CC BY
30
ПОЛИТИЧЕСКАЯ РЕГИОНАЛИСТИКА. ЭТНОПОЛИТИКА
УДК 32.019.51 001: 10.24412/2071-6141-2021-4-52-68
ВНЕШНИЕ ЦИФРОВЫЕ ПОТОКИ В КОНТЕКСТЕ ПРОТЕСТНОЙ ПОВЕСТКИ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ В 2020-2021 ГОДАХ: ОСОБЕННОСТИ И ТИПЫ
Н. А. Тюков, Е. Р. Никулин
Анализируются особенности внешних информационных потоков, посвященных тематике протестной волны в Республике Беларусь в августе 2020 - феврале 2021 годов. С помощью разработанной методики данные цифропотоки были дифференцированы по их функционалу и государственным образованиям, для сетевого пространства которых они характерны, определена специфика их формирования, а также изучено контекстуально-дискурсивное поле.
Ключевые слова: цифропоток, сетевое пространство, внешний информационный поток, контекстуально-дискурсивное поле, протестная активностью, пользователь.
Исследование выполнено в рамках гранта РФФИ № 21-011-31848 опн «Политический кризис в Белоруссии в 2020-2021 гг. (акторы, технологии, механизмы): вызовы для России»
На сегодняшний день Республика Беларусь (далее РБ) является одним из ключевых акторов на геополитическим пространстве Восточной и Центральной Европы. Беларусь вовлечена в интеграционные проекты, носящие евразийский (СГ, ЕАЭС), общеевропейский (ОБСЕ), восточно- и центрально-европейский (ЦЕИ, СГБМ, ОЧЭС) характеры [1]. Более того, республика владеет инструментами воздействия на внутриполитическую повестку соседей, оказывая влияние на их социальные и экономические процессы (например, «торговые войны» РБ и РФ, а также миграционный кризис на белорусско-литовской и белорусско-польской границах). В связи с этим необходимо отметить особую важность политических процессов внутри республики для ее соседей, что вызывает стремление последних повлиять на белорусскую внутриполитическую ситуацию разными средствами. Для нас представляет интерес роль и место внешних цифровых потоков в контексте событий в РБ в 2020-2021 годах.
Исходя из этого, в рамках настоящего исследования теоретическим объектом являются экзогенные факторы в социально-медийном пространстве государства в контексте протестной/провластной повестки.
Предметная область включает в себя эффекты воздействия внешних цифропотоков на протестную активность граждан постсоветских государств Восточной Европы.
Эмпирический объект включает в себя контент релевантных медийных агентов, отобранных внутри медийного поля как Республики Беларусь, так и ее ближайших соседей (оказывающих наибольшее влияние на ее внутриполитическую повестку), а также цифропотоки, посвященные исследуемому нами событийному ряду (протестная волна 2020-21 гг.).
Выявление контекстуально-дискурсивных особенностей релевантного цифропотока, определение его социально-медийных характеристик, а также изучение его влияния на внутриполитическую ситуацию в РБ в период с 1 июня 2020 года по 28 июня 2021 года являются целью настоящего исследования.
Теоретическая база включает три основных блока, раскрывающих ключевые аспекты теоретического объекта данного исследования.
Первый блок позволяет определить роль социальный сетей и экзогенных факторов в социально-медийном пространстве в формировании политической повестки. Этому вопросу посвящены работы М. Кастельса [2], С. Грина [3], Г. Рейнгольда [4], Дж. Томпсона [5], П. Бергера и Т. Лукма-на [6], Е. В. Бродовской [7].
Второй блок - работы по анализу геополитической ситуации в регионе для выделения ведущих внешнеполитических акторов, влияющих на внутриполитическую повестку в республике. Среди них следует выделить работы Е. Л. Бульенковой [8], В. Г. Когута и Г. Н. Нурошева [9], О. Богуц-кого [10], А. П. Косова [11], Д. И. Наумова и С. А. Ломова [12], П. Я. Цит-килова [13] и А. С. Федоровой [14].
В третий блок объединены исследования, раскрывающие особенности социально-медийного пространства РБ в период протестной активности белорусов с 2019 года: Е. В. Бродовской [15], А. Ю. Домбровской [16], Д. Булдаковой [17], Н. М. Сергеева [18], Э. Т. Есиева [19], А. А. Косорукова и В. С. Осипова [20].
В методологическом аспекте исследование опирается на два ключевых научных подхода: сетевой и неоинституциональный (его когнитивную версию), позволяющие рассматривать предметно-объектную область работы с точки зрения влияния цифропотоков на белорусскую политическую повестку.
Методика настоящего исследования включает в себя следующие методы сбора эмпирических данных: когнитивное картирование и автоматизированный социально-медийный анализ релевантных цифропотоков (далее СМА).
