CC BY
144
УДК 94(57)
Р.Ю. Смагин НГПУ, Новосибирск
ВОЕННО-ТОПОГРАФИЧЕСКАЯ СЛУЖБА И ИМПЕРАТОРСКОЕ РУССКОЕ ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО В СИБИРИ В XIX ВЕКЕ *
В статье рассматриваеися деятельность сибирского отдела Императорского Русского Географического Общества и Военно-Топографического Депо. Выводом исследования является утверждение, что взаимодействие сибирских отделов положительно сказалось на изучении, развитии и освоении как ранее известных, так и вновь открытых пространств региона.
R.Yu. Smagin
Novosibirsk State Pedagogical University, Novosibirsk
MILITARY TOPOGRAPHIC SERVICE AND IMPERIAL RUSSIAN GEOGRAPHIC SOCIETY IN SIBERIA OF XIX CENTURY
The article deals with the activities of the Siberian division of the Imperial Russian Geographical Society and Military-topographic Depot. The author draws a conclusion that cooperation of the Siberian divisions had a favourable effect on the investigation and development of the region territories both those known before and the newly discovered ones.
Современное знание о природе, недрах, животном мире и истории Сибири, а также бурное развитие региона во многом обязано научным изысканиям и государственной политике, проводившимся в XIX веке. На вторую половину этого периода приходится создание и развитие научно -исследовательских обществ и государственных служб, занимающихся изучением, освоением, колонизацией и укреплением границ данного региона и всей империи в целом. Речь идет о сибирских отделах Императорского Русского Географического Общества (ИРГО) и Военно-Топографического Депо (ВТД).
В литературе, в частности, в статье «Золотой век картографирования Сибири» 1 В. С. Кусов отмечает значительные достижения в области картографирования территории Сибири в XIX в. членами ИРГО, не упоминая значения и объема работ, выполненных чинами Военно-Топографической Службы (ВТС). Однако, сравнительный анализ производимых в это время картографических, топографических, геодезических и астрономических работ убеждает нас в обратном. Работы ИРГО, во время которых либо шли корректировка карт, ранее составленных военным ведомством, либо выявление новых данных, к которым привлекались военные топографы,
* Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ 07-01-00429а, 2007 г.
1 Кусов В.С. Золотой век картографирования Сибири // Сибирь: Атлас Азиатской России / Науч. ред. А.П. Деревянко. М. - Новосибирск: ООО «Топ-Книга» - Роскартография, 2007. - С. 22-24.
носили эпизодический экспедиционный характер. Работа же военных топографов носила системный характер, преследовала стратегические цели государства, охватывала и исследованные ранее, и вновь приобретенные территории. В итоге работы обоих ведомств способствовали более глубокому исследованию Сибири.
Другое мнение встречаем в статье «Роль военных в деятельности
Л
Восточно-Сибирского Отдела Русского Географического Общества» А.С. Ковалевой. Автор, подчеркивая, «что роль людей военной профессии в деятельности ВСОРГО велика», несколько принижает роль и значение участников, и сотрудников Восточно-сибирского отдела, аргументируя тем, что около 50% из них были людьми военной профессии. С этим, конечно, трудно поспорить, однако, не нужно забывать, что, хотя цели и задачи обеих служб в общих вопросах изучения, освоения и картографирования региона совпадали, все же было много различий. Основная деятельность сибирских отделов ИРГО заключалась в сборе и обработке геологических, этнографических, статистических, биологических, антропологических и исторических данных, тогда как военно-топографические отделы занимались больше картографированием, межеванием, разведкой и охраной границ. Внимания в данной работе заслуживает изучение роли личностей (генерал-губернатора ВС А. П. Игнатьева, полковника, помощника начальника ВС ВТО Л. А. Большева) в изучении и картографировании восточной Сибири.
Целью данной работы будет являться реконструкция механизма и процесса взаимодействия сибирских отделов ИРГО и ВТД в вопросах изучения и освоения Сибири во второй половине XIX века. Сопутствующие задачи состоят в выявлении и анализе совместных работ и экспедиций, штатов сотрудников изучаемых служб, картографической деятельности и технической оснащенности научных экспедиций.
