CC BY
50
(сс)
doi: 10.21518/2079-701X-2019-21-268-273 Оригинальная статья / Original article
Влияние витамина D на состояние соматического и репродуктивного здоровья женщин
И.Г. Жуковская, e-mail: zhoukovskaya@mail.ru И.Р. Якупован, e-mail: ilvirawonderfull@mail.ru
Ижевская государственная медицинская академия; 426034, Россия, Ижевск, ул. Коммунаров, д. 281 Резюме
В статье представлены результаты изучения влияния недостаточности витамина D на состояние здоровья женщин. Цель исследования - определить распространенность недостаточности витамина D и ее взаимосвязь с состоянием соматического и репродуктивного здоровья женщин.
Методы: группу наблюдения I составила 31 женщина со сниженной концентрацией уровня витамина D в сыворотке крови (20,4 ± 1,0 нг/мл), в группу сравнения II вошла 31 пациентка с нормальным уровнем витамина D (39,0 ± 1,4 нг/мл). Результаты: негативное воздействие недостаточности витамина D на состояние здоровья женщин не вызывает сомнений, а именно в группе I по сравнению с группой II достоверно выше частота соматической патологии: ожирения (62,5 ± 12,1% и 18,8 ± 9,8%; p < 0,5), инсулинорезистентности (55,0 ± 9,0% и 1,0 ± 6,0%; p < 0,001); артериальной гипертензии (42,0 ± 8,8% и 13,0 ± 6,0%; p < 0,01); гипертрофической миокардиопатии (25,8 ± 7,8% и 6,4 ± 4,4%; p < 0,05); хронического колита (29,0 ± 8,1% и 6,4 ± 4,4%; p < 0,05), язвенной болезни желудка (22,5 ± 7,5% и 3,2 ± 3,2%; p < 0,05), хронического панкреатита (22,5 ± 7,5% и 3,2 ± 3,2%; p < 0,05), хронического гастрита (25,8 ± 7,8% и 9,7 ± 5,3%; p < 0,1). Взаимосвязь сниженного уровня витамина D и заболеваний репродуктивной системы подтверждена значительным увеличением распространенности вторичной аменореи (80,0 ± 9,0% и 16,0 ± 7,3%; p < 0,001), вторичной олигоменореи (75,0 ± 9,7% и 20,0 ± 8,0%; p < 0,001), гиперпластических процессов - миомы матки (48,4 ± 9,0% и 13,3 ± 6,1%; p < 0,001) и аденомиоза (26,6 ± 7,9% и 6,7 ± 4,5%; p < 0,05), синдрома поликистозных яичников (29,0 ± 8,2% и 6,7 ± 4,5%; p < 0,05), нарушений микробиоценоза влагалища (аэробного вагинита - 42,0 ± 8,9% и 16,1 ± 6,6%; p < 0,05; бактериального вагиноза - 29,0 ± 8,2% и 9,7 ± 5,3%; p < 0,05). Заключение: коррекция уровня витамина D является одной из актуальных задач при формировании лечебно-профилактических мероприятий по оздоровлению женщин.
Ключевые слова: дефицит, недостаточность витамина D, репродуктивное, соматическое здоровье женщин
Для цитирования: Жуковская И.Г., Якупова И.Р. Влияние витамина D на состояние соматического и репродуктивного здоровья женщин. Медицинский совет. 2019;(21):268-273. doi: 10.21518/2079-701X-2019-21-268-273.
Конфликт интересов: авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Effect of vitamin D on women's somatic and reproductive health
Inna G. Zhoukovskaya, e-mail: zhoukovskaya@mail.ru Ilvira R. YakupovaH, e-mail: ilvirawonderfull@mail.ru
Izhevsk State Medical Academy; 281, Kommunarov St., Izhevsk, 426034, Russia Abstract
The article presents the results of a study of the effect of vitamin D deficiency on women's health. The study aimed to determine the prevalence of vitamin D deficiency and its relationship with the somatic and reproductive health of women. Methods: observation group I included 31 women with a reduced serum vitamin D levels (20.4 ± 1.0 ng/ml), comparison group II included 31 patients with normal vitamin D levels (39.0 ± 1.4 ng/ml). Results: the negative effect of vitamin D deficiency on women's health is also practically assured, i.e. the incidence of somatic pathology is significantly higher in group I compared with group II: obesity (62.5 ± 12.1% and 18.8 ± 9.8%; p <0.5), insulin resistance (55.0 ± 9.0% and 1.0 ± 6.0%; p <0.001); arterial hypertension (42.0 ± 8.8% and 13.0 ± 6.0%; p <0.01); hypertrophic myocardiopathy (25.8 ± 7.8% and 6.4 ± 4.4%; p <0.05); chronic colitis (29.0 ± 8.1% and 6.4 ± 4.4%; p <0.05), gastric ulcer (22.5 ± 7.5% and 3.2 ± 3.2%; p <0.05), chronic pancreatitis (22.5 ± 7.5% and 3.2 ± 3.2%; p <0.05), chronic gastritis (25.8 ± 7.8% and 9.7 ± 5.3%; p <0.1). The interaction between reduced vitamin D levels and reproductive system diseases is confirmed by significant increase in the prevalence of secondary amenorrhea (80.0 ± 9.0% and 16.0 ± 7.3%; p <0.001), secondary oligomenorrhea (75.0 ± 9.7% and 20.0 ± 8.0%; p <0.001), hyperplastic processes - uterine fibroids (48.4 ± 9.0% and 13.3 ± 6.1%; p <0.001) and adenomyosis (26.6 ± 7.9% and 6.7 ± 4.5%; p <0.05), polycystic ovary syndrome (29.0 ± 8.2% and 6.7 ± 4.5%; p <0.05), vaginal microbiocenosis disorders (aerobic vaginitis - 42.0 ± 8.9% and 16.1 ± 6.6%; p <0.05; bacterial vaginosis -29.0 ± 8.2% and 9.7 ± 5.3%; p <0.05). Conclusion: management of vitamin D level is one of the priorities in the formation of therapeutic and preventive measures to improve the women's health.
