CC BY
82
10. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО; ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРАВО (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.10)
10.1. ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕХАНИЗМ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ГУМАНИТАРНОГО ПРАВА
Шаипов Руслан Нариманович, магистрант. Место учебы: Академия управления МВД России. E-mail: ruslanshaipov@yandex.ru
Аннотация: В статье дается определение внутригосударственного механизма имплементации международного гуманитарного права. Описываются средства реализации международного права в национальном законодательстве.
Ключевые слова: имплементация, внутригосударственный механизм имплементации, международное гуманитарное право, нормативные средства реализации международного права, организационно-правовые средства реализации международного права.
NATIONAL MECHANISM OF IMPLEMENTATION OF INTERNATIONAL HUMANITARIAN LAW
Shaipov Ruslan Narimanovich, magister student. Place of study: Academy of Management of MIA Russia. E-mail: ruslanshaipov@yandex.ru
Annotation: The article gives the definition of a national mechanism of the implementation of international humanitarian law. It describes the means of implementation of international law in national legislation. Keywords: implementation, national mechanism of implementation, international humanitarian law, normative means of implementing international law, organizational and legal means of implementing international law.
Присоединяясь к тем или иным международным договорам, соглашениям, конвенциям, государства-участники берут на себя обязательство принять меры по имплементации сформулированных в них норм. Как справедливо полагает Г. Трипель, международное право должно постоянно обращаться к внутреннему праву за помощью, чтобы эффективно выполнять поставленные перед ним задачи. Без этого оно во многих отношениях будет бессильным [12, с. 10]. Подобного мнения придерживается А. Кассезе, который отмечает, что «поскольку международное право регулирует поведение не индивидов, а государств, то оно не является самодостаточной правовой системой. Государства не имеют ни души, ни способности формировать и выражать самостоятельную волю; они являются «абстрактными» структурами, действующими через индивидов... Индивиды являются субъектами национальных правовых систем, самостоятельно определяющие процедуры избрания или назначения государственных чиновников и автономно устанавливающие круг их деятельности и полномочий. В этой сфере международное право должно подчиниться (must bow) внутренним властям. ...Поэтому... международное право не может функционировать без постоянной помощи, содействия и поддержки со стороны национальных правовых систем» [14, с. 20].
Сказанное в полной мере относится и к нормам международного гуманитарного права (далее - МГП). Государство несет ответственность за обеспечение их эффективной реализации. Вместе с тем факт участия государства в международных договорах в сфере МГП не означает, что их положения автоматически будут реализовываться и эффективно применяться в условиях вооруженного конфликта. Необходимо на внутригосударственном уровне принимать меры по имплементации норм МГП. Иначе говоря, государствам в своих национальных правопорядках следует привести в действие систему правовых и организационных мер, которые позволят обеспечить реализацию предписаний международных договоров, в том числе направленных на пресечение нарушений МГП [9, с. 3-4].
Так, в ст. 6 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. закреплен принцип добровольного выполнения международных обязательств (pacta sunt servanda) [1]. Согласно данному принципу государства должны добросовестно и в полном объеме исполнять взятые на себя обязательства, предусмотренные Женевскими Конвенциями 1949 г., Дополнительными Протоколами I и II 1977 г. к ним, а также другими международными договорами. «Высокие Договаривающиеся Стороны» обязаны принимать законы и постановления для обеспечения исполнения международно-правовых норм, для обеспечения эффективного уголовного наказания лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения Женевских конвенций и Протокола. Этому, в частности, посвящены ст. 49 Женевской конвенции I [3], ст. 50 Женевской конвенции II [4], ст. 129 Женевской конвенции III [5], ст. 146 Женевской конвенции IV [7], п. 1 ст. 85 Дополнительного протокола I [2].
Среди многочисленных мер, предусмотренных Женевскими конвенциями 1949 г. и Дополнительными протоколами к ним особое значение имеют два типа мер, подлежащих реализации на национальном уровне: принятие государствами национального законодательства для обеспечения применения договоров и меры, касающиеся распространения текстов указанных международных договоров как в мирное, так и в военное время. Кроме того, ст. 48 Женевской конвенции I, ст. 49 Женевской конвенции II, ст. 128 Женевской конвенции III, ст. 145 Женевской конвенции IV и ст. 84 Дополнительного протокола I требуют, чтобы Высокие Договаривающиеся Стороны направляли друг другу через посредство депозитария и держав-покровительниц свои официальные переводы указанных международных договоров, а также законы и положения, которые они могут принять для обеспечения их применения. Ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. закрепляет невозможность ссылки на внутреннее право государства в целях оправдания невыполнения им положений международного договора.
