Научная статья на тему 'Влияние йодсодержащих тиреоидных гормонов на систему протеолиза при стрессе'

Влияние йодсодержащих тиреоидных гормонов на систему протеолиза при стрессе Текст научной статьи по специальности «Фундаментальная медицина»

CC BY
277
52
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ЙОДСОДЕРЖАЩИЕ ТИРЕОИДНЫЕ ГОРМОНЫ / СТРЕСС / ТРИПСИНОПОДОБНАЯ АКТИВНОСТЬ / α 1-АНТИТРИПСИН / α 2-МАКРОГЛОБУЛИН / IODINE-CONTAINING THYROID HORMONES / STRESS / TRYPSIN-LIKE ACTIVITY / α 1-ANTITRYPSIN / α 2-MACROGLOBULIN

Аннотация научной статьи по фундаментальной медицине, автор научной работы — Городецкая И. В., Гусакова Е. А.

Экспериментальный гипотиреоз (25 мг/кг мерказолила 20 дней) определяет более выраженную, чем у эутиреоидных крыс, стимуляцию трисиноподобной активности (ТпА) в печени и, особенно, в крови в стадию тревоги стресс-реакции, обусловленную падением активности α 1-антитрипсина (α 1-АТ) и α 2-макроглобулина (α 2-МГ); в стадию резистентности – препятствует нормализации их активности; в стадию истощения – способствует наиболее значительной активации протеолиза вследствие глубокого угнетения активности α 1-АТ и α 2-МГ. Введение L-тироксина (1,5-3,0 мкг/кг 28 дней) ограничивает увеличение ТпА в стадии тревоги и истощения, в стадию устойчивости – предупреждает его, устраняя депрессию антипротеиназной активности.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

EFFECT OF IODINE-CONTAINING THYROID HORMONES ON THE SYSTEM OF PROTEOLYSIS IN STRESS

Experimental hypothyroidism (25 mg/kg merkazolil 20 days) becomes more pronounced, than in euthyroid rats, stimulation of the trypsin-like activity (TLA) in the liver, and particularly in the blood at the alarm stage of stress reaction, due to decrease of the activity of α 1-antitrypsin (α 1-AT) and α 2-macroglobulin (α 2-MG); at the stage of resistance it prevents the normalization of their activity; at the stage of exhaustion it promotes the most significant activation of proteolysis due to profound inhibition of the α 1-АT and α 2-MG activity. Administration of L-thyroxine (1.5-3.0 µg/kg 28 days) limits the increase of TLA at the alarmand exhaustion stages, in the stage of resistance prevents it, eliminating the depression of antiproteinase activity.

Текст научной работы на тему «Влияние йодсодержащих тиреоидных гормонов на систему протеолиза при стрессе»

УДК [616.441:612.018:577.152.34]:612.017.2

ВЛИЯНИЕ ИОДСОДЕРЖАЩИХ ТИРЕОИДНЫХ ГОРМОНОВ НА СИСТЕМУ ПРОТЕОЛИЗА ПРИ СТРЕССЕ

© Городецкая И.В., Гусакова Е.А.

Витебский государственный медицинский университет, Республика Беларусь, 210015, Витебск, пр-т Фрунзе 27

Резюме: Экспериментальный гипотиреоз (25 мг/кг мерказолила 20 дней) определяет более выраженную, чем у эутиреоидных крыс, стимуляцию трисиноподобной активности (ТпА) в печени и, особенно, в крови в стадию тревоги стресс-реакции, обусловленную падением активности а^антитрипсина (а^АТ) и а2-макроглобулина (а2-МГ); в стадию резистентности -препятствует нормализации их активности; в стадию истощения - способствует наиболее значительной активации протеолиза вследствие глубокого угнетения активности агАТ и а2-МГ. Введение Ь-тироксина (1,5-3,0 мкг/кг 28 дней) ограничивает увеличение ТпА в стадии тревоги и истощения, в стадию устойчивости - предупреждает его, устраняя депрессию антипротеиназной активности.

Ключевые слова: йодсодержащие тиреоидные гормоны, стресс, трипсиноподобная активность, а1-антитрипсин, а2-макроглобулин

EFFECT OF IODINE-CONTAINING THYROID HORMONES ON THE SYSTEM OF PROTEOLYSIS IN STRESS

Gorodetskaya I.V., Gusakova E.A.

Vitebsk State Medical University, Belarus, 210015, Vitebsk, Frunze Avenue, 27

Summary: Experimental hypothyroidism (25 mg/kg merkazolil 20 days) becomes more pronounced, than in euthyroid rats, stimulation of the trypsin-like activity (TLA) in the liver, and particularly in the blood at the alarm stage of stress reaction, due to decrease of the activity of arantitrypsin (arAT) and a2-macroglobulin (a2-MG); at the stage of resistance it prevents the normalization of their activity; at the stage of exhaustion it promotes the most significant activation of proteolysis due to profound inhibition of the ai-AT and a2-MG activity. Administration of L-thyroxine (1.5-3.0 ^g/kg 28 days) limits the increase of TLA at the alarm- and exhaustion stages, in the stage of resistance prevents it, eliminating the depression of antiproteinase activity.

Key words: iodine-containing thyroid hormones, stress, trypsin-like activity, a1-antitrypsin, a2-macroglobulin

Введение

Установлено, что активация протеолитических процессов при стрессе имеет негативные последствия для судьбы клетки [2]. Вместе с тем, доказана важная роль йодсодержащих тиреоидных гормонов (ИТГ) в антистресс-системе организма, реализующаяся в результате их взаимодействия с клеточным геномом, что приводит к стимуляции локальных стресс-лимитирующих систем - белков теплового шока и антиоксидантных ферментов [8]. Однако воздействие ИТГ на систему протеиназы/ингибиторы при стрессе, дисбаланс в функционировании которой имеет важное значение в генезе стрессорных повреждений [23], до сих пор не исследовалось.

Цель исследования - установить значение ИТГ в изменениях активности протеолитических ферментов и их эндогенных ингибиторов, вызванных стрессом.

