CC BY
141А.В. МАНОЙЛО, Ф.О. ТРУНОВ, 2018 © MANOYLO ANDREY, TRUNOV PHILIPP
ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НАТО В СТРАНАХ БАЛТИИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ THE MILITARY-POLITICAL ACTIVITY OF NATO IN THE BALTIC STATES DURING THE MODERN PERIOD
Аннотация. В статье рассматривается вопрос о военно-стратегической значимости стран Балтии в современных реалиях. В этой связи исследуются меры, предпринятые Североатлантическим альянсом по наращиванию своего присутствия в регионе на фоне серьезного ухудшения отношений Запада и России. Изучается процесс усиления группировки сил и средств НАТО в регионе в целом и особенности военного строительства стран Балтии. Раскрывается динамика военно-тренировочной деятельности Альянса и ее политическое измерение. Делается вывод о перспективах развития военного присутствия НАТО в регионе и влиянии этого фактора на отношения Запада и России в целом.
Abstract. The article considers the question of military-strategic importance of the Baltic region in the modern world. In this regard the authors explore the measures, undertaken by North Atlantic Alliance, aiming at the building-up of military presence in the region in the context of profound deterioration in Western-Russian relations. The paper investigates the process of the strengthening of the Alliance's forces in the region and the specific features of armed forces" building in the Baltic States. The authors reveal the dynamics of NATO military training activities and its political dimension. The article concludes on the perspectives of the development of NATO presence in the region and the influence of this factor over the relations between the West and Russia.
Ключевые слова: НАТО, страны Балтии, военные учения, военное строительство, Россия, международная безопасность.
Keywords: NATO, Baltic states, military exercises, the armed forces building, Russia, international security.
Из всех географических направлений роста военно-политической активности НАТО на ее восточных рубежах наиболее часто освещаемым в российском политическим дискурсе, особенно со стороны СМИ, является прибалтийское - территории стран Балтии и прилежащие акватории Балтийского моря. С точки зрения авторов, этот факт свидетельствует об обостренном восприятии РФ шагов Альянса именно в этом субрегионе. Прежде всего это обусловлено тем, что к странам Балтии прилегает Калининградская область, и вблизи них расположен Санкт-Петербург - районы, имеющие огромное значение, в том числе военно-политическое. Страны Балтии служат «разделителем» между калининградским анклавом, где сосредоточена значительная и оснащенная широким спектром вооружений (включая оперативно-тактические ракетные комплексы) межвидовая группировка войск РФ, и остальной территорией страны.
Страны Балтии, непосредственно граничащие с Россией, гипертрофированно воспринимают так называемую «российскую угрозу», в том числе с учетом ограниченности своего ресурсного потенциала. НАТО формально не может не учитывать опасений балтийских государств - членов блока.
В этой связи действия НАТО и России в данном субрегионе их соприкосновения являются во многом катализатором общей динамики развития отношений Запада и РФ, а потому их изучение представляет практический интерес. Задача данной статьи -анализ ключевых военно-политических мер Североатлантического альянса в странах Балтии с середины 2010-х годов.
Особенности размещения сил передового развертывания НАТО в странах Балтии
Главным недостатком прибалтийского театра военных действий (ТВД) является его небольшая оперативная емкость. Так,
планируя свои действия (и контрдействия противника) в кампанию 1944 г. по освобождению западных республик СССР и стран Восточной Европы, советское стратегическое командование считало данное направление неперспективным для использования крупных масс войск и особенно военной техники [Василевский, 1978]. Соответственно, это направление играло вспомогательную роль (в том числе при распределении сил и средств) в ходе кампаний 1944-1945 гг. по сравнению с западным и юго-западным направлениями.
Опыт завершающего периода Великой Отечественной войны также показал, что, даже когда противник держал под своим контролем небольшую часть Прибалтики - так называемый «кур-ляндский загон» с портом Лиепая (Либава), - он мог серьезно нарушать морские коммуникации на Балтике. При этом значительная часть Балтийского флота (особенно малых и средних кораблей и морской авиации) оказалась отвлечена на решение этой задачи, что существенно ограничивало его боевые возможности по уничтожению противника в польских портах и на базах на территории самой нацистской Германии [Трибуц 2015, с. 410-596].