Keywords: deficiency, vitamin D deficiency, women's reproductive, somatic health
For citation: Zhoukovskaya I.G., Yakupova I.R. Effect of vitamin D on women's somatic and reproductive health. Meditsinskiy sovet = Medical Council. 2019;(21):268-273. (In Russ.) doi: 10.21518/2079-701X-2019-21-268-273.
Conflict of interest: The authors declare no conflict of interest.
ВВЕДЕНИЕ
Термином «дефицит Р-гормона» обозначают снижение его поступления и образования в организме 25(ОН)Р и 1а,25(ОН)2Р3, а также нарушения его рецепции [1]. По данным Российской ассоциации эндокринологов, принято считать оптимальной концентрацией 25(ОН)Р в сыворотке крови как лучший показатель запасов витамина Р в организме 30-100 нг/мл (75-250 нмоль/л), недостаточностью -от 20 до 30 нг/мл (от 50 до 75 нмоль/л), дефицитом - менее 20 нг/мл (менее 50 нмоль/л) [2]. Недостаточность витамина Р в Международной классификации болезней (МКБ-10) выделена в качестве отдельной нозологической группы - код Е55. Распространенность дефицита витамина Р в России среди населения составляет 70% в связи с расположением территории страны в зоне низкой инсоляции, поэтому все ее жители входят в группу риска.
Витамин Р является стероидным гормоном, необходимым для обеспечения широкого спектра физиологических процессов во всех органах [3]. Недостаток витамина Р, по данным клинических рекомендаций Российской ассоциации эндокринологов, играет важную роль в патогенезе социально значимых хронических заболеваний. Формирование сердечно-сосудистой патологии обусловлено наличием в гладкомышечной ткани сосудов, эндотелии и карди-омиоцитах специфических рецепторов к витамину Р, блокада которых влечет за собой стойкую активацию ренин-ангиотензиновой системы и развитие артериальной гипер-тензии и гипертрофии левого желудочка сердца [4]. Витамин Р способствует сохранению целостности эпителиального барьера и регенераторной способности эпителия толстого кишечника, что играет роль в профилактике развития заболеваний желудочно-кишечного тракта [5]. Витамин Р регулирует гены, отвечающие за синтез половых гормонов и регуляцию углеводного обмена, поэтому его низкий уровень рассматривается как независимый предиктор формирования и прогрессирования ожирения. Доказано, что недостаток витамина Р снижает чувствительность тканей к инсулину, обусловливая развитие инсулино-резистентности. Наряду с влиянием на жизненно важные процессы в организме человека, витамин Р играет значимую роль в регуляции репродуктивной функции у женщин за счет воздействия на репродуктивные органы как напрямую - посредством связывания со своим рецептором (в овариальной ткани, эндометрии, фаллопиевых трубах, а также в децидуальной оболочке и плаценте), так и опосредованно - через стимуляцию синтеза стероидных гормонов (эстрогенов, прогестерона, тестостерона), которые необходимы для полноценного созревания фолликулов и эндометрия [6]. Результаты проведенных исследований демонстрируют убедительные доказательства антипроли-феративного эффекта данного витамина, поэтому сниженный уровень витамина Р ассоциируется с увеличением частоты миомы матки [7]. Дефицит витамина Р может вызывать системный воспалительный ответ, что является одним из ключевых факторов развития аденомиоза [8]. Основополагающим фактором в патогенезе синдрома поликистозных яичников признана инсулинорезистент-
ность, патогенез которой напрямую связан с низким содержанием витамина D [9]. Особого внимания заслуживает иммуномодулирующий эффект данного витамина, поэтому его дефицит связан с предрасположенностью к заболеваниям, инфекционной этиологии, включая бактериальный вагиноз [10]. Сократимость миометрия зависит от высвобождения ионизированного кальция в мышечных клетках, а этот процесс регулируется витамином D, поэтому получены достоверные данные о связи его недостаточности с увеличением частоты кесарева сечения [11].