Для решения поставленных целей и задач привлекается широкий ряд источников: отчеты начальников военно-топографических съемок, отчеты отделений ВТД, картографические материалы, отчеты об экспедициях совместно с Императорским русским географическим обществом (ИРГО), выдержки из протоколов заседаний отделов, путевые заметки военных топографов и их дневники.
Выше уже упоминалось о распространенном мнении, что в XIX в. заслуга в изучении и картографировании Сибири принадлежит действительным членам и сотрудникам сибирских отделов ИРГО. Однако это не совсем соответствует статистическим фактам. Так, например, в печатном отделении ВТД в 1846 г. было напечатано с медных досок «разных карт,
л
2 Ковалева А.С. Роль военных в деятельности Восточно-Сибирского Отдела Русского Географического Общества // Краеведческие записки / Иркут. обл. краев. музей. - Иркутск: Изд-во Института географии СО РАН, 2003. - Вып. 10. - С. 16-23.
планов, атласов и эстампов - 11 645 листов» . Для сравнения, в библиотеке ИРГО в 1864 году хранилось «атласов, карт, планов, чертежей и рисунков Европейской России 161 лист, ... Азиатской России 93 листа»4. Исходя из количества производства карт, значительную разницу также составляют и суммы, вырученные от их продажи. Например, в 1864 году казначейская часть ИРГО получила от продажи карты России 2 632 руб. 40 коп.5, а географический магазин Главного штаба в 1883 году продал 39 353 листа карт и планов на сумму 12 208 р. 2 коп6. Несмотря на разницу в несколько десятилетий, процентное соотношение превосходства количества и качества карт и планов, изданных ВТД и его отделами в сравнении с изданиями ИРГО, очевидно. Например, в 1885 году (как и в каждый отчетный год - Р.С.), при Омском ВТ отделе ввиду появления новых, более точных данных съемок производилось значительное количество картографических работ (в основном, весь зимний период - Р.С.): «вычерчивание брульонов съемки,
7
составление новых листов карт и планов и исправление устаревших» .
Общее количество вновь созданных и исправленных листов, карт и планов превышало десятки. Сибирские же отделы ИРГО вели куда меньшую картографическую работу. Счет изданных карт шел буквально на единицы.
Многие специалисты военно-топографического дела (военные топографы, геодезисты, астрономы, картографы), оставаясь на службе в Генеральном штабе, КВТ или в отделах ВТД, одновременно состояли и в списках почетных и действительных членов ИРГО и его отделов, осуществляя научные изыскания. Наиболее известными профессионалами такого уровня являлись генерал-майор Н.М. Пржевальский, генерал-майор М.В. Певцов, полковник С.Т. Мирошниченко. Например, «С.Т. Мирошниченко летом 1879 года, предприняв, по поручению начальства, поездку вниз по Иртышу и далее по Оби, проверил географическое положение г. Тобольска и вновь определил положение села Самарова, г. Сургута и г. Нарыма»8, чем принес ощутимую пользу для составления карт при ЗСО ИРГО.
-5
Работы и занятия в отделениях ВТД // Записки ВоенноТопографического Депо / Под ред. П.А. Тучкова. - СПб., 1848. - Ч. XI. - С.
16.
4 Смета по ИРГО на 1864/65 // Отчет ИРГО за 1864 год / Сост. В.П. Безобразовым. - СПб., 1865. - С. 89.
5 Отчет по казначейской части ИРГО за 1863/64 // Там же. - С. 79.
6 Отчет по географическому магазину Главного штаба // Записки ВоенноТопографического Отдела / Под ред. И.И. Стебницкого. - СПб., 1886. - ХЫ -С. 48.
п
Отчет о геодезических, астрономических, топографических и картографических работах произведенных чинами КВТ в 1885 году // Там же.
- СПб., 1886. - ХЫ. - С. 57.
о
Отчет Западно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества за 1879 // Записки Западно-Сибирского Отдела
Очень часто экспедиции сибирских отделов ИРГО санкционировались и подготавливались начальниками штабов местных военных округов, видными деятелями военно-топографического искусства. На заседании ЗСО ИРГО 8 ноября 1877 года (год создания отдела) правитель дел в отделе генерал-майор М.В. Певцов предложил дополнить пятидесятиверстную карту Западной Сибири, изданную в 1848 г. (и исправляемую собранными иностранными специалистами данными до 1873 г.) материалами исследований северного побережья страны и сведениями о прилегающих к юго-востоку побережья китайских владений. Члены заседания одобрили и поручили Певцову
9
заняться этим вопросом .