В современных реалиях под контролем стран - участниц НАТО и сближающихся с ними условно нейтральных государств (Швеции и Финляндии) находится большая часть побережья Балтийского моря, в том числе контроль над стратегически значимыми, связывающими Балтику с Атлантическим океаном проливами Зунд и Скагеррак. В данной ситуации страны Балтии выполняют важную геополитическую роль: одновременно выступая выдвинутым на восток «фасадом» территории стран - участниц НАТО в Балтийском море и северо-западным «краеугольным камнем» восточных сухопутных рубежей Альянса.
В этой связи в современных реалиях скорость и, что не менее важно, масштаб деятельности блока на прибалтийском направлении оказались значительно выше, чем расположенных на юго-восточных рубежах НАТО Румынии или Болгарии, хотя последние вошли в состав Альянса одновременно со странами Балтии и также являются «краеугольным камнем», но уже на юго-восточных рубежах. Так, уже в 2004 г. в Балтийском море стали курсировать
1-я постоянная морская (ПМГ) и 1-я постоянная контрминная группы (ПКМГ), в то время как в черноморской акватории 2-я ПМГ и 2-я ПКМГ действуют только с 2008 г. (после «августовской войны»). В 2004 г. была учреждена авиационная Миссия по патрулированию воздушного пространства стран Балтии. В ее интересах завершена реконструкция военных аэродромов Эмари (Эстония) и Шауляй (Литва) в начале 2010-х годов, на которых базируются самолеты миссии [Verstärktes Air.., 2018]. К 2015 г. была также осуществлена реконструкция базы ВВС в Лиелварде (Латвия). При этом как технически (предоставление техники и персонала), так и финансово в этом процессе активное участие приняли «старые» страны - участницы НАТО, в частности Германия. По состоянию на начало 2018 г. ФРГ в 9-й раз (!) выделила группу истребителей (шесть самолетов при общей численности парка миссии в восемь боевых машин) в рамках ротации каждые шесть-восемь месяцев ее стран-участниц [Ibid.]. Аналогичная авиационная группировки Альянса для патрулирования воздушного пространства Румынии и Болгарии стала создаваться только в 2016-2017 гг. Схожими являются и общеполитические тенденции: уже в 2006 г. был проведен саммит Североатлантического альянса в Риге, а в Бухаресте лишь в 2008 г.
Направление наземных подразделений сил передового развертывания Альянса в страны Балтии также началось раньше, чем в Румынии и Болгарии - на южном фланге восточных рубежей НАТО. При этом следует обратить внимание на большую разницу в площади территорий (175 тыс. кв. км и 348 тыс. кв. км) и особенно численности населения (свыше 6 млн и около 27 млн жителей) в пользу двух причерноморских государств перед балтийскими странами. Так, уже в апреле 2014 г. на территории каждой из них, а также Польши было развернуто по роте войск США (в среднем по 150 военнослужащих) из состава 503-го пехотного полка 173-й воздушно-десантной бригады армии США [NATO's presence.., 2015]. Это стало первой практической мерой в рамках операции «Atlantic Resolve» («Атлантическая решимость») по поддержке «новых» стран - участниц блока. Ее проведение в НАТО объяснялось двумя основными причинами. Первая из них - это использование дан-
ных подразделений для обучения (в том числе в ходе двусторонних учений) современным методикам ведения боя армий балтийских стран, причем как кадровых войск, так и резервистов [NATO's presence.., 2015]. Вторая и ключевая причина - это демонстрация атлантической солидарности с балтийскими партнерами. В собственно военном плане выделение роты (и даже батальона) не меняло сколько-нибудь существенным образом соотношение сил в регионе в целом. Однако оно обладало значимым политическим эффектом, ибо в случае возникновения военно-политического кризиса в отношении стран Балтии (или одной из них) в него оказывалось втянутым подразделение армии США, а следовательно, для защиты его (и своих партнеров по НАТО) официальный Вашингтон должен широко использовать доступный ему арсенал возможностей. Нельзя не отметить, что данные шаги применительно к РФ носили и провокационный характер1.
В августе 2014 г. произошла ротация подразделений армии США на территории Прибалтики - новые четыре роты были выделены из состава 1-й кавалерийской дивизии войск США [1 st Cavalry.., 2014]. Из числа войск этого соединения происходила ротация личного состава контингентов войск Соединенных Штатов Америки в странах Балтии в 2015-2016 гг.