Следует отметить, что международный договор создает права и обязанности, прежде всего, для участвующих в нем государств как субъектов международного права. Как следствие, возникают процессы, связанные с воздействием норм МГП на внутригосударственную правовую систему, основой которой являются такие элементы, как устойчивое правосознание, правовые нормы, формы их выраже-
ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
Шаипов Р.Н.
ния (источники права) и реализации (соблюдение, использование, исполнение, применение), правовые процедуры правотворчества и правореализации, правопорядок [13, с. 178-179].
Во внутригосударственной юрисдикции МГП опосредовано воздействует на содержание отношений, связанных с реализацией международных обязательств. С одной стороны, это отношения между субъектами международного договора по поводу оговоренных в нем прав и обязанностей, а с другой - отношения между соответствующими государственными органами государства-участника этого договора по поводу выполнения вытекающих из него международных обязательств.
Международные правоотношения, возникающие в связи с заключением международного договора, регулируются непосредственно нормами данного договора. Правоотношения внутри государства, возникающие с принятием международных обязательств, регулируются национальными нормами права, а не договорными. В этих случаях международный договор является юридическим фактом, влекущим необходимость национального правотворчества, установления и упорядочения внутригосударственных правоотношений. Таким образом, от согласованности международной и национальной правовых систем зависит исполнение международных обязательств, что влечет необходимость реализации правотворческих и правоприменительных усилий по выполнению норм международного права на национальном уровне [10, с. 9]. Особенно это важно для решения задач по пресечению серьезных нарушений МГП, поскольку отсутствие национального регулирования, соответствующего международно-правовым нормам, препятствует реализации международных обязательств в этой сфере.
Длительное время принципы суверенитета и невмешательства во внутренние дела предопределяли самостоятельность государств в установлении порядка выполнения своих международных обязательств, выборе национальных правовых и организационных средств реализации таких обязательств, определении структуры и компетенции государственных органов, непосредственно реализующих на внутригосударственном уровне предписания, вытекающие из норм международного права, а также обеспечивали формирование правоприменительной практики.
Среди юристов не существует единства во взглядах в определении понятия механизма имплементации международного права на внутригосударственном уровне.
Так, профессор Г.В. Игнатенко выделяет внутригосударственные нормативный и организационно-правовой механизмы реализации международного права. По его мнению, внутригосударственный нормативный механизм реализации международных норм представляет собой совокупность внутригосударственных правовых актов (нормативных и иных), обеспечивающих соответствие деятельности субъектов внутригосударственных отношений требованиям норм международного права [11, с. 194-195]. Под внутригосударственным организационно-правовым механизмом реализации международного права данный автор понимает структуру органов, осуществляющих правовую деятельность по обеспечению реализации международного права [11, с. 197].
Похожую позицию имеет белорусский юрист А.И. Зыбайло, которая считает, что внутригосударственный механизм реализации норм международного права
представляет собой сочетание использования нормативных средств и деятельности государственно-властных институтов, которые обеспечивают осуществление норм международного права в сфере юрисдикции государства. Организационно-правовой механизм реализации международного права в национальном государстве она определяет как совокупность участвующих в реализации норм международного права государственных органов и проводимых ими мероприятий по обеспечению исполнения международных обязательств.
Профессор В.А. Батырь под внутригосударственным механизмом имплементации МГП понимает «совокупность норм внутригосударственного права, устанавливающих процессуальный порядок реализации норм международного гуманитарного права, регламентирующих организационно-правовую деятельность органов государства и правоприменительную практику в связи с реализацией норм международного гуманитарного права, направленную на обеспечение фактического выполнения принятых государством международных обязательств» [7, с. 18].
Приведенные подходы к определению механизма имплементации международного права на внутригосударственном уровне, несомненно, отражают сущностные черты, присущие этому явлению. Представляется, что они действительно составляют основу данного механизма. Вместе с тем, определенным недостатком приведенных определений является выделение не всей совокупности признаков, характеризующих данное явление, а только некоторых из них. Представляется недостаточно обоснованным с точки зрения единства содержания процесса реализации международно-правовых норм и практики имплементационной деятельности государств, разделение этого механизма на внутригосударственном уровне на несколько подсистем по организационному и нормативному признакам.
