CC BY
119
УДК 811.11 В. А. Денисова
аспирант кафедры общего и сравнительного языкознания МГЛУ; аспирант Свободного Университета Амстердама; e-mail: denisova_valeriya@bk.ru
ВЛИЯНИЕ ТИПОВ ЖЕСТОВ НА ВЫРАЖЕНИЕ ПРЕДЕЛЬНОСТИ СОБЫТИЯ1
В статье рассмотрены жестовые параметры, передающие категорию аспекта в полимодальной коммуникации. Анализ, проведенный на материале русского языка, показывает, как жестовые схемы предельности применяются на практике, а также в каких типах жестов обнаруживается соответствие между жестовыми схемами предельности и вербальным выражением глагольной категории аспекта.
Ключевые слова: типы жестов; репрезентативные жесты; событие; полимодальность; исследование жестов.
Denisova V. A.
Postgraduate Student, Department of General and Comparative Linguistics, MSLU, VU Amsterdam; e-mail: denisova_valeriya@bk.ru
HOW GESTURES TYPES INFLUENCE THE EXPRESSION OF EVENT BOUNDARIES
The paper focuses on the gesture parameters that express the category of aspect in multimodal communication. The analysis of Russian oral narratives reveals how boundary schemas in gestures can be used in practice and in what kinds of gesture the correlation between boundary schemas and verbal expression of the category of aspect can be found.
Key words: gesture types; representational gestures; events; multimodality; gesture studies.
Жесты, сопровождающие речь, все чаще привлекают внимание современных лингвистов. Роль жестов в коммуникации сложно переоценить: с их помощью мы передаем и получаем информацию, a иногда полностью заменяем ими слова. Их многообразие может поставить исследователя в затруднительное положение, так как не всегда легко определить функцию и тип жеста, описать его форму, а также выявить, какие его параметры связаны с той или иной лингвистической категорией.
1 Исследование выполнено в МГЛУ при поддержке РНФ (№ 14-48-00067).
В XX в. появилось немало работ, посвященных классификации жестов по различным параметрам. Одной из наиболее важных является классификация А. Кендона, основанная на понятии конвенцио-нальности. А. Кендон в одной из своих работ описал различные типы жестов, позже Д. МакНил опубликовал свою интерпретацию этой классификации, которую назвал «континуум Кендона» [4; 8].
По мнению Д. МакНила, у самой низкой отметки на шкале континуума конвенциональности находится жестикуляция, или спонтанные жесты, сопровождающие речь. Они используются носителями всех исследованных языков для различных целей, например, выделения наиболее важной информации, более подробного описания предмета или указания направления движения [8]. Далее следуют жесты, заменяющие речь, которые, в отличие от первых, не синхронизированы с речью, а занимают свое место в предложении наравне со словами, т. е. говорящий может заменить жестом некоторые слова, например, «вверх», «вниз», «направо», «налево» [там же].
Выше на шкале конвенциональности находятся жесты-эмблемы, которые имеют стандартное значение. Нередко они связаны с культурой, как, например, кивок головой, который у носителей русской культуры означает согласие, в то время как в Болгарии имеет противоположное значение [8].
Следующая категория включает в себя пантомиму - историю, рассказанную с помощью жестов.
И, наконец, крайней точкой континуума являются жесты языков глухих. Они имеют свою грамматическую структуру и организованы с учетом синтаксических особенностей предложения [там же].
Континуум Кендона описывает все существующие жесты, которые может воспроизводить говорящий. Наше исследование посвящено спонтанным жестам, которые, в свою очередь, делятся на подтипы. Наиболее известной типологией таких жестов является классификация Д. МакНила.
Среди спонтанных жестов исследователь выделяет иллюстративные и неиллюстративные. Иллюстративные жесты имеют, прежде всего, репрезентативную функцию, т. е. с их помощью наглядно изображаются события и предметы, о которых идет речь. К ним Д. Мак-Нил относит иконические и метафорические жесты [8].
