CC BY
55
(cc)
DOI: 10.26794/1999-849X-2020-13-3-80-90 УДК 336.76,331.5(045) JEL D14, G10
Влияние цифровизации на население на российском финансовом рынке
Ю. С. Евлахова
Ростовский государственный экономический университет (РИНХ),
Ростов-на-Дону, Россия http://orcid.org/0000-0002-2561-6165
АННОТАЦИЯ
Предмет исследования — влияние цифровизации труда на российский финансовый рынок. Цели работы — на основании анализа долгосрочных трендов участия населения на российском финансовом рынке и тенденций цифровизации труда рассмотреть сценарии изменения роли населения на рынке вкладов и кредитов в цифровой экономике и предложить меры регулирования. В результате исследования получены два сценария изменения роли населения на российском финансовом рынке. Первый из них предполагает сохранение занятости российского населения на прежнем уровне с изменением ее структуры, означая сохранение «донорской» роли населения на российском финансовом рынке, что требует лишь принятия корректирующих мер по сохранению сбережений домохозяйств как важного внутреннего источника финансовых ресурсов для российской экономики. Второй сценарий предполагает сокращение уровня занятости населения, приводящего к росту потребностей граждан в социальной поддержке, необходимости массового внедрения программ профессиональной переподготовки и их финансирования; смену сберегательной модели финансового поведения российского населения на рынке финансовых услуг, предусматривающей перераспределение и инвестирование имеющихся в распоряжении населения денежных средств в экономику, т.е. вместо выполнения донорской функции население становится реципиентом финансовых потоков. В этом случае актуализируется задача поиска новых источников финансовых ресурсов для российского финансового сектора и экономики в целом. В статье сделаны выводы о том, что влияние цифровизации труда на роль населения на финансовом рынке является неоднозначным и комплексным и проявляется в том, что цифровизация труда осуществляется на фоне других экономических тенденций, включая долгосрочные тренды участия населения на российском финансовом рынке, смену моделей финансового поведения домохозяйств.
Ключевые слова: цифровая экономика; занятость; безработица; автоматизация; роботизация; финансовое поведение; национальные проекты
Для цитирования: Евлахова Ю. С. Влияние цифровизации на население на российском финансовом рынке. Экономика. Налоги. Право. 2020;13(3):80-90. DOI: 10.26794/1999-849X^020-13-3-80-90
The subject of the research is impact of Labor digitization on the Russian financial market. The purpose of the work is to consider scenarios for changing the role of the population in the deposit and credit market in the digital economy and to propose regulatory measures basing on the analysis of Long-term trends in population participation in the Russian financial market and trends in Labor digitalization. The study result is suggesting two scenarios for changing the role of
© Евлахова Ю. С., 2020
The Impact of Digitalization on the Population in the Russian Financial Market
Y. S. Evlakhova
Rostov State University of Economics (RINH), Rostov-on-Don, Russia http://orcid.org/0000-0002-2561-6165
ABSTRACT
the population in the Russian financial market. The first of them assumes that employment of the Russian population will remain at the same level with a change in its structure, meaning that the "donor" role of the population in the Russian financial market will be preserved, which only requires taking corrective measures to preserve household savings as an important internal source of financial resources for the Russian economy. The second scenario assumes a reduction in the level of employment, which leads to an increase in the needs of citizens for social support, the need for mass implementation of professional retraining programs and their financing; changing the savings model of financial behavior of the Russian population in the financial services market, which provides for the redistribution and investment of funds available to the population in the economy, i.e., instead of performing the donor function, the population becomes a recipient of financial flows. In this case, the task of finding new sources of financial resources for the Russian financial sector and the economy as a whole is actualized. In the article it is concluded that the impact of labor digitalization on the role of the population in the financial market is ambiguous and complex, and is manifested in the fact that labor digitalization occurs against the background of other economic trends, including long-term trends in population participation in the Russian financial market, and changes in household financial behavior patterns.
