CC BY
29Влияние ускоренного внедрения дистанционных методов работы на рынок труда в моногородах России
см о см
<0 О!
о ш т
X
<
т О X X
Ефимова Ольга Николаевна
ассистент, Департамент экономической теории, ФГБОУ ВО "Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации", [email protected]
Начавшаяся пандемия коронавируса в корне изменила привычный уклад жизни моногородов. Ее последствия можно разделить на две категории: положительные и отрицательные. И одним из таких последствий является экстренное развитие дистанционного формата работы населения. Как известно, рынок труда моногородов имеет много сопутствующих проблем, связанных со специфичностью населенного пункта таких территорий. И сегодня можно утверждать о том, что развитие дистанционного формата работы, произошедшее на фоне распространения пандемии коронавируса, привнесло улучшение социально-экономического положения населения, проживающего в моногородах России. Во многом благодаря развитию цифровых возможностей осуществления трудовой деятельности удалось сдержать рост количества безработных граждан. А те, кто официально считаются безработными, смогли найти выход из сложной жизненной ситуации и перевести свою трудовую деятельность в формат «самозанятости» (например, рерайт, копирайт, электронный менеджмент, программирование и пр.). Уже сейчас понятно, что начавшийся процесс развития дистанционного формата трудовой занятости - это вовсе не «временное» явление во время пандемии. А новая реальность жизни, к которой придется приспосабливаться в том числе и представителям власти, в сферу полномочий которых входит осуществление функций государственного регулирования труда и занятости населения.
Ключевые слова: рынок труда, моногорода, пандемия, дистанционная работа, безработица, население, градообразующие предприятия.
Каждое развитое государство мира стремится достичь высокого уровня экономической безопасности. К сожалению, эта задача серьезно осложняется появлением всевозможных внутренних и внешних опасностей и рисков. Важным индикатором состояния экономической безопасности государства является состояние рынка труда.
Безработица - крайне негативное явление, подрывающее основы экономической безопасности любого государства. О сложившемся в государстве социально-экономическом положении как раз можно судить по уровню, структуре, динамике безработицы.
Безработица оказывает непосредственное влияние на ухудшение жизни населения, является удобной причиной для снижения цены труда. На этой почве развиваются угрозы социальных конфликтов, что ухудшает деловую активность населения страны [9, с. 25-31].
Для общества пагубное влияние данного явления состоит в снижении уровня жизни безработных граждан и членов их семей. Человек, оставшийся по тем или иным причинам без работы, по сути, остается без средств к существованию. А пособие, выплачиваемое государством по безработице, едва ли покрывает прожиточный минимум. Кроме того, оно выплачивается гражданину только на определенный промежуток времени [8, с. 44].
Помимо психологических проблем и общей социальной деградации, у человека, который долгое время не имеет работы, наступает профессиональная деградация (конечно, в случае если изначально был уровень образования).
В конце концов, человек, потерявший веру в себя и свое нормальное будущее, начинает вести аморальный образ жизни (злоупотребление алкоголем, развитие наркомании, рост преступности и пр.). А государство, в свою очередь, получает тунеядцев, граждан, которые не приносят обществу и государству никакой пользы.
Рассматривая проблему безработицы в современной России за последние 5 лет, можно сделать вывод, что ее уровень варьируется в пределах допустимых значений в 4-5%. Тем не менее, не нужно забывать о том, что данные официальной статистики не в полной мере охватывают всю численность безработных. А чтобы удержать безработицу в пределах допустимой нормы в условиях крайней социально-экономической нестабильности, государство должно разрабатывать и реализовы-вать мероприятия, направленные на минимизацию безработных граждан и решение основных социальных проблем[2, с. 1439-1443].
Моногорода с момента своего возникновения проявили себя как чрезмерно чувствительные территории к любым социально-экономическим изменениям. На удивление, пандемия коронавируса продемонстрировала, что они в этой ситуации повели себя даже устойчивее крупных городов. Там почти не наблюдалось острой ситуации по экономике, связанной с коронави-
русной инфекцией. Если не считать, разумеется, их традиционных проблем, которые присутствовали и до начала пандемии[8, с. 44].
Надо отдать должное управленческому звену моногородов, которое в экстренной ситуации выстроило свою работу на опережение, сделало все тактические действия эффективными и слаженными.