С января 2017 г. в рамках обязательств, принятых на Варшавском саммите НАТО (8-9 июля 2016 г.), США расширили свое военное присутствие в Восточной Европе: вместо батальонной тактической группы была развернута бригада (обновляемая на ротационной основе). Соответственно, на территории стран Балтии были развернуты подразделения (суммарно до батальона) из состава 3-й бронетанковой бригады (тбр) 4-й пехотной дивизии (пд). Общая численность войск США в странах Балтии вновь оказалась небольшой: так, в Эстонию было переброшено 4 танка и 15 БМП, а также около 250 военнослужащих [US tanks.., 2017]. Основная масса войск США была развернута на территории Польши. В сентябре 2017 г., в период проведения Россией и Белоруссией
1 Развертывание подразделений и частей США в странах Балтии (и в меньшей степени в Польше) рядом западных экспертов в сфере безопасности обозначалось как «концепция растяжки». - Прим. авт.
163
совместных учений «Запад-2017» (на территории последней), войска 3-й тбр 4-й пд были сменены войсками 2-й танковой бригады 1-й пехотной дивизии [US tanks.., 2017]. В свою очередь, с мая 2018 г. планируется замена ее бригадой из состава 1-й кавалерийской дивизии.
Параллельно на основании решений же Варшавского саммита на территории каждой из стран Балтии стал сосредоточиваться батальон сил передового развертывания, имевший многонациональный состав. «Рамочную основу» (т.е. примерно 2/3 подразделений и штаб) создавали военнослужащие и военная техника одной из держав НАТО: в случае Эстонии они предоставлялись Великобританией, Латвии - Канадой, Литвы - Германией [В НАТО заявили.., 2016]. Остальные силы выделялись двумя-четырьмя государствами-членами из числа «старых», а также Польшей, тем самым демонстрировавшей свои амбиции как региональной державы. С учетом отдельных подразделений усиления (в первую очередь, спецназа) общая численность контингентов внешних по отношению к странам региона государств - членов НАТО составляла в 2017 - первой половине 2018 г. от 3,5 тыс. до 4,5 тыс. военнослужащих (т.е. эквивалент бригады по численности). С одной стороны, многонациональный состав войск (суммарно в указанные четыре батальона входили военнослужащие 16 стран - участниц НАТО) свидетельствовал о солидарности не только США (и Канады), но и европейских государств - членов Альянса со странами Балтии в деле рассеивания их опасений в отношении «российской угрозы». С другой стороны, смешанный характер комплектования частей затруднял взаимодействие между их подразделениями и особенно управление, тем более что отдельного, ответственного за непосредственное управление всех трех батальонов в балтийских государствах штаба создано в 2014-2018 гг. не было. Общее руководство всеми силами передового развертывания Альянса в странах Балтии и Польши осуществлял штаб корпуса «Северо-Восток», полностью укомплектованный к лету 2017 г. (также создан на основании решений Варшавского саммита НАТО). На него же возлагалась ответственность и за координацию СПР (сил передового
развертывания) Альянса с национальными вооруженными силами стран Балтии и Польши [Warsaw Summit.., 2016].
Уместно обратить внимание на ряд отличительных особенностей наращивания ротационного военного присутствия в странах Балтии. Масштаб этого процесса стал резко возрастать с начала 2017 г. (де-юре решение об этом было принято на полгода раньше, на Варшавском саммите блока), т.е. спустя более чем 1,5 года после завершения острой фазы вооруженного конфликта на востоке Украины и подписания договоренностей «Минск-2» как «дорожной карты» его урегулирования. Чем обусловлено данное противоречие? Во-первых, безусловно, инерционностью «военной машины» как НАТО в целом, так и отдельных государств-членов. В ходе боевых действий на востоке Украине любое масштабное развертывание войск вблизи границ РФ воспринималось бы намного острее, чем в период стабилизации отношений, хотя и на очень низком уровне. Это обстоятельство отчетливо понималось рядом «старых» стран - участниц блока, в частности Германией, что выразилось и в отказе от отправки военнослужащих на военные учения в Прибалтике вблизи границ РФ весной - осенью 2014 г. Одновременно, стремясь не превратиться в объект для критики со стороны партнеров за ослабление атлантических связей, эти государства «наверстывают упущенное» в 2016-2017 гг. Во-вторых, вновь развертываемые военные силы являлись «предупреждением на будущее» для РФ о готовности Альянса создавать новые военные инструменты ее сдерживания в случае возникновения или актуализации новых «болевых узлов» в отношениях Россия - Запад (в том числе за пределами европейского континента). В-третьих, если механизмы военно-морского и военно-воздушного присутствия Альянса в регионе были созданы еще в середине 2000-х годов, то в смысле создания группировок наземных войск наблюдалось заметное отставание. Наконец, в-четвертых, наращивание военного присутствия выступало и «разменной картой» с РФ на будущее: демонтаж части вновь созданных военных механизмов может быть осуществлен в обмен на аналогичные уступки от России.