Каждое государство формирует свой механизм имплементации норм международного права на внутригосударственном уровне. Данным механизмам присущи как общие, характерные для всех государств, так и специфические признаки. Последние зависят, прежде всего, от специфики правовой системы государства. Содержание норм отраслей международного права, преимущественно тех, которые закрепляют обязательства государств принимать соответствующие меры на национальном уровне, также влияют на юридические свойства механизма имплементации международного права на внутригосударственном уровне. Когда речь идет о внутригосударственном механизме имплементации норм МГП в конкретном государстве, представляется более точным и оправданным говорить о национальном механизме имплементации норм МГП.
Любому государству присущи следующие основные элементы механизма имплементации норм МГП на национальном уровне:
- правовые средства обеспечения реализации международных обязательств в сфере МГП;
- система государственных органов, уполномоченных на реализацию международных обязательств, вытекающих из международного гуманитарного права [8, с. 16].
Вышеизложенное позволяет определить внутригосударственный механизм имплементации норм МГП как совокупность национальных правовых средств, применяемых государством-участником международных договоров в области международного гуманитарного
права, и органов государства, уполномоченных реали-зовывать принятые международные обязательства, и осуществляющих правообеспечительную деятельность, формирование национальной правоприменительной практики во исполнение требований международно-правовых норм в данной сфере.
Список литературы
1. Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. // Ведомости ВС СССР. 1986. № 37. Ст. 772.
2. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов от 8 июня 1977 г. (Протокол I) // Сборник международных договоров СССР. Вып. XLVI. М., 1993. С. 134-182.
3. Женевская конвенция (I) от 12 августа 1949 г. об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XVI. М., 1957. С. 71-100, 279.
4. Женевская конвенция (II) от 12 августа 1949 г. об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море // Там же. С. 101-124, 279.
5. Женевская конвенция (III) от 12 августа 1949 г. об обращении с военнопленными // Там же. С. 125-204, 279-280.
6. Женевская конвенция (IV) от 12 августа 1949 г. о защите гражданского населения во время войны // Там же. С. 204-278, 280.
7. Батырь В.А. Имплементация норм международного гуманитарного права в законодательстве Российской Федерации. М., 2000. 324 с.
8. Блищенко И.П., Гринь В.А. Международное гуманитарное право и Красный Крест. М., 1983. 301 с.
9. Вне конфронтации. Международное право в период после холодной войны. М., 1996. 270 с.
10. Зыбайло А.И. Имплементация норм международного права в Республике Беларусь: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Мн., 1999. 18 с.
11. Международное право: Учеб. для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 1999. 522 с.
12. Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. М., 1982. 188 с.
13. Тузмухамедов Б.Р. Имплементация международного гуманитарного права в Российской Федерации // Международный журнал Красного Креста: Сб. статей. 2003. С. 177-190.
14. Cassese A. International Law in a Divided World. New York, 1994.
Рецензия
на научную статью «Внутригосударственный механизм имплементации международного гуманитарного права», подготовленную слушателем Академии управления МВД России Р.Н. Шаиповым
Подготовленная Р.Н. Шаиповым научная статья, характеризуется актуальностью, имеет практическую значимость и посвящена внутригосударственному механизму имплементации международного гуманитарного права. В статье исследуются средства реализации норм международного права в национальном законодательстве государств, формулируется определение внутригосударственного механизма имплементации норм международного гуманитарного права.
Вопрос имплементации международного гуманитарного права в национальных правовых системах является весьма дискуссионным. Среди юристов нет единства в определении механизма имплементации международных норм и средств их реализации на внутригосударственном уровне.
Актуальность и важность проблемы обусловлена тем, что практически все государства являются участниками основных международных договоров в сфере международного гуманитарного права, а именно Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов I и II 1977 г. к ним, в то время как не все из них соблюдают основной принцип добровольного выполнения международных обязательств (pacta sunt servanda), закрепленный в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г.
Статья отличается фундаментальностью, доказательностью сделанных выводов. Автором проведена аналитическая работа с нормативными правовыми актами, исследованы накопленные за последние годы научные труды ведущих ученых, суждения и выводы которых имеют значение для научного осмысления и практики реализации норм международного права в национальном законодательстве государств.
Вывод: научная статья «Внутригосударственный механизм имплементации международного гуманитарного права» отвечает всем требованиям, предъявляемым к данного вида работам, и может быть рекомендована к опубликованию в рецензируемых научных журналах перечня ВАК.
Заместитель начальника кафедры государственно-правовых дисциплин Академии управления МВД России кандидат юридических наук, доцент В.В. Барбин