Методика

Опыты поставлены на 221 половозрелых белых беспородных белых крысах-самцах массой 220250 г в осенне-зимний период. Животные были разделены на 13 групп: 1 - интактные; 2 -контроль (введение 1% крахмального клейстера); 3, 4, 5 - крысы, получавшие 1% крахмальный клейстер, подвергнутые стрессу «свободного плавания в клетке» [1] в течение 1 часа и взятые в эксперимент через 1, 48 часов после стресса и после стресса по 1 часу в течение 10 дней; 6 -животные, получавшие мерказолил (ООО «Фармацевтическая компания «Здоровье», Украина) (25 мг/кг внутрижелудочно в 1% крахмальном клейстере в течение 20 дней); 7, 8, 9 - получавшие

мерказолил крысы, подвергнутые стрессу и взятые в эксперимент в такие же сроки; 10 -животные, получавшие «малые» дозы L-тироксина (Berlin-Chemie AG, «Менарини Групп», Германия) (1,5-3,0 мкг/кг внутрижелудочно в 1% крахмальном клейстере в течение 28 дней); 11, 12, 13 - получавшие L-тироксин крысы, подвергнутые стрессу и взятые в эксперимент в указанные сроки. Животных забивали декапитацией под уретановым наркозом (1 г/кг массы тела). Концентрацию ИТГ в крови - общих трийодтиронина (Т3) и тироксина (Т4), их свободных фракций (Т3св и Т4 св) - определяли радиоиммунологически с помощью наборов реактивов РИА-Т3-СТ, РИА-Т4-СТ (Институт биоорганической химии НАН Беларуси), RIA FT3, RIA FT4 (IMMUNOTECH, A Beckman Coulter Company, Чехия). Для характеристики интенсивности стресс-реакции исследовали: 1) относительную массу органов-маркеров стресса (надпочечников (ОМН), селезенки (ОМС), тимуса (ОМТ)), рассчитываемую как отношение абсолютной массы органов к массе тела; 2) состояние слизистой оболочки желудка (СОЖ), изучаемое визуально в отраженном свете под малым увеличением по тяжести поражения (ТП) (1 балл - эрозии, 2 балла - единичные язвы, 3 балла - множественные язвы, 4 балла - пенетрирующие или прободные язвы), частоте поражения (ЧП) (отношение числа животных, имевших дефекты слизистой, к общему количеству крыс в группе, выраженное в процентах), множественности поражения (МП) (числу повреждений у каждой крысы), индексу поражения (ИП) (сумме тяжести, частоты и множественности поражения) [3]. Состояние системы протеолиза оценивали по трипсиноподобной активности (ТпА) [15] и активности основных ингибиторов протеиназ - а1-антитрипсина (а1-АТ) и а2-макроглобулина (а2-МГ) [12]. Содержание белка в печени определяли по Лоури [21]. Индекс протеолиза (ИПр), отражающий напряженность или «управляемость» протеолитических процессов, рассчитывали по отношению ТпА к суммарной ингибиторной емкости (сумме активности а1-АТ и а2-МГ). Статистическую обработку результатов проводили с помощью лицензионной программы «Статистика 6.0». Количественные результаты представляли в виде Ме (LQ; UQ) (Me - медиана, (LQ; UQ) - интерквартильный интервал: верхняя граница нижнего квартиля (LQ) и нижняя граница верхнего квартиля (UQ)). Данные по ТП СОЖ, являющиеся качественными порядковыми признаками, представляли в виде относительных частот (процента крыс, имевших данную тяжесть изменений); по МП СОЖ - в виде количества язв и процента животных, имевших указанное количество язв. Статистически достоверными считали различия при р<0,05.

Результаты исследования

У интактных животных концентрация Т3 в крови составила 1,651 (1,574; 1,689) нмоль/л, Т4 -67,097 (62,367; 73,592) нмоль/л, Тзсв - 3,717 (3,582; 4,145) пмоль/л, Т4 св - 13,869 (13,099; 14,815) пмоль/л. ОМН была равна 0,18 (0,15; 0,23) мг/г, ОМС - 4,12 (3,91; 4,42) мг/г, ОМТ - 2,12 (1,94; 2,17) мг/г. ТпА в печени составила 51,163 (48,894-55,106) нмоль/ч-мг белка, в крови - 33,693 (21,526-35,565) нмоль/с-л; активность а1-АТ и а2-МГ в печени - 5,125 (5,047-5,570) мкмоль/с-мг белка и 33,108 (32,061-35,020) пмоль/с-мг белка. ТпА в крови была равна 5,432 (5,138-5,621) мкмоль/с-л и 0,407 (0,312-0,622) мкмоль/с-л. ИПр в печени - 9,89 (9,44-10,37) усл. ед, в крови он был значительно меньшим - 5,63 (3,95-6,52) усл. ед.

Через 1 час после СПК были обнаружены соматические и вегетативные изменения, соответствующие стадии тревоги стресс-реакции - возрастание ОМН на 47% (р<0,05), снижение ОМС на 23% (р<0,01), ОМТ - на 22% (р<0,01) (рис. 1); повреждение СОЖ у 70% животных с ТП 1 балл у 40% крыс, 2 балла - у 20%, 3 балла - у 10% (р<0,01); МП - 1 поражение у 40% животных, 2 - у 30% (р<0,01); ИП - 2,8 (рис. 2).

В этот период сывороточная концентрация ЙТГ увеличивалась (Т3 - на 26% (р<0,01), Т4 - на 28% (р<0,01), Т3 св - на 64% (р<0,01), Т4 св - на 54% (р<0,01) (рис. 3) и происходило повышение ТпА в печени на 23% (табл. 1) и, в несколько большей степени, в крови на 33% (табл. 2). В ответ на активацию протеолиза в печени возрастала активность а1-АТ на 24%. Однако активность а2-МГ в ней, напротив, снижалась на 13%. Сывороточная же активность а2-МГ увеличивалась на 28%. Активность а1-АТ в крови не отличалась от контроля. В результате ИПр в печени был таким же, как в контроле, а в крови возрастал в 1,33 раза.

Через 48 часов после СПК изученные нами вегетативные и соматические параметры (кроме повреждения СОЖ), а также уровни ЙТГ в крови возвращались к исходным значениям, что позволило нам отнести этот период к стадии резистентности стресс-реакции. ТпА в печени также начинала возвращаться к исходной величине, но все же незначительно превышала ее на 8%.

Рис. 1. Влияние изменения тиреоидного статуса на относительную массу надпочечников, селезенки и тимуса при стрессе.