Примечательно также, что увеличение численности вновь развернутых в составе СПР войск самих США в странах Балтии в
2017-2018 гг. по сравнению с 2014 г. было значительно меньшим по масштабу, чем в случае с Польшей. Именно там были созданы ключевые органы управления и дислоцирована основная масса сил войск Соединенных Штатов Америки в Восточной Европе. При этом основная масса войск, вновь переброшенных в регион европейскими партнерами по НАТО, сосредоточена именно в балтийских государствах. Это иллюстрирует частичное разделение ответственности в деле оказания военной помощи: для США фокусным партнером является Польша, учитывая ее военно-политический вес в регионе; европейские государства - члены Альянса демонстрируют равное внимание к опасениям стран Балтии и официальной Варшавы.
В условиях ротации период пребывания одной части (соединения) до смены следующей составляет шесть-восемь месяцев. Это позволило США только в 2016-2017 гг. обеспечить подготовку в условиях восточноевропейского театра военных действий не менее трех бригад и частей усиления. Соответственно, и многонациональные батальоны европейских стран - участниц блока не менее двух раз поменяли личный состав своих подразделений. Таким образом, в отличие от постоянного, ротационное присутствие дает возможность подготовить к действиям в реалиях Восточной Европы существенно большие массы войск, чем это декларируется.
Помимо развертывания укомплектованных соединений и частей НАТО в регионе с 2016-2017 гг. активно создает военные базы. Используя имеющиеся на них запасы обмундирования, вооружений и военной техники (в том числе тяжелой), Альянс, и в первую очередь США, получают возможность развернуть в глубине обороны новые соединения, количество которых существенно превышает находящиеся в первом эшелоне как СПР, так и части и соединения национальных вооруженных сил стран Балтии суммарно. При этом для их развертывания на месте достаточно перебросить лишь личный состав (в том числе в гражданской одежде). Эти войска позволят эшелонировать систему оборону и наносить достаточно мощные удары из глубины. Так, США, согласно данным оппозиции ФРГ, перебросили через германскую территорию в Польшу и страны Балтии свыше 550 танков [Kleine Anfrage, 2015,
S. 1-2], т.е. полный парк тяжелой техники для более чем четырех танковых бригад. С одной стороны, данные военные базы являются еще одним символом гарантий США странам Балтии в вопросах безопасности. При этом, в отличие от укомплектованных соединений, учреждение складов не выступает формально столь провокационной мерой, а их содержание менее затратно (особенно в финансовом плане). С другой стороны, это является реакцией на возможность реализации РФ мер по A2/AD. Так, транспорты США с военной техникой и личным составом не прибывают в порты стран Балтии, но в Гамбург (ФРГ) и Гданьск (Польша), откуда железнодорожным (преимущественно) и автотранспортом направляются в Прибалтику. Соответственно, на данном направлении создаются заблаговременные запасы на случай возникновения масштабного военно-политического кризиса в отношениях Запада и РФ.
Отличительные черты военно-тренировочной деятельности блока в Прибалтике
Из числа крупнейших наземных учений, проводимых в странах Балтии, необходимо выделить: «Steadfast Javelin»/«Spring Storm», «Saber Strike» и «Steadfast Cobalt». Во всех случаях основную массу войск составляли мотопехотные и танковые подразделения, располагающие значительным количеством тяжелой техники. Это свидетельствовало о том, что главными целями военно-тренировочной деятельности являлась отработка как организации территориальной обороны (в том числе посредством активного маневра тактико-оперативными резервами из числа войск СПР НАТО), так и контрударов по условному противнику.