Keywords: digital economy; employment; unemployment; automation; robotization; financial behavior; national projects
For citation: Evlakhova Y. S. The impact of digitalization on the population in the Russian financial market. Ekonomika. Nalogi. Pravo = Economics, taxes & law. 2020;13(3):80-90. (In Russ.). DOI: 10.26794/1999-849X-2020-13-3-80-90
ВВЕДЕНИЕ
С началом антироссийских санкций, введенных после Крымской весны 2014 г., актуализировалась необходимость импортозамещения в различных секторах экономики, включая финансы. Продолжение и расширение геополитического давления требуют рассмотрения российских домохозяйств в качестве источников ресурсов для финансового сектора экономики, а также изучения возможностей сохранения или изменения их статуса-кво в условиях нового вызова — цифровизации труда. Национальный проект «Производительность труда и поддержка занятости», а также национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации» направлены на обеспечение прорывного социально-экономического развития России и предусматривают принятие мер реагирования на новые вызовы, связанные с цифровой трансформацией экономики в целом и цифровизацией профессиональной деятельности и сферы занятости в частности. Тем не менее рассчитанные до 2024 г. национальные проекты, призванные выступать в роли триггера фундаментальных трансформаций экономики, не обеспечивают решение всего спектра проблем, возникающих в связи с процессами цифровизации труда. Поэтому в настоящее время перед исследователями стоят следующие задачи:
• обосновать позицию российских домохо-зяйств как доноров ресурсов для российского финансового сектора экономики, несмотря на существенное замедление темпов роста реальных доходов населения за последние 15 лет;
• проанализировать ситуацию, возникшую в экономике в условиях цифровизации и применения искусственного интеллекта, обуславливающих сокращение количества рабочих мест, а также изменение структуры занятости и, следовательно, уровня доходов домохозяйств;
• предложить принять меры, учитывающие последствия влияния цифровизации на состояние домохозяйств на российском финансовом рынке.
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИССЛЕДОВАНИЙ ПОСЛЕДСТВИЙ ЦИФРОВИЗАЦИИ
Долгосрочные перспективы процесса трансформации труда как источника средств к существованию населения в так называемом мире посттруда (от англ. post-work), ключевыми драйверами которого становятся развитие искусственного интеллекта и автоматизация, сдвиги в системе ценностей (от традиционных к постмодернистским), снижение роли работы как отдельного измеримого вида деятельности вследствие ее совмещения с другими аспектами повседневной жизни людей, исследованы в работе Э. Хайнса [1], в которой рассмотрены новые технологические возможности, позволяющие заменять физический труд людей результатами автоматизации и роботизации рабочих процессов и переживать все более частые и продолжительные периоды безработицы посредством выполнения государственной программы гарантированного дохода, концепции «универсального дивиденда», предоставле-
ния всеобщих трудовых гарантий. С финансовой точки зрения эти программы предполагают либо государственное финансирование, либо перераспределение средств между группами населения с разным уровнем доходов с помощью бюджетно-налоговых механизмов.
Средне- и краткосрочные эффекты цифровизации для рынка труда и структуры занятости, их подразделение на деструктивные и трансформационные результаты, а также модель картирования профессий по степени подверженности эффектам цифровизации приведены в статье Ф. Фоссена и А. Зоргнера [2].
Анализ влияния цифровизации на российский рынок труда представлен в исследованиях международных организаций (McKinsey1, Boston Consulting Group2 и др.), а также в работах российских ученых, включая М. А. Измайлову [3], С. П. Земцова [4], В. С. Осипова [5], Е. Садовую [6] и др. Следует отметить проект «Атлас новых профессий»3, вобравший в себя результаты исследования «Форсайт компетенции 2030», организованного и проведенного Московской школой управления «Сколково» и Агентством стратегических инициатив.
В вышеуказанных работах, касающихся трансформации российского рынка труда в условиях цифровизации, предупреждается о потенциальной угрозе нарастания социально-экономического неравенства и обозначаются риски масштабной технологической безработицы при определенных условиях, но не анализируются их последствия для благосостояния населения и его участия в деятельности российского финансового рынка.
Посредством обобщения результатов исследований можно выделить тенденции, которые потенциально влияют на доходы людей и, следовательно, на их возможности на финансовом рынке:
1) автоматизация труда, включающая автоматизацию трудовых функций и действий работников, имеющих соответствующие профессии, замену человеческого труда роботами и появление/отмирание отдельных профессий в условиях технологиче-
1 Аптекман А., Калабин В., Клинцов В., Кузнецова Е., Кулагин В., Ясеновец И. Цифровая Россия: новая реальность. 2017. URL: https://www.mckinsey.cOm/ru/~/media/McKinsey/ Locations.
2 Россияне боятся потери работы из-за искусственного интеллекта // РИА Новости. — 2019.— 13 марта. URL: https://ria. ru/20190313/1551739327.htm.
3 Атлас новых профессий. URL: https://skolkovo.ru/public/
media/documents/research/sedec/SKOLKOVO_SEDeC_Atlas.pdf.
