CC BY
52
обусловленная музыкой (поход в столовую во время пауз в партитуре)» [7]. Стоят на автобусной остановке два человека. У одного нет денег, а второй тоже музыкант.
Arzt: "Sie haben nur noch fünf Monate zu leben!" Musiker: "Wovon denn?"
Врач: «Вам осталось жить всего пять месяцев!» Музыкант: «На что?»
Таким образом, анекдоты и случаи из жизни музыкантов отражают особенности профессионального музыкального дискурса и коммуникации в его рамках, иерархию внутри музыкального сообщества, которая ведет к сложным взаимоотношениям музыкантов. Анекдоты музыкальной тематики, не имеющие узкого профессионального характера и понятные всем представителям русского или немецкого лингвокультурно-го сообщества, отражают стереотипные представления о музыкантах. Данная разновидность сме-хового жанра является ярким образцом существования и функционирования социальных стереотипов.
Примечания
1. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. С. 234.
2. Степанов Ю. С. Альтернативный мир, дискурс, факт и принцип причинности // Язык и наука конца XX века: сб. ст. М.: РГГУ. С. 44.
3. Schütte Wilfred Scherzkommunikation unter Orchestermusikern: Interaktionsformen in einer Berufswelt. Tübingen: Narr, 1991. С. 237, 251-253, 257.
4. Григорьева В. С., Любимова М. К. Элементы теории и практики делового дискурса на материале немецкого и русского языков: учеб. пособие. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тенх. ун-та, 2006. С. 14.
5. Schütte Wilfred Scherzkommunikation... С. 237, 251-253, 257.
6. Adorno Theodor W. Einleitung in die Musiksoziologie: Zwölf theoretische Vorlesungen. 1. Aufl. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1975. S. 121, 123.
7. Salmen Walter, Neuhoff Hans, Weber-Kruger Anne Neuhoff, Hans, Weber-Kruger, Anne. Der soziale Status des Musikers // Musiksoziologie: hrsg. von Helga de la Motte-Haber und Hans Neuhoff. Laaber: Laaber Verlag, 2007. S. 206.
УДК 811.111
Н. В. Чезыбаева
ВНУТРЕННИЙ МИР ЧЕЛОВЕКА: ПЕРСОНИФИКАЦИЯ СТРАХА И БЕССТРАШИЯ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)
Проблема семантики внутреннего мира человека остаётся одним из приоритетных направлений исследований в рамках антропоцентрической парадигмы. В настоящей статье представлена попытка осмысления таких внеязыковых сущностей (констант, концептов), как страх и бесстрашие, в английском языковом сознании путём анализа когнитивных метафор (персонификации, в частности).
Studying man's inner world semantics is still one of the foreground orientations in the context of anthropocentric paradigm. The article discusses the problem of interpretation of such extralinguistic phenomen a (constants, concepts) as Fear and Courage, reflected in the English linguistic consciousness, through the representation of cognitive metaphors, personification in particular.
Ключевые слова: внутренний мир человека, когнитивная метафора, персонификация, константа, концепт.
Keywords: man's inner world, cognitive metaphor, personification, constant, concept.
В связи с устойчивым интересом современной лингвистики к интроспективной семантике в центре внимания оказалось изучение внеязыковых категорий, определяющих семантику внутреннего мира человека, означенную в языковом сознании [1]. В основе исследований лежит проблема самоосознания, самоопределения человека, его отношения к миру, к самому себе.
Внутренний мир охватывает сферу человеческих чувств, страстей, мыслей [2], включая общую структуру личности, мнения, представления, желания, намерения, способности, чувства и ощущения [3]. Внутренний мир человека представляет собой совокупность ментальных феноменов, онтологически недоступных восприятию.
В лингвистической литературе отмечается: представление о том, что происходит внутри человека, отражено в языке [4], так как он является неотъемлемой частью сознания человека [5].
Семиосфера внутреннего мира человека определяется совокупностью универсальных смыслов - концептов, констант [6]. Страх и бесстрашие - важные феномены, константы, функционирующие в данном пространстве. Они рассматриваются нами как константы и как концепты. Под константами, вслед за Ю. С. Степановым, понимаем концепты культуры [7].