Первые из указанных учений проводились на территории Эстонии в непосредственной близости от государственной границы с РФ (в первую очередь, в районе Нарвы) обычно в мае в 20142015 гг. Примечателен рост числа участников «Steadfast Javelin»: если в 2014 г. в них приняли участие 6 тыс. военнослужащих, из которых порядка 2 тыс. составляли контингенты внешних по отношению к региону стран - участниц НАТО (в первую очередь, из США и Великобритании, а также Франции и Дании), то в 2015 г. -
уже 13 тыс. (в том числе свыше 3 тыс. войск из числа небалтийских государств - членов блока) [Siil / Steadfast.., 2015]. Отличительной чертой данных учений также является активное вовлечение резервистов эстонской армии. В отличие от Латвии и Литвы, Эстония сохранила смешанную систему комплектования вооруженных сил, что позволяет официальному Таллинну иметь 30 тыс. резервистов [Estonia Wants.., 2016], т.е. столько же войск, сколько наличествует в составе кадровых войск стран Балтии и размещенных в регионе СПР НАТО вместе взятых. Так, численность эстонских вооруженных сил в 2016 г. всего 5,5 тыс. военнослужащих, Латвии - 5 тыс., Литвы - 13 тыс. [Defence Expenditures.., 2016, p. 6-7].
В сентябре 2014 г. уже на территории всех балтийских стран (в первую очередь, Литвы) были проведены учения «Steadfast Javelin II», в которых приняли участие 2 тыс. военнослужащих из пяти стран - участниц НАТО. В ходе учений отрабатывалось взаимодействие подразделений СПР Альянса и вооруженных сил стран Балтии как по ведению широкомасштабных боевых действий, так и по борьбе с террористическими группами условного противника (с учетом афганского опыта) [NATO Exercise Steadfast.., 2014].
До 2014 г. и с 2016 г. учения «Steadfast Javelin» назывались «Spring Storm». С точки зрения авторов, эти переименования не были механическими. Название первых учений (в переводе на русский «Стойкое копье»), проводимых в период острой фазы украинских событий (или вскоре после ее завершения), обозначало готовность стран Балтии, и в первую очередь граничащей с основной территорией РФ Эстонией, противостоять «российской угрозе», в том числе на собственной территории. В восприятии истеблишмента балтийских государств после украинских событий с высокой долей вероятности якобы могло произойти вооруженное вмешательство России в поддержку прав русскоязычного населения (которое действительно подвергается широкому спектру политико-социальных притеснений). При этом факт полного отсутствия подготовительных военных мер для этого игнорировался: показательно, что, стремясь обосновать свое присутствие на ротационной основе вблизи российских границ, НАТО не приводила фак-
тов развертывания новых соединений на постоянной или обновляемой основе с российской стороны границы. Начиная со времени постепенного урегулирования вооруженного конфликта на востоке Украины, политико-военное руководство стран Балтии стало демонстрировать большую уверенность в обеспечении собственной безопасности, опираясь на помощь ведущих с точки зрения военной мощи стран - участниц НАТО. Соответственно, и учения, проводимые ежегодно в мае на территории Эстонии, стали называться «Spring Storm» («Весенний шторм»), т.е. отработка оказания масштабной помощи со стороны партнеров по НАТО (в первую очередь, в виде используемых и вновь переброшенных СПР).
В 2016 г. численность военнослужащих, участвовавших в учениях «Spring Storm», составила лишь 6 тыс. (из десяти стран -участниц Альянса), т.е. вдвое меньше, чем на учениях «Steadfast Javelin» [Военные маневры.., 2017]. В 2017 г. данный вид маневров не проводился. С точки зрения автора, это обусловлено переходом отношений Запада и России из стадии стремительного ухудшения к стабилизации (хотя и на очень низком уровне) и как следствие этого снижением вероятности внезапного военно-политического кризиса. Имело место и второе обоснование - была продемонстрирована дееспособность национальной системы безопасности Эстонии с участием СПР НАТО. Именно к этому времени было завершено развертывание основной массы запланированных Варшавским саммитом войск НАТО сил передового развертывания.
Если учения «Steadfast Javelin»/«Spring Storm» проводились на территории Эстонии, то основным районом организации «Saber Strike» являлась Латвия; при этом параллельно меньшая часть тренировок осуществлялась также на территории двух других балтийских государств и Польши. Соответственно, если в первом случае ключевой задачей учений являлось повышение боеготовности вооруженных сил Эстонии, то во втором - Латвии. Последние считались к 2017-2018 гг. наиболее слабыми среди стран Балтии как по оснащенности, так и по уровню боевой подготовки. Думается, что именно по этой причине в ходе учений «Saber Strike» отрабатывалась переброска механизированных час-
тей из территории Польши (где сосредоточена основная масса войск СПР НАТО) в Латвию.