Многие моногорода современной России быстро сориентировались относительно спроса населения на дезинфицирующие и защитные средства. Как результат, мы наблюдали оперативное перепрофилирование их производств на выпуск средств индивидуальной защиты [4, а 21-23].
В целом моногорода весьма достойно пережили время самоизоляции из-за пандемии. Тем не менее, определенные последствия от разразившейся пандемии коронавируса наблюдаются и на этих территориях. Ввиду этого, лишать такие территории поддержки со стороны государства было бы вовсе не рационально.
Начавшаяся пандемия дала настоящий пинок развитию дистанционной (цифровой) коммуникации, которая проникла во все сферы жизни общества, включая профессиональную и трудовую деятельность.
Мы стали свидетелями нарастающей популярности дистанционной работы по всему миру. И моногорода не стали исключением в этой тенденции.
Правительство нашей страны, было вынуждено с целью приостановления распространения коронавирусной инфекции, разработать постановление о самоизоляции населения. Однако это решение серьезно отразилось на социально-экономической жизни каждого россиянина, всего общества в целом[9, с. 25-31].
Серьезный урон от пандемии был нанесен работникам сферы услуг: досуга, общепита, туризма, развлечения, гостиниц. По сути, они попросту остались без работы и были лишены средств к существованию.
Под удар попала и молодежь, в том числе и только выпустившаяся из вузов и других профессиональных образовательных учреждений. Это связано с тенденцией роста безработицы и риска трудоустройства не по специальности[8, с. 44].
От пандемии, в первую очередь, пострадали работники с низкой квалификацией и трудовые мигранты. Статистические показатели МОТ свидетельствует о том, что у таких категорий трудоспособных лиц безработица выросла в пять раз больше, чем у высококвалифицированных профессионалов.
Масштаб проблем, вызванных коронавирусной пандемией, во многом зависит от длительности карантина, от того, будут ли следующие волны пандемии.
В настоящее время серьезный риск ведения бизнеса в условиях повышенной нестабильности и пока еще сохраняющейся эпидемиологической ситуации испытывают малые и средние предприятия. В первую очередь, это распространяется на сферу обслуживания, которую затронули основные запреты.
У субъектов МСП и без того всегда присутствовала небольшая подушка безопасности, а сегодня к этому добавился фактор неожиданности. Пандемия началась неожиданно для всего мирового сообщества. Поэтому люди в целом и предприниматели в частности попросту не успели подготовиться к такому непредвиденному обстоятельству.
В экономические кризисы, которые затрагивали нашу страну ранее, традиционно первой страдала про-
мышленность, производственная сфера, сосредоточенная в моногородах. Соответственно, это не могло не отражаться на их населении. Отныне наблюдается прямо противоположная ситуация. От пандемии коронавируса больше всего пострадали жители крупных городов. Это связано с тем, что сфера обслуживания, которая оказалась наименее устойчива к условиям пандемии и самоизоляции, представлена именно в крупных городах нашей страны.
Во время пандемии ни в одном городе не наблюдалось парализации работы градообразующих предприятий. Они продолжили функционировать в привычном режиме, только с учетом соблюдения всех санитарных норм[4, с. 21-23].
Что касается представителей МСП, работающих на территории российских монопрофильных населенных пунктов, то многие из них из-за коронавируса были вынуждены приостановить свою деятельность. Согласно официальным документам, к ним можно отнести почти 25 тысяч субъектов МСП. К счастью, к середине июня 2020 г. каждый четвертый из них смог восстановить и продолжить свое дело[9, с. 25-31].
По поручению правительства нашей страны на еженедельной основе организуется проведение мониторинга занятости населения моногородов. Согласно имеющимся на данный момент исследованиям, можно констатировать, что на рынке труда монопрофильных населенных пунктов резкого провала не произошло, ситуация относительно стабильная. Руководство градообразующих предприятий российских моногородов делало все возможное, что сохранить рабочие места и сформированный годами коллектив. В моногородах по состоянию на 2019-2020 г. уровень безработицы варьировался в пределах 1,8%[8, с. 44].
Если оценивать ситуацию с адресной точки зрения, то среди перечня моногородов нашей страны можно выделить те, которые безупречно справились с непредвиденными социально-экономическими обстоятельствами, вызванными распространением пандемии коро-навируса.