ских перемен. В работе [4] приводятся оценки доли занятых, подверженных автоматизации. Так, для России доля занятых, подверженных автоматизации, составляет от 2 до 50% (в зависимости от методики расчета, количества учитываемых факторов и сделанных допущений). Эту тенденцию можно считать нейтральным фактором влияния на доходы населения, так как преимущества и недостатки технологических изменений сбалансированы;
2) сокращение числа рабочих мест в результате падения спроса на низко- и среднеквалифици-рованную рабочую силу: к 2030 г. — от 20 до 40% в развитых странах4, до двух третей — в развивающихся странах5. Появление структурной (технологической) безработицы в результате цифровой трансформации экономики исключать тоже нельзя. В этом случае влияние этого фактора можно считать негативным ввиду того, что безработица обуславливает сокращение доли населения, имеющего сбережения, в том числе в форме банковских депозитов и других инструментов финансового рынка, а также способствует увеличению доли населения, прибегающего к компенсации нехватки денежных средств за счет кредитных ресурсов (как банковских, так и некредитных финансовых организаций);
3) рост средней оплаты труда вследствие обострения конкуренции (в том числе ценовой) в процессе привлечения универсальных высокопрофессиональных специалистов, прежде всего в сферу цифровых технологий. Характер влияния этого роста на финансовый рынок зависит от доли высококвалифицированных специалистов в структуре рабочей силы: чем больше такая доля, тем выше положительное влияние данного фактора.
Исследованию роли населения на российском финансовом рынке посвящены работы многих авторов, в частности М. Н. Конягина [7], М. Ю. Ма-товникова [8],— в части изучения сберегательной активности населения и рынка вкладов физических лиц; Л. И. Ниворожкиной, Т. В. Тороповой [9], И. Н. Рыковой, Р. С. Губанова [10] — в отношении поведения физических лиц на рынке банковских услуг по ключевым направлениям: кредиты, вклады,
4 Workforce of the Future. The Competing Forces Shaping 2030. URL: https://www.pwc.com/gx/en/services/people-organisation/publications/workforce-of-the-future.html.
5 Доклад Всемирного банка «Цифровые дивиденды». URL: http://documents.worldbank.org/curated/ en/224721467988878739/pdf/102724-WDR-WDR2016Overview-RUSSIAN-WebRes-Box-394840B-OUO-9.pdf.
платежная система; О. Е. Кузиной, Н. А. Крупенского [11], М. Е. Мамонова [12] — в контексте пользования банковскими кредитами и оценки уровня долговой нагрузки. Однако в вышеприведенных исследованиях, как правило, фиксируются современная ситуация и краткосрочная перспектива ее изменения без учета средне- и долгосрочных последствий цифровизации труда.
РОЛЬ НАСЕЛЕНИЯ НА РОССИЙСКОМ ФИНАНСОВОМ РЫНКЕ: ЭМПИРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Благодаря анализу статистических данных Федеральной службы государственной статистики и Центрального банка России6 за 2005-2020 гг. подтверждается тезис о том, что российские домохозяйства выступают в роли доноров ресурсов для российского финансового сектора, несмотря на существенное замедление темпов роста их реальных доходов за последние 15 лет, а также в сравнении с реальным сектором экономики, несмотря на его более широкие финансовые возможности.
На рис. 1 представлены графики изменения темпов роста реальной среднемесячной заработной платы россиян, объемов вкладов и кредитов физических лиц.
На основании рис. 1 можно сделать следующие выводы исходя из изменений реальной среднемесячной заработной платы, объемов розничных вкладов и кредитов [13]:
• сходство в темпах роста реальной заработной платы и объема вкладов и кредитов физических лиц: рост объемов данных рынков в период 2005-2018 гг., темпы роста не равны, но сопоставимы; зависимость от экономической конъюнктуры, означающая влияние кризисных факторов и на объемы вкладов физических лиц, и на объемы розничных кредитов;
• отличия в темпах роста реальной заработной платы и объема вкладов и кредитов физических лиц: объем рынка вкладов физических лиц превышает в течение всего анализируемого периода объемы розничного кредитования, что позволяет заключить, что население на финансовом рынке выступает донором финансовых ресурсов. К этому же выводу, но при изучении на более коротком времен-
6 Обзоры банковского сектора РФ за 2005-2019 гг. URL: www.cbr.ru.