Как и в случае с учениями «Steadfast Javelin»/«Spring Storm», динамика численности участников «Saber Strike» носила скачкообразный характер. Если в 2014 г. в данном вице военно-тренировочной деятельности приняли участие 4,7 тыс. военнослужащих, то в 2015 г. - 6 тыс., а 2016 г. - уже 10 тыс., при этом до 30% составляли контингенты войск внешних по отношению к региону государств - членов НАТО. С 2017 г. масштаб учений стал снижаться (до 2 тыс. военнослужащих) [Военные маневры.., 2017]. При этом точкой пика стал не 2015 г. (как в случае с Эстонией), а 2016 г., что, с точки зрения авторов, обусловливалось более низким уровнем подготовки вооруженных сил Латвии.
Основными учениями, проводимыми на территории Литвы, с 2017 г. стали «Steadfast Cobalt». В количественном плане их масштаб невелик (порядка 1 тыс. военнослужащих в 2017 г. и 800 - в 2018 г.), но их отличает огромный спектр стран - участниц блока: 25 вместо 6-10 государств - участников маневров «Steadfast Javelin»/«Spring Storm» и «Saber Strike» [Lithuania welcomes.., 2018]. С одной стороны, это обусловлено существенными на фоне других балтийских стран возможностями вооруженных сил Литвы (их численность в 2014-2016 гг. возросла в 1,5 раза - с 8 тыс. до 13 тыс.). С другой - государства - члены блока демонстрируют широкое согласие в деле снятия опасений в сфере безопасности литовского истеблишмента, показывая особую значимость официального Вильнюса в стратегии Альянса в прибалтийском регионе.
Проведение интенсивных совместных учений позволило СПР НАТО получить навыки действий в условиях прибалтийского ТВД, а также проверить степень боеготовности национальных военных систем стран Балтии. Вновь уместно отметить, что в большинстве учений принимали участие не только кадровые части, но и бригады, пополненные резервистами.
По времени параллельно с учениями «Saber Strike» на море в июне каждого года на Балтике проходят ежегодные военно-морские учения «Baltops», в которых традиционно принимает участие группировка надводных судов (преимущественно корве-
тов, фрегатов, миноносцев и минных тральщиков) численностью до 50 кораблей из 12-15 стран-участниц и государств - партнеров НАТО (до 5 тыс. моряков на борту) [NATO Allies.., 2015]. Обязательное участие в данном виде военно-тренировочной деятельности принимают 1-я постоянная морская и 1-я постоянная контрминная группы, которые де-факто выполняют роль «ядер» формируемых на время учения оперативных эскадр.
Постоянной проверкой боеготовности самолетов Миссии по патрулированию воздушного пространства стран Балтии являлось сопровождение российских военных (боевых и транспортных) самолетов, пролетающих из района Санкт-Петербурга в Калининград и обратно. Для Запада, как и для России, были характерны многочисленные (речь шла о 150-200 инцидентах за год) нарушения воздушного пространства, часть из которых получала освещение не только в СМИ, но и становилась предметом обсуждения на заседаниях органов стратегического управления каждой из сторон (Совет безопасности России и Военное командование НАТО). Несмотря на нервозность в связи с данными инцидентами, нельзя не отметить, что ни один из них не перерос в военно-политический кризис. Это отчетливо показывает, что как Россия, так и институт и страны - участницы НАТО (в том числе балтийские государства) выработали стратегическую культуру поведения в условиях роста напряженности, основным принципом которой является соразмерность реакции на действия оппонента с целью недопущения неконтролируемой эскалации. В воздушном пространстве стран Балтии происходят регулярные тренировки с участием ВВС стран региона и Польши и самолетов миссии - особенно в период ротации ее состава, когда на короткое время наличествуют два состава авиапарка (убывающий и прибывающий). Опираясь на сеть перестроенных баз ВВС во всех трех странах Балтии (Эмари, Лиелварде и Шауляй), истребительная авиация силой авиакрыла отрабатывает меры по защите воздушного пространства балтийских государств, включая противодесантные.