Данные литературы отражают взаимосвязь дефицита витамина D и отдельных хронических социально значимых заболеваний человека [12], при этом важным является изучение влияния сниженного уровня витамина D на соматическое и репродуктивное здоровье женщин, что обусловило актуальность нашего исследования.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Изучена распространенность содержания витамина D в сыворотке крови у 224 женщин в возрастном аспекте, средний возраст которых был 40,9 ± 0,2 лет (от 18 до 80 лет), среднее значение витамина D в сыворотке крови -27,6 ± 4,3 нг/мл. Проведено углубленное изучение здоровья 62 женщин, средний возраст составил 39,2 ± 0,4 лет. Группу наблюдения I составила 31 женщина с недостатком витамина D в сыворотке крови (среднее значение 21,4 ± 1,0 нг/мл). В группу сравнения II вошла 31 женщина с адекватным уровнем витамина D (среднее значение которого 39,0 ± 1,4 нг/мл). Средний возраст пациенток не отличался и составил 41,2 ± 2,6 и 38,0 ± 1,9 лет соответственно. Группы женщин были уравновешены по месту проживания, возрасту сексуального дебюта (20,4 ± 0,2 лет и 20,5 ± 0,3 лет соответственно), количеству половых партнеров в течение жизни (3-4).
Методы исследования включали: тестирование по оригинальной анкете из 26 вопросов, общий осмотр, гинекологическое исследование, микроскопическую, бактериологическую и ПЦР-диагностику цервикального секрета на инфекции, передаваемые половым путем (Trichomonas vaginalis, Neisseria gonorrheae, Chlamydia trachomatis, Mycoplasma genitalium, Herpes-1, 2, HPV с помощью тест-системы «Ампли Сенс» (производства ФГУН «ЦНИИ эпидемиологии» Роспотребнадзора), ультразвуковое сканирование органов малого таза (LOGIC 7 с применением конвексного 3,5-5 МГц и трансвагинального 3,5-5 МГц датчиков) по общепринятой методике, консультацию терапевта и эндокринолога. Определяли уровень витамина D методом иммуноферментного анализа (ИФА) на субмикронных парамагнитных частицах в качестве твердой фазы с использованием ферментативно усиленной хемилюминесценции как метода детекции на анализаторе Access 2 (Beckman Coulter, США).
Статистическая обработка данных проводилась при помощи параметрического критерия (критерия Стьюдента) и непараметрического критерия согласия (х2) с применением интегральной системы для комплексного статистического анализа и обработки данных Statistica 6.0.
ПОЛУЧЕННЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Средняя концентрация витамина D среди 224 обследованных женщин составила 27,6 ± 4,3 нг/мл, что свидетельствовало о недостаточном уровне витамина D. Снижение уровня данного витамина разной степени выраженности диагностировано у каждой второй (у 48,9%). Недостаточный уровень содержания витамина D в крови был выявлен у 29,9% женщин в диапазоне от 20,3 до 29,8 нг/мл: в репродуктивном возрасте (от 18 до 45 лет) этот показатель в среднем составлял 24,6 ± 0,4 нг/мл, в возрасте пременопаузы (от 46 до 55 лет) уровень витамина D был 26,0 ± 1,0 нг/мл, в постменопаузальном периоде (старше 55 лет) - 25,0 ± 0,9 нг/мл. Дефицит витамина D был констатирован у 18,8% обследованных и находился в диапазоне от 9,3 до 20,5 нг/мл, в среднем составляя: в репродуктивном возрасте - 16,2 ± 0,6 нг/мл, в премено-паузе - 14,3 ± 1,8 нг/мл, в постменопаузе - 15,1 ± 1,1 нг/мл. Адекватный уровень витамина D был получен у 51,3% женщин: в репродуктивном возрасте, среднее значение которого составило 40,4 ± 0,9 нг/мл, в пременопаузе -39,5 ± 3,4 нг/мл, в постменопаузе - 41,0 ± 3,3 нг/мл. Анализ распространенности недостатка витамина D показал, что наибольшая его частота имеет место в постменопаузе (73,7 ± 7,1%) по сравнению с репродуктивным (41,9 ± 4,0%) и пременопаузальным (46,9 ± 8,8%) периодами (р < 0,05). При этом средний уровень дефицита и недостатка витамина D в разных возрастных группах достоверно не отличался.
Известно, что недостаток витамина D ассоциирован с увеличением частоты сердечно-сосудистых заболеваний (табл. 1).