© Чезыбаева Н. В., 2011
Цель настоящей статьи - выделить основные метафорические образы концептов страх и бесстрашие, формирующих определённое семантическое пространство внутреннего мира человека в английском языковом сознании. Лексемы fear и courage - базовые знаки-репрезентанты, номинирующие данные константы.
Метафора служит средством языка, позволяющим проникнуть в структуры человеческого мышления и понять, каким образом человек представляет окружающий мир и своё место в нём.
В современной лингвистической науке метафора привлекает внимание исследователей как один из способов создания языковой картины мира путём «когнитивного манипулирования имеющимися в языке значениями» [8] преимущественно тех реальностей, которые не даны нам в непосредственных ощущениях. Данная проблема освещена в трудах отечественных и зарубежных учёных [9].
Особое значение в понятийной системе человека имеют концептуальные (когнитивные) метафоры, понимаемые как универсальные, присущие природе самого человека, его мышлению и деятельности. Обыденная концептуальная система человека, в рамках которой он думает и действует, «по сути своей метафорична» [10]. Когнитивные метафоры, существующие в данной системе индивида, отображают часть его жизненного опыта. Такой подход позволил вывести метафору за рамки языковой системы и рассматривать её как феномен взаимодействия языка, мышления и культуры [11].
Предпринятый анализ метафорических высказываний позволяет выделить один из фундаментальных образов страха и бесстрашия в современном английском языке: страх/ бесстрашие есть НЕКТО («нечто живое»).
Персонификация является онтологической метафорой (по классификации Джорджа Ла-коффа и Марка Джонсона): в нечеловеческом обнаруживаются черты, свойственные человеку [12], который, пытаясь осмыслить свой опыт взаимодействия с неживыми сущностями, наделяет материальные и абстрактные объекты свойствами личности - мотивацией, характером, поведением.
Персонификация страха не сводится просто к идее FEAR IS A PERSON / СТРАХ - ЧЕЛОВЕК. Представленная ниже метафора более конкретна:
FEAR IS A CONQUEROR / СТРАХ - ЗАВОЕВАТЕЛЬ
В рамках этой метафоры страх воспринимается как завоеватель и захватчик, который может поработить, покорить человека, подчинить своей власти. И как любой захватчик, страх грабит, мучает и терзает побежденных:
- She still preserved her icy resignation; she seemed beyond all reach now of the fear that had once mastered her, of the remorse that had once tortured her soul (Collins 1).
- Sometimes the fear stood on her chest the way a trapper kills a fox (Harris 1).
FEAR IS AN ALLY / СТРАХ - СОЮЗНИК
Для человека как биологического существа страх полезен, так как он активирует защитную биологическую реакцию человека в ситуациях угрозы опасности [13]. Для него (человека) как социального существа страх может стать его союзником, который способен помочь в разрешении возникших проблем:
- Lucien had taught him that fear was good; fear was an ally; that every lawyer was afraid when he stood before a new jury and presented his case. It was okay to be afraid - just don't show it. ...Make friends with fear, Lucien always said, because it will not go away, and it will destroy you if left uncontrolled (Grisham).
В данном дискурсе проиллюстрировано, как старый и опытный адвокат Люсьен учит молодого юриста: страх испытывает каждый, но лишь те достигнут успеха, кто сумеет стать ему (страху) другом. Поэтому страх - это его союзник, а не враг.
- He knew fear, which was every soldier's familiar companion, but Sharpe also knew how to turn the enemy's own fear to his advantage (Cornwell).
Этот дискурс говорящего демонстрирует: страх является постоянным попутчиком каждого солдата, но лейтенант Шарп знает и то, как обратить страх противников в своего союзника и тем самым разгромить врага.
FEAR IS A FOOL / СТРАХ - ДУРАК
Испытывая страх, человек часто совершает необдуманные поступки, он отключает разум и действует по наитию. Страх не способен мыслить:
- Fear has no brains; it is an idiot (Bierce).
Теперь обратимся к примерам, репрезентирующим случаи персонификации бесстрашия в английском языковом сознании.
