептухи со своими отрядами часто служили наемниками у ар-
мянских и иных царей. За это они получали жалование в виде даров, что литературно засвидетельствовано Тацитом при описании похода сарматов 35 г. н. э. в Парфию. Такие роскошные дары неоднократно находили археологи при раскопках курганов сарматской знати (Новочеркасский и Садовый курганы в Подонье, Косика в Поволжье и др.). Правда. власть таких военных вождей даже на войне не была абсолютной, на что обратил внимание тот же Тацит (Анналы: VI, 35). Да и, по более позднему свидетельству Амвросия Медиоланские, «народы сарматские не относятся к своим царям с таким почтением и преданностью, как пчелы к своей матке» (О разрушении града Иерусалима: 21. 68).
На войне особой агрессивностью отличались отряды, состоявшие из молодых воинов. «Вот очень свирепая сарматская молодежь и вот полуживотный рев этих мужей», -писал римский поэт Валерий Флакк (Арго-навтика: VI, 31). Активное участие сарматских юношей в грабительских набегах-балцах (от др.-иран. 'Ьаг’ - «скакать верхом»), видимо, было молодецким обычаем, знаменовавшим их переход в возрастной класс взрослых мужчин-воинов. Как правило, такие набеги совершались зимой, когда мороз сковывал льдом реки. «На родине нам приятно воевать и грабить в снегах», - говорит язиг Гезандр, один из героев поэмы Валерия Флакка (Аргонавтика: VI, 338-339). Яркое описание одного из таких набегов оставил нам Лукиан в форме рассказа скифа Токсариса: «Вдруг напали на нашу землю савроматы в числе десяти тысяч всадников, а пеших, говорят, явилось втрое больше. А так как их нападение было непредвиденно, то они всех обращают в бегство, многих храбрецов убивают, других уводят живыми, кроме тех, кому удалось спастись вплавь на другую сторону реки, где у нас была половина войска и часть телег; так стояли мы тогда, не знаю, вследствие какого плана наших вождей, на обоих берегах Танаиса. И вот сейчас же стали они угонять добычу, хватать пленных, грабить палатки, захватывать телеги, большая часть которых попала в их руки вместе с людьми, стали на наших глазах позорить наших наложниц и жен, а мы горевали при виде этих бедствий» (Токсарис: 39). Весьма показательна одна деталь в описании Тацитом набега роксаланских дружинников
на римскую провинцию, которые «тащили тюки с награбленным добром» (История: I, 79). Правда, иногда кочевники могли и не грабить страну, а, по свидетельству Диона Кассия, описавшего набег алан на Албанию и Мидию летом 135 г., «возвратиться в свою землю... довольствовавшись дарами» (Римская история: 69, 15, 1).
В то же время, читая античных авторов, их постоянные упоминания о воинственности и кровожадности сарматов, не следует забывать об известной субъективности таких оценок. Сарматы интересовали греков и римлян лишь тогда, когда представляли прямую военную угрозу их владычеству в той или иной области ойкумены. Эту мысль прямо выразил географ Страбон, утверждавший, что кочевники из-за варварского образа жизни недостойны сколь-нибудь серьезного внимания и за ними нужно только приглядывать (География: VI, 4, 8).
Как и у всех кочевых народов, основной ударной силой сарматов была конница. Именно к сарматам относится поэтическая характеристика, данная Овидием номадам Подунавья: «Враг, сильный конем и далеко летящей стрелой» (Тристии: III, 10, 55). С этого времени образ конного сарматского воина не сходит со страниц литературных произведений до конца античной эпохи. По авторитетному свидетельству Тацита, когда сарматы появляются конными отрядами, вряд ли какой строй им может противиться (История: I, 79). Аммиан Марцеллин заметил, что у алан «молодежь с раннего детства, сроднившись с верховой ездой, считает позором для мужчины ходить пешком, и все они становятся вследствие многообразных упражнений великолепными воинами» (История: XXXI, 2, 20). Отношение к коню как к особой ценности отразилось в сарматской ономастике - многие знатные сарматы имели сложносоставные имена с иранской основой 'аспа’ - «конь». Весьма показательно и то, что одно из сарматских племен Тамани две тысячи лет назад носило «говорящий» этноним «аспургиане» - буквально «имеющих мощных коней».