Примечания: 1. Здесь и на рис. 2 и 3: 1) р<0,05 по отношению: * - к контролю; * - к соответствующей стадии стресса без препаратов; + - к контролю и соответствующей стадии стресса без препаратов; o - к группе животных, получавших мерказолил; Л - к группе животных, получавших тироксин; 2) обозначения групп животных: К - контроль; СТ - стадия тревоги; СУ - стадия устойчивости; СИ -стадия истощения; М - мерказолил; МСТ - мерказолил и стадия тревоги; МСУ - мерказолил и стадия устойчивости; МСИ -мерказолил и стадия истощения; Т - тироксин; ТСТ - тироксин и стадия тревоги; ТСУ - тироксин и стадия устойчивости; ТСИ -тироксин и стадия истощения.

2. Здесь и на рис. 3: данные представлены в виде графиков «Box and whisker», где □ - медиана; П - (LQ; UQ) - верхняя граница нижнего квартиля и нижняя граница верхнего квартиля; -у , - минимальное и максимальное значения

В крови же ТпА полностью возвращалась к ее величине в контроле. Изменение активности изученных протеиназных ингибиторов в печени сохраняло свое направление, однако становилось менее выраженным. Активность а1-АТ превышала ее значение в контроле на 12%, а2-МГ - была меньше его на 8%. Активность а2-МГ в крови начинала возвращаться к исходной величине, однако по-прежнему была выше ее на 16%. Активность а1-АТ в крови, как и в стадию тревоги, не отличалась от ее значения в контрольной группе животных. Вследствие указанных изменений значение ИПр и в крови, и в печени было таким же, как в контроле.

СПК по 1 часу в течение 10 дней вызывало наибольшие изменения изученных показателей внутренних органов: рост ОМН на 82% (р<0,01), снижение ОМС на 28% (р<0,01), ОМТ - на 30% (р<0,01); поражение СОЖ у 100% животных с ТП 1 балл у 20% крыс, 2 - у 50%, 3 - у 30% (р<0,001); МП - 1 поражение у 50% крыс, 2 - у 20% и от 3 до 5 - у 30% (р<0,001); ИП - 5,2, а также гибель 20% крыс, что было оценено нами как стадия истощения стресс-реакции. Сывороточные уровни ИТГ снижались: Т3 - на 20% (р<0,01), Т4 - на 24% (р<0,01), Т3 св - на 27% (р<0,01), Т4 св - на 35% (р<0,01). Активность протеолитических ферментов и их эндогенных ингибиторов изменялась наиболее существенно. ТпА в печени повышалась на 38%, в крови в еще большей степени - на 52%. Однако, несмотря на это, активность а1-АТ и а2-МГ падала: в печени -на 39 и 23%, в крови - на 29 и 35%. ИПр в печени в отличие от стадии тревоги повышался - в 2,25 раза, а в крови, как и в указанную стадию увеличивался, но более значительно - в 2,19 раза.

Тяжесть

МСУ 04

Множественность, число поражений на крысу

МСУ о+

Частота

поражения. К

% ТСИ

Рис. 2. Влияние изменения тиреоидного статуса на поражение слизистой оболочки желудка, вызванное стрессом

- аЬ Я-

а " - -гтО Я П п

К СТ СУ СИ М МСТ МСУ мси Т ТСТ ТСУ ТСИ груп па ЖИЕОТН ЫЭС

X,

ГШ

СГ СУ

ИЛСТ МСУ М€И

ХОТ ТС/ "Г СИ

р п п п

СТ СУ

МСГ УСУ мое группа живот нь х

ТСТ ТСУ ТСИ

ж

ж

СУ СИ

МЕГГ И/СУ кси группа зежогн ыэе

ТСТ ТСУ ТСИ

Рис. 3. Уровень йодсодержащих тиреоидных гормонов в крови при стрессе без и после введения мерказолила или малых доз Ь-тироксина

У животных, получавших мерказолил, на фоне падения концентрации ИТГ в крови: Т3 - на 22% (р<0,01), Т4 - на 18% (р<0,01), Тэ св - на 31% (р<0,01), Т4 св - на 27% (р<0,01) ОМН уменьшалась на 18% (р<0,05), ОМС - на 12% (р<0,01), ОМТ - на 10% (р<0,05). У 60% крыс развивалось повреждение СОЖ с ТП 1 балл (р<0,05); МП - 2 поражения у 30% животных, 3 - у 20%, 4 - у 10% (р<0,05); ИП - 2,8. Активность всех исследованных показателей системы протеиназы-ингибиторы снижалась: ТпА в печени на 12%, в крови на 24%; а1-АТ и а2-МГ в печени на 13 и 11%, в крови на 12 и 17%. Однако ИПр как в крови, так и в печени был таким же, как у контрольных животных.

Таблица 1. Влияние изменения тиреоидного статуса на трипсиноподобную активность, активность ингибиторов протеиназ в печени при стрессе

Трипсиноподобная Активность Активность Индекс

Группа животных активность, нмоль/ч^мг белка агантитрипсина, мкмоль/с^мг белка а2-макроглобулина, пмоль/с^мг белка протеолиза, усл. ед

1. Контроль (п=7) 50,071 (48,048; 52,645) 5,216 (5,094; 5,425) 32,730 (32,163; 33,518) 9,63 (9,04; 10,23)

2. Стадия тревоги(п=7) 61,577 (56,127; 64,046) 6,463 (5,971; 6,587) 28,552 (27,861; 29,310) 9,42 (9,08; 10,69)

1-2 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р>0,05

3. Стадия устойчивости (п=7) 54,061 (52,064; 57,364) 5,843 (5,635; 5,943) 30,140 (29,532; 30,526) 9,59 (8,80; 9,76)

1-3 р<0,05 р<0,01 р<0,01 р>0,05

2-3 р<0,05 р<0,05 р<0,05 р>0,05

4. Стадия истощения (п=7) 68,966 (65,076; 74,066) 3,160 (2,963; 3,852) 25,302 (23,667; 26,426) 21,64 (17,90; 23,44)

1-4 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

2-4 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

3-4 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

5. Мерказолил (п=7) 44,309 (39,032; 48,200) 4,546 (4,412; 4,915) 29,174 (28,616; 30,443) 9,82 (8,38; 10,14)