Полученные данные демонстрируют значительную распространенность заболеваний кардиоваскулярной системы при недостаточности витамина D, что, возможно, обусловлено его участием в регуляции активности ренин-ангиотензиновой системы, а также способностью оказывать сосудистые эффекты, включающие модуляцию воспаления, тромбообразования и пролиферации гладкомы-шечных клеток (табл. 1) [13].
i Таблица 1. Частота заболеваний сердечно-сосудистой системы у женщин с недостаточностью витамина D (%) i Table 1. Incidence of cardiovascular system diseases in women with vitamin D deficiency (%)
Нозологические формы Группа I (n = 31) Группа II (n = 31) x2 p
Артериальная гипертензия 42,0 ± 8,8 13,0 ± 6 6,6 р < 0,01
Гипертрофическая миокардиопатия 25,8 ± 7,8 6,4 ± 4,4 4,3 р < 0,05
При недостаточности витамина Э зарегистрировано достоверное увеличение частоты заболеваний желудочно-кишечного тракта (табл. 2).
Полученные результаты показывают значительную распространенность заболеваний гастроинтестинальной
1 Таблица 2. Частота заболеваний желудочно-кишечного тракта у женщин с недостаточностью витамина D (%) 1 Table2. Incidence of gastrointestinal tract diseases in women with vitamin D deficiency (%)
Нозологические формы Группа I (n = 31) Группа II (n = 31) x2 р
Хронический колит 29,0 ± 8,1 6,4 ± 4,4 5,4 р < 0,05
Язвенная болезнь 22,5 ± 7,5 3,2 ± 3,2 5,2 р < 0,05
Хронический панкреатит 22,5 ± 7,5 3,2 ± 3,2 5,2 р < 0,05
Хронический гастрит 25,8 ± 7,8 9,7 ± 5,3 2,8 р < 0,1
системы при недостаточности витамина D, что объясняется возможным нарушением гомеостаза слизистой оболочки толстой кишки, повреждением целостности эпителиального барьера и регенераторной способностью эпителия. С другой стороны, при вышеуказанных патологических состояниях желудочно-кишечного тракта недостаточность витамина D может быть связана с нарушением его всасывания (табл. 2) [14].
Недостаточность витамина D достоверно чаще сочеталась с высокой распространенностью ожирения (62,5 ± 12,1% и 18,8 ± 9,8% соответственно; df = 1, х2 = 6,3; p <0,05). Взаимосвязь между концентрацией витамина D и количеством жировой ткани может быть обусловлена наличием в адипоцитах рецепторов к витамину D и специфических ферментов, участвующих в его метаболизме [15].
Распространенность инсулинорезистентности в группе I в 4 раза выше, чем в группе II (55,0 ± 8,9% и 13,0 ± 5,9% соответственно; df = 1, х2 = 12,2; p <0,001), что подтверждает сочетание инсулинорезистентности со сниженным уровнем витамина D. Возможно, это связано со способностью витамина D стимулировать экспрессию гена рецептора инсулина [16].
Наряду с влиянием на жизненно важные процессы в организме человека, витамин D играет очень важную роль в регуляции менструальной функции у женщин (табл. 3).
Данные, полученные из таблицы 3, подтверждают значимость сниженного уровня витамина D в регуляции менструального цикла, что, возможно, связано как с непо-
f Таблица 3. Частота нарушений менструального цикла у женщин с недостатком витамина D (%) i Table 3. Incidence of menstrual irregularities in women with vitamin D deficiency (%)
Нарушения менструальной функции Группа I (n = 20) Группа II (n = 25) x2 р
Вторичная аменорея 80,0 ± 9,0 16,0 ± 7,3 18,4 р < 0,001
Вторичная олигоменорея 75,0 ± 9,7 20,0 ± 8,0 13,6 р < 0,001
средственным взаимодействием витамина D со специфическими рецепторами, широко представленными в органах репродуктивной системы, так и с его влиянием на стимуляцию выработки стероидных гормонов (эстрогенов, прогестерона, тестостерона) [17].
Анализ гинекологических заболеваний показал, что у женщин с недостаточностью витамина D достоверно чаще регистрировались гиперпластические процессы репродуктивной системы (табл. 4).
• Таблица 4. Частота гиперпластических процессов у женщин с недостаточностью витамина D (%)
• Table4. Incidence of hyperplastic processes in women with vitamin D deficiency (%)
Нозологические формы Группа I (n = 31) Группа II (n = 31) x2 р
Миома матки 48,4 ± 9,0 13,3 ± 6,1 9,2 р < 0,001
Аденомиоз 26,6 ± 7,9 6,7 ± 4,5 4,3 р < 0,05
Результаты, представленные в таблице 4, демонстрируют достоверное увеличение частоты миомы матки за счет снижения антипролиферативного действия витамина Э [18]. Повышение распространенности аденомиоза при недостаточности витамина Э, возможно, связано с его противовоспалительным влиянием и участием в регуляции неоангиогенеза [19].
