CC BY
155
48______________________________ВЛАСТЬ___________________________07’2008
Владимир ВЯЛЫХ
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ АМЕРИКАНСКОГО НЕОКОНСЕРВАТИЗМА
Французский писатель Виктор Гюго говорил, что можно сопротивляться врагу, вторгшемуся в твою страну, но нельзя сопротивляться идее, чье время пришло.
Это высказывание полностью соответствует эволюции американского неоконсерватизма, превратившегося из одного из многих течений политической мысли в краеугольный камень американской внешней политики и идеологии.
Начало утверждения в США неоконсервативной идеологии принято считать 1989 г., а именно прошедший тогда симпозиум по вопросу о роли Америки в мире после «холодной войны», в котором приняли участие видные неоконсерваторы Джин Кирпатрик, Бен Уоттенберг и Чарльз Краутхаммер. Каждый из них предложил свою альтернативу политического развития США.
Бывший представитель США в ООН Дж. Кирпатрик высказался в пользу того, чтобы Америка сняла с себя бремя мирового лидерства и озаботилась решением внутренних вопросов. Б. Уоттенберг полагал, что Америке не стоит запираться в «домашних стенах»; наоборот, она должна как можно скорее начать «глобальную кампанию» по установлению демократии во всем мире. Картина, нарисованная Ч. Краутхаммером, была еще более грандиозной. «Стремлением Америки должна стать интеграция с Европой и Японией внутри суверенного образования, которое будет экономическим, культурным и политическим гегемоном в мире». Старой республике надлежало раствориться в этом новом образовании1.
Однако подлинные корни неоконсерватизма восходят ко второй половине 1930-х и началу 1940-х, когда это направление политической мысли зарождалось в кругу молодых интеллектуалов, среди которых были Ирвинг Кристол, Дэниэл Белл, Ирвинг Хау, Сеймур Мартин Липсет, Филипп Селзник, Натан Глейзер и Дэниэл Патрик Мойнихен. Помимо общих политических взглядов, их всех объединяла учеба в Городском колледже Нью-Йорка. Для этой группы было характерно жесткое неприятие коммунизма и утопических идей социального строительства, что стало и наиболее важной чертой всего течения. Вскоре были сформулированы четыре фундаментальных принципа неоконсервативной мысли:
1) убеждение, что внутренний характер режима влияет на внешнюю политику, которая должна отражать глубинные ценности либерально-демократических обществ;
2) убеждение, что американская мощь уже использовалась и может быть использована в нравственных целях и Соединенным Штатам необходимо по-прежнему активно участвовать в международных делах;
3) недоверие к масштабным проектам социального строительства;
4) скептицизм в отношении эффективности механизмов международного права и международных институтов при обеспечении безопасности или справедливости.
«Крестный отец» неоконсерватизма Ирвинг Кристол обобщил ВЯЛыХ эти принципы, заявив, что исторической задачей и политической
Владимир целью неоконсерватизма должно стать обращение «в свою веру»
Владимирович - Республиканской партии и американских консерваторов в целом,
аспирант РАГС при
Президенте РФ 1 Бьюкенен П. Правые и не-правые. М., 2006, стр. 26—27
07’2008__________________ВЛАСТЬ_________________________49
даже против их воли, и выработка консервативной политики нового типа, подходящей для управления современной демократией.
Май 1945 г. уже обозначил новую позицию Америки в качестве главной демократической державы мира; декабрь 1991 г. утвердил Америку как первую в мире подлинную глобальную державу. Парадоксально, что разгром нацистской Германии повысил международный статус Америки, хотя она и не сыграла решающей роли в военной победе над гитлеризмом. Заслуга достижения этой победы, как считает Збигнев Бжезинский1, должна быть признана за сталинским Советским Союзом, одиозным соперником Гитлера. И напротив, роль Америки в политическом поражении Советского Союза была центральной.
Конец эры коммунизма подтвердил многие предположения неоконсерваторов. После 1989 г. неоконсерватизм сделался как бы основным течением, и его учение приобрело признаки очевидности. Вернувшись в 2001 г. к власти, сторонники войны в Пентагоне и окружении вицепрезидента стали относиться с исключительным недоверием ко всем, кто не разделял их взглядов. Это недоверие было отнесено даже к государственному секретарю Колину Пауэллу и многим представителям разведки. Бюрократический трайбализм существует в любых администрациях, но в период президенства Буша он разросся до угрожающих размеров. Командная солидарность взяла верх над открытой дискуссией2.
Воплощение этих принципов на практике уместилось в промежуток времени между инаугурацией президента Буша, который, по словам Патрика Дж. Бьюкенена, открыл Америке дорогу к имперскому будущему, в 1988 г., и его сына Джорджа в 2000 г. За эти 12 лет Соединенные Штаты вторглись в Панаму, организовали интервенцию в Сомали, оккупировали Гаити, расширили НАТО до границ России, создали протектораты в Кувейте и Боснии, 78 дней бомбили Сербию, захватили Косово, приняли политику «двойного сдерживания» в отношении Ирака и Ирана и отправили
1 Бжезинский З. Еще один шанс. М., 2007, стр. 26
2 Фукуяма Ф. Америка на распутье. М., 2007, стр. 87
тысячи солдат топтать почву, священную для всех мусульман3.