Иконические жесты по форме и манере движения напрямую связаны с описываемым событием. Примером такого жеста может служить резкое хватательное движение, синхронизированное с фразой
«вытащил его из машины». Как отмечает С. Кита, в иконических жестах наблюдается высокая степень изоморфизма между формой жеста и тем, что передается с его помощью [5].
Метафорические жесты обычно передают абстрактные идеи. Д. МакНил приводит следующий пример: говорящий произносит фразу «это был мультфильм о Сильвестре и Твити» и при этом держит ладони друг напротив друга. Создается впечатление, что в руках у него коробка, т. е. в данном случае жанр мультфильма представлен в виде контейнера [8].
Как иконические, так и метафорические жесты выполняют в коммуникации репрезентативную функцию. К. Мюллер выделяет четыре типа репрезентации в жестах. Первый тип, рисунок, проявляется, когда говорящий чертит в воздухе предмет, о котором идет речь. Второй тип, форма, связан с формой руки, т. е. говорящий может, например, сложить руки в форме горы. При третьем типе, который носит название игра, говорящий сам изображает некое действие, например, открытие двери. Применяя четвертый тип, собственно репрезентацию, говорящий может использовать, например, ладонь, чтобы изобразить поверхность стола, лист бумаги или книгу [9].
К неиллюстративным Д. МакНил относит дейктические и ритмические жесты [8]. Дейктические, или указательные, жесты представляют собой указание на некий объект, точку в пространстве или во времени. Они часто изучаются в контексте детской коммуникации, в которой являются важным элементом передачи информации [3; 6].
Ритмические жесты, в свою очередь, передают ритм речи, также с их помощью можно дополнительно подчеркнуть важную информацию. В последние годы исследователи отмечают, что ритмические жесты могут частично передавать семантику события. Так, например, Д. Яп и Д. Казасанто, изучая семантику ритмических жестов, провели интересный эксперимент1. Испытуемым было предложено прочитать историю и пересказать ее собеседнику так, как будто эти события произошли с ними. В содержании каждой истории был элемент, связанный с движением вниз или вверх. В одних историях движение выражено буквально ('самолет взлетел'), в других - метафорически (цены упали). В третьем типе историй содержание не предполагало прямой связи с движением в пространстве (оценки улучшились).
1 Yap D. F., Casasanto D. Semantics of beat gestures // Paper presented at the 7th annual conference of the International Society for Gesture Studies. - Paris, 2016.
Однако подобные события метафорически представлялись как движение вверх или вниз. Результаты исследования показали, что направление жестов испытуемых отображало направление движения, о котором шла речь в рассказе, т. е. в случаях, когда речь шла, например, о падении цены, жесты имели направление сверху вниз.
Таким образом, классификация Д. МакНила применима к широкому диапазону жестов, выполняющих различные функции в зависимости от контекста.
На первом этапе нашего исследования были приняты во внимание все типы спонтанных жестов, на втором - отдельно рассмотрены репрезентативные жесты. В рамках исследования также было проанализировано 10 видеозаписей диалогов с элементами монолога около 10 минут каждая1.
В нашем эксперименте испытуемым было предложено рассказывать друг другу истории из своей жизни на определенные темы. Сначала в качестве подготовительной фазы участники говорили о своем любимом месте, городе или стране. Далее следовала основная часть эксперимента, в которой участникам предъявлялся первый блок тем, предполагающих рассказы о некоем длительном событии: о бюрократической волоките, трудностях при заказе еды в ресторане в другой стране, сложностях при засыпании, о том, как они помогали другу или шли к поставленной цели и т. д. После рассказов по выбранным из первого блока темам участники эксперимента переходили ко второму блоку, в котором речь шла о внезапных событиях. Говорящим предлагалось рассказать о том, как они стали свидетелями аварии, победы на спортивном мероприятии, акта доброты, странного события, ссоры или чего-то неожиданного.
