CC BY
255
ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ И МЕДИЦИНСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
УДК 612.821 - 053.5"465.07/10"
И. Л. Капланская
Влияние внутрисемейных отношений на течение тревожно-фобического расстройства у детей 7-10 лет
Статья посвящена исследованию эмоциональной сферы у младших школьников с тревожно-фобическими расстройствами, изучению внутрисемейных отношений, исследованию типов семейного воспитания и влияния этих факторов на особенности проявлений тревожно-фобического расстройства у детей. Результаты исследования позволяют дифференцированно подходить к психокоррекционным мероприятиям с такими детьми и их семьями.
The article dwells upon the results of investigation of emotional sphere of children with anxiety-phobic disorders, study of family relations and types of breeding and the influence of these factors on particular utterance of anxity-phobic disorders of children. The results of the investigation can be used in psychotherapy with such children and their families.
Ключевые слова: тревожно-фобическое расстройство, страхи, тревожность, эмоциональная сфера, копинг-стратегия, тип семейного воспитания.
Key words: anxity-phobic disorders, phobias, anxiety, emotional sphere, raping strategies, types of family upbringing.
Ведущее место среди нервно-психической заболеваемости детей занимают неврозы. К факторам, влияющим на возникновение неврозов, можно отнести причины социально-психологического, социально-культурного и социально-экономического характера.
Одним из клинических проявлений при невротических расстройствах является страх. Невротическим можно назвать страх, который или не оправдывается конкретной угрозой, или не соответствует ей по степени значимости, но всегда имеет определенную психологическую подоплеку своего происхождения (мотивацию). В отличие от невротического реальный страх возникает при конкретной внешней опасности, являясь выражением инстинкта самосохранения. Классической моделью невротического страха являются также фобии.
Проведенные ранее исследования показали, что страхов при неврозах во всех возрастах достоверно больше, чем в норме, что подчеркивает повышенную чувствительность к страхам при невро-
84
тических расстройствах, их большую выраженность и аффективную заряженность [1-4, 10, 12].
Провоцирующими факторами, влияющими на возникновение расстройств данной группы, могут являться: психотравмирующие ситуации, хронические психические травмы, негармоничный стиль семейного воспитания. Данные расстройства могут являться настолько интенсивными, что зачастую приводят детей к школьной и социальной дезадаптации.
Говоря о нарушенных семейных взаимоотношениях, хотелось бы подчеркнуть, что к ним можно отнести не только отношения в родительской, но и в прародительской семье, которая, в свою очередь, также может являться источником возникших проблем.
Нами было проведено исследование внутрисемейных взаимоотношений и их влияния на особенности проявлений тревожно-фобического расстройства у детей. Актуальность данного исследования обусловлена тем, что в последнее время педагоги, психологи, социальные работники и врачи-психиатры все чаще сталкиваются с эмоциональными и поведенческими расстройствами у детей и подростков, не связанными с какой-либо экзо- или эндогенной патологией. Так, по статистическим данным Невского и Красногвардейского районов Санкт-Петербурга в 2002 г. данную патологию выявляли 0,3 % из всего количества наблюдающихся пациентов, а к 2007 г. эта цифра увеличилась до 1,9 %. Таким образом, можно сказать, что частота встречаемости данного расстройства увеличилась более чем в 6 раз, а оптимальная схема ведения таких пациентов отсутствует [8].
В качестве экспериментальной группы были выбраны семьи, в которых детям в возрасте 7-10 лет был поставлен диагноз тревож-но-фобическое расстройство. К данной группе заболеваний относятся: F40.0 Агорафобия; F40.1 Социальная фобия; F40.2 Изолированная (специфическая) фобия; F40.8 Другие тревожно-фобические расстройства; F40.9 Фобическое тревожное расстройство, неуточ-ненное.
Соглашаясь с тем, что значительное влияние на течение тре-вожно-фобического расстройства могут оказывать внутрисемейные отношения, мы провели свое исследование, считая его актуальным, так как данное расстройство является своего рода отражением личностных проблем родителей, которые, как правило, начинаются в прародительской семье [6].
Целью исследования явилось изучение межличностных, внутрисемейных отношений и их влияния на особенности проявлений тревожно-фобического синдрома у детей. Исследование данной
проблемы позволит выделить психотерапевтические мишени и разработать программу психокоррекционных и психотерапевтических вмешательств.