ном интервале, приходят другие исследователи (например, [11]). При этом на рынке вкладов и кредитов представлены группы населения, относящиеся к разным категориям по уровню благосостояния [8].
Сопоставление темпов роста реальной среднемесячной заработной платы и объемов розничных вкладов и кредитов в России позволяет выделить три периода изменений.
Первый период 2005-2008 гг. (предкризисный) характеризуется самыми высокими темпами роста реальной заработной платы и предоставления розничных кредитов в сравнении с последующими 2009-2019 гг.; в течение этого периода лидерство по темпам роста принадлежало розничным кредитам, затем — вкладам физических лиц; и, наконец, реальная заработная плата росла наименьшими темпами в сравнении с первыми двумя показателями.
Второй период 2009-2014 гг. (межкризисный) отличается небольшим снижением темпов роста вкладов физических лиц, падением темпов роста реальной заработной платы и розничных кредитов в 2009 г. с последующим активным восстановлением темпов роста розничных кредитов и относительно слабым восстановлением темпов увеличения реальной заработной платы.
В третьем периоде 2015-2019 гг. (посткризисном) наблюдаются такие же изменения, как и после кризиса 2008 г., однако восстановление темпов роста показателей носит более слабый характер.
Коэффициент корреляции между показателями «темп прироста реальной среднемесячной заработной платы» и «темп прироста объема розничных вкладов» равен 0,4, что свидетельствует о слабой положительной связи, имеющей логическое объяснение: повышение реальной заработной платы позволяет населению больше сберегать и тем самым способствует повышению темпов роста вкладов физических лиц. Коэффициент корреляции между показателями «темп прироста реальной среднемесячной заработной платы» и «темп прироста объема розничных кредитов» оказался статистически незначимым, свидетельствуя либо об отсутствии связи между этими показателями, либо об ее нелинейном характере.
На рис. 2 обобщены графики, отражающие динамику роста объемов вкладов физических и депозитов юридических лиц, а также объемов банковских кредитов, предоставляемых соответственно физическим лицам и нефинансовому сектору экономики.
2019 г.
2018 г.
2017 г.
2016 г.
2015 г.
2014 г.
2013 г.
2012 г.
2011 г.
2010 г.
2009 г.
2008 г.
2007 г.
2006 г.
2005 г.
107,34
118,45 102,90
108,52 109,52
112,68
122,41
125,15
113,78
101,16
109,41
128,69
118,99 104,80
120,04
108,40
139,38
135,89
120,91
114,30
102,80
131,17
126,71
114,49
111,50
135,21
136,00
117,20
157,81
159,65
137,72
113,30
181,89
190,55 112,60
80,00 100,00 120,00 140,00 160,00 180,00 200,00
кредиты физлицам, выданные российскими банками, темп роста % / retail credits in Russian banks, growth rate to previous year, %
Реальная среднемесячная начисленная заработная плата работников, темп роста %/ real average monthly wage, growth rate to previous year,%
вклады физлиц в российских банках, темп роста %/ retail deposits in russian banks, growth rate to previous year,%
Рис. 1 / Fig. 1. Изменения реальной среднемесячной заработной платы, объемов розничных вкладов и кредитов в Российской Федерации, 2005-2019 гг., темп роста к предыдущему году, % / The changes of real average monthly wage, retail deposit and retail credit in Russia, 2005-2019 years, growth rate to previous year, %
Источник/Source: составлено автором / compiled by the author.
40 000
— • «объем вкладов физических лиц в банковском секторе РФ, млрд руб / retail deposits, bln rub
Депозиты и средства на счетах нефинансовых организаций, млрд руб./ corporate deposits, bln rub
= ■ = объем кредитов, выданных российским банковским сектором физическим лицам, включая просроченную задолженность, млрд руб/ retail credits, bln rub
— > • кредиты, предоставленные нефинансовым организациям, включая просроченную
задолженность, млрд руб./corporate credits, bln rub
Рис. 2 / Fig. 2. Динамика объемов вкладов физических лиц, депозитов нефинансовых организаций, розничных кредитов и кредитов юридическим лицам, 2005-2019 гг. / The dynamics of retail and corporate deposit and credit, 2005-2019 years
Источник/Source: составлено автором / compiled by the author.
