CC BY
295
А.Е. Плеханов
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И ДИПЛОМАТИЯ АНГЛИИ И РОССИИ В КАНУН ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Перед Первой мировой войной на англо-русские отношения все в большей степени начинала влиять сложная международная ситуация. Несмотря на то, что Антанта как военный блок уже сложилась, ее участники - Англия и Россия - все еще не могли достичь компромиссных решений по многим вопросам. Усилилась напряженность в отношениях с Турцией, что было вызвано ее стремлением к союзу с Г ерманией.
Турция была объектом давнего соперничества держав. Борьба велась за контроль над ее вооруженными силами, в которых великие державы видели средство воздействия на внешнюю политику этой страны. В ноябре 1913 года Германия заключила соглашение с Турцией о направлении в Турцию военной миссии с широкими полномочиями. Миссия имела цель не только укрепить турецкую армию, ослабленную в результате Балканских войн, но и обеспечить военно-политический контроль Германии над Османской империей. Министр иностранных дел С.Д. Сазонов 10 ноября 1913 года дал предписание российскому послу в Берлине С.Н. Свербееву заявить германскому правительству, что направление военной миссии в страну, граничащую с Россией, является недружелюбным по отношению к России актом. Но протест российского правительства был оставлен без внимания. Находящийся в это время в Берлине проездом из Парижа председатель Совета министров В.Н. Коковцов добивался от германского правительства перевода Лимана фон Сандерса из Константинополя в другие, не соседние с Россией провинции Турции. Но его переговоры не привели к положительным результатам. В некоторой степени в этом была повинна Франция, недовольная тем, что Россия без ее ведома вступила в непосредственные переговоры с берлинским кабинетом.
23 декабря 1913 года немецкий генерал Лиман фон Сандерс был назначен командующим войсками Константинопольского военного округа, куда входил и пролив Босфор. В России к этому отнеслись негативно. С.Д. Сазонов направил Николаю II письмо, в котором интересовался решением данного вопроса.
Акция Германии вызвала дипломатический конфликт. Англия искусственно маскировала свою позицию и старалась показать, что выступает в нем в роли миротворца, хотя участвовала в реорганизации турецкого флота, в Константинополе находилась ее военно-морская
миссия, в состав которой входило 72 человека 1, а Турция закупала у нее военные суда 2.
31 декабря 1913 года в России было созвано особое совещание под председательством главы правительства В.Н. Коковцова. Министр иностранных дел С.Д. Сазонов предлагал найти компромиссное решение, вступить в доверительные отношения с Англией и Францией о возможности давления на Турцию. Крайними допустимыми мерами он считал финансовый бойкот Турции державами Тройственного согласия и временное занятие ими Трапезунда и Бейрута, а также усиление войск Кавказского военного округа 3.
Англия стремилась усилить турецкий флот, чем вызывала беспокойство русского правительства. Противоречия между Россией и Англией затрудняли их совместную борьбу против политики Германии в Турции. Это проявилось и в кризисе, вызванном миссией Лимана фон Сандерса в Турции. Германо-турецкое соглашение относительно миссии серьезно задевало интересы членов Антанты и Тройственного согласия в целом. Однако известие об этом вызвало немедленную реакцию лишь со стороны России. Англия и Франция предпочли занять выжидательную позицию. Переговоры России с Германией ни к чему не привели. Германская дипломатия умело воспользовалась сходством положения Лимана фон Сандерса и английского адмирала, возглавлявшего британскую миссию. Против назначения английского адмирала Россия не протестовала.
С.Д. Сазонов обратился за помощью к партнерам, предлагая совместно потребовать от Турции компенсаций. Обменявшись мнением с Францией, Министерство иностранных дел Англии направило в Петербург предварительный ответ. Грей отвергал требование компенсаций, считая невозможным совершить такую операцию без раздела Турции, и советовал России продолжить переговоры с Германией. Он считал удовлетворительным исходом перемещение немецкого командования в Адрианополь 4.