Все это стало логическим следствием того, что, по мнению Збигнева Бжезинского, возвышение Америки до уровня самого могущественного государства совпало с возложением на Вашингтон трех главных миссий:
1) руководить, направлять и формировать основные силовые отношения в мире меняющегося геополитического равновесия и возрастающих национальных ожиданий, с тем чтобы могла возникнуть глобальная система более активного сотрудничества;
2) сдерживать или прекратить конфликты, воспрепятствовать терроризму и распространению оружия массового уничтожения и способствовать коллективному поддержанию мира в регионах, раздираемых гражданскими войнами, чтобы насилие в мире не распространялось, а шло на убыль;
3) найти более эффективные решения проблем неравенства в сфере человеческих отношений, которое становится все более нетерпимым, сделать это в соответствии с новыми реальностями возникающего «глобального сознания» и побудить к совместным действиям в связи с новыми угрозами загрязнения окружающей среды и другими экологическими угрозами глобальному благополучию.
В связи с этим инструментами внешней политики становятся так называемые принципы «жесткой» и «мягкой» сил. Под первой принято подразумевать военную мощь, под второй — пропаганду американской культуры и ценностей, делающую их более притягательными в глазах других участников мирового политического процесса. Как пишет Джозеф Най в работе «Парадокс американской державы», «жесткая сила» включает два аспекта — военный и экономический. Военную силу он называет острой вследствие ее способности кардинальным образом влиять на политическую ситуацию, а экономическую — липкой, соблазняющей и притягательной одновременно4.
Предложенная Д. Наем концепция мягкой силы также имеет два аспекта: притягательная сила американских ценностей,
3 Бьюкенен Патрик Дж. Правые и не-правые. М., 2006, стр.30
4 Мид У. Р. Власть, террор, мир и война. М., 2006, стр. 24
50 ВЛАСТЬ 07’2008
культуры, политики в отношении различных зарубежных обществ и то, что Най, вслед за итальянским философом-марк-систом Антонио Грамши, называет «силой, заключенной в определении повестки дня и установлении рамок дискуссии»1. Сам Грамши называл эту силу силой мировой гегемонии. Ее, в свою очередь, необходимо отличать от притягательной силы, как потому, что она носит в большей степени принуждающий характер, нежели просто идеи, так и потому, что (во всяком случае, в том, что касается американской системы) сила гегемонии исходит не столько от привлекательности сторон американского господства, сколько от взаимодействия совместно действующих острой, липкой и притягательной сил.
Необходимость благодетельной гегемонии была обоснована Уильямом Кристолом и Робертом Каганом в их книге «Современные опасности»2. Согласно их точке зрения, благодетельная гегемония использовалась исключительно для создания благоприятного, мирного и демократического миропорядка. Иначе говоря, американская внешняя политика не только необходима, но и не представляет большой опасности, так как насыщена моралью и направлена во многом на достижение стабильности в мировом политическом сообществе. Однако с течением времени этот мощный инструмент политического воздействия стал давать сбой. Объяснялось это тремя причинами.
Во-первых, благодетельная гегемония держится на вере в исключительность Америки, на тезисе, который большинство неамериканцев не находит достоверным. В то, что Соединенные Штаты действуют на мировой арене бескорыстно, верят немногие, поскольку это не так и не может быть так, если американские руководители выполняют свои обязанности по отношению к американскому народу.
Во-вторых, проблема благодетельной гегемонии состоит в том, что она предполагает исключительно высокий уровень компетентности власти державы-гегемона. События войны в Ираке скорее показали отсутствие таковой у администрации Буша.
И наконец, третья причина кроется в американской внешней политике.
1 Мид У. Р. Власть, террор, мир и война. М., 2006, стр. 25
2 Фукуяма Ф. Америка на распутье. М., 2007, стр.138
Существуют строгие границы области внимания американцев к внешней политике и их желания финансировать проекты вмешательства в зарубежные дела, когда отсутствует перспектива прямых полюсов для интересов США. События 11 сентября во многих отношениях переменили ситуацию и обеспечили общественную поддержку двух войн на Ближнем Востоке и существенного увеличения расходов на оборону. Однако прочность этой поддержки остается сомнительной: хотя многие американцы готовы пойти на все необходимое для успешного осуществления проекта преобразования Ирака, послевоенная ситуация не способствовала росту поддержки крупных капиталовложений.
По окончанию «холодной войны» неоконсерваторы, существенно укрепившие свои позиции в Белом Доме, вправе были рассчитывать на то, что выработанным ими внешнеполитическим курсом будет руководствоваться сам президент США, и это произошло под руководством трех «глобальных лидеров» — президентов Джорджа Буша, Билла Клинтона и Джорджа Буша-младшего. Для каждого из них характерна определенная степень реализации неоконсервативной идеологии.