Не менее значительной (по собранным различного рода данным) являлась экспедиция под начальством всё того же генерал-майора М. В. Певцова (активного сочлена ИРГО. - Р.С.), совершенная в 1878-79 гг. Получив от генерал-губернатора Западной Сибири поручение отправиться в Китайский город Куку-хото (Гуй-хуа-чен) с караваном бийских купцов, М. В. Певцов вместе с двумя топографами и десятью казаками (присоединившимися чуть позже - Р.С.) выехал в июле 1878 г. из Омска. Маршрут экспедиции пролегал через г. Кобдо, горные системы Южного Алтая и Хангая, пустыню Гоби, а обратный путь через Ургу, Улясутай и Кош-Агач. Во время экспедиции М.В. Певцовым и его спутниками производились «разного рода астромические, барометрические, топографические, научные работы и исследования. От г. Кобдо открыта была маршрутная съемка в масштабе 5 верст в дюйме, прошедшая по южной караванной дороге, ведущей из этого города в г. Куку-Хото, а от последнего по Внутреннему Китаю до Калгана на протяжении около 2 400 верст»10.
Всего экспедицией снято около 4000 верст, астрономических пунктов определено 28, барометром определено около 100 высот. Участниками экспедиции были также собраны значительные орографические и гидрографические сведения, собраны геологическая (200 образцов) и зоологическая (100 видов) коллекции, а также гербарий (300 видов). «Относительно местного населения г. Певцовым собраны данные о границах распространения различных народностей монгольского племени, об образе жизни и экономическом положении их, о господствующей ныне политической системе в Монголии, а также отношении этих народов к китайцам. Кроме того, экспедиция занималась собиранием сведений о нашей торговле с Китаем и Монголией, способах ея расширения, источниках сбыта и т.п.» 11 . Подобного рода совместные экспедиции были наиболее
Императорского Русского Географического Общества. - Омск, 1880. - Кн. 2.
- С. 7.
9 Извлечение из протоколов заседаний Западно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества 1877 г. // Там же. -Омск, 1881. - Кн. 3. - С. 3.
10 Отчет ЗСО ИРГО за 1879 г. // Там же. 1880. - Кн. 2. - С. 12.
11 Там же. С. 13.
конструктивны и рациональны с точки зрения сбора целого комплекса сведений. Участие в подобных мероприятиях членов отделов ИРГО, военных чинов и топографов ВТ отделов, а также казаков (служащих больше военной силой и обеспечивающих охрану - С.Р.) обеспечивало сбор различного рода информации: картографической, научно-исследовательской, социальной,
этнологической, внешнеполитической, экономической, административной и военно-стратегической.
Среди действительных членов сибирских отделов ИРГО мы находим и начальников местных ВТ отделов. Так, например, в 1879 году начальник ЗС ВТО, геодезист, полковник А.Т. Некрасов входил в список действительных членов ЗСО ИРГО12.
Однако, наряду с известными именами, служебную деятельность (порой даже имевшую государственную секретность), совмещенную с научными изысканиями в области географии, геологии, статистики, ботаники и этнологии, вели и десятки обычных офицеров, и классных военных топографов. К таким малоизвестным, но хорошо себя зарекомендовавшим специалистам относятся Н.К. Хондажевский (экспедиция к устью р. Надым
1879 г.), П.К. Козлов (экспедиции по Монголии, Тибету 1899-1901 гг.), капитан КВТ П.Д. Орлов, поручик КВТ Р.М. Закржевский (топографические работы в 1886 году в северо-западной. Чжунгарии), А.А. Александров (нивелировка от Омска до г. Верного с ветвью к оз. Балхаш, 1894 г.), капитан Ген. штаба Шенявский (статистическое описание Забайкальской области), штабс-капитан Мажный (статистические работы в Енисейской губернии). К сожалению, имена многих съемщиков и производителей съемок - простых тружеников картографического ремесла, остаются, по большей части, нам неизвестными.
Для анализа производительности картографических работ интересными будут данные о численности штатов сибирских отделов ИРГО и ВТД. Например, в 1880 г. в Западно-сибирском отделе ИРГО
13
значилось шестьдесят шесть членов общества , а к 1884 г. уже сто тридцать три14. Штат восточно-сибирского отдела ИРГО в 1880 г. состоял из двухсот одиннадцати сотрудников15.