Для реализации когнитивного картирования (выборочная совокупность составляет 671 документ, сформированная по принципу недельного распределения единиц анализа со случайным отбором исследовательских случаев в данный интервал времени) был составлен пул релевантных медийных агентов (далее МА), согласно популярности [21] и степени политизированности [22] сегментов блогосферы РБ (ВКонтакте-30 МА; Одноклассники-15 МА; You Tube-10 МА; Telegram-15 МА; Facebook-10 МА; Instagram-5 МА; Twitter-15 МА) для составления словаря поисковых запросов и выявления контекстуально-дискурсивного поля внутри медийного пространства РБ. Матрица когнитивного картирования включает в себя пять параметров: первые два отражают контекстуально-дискурсивное поле единицы анализа: параметры «Контекст» (информационное поле, сформированное для продвижения, обсуждения и осуждения основных общественно-политических проблематик в рамках того или иного общества) [23] и «Дискурс» (смысловой конструкт, воздействующий на потребителя контента в рамках той или иной ситуации) [24]. Третий посвящен формированию словаря поисковых запросов из семантического ядра (параметр «Семантическое ядро»), а два последних отражают дату публикации единицы анализа и политическую позицию медийного агента, продуцирующего ее. Последний параметр включает в себя следующие значения: 1 -провластный политический актор, представленный в сети; 2 - провластный медийный агент; 3 - оппозиционный политический актор, представленный в сети; 4 - оппозиционные медийные агенты; 5 - формально аполитичный медийный агент. Это позволило в последующем сегментировать полученное семантическое ядро на рубрики для автоматизированного социально-медийного анализа.
Второй этап включает в себя реализацию автоматизированного СМА с помощью инструмента IQBuzz (объем выгрузки - 693 126 документов). Отметим, что составленный нами словарь поисковых запросов носит билингвальный характер, включая в себя слова и словосочетания на русском и белорусском языках, и сегментируется на 4 рубрики: протестный внутренний, протестный внешний, провластный внутренний и провластный внешний цифропотоки. Матрица автоматизированного СМА состоит из следующих параметров: вес релевантного цифропотока (рубрики), возраст (значения: 1 -до 16 лет; 2 - с 16 лет до 25 лет; 3 - с 26 лет до 35 лет; 4 - с 36 лет до 45 лет; 5 - с 46 лет до 55 лет; 6 - с 56 лет до 65 лет; 7 - после 65 лет), тип циф-ропотока (указывается % комментариев) и вес цифропотока, продуцируемого на территории Российской Федерации (далее РФ), Украины, Литовской Республики (ЛР) и Республики Польша (РП) (указанные страны определены нами в рамках анализа геополитической ситуации).
После выявления основных государств, с территории которых продуцируется основная часть изучаемых цифропотоков, нами составлена матрица дискурс-анализа (выборочная совокупность составляет 729 единиц анализа) для третьего этапа исследования.
В нее включены следующие параметры: принадлежность сетевого пространства к той или иной стране (значения 1 - Россия; 2 - Литва; 3 -Польша; 4 - Украина), продуценты релевантного контента (значения: 1 - регулярные издания (сайты газет и журналов); 2 - медийные агенты в социальных сетях; 3 - посольства и иные институты; 4 - политики), внутриполитическая позиция, занимаемая медийными агентами в указанных странах (значения: 1 - провластная позиция; 2 - оппозиционная позиция; 3 - нейтральная позиция); «контекст», «дискурс»; дата публикации единицы анализа. Параметры «Контекст» и «Дискурс» описывались на первом этапе методики настоящего исследования.
По итогам сбора эмпирической базы по обозначенной методике и проведения на ее основе осевого, кросс-табуляционного, корреляционного и дискурс-анализа были выявлены следующие результаты.
Степень корреляции внешних и внутренних релевантных цифропо-токов, согласно шкале Чеддока, весьма высока, что дает основание предполагать единство событийного и тематического пространства для пользователей, вовлеченных в протестную повестку как внутри РБ, так и за ее пределами. Более того, доля внешнеполитического цифропотока варьируется в пределах от 24 % до 63 % от общего объёма релевантного цифропо-тока (в среднем по всему периоду исследования доля внешних цифропото-ков равна 41 %), что свидетельствует о существенном влиянии на внутриполитическую повестку в РБ, особенно в довыборный период, а высокую скорость динамики изменения долевого соотношения, на наш взгляд, следует рассматривать в качестве эффекта медийного «эхо», при котором пиковое значение весового параметра одного сегмента релевантного цифро-потока превращается в причину «утяжеления» другого.
На рисунке 1 представлены данные, позволяющие определить в качестве ведущих продуцентов релевантных цифропотоков РФ и Украину. Примечательно, что МА, действующие с территории данных государств, в равной степени продуцируют контент как провластного, так и протестного содержания. Это может свидетельствовать о высокой степени вовлеченности пользователей в протестную повестку РБ. Подобного рода ситуация может быть связана с многочисленностью белорусских диаспор, проживающих в РФ и на Украине, числом местных симпатизантов со сходной политической культурой и поведением (в случае стихийного характера данных сегментов), либо о рациональном выборе таких медийных агентов политическими акторами в качестве площадок-ретрансляторов дискурсов
(ввиду высокой степени общности сетевого пространства РБ, РФ и Украины).