Среди моногородов, которые вызывают чувство уважения и гордости хочется отметить Магнитогорск, Новокузнецк. В рейтинге восстановления моногородов после пандемии коронавируса, им заслуженно был установлен индекс восстановления, равный 95%. Среди лидеров по восстановлению после эпидемии оказался и моногород Тольятти, его индексом восстановления составляет 91%[2, с. 1439-1443].
Как им удалось преодолеть пандемию коронавируса и период восстановления почти без последствий и ущерба? Этот вопрос, конечно, разумнее задать руководству таких моногородов, которые в сложившейся неблагоприятной обстановке быстро сориентировалась и бросили все возможные силы, а также имеющиеся знания на восстановление социального пространства и, разумеется, местной экономики[4, с. 21-23].
На удивление, в России можно отыскать моногорода, которые узнали о волне коронавируса только из средств массовой информации и, к счастью, не испытали на себе все «прелести» пандемии и ее последствий.
Среди них можно назвать: Онега (Архангельская об-ласть),Мариинск (Кемеровская область), Светлогорье (Приморский край). До последнего держался моногород Саянск, расположенный в Иркутской области.
X X
о
го А с.
X
го т
о
ю
2 О
м
CS
0
CS
<0
01
о ш m
X
3
<
m О X X
Отметим, что после обнаружения вспышки COVID-19 и формирования первых последствий эпидемии, специалистам градообразующих предприятий, профессиональная деятельность которых связана с работой персонала, пришлось пересматривать свою управленческую политику. Они были вынуждены задуматься о необходимости выделения приоритетов в области управления человеческими ресурсами для снижения рисков работы предприятия, оптимизации расходов на персонал[9, с. 25-31].
Руководство страны обязало все предприятия, в том числе и градообразующие, создавать безопасные условия труда для сотрудников, проводить регулярный мониторинг за состоянием их здоровья и самочувствия.
Для исполнения порученной задачи руководство градообразующих предприятий российских моногородов внедрили в свою деятельность строгие рамки, направленные на профилактику распространения коронави-руса: отказ от командировок, масочный режим, построение индивидуальных графиков работы с условиями, формирование индивидуального расписания времени отдыха, приема пищи и т.д.
Так, руководством ПАО «Агрегат» (моногород Сим, Челябинская область) были внедрены ограничения по численности сотрудников, находящихся в столовой: обеденный перерыв запланирован в разные часы в разных групп работников. А благодаря возможностям он-лайн-коммуникаций было принято решение о переводе некоторых специалистов градообразующего предприятия на удаленный режим работы.
Набор персонала на градообразующее предприятие в постпандемийном периоде был запущен на качественно новых условиях. Так, программа адаптации для новичков стала осуществляться в онлайн-формате.
Градообразующее предприятие АО «Уралэлектро-медь» разработало целую систему онлайн-наставниче-ства, предназначенную для минимизации контактов среди сотрудников.
Руководство ОАО «Уральский асбестовый горнообогатительный комбинат» приняло решение о необходимости развития программ по поддержанию здоровья сотрудников. С этой целью была разработана и внедрена программа «Километры спорта», в рамках которой сотрудники предприятия обязываются в течение двух месяцев проехать на велосипеде или пробежать пять тысяч километров[4, с. 21-23].
Как видим, после ослабления эпидемии коронави-руса в области управления персоналом градообразующих предприятий утвердились следующие приоритеты:
- формирование условий для удаленной работы для отдельных категорий специалистов. Благодаря современным онлайн-технологиям появилась возможность обезопасить сотрудников от контактов с людьми, но при этом продолжая их основную профессиональную деятельность (например, бухгалтеры);
- введение новых требований, направленных на усиление безопасности труда и здоровья действующих сотрудников, предупреждения их заболеваемости и др.
Благодаря цифровым технологиям активное развитие получила удаленная форма работы. Теперь работникам целого ряда профессий имеют возможность трудиться в любом удобном для них место. Для этого требуется наличие всего лишь выхода в Интернет и личного ПК.
Возможностями удаленной (дистанционной) работы с удовольствием пользуются специалисты следующих
профессий: дизайнер, программист, рекрутер, проектировщик, контент-менеджер, специалисты по рекламе и продвижению, консультант, переводчик, преподаватель, иллюстратор и др. Для того, чтобы перевести на удаленный (дистанционный) формат работы специалистов других областей, включая сотрудников градообразующих предприятий, пришлось проводить масштабную работу по их переквалификации (reskilling), объясняя, что такая форма работа безопасна в период пандемии и даже удобна для самого сотрудника[9, с. 25-31].