Записанные на видеокамеру диалоги были проанализированы в программе ELAN. В данной программе были созданы примечания к видеозаписям о времени и виде употребляемых глаголов, а также характеристиках синхронизированных с ними жестов. Для описания характера жестов мы использовали жестовые схемы предельности / непредельности, выделенные К. Мюллер [10]. Идея предельности в данном случае связана с наличием энергетического импульса в жесте. Так, предельные жесты содержат один или несколько энергетических импульсов, в то время как непредельные жесты являются плавными или цикличными.
1 Модель впервые была использована А. Ченки, Р. Беккером и др. [2].
60
На первом этапе мы рассматривали все жесты, синхронизированные во времени с глаголами, кроме адапторов, т. е. кроме тех, когда говорящие, например, поправляли одежду или волосы.
Наша гипотеза основывалась на теоретическом положении о том, что глаголы совершенного вида, выражающие предельные события, предполагают наличие границ в описываемом событии, в то время как глаголы несовершенного вида, выражающие непредельные события, - их отсутствие [1; 7; 11]. Мы предположили, что предельные жестовые схемы, имеющие четкий энергетический импульс, будут соотноситься с глаголами совершенного вида. И, соответственно, непредельные жестовые схемы, которые представляют собой плавные движения, - с глаголами несовершенного вида.
Нами было обнаружено 302 глагола, синхронизированных с жестами, 61 % которых составляли глаголы несовершенного вида и 39 % -глаголы совершенного вида. Рассмотрев характер жестов, которые сопровождали эти глаголы, мы получили следующие результаты: 122 глагола совершенного вида и 180 глаголов несовершенного вида были синхронизированы с жестами; 60 % глаголов несовершенного вида и 62 %о глаголов совершенного вида использовались с предельными жестовыми схемами (см. рис. 1).
Таким образом, результаты подтверждают наше предположение о том, что большая часть глаголов совершенного вида соответствует предельным жестовым схемам, однако употребление глаголов несовершенного вида с жестовыми схемами противоречит нашей гипотезе.
по ¡00 за 60 ¿о
б
Рис. 1
Более подробный анализ материала показывает, что причины несоответствия можно объяснить некоторыми особенностями жестов: а именно, их тенденцией к взаимному уподоблению и функциональным типом жеста. Было замечено, что жесты, следующие друг за другом, часто имеют схожие схемы, т. е. за предельным жестом обычно следует еще один предельный, вне зависимости от глагола. Подобное употребление жестов показывает, что, с одной стороны, они имеют тенденцию к уподоблению, а с другой - можно предположить, что говорящий представляет некоторые события как единые макрособытия, которые он видит либо предельными, либо непредельными.
Еще один параметр, который следует учитывать при подобном анализе, - функциональный тип жеста. Предельность событий, так же как и категория аспекта, неразрывно связана не только с грамматическими параметрами, но и с семантикой глагола, поэтому следует принимать во внимание жесты, передающие семантику описываемого события.
Неиллюстративные жесты, дейктические и ритмические, не передают в полной мере семантику глагола. Согласно исследованиям Д. Ф. Япа и Д. Казасанто [12], ритмические жесты могут передавать ее частично, но, в целом, форма жеста и семантика события не являются изоморфными. Более того, ритмические жесты по характеру всегда являются предельными вне зависимости от семантики синхронизированного с ними во времени слова, так как в них присутствует энергетический импульс.
Иллюстративные жесты выполняют репрезентативную функцию и, соответственно, существует прямая связь между подобным жестом и речью. Для рассмотрения схем предельности / непредельности на материале жестов, имеющих репрезентативную функцию, мы провели второй этап исследования. Для этого было выделено три типа жестов. К первому мы отнесли все нерепрезентативные жесты. Ко второму - жесты, синхронизированные во времени с глаголом и передающие его семантику. Так, например, глагол протягивает во фразе протягивает шарик вот этому маленькому ребенку был синхронизирован с жестом, иллюстрирующим данное действие (см. рис. 2). Ко второму типу также относятся репрезентативные жесты, синхронизированные с глаголом, но передающие семантику предшествующего или следующего за ним слова, например глагол во фразе поднимались
^ |
V
г >
I
Рис. 2 Рис. 3
в гору был синхронизирован с жестом, при котором говорящий рисует в воздухе очертание горы (см. рис. 3).