Экспериментальная группа составила 83 семьи, в которых дети страдают тревожно-фобическим расстройством. Диагноз тревожно-фобическое расстройство был поставлен врачами-психиатрами и психотерапевтами ЦВЛ «Детская психиатрия» имени С.С. Мнухина.
При исследовании использовались следующие психодиагностические методики: опросник «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) Эйдемиллера Э.Г., Юстицкиса В.; методика «Семантический дифференциал» Чарльза Осгуда, модифицированный Исаевым Д.Д. (взрослый и детский вариант); методика «Многомерная оценка детской тревожности» (МОДТ) Ромициной Е.Е.; тест-опросник «Удовлетворенность браком» В.В. Столина, Т.Л. Романовой, Г.П. Бутенко; «Индекс жизненного стиля» Келерманна-Плутчика; опросник копинг-стратегий R. Lazarus и S. Folkman; опросник копинг-стратегий детей младшего школьного возраста. N.M. Rayan-Wenger, адаптированного Н.А. Сиротой и В.М. Ялтонским [5, 7, 11, 13].
Достоверность различий средних значений определялась с помощью критерия f-Стьюдента.
В ходе исследования экспериментальная группа была условно разделена на следующие подгруппы:
- полная семья (мать + отец + ребенок);
- полная семья с прародителями (мать + отец + ребенок + прародители);
- неполная семья (мать + ребенок);
- неполная семья с прародителями (мать + ребенок + прародители).
Выделение двух подгрупп, в которых участвуют прародители, неслучайно, так как мы считаем, что совместное проживание с прародительской семьей влияет на климат в семье, внутрисемейные отношения, на ход воспитательного процесса и на взаимоотношения между супругами. Также мы можем предположить, что прародительская семья и взаимодействие с ней может оказывать влияние на течение тревожно-фобических расстройств у детей.
Исследование типов семейного воспитания, использующихся в вышеперечисленных семьях, показало следующие результаты:
При помощи методики «АСВ» нами были выявлены различия между используемыми типами семейного воспитания у отцов и матерей, проживающих с прародителями (p<0,05), что, несомненно, оказывает свое, чаще всего, негативное влияние на общий климат в
семье и на особенности проявлений тревожно-фобического расстройства у детей.
В группе, где полная семья проживает с прародительской семьей, матерями чаще всего используется такой тип воспитания, как «потворствующая гиперпротекция» (р<0,05), также для них характерны «воспитательная неуверенность» (р<0,05), «фобия утраты», «неустойчивость стиля семейного воспитания», «расширение сферы родительских чувств». Отцам же данной группы свойственны «эмоциональное отвержение» и «неразвитость родительских чувств».
Сравнительный анализ результатов семей, проживающих с прародителями и без них, выявил следующие различия: отцами, проживающими в семье без прародителей, используется такой тип семейного воспитания, как «доминирующая гиперпротекция»; для них характерно «вынесение конфликта между супругами в сферу воспитания». Тип семейного воспитания «доминирующая гиперпротекция» преобладает и в группе матерей из полных семей, проживающих без прародителей, для них также характерны «расширение сферы родительских чувств», «воспитательная неуверенность», «фобия утраты», «неустойчивость стиля воспитания».
В ходе клинической беседы с родителями данной подгруппы было выявлено, что конфликты между супругами возникают в основном из-за разногласий при воспитании ребенка. Замкнутые, эмоционально нестабильные, напряженные отцы с трудом могут найти общий язык по вопросам воспитания с гипернормативными и осторожными супругами, для которых характерна «неустойчивость стиля воспитания». Им свойственно сомневаться в правильности используемых методов воспитания, однако они склонны в целях избегания конфликтов занимать в данном вопросе позицию супруга.
Матери-одиночки, проживающие как с прародителями, так и без них, используют такой тип негармоничного семейного воспитания, как «эмоциональное отвержение» с применением санкций, «неразвитость родительских чувств», «проекция на ребенка собственных нежелательных качеств». Гипоопеку в данной подгруппе можно объяснить затрудненным материальным положением, тем, что матери, в большинстве случаев, не имея помощи со стороны супруга, должны сами обеспечивать себя и ребенка, проводя для этого большую часть времени на работе.
Однако нельзя не уделить должного внимания и свойственному матерям-одиночкам обеих групп эмоциональному отвержению своих детей. Матери, воспитывающие ребенка одни, без помощи прародителей и чаще всего без помощи супруга, большую часть времени
проводят на работе, воспринимая свою жизнь, как неблагополучную и неудавшуюся. Отдавая все силы и большую часть времени работе, они не замечают проблем своих детей, считая, что и так делают для них все от них зависящее. Очень часто, преподнося своего ребенка в беседе со специалистом как основную свою проблему, они обвиняют детей в неблагодарности и избалованности.