Английский дипломат А. Никольсон сделал пометку на телеграмме русского посла в Лондоне А.К. Бенкендорфа, адресованную С.Д. Сазонову 9 января 1914 года, где выразил опасение, что С.Д. Сазонов считает безусловным, будто Франция и Англия примут активное участие в любых мерах, которое русское правительство может наметить, и что это слишком смелое предположение 5. Неудовлетворенный таким ответом, С.Д. Сазонов предложил другую форму коллективного выступления - совместный протест трех держав в Константинополе. Он заявил английскому поверенному в делах О’ Берну, что дело о миссии Лимана фон Сандерса является испытанием крепости Тройственного согласия и что перед совместным выступлением трех держав Турция не сможет устоять, по-
скольку не сможет игнорировать возражения России и Франции и, кроме того, ей придется опасаться английского флота 6.
Решительные требования России заставили Форин Оффис внимательней отнестись к ее инициативам. Англия и Франция согласились вручить Турции тождественные ноты, в которых запрос сочетался бы с протестом, и предложили России продолжить переговоры .
Действия Англии, не уверенной в том, как далеко Россия пойдет в своих требованиях, показывают, что она шла на уступки России, но делала это осторожно, оставляя для себя путь к отступлению.
Западные партнеры России предлагали в качестве компенсаций потребовать свободный проход через пролив военных судов всех стран, и особенно России. Но это предложение последняя считала невыгодным и даже не стала его обсуждать.
Пока державы договаривались о содержании нот Турции, последовал указ султана, утвердивший Лимана фон Сандерса главой армейского корпуса, размещенного в столице. В связи с немедленным обращением С.Д. Сазонова в Берлин с запросом, державы отложили свой демарш в Константинополе. С.Д. Сазонов не верил в успех объяснений с Германией и 7 декабря пригласил к себе поверенного в делах Англии в России О’ Берна. Он изложил ему свою точку зрения, согласно которой причиной их неуспеха являлось то, что державы ни разу совместно не выступали с абсолютной решительностью. Но в случае с миссией Лимана фон Сандерса уступать было нельзя, и С.Д. Сазонов предложил начать с совместного требования в Константинополе, а если это не поможет, подействовать на Турцию финансовым бойкотом, повышением таможенных пошлин, отзывом послов. Из беседы с С.Д. Сазоновым О’ Берн сделал вывод, что русский министр хочет, чтобы Англия заняла такую же позицию, как и Россия 8.
Дипломатическое ведомство Англии подозревало Сазонова в том, что он ведет двойную игру и сомневалось, что Россия пойдет на риск военного конфликта из-за миссии Лимана фон Сандерса. Министр иностранных дел России считал, что для достижения цели вполне достаточно всем державам Антанты занять твердую позицию по отношению к Турции 9. Нежелание России воевать сразу охладило действия британской дипломатии в отношении Турции и Германии. И после неудачных переговоров в Берлине С.Д. Сазонов вернулся к идее запроса протеста трех держав к Турции. Однако оказалось, что Форин Оффис изменил свою политику - Э. Грей стал настаивать на смягчении формы заявления держав 10.
Такое решение английской дипломатии не устраивало С.Д. Сазонова, посчитавшего это провалом запроса трех держав, и он хотел отказаться от дальнейших попыток изменить условия контракта с Лиманом фон Сан-
дерсом и вернуться к идее компенсации. Однако, хотя этот путь был нежелателен для Англии и Франции, ограничиться негативным отношением к инициативе Сазонова было невозможно.
Э. Грей выдвинул свой план решения конфликта: запросить у Турции точные условия контракта с Лиманом фон Сандерсом, по получении ответа перенести переговоры в Берлин и добиваться уступок на базе одновременного изменения условий контракта с адмиралом, руководившим английской военной миссией, вплоть до перевода последней в другой порт и иные изменения в ее статусе 11.
Инициатива Э. Грея сводилась к тому, чтобы выиграть время и выяснить окончательно намерения Германии и России в конфликте. Английское предложение не вызвало у С.Д. Сазонова оптимизма. Дополнительный запрос был сделан. Россия продолжила переговоры с Германией, в которых стала участвовать и Англия. Однако ее вмешательство в переговоры насторожило Германию. Она решила изолировать Россию и заявила о своем желании добиться соглашения и предложила избрать местом переговоров Константинополь. Россия приняла это предложение. После недели переговоров стало ясно, что Германия тянет время. России предстояло в связи с этим решить: примириться или пойти на решительные меры и на риск войны.