Динамика расширения штата сибирских отделов ИРГО за десятилетие составляла более 50% . Численность же сибирских отделов ВТД в последней четверти XIX в. колебалась от сорока до пятидесяти человек, и только в 1903
12
12 Личный состав членов Западно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества к 1-му декабря 1880 // Там же. - Омск, 1880. - Кн. 2. - С. 2.
13 Отчет ... за 1880 // Там же. - 1881. - Кн. 3. - С. 2.
14 Отчет ... за 1884 // Там же. - 1885. - Кн. 7. - Вып. 2. - С. 1.
15 Отчет Восточно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества за 1879 г. // Известия Восточно-Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества. - Иркутск, 1880. - Том 11. - № 1-2. - С. 1.
г. штат Сибирского и Приамурского ВТ отделов увеличился до шестидесяти шести человек16. К тому же опытных картографов и производителей работ в сибирских отделах ИРГО едва насчитывалось около десятка человек. Для сравнения, картографическими работами различного вида сложности в сибирских отделах ВТД занималось более 80% штата.
Члены ИРГО в своих научных изысканиях часто пользовались картографическим материалом военно-топографических съемок. Использование данного материала, наряду с картами, составленными другими службами (местными казенными палатами, съемочными отделениями ГУЗиЗа), позволяло сотрудникам Общества провести наиболее комплексно и содержательно свои изыскания. Например, при реконструкции динамики гидрографии определенной местности и отображения её на картах. Примером могут служить исследования, проведенные Н. М. Ядринцевым и его помощниками в 1878 г. сразу после возвращения из небольшой
17
экспедиции по Алтайскому горному округу .
Работа заключалась в изучении изменений, происходящих в группе озер (Чаны, Молоки, Абышкан (Большой и Малый), Сумы, Чебаклы), расположенных на юге Тобольской и Томской губерний, и отображении их на картах. В исследовании были использованы «карта бывшего Колыванского наместничества 1790 года, межевая карта съемок 1802, 1813 гг., которыми мы обязаны были Томской и Тобольской казенным палатам; топографические карты 1824 и 1848 гг.; карта десятиверстного масштаба Западно-Сибирского Топографического Отдела съемки 1833-1851 гг.; топографическая карта пятидесятиверстного масштаба Западной Сибири, с поправками, 1868 г.;
карты Съемочного Отделения Главного Управления последней межевой
18
съемки Юдинской и Сыропятской волостей 1870-1879 гг.» .
Анализ и сопоставление планшетов межевщиков и землемеров, «а также брульонов топографической съемки, с нанесенным на них состоянием
19
почв» , наглядно позволили исследователям проследить границы прежних озер и степень их обмельчения и высыхания. Использование военнотопографических карт с точным обозначением топографии, гидрографии, орографии, геодезии местности одновременно с картами других служб, богатых дополнительными данными (состав и качество почв, границы земельных участков, фауна и флора местности, этнологическая структура территории, климат - Р.С.), позволяло сотрудникам ИРГО и его отделов конструктивно и эффективно вести научные изыскания.
16 Отчет о геодезических, астрономических, топографических и картографических работах произведенных чинами КВТ в 1903 году // Записки военно-топографического управления / Под ред. Н. Д. Артамонова. -СПб., 1906. - Ч. LXII. - С. 44.
1 7
Поездка по Западной Сибири Н. М. Ядринцева // Зап. ЗСО ИРГО. -Омск, 1880. - Кн. 2. - С. 1-148.
18 Там же. С. 7.
19 Там же. С. 8.
Карты, составленные местными ВТО в Сибири, активно использовались начальниками межевых экспедиций. Один из таких любопытных случаев удалось установить тому же Н.М. Ядринцеву во время ознакомления с картами Алтайского горного округа. Для сравнения были использованы десятиверстная карта Мейена (составлена после экспедиции в Алтайский горный округ в 1864 году - Р.С.) и карта десятиверстного масштаба ЗападноСибирского Топографического Отдела съемки 1833-1851 гг.
