CC BY
28
УДК 821.161-192:791.43 ББК Ш33(2Рос=Рус)64-45+Щ374.3(2)6-4 Код ВАК 10.01.08 ГРНТИ 17.07.25
С. А. ПЕТРОВА
Санкт-Петербург
ВНЕСИСТЕМНЫЙ ГЕРОЙ В ФИЛЬМЕ «ИГЛА» И РОК-ПОЭЗИЯ В. ЦОЯ
Аннотация. В статье рассматривается взаимодействие текстов песен Виктора Цоя, ставших саундреком, и элементов фильма «Игла». Взаимодействия репрезентируются на уровне образа героя, а также пространства и проблематики в целом. Рок-поэзия существенным образом регламентирует обозначенные выше художественные категории фильма. В то же время и фильм также влияет на восприятие творческой индивидуальности рок-поэта.
Ключевые слова: рок-поэзия; рок-музыка; рок-музыканты; поэтические тексты; иллюзорность бытия; гамлетизм; мифопоэтика; рок-тексты; киноискусство; кинофильмы.
Сведения об авторе: Петрова Светлана Андреевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры литературы и русского языка, декан филологического факультета, Ленинградский государственный университет им. А.С. Пушкина.
Контакты: 196605, г. Санкт-Петербург, Пушкин, Петербургское ш., 10; s.petrova@lengu.ru
S. A. PETROVA
Saint-Petersburg
NON-SYSTEM HERO IN THE FILM "NEEDLE" AND ROCK POETRY BY V. TSOY
Abstract. The article deals with the interaction of the lyrics of Viktor Tsoy's songs, which became the soundtrack, and the elements of the film "Needle". Interactions are represented at the level of the hero's image, as well as space and issues in general. Rock poetry significantly regulates the above-mentioned artistic categories of the film. At the same time, the film also influences the perception of the rock poet's creative personality.
Keywords: rock poetry; rock music; rock musicians; poetic texts; illusion of being; hamletism; mythopoetics; rock lyrics; cinematography; movies.
About the author: Svetlana Petrova, Candidate of Philology, Associate Professor of Department of Literature and Russian Language, Dean of Faculty of Philology, Leningrad Pushkin State University (Saint Petersburg, Russia).
В 1988 году на советские экраны выходит фильм Рашида Нугманова «Игла», в котором главную роль играет рок-поэт Виктор Цой. С одной стороны, персонаж Виктора Цоя никак не позиционирует себя в каких-
© Петрова С. А., 2021
либо связях с рок-культурой, а также с рок-поэзией. Но, с другой стороны, выбранный для исполнения этой роли актёр, собственно, сама личность рок-поэта интенсивно дополняет общее идейное содержание образа.
В фильме представлены две системы: советская, точнее официальная, и антисистема, подпольная, андеграунд, неофициальная, связанная с преступным миром. Вторая, по сути, пересекается с первой в различных системных составляющих и с той, и с другой стороны. Преступность оказывается при этом в обеих системах, и таким образом, за счёт как отличий, так и разницы, создаётся общая макросистема, в которой обитают герои.
Одним из важных элементов данных систем оказывается пространство, в котором они функционируют. Это, во-первых, - город, а во-вторых, места, в которых интенсивно задействованы явления, связанные с цивилизацией и прогрессом, например, железная дорога. Но данному миру противопоставляется нечто внесистемное. И это уже другое пространство - пустыня, куда отправляются герои, чтобы выйти из-под контроля макросистемы. Но и здесь появляется общая тенденция, которая есть и в мире города. Путь героев на море оказывается длительным походом к тому, чего в итоге нет. И хотя Моро излечивает девушку от наркотиков, по возращении в урбанистическое пространство она опять оказывается в их власти.
Символическим в этом плане становится корабль, обнаруженный героями по пути на море, - исторический художественный образ обобщённого изображения всего человечества. Будучи ржавым и находящимся на берегу, символ изображает упадок макросистемы. Все пространства отражают главную тенденцию иллюзорности бытия, в какой бы системе она не реализовывалось.
В этом плане и герой пути Моро показывает движение из ниоткуда в никуда. Персонаж В. Цоя позиционируется вне систем, поэтому может видеть этот мир со стороны. Он не входит ни в одну из обозначенных сфер бытия или его составляющих. У него нет постоянного дома или какого-то константного бытового пространства. Одна и та же одежда чёрного цвета на протяжении всего фильма. Хотя, находясь в гостях у девушки, он и одевает на время домашний халат, таким образом подчёркивая свои возможности быть вписанным в любую систему за счёт своих особенностей нахождения вне. Чёрные одежды в культурном пространстве могут создать аллюзию на художественный образ принца Гамлета [3; 5], этот момент поддерживается и упоминанием об «отце» в начальных эпизодах фильма, хотя при этом отец упоминается как живой, который «в Москву не собирается». Так создаётся, с одной стороны, общее, а, с другой стороны, и отличие героя от шекспировского образа. Как пишет кинокритик Сергей Шолохов: «фильм нельзя прочитать как притчу о романтическом принце» [6, с. 235]. И тема выбора также здесь получает своё развитие, персонаж более активен, чем в пьесе.
Образ героя поддерживается и рок-композициями, которые включены в фильм. В частности, в начале фильма «Звезда по имени Солнце» представляет внесистемность:
Он не помнит слово да и слово нет.
Он не помнит ни чинов не имён.
И способен дотянуться до звёзд,
Не считая, что это сон
«Звезда по имени Солнце» [2, с. 331]
В данном случае актуализируются и элементы мифопоэтики, которые подчёркивают особую позицию героя.