Из всех четырех исследуемых нами групп, наиболее сложным оказалось замотивировать на сотрудничество со специалистами ма-терей-одиночек, так как они не заинтересованы в коррекционных мероприятиях, и чаще всего не осознают свое негативное влияние на возникшие у ребенка проблемы. Эти матери отказываются понимать, что только их вовлеченность в душевный мир ребенка и в его проблемы, а также тепло и эмоциональное принятие могут помочь специалисту достигнуть успешного результата в разрешении его проблем.
Необходимо отметить у этих матерей и выраженность показателей шкалы «проекция своих нежелательных качеств на ребенка» и негативное отношение к отцу ребенка. Для них чаще всего характерно использование следующих копинг-стратегий и психологических защитных механизмов: «дистанцирование», «самоконтроль», «принятие ответственности», «планирование решения проблемы», «замещение», «интеллектуализация». Им свойственны такие личностные особенности, как жесткость, нонконформизм, высокий самоконтроль, напряженность, самоуверенность.
Резюмируя все вышесказанное, можно предположить, что матери-одиночки, не вполне осознавая глубину проблем своего ребенка, а также явные нарушения в диаде «мать-ребенок», очень часто, приходя к специалисту, не настроены на получение позитивного результата. Особенности же эмоционально-личностной сферы матери негативно влияют на функционирование диады «мать-ребенок».
В ходе клинической беседы было выявлено, что в семьях, проживающих с прародительской семьей, большинство конфликтов сами родители связывают с тем, что прародители «вмешиваются» в процесс воспитания, в их семейную жизнь, влияют на их родительский авторитет.
Многие прародители, особенно прародители матерей-одиночек выполняют функции матери и отца, что не всегда положительным образом влияет на восприятие ребенком модели семьи. Они склонны «изолировать» мать от решения бытовых проблем и трудностей связанных с воспитанием ребенка, частично в связи с тем, что матери являются зачастую единственным «кормильцем» в семье, частично с тем, что прародители оберегают своих дочерей от излишних
забот, с тем, чтобы у тех оставалось больше времени на налаживание личной жизни. И прародителями, и матерями ребенок часто воспринимается как помеха на пути к созданию матерью новой семьи.
Группа родителей, проживающих с прародителями охарактеризовала свои взаимоотношения с последними как напряженные. Мы объясняем взаимосвязь «потворствующей гиперпротекции» у матерей и «эмоционального отвержения» у отцов тем, что отцы, оценивая общий климат в семье как напряженный, неудовлетворительный, отстраняются от процесса воспитания и предоставляют своим женам самостоятельно заниматься воспитанием детей. Матери же, в свою очередь, используя тип воспитания «потворствующая гиперпротекция», погружаются в воспитание детей и используют в борьбе с семейными конфликтами следующие защитные механизмы: «компенсация», «поиск социальной поддержки», «регрессия», что, возможно, связано с ролью прародителей в семье, чаще всего бабушек, которые являются доминирующими. Подобная расстановка ролей в семейном функционировании, в свою очередь, является благодатной почвой для возвращения матерей к более инфантильным личностным реакциям в психотравмирующей ситуации. В большинстве семей данной группы многочисленные конфликты оба родителя связывают с фигурой матери одного из родителей, чаще всего с матерью отца.
Личностные особенности отцов данной группы можно охарактеризовать как эмоционально нестабильные, мечтательные, тревожные, неуверенные в себе и конформные. В качестве защитно-совладающего поведения ими используются такие защитные механизмы и копинг-стратегии, как «дистанцирование», «бегство-избегание», «положительная переоценка», «вытеснение», «регрессия».
То, насколько согласованно действуют супруги, и в какой степени каждый из партнеров согласен и готов исполнять роли в семье, влияет на формирование личности ребенка, поскольку личностные особенности отца и матери несомненно оказывают влияние на это.
Рассматривая данную проблему, нельзя не согласиться с мнением Э.Г. Эйдемиллера и В.В. Юстицкиса, которые относились к патологизирующему семейному наследованию, характерному для дисфункциональных семей, как к формированию и передаче эмоционально-поведенческого реагирования от прародителей к родителям, от родителей к детям, внукам. По их мнению, ригидные, иррациональные, жестко связанные между собой убеждения, заимствованные у представителей старшего поколения, формируют лич-
ность, малоспособную к адаптации, страдающую пограничными нервно-психическими расстройствами [14].