Сравнив карты, Н. М. Ядринцев заметил, «что позднейшая карта Мейена разнится разве в географической сетке, благодаря определению пунктов Мейеном, в остальном она сходится с топографическою картою до мельчайших подробностей;. на карте Мейена исчезли заимки; ... разница
состоит в рисунке гор, сделанном по иной системе, который у Мейена
20
выходит рельефнее» . Объективности ради стоит заметить, что ошибки, пробелы и опечатки, встречающиеся на обеих картах, идентичны. Таким образом, можно предположить, что карта Мейена снята с топографической карты и с рядом необходимых исправлений и дополнений (разница в датах создания карт составляет около двух десятилетий - Р.С.) передана в руководство местным межевым чинам. Однако, несмотря на усилия межевой Алтайской экспедиции под руководством Мейена и особой межевой экспедиции (создана в 1855 г. при Алтайском ведомстве - Р.С.), работавших совместно с горными топографами, в период 1856-1871 гг. из 382 000 кв. верст Алтайского округа, определенных Мейеном в 1864 году, им удалось снять лишь 95 853 кв. верст, что составляло примерно У часть территории округа21.
Несмотря на весьма значительный размер оставшейся не снятой и не размежеванной для расселения крестьян территории, проделанная данными службами работа имеет большое значение. Стоит заметить, что таких успехов едва ли удалось достичь без применения тех или иных данных более ранних съемок, произведенных чинами ЗСО ВТО.
Члены и сотрудники ИРГО и его сибирских отделов весьма положительно относились к любой помощи, которую им оказывал Генеральный штаб или местные ВТ отделы. С особой благодарностью воспринимался передаваемый картографический материал. Так, например, в 1864 г. из Главного управления Генерального Штаба в ИРГО была передана рукописная карта (в масштабе 40 верст в английском дюйме) южной части Киргизской степи (юго-западная часть области оренбургских киргизов, южная часть сибирских киргизов, северная часть западного Туркестана). На том момент государство проявляло к данной территории повышенный интерес. Ценность упомянутой карты заключалась в том, что на ней были впервые сведены «результаты всех отечественных изысканий последних лет,
20 Там же. С. 54.
21 Там же. С. 54.
до сих пор остававшиеся разрозненными и частью даже вовсе неизвестными
22
ученому миру» .
Члены Общества также отмечали, что изображенное на карте пространство имеет теперь «достаточное количество астрономически определенных точек, могущих служить основанием для картографического
23
изображения гораздо более точного, чем все прежния» . Однако, несмотря на существенный вклад военных экспедиций и рекогносцировок 1864 г. и многолетние исследования контр-адмирала Бутакова в бассейне р. Сырь-Дарьи, дающие множество важных орографических и гидрографических сведений о Киргизской степи и Туркестанском крае, общая информация о данной местности «отрывочна и изобилует пробелами». Но несмотря на это, помощь, оказанную ИРГО Ген. штабом и ВТ службой для изучения и освоения Сибири, нельзя переоценить.
Наиболее часто встречающийся постоянный состав совместных экспедиций включал широкий спектр узких специалистов: геолог, топограф, астроном, ботаник, этнограф. Например, экспедиция в 1905 г. в район р. Хатанги имела классический состав в лице начальника-геолога И.П. Толмачева, астронома О.О. Баклунда, топографа М. Кожевникова, этнографа
94
В.Н. Васильева, коллекционера С. М. Толстого .
Однако, такого рода экспедиции были тяжелы в финансовом плане и требовали затраты большего количества ресурсов. Идеальными почти во всех отношениях были команды по два-три человека (одним из них непременно являлся военный топограф). Такие мини-команды были более мобильны и экономически выгодны.
Не менее редким вариантом взаимодействия отделов ИРГО и отделов ВТО в Сибири являются совместные работы по измерению и определению астрономических пунктов. Совместные действия подкреплялись также и дружественными межличностными контактами выдающихся деятелей обеих организаций. Так, например, оставшуюся незавершенной работу Г.Н. Потанина по определению астрономических пунктов на всем протяжении путешествия по северной Монголии выполнил в 1879 году С.Т. Мирошниченко, который писал, что «при этом он [Г.Н. Потанин] просил меня вычислить высоты всех пунктов, на которых были сделаны им наблюдения, и
25
представить как журнал, так и результаты вычислений» 25 в ЗСО ИРГО. Несмотря на отсутствие технической возможности, С.Т. Мирошниченко удалось вычислить с помощью специальных формул и расчетов приблизительно тридцать высот пунктов. В следующем году Г.Н. Потанин
99
Отчет Императорского Русского Географического Общества за 1864 год // Отчет ИРГО за 1864 год / Сост. В. П. Безобразовым. - СПб., 1865. - С. 25.