Ещё одна общая тенденция систем акцентируется в песне темой войны, общей агрессивностью окружающего бытового мира. Кроме этого, учитывая то, что в рок-альбоме действуют художественные принципы организации литературного цикла [4], саундтрек взаимодействует с теми песнями, которые в него включены. В альбоме «Звезда по имени Солнце» развивается тема выбора, есть аллюзии и реминисценции на шекспировскую трагедию:
Хочешь ли ты изменить этот мир?
Сможешь ли ты принять как есть?
Встать и выйти из ряда вон?
Сесть на электрический стул или трон? [2, с. 330]
Пространство в тексте также демонстрирует образ города, что в свою очередь создаёт и связь с фильмом и, в частности, с его героем, способным вырваться из этого урбанистического бытия.
Вторая композиция - «Группа крови», - которая звучит в финале, даёт ретроспекцию на кульминационный момент фильма - драку с бандой наркоманов. Как отмечает С. Шолохов: «Из экранной жизни героя Нугма-нов монтирует краткий и эффектный клип, который, снижая романтический пафос песни, обнаруживает и усиливает её энергию, утверждая жизнь после смерти... У Нугманова Цой никак не антитеза господствующей культуре <.> Герой Цоя противостоит обыденному сознанию, в каком бы мире оно ни процветало <...> Оставаясь самим собой и не утрачивая чувства реальности для толпы, мечтающей об иллюзорном мире, он становится чем-то вроде наркотика» [6, с. 237].
Проблема иллюзорности бытия в фильме также поддерживается несколькими эпизодами, связанными с обманом. В самом начале герой В. Цоя звонит по телефону в будке, но монетку опускает на нитке. В итоге он не оплатил звонок, а только сделал вид, что это сделал, окончив разговор, он достал монетку обратно с помощью нитки. Зрителя подготовили к тому, что в фильме и дальше будут развёртываться сюжетные линии, связанные с разного рода фальшью. Так, к приятелю героя В. Цоя приходит фальшивый человек за деньгами, и Моро напрасно с ним дерётся. Другой случай: врач обманывает наркоманов, создавая ситуацию, как будто именно герой В. Цоя забрал все ампулы. Этот доктор, по сути, представляет иллюзию в самом своём образе, так как получается, что не лечит людей, а убивает их. Камин используется не по своему прямому назначению и так далее.
Как пишет кинокритик Сергей Шолохов в статье «Игла в стогу сена»: «В "Игле" Цой впервые в кино предстал как неоромантик <...>. Осмысленный взгляд и адекватные реакции выгодно отличают его от бессмысленно-безумного способа существования других персонажей, а его современные чёрные джинсы и чёрная куртка кажутся в цветной палитре фильма неоромантическим аккордом, как чёрный плащ его исторических предшественников» [6, с. 234].
Образ героя фильма в целом оказал общее влияние на имидж рок-поэта Виктора Цоя и на восприятие остальных песен.
Важно отметить, что в целом в творчестве рок-поэта до фильма обнаруживается несовпадение с идеями героев других песен. Например:
Не люблю тёмные стёкла, Сквозь них тёмное небо
«Звёзды останутся здесь» [2, с. 320]
Хотя при этом герой фильма носит тёмные солнцезащитные очки, которые забрал у другого персонажа. В альбоме есть песня «Фильмы», в которой декларируется в целом негативное отношение к современному синематографу.
И в творческой эволюции Виктора Цоя наступают после этого альбома изменения в сторону нового художественного метода, альбом «Группа крови», песня из которого стала финальным саундтреком фильма, существенным образом отличается от всего предыдущего, написанного автором. В то же время в интервью В. Цой обозначил, что «старается не привносить в кино ничего из того, что делаю в "Кино". Это разные вещи» [1, с. 223]. В данном случае определяется действительно наличие разницы между героем песен В. Цоя и его актёрским творчеством.
Рок-песни дополняют семантическую сферу фильма, создают необходимые для его понимания ракурсы. Одновременно актёрская игра В. Цоя определяет его имидж в рок-культуре и в то же время не является общей доминантой. Поэт и композитор Виктор Цой отличается от сыгранного им образа и потому не равен полностью своему персонажу Моро в фильме «Игла».
Литература
1. Аксенцев, Ф. День «Кино» / Ф. Аксенцев // Родник, № 10. 1988 // Виктор Цой. Стихи, документы, воспоминания / авт.-сост. М. Цой, А. Жи-тинский. - СПб., 1991. - С. 218-224.
2. Виктор Цой. Стихи, документы, воспоминания / авт.-сост. М. Цой, А. Житинский. - СПб., 1991. - 367 с.
3. Выготский, Л. С. Трагедия о Гамлете принце Датском У. Шекспира / Л. С. Выготский // Выготский Л. С. Анализ эстетической реакции. -М., 2001. - 480 с.
4. Доманский, Ю. В. Циклизация в русском роке / Ю. В. Доманский // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Тверь, 2000. - Вып. 3. - С. 99-122.
5. Козинцев, Г. М. Наш современник Вильям Шекспир / Г. М. Козинцев. - Л-М., 1966. - С. 131-135.
6. Шолохов, С. Игла в стогу сена / С. Шолохов // Советский экран. № 9. 1989 // Виктор Цой. Стихи, документы, воспоминания / авт.-сост. М. Цой, А. Житинский. - СПб., 1991. - С.231-238.
7. Ярко, А. Н. К вопросу о взаимодействии рока и театра: Спектакль театра на Таганке «Владимир Высоцкий» и спектакль Большого Театра Кукол «Башлачёв. Человек поющий» / А. Н. Ярко // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Екатеринбург ; Тверь, 2014. - Вып. 15. - С. 69-78.