Из анализа данных рис. 2 следует, что в течение 2005-2019 гг. наибольший объем имеет рынок кредитов нефинансовым организациям, а не депозитов юридических лиц, что позволяет делать вывод о роли реального сектора экономики как реципиента на российском финансовом рынке. На розничных рынках ситуация противоположна — объемы вкладов физических лиц превышают объемы розничного кредитования. Отметим, что в 2014 г. произошли существенные изменения, не повлиявшие на приведенную выше тенденцию. Объемы депозитов юридических лиц резко выросли (в 2,16 раза по состоянию на 1 января 2015 г. в сравнении с тем же периодом 2014 г.), и с этого времени их динамика синхронизировалась с динамикой кредитования
нефинансовых организаций; также с этого момента (с 1 января 2015 г.) можно наблюдать расхождение графиков объемов вкладов и кредитов физических лиц. Кроме того, данные рис. 2 показывают, что с 1 января 2017 г. до настоящего времени объемы депозитов юридических лиц и вкладов физических лиц практически сравнялись в объемах.
На рис. 3 и 4 представлены графики, отражающие значимость вкладов и кредитов физических и юридических лиц для российского банковского сектора.
Из анализа данных на рис. 3 следует, что вклады физических лиц формировали в период 2005-2019 гг. от 21 до 31% банковских пассивов, что свидетельствует о значимости данного
Рис. 3 / Fig. 3. Изменение долей розничных вкладов и депозитов юридических лиц в пассивах банковского сектора Российской Федерации, 2005-2019 гг. / The changes of retail and corporate deposit shares in liabilities of the Russian banking sector, 2005-2019 years
35,00
30,00
25,00
20,00
15,00
10,00
5,00
0,00
29,04 28,52 28,78
28,41 27,17
'И
л4-» CSV
V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V V
• Вклады физических лиц в % к пассивам банковского сектора / retail deposits share in liabilities of banking sector, %
— —Депозиты и средства на счетах нефинансовых организаций, в % к пассивам банковского сектора / corporate deposits share in liabilities of banking sector, %
Источник/Source: составлено автором / compiled by the author.
источника банковских ресурсов, несмотря на его недостатки — высокую стоимость и неустойчивость. С депозитами юридических лиц сложилась иная ситуация. До 2014 г. на них приходилось от 10 до 18% банковских пассивов, что меньше доли вкладов физических лиц. При этом депозиты юридических лиц оказались более надежными источниками финансирования, поддержав пассивы банковского сектора в кризисном 2008 г., когда доля вкладов физических лиц просела до 21,08%. Затем в рамках уже обозначенных по итогам анализа рис. 2 изменений доля депозитов юридических лиц в пассивах банковского сектора выросла с 18,9% по состоянию на 1 января 2014 г. до 30,2% годом позже и сохраняется примерно на этом уровне до настоящего времени.
В целом за весь анализируемый период доля депозитных ресурсов в пассивах банковского сектора увеличилась с 31,92% по состоянию на 1 января 2005 г. до 60,7% по состоянию на 1 января 2020 г. Таким образом, до 2014 г. лидирующая роль
принадлежала вкладам физических лиц, а с 2014 г. и до настоящего времени вклады физических лиц и депозиты юридических лиц имеют практически равное фондообразующее значение для банковского сектора. Однако для разных групп банков — контролируемых государством, с участием иностранного капитала, крупных частных, региональных малых и средних банков — роль вкладов физических лиц и депозитов юридических лиц в пассивах может различаться, как это показано в работе Н. И. Валенцевой, М. А. Помо-риной [14].
Данные рис. 4 свидетельствуют о снижении доли кредитов нефинансовым организациям в активах банковского сектора: за 2005-2019 гг. доля снизилась с 47,1 до 35%, т.е. на 12,1%. Тем не менее кредитование юридическим лиц остается значимым направлением использования банковских ресурсов. Несмотря на рост доли розничного кредитования в активах банковского сектора (с 7,6 до 18,3%, т.е. увеличение в 2,4 раза за 2005-2019 гг.), в использо-
кредиты и прочие средства, предоставленные физическим лицам, включая просроченную задолженность в % к активам банковского сектора / retail credits share in assets of banking sector, % кредиты, предоставленные нефинансовым организациям, включая просроченную задолженность, в % к активам банковского сектора /corporate credits share in assets of banking sector, %
Рис. 4 / Fig. 4. Изменение долей кредитов физических и юридических лиц в активах банковского сектора Российской Федерации, 2005-2019 гг. / The changes of retail and corporate credit shares in Russian banking sector assets, 2005-2019 years
Источник/Source: составлено автором / compiled by the author.