Еще 19 декабря 1913 года, вернувшийся из отпуска посол Англии в России Дж. Бьюкенен поинтересовался у С.Д. Сазонова относительно того, как Россия намерена поступить в данном вопросе. Министр указал на несколько возможных вариантов: от официального заявления Турции до временного занятия русскими войсками Баязета и Эрзерума. Прочитав донесение Бьюкенена, в Форин Оффисе решили, что если Россия захочет договориться с Германией, то Англия не пойдет дальше дружеского обмена мнениями с Германией, если же Россия пойдет на решительные меры и будет твердой до конца, тогда она может рассчитывать на активную поддержку партнеров 12.
8 февраля 1914 года в Петербурге прошло совещание, в котором приняли участие представители трех ведомств - дипломатического, военного и морского. Большинство его участников высказались против военных акций в районе проливов, аргументируя эти соображения неподготовленностью России к войне на два фронта 13.
В результате переговоров российского правительства и Германии было принято компромиссное решение о переводе генерала Сандерса на должность инспектора турецкой армии, которая не имела прямого отношения к проливам. С.Д. Сазонов отмечал по этому поводу, что назначение Лимана фон Сандерса очевидно не уменьшило его роли как высшего начальника турецкой армии. Но дальше достигнутого успеха Рос-
сии нельзя было идти без риска обострения отношений с Германией 14. К тому же правительство России было удовлетворено формальной уступкой Германии. Англия ограничилась дипломатической поддержкой русских усилий в Берлине. Борьба вокруг миссии Лимана фон Сандерса вновь подтвердила, что, хотя Англия и не всегда поддерживала политику России, но при определенных условиях все же принимала вызов противника и поощряла Россию к твердости. Англия добивалась права определять форму действия Тройственного согласия и тем самым влиять на его политику.
Вопрос о проливах во внешней политике России занимал важное место. Однако «демарш Чарыкова» ясно показал, что постановка вопроса о пересмотре режима проливов встретила противодействие не только Германии и Австро-Венгрии, но и союзников России. Англия и Франция рассматривали возможную уступку в данном вопросе с целью обеспечить участие России в войне на своей стороне. В то же время ведя борьбу против ближневосточной агрессии австро-германского блока, они не допускали усиления позиций России на Балканах и в Турции. Эта тенденция проявилась как в период Балканской войны, так и во время конфликта из-за миссии Лимана фон Сандерса. Англо-французская дипломатия практически не препятствовала укреплению положения Германии в Турции, надеясь использовать в своих интересах обострение русско-германских противоречий. Международные позиции России накануне войны осложняла напряженность ее отношений с Англией, вызванная трениями в Персии, где английские предприниматели проявляли большую активность, осваивая зону, которая по соглашению 1907 года признавалась нейтральной.
Потери, понесенные русской дипломатией во время событий 19081914 годов на Ближнем Востоке, явились одним из следствий усиления зависимости России от ее западных союзников в связи с миллиардными займами у французских и английских финансистов. Финансовая слабость России была фактором общей экономической и политической отсталости, что сказалось на внешней политике России.
Во время Балканских войн проявилось быстрое нарастание противоречий между Россией, с одной стороны, и Германией и Австро-Венгрией -с другой. Австро-Венгрия дважды пыталась напасть на Сербию, и третий австро-сербский военный конфликт 1913 года свидетельствовал, что австрийская правящая верхушка не отказалась от агрессивной политики в отношении Сербии. Во время второй Балканской войны Сербия, попытавшаяся еще раз добиться выхода к Адриатическому морю и захватившая часть Албанского княжества, под угрозой нападения Австро-Венгрии
и по совету России приняла австрийский ультиматум и вывела свои войска из Албанского княжества.
Открытая поддержка Германией провокационной политики Австро-Венгрии, создавшей на Балканах очаг военной опасности, объяснялась стремлением германских руководящих кругов, используя Австро-Венгрию, установить свое господство на Балканах. Ближневосточное направление в политике Германии приобрело первостепенное значение. Германия рассматривала Османскую империю как сферу своего экономического и политического влияния и как возможного союзника в войне со странами Антанты. После Балканских войн наступательная политика Германии приобрела еще более интенсивный характер. Поощряя сближение младотурецкого правительства с Болгарией и направляя их на путь захватнической войны, германская дипломатия боролась за создание балканской коалиции под своим руководством. Предполагалось, что участвовать в этой политике будет Турция, Болгария и Румыния. В период Балканских войн германская дипломатия, используя противоречия стран Антанты, пыталась добиться ее раскола. Основным желанием Германии было поссорить Россию и Англию, так как политика Англии давала известную для этого почву. Однако Англия, реагируя в ряде случаев благожелательно на действия германской дипломатии, в решающие моменты заявляла о своей солидарности с Францией и Россией. Несмотря на противоречия стран Антанты и разногласия в лагере центральных держав, в период Балканской войны обнаружилось противоборство двух военнополитических блоков, которые готовились к войне за передел мира.