К слову, возможностями удаленной (дистанционной) работы воспользовались не только уже работающие на тех или иных предприятиях (включая градообразующие) сотрудники, но и рядовые граждане, которые решили попытать свои силы в онлайн-пространстве как новой среде для занятости.
Развитию легальной самозанятости в моногородах содействует лавинообразный рост онлайн-платформ. Они охватывают почти все виды деятельности: платформы по предоставлению услуг (образовательные, логистические платформы, платформы по созданию контента, агрегаторы такси,), торговые платформы (маркет-плейсы), платформы для ведения бизнеса и др.
К самым известным онлайн-платформам, которые можно использовать для самозанятости, можно отнести: интернет-магазины Wildberries, Ozon, агрегаторы Сити-мобил, «Яндекс. Такси», сервис услуг YouDo, платформа для блогеров «Яндекс.Дзен» и пр.
К 2030 г., согласно прогнозу компании McKinsey, из-за развития технологий и онлайн-пространства до 15 % лиц трудоспособного возраста будут вынуждены сменить профессию (повсеместная роботизация, смена человека виртуальным умом).
Таким образом, новый тренд, связанный с популярностью дистанционного формата занятости, вовсе не пройдет после окончания пандемии коронавируса.
В сложившихся условиях государство должно задуматься о целесообразности разработки качественно новых механизмов регулирования трудовых правоотношений, уделить внимание необходимости правового регулирования дистанционного формата занятости населения, правовому обеспечению перевода работников российских предприятий на удаленную работу.
Как показал недавний опыт, из-за массового перевода действующих сотрудников предприятий моногородов на дистанционный формат работы, как работодатели, так и сами работники столкнулись с проблемой фактического отсутствия законодательного урегулирования новой сферы занятости. Отсюда вытекает проблема решения, возникающих в рамках дистанционного формата занятости, споров.
Поэтому дистанционный (удаленный) формат занятости, конечно, нуждается в доработке. Пандемия коронави-руса, безусловно, не может длиться вечно, и хочется верить, что она закончится, как можно раньше. А вот те изменения, которые она привнесла в привычной образ жизни общества (преимущественно касающиеся занятости), скорее всего, останутся и в дальнейшем. Ввиду этого, решение проблемы разработки и внедрения норм права, регулирующих дистанционную (удаленную) работу, крайне актуально и востребовано[4, с. 21-23].
Указ Президента РФ N 206 «Об объявлении в РФ нерабочих дней» стал началом целой серии Указов Президента нашей страны, направленных на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия жителей страны в условиях пандемии.
При внимательном изучении этих нормативных правовых актов, становится понятно, что руководство страны, фактически, обратилось с призывом и просьбой к представителям МСБ относительно обеспечения с их стороны профилактических и противоэпидемических мероприятий, одним из которых значится использование гибких форм занятости (дистанционный/ужаленный формат работы).
Министерство труда и социальной защиты РФ в своих постановлениях резюмирует следующее: «Рекомендуется выполнить переход действующих сотрудников на удаленный формат занятости при наличии соответствующих для этого технических возможностей».
При этом сложно не обратить внимание на то обстоятельство, что в российском законодательстве отсутствует толкование дефиниции «удаленная / дистанционная работа». В Трудовом Кодексе РФ сказано лишь несколько слов о дистанционной работе в Главе 49.1, регламентирующей специфику регулирования труда дистанционных работников.
Подводя итоги проведенного исследования, смело можно сделать вывод о том, что дистанционная (удаленная) работа - это, безусловно, самый правильный и рациональный выбор в условиях острой эпидемиологической обстановки, вызванной распространением коро-навирусной инфекции. Однако отсутствие реально действующих правовых механизмов, с помощью которых можно было бы регулировать такой формат занятости, на практике создает много неудобств и проблем[2, с. 1439-1443].
Сегодня нет даже подходящей официально -правовой нормы для перевода сотрудника на дистанционный формат работы.
Перевод на дистанционный режим работы, в соответствие с положениями части 2 ст. 57 ТК РФ, - условие трудового договора, для изменения которых стороны должны достичь согласия в порядке ст. 72 ТК РФ, подписав дополнительное соглашение. Если обе стороны единогласны в этом решении, конечно, проблемы нет. Но как быть, если одна из них против перевода?