вании финансовых ресурсов кредиты физическим лицам не играют существенной роли для банковского сектора Российской Федерации (разумеется, это утверждение неприменимо к отдельным банкам, специализирующимся на розничной деятельности). Наложение этих тенденций друг на друга может привести к изменению ситуации с направлениями использования банковских ресурсов: так, если на 1 января 2005 г. соотношение долей корпоративных и розничных кредитов в активах банковского сектора составляло 6:1 в пользу нефинансовых организаций, то к 1 января 2020 г. это соотношение равнялось 1,9:1.
Таким образом, в части участия населения на российском финансовом рынке за прошедшие 15 лет выделяются следующие тренды:
• замедление темпов роста реальной заработной платы, объема вкладов и кредитов физических лиц с 2005 до 2019 г.;
• население остается донором, а реальный сектор экономики — реципиентом ресурсов на российском финансовом рынке;
• вклады физических лиц играли основную фондообразующую роль в пассивах банковского сектора до 2014 г., с 2014 г. и до настоящего времени наблюдается относительный паритет между вкладами физических лиц и депозитами юридических лиц как источниками средств для банковского сектора Российской Федерации;
• в банковских ресурсах доля кредитов физических лиц остается небольшой, уступая кредитованию нефинансовых организаций; однако
наблюдаемые тенденции изменения структуры активов российского банковского сектора свидетельствуют о вероятности перелома ситуации в будущем.
ИЗМЕНЕНИЕ РОЛИ НАСЕЛЕНИЯ НА РОССИЙСКОМ ФИНАНСОВОМ РЫНКЕ ПОД ВЛИЯНИЕМ ЦИФРОВИЗАЦИИ ТРУДА: СЦЕНАРИИ
При обобщении тенденций цифровизации труда, а также долгосрочных трендов участия населения на российском финансовом рынке можно выделить два сценария развития ситуации.
Первый сценарий предполагает сохранение занятости российского населения на прежнем уровне (либо незначительные колебания уровня занятости) с изменением ее структуры. Это означает сохранение «донорской» роли населения на российском финансовом рынке, и, следовательно, требуется лишь принятие корректирующих мер по сохранению сбережений домохозяйств как важного внутреннего источника финансовых ресурсов для российской экономики.
В пользу реализации данного сценария можно привести нижеследующие аргументы.
Автоматизация труда — процесс неизбежный, но ресурсоемкий. В этой связи логично предположить постепенный, а не одномоментный переход к роботизации и изменению ландшафта профессий. Появление технологической безработицы представляется весьма вероятным, но в силу высокой ресурсоемкости автоматизации в российской экономике сохранится сосуществование разных технологических укладов (на это также указано в работе С. П. Земцова [4]), что позволит смягчить риски технологической безработицы.
Второй сценарий предполагает сокращение уровня занятости и вследствие этого рост потребности в социальной поддержке населения, необходимость массового внедрения программ профессиональной переподготовки и их финансирования. В этом случае часть населения может быть исключена из экономической активности. Однако возникает вопрос: приведет ли такое развитие событий к изменению участия населения в российском финансовом рынке? Как показано в исследовании М. Ю. Матовникова [8], группа людей, имеющих существенные средства на банковских депозитах, и группа людей, активных на кредитном рынке, — это разные категории
физических лиц с разным уровнем доходов. Прогнозируемое повышение спроса на высококвалифицированную рабочую силу может увеличить численность людей, имеющих сбережения. Например, в настоящее время доля высококвалифицированных 1Т-специалистов в России составляет 0,3% от занятого населения, или 380 тыс. человек [15]. Согласно национальной программе «Цифровая экономика Российской Федерации» количество выпускников в сфере 1Т-технологий к 2020 г. составит свыше 150 тыс. человек, а к 2025 — свыше 500 тыс. человек. Иными словами, резервы роста высококвалифицированных специалистов с высоким уровнем оплаты существуют, но они невелики. В то же время предполагаемое сокращение спроса на низко- и среднеквалифицированную рабочую силу приведет к увеличению активности граждан на кредитном рынке. Учитывая происходящую в последние десятилетия смену моделей финансового поведения российского населения [9] в совокупности с иными факторами, это станет триггером изменения роли населения на финансовом рынке: вместо выполнения роли донора население станет реципиентом финансовых потоков. В этом случае актуализируется задача поиска новых источников финансовых ресурсов для российского финансового сектора и экономики в целом.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведенное исследование влияния цифровиза-ции труда на роль населения на финансовом рынке показало неоднозначность и комплексность такого влияния. С одной стороны, тенденции цифровизации труда (такие как автоматизация, сокращение низко- и среднеквалифицированной рабочей силы, рост средней оплаты труда) могут оказывать положительное, негативное, нейтральное воздействие на поведение населения на финансовом рынке. С другой стороны, комплексность влияния цифровизации труда проявляется в том, что она протекает на фоне других экономических тенденций, включая определенные нами долгосрочные тренды участия населения в российском финансовом рынке, смену моделей финансового поведения домохозяйств, макроэкономические условия финансового сектора и экономики России.