Международные отношения накануне Первой мировой войны характеризовались возросшей конфликтностью, целой серией острых столкновений интересов держав, в особенности когда в Европе образовались две противостоящие группировки государств - Тройственный союз и Тройственное согласие. Любой конфликт между ними мог перерасти во всеобщую войну.
Россия, сознавая свою неподготовленность к военным действиям, прибегала к компромиссному урегулированию спорных вопросов. Так было в момент Боснийского кризиса, во время Балканских войн 19121913 годов. Такая политика России давала уверенность державам Тройственного союза в достижении бескровного успеха и в дальнейших событиях. Но этот путь постепенного отступления и уступок вызывал недовольство не только партнеров по Антанте, но и общественности в самой России, выступившей в защиту великодержавного престижа с критикой дипломатии за инертность и уступчивость 15.
Пресса назвала компромисс весны 1909 года в Боснийском кризисе дипломатической «Цусимой» и продолжала крикливую патриотиче-
скую кампанию относительно других дипломатических конфликтов предвоенных лет. Немного более сдержанные речи звучали в Государственной думе в ответ на выступление министра иностранных дел по разъяснению вопросов внешней политики России. Хотя определение внешнеполитической линии являлось прерогативой императора, российский МИД использовал патриотизм печати и Думы в своей международной игре, поскольку серьезный разлад мог ослабить позиции дипломатии. Еще большее значение, чем позиция общественных кругов, имела для официального Петербурга реакция партнеров по Согласию. Западные державы неодобрительно отнеслись к поспешному и несогласованному отступлению 1909 года и недостаточно решительным действиям России.
С конца 1912 года после заключения военно-политического соглашения, Франция и Англия чувствовали себя достаточно уверенно и поэтому уступки русской дипломатии в кризисах 1912-1913 годов вызвали у них разочарование, в особенности нерешительность, проявленная русским правительством в ходе борьбы вокруг миссии Лимана фон Сан дерса. Это отлично понимал министр иностранных дел С.Д. Сазонов и 23 ноября 1913 года обратился к императору с докладом, в котором содержалась информация о том, что в случае согласия военного и морского министров следует договориться с Францией и Англией занять наконец твердую позицию, примирение же с успехом Германии равносильно крупному политическому поражению и может иметь самые тяжелые последствия, тем более что возрастают притязания Германии и ее союзников, которые начинают усваивать все более неуступчивый тон во всех вопросах, затрагивающих их интересы. С другой стороны, во Франции и Англии окрепло убеждение, что Россия готова на какие угодно уступки ради сохранения мира. С.Д. Сазонов указывал, что если сохранится такое мнение у союзников России, то не очень сплоченное Тройственное согласие может быть окончательно расшатано и каждая из них будет стараться искать обеспечение своих интересов в соглашениях с державами противоположного лагеря 16.
Предложение С.Д. Сазонова 31 декабря 1913 года рассматривалось на совещании министров. Хотя все его участники сошлись во мнении о нежелательности и даже опасности вовлечения России в большую войну, представители военных ведомств считали вполне допустимым пойти на риск.
Вскоре на пост премьер-министра был поставлен И.Л. Горемыкин, который в дела внешней политики не вмешивался, но в правительстве все яснее стала преобладать более твердая линия в международных делах.
В начале 1914 года русская дипломатия выступила с предложением превратить Тройственную Антанту в союз. Речь шла о развитии и оформлении
связи России и Франции с Великобританией. Инициатива России положила начало новой ступени в развитии русско-английского согласия. Военнополитические переговоры между Россией и Англией проходили с февраля по июль 1914 года. Стремление России заключить союзный договор с Англией было вызвано внутренним и международным положением.
С точки зрения военной подготовки 1912-1913 годы принесли России некоторые успехи. В 1913-1914 годах принимаются программы усиления армии и флота, выполнение которых способствовало бы росту сил и влияния России на международной арене.