Необходимо подчеркнуть, что распространенность вагинита в группе I была выявлена в 5 раз чаще, чем в группе II (33,3 ± 8,5% и 6,7 ± 4,5% соответственно; с^ = 1, х2 = 6,6; р < 0,01), что свидетельствует о взаимосвязи недостатка витамина Э и частоты воспалительных заболеваний нижних отделов репродуктивной системы.
Результаты исследования показали, что у женщин с недостатком витамина Э распространенность синдрома поликистозных яичников была в 4 раза выше, чем в группе II (29,0 ± 8,2% и 6,7 ± 4,5% соответственно; Cf = 1, X2 = 5,4; р < 0,05). При этом у 77,7% женщин с синдромом поликистозных яичников в группе I наблюдалось ожирение I степени, что подчеркивает взаимосвязь между концентрацией витамина Э и метаболическими нарушениями.
Изучение состояния микробиоценоза влагалища по данным микроскопического исследования показало наличие высокой распространенности дисбиотических нарушений у пациенток с недостаточностью витамина Э (табл. 5).
Как видно из таблицы 5, при недостатке витамина Э почти у % женщин имеются заболевания инфекционной этиологии, что, вероятно, вызвано снижением иммуномо-дулирующего эффекта данного витамина.
При изучении репродуктивного анамнеза обследованных обращала на себя внимание высокая частота оперативного родоразрешения у женщин в группе I (табл. 6).
Представленные в таблице 6 данные можно объяснить тем, что сократимость миометрия зависит от высвобождения ионизированного кальция в мышечных клетках, а этот процесс регулируется витамином Э [20].
1 Таблица 5.Характеристика микробиоценоза у женщин с недостаточностью витамина D (%)
i Table 5. Characteristics of microbiocenosis in women with vitamin D deficiency (%)
Характеристика микробиоценоза влагалища Группа I (n = 31) Группа II (n = 31) x2 р
Аэробный вагинит 42,0 ± 8,9 16,1 ± 6,6 5,0 р < 0,05
Бактериальный вагиноз 29,0 ± 8,2 9,7 ± 5,3 3,7 р < 0,05
Вульвовагинальный кандидоз 12,9 ± 6,0 19,4 ± 7,0
Нормоценоз 16,1 ± 6,6 55,0 ± 8,9
• Таблица 6. Частота видов родоразрешения у женщин с недостаточностью витамина D (%) • Table 6. Incidence of types of delivery in women with vitamin D deficiency (%)
Виды родоразрешения Группа I (n = 31) Группа II (n = 31) x2 р
Кесарево сечение 29,0 ± 8,1 6,5 ± 4,4 5,4 р < 0,05
Роды per vias naturalis 23,0 ± 4,0 50,0 ± 4,8 4,5 р < 0,05
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Результаты представленного исследования показали, что распространенность недостаточности витамина Э имеет место у 29,9% пациенток, дефицита - у 18,8% и адекватного уровня у 51,3% обследованных. Вопреки ожиданиям, средний уровень дефицита и недостаточности витамина Э не отличается в зависимости от возраста, однако регистрируется достоверное увеличение частоты недостатка витамина Э в постменопаузе по сравнению с репродуктивным и пременопаузальным периодами (73,7 ± 7,1%, 41,9 ± 4,0%, 46,9 ± 8,8%; р < 0,05).
Негативное влияние недостаточности витамина Э на здоровье женщин не вызывает сомнений, что подтверждено достоверным увеличением в группе I по сравнению с группой II частоты ожирения (62,5 ± 12,1% и 18,8 ± 9,8%; р < 0,5), инсулинорезистентности (55,0 ± 9,0% и 1,0 ± 6,0%; р < 0,001); артериальной гипертензии (42,0 ± 8,8% и 13,0 ± 6,0%; р < 0,01); гипертрофической миокардиопатии (25,8 ± 7,8% и 6,4 ± 4,4%; р < 0,05); хронического колита (29,0 ± 8,1% и 6,4 ± 4,4%; р < 0,05), язвенной болезни желудка (22,5 ± 7,5% и 3,2 ± 3,2%; р < 0,05), хронического панкреатита (22,5 ± 7,5% и 3,2 ± 3,2%; р < 0,05), хронического гастрита (25,8 ± 7,8% и 9,7 ± 5,3%; р < 0,1). Полученные данные также свидетельствуют о неблагоприятном влиянии сниженного уровня витамина Э на репродуктивное здоровье женщин, что доказано увеличением в группе I по сравнению с группой II распространенности вторичной аменореи (80,0 ± 9,0% и 16,0 ± 7,3%; р < 0,001), вторичной олигоменореи (75,0 ± 9,7% и 20,0 ± 8,0%; р < 0,001), гиперпластических процессов (миомы матки - 48,4 ± 9,0% и 13,3 ± 6,1%; р < 0,001), аденомиоза
- 26,6 ± 7,9% и 6,7 ± 4,5%; p < 0,05), хронического вагинита (33,3 ± 8,5% и 6,7 ± 4,5%; p < 0,01), синдрома полики-стозных яичников (29,0 ± 8,2% и 6,7 ± 4,5%; х2 = 5,415; p < 0,05), нарушений микробиоценоза влагалища по данным микроскопического исследования (аэробного вагинита - 42,0 ± 8,9% и 16,1 ± 6,6%; p < 0,05; бактериального вагиноза - 29,0 ± 8,2% и 9,7 ± 5,3%; p < 0,05). Обращает на себя внимание высокая частота оперативного родоразрешения по данным анамнеза у пациенток с недоста-
точностью витамина D (29,0 ± 8,1% и 6,5 ± 4,4%, х2 = 5,4; p < 0,05).