Как правило, если работодатель принимает решение о переходе на дистанционный формат работы, он должен соблюсти порядок перевода, указанный в ст. 74 ТК РФ. Согласно ее положениям, такое решение может подкрепляться перечнем веским технологических или организационных причин. Однако пандемия коронави-руса, как несложно догадаться, не входит в перечень таких причин[8, с. 44].
В таком случае руководитель может обратиться к еще одной норме права, которая закрепляет возможность перевода сотрудника на новый режим работы. В части 2 ст. 72.2 ТК РФ прописано, что согласия сотрудника на перевод в исключительных случаях не требуется.
К ним относят:
- несчастные случаи на производстве;
- катастрофы техногенного и природного характера;
- наводнения;
- пожары;
- землетрясения;
- голод;
- эпидемии, ставящие под угрозу нормальные жизненные условия и жизнь населения и пр.
Последний пункт как раз попадает под причину перевода сотрудника на удаленный режим в период пандемии.
К слову, работающие на предприятиях граждане нашей страны, по сути, лишены выбора, руководство попросту оповещает их о своем решении относительно перевода на другую форму работу. В случае несогласия может грозить увольнение. Такие примеров - сотни, а может быть даже тысячи.
При этом незаконность действия работодателя, связанного с увольнением сотрудника из-за отказа его перевода на удаленный формат работы, доказать очень сложно.
Сами работодатели сталкиваются с целым комплексом трудностей при нормативном оформлении удаленной работы, внедрении 1Т-инструментов, оснащении удаленных рабочих мест. Что касается сотрудников, то они в сжатые сроки оказались в положении, при котором для выживания и материального обеспечения себя и своей семьи надо оперативно приспосабливаться к новым условиям, уметь быстро адаптироваться к нововведениям^, с. 21-23].
Итак, в сложившихся условиях требуется незамедлительное реформирование института занятости. Уже сегодня на рассмотрении находится законопроект, с помощью которого появилась возможность усовершенствовать законодательство об удаленной и дистанционной работе.
Изменения, вызванные эпидемией коронавируса оказались вовсе не временными. Уже сейчас не вызывает сомнения то обстоятельство, что удаленный и дистанционный формат работы останется альтернативой занятости и после окончания пандемии коронавируса. Благодаря таким возможностям многие жители российских моногородов остались занятыми, даже при введении режима самоизоляции и смогли зарабатывать себе на жизнь. Кроме того, благодаря активному развитию работы в Интернете, заработок находит и молодежь, что, безусловно, положительно сказывается на благосостоянии жителей моногородов нашей страны [2, с. 14391443].
Пожалуй, единственным, но очень значимым недостатком остается пробельность правового регулирования дистанционного формата занятости. Однако можно предположить, что руководство нашей страны займется этим вопросом в самые кратчайшие сроки.
Произошедшие новшества на рынке труда, на наш взгляд, создают предпосылки для улучшения положения и стабилизации социально-экономического состояния граждан трудоспособного возраста, проживающих на территории российских моногородов.
Литература
1.Ананишнев, В.В. Удаленная работа и эффективность бизнеса: факторы, тренды, влияние пандемии коронавируса / В.В.Ананишнев //Московский экономический журнал. 2020. № 11. С. 38.
2.Костина, И.А. Особенности перехода на удаленную работу в связи с пандемией и ее перспективы после снятия ограничительных мер / И.А.Костина // Здоровье - основа человеческого потенциала: проблемы и пути их решения. - 2020. - Т. 15. - № 3. - С. 1439-1443.
3.Кошелева, Т.Н. Направления преодоления кризисных последствий предпринимательскими структурами в процессе инфраструктурного развития / Т.Н.Кошелева // Проблемы современной экономики. 2021. № 1 (77). С. 97-100.
4.Литвинова, А.С. Бизнес в условиях пандемии: организация удаленной работы и оценка эффективности
X X
о
го А с.
X
го т
о
ю
2 О
м
о ш m х
<
m о x
X
«удаленного» управления / А.С.Литвинова // Экономика и бизнес: теория и практика. - 2020. - № 10-2 (68). - С. 2123.
5.Лукишин, А.В. Социально -экономическое развитие моногородов в период пандемии / А.В.Лукишин // Развитие территориальных социально-экономических систем. - 2020. - С. 33-37.