Международная обстановка становилась все более напряженной. Германия завершала подготовку к войне и стремилась к развязыванию конфликта. Державы Тройственного союза вели переговоры по уточнению взаимных военных обязательств. В руководящих кругах России возникла идея превратить Антанту в союз. Этот шаг должен был оказать сдерживающее влияние на Германию, а в случае если конфликт все-таки возникнет, то можно будет обеспечить России и Франции всемирную поддержку.
Николай II при встрече с послом Англии в России Дж. Бьюкененом подчеркнул, что он хотел бы видеть тесную связь между Англией и Россией в виде союза чисто оборонительного характера. На замечание Дж. Бьюкенена, что в настоящее время это неосуществимо, император указал, что во всяком случае можно было бы заключить договор вроде того, который существует между Англией и Францией. Хотя Николай II не был знаком с подробностями этого договора, но он, видимо, все же оговаривал, как должно поступать каждое правительство при возникновении конфликта. Бьюкенен сказал, что он ничего не знает о соглашении с Францией, но по чисто материальным причинам Англия не сможет посылать войска для помощи русской армии. Император отметил, что такая помощь не требуется, но можно было бы заранее договориться о сотрудничестве британского или российского флотов 17.
К этой мысли подталкивали не только внешнеполитические соображения, но и все увеличивающаяся финансовая и экономическая зависимость России от Франции и Англии. Руководители Форин Оффис были серьезно заинтересованы в дальнейшем укреплении связей с Россией. Английские дипломаты считали ее своим союзником в надвигающейся войне с Германией. Кроме того, их тревожили германофильские круги в России, что могло привести к смене ее ориентации 18.
Что касается специальной военной стороны взаимоотношений с Россией, то развитие франко-русских обязательств в 1912-1913 годах в основном обеспечивало использование вооруженных сил России в соответствии с интересами ее западных партнеров - Англии и Франции. Между Англией и Россией речь могла идти о согласовании военных усилий на
море. Но руководители английской внешней политики скептически оценивали силы русского флота и перспективы сотрудничества с ним на ближайшее время 19.
На пути дальнейшего сближения России с Англией имелись разногласия в форме, которую должны были принять стороны: русская дипломатия предпочитала открытый оборонительный союз, в Англии, где союз с Россией был непопулярен, министерство иностранных дел привлекало секретные условные соглашения по типу англо-французского. Генеральные штабы Англии и Франции разработали секретное соглашение о сотрудничестве вооруженных сил обеих стран в войне против Германии. Формально считалось, что это соглашение было закреплено письмами между дипломатическими ведомствами Англии и Франции в ноябре 1912 года. В них говорилось, что соглашение не связывает два правительства и оно будет иметь силу лишь в случае, если Англия
и Франция после консультаций решат выступить в начинающейся вой-
20
не совместно .
Еще более серьезные трудности создавало обострение англо-русских отношений в Персии. Русский посол в Лондоне А.К. Бенкендорф в конце февраля 1914 года доносил, что министр иностранных дел Англии Э. Грей отказывается от официального союза с Россией, ссылаясь на антирусские настроения в Англии, однако это не помешало Э. Грею заявить, что такой союз осуществим, если Россия пойдет на уступки в Персии и Тибете 21.
19 мая 1914 года Э. Грей и французский посол в Англии Поль Камбон передали А.К. Бенкендорфу копии писем, которыми они обменивались в ноябре 1912 года. Э. Грей сообщил о согласии английского правительства на переговоры между русским и британским адмиралтействами и на заключение соглашения. Хотя в течение всей беседы не было сказано ни
слова о других делах, А.К. Бенкендорф сделал вывод, что это скорее под-
22
черкивает, чем уменьшает значение переговоров .
Большое упорство проявила русская дипломатия, защищая свои позиции в Персии. Английские дипломаты хотели затянуть переговоры, чтобы добиться новых уступок. Было предложено перенести переговоры на август 1914 года в Петербург. Потребовалось упорное настояние С.Д. Сазонова и А.К. Бенкендорфа, вмешательство императора и новые уступки в Персидском вопросе .