Исходя из предложенных сценариев изменения роли населения на российском финансовом рынке
под влиянием цифровизации труда должны приниматься меры, предусматривающие:
• повышение привлекательности долгосрочных вкладов для физических лиц и параллельную с этим трансформацию стандартов кредитования физических лиц, учитывающих непостоянство источников доходов, частичную и неполную занятость;
• проработку мероприятий по минимизации технологической безработицы, включая разработку компенсационных механизмов, поиск оптимальных программ базового дохода;
• поддержку целей Национальной технологической инициативы — долгосрочной комплексной программы по созданию условий для обеспечения лидерства российских компаний на новых высокотехнологичных рынках, которые будут определять структуру мировой экономики в ближайшие 15-20 лет, в том числе создание рабочих мест в новых (в настоящее время не существующих) отраслях экономики, имеющих потенциал лидерства на глобальном рынке, что даст преимущества и на международном рынке труда.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Hines A. Getting ready for a post-work future. Foresight and STI Governance. 2019;13(1):9-30. DOI: 10.17323/2500-2597.2019.1.19.30
2. Fossen F., Sorgner A. Mapping the future of occupations: transformative and destructive effects of new digital technologies on jobs. Foresight and STI Governance. 2019;13(2):10-18. DOI: 10.17323/2500-2597.2019.2.10.18
3. Измайлова М. А. Влияние глобальных трендов на трансформацию мирового рынка труда: вызов для России // Вопросы региональной экономики.- 2019.- Т. 39.- № 2.- С. 23-28.- ISSN 2078-4023.
4. Земцов С. П. Роботы и потенциальная технологическая безработица в регионах России: опыт изучения и предварительные оценки // Вопросы экономики.— 2017.— № 7.— С. 142-157.— ISSN 0042-8736.
5. Осипов В. С. Проблема занятости в цифровой экономике // CITISE.— 2019.— № 1.— С. 35.— ISSN 2409-7616.
6. Садовая Е. Цифровая экономика и новая парадигма рынка труда // Мировая экономика и международные отношения.— 2018. — Т. 62.— № 12.— С. 35-45.— ISSN 0131-2227.— DOI: 10.20542/0131-22272018-62-12-35-45
7. Koniagina M. N. Dynamics of bank deposits in 2014-2015 under conditions of fluctuations in the Russian ruble exchange rate: analysis and interpretation // Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика.— 2017.— Т. 33.— № 4.— С. 593-601.— ISSN 1026-356X.
8. Матовников М. Ю. Сберегательная активность населения России // Деньги и кредит.— 2015.— № 9.— С. 34-39.— ISSN 0130-3090.
9. Ниворожкина Л. И., Торопова Т. В. Сколько сберегают российские домохозяйства: статистическое тестирование гипотезы абсолютного дохода Дж. Кейнса // Финансовые исследования.— 2015. — Т. 47.— № 2.— С. 30-35.— ISSN 1991-0525.
10. Рыкова И. Н., Губанов Р. С. Анализ финансового поведения граждан на рынке банковских услуг: кредиты, вклады, платежная система // Банковское дело. — 2017.— № 11.— С. 50-54.— ISSN 2071-4904.
11. Кузина О. Е., Крупенский Н. А. Перекредитованность россиян: миф или реальность // Вопросы экономики.— 2018.— № 11.— С. 85-104.— ISSN 0042-8736.
12. Мамонов М. Е. Рынок кредитов населению: идентификация спроса и предложения в рамках VECM-анализа // Экономический журнал ВШЭ.— 2017. — Т. 21.— № 2.— С. 251-282.— ISSN 1813-8691.
13. Евлахова Ю. С. Долгосрочные тренды движения денежных потоков между банковским сектором и населением РФ / Денежная система России: история, современность и перспективы развития: сборник научных трудов по материалам международной научно-практической конференции. Под научной ред. Н. В. Фадейкиной.— Новосибирск: САФБД, 2019.— 187 с.