1-5 р<0,05 р<0,01 р<0,01 р>0,05

6. Мерказолил + стадия тревоги (п=7) 64,337 (62,95; 69,183) 3,166 (3,049; 3,762) 23,716 (22,361; 27,110) 19,88 (17,87; 21,14)

5-6 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

1-6 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

2-6 р<0,05 р<0,01 р<0,01 р<0,01

7. Мерказолил + стадия устойчивости (п=7) 60,186 (58,387; 63,023) 3,435 (3,264; 3,908) 24,399 (21,938; 26,692) 17,70 (15,66; 18,32)

5-7 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

1-7 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

3-7 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

8. Мерказолил + стадия истощения (п=7) 78,321 (73,910; 79,128) 1,919 (1,832; 2,037) 19,118 (17,401; 21,418) 40,81 (38,89; 42,11)

5-8 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

1-8 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

4-8 р<0,05 р<0,01 р<0,01 р<0,01

9. Тироксин (п=7) 51,442 (49,073; 55,018) 5,432 (5,314; 5,521) 33,117 (32,645; 34,017) 9,32 (8,95; 10,35)

1-9 р>0,05 р>0,05 р>0,05 р>0,05

10. Тироксин + стадия тревоги (п=7) 55,293 (52,174; 57,069) 5,834 (5,732; 6,112) 34,919 (34,634; 35,137) 9,52 (9,08; 9,64)

9-10 р<0,05 р<0,01 р<0,05 р>0,05

1-10 р<0,05 р<0,01 р<0,01 р>0,05

2-10 р<0,05 р<0,05 р<0,01 р>0,05

11. Тироксин + стадия устойчивости (п=7) 50,306 (49,130; 52,938) 5,584 (5,217; 5,669) 33,617 (32,654; 34,014) 9,42 (8,61; 9,86)

9-11 р>0,05 р>0,05 р>0,05 р>0,05

1-11 р>0,05 р>0,05 р>0,05 р>0,05

3-11 р<0,05 р<0,05 р<0,01 р>0,05

12. Тироксин + стадия истощения(п=7) 60,825 (56,982; 63,688) 4,121 (4,054; 4,354) 28,527 (27,930; 29,435) 14,75 (13,52; 15,30)

9-12 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

1-12 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

4-12 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

Примечание. Здесь и в табл. 2: 1) результаты представлены в виде Ме (LQ; UQ) (Ме - медиана, (LQ; UQ) - интерквартильный интервал: верхняя граница нижнего квартиля (LQ) и нижняя граница верхнего квартиля (UQ)); 2) р - обозначение достоверности различий

Таблица 2. Влияние изменения тиреоидного статуса на изменения трипсиноподобной активности, активности ингибиторов протеиназ в крови, вызванные стрессом

Группа животных Трипсиноподобная активность, нмоль/с^л Активность а1-антитрипсина, мкмоль/с^л Активность а2-макроглобулина, мкмоль/с^л Индекс протеолиза, усл. ед

1. Контроль (п=7) 31,353 (23,398; 35,565) 5,507 (5,294; 5,573) 0,486 (0,424; 0,528) 5,17 (4,02; 6,19)

2. Стадия тревоги (п=7) 41,648 (38,373; 43,988) 5,381 (5,135; 5,588) 0,624 (0,618; 0,701) 6,88 (6,51; 7,33)

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

1-2 р<0,01 р>0,05 р<0,01 р<0,01

3. Стадия устойчивости (п=7) 30,885 (27,610; 32,289) 5,360 (5,192; 5,540) 0,564 (0,549; 0,614) 5,01 (4,52; 5,38)

1-3 р>0,05 р>0,05 р<0,01 р>0,05

2-3 р<0,01 р>0,05 р<0,01 р<0,01

4. Стадия истощения (п=7) 47,732 (44,924; 54,751) 3,894 (3,699; 4,071) 0,318 (0,261; 0,324) 11,32 (10,69; 13,85)

1-4 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

2-4 р<0,05 р<0,01 р<0,01 р<0,01

3-4 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

5. Мерказолил (п=7) 23,866 (19,186; 26,206) 4,851 (4,347; 4,982) 0,401 (0,335; 0,454) 4,59 (3,63; 5,47)

1-5 р<0,05 р<0,01 р<0,05 р>0,05

6. Мерказолил + стадия тревоги (п=7) 44,456 (43,052; 51,008) 3,870 (3,639; 3,996) 0,313 (0,192; 0,332) 11,21 (10,52; 11,84)

5-6 р<0,01 р<0,01 р<0,05 р<0,01

1-6 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

2-6 р<0,05 р<0,01 р<0,01 р<0,01

7. Мерказолил + стадия устойчивости(п=7) 41,180 (39,309-43,988) 3,651 (3,450-3,978) 0,298 (0,239-0,334) 10,06 (9,50-11,69)

5-7 р<0,01 р<0,01 р<0,05 р<0,01

1-7 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

3-7 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

8. Мерказолил + стадия истощения (п=7) 58,027 (54,283; 61,303) 2,233 (1,706; 2,650) 0,158 (0,126; 0,206) 24,36 (22,66; 30,23)

5-8 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

1-8 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

4-8 р<0,05 р<0,01 р<0,01 р<0,01

9. Тироксин (п=7) 27,142 (24,802; 33,225) 5,420 (5,369; 5,522) 0,464 (0,395; 0,465) 4,75 (4,25; 5,50)

1-9 р>0,05 р>0,05 р>0,05 р>0,05

10. Тироксин + стадия тревоги (п=7) 36,501 (35,565; 36,969) 6,095 (5,966; 6,281) 0,552 (0,504; 0,586) 5,47 (5,28; 5,64)

9-10 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р>0,05

1-10 р<0,05 р<0,01 р<0,05 р>0,05

2-10 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

11. Тироксин + стадия устойчивости (п=7) 29,949 (25,738; 31,821) 5,783 (5,750; 5,849) 0,529 (0,520; 0,532) 4,70 (4,10; 5,03)

9-11 р>0,05 р<0,01 р<0,01 р>0,05

1-11 р>0,05 р<0,01 р<0,05 р>0,05

3-11 р>0,05 р<0,01 р<0,05 р>0,05

12. Тироксин + стадия истощения (п=7) 40,245 (37,437; 42,584) 4,395 (3,957; 4,548) 0,381 (0,365; 0,404) 8,25 (8,09; 9,03)