Таким образом, коррекция уровня витамина D является одной из актуальных задач при формировании персонифицированных лечебно-профилактических мероприятий по оздоровлению женщин.
Поступила / Received 29.06.2019 Поступила после рецензирования / Revised 10.09.2019 Принята в печать / Accepted 30.19.2019
- Список литературы
1. Мальцева Л.И., Полукеева А.С., Гарифуллова Ю.В. Роль витамина Д в сохранении здоровья и репродуктивного потенциала женщин. Практическая Медицина. 2015;(1):26-31. Режим доступа: https://elibrary.ru/item. asp?id=22986337.
2. Пигарова Е.А., Рожинская Л.Я., Белая Ж.Е., Дзеранова Л.К., Каронова Т.Л., Ильин А.В., Мельниченко ПА., Дедов И.И. Клинические рекомендации Российской ассоциации эндокринологов по диагностике, лечению и профилактике дефицита витамина D у взрослых. Проблемы эндокринологии. 2016;62(4):60-84. doi: 10.14341/ probl201662460-84.
3. Калинченко С.Ю., Жиленко М.И., Гусакова Д.А., Тюзиков И.А., Мсхалая Г.Ж., Саблин К.С. и др. Витамин D и репродуктивное здоровье женщин. Проблемы репродукции. 2016;22(4):28-36. doi: 10.17116/ repro201622428-36.
4. Wang TJ., Pencina MJ., Booth S.L., Jacques P.F., Ingelsson E., Lanier K. et al. Vitamin D deficiency and risk of cardiovascular disease. Obesity and metabolism. 2008;117(4):503-511. doi: 10.1161/CIRCULATI0NAHA.107.706127.
5. Климов Л.Я., Захарова И.Н., Абрамская Л.М., Стоян М.В., Курьянинова В.А., Долбня С.В. и др. Витамин D и хронические заболевания кишечника: Роль в патогенезе и место в терапии. Практическая Медицина. 2017;(5):59-64. Режим доступа: https:// elibrary.ru/item.asp?id=30017639.
6. Денисова А.С., Ярмолинская М.И. Роль витамина D в патогенезе генитального эндоме-триоза. Журнал акушерства и женских болезней. 2017;66(6):81-88. doi: 10.17816/ J0WD66681-88.
7. Baird D.D., Hill M.C., Schectman J.M., Hollis B.W. Vitamin D and the risk of uterine fibroids.
Epidemiology. 2013;24(3):447-453.doi: 10.1097/EDE.0b013e31828acca0.
8. Оразов М.Р., Радзинский В.Е., Хамошина М.Б., Носенко Е.Н., Духин А.О., Токаева Э.С. и др. Витамин D3 (Холекальциферол) и тазовая боль, индуцированная эндометриозом яичников. Трудный пациент. 2018;16(4):34-39. Режим доступа: https://elibrary.ru/item. asp?id=35076884.
9. Зайдиева Я.З., Балан В.Е. Витамин Д и репродуктивное здоровье женщин (обзор литературы). Медицинский совет. 2018;(12):164-172. doi: 10.21518/2079-701X-2018-12-164-172.
10. Пигарова Е.А., Плещева А.В., Дзеранова Л.К. Влияние витамина D на иммунную систему. Иммунология. 2015;36(1):62-66. Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id=23183303.
11. Мальцева Л.И., Васильева Э.Н. Новые подходы к оценке роли витамина D в репродуктивном здоровье женщины. Практическая медицина. 2013;(7):42-47. Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp?id = 21406571.
12. Pagliardini L., Vigano P., Molgora M., Persico P., Salonia A., Vailati S.H. et al. High Prevalence of Vitamin D Deficiency in Infertile Women Referring for Assisted Reproduction. Nutrients. 2015;7(12):9972-9984. doi: 10.3390/ nu7125516.