23 Там же. С. 25.
9 А
Топографический и геодезический журнал. - 1910. - № 6. - С. 88.
25 Мирошниченко С.Т. Вновь определенные высоты некоторых пунктов в Северной Монголии // Записки ЗСО ИРГО. - Омск, 1880. - Кн. 2. - С. 1.
дополнил общие сведения барометрическими измерениями ещё сорока двух пунктов. Благодаря такой совместной работе исследования территорий продвигались значительно быстрей.
Работы чинов КВТ и сибирских ВТ отделов несли практическую пользу для исследователей и путешественников Сибири и приграничных территорий (Алтай, Монголия, Северный Китай). Военные топографы, производя описания и сбор данных о состоянии наиболее важных в стратегическом отношении дорог, а также малоизвестных путей, оказывали неоценимую помощь государству, научным сообществам, купцам и предпринимателям в исследовании и освоении обширных территорий Сибири и приграничных государств. Очень часто описания наиболее важных маршрутов помещались в публикуемых трудах отделов ИРГО. Так, например, в «Записках ЗСО ИРГО» за 1894 г. помещено описание (прилагается также и «Схематический чертеж вьючного пути от устья р. Чиндагатуй до Кош-Агача»26 - Р.С.) штабс-капитана КВТ Р.М. Закржевского пути, пройденного им между Котон-Карагаем и Кош-Агачем через Алтайские горы. По поручению командующего войсками Семипалатинской области генерал-майора Проценко в 1882 г. была произведена маршрутная съемка данного пути. Это обстоятельство было вызвано рядом причин: во-первых, «путешественники, так равно и лица, проходившие от Котон-Карагая в Кош-Агач по служебным обязанностям, давали крайне неточные и разноречивые сведения об этом пути, по которым трудно было судить не только о качестве дороги, но и о способах передвижения и времени более удобном для совершения этого переезда». Во-вторых, данная дорога имела государственное стратегическое значение, т. к. «продовольственные и боевые средства Кош-Агачскому отряду (выставлялся для наблюдения за частью государственной границы с Китаем - Р.С.) надлежит получать из Котон-Карагайских складов»27.
Данный путь имел также и экономическое значение для торговли с Монголией, о чем неоднократно упоминали генерал-губернатор ЗС, генерал-адъютант Н.Г. Казнаков и чиновники Семипалатинской администрации, которые хотели направить торговые пути в Монголию через Усть-Каменогорск и Котон-Карагай. Однако данной работы оказалось недостаточно, и Р.М. Закржевский публикует свое описание пути от Котон-Карагая до Кош-Агача, пытаясь объективно показать большое значение
данного пути и снабдить полезными советами путешественников и
28
исследователей, которые будут «гарантировать себя от случайностей»28.
Несомненно, результаты таких работ оказывали неоценимую услугу всем, кто интересовался изучением и освоением «потайных уголков» Сибири: и государственным чиновникам, и членам научных сообществ.
26 Закржевский Р. Краткое топографическое описание пути между Котон-Карагаем и Кош-Агачем чрез Алтайские горы // Там же. - Омск, 1894. - Кн.
17. - Вып. 1. - С. 21.
27 Там же. С. 1.
28 Там же. С. 2.
Военно-топографическая служба Сибири содействовала также и метеорологическим исследованиям региона. В основном, в этих мероприятиях участвовал Западно-сибирский ВТ отдел. На заседании ЗСО ИРГО, состоявшемся 15 декабря 1884 г., полковник С.Т. Мирошниченко предложил отделу передать в Омский ВТ отдел «метеорологические инструменты, оставленные членом-секретарем И. Ф. Соколовым, для
29
устройства при Отделе, под его наблюдением, метеорологической станции»29. Предложение было одобрено заседанием. Данное событие способствовало чинам ВТ службы в дальнейшем изучении и картографировании Сибири. На станции производились наблюдения за давлением, температурой,
30
влажностью воздуха, облачностью, осадками и вскрытием рек30. Полученные данные приводились в таблицах, оказывая неоценимую помощь в проведении астрономических, барометрических и смежных работ, где было необходимы знания о климате региона. Метеорологические исследования Восточной Сибири в 1880-90-х гг. по-прежнему оставались в ведении местного отдела ИРГО. Ввиду недостаточной обеспеченности кадрового состава и обширности территории отдел привлекал и внештатных сотрудников: учителей, дьяконов, волостных писарей.