9-12 р<0,01 р<0,01 р<0,05 р<0,01

1-12 р<0,01 р<0,01 р<0,01 р<0,01

4-12 р<0,01 р<0,05 р<0,01 р<0,01

Через 1 час после СПК в отличие от стресса у эутиреоидных крыс сывороточное содержание ИТГ не увеличивалось, а падало, вследствие чего становилось меньшим по сравнению с таковым после стресса на фоне эутиреоза: Т3 - на 60% (р<0,01), Т4 - на 57% (р<0,01), Т3 св - на 109% (р<0,01), Т4 св - на 102% (р<0,01). ОМН не повышалась, как это имело место при стрессе у эутиреоидных животных, а ОМС и ОМТ уменьшались. В результате они были ниже, чем в соответствующую стадию стресса у эутиреоидных крыс: ОМН на 59% (р<0,01), ОМС - на 9% (р<0,01), ОМТ - на

13% (р<0,05). ТП (1 балл - у 20% животных, 2 - у 50%, 3 - у 30%, р<0,01) и МП (1 поражение у 40% крыс, 3 - у 20%, 4 - у 20%, 5 - у 20%, р<0,01) СОЖ, напротив, были более выраженными (р<0,05), как и ЧП - на 30%, и ИП - в 2,1 раза. В эту стадию происходило более значительное, чем после стресса у эутиреоидных животных, повышение ТпА в печени и, особенно, в крови: по отношению к группе «Мерказолил» данные показатели возрастали на 40 на 66%. Активность а^ АТ в печени в отличие от стресса у крыс, не получавших мерказолил, в такой же период исследования не увеличивалась, а падала - на 26%. Активность а2-МГ в печенихотя и снижалась, как у животных, перенесших СПК без мерказолила, но несколько более выраженно - на 17%. Кроме того, в отличие от аналогичной стадии стресса у эутиреоидных крыс наблюдалось уменьшение активности обоих протеиназных ингибиторов в крови: а1-АТ - на 18%, а2-МГ - на 19%. Вследствие этого ИПр в печени увеличивался, чего не наблюдалось в этот период стресс-реакции у животных, не получавших мерказолил, в 2,02 раза, а в крови также возрастал, но более существенно по сравнению с ними в 2,44 раза. По отношению к ее значению в контроле ТпА в печени была выше на 28%, в крови на 42%. Активность а1-АТ и а2-МГ, напротив, была ниже и в печени на 39 и 28%, и в крови на 30 и 36%. ИПр превышал контроль в 2,06 раза в печени и в 2,16 раза в крови.По сравнению с ее величиной в стадию тревоги у эутиреоидных крыс ТпА была несколько выше: в печени на 5%, в крови на 9%. Активность а1-АТ и а2-МГ, напротив, была существенно меньше: в печени на 63 и 15%, в крови на 28 и 64%. ИПр был больше: в печени в 2,11 раза, в крови в 1,63 раза.

Через 48 часов после СПК уровни ИТГ в крови не возвращались к исходным значениям, поэтому данная стадия стресса развивалась на фоне более низкой по сравнению с крысами, не получавшими мерказолил, концентрации ИТГ: Т3 - на 34% (р<0,01), Т4 - на 33% (р<0,01), Т3 св -на 35% (р<0,01), Т4 св - на 43% (р<0,01). ОМН оставалась такой же, как в группе «Мерказолил» (р>0,05), ОМС и ОМТ уменьшались. Поэтому по сравнению с их величинами в стадию резистентности у эутиреоидных животных они были меньшими: ОМН - на 53% (р<0,05), ОМС -на 8% (р<0,01), ОМТ - на 35% (р<0,01). Повреждение СОЖ было более существенным: ТП - 1 или 2 балла у 30% крыс, 3 - у 40% (р<0,05); МП - по 1 или 4 повреждению у 30%, по 5 или 6 - у 20% животных (р<0,01); ЧП была выше в 1,4 раза; ИП - в 2,7 раза. ТпА в печени оставалась значительно увеличенной - на 32% (по отношению к группе «Мерказолил»). ТпА в крови в отличие от животных, подвергнутых стрессу без мерказолила, не возвращалась к исходному значению, а сохранялась повышенной - на 55%. Активность а1-АТ в печени в отличие от стадии устойчивости у эутиреоидных крыс, перенесших СПК, не повышалась, а снижалась на 21%, а активность а2-МГ уменьшалась более существенно на 14%. Активность а1-АТ в крови в отличие от эутиреоидных животных в данную стадию стресс-реакции снижалась на 22%, а а2-МГ не возрастала, как у них, а также падала на 22%. В результате ИПр увеличивался в 1,80 раза в печени и в 2,19 раза в крови, чего не наблюдалось после стресса у эутиреоидных крыс. По сравнению с контролем ТпА была больше: на 20% в печени и на 31% в крови. Активность ингибиторов а1-АТ и а2-МГ, наоборот, была меньше: в печени на 34 и 25%, в крови на 34 и 39%. ИПр превышал контроль как в печени в 1,84 раза, так и в крови в 1,95 раза. По отношению к ее величине в стадию устойчивости у эутиреоидных животных ТпА была больше на 12% в печени и на 32% в крови. Активность ингибиторов была, напротив, ниже - и в печени, и в крови: а1-АТ на 46 и 31%, а2-МГ на 17 и 55%. ИПр в печени был выше в 1,85 раза, в крови в 2,01 раза.