Широкое использование лошадей под верх не только позволило номадам совершать со стадами далекие сезонные перекочевки, но и явилось одной из объективных предпосылок военного превосходства сарма-
тов над соседним оседлым населением. Плиний Старший писал: «Сарматы, собираясь в долгий путь, накануне не кормят лошадей, а дают им лишь немного попить, и таким образом они, сидя верхом, продвигаются непрерывно на расстояние сто пятьдесят миль» (Естественная история: VIII, 162). Отправляясь в поход, степняки всегда имели заводных коней. «Сарматы проезжают обширнейшие пространства, преследуя других или сами обратив тыл; сидя на проворных и покорных конях, они ведут по одному, а иногда и по два коня, чтобы, меняя упряжных, сохранить им силы, а их бодрость поочередно восстановить отдыхом» (Аммиан Марцеллин, История: XVII, 12, 2). Использование заводных лошадей позволяло сармату проходить в сутки до 200 км.
Археологи раскопали сотни мужских сарматских погребений, большинство из которых содержали типичный набор вооружения, включавший железный меч и наконечники стрел. Поэтому не случайно римский поэт Овидий образно называет сарматов-язигов «колчаноносными» (Тристии: IV, 10, 110). Он же пишет об ужасных отравленных стрелах сарматов, которые из-за яда были вдвойне смертельны (Тристии: V, 7, 15-20). Павсаний упоминает сарматские луки и стрелы, изготовленные из кизила (Описание Эллады: I, 21, 5). У большинства сарматов на вооружении был небольшой сигмаобразный лук «скифского» типа, хотя сейчас появляется все больше свидетельств, что уже с I в. они были хорошо знакомы с мощным луком «гуннского» типа [4, с. 249-251]. Как и все кочевники, сарматы и аланы ловко владели арканами. Упоминание этого оружия встречается в описании Иосифом Флавием набега алан на Мидию и Армению в 72 г. н.э. (Иудейская война: VII, 244-251), а также у Пав-сания (Описание Эллады: I, 21).
На вооружении сарматских воинов находились мечи разной длины. На рубеже эр в сарматских погребениях чаще всего находят короткие мечи с кольцевидным навершием и прямым перекрестием. Судя по местоположению в могилах, их привязывался к правому бедру воина. Поэт Овидий, видевший сарматов в греческом городе Томы, пишет: «Десница всегда готова наносить раны, вонзая нож, который всякий варвар носит на привязи у бедра» (Тристии: V, 7). Ножны
коротких мечей и кинжалов часто окрашивались красной или алой краской, символизировавшей кровь. Одновременно сарматами использовались и кавалерийские мечи с перекрестием из бронзы или железа длиной до одного метра, а иногда и более. Такие «длиннейшие» мечи ^1а&1 ргае1о^1) упоминает Тацит при описании набега роксоланов на провинцию Мезию в 69 г. н. э. (История: I, 79). Со II в. н. э. длинный кавалерийский меч без металлического навершия и перекрестия становится основным видом рубящего оружия сарматских всадников.
Судя по многочисленным свидетельствам современников, у сарматских и аланских конников имелись длинные копья, которые греческие авторы называли словом - к^то^. а римские сойш. В описании знаменитой «битвы народов» в поэме Валерия Флакка прямо упоминается «и мечущий огромное копье сармат» (Аргонавтика: VIII, 160). Флавий Арриан называет таких всадников по основному наступательному оружию контофо-рами (Диспозиция: 4, 3). Изображения конных варваров с очень длинными пиками известны в росписях боспорских склепов первых веков н. э. (Керченский склеп 1841 г.) и на сосуде из погребения в Косике. По этим изображениям длина сарматских копий могла достигать 4-4,5 м [5, с. 53], хотя большинство археологических находок свидетельствуют о более скромных их размерах. Правда, следует отметить, что сарматские копья до сих пор плохо известны археологам, т. к. их крайне редко клали в погребения. Это противоречие между стереотипным литературным и художественным образом воинственного конного сармата, вооруженного длинным копьем, и археологическими реалиями составляет одну из загадок сарматской археологии [2, с. 45].