Очеловечивание бесстрашия в процессе ме-тафоризации тоже основывается на специфических свойствах человека и на способе его восприятия и также может быть представлено в конкретных метафорах:
COURAGE IS A DEFENDER / БЕССТРАШИЕ -ЗАЩИТНИК
В рамках данной метафоры бесстрашие предстает как человек - защитник и спаситель, который пытается прийти на помощь, уберечь и оградить от враждебных действий, от опасности:
- His seamanship and courage saved the vessel, under circumstances of danger which paralyzed the efforts of the other officers (Collins 2).
В жизни случается и так, что человек может попасть в ситуацию, когда обстоятельства вынуждают его бросить вызов опасности и трудностям, ставя перед необходимостью бороться и сопротивляться. И в самый критический момент появляется бесстрашие, которое становится его защитником, потому что вселяет уверенность и заставляет сражаться:
- "This is a sad ending", Buddy Bowes said, appearing at least to show genuine regret, "to a fairytale life. Ellis Quint, thirty-eight, who gave pleasure to millions with his appearances on television, will also be remembered as the dashing champion amateur steeplechase jockey whose courage and gallantry inspired a whole generation to get out there and achieve" (Francis).
Кроме того, следует отметить, что бесстрашие может не только защитить человека от грозящей ему опасности, но и призывает его совершать геройские поступки, тем самым человек становится защитником самого себя и, если нужно, других:
- She gave an account of his blowing up the dock and yacht at the retreat, the harrowing battle down the river to Grapevine Bay, her shooting the two ultralights out of the sky, and the indomitable courage of the man at the wheel of the runabout who threw his body over the children when it was thought they were about to be blasted out of the water (Cussler 1).
COURAGE IS A TRAITOR / БЕССТРАШИЕ -ПРЕДАТЕЛЬ
Бесстрашие может также оказаться тем, кто способен на измену. В любой момент он струсит и бросит вас именно тогда, когда вы в нём больше всего нуждаетесь. В этом случае трусость граничит с предательством:
- She turned her back on him; and. walked slowly and steadily to the door. Stopping there, she looked back; and then the artificial courage of the moment failed her (Collins 3).
Можно отметить то, что на предательство особенно способна женщина; у предателя «женское лицо»:
- My courage was only a woman's courage after all, and it was very near to failing me when I thought of trusting myself on the ground floor, at the dead of night, within reach of Sir Percival and the Count (Collins 4).
Отметим тот факт, что покорность и смирение человека со своей участью - это тоже проявление предательства бесстрашия по отношению к этому человеку. Бесстрашие оставляет человека наедине со своими проблемами, с которыми он не в состоянии справиться. Становится явным, что страх - это завоеватель и поработитель, в то время как бесстрашие - это тот, кто сдается и покорно подчиняется воле победителя:
- Norah, whose courage under undeserved calamity had been the courage of resignation -Norah, who had patiently accepted her hard lot; who from first to last had meditated no vengeance and stooped to no deceit - Norah had reached the end which all her sister's ingenuity, all her sister's resolution, and all her sister's daring had failed to achieve. Openly and honorably, with love on one side and love on the other, Norah had married the man who possessed the Combe-Raven money (Collins 1).
Таким образом, в современном английском языке персонификация таких абстрактных явлений, как страх и бесстрашие, посредством метафор позволяет осмыслить происходящее, исходя из действий, мотивов, качеств и стремлений человека.
Очеловечивая страх, мы понимаем, почему испытываем его - он заставляет нас страдать: I interposed in vain. The fear from which she was suffering I might have soothed, but. (Collins 4).
Страх вторгается в нашу жизнь подобно захватчику, овладевает нами, подавляет и разрушает нас, лишая способности действовать и рассуждать здраво. Актуализируется в метафорах FEAR IS A CONQUEROR и FEAR IS A FOOL.
Очеловечивая бесстрашие, мы видим его прежде всего как личность, достойную восхищения, уважения и почтения, признавая такие его нравственные качества, как достоинство, честь, отвага, мужество, стойкость, несгибаемость. Это личность, обладающая сильным и независимым характером, и защитник. Раскрывается в метафоре COURAGE IS A DEFENDER.