Параллельно по линии Альянса предпринимаются шаги и по обеспечению стабильной работы в любых условиях штабных структур - в частности, в вопросах обеспечения надежности рабо-
ты систем связи и управления. Так, именно в Тарту с участием гражданских специалистов из местного университета был создан центр по отражению киберугроз. На его базе с начала 2010-х годов проводятся ежегодные профильные учения, традиционным временем которых стал ноябрь, когда подводились итоги боевой подготовки за год, в том числе обобщался большой объем информации по изменениям в кибер- и информационных сферах. Данный вид тренировок, к участию в которых привлекались как военные, так и гражданские специалисты, объединял большинство стран -участниц блока: так, в 2017 г. в учениях «Cyber Coalition» приняли участие до 500 IT-специалистов из 25 государств-членов и 3 государств - партнеров НАТО [NATO exercise Cyber.., 2017].
Военно-морские и военно-воздушные инструменты присутствия НАТО в Прибалтике были созданы еще в первое десятилетие после вступления государств региона в Альянс. Начиная с 2014 г. наблюдались две тесно связанные тенденции: создание механизмов наземного присутствия (на ротационной основе) в основном в виде войск и штабной инфраструктуры СПР, а также баз (складов) военной техники и снаряжения и одновременно увеличение возможностей национальных военных систем. При этом силы передового развертывания становились - на практике в ходе учений -составляющей национальных систем обеспечения территориальной обороны стран Балтии.
С одной стороны, в регионе интенсивно проводились учения всех основных родов войск. С другой - средний масштаб даже крупных по меркам Прибалтики тренировок не превышал 5-6 тыс. военнослужащих (т.е. эквивалента усиленной бригады или оперативной эскадры). В отличие от Польши или Норвегии, в странах Балтии не проводилось ни одного учения с участием 15-40 тыс. военнослужащих. Чем это было обусловлено? Во-первых, уже отмеченной ограниченной оперативной емкостью прибалтийского ТВД. Как следствие этого в НАТО не рассматривали его де-факто в качестве одного из основных. Группировка сил и средств в странах Балтии рассматривалась как фланговый элемент более крупных сил, дислоцированных в Польше (и Германии). Одновременно
усиление присутствия в Прибалтике повышало ценность НАТО для условно нейтральных стран (Швеция, Финляндия), для которых этот регион исторически значим. Во-вторых, осознанием про-вокационности характера масштабных (превышающих 13 тыс. военнослужащих)1 учений в непосредственной близости от границ России со стороны Альянса. При этом западноевропейским партнерам по НАТО удалось частично снять озабоченность у балтийских коллег, о чем свидетельствует уменьшение числа военных, задействованных в крупных учениях.
В целом динамика и объемы военно-тренировочной деятельности Североатлантического альянса в Прибалтике остаются важным, но не одним из ключевых «лакмусовых бумажек» процесса перцепции России и приложения усилий по ее оперативно-стратегическому сдерживанию со стороны Запада.
Список литературы
Василевский А.М. Дело всей жизни. - М.: Политиздат, 1978. - 552 с.
Военные маневры НАТО у границ России // ТАСС. - 2017. - 24.09. -Режим доступа: Ьир:/Да88.га/агт1уа-1-орк/3595298_(Дата обращения -5.05.2018).
В НАТО заявили об участии 16 стран в ротации сил в Восточной Европе // РБК. - 2016. - 26.10. - Режим доступа: http://www.rbc.ru/poli tics/26/10/2016/581105489a7947ab15d62082 (Дата обращения - 15.05.2018).
Трибуц В.Ф. Балтийцы сражаются. - М.: Вече, 2015. - 608 с.
1 st Cavalry soldiers headed to Poland, Baltics // Stars and Stripes. -2014. - 13.08. - Mode of access: https://www.stripes.com/news/1st-cavalry-soldiers-headed-to-poland-baltics-1.298091 (Date of access - 5.05.2018).
Außenminister Frank-Walter Steinmeier zum Verhältnis NATO - Russland // Auswärtiges Amt [site]. - 2015. - 29.08. - Mode of access: https://www.
1 Таков был «потолок» численности участников одних учений, установленный Договором об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). После вынужденного выхода России из выполнения обязательств по ДОВСЕ это положение тем не менее в целом выполнялось Россией и в меньшей степени Западом (о чем свидетельствуют учения «Anakonda» 2016 г. (35 тыс. участников) и «Trident Juncture» 2018 г. (запланировано до 50 тыс. участников)). - Прим. авт.
auswaertiges-amt.de/de/newsroom/ 160619-bm-bild-am-sonntag/281354 (Date of access - 5.05.2018).
Defence Expenditures of NATO Countries (2009-2016): Communiqué, PR/CP (2016), № 116. - 2016. - 4 July. - 11 p.