По описаниям античных авторов, знатные сарматы имели защитный доспех. Страбон упоминает шлемы и панцири роксоланов из сыромятной бычьей кожи (VII, 3, 17). Даже в IV в. н.э. Аммиан Марцеллин знает сарматов, носящих чешуйчатый доспех из роговых чешуек, нашитых на льняную основу (История: XVI, 2, 2). Образец такого трофейного доспеха, хранящегося в виде священного дара в храме Асклепия в Афинах, приводит Павсаний (Описание Эллады: I, 21, 5). Но уже Тацит, хорошо знавший вооружение
сарматов по службе в северных провинциях, ни о каких доспехах из конских копыт не упоминает. Наоборот, он описывает тяжелые металлические панцири сарматских всадников: «Эти панцири, которые у них носят все вожди и знать, делаются из пригнанных друг к другу железных пластин или их самой твердой кожи; они действительно непроницаемы для стрел и камней, но если врагам удается повалить человека в таком панцире на землю, то подняться он сам уже не может» (История: I, 79, 3).
Вооруженные тяжелыми копьями и длинными железными мечами, закованные в броню сарматские всадники составляли конницу т. н. катафрактов (греч. катафрактод, лат. са!а£гасй). Предельно краткое, но точное их описание дал Валерий Флакк: «Их [сарматов] оковывают узы гибкого панциря, это покрытие также на конях» (Аргонавтика: VI, 231-233). Сарматские катафракты представлены на рельефах колонны Траяна, причем чешуйчатым доспехом покрыты не только они, но и их кони [5, с. 28-29]. Именно ка-тафракты представляли главную ударную силу сарматского войска. Как уже отмечалось выше, катафрактами служили представители сарматской знати - лат. орйша1е8 (Тацит, Анналы: VI, 79, 3), которым было доступно такое вооружение. Однако археологам из защитного сарматского доспеха известны лишь находки бронзовых римских шлемов. Если наступательное вооружение встречено в 86 % мужских сарматских погребений, то защитное - лишь в 5 % [5, с. 42]. Это очевидное противоречие между данными письменных и археологических источников недавно побудило А.В. Симоненко усомниться в наличии у сарматов отдельных специализированных подразделений панцирной конницы [4, с. 271-277]. Вопрос о сарматских катаф-рактах как отдельных воинских подразделений еще далек от окончательного решения.
По свидетельству Тацита (История: I, 79) и других авторов, сарматы не пользовались щитами. Правда, Страбон (VII, 3, 17) упоминает какие-то плетеные из прутьев щиты роксоланов. Скорее всего, последние употреблялись лишь пехотинцами. На наш взгляд, пара археологических находок остатков щитов в сарматских погребениях Нижнего Дона, а здесь их сейчас известно около
тысячи, лишь подтверждает цитированное выше заключение Тацита.
Античные авторы осветили основные черты тактики сарматов. Сигналом к бою у них служили воинственные крики, напоминавшие римлянам рев диких зверей. По свидетельству Аммиана Марцеллина (История: XIX, 10), дунайские сарматы-лимиганты перед атакой издавали страшный клич: «Мар-ха!», - по-осетински означающий буквально: «Убивайте!». Античные авторы отмечали особый воинский дух сарматских всадников, их стремление к воинскому подвигу: «Они все подстрекают друг друга не допускать в битве метания стрел, а стремятся предупредить врага смелым натиском и вступить в рукопашную», - свидетельствует Тацит (Анналы: VI, 35, 1). Но чаще при наступлении сарматы и аланы применяли обычную тактику кочевников, засыпая врага тучей стрел и нападая лавой. Арриан обратил внимание на тактику аланских катафрактов «ходить в атаку поочередно, то отступая, то наступая», т. е. сарматы и аланы использовали прием, который назывался «ложным отступлением». Со временем он стал обычной тактикой степной кавалерии. Ее вынуждены были учитывать и римляне. Известно, что Флавий Арриан, бывший римским наместником провинции Каппадокия, сражался с аланами. Впоследствии он написал специальное наставление по тактике «Диспозиция против аланов». Тактику сарматов отличало стремление поскорее навязать врагу рукопашный бой, что находит подтверждение в наборе их вооружения, где преобладали мечи.