По ряду причин исследование личностных особенностей прародителей не представлялось возможным, однако в ходе беседы с каждой отдельной семьей нами были запротоколированы характеристики, которыми родители описывали прародителей. В их число входили личностные качества, особенности взаимодействия прародителей между собой, а также используемые ими методы воспитания. Также мы имели возможность беседовать и работать с некоторыми из прародителей, чаще всего бабушками, в ходе работы с каждой отдельной семьей. Исходя из совокупности собранных нами данных, можно сделать вывод о том, что прародители данной группы семей, доминируют над младшим поколением семьи, являются «связующим звеном» между остальными членами семьи, определяя, регулируя и влияя, не всегда положительно, на триаду «мать-отец-ребенок».
При сравнительном анализе групп семей, проживающих с прародительской семьей и без нее (по показателю «удовлетворенность браком») получены следующие результаты: родители, проживающие с прародительской семьей в большей степени не удовлетворены браком, чем семьи, проживающие отдельно. Надо отметить, что на неудовлетворенность браком также могут влиять низкий социальный статус, неудовлетворенность жилищными условиями, недостаточный финансовый уровень и многие другие не описываемые нами, факторы.
Для исследования детской тревожности была использована методика МОДТ (Ромициной Е.Е.) [9]. Наиболее высокий уровень по этой методике был выявлен по шкалам «тревога во взаимоотношениях со сверстниками» (р<0,05), «тревога в связи с оценкой окружающих» (р<0,05), «тревога во взаимоотношениях с учителями» (р<0,05).
Высокий уровень тревожности по перечисленным шкалам в вышеуказанных семьях можно объяснить тем, что формирующийся стереотип, при котором ребенок находится в ситуации всеобщей любви и восхищения, когда отсутствуют какие-либо санкции, требования, запреты, любое действие ребенка превозносится и оценивается как «талант» или «сверхспособность». Это может негативно влиять на формирование его личности, а еще более негативно - на его взаимоотношения с социумом.
Со временем ребенок, так и не установив контакта с окружением и не сумев адаптироваться к новой для него реальности, начинает испытываться чувство тревоги во взаимоотношениях с учите-
лями и одноклассниками. Тревога во взаимоотношениях с учителями связана с тем, что ребенок не может, а, скорее всего, даже не понимает, почему он должен выполнять предъявляемые учителем требования, так как обстановка, в которой он привык взаимодействовать со взрослыми, является качественно иной. В его окружении к нему не предъявляют требований, нет запретов, санкций и пр. Проще говоря, ребенок оказывается не готов к новой, абсолютно иной, непривычной для него ситуации, что и может приводить к тревожно-фобическому расстройству.
Подобное дисгармоничное воспитание может оказывать влияние на формирование у ребенка таких личностных особенностей, как ригидность, холодность и формальность в контактах, отсутствие интереса к жизни окружающих его людей. Такие дети часто могут испытывать беспричинные страхи, обиду на других, которая зачастую оказывается необоснованной. Они плохо умеют контролировать свои эмоциональные импульсы и выражать их в социально допустимой форме. Эти дети отличаются нетерпеливостью, демонстративностью. Они ревнивы, обладают высоким самомнением, непостоянны, стремятся к власти, доминированию, получают удовольст-
П ^ V
вие, отдавая приказы. В структуре личности детей данной группы ярко выражено стремление к самоутверждению. Они часто хвастаются, отличаются конфликтностью и бесцеремонностью. Чаще всего проблемы в общении и учебе у таких детей появляются еще в дошкольных учреждениях.
Следует отметить, что в исследуемой нами группе достаточно большое количество детей не посещали детские дошкольные учреждения. Поступление в школу только усугубляет имеющиеся проблемы в связи с тем, что из-за отсутствия гибкости, неадекватно сформированной самооценки ребенок с трудом находит взаимопонимание с учителями и одноклассниками. Можно сказать, что ребенок оказывается один на один со своими проблемами и пытается с ними бороться любыми доступными ему способами, которые, естественно, не всегда являются конструктивными.
С помощью опросника копинг-стратегий мы выявили, что дети с вышеперечисленными чертами личности чаще всего используют в качестве копинг-стратегий следующие: «кусаю ногти или ломаю суставы пальцев», «борюсь или дерусь с кем-нибудь», «бью, ломаю или швыряю вещи», «дразню кого-нибудь».