13. Колесников А.Н., Дубовая А.В., Удовитченко Ю.В. Участие витамина D в патогенезе заболеваний сердечно-сосудистой системы. Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2018;63(5):43-50. doi: 10.21508/10274065-2018-63-5-43-50.
14. Krela-Kazmierczak I., Szymczak A., Lykowska-Szuber L. et al. The importance of vitamin D in the pathologyof bone metabolism in inflammatory bowel diseases. Arch Med Sci. 2015;11(5):1028-1032. Available at: https://
www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/ PMC4624748/.
15. Каронова Т.Л., Михеева Е.П., Красильникова Е.И., Беляева О.Д., Буданова М.В., Галкина О.В. и др. Дефицит витамина D - фактор риска развития ожирения и сахарного диабета 2-го типа у женщин репродуктивного возраста. Артериальная гипертензия. 2012;18(1):25-31. doi: 0.18705/1607-419X-2012-18-1-25-31.
16. Степанова А.П., Каронова Т.Л., Быстрова А.А., Бреговский В.Б. Роль дефицита витамина D в развитии сахарного диабета 2 типа и диабетической нейропатии. Сахарный диабет. 2018;21(4):301-306. doi: 10.14341/DM9583.
17. Герасимова Л.И., Денисов М.С., Денисова Т.П Генетические аспекты физиологического метаболизма витамина D в функционировании репродуктивной системы. Электронный научно-образовательный вестник «Здоровье и образование в XXI веке». 2016;18(9):1-5. Режим доступа: https://elibrary.ru/item.asp7id = 26944135.
18. Феофилова М.А., Томарева Е.И., Евдокимова Д.В. Этиология и патогенез миомы матки, ее взаимосвязь с состоянием здоровья и репродуктивной функцией женщин (обзор литературы). Вестник новых медицинских технологий. 2017;24(4):249-260. doi: 10.12737/article_5a38ffb036e579.1142186.
19. Бахарева И.В. Витамин D и эндометриоз: в поиске новых возможностей. Российский вестник акушера-гинеколога. 2018;18(4):35-43. doi: 10.17116/rosakush201818435.
20. Merewood A., Mehta S.D., Chen T.C., Bauchner H., Holick M.F. Association between vitamin D deficiency and primary cesarean section. Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism. 2009;94(3):940-945. doi: 10.1210/ jc.2008-1217.
- References -
1. Maltseva L.I., Polukeeva A.S., Garifullova Yu.V. The role of vitamin D for women's health and reproductive potential. Prakticheskaya Meditsina = Practical medicine. 2015;(1):26-31. (In Russ.) Available at: https://elibrary.ru/item. asp?id=22986337.
2. Pigarova E.A., Rozhinskaya L.Y., Belaya J.E., et al. Russian Association of Endocrinologists recommendations for diagnosis, treatment and prevention of vitamin D deficiency in adults. Problems of Endocrinology. 2016;62(4):60-84. (In Russ.) doi: 10.14341/probl201662460-84.
3. Kalinchenko S.Yu., Zhilenko M.I., Gusakova DA., Tjuzikov IA., Mshalaja G.Zh., Sablin K.S., Dymova A.V. Vitamin D and reproductive health of women. Problemy reproduktsii = Russian Journal of Human Reproduction. 2016;22(4):28-36. (In Russ.) doi: 10.17116/repro201622428-36.
4. Wang TJ., Pencina MJ., Booth S.L., Jacques P.F., Ingelsson E., Lanier K. et al. Vitamin D defi-
ciency and risk of cardiovascular disease. Obesity and metabolism. 2008;117(4):503-511. doi: 10.1161/CIRCULATIONAHA.107.706127.
5. Klimov L.Ya., Zakharova I.N., Abramskaya L.M., et al. Vitamin D and chronic bowel diseases: role in pathogenesis and place in therapy. Prakticheskaya Meditsina = Practical medicine. 2017;(5):59-64. (In Russ.) Available at: https:// elibrary.ru/item.asp?id=30017639
6. Denisova A.S., Yarmolinskaya M.I. The role of vitamin D in the pathogenesis of genital endometriosis. Journal of obstetrics and women's diseases. 2017;66(6):81-88. (In Russ.) doi: 10.17816/J0WD66681-88.
7. Baird D.D., Hill M.C., Schectman J.M., Hollis B.W. Vitamin D and the risk of uterine fibroids. Epidemiology. 2013;24(3):447-453.doi: 10.1097/EDE.0b013e31828acca0.
8. Orazov M.R., Radzinskiy V.E., Khamoshina M.B., Nosenko E.N., Dukhin A.O., Tokaeva E.S., et al.
Vitamin D3 (Cholecalciferol) and Pelvic Pain Caused by OvarianEndometriosis. Trudnyy pat-sient = Difficult Patient. 2018;16(4):34-39. (In Russ.) Available at: https://elibrary.ru/item. asp?id=35076884.