Уникальность страха и бесстрашия заключается в их двойственной сущности. Страх - это не только завоеватель, но и союзник - FEAR IS AN ALLY, а бесстрашие может из защитника превратиться в предателя - COURAGE IS A TRAITOR. В первом случае в основе наших действий при выборе своего союзника лежит принцип «враг моего врага - мой друг». Во втором случае мы говорим о тех, кто способен на предательство, потому что всё имеет свой предел, за грань которого бывает страшно перешагнуть. За пределами бесстрашия начинается страх:
"Just the ticket. I wouldn't mind the job myself on a day like this". But Sir James Molony was determined to get his message through. He persisted mildly. "Don't think I wanted to interfere, but there are limits to a man's courage. I know you have to treat these men as if they were expendable, but presumably you don't want them to crack at the wrong moment. This one I've had here is tough. I'd say you'll get plenty more work out of him. But you know what Moran has to say about courage in that book of his" (Fleming).
Страх и бесстрашие - сущности внутреннего мира человека. Они находятся «внутри чело-
века», абсолютно скрытые и недоступные видимому миру. Однако проанализированный нами языковой материал позволяет выделить как некоторые модели движения страха и бесстрашия во внутреннем пространстве, так и их взаимодействие с пространством внешним.
Модель
«движение в границах внутреннего человека»
Пространство, в пределах которого происходит переживание страха и бесстрашия, определяется физической оболочкой человека.
Настоящий страх живёт внутри человека, мечется по тёмным туннелям души и отчаянно желает, чтобы его не нашли. Эти тайные страхи терзают человека:
Fear lived with Wade, fear that shook his soul and made him wake screaming in the night (Mitchell).
Страх как нечто сокрытое, тайное, спрятанное от кого-либо, объективируется в английском языковом сознании также и через атрибутивную конструкцию innermost fear. В английском языке лексема innermost означает «самый внутренний» [14]:
" Sailors are notoriously superstitious people. Many of them can't even swim, much less put on a scuba tank and dive under the surface. Their lives are spent crossing the surface. And yet, their innermost fears, their nightmares, are centered around drowning at sea" (Cussler 2).
Бесстрашие как некая внутренняя сущность присуща всем, оно даётся при рождении и находится внутри каждого человека:
"The strength and courage of our nation lies in us who will never be great or wealthy. We starve, we toil for leaders who are less noble and honest than ourselves" (Cussler 3).
From innate courage, or his wish to help Kitty Cat, or his wretched knowledge that he had no place to run to anymore, Franklin did not flinch. He did not run. He held his ground and looked at Mason's face (Harris 2).
Страх и бесстрашие являются, с одной стороны, сущностями внутреннего мира человека («центр»), с другой стороны, они могут находиться во взаимодействии с внешним пространством («периферия»). Нами выделены модели, демонстрирующие на материале английского языка вечное движение страха и бесстрашия.
Модель «движение, направленное извне внутрь человека»
Исходным пунктом движения является внешний мир, лежащий за пределами физической или духовной оболочки человека, конечным -пространство внутреннего мира человека.
Страх приходит извне и заполняет всё внутреннее пространство человека:
The sliding door behind him was open also; and the fear came to me then, and has remained with me ever since... (Collins 1).
Однако в рамках этой же модели можно наблюдать и обратное явление, а именно движение извне истинного бесстрашия, уничтожающего страх внутри человека:
Her courage returned to her, stung into action by the natural sense of indignation which the presence of the Countess provoked (Collins 5).
Модель «движение, направленное изнутри человека вовне»
Исходным пунктом движения в рамках данной модели выступает пространство, заключённое в человеке, конечным - пространство внешнее.
Бесстрашие идёт изнутри человека и определяет или изменяет его внешнее пространство.
Находясь внутри человека, бесстрашие пребывает в состоянии покоя, и лишь исключительные обстоятельства способствуют его выходу наружу. В результате происходит переход одного состояния в другое, а именно переход из состояния покоя в состояние боевой готовности:
She, who'd always stood on her own feet, fought her own battles. Ashamed of the breach he'd made in her defences, she drew on her inner courage to confront him, tilting her chin fiercely (Wells).
Мощь страха, в отличие от бесстрашия, вырываясь вовне, преобразует внешнее пространство в ещё более критическое состояние - состояние ужаса и паники:
Pitt's voice died in mid-sentence. The only sound that emitted from the speaker was the muted rasp that came between transmissions. Boland brought the mike to his lips again, his eyes narrowing from a growing, inner fear (Cussler 2).