100% 90% 80% 70% 60% 50% 40% 30% 20% 10% 0%
иУ tjy л У аУ аУ аУ г\У с\У \ У о У г\У пУ ¿У >J> <У <У иУ
qV Г[>- <V ф' с^' ^ QV ty <V г^'
и Литовская Республика (провластный цифропоток)
ill Республика Польша (провластный цифропоток)
Украина (провластный цифропоток)
и Российская Федерация (провластный цифропоток)
к Литовская Республика (протестный цифропоток)
— Республика Польша (протестный цифропоток)
■ Украина (протестный цифропоток)
Российская Федерация
(протестный
цифропоток)
Рис. 1. Доля релевантного контента, продуцируемого в социально-медийном пространстве государств-соседей РБ
Примечательно, что вес цифропотока, продуцируемый из Польши и Литвы незначителен, что указывает на отсутствие массовой социальной-медийной интервенции со стороны западных соседей Республики Беларусь. Отметим, что подобного рода ситуация может быть связана с относительно невысокой численностью белорусской диаспоры в этих странах, а также с отсутствием общего языкового и сетевого пространства (в Польше и Литве популярны иные социально-медийные платформы).
Возрастной критерий чрезвычайно важен, поскольку позволяет от-портретировать продуцентов релевантного контента и охарактеризовать его с точки зрения стихийности или искусственности. Как видно из графика, представленного на рис. 2, наибольшее доминирование однотипной возрастной категории (26-45 лет) характерно только для фазы эскалации.
Это, на наш взгляд, указывает на высокую степень стихийности, поскольку коррелирует с превалирующей группой вовлеченных во внутриполитическую повестку пользователей, являющихся аудиторией белорусских про-властных или протестных медийных агентов и проживающих на территории РФ и Украины.
7 6 5 4 3 2 1 0
.1
К* г IV1 / АЛ, Ы
V \ЛЛЛ /чг /V 1 #т С 1 I Щ Л 1
\ Ш ¥ 1 г
<4<4<4<4<N<4<4<4<4<4<4<4<4<4<4<4<N<4<4 ооооооооооооооооооо
<4<4<4<4(4<4<4<4<4<4<4<4<4<4<4<4(4<4<^
Протестный
внешний
цифропоток
•Провластный внешний цифропоток
<4 т <4 ^
т ^г ^г о <ч
1Г1
Ю Ю г-<4 '—О
00 00 <4 ^
00
<4 <4 <4 ^
т
<4 ^
Рис. 2. Доминирующие возрастные группы в релевантном цифропотоке
Резкий характер изменений доминирующих возрастов на иных этапах событийного ряда указывает, с нашей точки зрения, на искусственное «утяжеление» с целью ретрансляции выработанных дискурсивных установок на большую аудиторию. Подобного рода ситуация характерна как для провластного внешнего цифропотока, так и для протестного.
Специфика такого «утяжеления» связана, в том числе, и с типом контента: доля комментария (тип, характерный для пользователя-вовлеченного, а также для «комментатора-бота») варьировалась в пределах от 67 % до 92 %, а остальную часть занимал тип контента, который следует рассматривать как продукт либо пользователя-активиста, либо медийного агента. Отметим, что особенности сегмента цифропотока первого типа нам удалось выявить выше, далее считаем необходимым охарактеризовать иную часть релевантного информационного потока.
Существенную долю контента, связанного с протестной повесткой в Республике Беларусь, продуцировали провластные медийные агенты (рис. 3). Напомним, что данный параметр характеризует политическую позицию медийных агентов во внутриполитическом ландшафте России, Литвы, Польши и Украины, а не относительно Беларуси.
■ Провластная внутриполитическая позиция
= Оппозиционная внутриполитическая позиция
■ Нейтральная внутриполитическая позиция
Рис. 3. Внутриполитическая позиция продуцентов дискурсивного поля, посвященного тематике протестов в РБ
Это подтверждает тезис о высокой степени заинтересованности правительств соседних государств во влиянии на внутриполитическую повестку в РБ для реализации собственных интересов в регионе и использовании для этого (прямо или опосредовано) соответствующих инструментов. При этом наибольшая доля контента (более 50 %), продуцируемая провластными акторами, принадлежит ЛР, РП и Украине. Подобного рода ситуация, вероятно, связана с геополитическими амбициями данных государств: для РП характерна трансляция образа лидера Восточной Европы, для политического класса Украины первоочередной задачей является реализация в качестве элиты, разделяющей либерально-демократические ценности, а ЛР проецирует культурное и историческое единство с частью белорусского общества, апеллирующей в рамках тех или иных политических процессов к исторической общности в рамках Великого княжества Литовского.