6.Неруш, Т.Г. Проблема профессионального выгорания в контексте цифровизации и цифровой трансформации, пандемии и удаленной работы / Т.Г.Неруш // Психология. Историко-критические обзоры и современные исследования. - 2020. - Т. 9. - № 5-1. - С. 89-97.
7.Прищепа, Е.В. Решение основных социально-экономических проблем моногородов Республики Хакасия (2020 г.) / Е.В.Прищепа // Конкурентный потенциал региона: оценка и эффективность использования. - 2020. - С. 162-164.
8.Репринцева, Е.В. Удаленная работа в условиях пандемии / Е.В.Репринцева // Региональный вестник. -2020. - № 16 (55). - С. 44.
9.Ткешелиадзе, Д.В. Особенности организации удаленной работы на предприятиях во время пандемии ко-ронавируса / Д.В.Ткешелиадзе //Hypothesis. - 2020. - № 1 (10). - С. 25-31.
The impact of the accelerated introduction of distance working methods
on the labor market in monotowns of Russia Efimova O.N.
Financial University under the Government of the Russian Federation JEL classification: B00, D20, E22, E44, L23, L51, L52, M11, M20, M30, Z33
References
1. Ananishnev, V.V. Remote work and business efficiency: factors, trends, the
impact of the coronavirus pandemic / V.V. Ananishnev // Moscow Economic Journal. 2020.No. 11 .P. 38.
2. Kostina, I.A. Features of the transition to remote work in connection with
the pandemic and its prospects after the removal of restrictive measures / I.A. Kostina // Health is the basis of human potential: problems and ways to solve them. - 2020. - T. 15. - No. 3. - S. 1439-1443.
3. Kosheleva, T.N. Directions of overcoming the crisis consequences by
entrepreneurial structures in the process of infrastructural development / T. N. Kosheleva // Problems of modern economics. 2021. No. 1 (77). S. 97-100.
4.Litvinova, A.S. Business in a pandemic: organization of remote work and assessment of the effectiveness of "remote" management / AS Litvinova // Economics and business: theory and practice. - 2020. - No. 10-2 (68). - S. 21-23.
5.Lukishin, A.V. Socio-economic development of single-industry towns during a pandemic / AV Lukishin // Development of territorial socio-economic systems. - 2020 .-- S. 33-37.
6.Nerush, T.G. The problem of professional burnout in the context of digitalization and digital transformation, pandemic and remote work / T.G. Nerush // Psychology. Historical and critical reviews and modern research. - 2020. - T. 9. - No. 5-1. - S. 89-97.
7 Prischepa, E.V. The solution of the main socio-economic problems of single-industry towns of the Republic of Khakassia (2020) / E.V. Prishchepa // Competitive potential of the region: assessment and efficiency of use. - 2020 .-- S. 162-164.
8.Reprintseva, E.V. Remote work in a pandemic / E.V. Reprintseva // Regional bulletin. - 2020. - No. 16 (55). - S. 44.
9.Tkesheliadze, D.V. Features of the organization of remote work at enterprises during the coronavirus pandemic / D. V. Tkesheliadze // Hypothesis. - 2020. - No. 1 (10). - S. 25-31.
СЧ
0
es
<0
01
The outbreak of the coronavirus pandemic has fundamentally changed the usual way of life in monotowns. Its consequences can be divided into two categories: positive and negative. And one of these consequences is the urgent development of the remote work format for the population. As you know, the labor market of single-industry towns has many attendant problems associated with the specificity of the settlement of such territories.
And today it can be argued that the development of the remote work format, which took place against the background of the spread of the coronavirus pandemic, has brought about an improvement in the socio-economic situation of the population living in monotowns of Russia. Largely thanks to the development of digital work opportunities, the growth in the number of unemployed citizens has been contained. And those who are officially considered unemployed were able to find a way out of a difficult life situation and transfer their labor activity to the format of "self-employment" (for example, rewriting, copyright, e-management, programming, etc.).
It is already clear that the process of development of the remote employment format that has begun is not at all a "temporary" phenomenon during a pandemic. And a new reality of life, to which it will be necessary to adapt, including the representatives of the authorities, whose sphere of authority includes the implementation of the functions of state regulation of labor and employment of the population.
Keywords: labor market, single-industry towns, pandemic, teleworking, unemployment, population, city-forming enterprises.