Стадия истощения стресс-реакции у животных, получавших тиреостатик, сопровождалась наиболее глубоким угнетением тиреоидной функции: по сравнению со стрессом у эутиреоидных крыс сывороточная концентрация Т3 была ниже на 20% (р<0,01), Т4 - на 27% (р<0,01), Т3 св - на 23% (р<0,01), Т4 св - на 43% (р<0,01). По отношению к их значениям в указанной группе животных относительная масса стресс-сенситивных органов также была меньшей: ОМН - на 123% (р<0,01), ОМС - на 16% (р<0,01), ОМТ - на 17% (р<0,01), а ТП (2 балла у 20% и 3 - у 80% крыс, р<0,001)) и МП (1, 4 или 6 поражений у 20% животных, 5 - у 30%, 7 - у 10%, р<0,05) СОЖ были большими (р<0,05), как и ИП в 1,6 раза. Гибель животных была в 2 раза выше (р<0,05). Вместе с тем, в указанный период развивалось наиболее существенное изменение всех изученных показателей системы протеолиза. По отношению к группе «Мерказолил» ТпА в печени возрастала на 68%, в крови - на 109%; активность а1-АТ и а2-МГ в печени падала на 50 и 30%, в крови на 47 и 50%. ИПр возрастал в печени в 4,16 раза и, особенно значительно, в крови - в 5,31 раза. По сравнению с ее значением в контроле ТпА как в печени, так и в крови, была выше - на 56 и на 85%, тогда как активность а1-АТ и а2-МГ ниже на 63 и 41% в печени и на 59 и 67% в крови. ИПр в печени был больше, чем в контроле, в 4,24 раза, в крови в 4,71 раза. По отношению к эутиреоидным животным, перенесшим СПК и находящимся в такой же стадии стресс-реакции, все изменения в системе протеолиза были значительно более выраженными.

Введение малых, близких к физиологическим, доз Ь-тироксина не влияло на уровни ИТГ в крови, относительную массу стресс-сенситивных органов и состояние СОЖ и не изменяло ТпА, активность а^АТ и а2-МГ ни в печени, ни в крови, вследствие чего ИПр не отличался от контроля.

Через 1 час после СПК у крыс, получавших Ь-тироксин, сывороточное содержание ИТГ возрастало в меньшей степени, чем в стадию тревоги у не получавших его: Т3 - на 9% ( р<0,01), Т4 - на 12% (р<0,01), Т3 св - на 29% (р<0,01), Т4 - на 25% (р<0,01) меньше. Возрастания ОМН и снижения ОМС не наблюдалось (р>0,05 по отношению к группе «Тироксин»), а ОМТ незначительно падала. Поэтому по сравнению с их величиной у животных, не получавших Ь-тироксин, в аналогичную стадию стресс-реакции ОМН была ниже - на 23% (р<0,05), а ОМС и ОМТ выше - на 5% (р<0,05) и 13% (р<0,05). ТП СОЖ была меньшей (1 балл у 20% крыс, р<0,05), как и ЧП - в 3,5 раза, и ИП - в 3,1 раза. Увеличение ТпА в печени и крови было значительно менее выражено, чем после стресса у крыс без Ь-тироксина: по сравнению с группой «Тироксин» ТпА в печени повышалась только на 7%, а в крови несколько больше на 29%. В ответ на стимуляцию протеолиза происходило увеличение активности обоих ингибиторов протеиназ и в крови, и в печени.Повышение активности а^АТ в печени и а2-МГ в крови имело место и у животных, перенесших стресс без Ь-тироксина, однако у получавших его оно было выражено в несколько меньшей степени - на 8% и 19%. Активность а2-МГ в печени не снижалась, как после стресса у крыс, без Ь-тироксина, а, напротив, повышалась на 6%. Сывороточная активность а^АТ в отличие от таковой при стрессе у крыс, не получавших Ь-тироксин, у которых она не изменялась, увеличивалась на 13%. В результате ИПр как в печени, так и в крови не отличался от его значения в группе «Тироксин». По отношению к ее величине в контроле ТпА была незначительно выше: в печени на 10%, в крови на 16%. Активность ингибиторов а^АТ и а2-МГ также превышала ее величину в контроле: в печени на 12 и 7%, в крови на 11 и 14%. ИПр и в печени, и в крови не отличался от контроля.По сравнению с ТпА у крыс, которые не получали Ь-тироксин, в аналогичную стадию стресс-реакции ее значение в печени и крови было меньше на 13 и 17%. Активность а^АТ в печени и а2-МГ в крови также была ниже на 12 и 14%, а а2-МГ в печени и аг АТ крови, напротив, выше - на 20 и 13%. ИПр в печени был таким же, а в крови меньшим в 1,23 раза.

Через 48 часов после СПК уровни ИТГ в крови не отличались от их значений в группах «Тироксин», «Контроль», «Стресс» (р>0,05). По сравнению со стадией резистентности у крыс, не получавших Ь-тироксин, ОМН была ниже - на 30% (р<0,05), а ОМС и ОМТ выше - на 5% (р<0,05) и 10% (р<0,05). Повреждение СОЖ характеризовалось меньшими ТП (1 балл у 20% животных, р<0,05), ЧП - в 3,5 раза и ИП - в 3,1 раза. В стадию устойчивости у крыс, получавших Ь-тироксин, не наблюдалось повышения ТпА в печени (по отношению к группе «Тироксин»), имевшего место у животных, подвергнутых стрессу без Ь-тироксина, а ТпА в крови, как и у них, не изменялась. В отличие от крыс, не получавших Ь-тироксин, активность а1-АТ и а2-МГ в печени также не изменялась. Сывороточная активность агАТ в отличие от таковой при стрессе без препарата незначительно увеличивалась на 7%. Активность а2-МГ в крови повышалась, как и в указанной группе животных, но в несколько меньшей степени - на 14%. ИПр как в крови, так и в печени не отличался от его значения в группе «Тироксин». По сравнению с контролем ТпА и активность исследованных ингибиторов протеиназ в печени, а также ТпА в крови были такими же, а активность а1-АТ и а2-МГ в крови незначительно большей на 5 и 9%. ИПр не отличался от контроля ни в крови, ни в печени. По отношению к ее величине у крыс без Ь-тироксина в аналогичный период исследования ТпА в печени была ниже на 8%, в крови - такой же. Активность а1-АТ в печени и а2-МГ в крови была меньше на 5 и 7%, а2-МГ в печени и а1-АТ в крови, напротив, незначительно выше на 11 и 6%. В результате ИПр как в крови, так и в печени был таким же.