Первый из них, имея значительный опыт в международных делах, стремился проводить традиционную политику, находясь в нетрадиционных условиях, в то время как два соперничающих взгляда на мировое устройство еще находились в стадии кристаллизации.
Второй — Билл Клинтон — не имел опыта в международных делах. Он стал главой администрации, не имея ясного представления о новой американской роли в мире, и, как он сам подчеркивал во время избирательной кампании, считал, что пришло время отказаться от недостаточно внимательного отношения к внутренним делам Америки. При управлении государством он руководствовался мифологизированной версией глобализации, находясь в положении вершителя судеб человечества.
Третий принял на себя военные обязательства, чтобы руководить в мире, догматически представляемом двухполюсной системой, образуемой добром и злом. И именно на Джорджа Буша-млад-шего неоконсерваторы сделали основную ставку. Во многом это объясняется тем, что сторонним наблюдателям он мог показаться «инстинктивным кон-
07’2008__________________ВЛАСТЬ_________________________51
серватором», постоянно призывавшим к более «смиренному» подходу к событиям в мире. Это резко контрастировало с постоянными заявлениями Мадлен Олбрайт по поводу американской незаменимости в мировой политике. Подобные утверждения Буш поначалу воспринимал скептически, но, попав под влияние таких неоконсерваторов, как Вулфовиц, Перл, Фейт, Вурмстер и Болтон, изменился.
В 2002 г. Буш сформулировал термин «ось зла», неуловимо напоминающий «империю зла» Рейгана, включив туда Ирак, Иран и Северную Корею. В том же году в обращении к курсантам военной академии Вест-Пойнт он обозначил приоритеты вооруженных сил США в современном мире, заявив о такой призрачной задаче, как «мир, в котором главенствует свобода человека». При этом, используя риторику, восходящую к нагорной проповеди («Тот, кто не со мной, тот против Меня»), он разделил мир надвое: «Либо вы с нами, либо вы с террористами». Но, собственно говоря, особого выбора американский президент не оставлял: «Двадцатый век завершился, и мы видим, что в мире сохранилась одна-единствен-ная модель развития...», под которой, несомненно, подразумевалась американская демократия.
Позднее, 21 сентября этого же года, речь Буша была кодифицирована Белым Домом в документе «Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов». Революционным в этом документе стало распространение традиционных понятий о предупреждающих действиях на концепцию превентивной войны.
Администрация Буша заявила, что в век вооруженных террористических организаций разграничение между предупреждающими акциями и превентивной войной устарело и строгое определение этих категорий должно быть шире. Соединенные Штаты, согласно этому, время от времени могут предпринимать вторжения на территорию иностранных государств и создавать там такую политическую обстановку, которая помогала бы предотвратить террористические акции. Таким образом, отбрасываются принятые еще в Вестфалии представления о необходимости уважать государственный суверенитет и иметь дело с существующими правительствами. По сути, речь идет и об оправдании гуманитарных интервенций, предпринятых в течение 1990-х.
Меньше чем через год Америка вступила в войну с Ираком. Для неоконсерваторов наступил апогей их влияния на политический курс своей страны. Необходимо сказать, что подобная ситуация была обусловлена некоторыми фактами из истории Америки, во многом объясняющими ее «комплекс национального мессианства»1.
Возникает вопрос: чего же в конечном счете добился Буш по сравнению со своими предшественниками? Прежде всего ему «в актив» можно записать огромные бюджетные затраты на военную кампанию в Ираке. Было создано абсолютно новое ведомство — министерство национальной безопасности, деятельность которого существенно ужесточила законы.
В чем же ошиблись неоконсерваторы, создавшие, как им казалось, универсальную идеологию? Их главный просчет — чрезмерный пандемократизм. Они не учли, что распространение демократии имеет естественные пределы: если в обществе отсутствуют структурные условия для нее, то кризисы не заставят себя долго ждать. Политика неоконсерваторов одной из главных задач провозгласила борьбу за демократические ценности, отсутствие которых считалось глобальной проблемой. Однако эта борьба породила другую глобальную проблему — исламский терроризм. Если Джордж Буш-старший, вторгшись в Ирак в 1991 г., смог не настроить против себя весь мусульманский мир, то это не удалось сделать его сыну в 2003 г.
В начале XXI в. американской системе угрожают две опасности. Если Соединенные Штаты накопят или будут применять меньше силы, американская система может рухнуть, так как силу заберут себе другие. Если силы будет чрезмерно много или она будет применяться чрезмерно интенсивно, система может разваливаться, так как другие сплотятся против нее2. Неоконсерватизм должен помочь Америке решить возникшую дилемму силы, тем самым доказав свою универсальность и необходимость. Если этого не произойдет, то кризис американской сверхдержавы, о котором писал Бжезинский, не заставит себя ждать.
1 Рид У. Р. Власть, террор мир и война: большая стратегия Америки в обществе риска. М., 2006, стр.17
2 Мид У. Р. Власть, террор, мир и война. М., 2006, стр. 60