Высокую степень активности оппозиционных медийных агентов в продуцировании контента, посвященного протестной волне в РБ, демонтирует медийное поле РФ, что коррелирует с превалирующей долей цифро-потока из РФ как в провластном информационном поле, так и в про-тестном. Это указывает на консолидацию не только провластных акторов РФ и РБ, но и оппозиционных. В медийном пространстве иных стран оппозиция продуцирует незначительную долю релевантного контента, что, с высокой долей вероятности, свидетельствует о единстве оппозиции и руководства РП, ЛР и Украины по проблематике белорусского протеста.
Нейтральный сегмент представлен значительно в социально -медийном пространстве всех стран, исключая РФ. По нашему мнению, подобная ситуация объясняется высокой степенью общественного резонанса, вызванного действиями протестующих в РБ и, как вторичный катализатор, - реакцией на события в Белоруссии руководства Украины, Польши и Литвы.
Ключевым продуцентом релевантного контента (как мы видим из данных, представленных на рис. 4), являются электронные версии печатных изданий во всех странах. Это в целом соответствует классической роли СМИ, как новостных агрегаторов и их авторитетных экспертов в оценке событий, явлений и процессов.
Литовская Республика
Республика Польша
Украина
Российская Федерация
0% 20% 40% 60% 80%100%
& Электронные версии печатных изданий
■ Сетевые медийные агенты
- Посольства и иные государственные институты
Рис. 4. Продуценты релевантного контента в социально-медийном пространстве государств-соседей РБ
Сетевые медийные агенты также занимают весомую долю (хотя и в 2-3 раза уступают СМИ) в процессе продуцирования контента. При этом они являются ведущими ретрансляторами (ввиду их охвата аудитории) сформированной «печатными» СМИ повестки.
Примечательна роль прямых трансляторов - политических акторов и внешнеполитических ведомств. Если для РФ они продуцировали не более 5 % контента, то для остальных - от 18 % (Польша) до 32 % (Литва). Это коррелирует с данными рис. 3 и свидетельствует о высокой степени заинтересованности элит этих государств в выражении своего отношения к событиям в РБ и желании повлиять на них.
Контекстуально-дискурсивное поле было построено исходя из двух выявленных ведущих контекстов: на мобилизацию сторонников и на дискредитацию политических оппонентов. Отметим, что второй контекст преобладает в цифропотоке, что свидетельствует, в целом, о высокой степени поляризации и негативности продуцируемого контента.
На рис. 5, 6, 7 и 8 представлена хронология распространения релевантных дискурсов. По горизонтали отмечена хронологическая ось, на которой размещается нумерация недель с 01.06.2020 по 28.06.2021, а по вертикали - код дискурса (см. в табл. 1 и 2).
Провластный инфопоток сформировал и транслировал 30 дискурсов, 24 из которых были нацелены на дискредитацию оппонентов, а 6 - на мобилизацию сторонников. Отметим, что в рамках первого контекста ак-
центировалось внимание в большей мере на негативных чертах лидеров протеста, дегуманизирующих их, а второго - на положительных особенностях Лукашенко. Поэтому следует охарактеризовать данный контент в большей степени как персонифицированный.
Таблица 1
Контекстуально-дискурсивное поле провластного цифропотока
Дискредитация политических оппонентов
Мобилизация сторонников_
Дискурсы Акцентирование внимания пользователей на поступки про-провластного тестующих, дегуманизирующие их (1); Акцентирование цифропотока внимания пользователей на отсутствии политического будущего у С. Тихановской (2); Акцентирование внимания пользователей на отсутствии позитивных перспектив протеста (3); Вмешательство внешних политических акторов в выборную повестку в РБ (4); Акцентирование внимания пользователей на русофобском характере протеста (5); Вмешательство внешних политических акторов в протест-ную повестку в РБ (6); Акцентирование внимание пользователей на жестокости протестующих по отношению к служащим правоохранительных органов (7); Позитивная динамика протеста (он "сдувается") (8); Низкая степень до-говороспособности С. Тихановской (9); Осуждение про-протестных медийных агентов за недостоверную информацию (10); Акцентирование внимание пользователей на низкой поддержке населением протестной активности (11); Осуждение С. Путило за недостоверную информацию, транслируемую и продуцируемую им (12); Осуждение лидеров протеста за предательство Родины (13); Акцентирование внимания пользователей на криминальном прошлом С. Тихановского (14); Осуждение С. Тихановской за предательство Родины (15); Дискредитация символики протеста (флага) (16); Акцентирование внимания пользователей на кейсах травли и запугивания правоохранительных органов протестующими (17); Осуждение деструктивного характера действий протестующих (18); Акцентирование внимание пользователей на тезисе о том, что протестующие-жертвы пропаганды (19); Описание социально-экономической ситуации на Украине после ЦР 2014 года (20); Осуждение гражданского статуса протестующих (они бесполезные для общества маргиналы) (21); Осуждение В. Бабарико за сотрудничество с олигархами (22); Осуждение Р. Протасеви-ча за предательство Родины (23); Акцентирование внимание пользователей на угрозах семье А. Лукашенко со стороны протестующих (24)_
Акцентирование внимание пользователей на поддержке РПЦ А. Лукашенко (1); Акцентирование внимания пользователей на честности и прозрачности процедуры выборов (2); Акцентирование внимания пользователей на поддержке А. Лукашенко большинством граждан РБ (3); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "мудреца" (4); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "отца-кормильца" (5); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "борца с олигархатом (6)
Провластные дискурсы, нацеленные на дискредитацию протестно активных политических акторов (рис. 5) характерны сугубо для медийного поля РФ и РБ. Примечательно также то, что в довыборный период они отсутствуют, что указывает на весьма низкую эффективность провластных медийных агентов.