Стадия истощения у животных, получавших Ь-тироксин, сопровождалась менее существенным, чем после стресса у крыс, не получавших его, снижением сывороточного содержания ИТГ: Т3 - на 8% (р<0,01), Т4 - на 5% (р<0,01), Т3 св - на 12% (р<0,01), Т4 св - на 9% (р<0,01) меньше. По отношению к группе «Тироксин» ОМН не изменялась (р>0,05), а ОМС и ОМТ незначительно снижались. По сравнению с их величиной у животных, не получавших Ь-тироксин, в такую же стадию эксперимента ОМН была меньше на 47% (р<0,05), ОМС - выше на 12% (р<0,01), как и ОМТ, на 15% (р<0,01). Повреждение СОЖ имело меньшие ТП (1 балл у 80% крыс и 2 балла у 20%, р<0,05) и ИП в 1,2 раза. Вместе с тем, стадия истощения сопровождалась и менее выраженными изменениями всех изученных показателей системы протеолиза по сравнению с животными, не получавшими Ь-тироксин. ТпА в печени и крови (по отношению к группе «Тироксин») увеличивалась только на 18 и 41%, активность а^АТ и а2-МГ снижалась на 25 и 14% в печени и на 18 и 17% в крови. ИПр в печени возрастал лишь в 1,58 раза, в крови в 1,74 раза. По сравнению с ее величиной в контроле ТпА и в печени, и в крови была незначительно больше на 21 и 28%. Активность а1-АТ и а2-МГ, напротив, несколько ниже на 21 и 13% в печени и на 20 и 22% в

крови. ИПр в печени превышал контроль в 1,53 раза, в крови в 1,60 раза. По отношению к их значениям после стресса у крыс, не получавших Ь-тироксин, ТпА в печени и крови была меньше на 17 и 24%, а активность а1-АТ и а2-МГ больше: в печени на 18 и 10%, в крови на 11 и 13%. В результате ИПр был ниже и в печени, и в крови в 1,47 и 1,37 раза.

Обсуждение результатов

В целом, полученные результаты свидетельствуют о том, что изменение уровня ИТГ в организме влияет на функционирование системы протеиназы/ингибиторы при стрессе: экспериментальный гипотиреоз препятствует установлению динамического равновесия между активностью протеиназ и их эндогенных ингибиторов, тогда как малые дозы Ь-тироксина обеспечивают нормализацию регуляторных взаимоотношений в указанной системе. Возможными механизмами обнаруженной зависимости являются: во-первых, влияние ИТГ на процессы перекисного окисления липидов [17], продукты которого вызывают повреждение целостности мембран [5], в том числе лизосомальных, и высвобождение протеиназ, нарушение структуры белков [22] и увеличение поступления Са2+ внутрь клетки [11], что активирует протеолитические ферменты; во-вторых, влияние ИТГ на структуру и функцию печени, поскольку установлено, что при тиреопатиях нарушаются ее гистоструктура (появляются дистрофические и некротические повреждения, торможение пролиферации и дифференцировки гепатоцитов, изменение кровенаполнения синусоидных капиляров, воспалительная инфильтрация паренхимы, разрушение митохондрий и лизосом, а также увеличение количества активированных клеток Купфера [6, 7]) и функциональное состояние (в частности, страдают детоксикационная [4], белок- [10] и липидсинтезирующая [13] функции); в третьих, влияние ИТГ на активность холино- [16] и адренореактивных структур [20], участвующих в вегетативной нервной регуляции активности протеолитических ферментов, в том числе при стрессе^ [9, 19]. Реализация указанных механизмов может быть связана с фундаментальным действием ИТГ на геном, приводящим к стимуляции синтеза высокоспецифических клеточных белков [8]. Необходимо учитывать и неспецифическое действие ИТГ, их влияние на проницаемость клеточных мембран [14] и активность энергетических процессов в митохондриях [18], от которых также зависят уровень и активность протеолитических ферментов [23].

Выводы

1. Стадия тревоги стресс-реакции характеризуется сложной реакцией организма на уровне регуляции системы протеиназы-ингибиторы - стимуляцией протеолиза в печени и, особенно, в крови, в ответ на которую в последней повышается активность а2-МГ, а в печени изменяется активность обоих протеиназных ингибиторов, однако разнонаправленно. Увеличение активности а1-АТ и уменьшение таковой а2-МГ в печени в указанный период времени может свидетельствовать о том, что выброс а2-МГ из печени в кровь является более быстрым (в течение 1 часа) процессом, тогда как выброс а1-АТ - более отложенным во времени. Это объясняет обнаруженное нами повышение активности только а2-МГ в крови в указанный период. Следующая стадия стресс-реакции - стадия резистентности приводит к нормализации протеолитической активности в крови и к ограничению ее возрастания в печени, как и изменения активности а2-МГ в крови и обоих ингибиторов протеиназ в печени. В стадию истощения стресс-реакции, как и в стадию тревоги, ТпА увеличивается и в печени, и в крови, однако намного более значительно. При этом не только не происходит компенсаторно-обусловленного роста активности протеиназных ингибиторов, а, напротив, наблюдается ее снижение: в печени уменьшается преимущественно активность а1-АТ, а в крови - активность а2-МГ. Возможно это отражает различный вклад указанных ингибиторов в регуляцию системы протеолиза в этих условиях.

2. Экспериментальный гипотиреоз per se вызывает уменьшение протео- и антипротеиназной активности. В стадию тревоги он определяет более выраженную стимуляцию протеолиза в печени и крови, обусловленную падением активности ингибиторов протеиназ. Это смещает динамическое равновесие в системе протеолиза в сторону протеолитических ферментов, что приводит к существенному увеличению ИПр. Через 48 часов после СПК экспериментальный гипотиреоз препятствует ограничению изменений активности протеолитических ферментов и их ингибиторов, имевшему место в стадию резистентности у эутиреоидных животных, вследствие чего ТпА в печени и крови остается повышенной, а активность ингибиторов протеиназ снижается. В стадию истощения стресс-реакции гипотиреоз способствует появлению

наиболее существенных изменений регуляторных взаимоотношений в системе протеолитические ферменты/их ингибиторы, что проявляется в избыточной активации протеолиза вследствие глубокого угнетения активности ингибиторных систем.