С другой стороны, страх, достигнув высшей точки напряжения, внезапно может оставить внутреннее пространство человека, после чего наступает спокойствие и умиротворение:
All fear left Ben, and he was unnaturally calm (Koontz).
Суммируя вышеизложенный фактологический материал, можно заключить: модели движения страха и бесстрашия базируются на двух основных метафорических образах: FEAR IS A CONQUEROR и COURAGE IS A DEFENDER. В границах внутреннего пространства страх мучает, причиняет нравственные страдания, а бесстрашие придаёт уверенности стойко переносить страдания. Приходя извне, страх силою овладевает человеком, в то время как бесстрашие, придя на помощь извне, истребляет нападающих. Двигаясь изнутри, страх на своём пути разрушает не только всё внутреннее пространство, но и внешнее, а бесстрашие, защищаясь, заставляет противостоять внешней атаке.
Страх и бесстрашие есть незримые сущности внутреннего мира человека, а потому плохо поддающиеся толкованию. Поэтому свойства страха и бесстрашия передаются через подобие, через соотнесение с чем-то более понятным и простым. В основе их концептуализации лежит «единый принцип уподобления того, что недоступно прямому наблюдению (реакции души), тому, что может наблюдаться непосредственно (реакции тела)» [15].
Таким образом, воссоздание синтезирующего образа страха и бесстрашия возможно на основе семантической памяти народа, в основе которой лежит личностный опыт. Последний есть отражение в человеческом сознании объективного мира, получаемое посредством чувственного восприятия и имеющее выражение в языковом сознании индивида.
Примечания
1. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992; Убийко В. Н. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке: комплексный функционально-когнитивный словарь. Уфа: Башкирский госуниверситет, 1998; Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999; Урысон Е. В. Дух и душа: к реконструкции архаичных представлений о человеке // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Индрик, 1999; Пименова М. В. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека. Сер. Этногерменевтика и этнориторика. Вып. 5. Кемерово: Кузбассвузиздат; Landau: Verlag Empirische Paedagogik, 1999; Пименова М. В. Душа и дух: особенности концептуализации. Сер. Концептуальные исследования. Вып. 3. Кемерово: ИПК «Графика», 2004; Николаев Н. И. К уточнению понятий «внутренний человек» и «внутренний мир человека» // Res philological: ученые записки / ред. Э. Я. Фесенко. Архангельск: Поморский государственный университет, 2002; Антропологическая лингвистика. Концепты. Катего-
рии: коллективная монография под ред. и об. науч. рук. д-ра филол. наук, проф. Ю. М. Малиновича. М.; Иркутск: ИГЛУ, 2003; Внутренний мир человека: семантические константы: коллективная монография к юбилею д-ра филол. наук, проф. Ю. М. Малиновича. Иркутск: ИГЛУ, 2007.
2. Николаев Н. И. Указ. соч. С. 147.
3. Пименова М. В. Душа и дух: особенности концептуализации. С. 7.
4. Пименова М. В. Этногерменевтика языковой наивной картины... С. 18.
5. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская лингвистика. М.: МГУ, 2002. С. 340.
6. Малинович Ю. М. Семиосфера внутреннего мира человека // Внутренний мир человека: семантические константы.
7. Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. Изд. 2-е испр. и доп. М.: Академический Проект, 2001. С. 43, 84.
8. Телия В. Н. Предисловие // Метафора в языке и тексте / отв. ред. В. Н. Телия. М.: Наука, 1988. С. 3.
9. Серль Дж. Метафора // Теория метафоры: сб. / под общ. ред. Н. Д. Арутюновой, М. А. Журинской. М.: Прогресс, 1990; Апресян В. Ю. Метафора в семантическом представлении эмоций // Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995; Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека; Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago: The University of Chicago Press, 1980.
10. Ibid. P. 3.
11. Ibid. P. 4-5.
12. Ibid. P. 33.
13. Ильин E. П. Эмоции и чувства. СПб.: Питер, 2002. С. 147.
14. Малинович М. В., Янькова Н. А. Внутренний мир человека: Сокровенное» в языковом сознании // Вестник ИГЛУ. 2009. № 3(7). С. 117.
15. Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. С. 461.