9. Zaydieva Y.Z., Balan V.E. Vitamin D and women's reproductive health (literature review). Meditsinskiy sovet = Medical Council. 2018;(12):164-172. (In Russ.) doi: 10.21518/2079-701X-2018-12-164-172.
10. Pigarova E.A., Pleshcheev A.V., Dzeranova L.K. Influence of vitamin D on the immune system. Immunologiya. 2015;36(1):62-66. (In Russ.) Available at: https://elibrary.ru/item. asp?id=23183303.
11. Maltseva LI., Vasileva E.N. New approaches to assessment of the role of vitamin D in reproductive health of women. Prakticheskaya meditsina = Practical medicine. 2013;(7):42-47. (In Russ.) Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id = 21406571.
12. PagLiardini L., Vigano P., Molgora M., Persico P., Salonia A, VaiLati S.H. et al. High Prevalence of Vitamin D Deficiency in Infertile Women Referring for Assisted Reproduction. Nutrients. 2015;7(12):9972-9984. doi: 10.3390/ nu7125516.
13. Kolesnikov A.N., Dubovaya A.V., Udovitchenko Y.V. Participation of vitamin d in pathogenesis of cardiovascular diseases. Rossiyskiy Vestnik Perinatologii i Pediatrii = Russian Bulletin of Perinatology and Pediatrics. 2018;63(5):43-50. (In Russ.) doi: 10.21508/1027-4065-2018-635-43-50.
14. Krela-Kazmierczak I., Szymczak A., Lykowska-Szuber L. et al. The importance of vitamin D in the pathologyof bone metabolism in inflammatory bowel diseases. Arch Med Sci. 2015;11(5):1028-1032. Available at: https:// www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/ PMC4624748/.
15. Karonova T.L., Mikheeva E.P., Krasilnikova E.I., Belyaeva O.D., Budanova M.V., Galkina O.V., Grineva E.N. Vitamin D deficiency is a risk factor for obesity and type 2 diabetes mellitus in reproductive age women. Arterial'naya Gipertenziya = Arterial Hypertension. 2012;18(1):25-31. (In Russ.) doi: 10.18705/1607-419X-2012-18-1-25-31.
16. Stepanova A.P., Karonova T.L., Bystrova A.A., Bregovsky V.B. Role of vitamin D deficiency in type 2 diabetes mellitus and diabetic neuropathy development. Sakharni Diabet = Diabetes Mellitus. 2018;21(4):301-306. (In Russ.) doi: 10.14341/DM9583.
17. Gerasimova L.I., Denisov M.S., Denisova T.G. Genetic aspects of the physiological vitamin D metabolism in reproductive system functioning. Ehlektronnyy nauchno-obrazovatel'nyy vestnik «Zdorov'e i obrazovanie v XXI veke» = On line scientific @ educational Bulletin «Health and
Education Millennium». 2016:18(9)1-5. (In Russ.) Available at: https://ellbrary.ru/ltem.asp7ld = 26944135.
18. Feofilova MA., Tomareva E.I., Evdoklmova D.V. Etiology and pathogenesis of uterine myoma, its relationship with health and reproductive function of Women. Vestnik novykh meditsin-skikh tekhnologiy = Journal of new medical technologies. 2017;24(4):249-260. (In Russ.) doi: 10.12737/article_5a38ffb036e579.1142186.
19. Bakhareva I.V. Vitamin D and endometriosis: looking for new opportunities. Rossiyskiy vestnik akushera-ginekologa = Russian Bulletin of Obstetrician-Gynecologist. 2018;18(4):35-43. (In Russ.) doi: 10.17116/rosakush201818435.
20. Merewood A., Mehta S.D., Chen T.C., Bauchner H., Holick M.F. Association between vitamin D deficiency and primary cesarean section. Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism. 2009;94(3):940-945. doi: 10.1210/jc.2008-1217.
Информация об авторах:
Жуковская Инна Геннадиевна, д.м.н., доцент кафедры акушерства и гинекологии; Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Ижевская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения Российской Федерации; 426034, Россия, Ижевск, ул. Коммунаров, д. 281; e-mail: zhoukovskaya@mail.ru
Якупова Ильвира Ришатовна, студентка, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Ижевская государственная медицинская академия» Министерства здравоохранения Российской Федерации; 426034, Россия, Ижевск, ул. Коммунаров, д. 281; e-mail: ilvirawonderfull@mail.ru
Information about the authors:
Inna G. Zhoukovskaya, Doctor of Medical Sciences, Associate Professor at the Departement of Obstetrics and Gynecology; Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Izhevsk State Medical Academy» of the Ministry of Health of the Russian Federation; 281, Kommunarov St., Izhevsk, 426034, Russia
Ilvira R. Yakupova, a student, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Izhevsk State Medical Academy» of the Ministry of Health of the Russian Federation; 281, Kommunarov St., Izhevsk, 426034, Russia