Мы предположили, что жесты, передающие семантику существительного, могут не соответствовать схемам предельности, несмотря на то, что во времени они синхронизированы с глаголом. А репрезентативные жесты, передающие семантику глагола, должны в большинстве случаев соответствовать выделенным жестовым схемам.
Результаты проведенного анализа показывают, что при рассмотрении репрезентативных жестов, которые иллюстрируют глагол, в большинстве случаев наблюдается соответствие по схемам предельности (см. рис. 4). Также было обнаружено 34 спонтанных жеста, синхронизированных с глаголом и иллюстрирующих предшествующее или последующее имя существительное. В большинстве случаев (62 %) подобные жесты не соответствовали выделенным схемам предельности.
Таким образом, при рассмотрении предельности события, выражаемой аспектуальными формами глагола в сочетании с жестами, следует обращаться к глагольной семантике. Проведенный анализ показывает, что в репрезентативных жестах, передающих значение синхронизированного с ними глагола, чаще присутствует связь с видом глагола: при употреблении глагола совершенного вида в жесте присутствует один или несколько энергетических импульсов, в то время как жесты, синхронизированные с глаголами несовершенного вида преимущественно плавные или цикличные. Подобный результат позволяет говорить о том, что в русском языке категория аспекта
61%
so ic
JB 10 о
п = 78
п = 34
38%
62 %
Релреэентвтиин^е тгг-v гглагап|
PenpeiihTsmshb'e *апы [сущ |
■ Гостт.-'т^тт.'.-н:: схемам Не соотктсжуют схемам
Рис. 4
имеет не только грамматическую, но и семантическую составляющую, являясь лексико-грамматической категорией.
В то же время в ряде случаев соответствие между жестовыми схемами и предельностью события обнаружено не было. Одной из причин подобного несоответствия является тенденция жестов к взаимному уподоблению, вследствие которого схожие жестовые схемы часто повторяются. Также следует отметить, что многие события в нашем корпусе являются комплексными, что осложняет определение их характеристик. В связи с этим в дальнейших исследованиях представляется важным учитывать особенности подобных событий в их сочетании со спонтанными жестами.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Маслов Ю. С. Избранные труды. Аспектология. Общее языкознание. -M. : Языки славянской культуры, 2004. - 840 с.
2. Becker R. et al. Speech and gesture // Proceedings of GESPIN 2011: Gesture and speech in interaction / ed. C. Kirchhof. - 2011. - 5 p.
3. Butterworth G. Pointing is the royal road to language for babies // Pointing: Where language, culture, and cognition meet / ed. S. Kita, 2003. - Mahwah, NJ: Erlbaum. - P. 9-33.
4. Kendon A. Gesture: visible action as utterance. - N. Y. : Cambridge University Press, 2004. - 400 p.
5. Kita S. How representational gestures help speaking // Language and Gesture / Ed. David McNeill, 2000. - Cambridge : Cambridge University Press. -P. 162-185.
6. Liszkowski U., Carpenter M., Tomasello M. Reference and attitude in infant pointing // Journal of Child Language. - 2007. - № 34. - P. 1-20.
7. Lyons J. Semantics. - Cambridge : Cambridge University Press, 1977. -Vol. 2. - 897 p.
8. McNeil D. Hand and mind: What gestures reveal about thought. - Chicago : University of Chicago Press, 2004. - 416 p.
9. Müller C. Iconicity and gesture // Oralite et gestualite : Communication multimodale et interaction / eds. Serge Santi et al. - Montreal ; Paris: L'Harmattan, 1998. - P. 321-328.
10. Müller C. Beredte Hände. Theorie und Sprachvergleich redebegleitender Gesten // Körperbewegungen und ihre Bedeutungen / eds. Thomas Noll and Caroline Schmauser. - Berlin : Berlin Verlag, 1998. - P. 21-44.
11. Smith C. The Parameter of Aspect. - Dordrecht : Kluwer Academic, 1997. -349 p.