Литва
Рис. 5. Динамика дискредитирующего провластного дискурсивного поля и география его распространения
Особенно интересно проанализировать мобилизационное дискурсивное поле, продуцируемое провластными МА: как видно из рис. 6, довыборный период анализируемого событийного ряда представлен также крайне слабо, что свидетельствует о низком уровне эффективности про-властных медийных агентов. Более того, настоящее дискурсивное поле является в подавляющем большинстве случаев белорусским, что, вероятно, свидетельствует о солидарности в негативе, но не о стремлении воздействовать на белорусских пользователей.
Литва
Рис. 6. Динамика мобилизационного провластного дискурсивного поля и география его распространения
Протестный инфопоток содержал значительно больше дискурсов (62). 37 из них являются дискредитирующими, а 24 нацелены на позитиви-зацию собственного образа. Примечательно, что степень персонификации дискредитирующего дискурсивного поля выше, чем у провластного и апеллирует либо к качествам, либо к действиям А. Лукашенко. Для масштабирования и мобилизации сторонников использовались дискурсы, транслирующие смыслы культуры и искусства (песни, фильмы, язык, религия и т. д. ), а также акцентирующие внимание на массовой поддержке
протестующих различным социальными группами (как внутри страны, так и за ее пределами) или субъектами международного права.
Таблица 2
Контекстуально-дискурсивное поле протестного цифропотока
Дискредитация политических оппонентов
Мобилизация сторонников
Дискурсы протестного Цифропотока
Акцентирование внимания пользователей на действия служащих правоохранительных органов, дегуманизирующие их (1); Акцентирование внимание пользователей на ужесточения законодательства в сфере политических свобод (2); Осуждение судебной системой РБ за чрезмерную суровость по отношению к протестующих (3); Акцентирование внимание пользователей на массовый характер репрессии по отношению к несогласным с политикой А. Лукашенко (4); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "узурпатора" (5); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "диктатора" (6); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "глупца", "идиота" (7); Осуждение репрессий по отношению к политическим и государственных деятелям (8); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "физического урода" (А. Лукашенко некрасив) (9); Осуждение пыток протестующих в тюрьме (10); Осуждение репрессий по отношению к студентам (11); Осуждение А. Лукашенко за предательство Родины (12); Критика мер руководства РБ по борьбе с СОУГО-19 (13); Формирование и трансляция образа "сакральной жертвы" (14); Акцентирование внимания пользователей на негативной тенденции развития политической ситуации в РБ (15); Осуждение репрессий по отношению к правозащитникам и прессе (16); Осуждение репрессий по отношению к священникам (17); Акцентирование внимания пользователей на отсутствии политического будущего у Лукашенко (18); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "преступника" (описывается его криминальное прошлое" (19); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "лжеца" (20); Критика экономической и социальной политики А. Лукашенко (21);
Акцентирование внимания пользователей на общности протестов в РБ и РФ (1); Акцентирование внимания пользователей на консолидации Запада и белорусских протестующих (2); Формирование и трансляция установок участия в радикальных протестных акциях (призыв) (3); Акцентирование внимания пользователей на поддержке протестующих большинством граждан РБ (4); Формирование и трансляция установок выражения мирного политического несогласия (5); Акцентирование внимания пользователей на поддержки протестующих Католической церковью (6); Формирование и трансляция позитивного образа будущего без А. Лукашенко (7); Формирование и трансляция символики протеста (песни) (8); Акцентирование внимание пользователей на "женском лице" протеста (9); Формирование и трансляция месседжа о стремлении протестующих к стабильности и процветанию РБ (10); Формирование и трансляция символики протеста (одежда и аксессуары) (11); Формирование и трансляция символики протеста (фильмы, картины) (12); Акцентирование внимания пользователей на поддержке протестующих различным социальными и профессиональными слоями белорусского общества (13); Акцентирование внимания пользователей на тезисе о том, что "протест не сдулся" (14); Акцентирование внимания пользователей на мирном характере протеста (протест не радикальный) (15);_
Окончание табл. 2