Таким образом, можно заключить, что механизм возникновения социальной фобии в данной ситуации таков: ребенок, не справляясь со своей новой социальной ролью, с появившимися новыми обязанностями, с необходимость проявлять гибкость и чуткость во взаимо-
отношениях с новым окружением, начинает испытывать чувство тревоги, страха, которые постепенно перерастают в фобию.
Дети же эмоционально отвергаемые одним из родителей, оказавшись в новой для себя ситуации и не умея в ней адаптироваться по ряду причин, могут замкнуться в себе, погрузиться в свои переживания. Под воздействием взаимоотношений с социумом для таких детей чаще всего характерны такие личностные особенности, как конформность, зависимость, они послушны, ведомы, не уверены в себе, пассивны, склонны брать вину на себя. У них отсутствует вера в себя и в свои силы. Они обладают сверхчувствительной нервной системой и остро реагируют на любую угрозу. В качестве копинг-стратегий такими детьми чаще всего используются такие, как «остаюсь сам по себе один», «плачу и грущу», «мечтаю, представляю себе что-нибудь», «прошу прощения или говорю правду», «обнимаю или прижимаю к себе кого-то близкого, любимую вещь или глажу животное (собаку, кошку и пр.)». Для детей, воспитывающихся в подобной атмосфере, чаще всего характерны «изолированные фобии».
Формирование социальной фобии в данной ситуации может быть вызвано тем, что эмоционально отвергаемые дети, у которых возникают психологические проблемы, стараются привлечь внимание того из родителей, которым отвергаются и добиться от него эмоционального принятия.
В ходе клинической беседы было выявлено, что около 45 % исследуемых нами семей могут охарактеризовать свои супружеские отношения как конфликтные и напряженные. Все это не может не сказываться на ребенке. В этой связи важно отметить то, что некоторые проявления тревожно-фобического расстройства у детей могут являться механизмом, сплачивающим супругов и, тем самым -семью, так как многие обследуемые нами родители, обращаясь за помощью в специальные медицинские учреждения, стараются сплотиться, принимая активное участие в разрешении проблем ребенка. Таким образом, проблема ребенка может быть «выгодной» как для родителей, так и для их детей.
Дети крайне болезненно воспринимают разногласия между родителями. При исследовании совладающего поведения у таких детей были получены данные, позволяющие предположить, что у ребенка при помощи используемых копинг-стратегий, помогающих «вытеснять» травмирующие события, происходит вытеснение родительских конфликтов и «неспокойной» обстановки дома, чем может быть запущен механизм, способствующий возникновению тревожно-фобического расстройства в виде социальной фобии.
Хотелось бы более подробно рассмотреть защитно-совладающее поведение родителей и детей, влияние защитно-совладающего поведения на внутрисемейные взаимоотношения и на особенности проявлений тревожно-фобических расстройств. Были получены статистически значимые различия в использовании психологических защит у матерей из полных семей, проживающих с прародителями, и матерей-одиночек по типу «регрессии» (р<0,05), «отрицания» (р<0,05), «компенсации» (р<0,01) «конфронтационный копинг». Эти психологические защиты использовались матерями, находившимися в браке, значительно чаще, чем матерями-одиночками.
Полученные данные свидетельствуют о недостаточной зрелости защитного поведения матерей, находящихся в браке и живущими с прародительской семьей. Для них характерно возвращение к более инфантильным личностным реакциям в психотравмирующей ситуации, устранение неприемлемых и неприятных влечений и переживаний из сознания, отказ от принятия определенных событий, переживаний и ощущений, которые были бы болезненны при их осознании. Детям матерей с такими «особенностями» свойственно использование таких копинг-стратегий как «сплю», «стараюсь забыть», «ем или пью», «рисую, пишу или читаю что-нибудь», «гуляю, бегаю, катаюсь на велосипеде». Исходя из этого, можно сделать вывод, что и те и другие в борьбе со стрессом чаще всего, в большей или меньшей степени, используют «избегающее поведение». Дети, использующие вышеуказанные копинг-стратегии, чаще всего страдают социальными фобиями, они как бы подражают своим матерям в их способах борьбы со стрессом, и в борьбе со своими страхами занимают позицию «избегания». Отцы данной группы часто используют такую копинг-стратегию, как «вытеснение» (р<0,05), когда неприятные эмоции блокируются ими посредством забывания реального стимула и всех объектов и обстоятельств, связанных с ним.