Первым результатом возобновления переговоров ввиду надвигавшейся войны явилось сообщение первого лорда адмиралтейства Англии принца Луи Баттенбергского о предполагаемых действиях английского флота и об англо-французском морском сотрудничестве. Сведения содержали прогноз английского Морского генштаба относительно предпо-
лагаемой позиции Греции и Испании. Далее следовало изложение задач морских сил в Средиземном и Северном морях. В заключение сообщалось, что в случае войны английские суда могут пользоваться всеми французскими портами и наоборот 24.
Русским представителям на переговорах не сообщили полного текста англо-французской морской конвенции. Англия и Франция не считали нужным знакомить Россию с деталями военных соглашений. Предлогом служило неучастие Франции в переговорах. Но полученная информация давала общую картину предполагаемого сотрудничества Англии и Франции на море. К сожалению, проследить шаг за шагом развитие переговоров в последние предвоенные недели не представляется возможным.
Английский посол в Петербурге и русский военный представитель в Англии просили английское адмиралтейство скорее выслать предварительный текст условного соглашения с Россией, чтобы ознакомить с ним министра иностранных дел С.Д. Сазонова.
Эта телеграмма является важным документом, доказывающим, что к двадцатым числам июля проект условного морского соглашения между Россией и Англией был готов, благодаря оперативности правительств обеих стран. Однако независимо от того, был послан проект соглашения в Россию или нет, очевидно, что он не мог получить утверждения до начала войны. Приезд принца Луи Баттенбергского в Петербург для подписания конвенции намечался на 23-30 августа 25.
Не мог иметь место и обмен письмами между Э. Греем и С.Д. Сазоновым, поскольку такой обмен должен был основываться на договоренности морских ведомств.
Однако это не означало, что русско-английские переговоры не имели никакого практического значения. Готовность обеих партнеров заключить морское и политическое соглашение служила для каждого из них подтверждением, что другая сторона намерена действовать заодно в развертывающемся конфликте. С военной точки зрения переговоры имели гораздо меньшее значение, поскольку практически свелись лишь к обмену сведений о планах флотов обеих держав и о намерениях противника.
Переговоры - важное свидетельство того, что накануне войны они явились новым шагом в развитии русско-английского согласия, принимавшее те же формы, что и англо-французская Антанта. Страны Согласия в отличие от германского блока не успели ко времени войны завершить организацию политической подготовки. Решение укрепить Согласие в наиболее удобной для Лондона форме и уступки России Англии в азиатских делах наглядно показывают, кто являлся наиболее сильным партнером.
Затягивание переговоров по соглашению давало возможность Англии получить новые уступки от России в Персии, ибо там Россия успешно вела наступательную политику, укрепляла свои позиции, скупая земли местных феодалов и расселяя на них русских поселенцев. Это вызывало недовольство английской администрации.
Англия, понимая, что кризис с Германией обостряется, должна была пойти на укрепление Согласия и по праву старшего партнера хотела, чтобы инициативу проявила Россия. Несмотря на то, что проект соглашения не был подписан и не произошел обмен письмами между Э. Греем и С.Д. Сазоновым, Франция и Англия считали Россию своим союзником по Согласию.
Таким образом, Россия на рубеже 1913-1914 годов должна была сделать решительный шаг по присоединению к англо-французской Антанте. В Петербурге знали, что партнеры России по Согласию не одобряют нерешительности России при решении международных вопросов. Министр иностранных дел С.Д. Сазонов серьезно опасался, что они как союзники могут разочароваться в России и пойти на сговор с Германией.
Международная обстановка становилась все более напряженной. Германия раньше соперников завершила подготовку к войне. Страны Тройственного союза вели переговоры по уточнению взаимных военных обязательств.
Вмешательство великих держав превратило Балканский полуостров во взрывоопасный район Европы. При этих обстоятельствах в руководящих кругах России возник план превратить Тройственное согласие в союз. Факт заключения такого союза, который носил бы официально открытый характер, оказал бы сдерживающее влияние на Германию. Если бы война все-таки возникла, Россия имела бы надежных союзников в лице Франции и Англии. В мирных условиях рост сплоченности придал бы большую силу дипломатическим действиям стран Антанты.
Дипломатическим усилиям России способствовала увеличивавшаяся финансовая и экономическая зависимость России от Франции и Англии. В то же время принятое решение свидетельствовало о склонности России проводить впредь политику, не останавливаясь даже перед войной. Этому соответствовали перемены в правительстве, где вместо осторожного
В.Н. Коковцова пост председателя Совета министров занял И.Л. Горемыкин. Россия склонна была добиваться от партнеров определенных гарантий военной поддержки и энергичных мер в наращивании вооружений.