Дискредитация политических оппонентов
Мобилизация сторонников
Дискурсы протестного Цифропотока
Акцентирование внимание пользователей на тезисе о том, что поддерживающие А. Лукашенко-жертвы пропаганды (22); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "национального предателя" за его позицию по Куропатам (23); Осуждение провластных медийных агентов за недостоверную информацию (24); Акцентирование внимания пользователей на тезисе о том, что РБ-изгой для цивилизованного сообщества (25); Осуждение запрета на трансляцию символов протеста (26); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "марионетки В. Путина" (27); Акцентирование внимания пользователей на психической неустойчивости служащих правоохранительных органов (28); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "труса" (29); Акцентирование внимания пользователей на болезненность А. Лукашенко (30); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко и его окружения как "воров" и "психов" (31); Осуждение репрессий по отношению к женщинам (32); Акцентирование внимания пользователей на противостояние А. Лукашенко Западу с помощью мигрантов (33); Осуждение репрессий по отношению к национальным меньшинствам РБ (34); Осуждение действий Лукашенко в рамках событий, связанных с Р. Протасевичем (35);Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "плохо отца", "отца-неудачника" (36); Формирование и трансляция образа А. Лукашенко как "домашнего тирана" (37)
Акцентирование внимания пользователей на поддержке протестующих белорусскими диаспорами за рубежом (16); Акцентирование внимания пользователей на тезисе о том, что "белорусско-язычные за протест" (17); Акцентирование внимания пользователей на "религиозности" про-тестной волны (с протестующими Бог) (18); Формирование и трансляция символики протеста (стихи) (19); Формирование и трансляция установок поддержки политзаключенных (призыв к помощи им) (20); Формирования и трансляция образа протестующих как "людей, которые любят" (21); Акцентирование внимания пользователей на тезисе о том, что "протестующие за самость белорусской нации" (22); Формирование и трансляция образа С. Тиханов-ской как "единственного серьезного оппонента А. Лукашенко" (23); Формирование и трансляция образа В. Бабарико как "счастливого семьянина" (24); Формирование и трансляция образа В. Цепкало как "отважной женщины" (25)
Спектр дискредитирующих дискурсов представлен на рис. 7. Отметим, что наиболее часто встречающиеся дискурсы (1, 5 и 6) являются инструментом дегуманизации правоохранителей (описывают их жестокость) и делегитимации А. Лукашенко («узурпатор» и авторитарный лидер), что является логичным как в контексте протестной волны, связанной с электоральным циклом и силовым урегулированием ситуации со стороны руководства РБ, так и в контексте сценария «цветной революции».
В довыборный период отмечается превалирование дискурсов, продуцируемых или транслируемых из-за рубежа, в первую очередь из ЛР и РФ. На этапе эскалации протестной волны в процесс формирования активно включаются Польша и оппозиционные медийные агенты РБ. В постпро-тестный период в медийном пространстве соседей РБ отмечается повыше-
ние уровня трансляции дискурсов, способствующих дестабилизации ситуации - возможно для возобновления активной фазы протестной волны. Более того, социально-медийное поле Украины интегрируется в протестную повестку в РБ, а продуценты дискурсов российского происхождения, наоборот, снижают долю своего участия. Примечательно, что в этот период появляется ряд дискурсов, также дискредитирующих Лукашенко, но уже не как политика, а как человека, что является признаком упрощенного эмоционального воздействия.
С? - Украина
Литва
Рис. 7. Динамика дискредитирующего протестного дискурсивного поля и география его распространения
Среди дискурсов, позитивизирующих образ протестующих и их лидеров (см. рис. 8) наиболее часто транслировался дискурс консолидации Запада с протестующими. Довыборный период представлен относительно слабо и был характерен в большей степени для медийного пространства Литвы, России и Беларуси. Однако в период эскалации данное дискурсивное поле активно эксплуатировалось как внутри республики, так и за ее пределами, создавая необходимый информационный фон. Более того, большая часть дискурсивного поля появилась именно в период эскалации, что указывает на стремление медийных агентов протестно ориентированных политических акторов вовлечь в собственную политическую коммуникацию или продемонстрировать поддержку широкого спектра социальных групп.