Estonia Wants More NATO Troops - But Only If They Aren't Black // Observer [site]. - 2016. - 22.02. - Mode of access: http://observer.com/2016/
02/estonia-wants-more-nato-troops-but-only-if-they-arent-black/_(Date of
access - 5.05.2018).
Kleine Anfrage der Abgeordneten Andrej Hunko, Eva Bulling-Schröter, Dr. Alexander S. Neu, Wolfgang Gehrcke, Christine Buchholz, Annette Groth, Ulla Jelpke, Niema Movassat, Jörn Wunderlich und der Fraktion DIE LINKE. Verlegung von Ausrüstung, Fahrzeugen und Panzern für eine schwere US-Brigade nach Grafenwöhr und Mannheim: Deutscher Bundestag, 18. Wahlperiode; Drucksache 18/5604. - Berlin, 2015. - 14.07. - 15 S. - Mode of access: http://dipbt.bundestag.de/doc/btd/18/056/1805604.pdf (Date of access -15.03.2018).
Lithuania welcomes back Exercise Steadfast Cobalt 2018 // NATO [site]. - 2018. - 15.05. - Mode of access: https://shape.nato.int/news-archive/2018/lithuania-welcomes-back-exercise-steadfast-cobalt-2018_(Date of access - 5.05.2018).
NATO Allies begin naval exercise BALTOPS in the Baltic Sea // NATO [site]. - 2015. - 4.06. - Mode of access: https://www.nato.int/cps/en/natohq/ news_120407.htm (Date of access - 5.04.2018).
NATO exercise Cyber Coalition 17 underway in Estonia // NATO [site]. - 2017. - 30.11. - Mode of access: https://shape.nato.int/news-
archive/2017/nato-exercise-cyber-coalition-17-underway-in-estonia_(Date of
access - 5.05.2018).
NATO Exercise Steadfast Javelin II tests Allied interoperability // NATO [site]. - 8.09. - 2014. - Mode of access: https://www.nato.int/ cps/en/natohq/news_112999.htm (Date of access - 5.05.2018).
NATO's presence in the Baltic states - reassurance of allies or deterrence for Russia? // OSW. - 2015. - 29.04. - Mode of access: https://www.osw. waw.pl/en/publikacje/osw-commentary/2015-04-29/natos-presence-baltic-sta tes-reassurance-allies-or-deterrence (Date of access - 5.05.2018).
Siil / Steadfast Javelin kicks off in Estonia // NATO [site]. - 2015. - 8.05. -Mode of access: https://shape.nato.int/siil--steadfast-javelin-kicks-off-in-estonia (Date of access - 5.05.2018).
Verstärktes Air Policing Baltikum // Bundeswehr [site]. - 2018. - 25.01. -Mode of access: http://www.luftwaffe.de/portal/a/luftwaffe/start/team/ eins/apb/!ut/p/z1/hU67DoIwFP0WB9beK8hDt7qpDCYQhS6mYC2aSkmt1M
-3xslE49nOMwcYVMB6Pp4lt2fdc-V5zZLDMsvLPJyHYbwrU6RFNMVytkEMI 9j_CzBv4w9QhOIooPYb6c-NVQIFMGAXPvIHGbSxSljC29 dDqDveH5 XY6 pa-hTUwqXTzvk77 JsokMCNOwghD7 sbLnbXDbRFggM45 IrWWShBzD_Bbo9 M 3 C9 VHEIZr5 TCK1 ZjTyRMV8 Kyn/dz/d5/L2 dBISEvZO FBIS9 nQSEh/#Z7_ B8 LTL29225 VT70 AS310 T4 K00 I6 (Date of access - 5.05.2018).
US army tanks arrive in Poland as Russia starts military drills on country's border // Independent. - 2017. - 16.09. - Mode of access: http:// www.independent.co.uk/news/world/us-tanks-poland-russia-war-games-mi litary-drills-belarus-putin-trump-a7949906.html (Date of access - 5.05.2018).
US tanks, infantry fighting vehicles arrive in Estonia amid NATO buildup on Russian borders. - 2017. - 7.02. - Mode of access: https://www. rt.com/news/376513-us-tanks-arrive-estonia/_(Date of access - 5.05.2018).
Warsaw Summit Communiqué (9 July 2016) // NATO [site]. - Mode of access: http://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_133169.htm_(Date of access - 5.05.2018).