Руководители Форин Оффис были заинтересованы в дальнейшем укреплении политических связей с Россией. Английская дипломатия прежде всего учитывала рост военной мощи партнера, а следовательно его ценность как союзника. В то же время ряд обстоятельств позволял Анг-
лии представить инициативу сближения государств России и даже потребовать от нее ряд уступок за свое согласие на оформление военнополитических обязательств. Опыт международных отношений 19081913 годов подтверждает то, что Россия дорожит Антантой как гарантией успеха во внешней политике, а ее зависимость от франко-английских займов и инвестиций служит гарантией неизменности ее внешнеполитического курса.
Россия стояла за заключение открытого военного союза, что не устраивало правительство Англии. По этой причине Форин Оффис больше подходила форма секретных соглашений о сотрудничестве вооруженных сил двух стран. Еще более серьезную причину создавали англо-русские противоречия в Персии, где России удалось добиться значительных успехов в области торговли. В свою очередь Англия, переведя свой флот на жидкое топливо, хотела превратить Персию в свою важнейшую нефтяную базу. Имелись противоречия и в Афганистане. Русская дипломатия надеялась, что заинтересованность двух держав в сближении по военнополитической линии поможет сгладить их противоречия в зависимых странах на базе взаимных уступок. Однако английская дипломатия хотела добиться от России уступки всей нейтральной полосы.
Таким образом, речь шла о расширении английской сферы влияния в Персии. Сильный нажим Англии заставил Россию пойти на уступки. Признав в целом приемлемыми притязания Англии в Тибете и Афганистане, русская дипломатия, тем не менее, проявила большое упорство, защищая позиции России в Персии. Но в конце концов и здесь пошла на уступки.
Переговоры о заключении морской конвенции велись с февраля по июль 1914 года. Текст конвенции был подготовлен, но партнеры не успели его подписать - началась война. Однако эти переговоры свидетельствуют, что к лету 1914 года Россия все увереннее рассматривала Англию как союзницу в будущей войне против Г ермании.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Bartlett, C.J. British Foreign policy in the twentieth century. - N. Y., 1989. - Р. 95.
2 См.: Архив внешней политики Российской империи (Далее АВПРИ). - Ф. 133. -Оп. 470. - Д. 26. - Л. 274.
3 См.: Lutz, H. Lord Grey and the world war. - N. Y., 1928. - Р. 310.
4 См.: British Documents on the Origins of the War (BD). 1898-1914 / Ed by G.P. Gooch,
H. Temperley. - Vol. 10. - Pt. 1. - N 385.
5 См. Ibid.
6 См.: The Times. - 1914. - 20 Jan.
7 См.: British Documents on the Origins... - N 406.
8 См. Ibid. - N 439.
9 См.: АВПРИ. - Ф. 134. - Оп. 473. - Д. 1. - Л. 53.
10 См.: Bartlett, C.J. British Foreign policy. - Р. 119.
11 См. Ibid. - Р. 132.
12 См. Ibid.
13 См.: Сазонов, С.Д. Воспоминания. - Минск, 2002. - С. 148-151.
14 См.: Россия, государственные приоритеты и национальные интересы. - М., 2000. -С. 192.
15 См.: Service, R. A history of twentieth-century Russia // Penguin press. - 1997. - Р. 32.
16 См.: Бьюкенен, Дж. Мемуары дипломата. - М. : Минск, 2001. - С. 113-114.
17 См.: Bartlett, C.J. British Foreign policy. - Р. 140.
18 См. Ibid. - Р. 141.
19 См.: Игнатьев, А.В. Русско-английские отношения накануне Первой мировой войны (1908-1914 гг.). - М., 1962. - С. 197.
20 См.: Ерофеев, Н.А. Очерки по истории Англии. - М., 1959. - С. 216.
21 См.: Mac Kenzie, D. Imperial dreams and harsh realities. Tsarist Russian Foreign Policy 1815-1917 // Harcourt Brace College Publishers. - 1994. - Р. 176.
22 См. Ibid.
23 Игнатьев, А.В. Русско-английские отношения. - С. 214.
24 См. там же. - С. 216.
25 См. там же. - С. 217.