РФ И - Украина
& - Литва
Рис.8. Динамика мобилизационного протестного дискурсивного поля и география его распространения
По результатам исследования мы пришли к следующим выводам:
- высокая степень корреляции внешних и внутренних цифропото-ков, скорость динамики изменения их долевого соотношения, а также весомый сегмент релевантного контента, сформированного в социально-медийном пространстве России, Польши, Литвы и Украины, в анализируемом нами информационном потоке, свидетельствуют о существенном влиянии внешних онлайн-факторов на политическую повестку в РБ;
- в контексте протестной волны в РБ в 2020-2021 годах проявились две функциональные особенности внешних цифропотоков: поток-ретранслятор, осуществляющий массовую социально-медийную интервенцию на территорию социально-медийного пространства РБ и поток, формирующий дискурсивное поле. Отметим, что первый (как провластного, так и протестного содержания), продуцировался пользователями РФ и Украины, а поток, конструирующий смысловое наполнение, формировался на территории Польши, Литвы и России;
- необходимо отметить, что провластные «смысловые» цифропото-ки преимущественно носят внутренний и статичный характер, в то время как протестные являются интегрированными в сетевое пространство, а также имеет высокую динамику обновления и трансформации дискурсов;
- с большой долей вероятности внешние цифропотоки в определенные периоды носили разный характер происхождения: в довыборный и по-стэскалационный периоды доля «искусственного» контента, позволяющего активно ретранслировать выработанные дискурсы, была заметно выше, а в «горячую» фазу изучаемого событийного ряда превалировал «стихийный» контент;
- о неэффективности медийного менеджмента провластных медийных агентов РБ свидетельствует отсутствие в дискурсивном поле адекватного смыслового наполнения (прежде всего на предвыборном этапе), несмотря на факт наличия широкой базы продуцентов-ретрансляторов в сетевом пространстве РФ и Украины.
С нашей точки зрения, перспективным продолжением настоящего исследования является дополнение полученных результатов данными социологических исследований для портретирования пользователей-вовлеченных государств-ретрансляторов (РФ и Украины), а также детального определения специфики влияния внешних цифропотоков на белорусских пользователей.
Список литературы
1. Беларусь и международные организации. Министерство иностранных дел Республики Беларусь [Электронный ресурс] URL: https://mfa.gov.by/mulateral/organization/ (дата обращения: 09.11.2021).
2. Castells M. The Rise of the network society [Электронный ресурс] URL: https://pdfs.semanticscholar.org/3746/ef34fd58d047d973008a0a723f832a 83797e.pdf (дата обращения: 09.11.2021).
3. Грин С. «Твиттер» и протест в России: мемы, сети, мобилизация // Интернет-издание Слон Ру. [Электронный ресурс]. URL:
http://slon.ru/russia/tvitter i protest v rossii memy seti i_mobilizatsiya-
791222.xhtml (дата обращения: 09.11.2021).
4. Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция / пер. с англ. А. Гарькавого. М.: ГРАНД: Фаир пресс, 2006.
5. Thompson J. B. Political scandal: power and visibility in the media age. Cambridge : Polity, 2000.
6. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995.
7. Стратегии формирования установок протестного поведения в сети Интернет: опыт применения киберметрического анализа (на примере Евромайдана, ноябрь 2013 г.) / А. А. Азаров, Е. В. Бродовская, О. В. Дмитриева, А. Ю. Домбровская, А. А. Фильченков // Мониторинг. 2014. №3 (121). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strategii-formirovaniya-ustanovok-protestnogo-povedeniya-v-seti-intemet-opyt-primeneniya-kibermetricheskogo-analiza-na-primere-1 (дата обращения: 09.11.2021).
8. Бульенкова Е.Л. Культурная идентичность как основа политического диалога России и Беларуси // Среднерусский вестник общественных наук. 2009. № 4. [Электронный ресурс]. URL: https: //cyberleninka.ru/article/n /kulturnaya-identichnost-kak-osnova-politicheskogo-dialoga-rossii-i-belarusi (дата обращения: 09.11.2021).
9. Когут В.Г., Нурышев Г.Н. Республика Беларусь в геополитическом измерении // Большая Евразия: Развитие, безопасность, сотрудничество. 2021. № 4-1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/respublika-belarus-v-geopoliticheskom-izmerenii (дата обращения: 09.11.2021).
10. Богуцкий Олег Беларусь - Украина: эпоха «Зрелого партнёрства» // Белорусский ежегодник. 2017. № 1. URL: https://cyberleninka. ru/article/ n/belarus-ukraina-epoha-zrelogo-partnyorstva (дата обращения: 09.11.2021).
11. Косов А. П. Изучение экспертным сообществом страны белорусско-российских отношений в двустороннем и многостороннем форматах // Постсоветские исследования. 2020. №1. [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/Mzuchenie-ekspertnym-soobschestYom-strany-belorussko-rossiyskih-otnosheniy-v-dvustoronnem-i-mnogostoronnem-formatah (дата обращения: 09.11.2021 ).
12. Наумов Д. И., Ломов С. А. Геополитическая идентичность Беларуси как социокультурный феномен // Известия АлтГУ. 2012. № 4-2 (76). [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/geopoliticheskaya-identichnost-belarusi-kak-sotsiokulturnyy-fenomen (дата обращения: 09.11.2020).
13. Циткилов П. Я. Общественная дестабилизация в Беларуси конца лета-осени 2020 г., ее внешнеполитические факторы // Социально-гуманитарные знания. 2021. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/obschestvennaya-destabilizatsiya-v-belarusi-kontsa-leta-oseni-2020-g-eyo-vneshnepoliticheskie-faktory (дата обращения: 09.11.2021).