Как и другие народы «героического века», сарматы и аланы, служа богу войны, считали за счастье погибнуть в бою с оружием в руках. По свидетельству Аммиана Мар-целлина, аланы снимали с врагов скальпы и вешали их на сбрую своих лошадей (История: XXXI, 2, 22). Античные авторы отмечали у сарматов и алан скифский обычай поклонения старинному, воткнутому в землю мечу, который у них почитался в качестве кумира бога войны. Ритуал сводился к обильному поливанию («кормлению») этого меча кровью побежденного врага. Пережитки поклонения богу войны в виде меча веками сохранялись в образе одного из главных героев осетинского эпоса о нартах, Батраза,
по аналогии с мечем называемого «булатным» [7, с. 255-257].
Если в годы завоевания Скифии сарматы, вероятно, представляли единый «народ-войско», скрепленное узами «военной демократии», то в последующее время сарматское общество не было уже столь однородным. Для понимания специфики социальнополитического устройства ранних кочевнических обществ важное значение имеет упоминание Страбоном и Птолемеем «царских сарматов». Здесь речь идет о тех сарматских племенах, которые силой оружия сумели подчинить себе другие степные народы и на какое-то время добивались статуса господствующего «царского» племени. По данным археологии, такая же ситуация сейчас реконструируется в Донской лесостепи, где рядом с городищами оседлого населения с I в. н. э. появляются курганные могильники сарматов [8]. Некоторые из таких кочевнических образований, вероятно, достигали стадии ранней государственности. В процессах политогене-за исключительно важную роль играло весьма совершенное вооружение и тактика сарматов, надолго обеспечивавшая их военное превосходство над соседними народами. Позже сарматы и аланы внесли свой вклад в разгром Западной Римской империи.
1. Ростовцев М. И. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего
эллинизма // Материалы по археологии России. 1918. Вып. 37.
2. Хазанов А.М. Очерки военного дела сарматов. М., 1971.
3. Simonenko A. Bewaffnung und Kriegwesen der Sarmaten und spaten Skythen im nordlichen Schwarzmeergebiet // Eurasia antiqua. 2001. Bd. 7.
4. Симоненко А.В. Тридцать пять лет спустя. Послесловие-комментарий // Хазанов А.М. Очерки военного дела сарматов. СПб., 2008.
5. Нефедкин А.К. Под знаменем дракона. Военное дело сарматов II в. до н. э. - V в. н. э. СПб.; М., 2004.
6. Медведев А.П. Ранний железный век лесостепного Подонья (археология и этнокультурная история I тысячелетия до н. э.). М., 1999. С. 17-18.
7. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М., 1976. С. 255-257.
8. Медведев А.П. Сарматы в верховьях Танаиса. М., 2008. С. 64-81.
Поступила в редакцию 8.12.2009 г.
Belousov V.V. Sarmatian military art according to ancient literary tradition.
The article is devoted to the military art of Sarmatians who lived in the South of Eastern Europe two thousand years ago. Based on the analysis of ancient literary tradition, the author studies the complex of weapons and characteristic features of Sarmatian tactics. The data from narrative sources concerning Sarmatian weapons are compared to the results of archaeological analysis, which allows getting new knowledge about the military history of Antiquity.
Key words: Sarmatians; ancient history; Atlantes; weapons; military art.
УДК 271.2-9(47+57)«11»
КИЕВСКИЙ МИТРОПОЛИТ КОНСТАНТИН. 1156-1159
© В.И. Панова
Статья посвящена Киевскому митрополиту Константину (1156-1159). Анализируется летописная информация о его деятельности. Изучается социальная обстановка на Руси времени его пребывания на митрополичьей кафедре, причины его преждевременной кончины, уточняются даты.
Ключевые слова: митрополит Константин; Киевская митрополичья кафедра; смоленский князь Ростислав Мстиславич; переяславский князь Мстислав Изяславич.
14 ноября («в не(де)лю на ночь на Фили-повъ д(е)нь») 6662 (1154) г.1 [2] умер киевский князь Изяслав Мстиславич. Положение митрополита Климента, поставленного на
1 Даты даны по Н.Г. Бережкову [1].
Киевскую митрополичью кафедру по инициативе Изяслава собором русских епископов в 1147 г., некоторое время после смерти киевского князя было неопределенным. Сначала на киевское княжение был приглашен брат Изяслава смоленский князь Ростислав