14. Валенцева Н. И., Поморина М. А. Модернизация бизнес-моделей деятельности отдельных групп российских коммерческих банков // Вестник Финансового университета.— 2016.— № 6.— С. 108-119.— ISSN 2221-1632.
15. Тугускина Т. Н. Рынок труда при переходе к цифровой экономике: региональный аспект // Вестник Тверского государственного университета. Серия Экономика и управление.— 2019.— № 1.— С. 15865.— ISSN 2219-1453.
90
Ю. С. Евлахова
REFERENCES
1. Hines A. Getting ready for a post-work future. Foresight and STI Governance. 2019;13(1):19-30. DOI: 10.17323/2500-2597.2019.1.19.30
2. Fossen F., Sorgner A. Mapping the future of occupations: transformative and destructive effects of new digital technologies on jobs. Foresight and STI Governance. 2019;13(2):10-18. DOI: 10.17323/25002597.2019.2.10.18
3. Izmailova M. A. The impact of global trends on the transformation of the world labour market: a challenge for Russia. Problemy regional'noi ekonomiki = Problems of regional economy. 2019;(2):23-28. (In Russ.).
4. Zemtsov S. P. Robots and potential technological unemployment in the Russian regions: Review and preliminary results. Voprosy ekonomiki = Voprosy Ekonomiki. 2017;(7):142-157. (In Russ.).
5. Osipov V. S. Gap of the employment in the digital economy. CITISE. 2019;(1):35. (In Russ.).
6. Sadovaya E. Digital economy and new paradigm of the labor market. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya = World Economy and International Relations. 2018;62(12):35-45. (In Russ.). DOI: 10.20542/01312227-2018-62-12-35-45
7. Koniagina M. N. Dynamics of bank deposits in 2014-2015 under conditions of fluctuations in the Russian ruble exchange rate: analysis and interpretation. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Ekonomika = St Petersburg University Journal of Economic Studies. 2017;33(4):593-601.
8. Matovnikov M. Yu. Savings activity of the population of Russia. Den'gi i kredit = Money and finance. 2015;(9):34-39. (In Russ.).
9. Nivorozhkina L. I., Toropova T. V. How much to save Russian households: statistical testing of the hypothesis of absolute income J. Keynes. Finansovye issledovaniya = Financial research. 2015;(2):30-35. (In Russ.).
10. Rykova I. N., Gubanov R. S. Analysis of financial behavior of citizens in the banking services market: loans, deposits, payment system. Bankovskoe delo=Banking. 2017;(11):50-54. (In Russ.).
11. Kuzina O. E., Krupenskii N. A. Re-credit of Russians: myth or reality. Voprosy ekonomiki = Voprosy Ekonomiki. 2018;(11):85-104. (In Russ.).
12. Mamonov M. E. Market for retail loans in Russia: the identification of demand and supply through the VECM-approach. Ekonomicheskii zhurnal VShE = HSE Economic Journal. 2017;21(2):251-282. (In Russ.).
13. Evlakhova Yu. S. Long-term cash flow trends between the banking sector and the Russian population. In: N. V. Fadeikina ed. Russia 's Monetary System: History, Modernity and Development Prospects: Proceedings of the International conference, 2019, 31 October — 1 November 2019. Novosibirsk: SAFBD; 2019:86-91. (In Russ.).
14. Valentseva N. I., Pomorina M. A. Modernization of the business models of the activities of certain groups of Russian commercial banks. Vestnik finansovogo universiteta. 2016;(6):108-119. (In Russ.).
15. Tuguskina T. N. Labour market in transition to a digital economy: a regional aspect. Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. SeriyaEkonomika i upravlenie. 2019;(1):158-165. (In Russ.).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Юлия Сергеевна Евлахова — доктор экономических наук, доцент, профессор кафедры финансового мониторинга и финансовых рынков, Ростовский государственный экономический университет (РИНХ), Ростов-на-Дону, Россия evlahova@yandex.ru
ABOUT THE AUTHOR
Yulia S. Evlakhova — Dr. Sci. (Econ.), Assoc. Prof., Professor of the Department of Financial Monitoring and Financial Markets, Rostov State University of Economics(RINH), Rostov-on-Don, Russia evlahova@yandex.ru
Статья поступила 15.02.2020; принята к публикации 28.04.2020. Автор прочитала и одобрила окончательный вариант рукописи. The article was received 15.02.2020; accepted for publication 28.04.2020. The author read and approved the final version of the manuscript.