14. Фёдорова А.С. Беларусь на стыке двух геополитических континентов // Архонт. 2019. № 3 (12). [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/belarus-na-styke-dvuh-geopoliticheskih-kontinentov (дата обращения: 09.11.2021).
15. Бродовская Е. В., Никулин Е. Р., Давыдова М. А. Массовые политические протесты в Республике Беларусь летом-осенью 2020 года: причины возникновения, социальная база, цифровая инфраструктура // Журнал политических исследований. 2021. Т. 5. № 1. С. 23-35. DOI 10.12737/2587-6295-2021-5-1-23-35.
16. Домбровская А. Ю., Никулин Е. Р. Медийная инфраструктура протеста в «новых» медиа на примере белорусского кейса (декабрь 2019 года): структура, каналы, смыслы, технологии // Научный результат. Социальные и гуманитарные исследования. 2021. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mediynaya-infrastruktura-protesta-v-novyh-media-na-primere-belorusskogo-keysa-dekabr-2019-goda-struktura-kanaly-smysly-tehnologii (дата обращения: 09.11.2021).
17. Булдакова Д. Освещение белорусских протестов в российских и англоязычных СМИ // Европейская безопасность: события, оценки, прогнозы. 2020. № 59 (75). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osveschenie-belorusskih-protestov-v-rossiyskih-i-angloyazychnyh-smi (дата обращения: 09.11.2021).
18. Сергеев Н.М. Белоруссия: президентская кампания, гибридная агрессия и союзные отношения // Постсоветский материк. 2020. № 3 (27). uRL: https://cyberleninka.ru/article/n/belorussiya-prezidentskaya-kampaniya-gibridnaya-agressiya-i-soyuznye-otnosheniya (дата обращения: 09.11.2021).
19. Есиев Э. Т. Интернет-технологии политической мобилизации в белорусских протестах на предвыборном этапе // Вестник МГОУ. 2021. № 2. uRL: https://cyberleninka.ru/article/n/internet-tehnologii-politicheskoy-mobilizatsii-v-belorusskih-protestah-na-predvybornom-etape (дата обращения: 09.11.2021).
20. Косоруков А. А., Осипов В. С. Механизмы социально-политической мобилизации молодежи на примере российских, белорусских и китайских телеграмм-каналов // Право и политика. 2021. № 9. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mehanizmy-sotsialno-politicheskoy-mobilizatsii-molodezhi-na-primere-rossiyskih-belorusskih-i-kitayskih-telegram-kanalov (дата обращения: 09.11.2021).
21. Составлен Топ-5 самых популярных соцсетей и мессенджеров в Беларуси [Электронный ресурс]. URL: https://www.nv-online.info/2018/10/31/sostavlen-top-5-samyh-populyamyh-sotssetej-i-messendzherov-v-belarusi.html (дата обращения: 09.11.2021).
22. Финальный аккорд: III волна исследований политизации социальных сетей Интернета) [Электронный ресурс]. URL: https://riorpub.com/ru/storag e/viewWindow/25635 (дата обращения: 09.11.2021).
23. Van Dijk T. Society and Discourse: How Social Contexts Influence Text and Talk [Электронный ресурс]. URL: https://www.academia.edu/119139 54/Society and Discourse How Social Contexts Influence Text and Talk (дата обращения: 09.11.2021).
24. Серио П. Как читают тексты во Франции / Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М.: Прогресс, 1999. С. 14-53; 27.
Тюков Никита Анатольевич, канд. ист. наук, доц., niktuk@,mail.ru, Россия, Москва, Московский педагогический государственный университет, Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации,
Никулин Егор Романович, магистрант, egor.nikulin.98@,bk.ru, Россия, Москва, Московский педагогический государственный университет
EXTERNAL DIGITAL FLOWS IN THE CONTEXT OF A PROTEST AGENDA IN THE REPUBLIC OF BELARUS IN 2020-2021: EFFECTS AND DIFFERENTIATION
N. A. Tyukov, E. R. Nikulin
This study analyzes the features of external information flows dedicated to the topic of the protest wave in the Republic of Belarus in August 2020 - February 2021. Using the developed methodology, these digital streams were differentiated by their functionality and state entities, for the network space of which they are characteristic, the specifics of their formation were determined, and the contextual-discursive field was studied.
Key words: digital flow, network space, external information flow, contextual-discourse field, protest activity, user
Tyukov Nikita Anatol'yevich, candidate of historycal sciences, associated professor, niktuk@mail.ru, Russia, Moscow, Moscow State Pedagogical University, Financial University under the Government of the Russian Federation,
Nikulin Egor Romanovich, master student, egor.nikulin.98@bk.ru Russia, Moscow, Moscow State Pedagogical University