3. Введение Ь-тироксина в малых дозах само по себе не вызывает изменений изученных нами показателей системы протеолиза. В стадию тревоги стресс-реакции Ь-тироксин лимитирует увеличение ТпА в печени и крови в результате стимуляции активности ингибиторов протеолитических ферментов. Меньшее возрастание активности а1-АТ в печени и а2-МГ в крови по сравнению с животными, не получавшими Ь-тироксин, возможно связано с меньшей активацией протеолиза в этих условиях. В стадию устойчивости стресс-реакции Ь-тироксин предупреждает стимуляцию ТпА и падение активности а2-МГ в печени и наряду с этим обеспечивает возрастание активности а1-АТ в крови. В стадию истощения Ь-тироксин минимизирует активацию протеолиза в печени и крови, за счет устранения депрессии антипротеиназной активности.

Литература

1. Бондаренко С.Н., Бондаренко Н.А., Манухина Е.Б. Влияние различных методик стрессирования и адаптации на поведенческие и соматические показатели у крыс // Бюл. эксперим. биол. медицины. -1999. - Т.128, №8. - С. 157-160.

2. Веремеенко K.H., Голобородько О.П., Кизим А.И. Протеолиз в норме и при патологии. К.: Здоров'я, 1988. - 199 с.

3. Виноградов В.А., Полонский В.М. Влияние нейропептидов на экспериментальную дуоденальную язву у крыс // Патол. физиол. эксперим. терапия. - 1983. - №1. - С. 3-7.

4. Висмонт А.Ф., Лобанок Л.М. Об участии аргиназы печени в процессах детоксикации и терморегуляции при эндотоксиновой лихорадке // Воен. медицина. - 2011. - №1. - С. 105-109.

5. Владимиров Ю.А., Арчаков А.И. Перекисное окисление липидов в биологических мембранах. М.: Наука, 1972. - 252 с.

6. Ибрагимов В.Р., Козлов В.Н., Касьянова Ю.В. и др. Влияние тиреостатических препаратов на гистоструктуру печени у крыс в эксперименте // Пращ ТДАТУ. - 2010. - Т.2, №12. - С. 141-146.

7. Макарова Н.Г., Васильева Л.С., Гармаева Д.В. Структура печени при экспериментальном гипотиреозе // Сибирский мед. журнал. - 2010. - Т.93, №2. - С. 42-44.

8. Малышев И.Ю., Голубева Л.Ю., Божко А.П., Городецкая И.В. Роль локальных стресс-лимитирующих систем миокарда в протекторном кардиальном эффекте малых доз тиреоидных гормонов при иммобилизационном стрессе у крыс // Рос. физиол. журнал им. И.М. Сеченова. - 2000. - №1. - С. 62-67.

9. Мардас Д.К., Никандров В.Н. Роль М-холинорецепторов в регуляции баланса системы протеолиза при тепловом стрессе // Функциональные системы организма в норме и при патологии / Под ред. В.С. Улащика. - Минск: РИВШ, 2000. - С. 147.

10. Рендаков Н.Л. Изменение активности протеолитических ферментов лизосом при действии мерказолила и тироксина у песцов // Вестн. молод. ученых. Серия: науки о жизни. - 2004. - №1. - С. 61-67.

11. Сазонтова Т.Г., Мацкевич А.А. Тканеспецифичность протекторного действия цитоплазматических факторов на мембранно-связанную систему транспорта Са2+ в саркоплазматическом ретикулуме сердца и скелетных мышц // Пат. физиол. эксперим. терапия. - 2000. - №2. - С. 3-6.

12. Хватов В.Б., Белова Т.А. Ускоренный метод определения основных ингибиторов протеиназ в плазме крови человека: метод.рекомендации. - М., 1981. - 345 с.

13. Ajayi A.F., Akhigbe R.E. Implication of altered thyroid state on liver function // Thyroid Res. Pract. - 2012. -N9. - С. 84-87.

14. Capasso G., De Tommaso G., Pica A. et al. Effects of thyroid hormones on heart and kidney functions // Miner Electrolyte Metab. - 1999. - V.25, N1-2. - P. 56-64.

15. Erlanger B.F., Kokowsky N., Cohen M. The preparation and properties of two new chromogenic substrates of trypsin // Arch. Biochem. Biophys. - 1961. - V.95, N2. - Р. 271-278.

16. Fuhrmann G., Kempf E., Ebel A. Effects of hormone therapy on the central cholinergic neurotransmission of the Snell dwarf mouse // J. Neurosci. Res. - 1986. - V.16, N3. - Р. 527-539.

17. Gredilla R., Lopez Torres M., Portero-Otin M. et al. Influence of hyper- and hypothyroidism on lipid peroxidation, unsaturation of phospholipids, glutathione system and oxidative damage to nuclear and mitochondrial DNA in mice skeletal muscle // Mol. Cell. Biochem. - 2001. - V.221, N1-2. - Р. 41-48.

18. Harper M.E., Seifert E.L. Thyroid hormone effects on mitochondrial energetics // Thyroid. - 2008. - V.18, N2. - Р. 145-56.

19. Jaffré F., Friedman A., Hu Z. et al. Beta-adrenergic receptor stimulation transactivates protease-activated receptor 1 via MMP-13 in cardiac cells // Circulation. - 2012. -V.125, N24. - P. 2993-3003.

20. Kim B., Carvalho-Bianco S.D., Larsen P.R. Thyroid hormone and adrenergic signaling in the heart // Arq. Bras. Endocrinol. Metabol. - 2004. - V.48, N1. - P. 171-175.

21. Lowry O.H., Rosebrough N.J., Farr A.L. et al. Protein measurement with the Folin phenol reagent // J. Biol. Chem. - 1951. - V.193, N1. - P. 265-275.

22. Negre-Salvayre A., Coatrieux C., Ingueneau C. et al. Advanced lipid peroxidation end products in oxidative damage to proteins. Potential role in diseases and therapeutic prospects for the inhibitors // Br. J. Pharmacol. -2008. - V.153, N1. - P. 6-20.

23. Neil D., Rawlings N.D., Salvesen G. Handbook of proteolytic enzymes. - Academic Press: Oxford, 2013. -1666 p.

Информация об авторах

Городецкая Ирина Владимировна - доктор медицинских наук, профессор, заместитель декана лечебного факультета Витебского государственного ордена Дружбы народов медицинского университета. E-mail: gorodecka-iv@mail.ru.

Гусакова Елена Анатольевна - ассистент кафедры общей и физколлоидной химии Витебского государственного ордена Дружбы народов медицинского университета. E-mail: elena-gusakova83@mail.ru.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.