Сибирскими отделами ИРГО не производилось большое количество систематических картографических работ. Картографическая деятельность имела, по-видимому, параллельный характер у членов-исследователей данного общества наряду со своими непосредственными задачами: исследование геологии, флоры и фауны, этнического состава, чуть реже экономики и торговли региона. Так Г.Н. Потанин в 1877 г. произвел определение астропунктов во время экспедиции по северной Монголии, в
1880 г. Н. М. Ядринцев провел топографическую съемку Телецкого озера. Производились, по большей части, лишь маршрутные и глазомерные виды съемок. Для более серьезных картографических работ с применением тригонометрической сети, астропунктов, инструментальных и полуинструментальных съемок исследуемой местности приглашались в большинстве своем специалисты из других ведомств: Ген. Штаба, КВТ, и сибирских ВТО.
Однако, несмотря на значительную помощь, оказываемую чинами военно-топографической службы своими работами и картографическими материалами, путешественники иногда попадали в весьма неловкие ситуации во время экспедиций. Один из таких случаев произошел во время экспедиции по северо-западной Монголии в 1883-84 гг. Н. Дуброва. Исследователь использовал карту поручика Рафаилова, где интересовавший его участок территории Мигунского хашуна (в 1691-1911 гг. - военно-административная единица и одновременно феодальное удельное княжество во главе с
л о
Извлечение из протоколов заседаний ЗСО ИРГО 1884 года // Там же. Омск, 1885. - Кн. 7. - Вып. 2. - С. 28.
30
30 Вывод метеорологических наблюдений по Омской метеорологической станции за 1899 год по новому стилю // Там же. - Омск, 1900. - Кн. 27. - С. 4.
наследственным князем (дзасаком) - Р.С.) составлен был в основном по опросу местных жителей. Это место «съемщик очертил неправильным параллелограммом и в центре его поставил цифру «28»». Расплывчатое изображение границ данного хашуна вполне объяснимо использованием инструмента: «грязный палец монгола, указывающий . направления течения
31
рек и пограничныя линии» .
По признанию одного местного жителя, «на вопросы ноена [он] считал своею обязанностию отвечать на все утвердительно, хотя бы это и была
32
чистейшая ложь» . К сожалению, такого вида помощь и для картографов, и для путешественников была «медвежьей услугой». Расспросные сведения необходимо было уточнять или проверять более-менее быстрыми способами, однако порой из-за недостаточности средств и времени проверкой приходилось пренебрегать, из-за чего и случались конфузы и неприятности.
Научные труды сотрудников сибирских отделов Общества часто издавались в типографиях местных военных штабов. Так, например «Записки ЗСО ИРГО» печатались в типографии штаба Омского военного округа. Счета на оплату переплетчику за отпечатывание и брошюровку передавались правителю дел ЗСО ИРГО.
В целом, подводя предварительные итоги, можно сделать вывод, что взаимодействие сибирских отделов ИРГО и ВТС Сибири положительно сказалось на изучении, развитии и освоении как ранее известных, так и вновь открытых пространств региона. Две службы конструктивно дополняли друг друга: одна обладала хорошими техническими
возможностями, имела квалифицированные кадры, получала прямое государственное финансирование, у другой был значительный научный потенциал. Всё это обеспечивало выполнение государственных и научно -общественных задач по колонизации и развитию региона. Люди, находящиеся во главе этих служб, невзирая на недостаточное финансирование, плохое снабжение, несвоевременную помощь из центра, объединяли свои силы, шли на взаимодействие, выручали друг друга, старались быстрее и качественнее выполнить возложенные на них задачи по освоению и развитию Сибири.
© Р.Ю. Смагин, 2009
-5 1
Дубров Н. Поездка в Монголию в 1883 году, главы Х-ХШ // Известия ВСО ИРГО. - Иркутск, 1885. - Т. 15. - №5-6. - С. 2.
32 Там же. С. 3.