Исходя из совокупности полученных результатов, можно сделать вывод о том, что недостаточная зрелость защитно-совладающего поведения триады «мать - отец - ребенок», отказ от осознания определенных событий, переживаний и ощущений, которые были бы болезненны при их осознании, так называемое «отстранение» от существующих в семье проблем ведет к возникновению невротических расстройств у детей и нарушенному семейному функционированию.
Матери-одиночки в качестве психологических защит, чаще всего используют «замещение» (р<0,01), «интеллектуализацию» (р<0,05). В качестве копинг-стратегий - «самоконтроль» (р<0,05),
«планирование решения проблемы» (р<0,05), «дистанцирование» (р<0,01). Им свойственен перенос тех чувств и действий, которые должны были направляться на объект, вызвавший тревогу, на объект, не имеющий отношения к ситуации и причине конфликта, и трансформация в сознании эмоционального отношения к объекту на противоположное. Посредством «дистанцирования» матери, воспитывающие своих детей по типу «гипоопеки», отстраняются от проблемы своих детей, относятся к ним формально и даже, приводя их на обследование в медицинские учреждения, не стремятся вникнуть в суть проблемы, разобраться в ее причинах. В качестве копинг-стратегии они также используют «планирование решения проблемы», не всегда четко осознавая ее суть, считая проблемой лишь поведенческие или физиологические проявления, стремясь к купированию этих проявлений и полагая, что, избавившись от них, они избавятся и от проблемы.
Некоторым матерям детей, страдающих «социальными фобиями», свойственна «воспитательная неуверенность», и в качестве копинг-стратегий ими чаще всего используются «поиск социальной поддержки» (р<0,05), «бегство-избегание» (р<0,05).
Нам представляется, что это может быть связано с воспитательной неуверенностью матери, особенностями ее личности, а также используемыми ею копинг-стратегиями. Это приводят к тому, что ребенок, чувствуя отсутствие опоры в лице матери, не чувствуя у нее уверенности в своих силах, сомневаясь в ее способности его защитить, ощущает свою беззащитность перед лицом окружающих его «опасностей», что и запускает механизм, приводящий к формированию «социальных фобий».
Таким образом, данные, полученные в ходе нашего исследования, показывают, что негармоничный тип семейного воспитания может являться своеобразным пусковым механизмом в формировании невротических расстройств ребенка, а нарушенное внутрисемейное взаимодействие, несомненно, негативно влияет на течение тревож-но-фобического расстройства у детей из таких семей.
Список литературы
1. Гарбузов В.И. Неврозы и психотерапия. - СПб: СОТИС, 2001.
2. Гриднева С.В. Личностные детерминанты страхов и стратегий совладающего поведения у детей 9-10 лет: атореф. дисс.... канд. психол. наук.
- Ростов-на-Дону, 2007.
3. Захаров А.И. Неврозы у детей. - СПб.: Дельта, 1996.
4. Захаров А.И. Неврозы у детей и психотерапия. - М.: Союз, 2004.
5. Савостьянова О.Л. Тревожно-фобические расстройства в детском возрасте (клиника, типология, патогенез): атореф. дисс.... канд. мед. наук. - М., 2001.
6. Фесенко Ю.А. Пограничные нервно-психические расстройства у детей.
- СПб: Наука и техника, 2010.
7. Панасенко Б.В. Обоснование использования краткосрочной аналитикосистемной семейной психотерапии при расстройствах поведения у детей и подростков // Наследие профессора С.С. Мнухина: из века 20-го в век 21-й. VIII Мнухинские чтения / сост. Фесенко Ю.А., Шигашов Д.Ю. и др. - СПб: Нева-Трейд, 2009. - С. 214-216.
8. Крюкова Т.Л. Психология семьи: жизненные трудности и совладание с ними. - Кострома: КГУ, 2004. - 292 с.
9. Костина Л.М. Методы диагностики тревожности. - СПб.: Речь, 2002.
10. Лазарус Р. Теория ... психология: учеб.-метод. комплекс для
преподавателей и студентов факультетов психологии. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2003.
11. Семаго Н.Я., Семаго М.М. Проблемные дети: основы диагностической и коррекционной работы психолога. - М.: АРКТИ, 2000.
12. Эйдемиллер Э.Г. Методы семейной диагностики и психотерапии: метод. пособие. - М.; СПб: Фолиум, 1996.
13. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Семейная психотерапия. - Л.: Медицина, 1990.
14. Ромицына Е.Е. Психологическая методика «Подростки о родителях» и ее практическое применение. Методическое пособие. - СПб., 2001.
