CC BY
31
УДК 1 (091 )(470)
ББК Ю3(2)5 + Ю3(0) + ЮЗ(4Г)5-563.7
ВЛИЯНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ КОНЦЕПЦИЙ АНТИЧНОСТИ И ГЕГЕЛЯ НА ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЙ ПОЗИЦИИ ЛИБЕРАЛЬНОГО КОНСЕРВАТИЗМА
Е. В. Миронов
INFLUENCE OF THE SOCIAL ANCIENT WORLD AND HEGEL CONCEPTS ON FORMATION OF SOCIOPHILOSOPHICAL ATTITUDE OF LIBERAL CONSERVATISM
E. V. Mironov
В статье представлен анализ социально-философских концепций античности и Гегеля известного российского философа и политолога Б. Н. Чичерина, который явился основанием его собственных оригинальных концепций общества и государства.
Ключевые слова: концепция, естественное право, государство, нравственность, монархия, аристократия, демократия, справедливость, равенст-во, свобода.
The article gives the analysis of sociophilosophical concepts of ancient world and Hegel by B. N. Chicherin, a famous Russian philosopher and political scientist. The analysis became a basis for his own original concepts of society and state.
Keywords: concept, law of nature, state, morality, monarchy, aristocracy, democracy, justice, equality, freedom.
Будучи последователем Гегеля, основатель либерального консерватизма Б. Н. Чичерин не выходит за рамки его схемы развития человеческой истории. Он такой же европоцентрист, поэтому в анализе политической мысли начинает не с Востока, хотя и признает его «колыбелью человечества», а с европейского античного («классического») мира, где «мысль получает чисто светское направление, государство — чисто гражданское развитие». В античности он выделяет три основных периода:
1)космологический;
2) софистический;
3) метафизический.
Согласно Чичерину, на метафизическом этапе в истории античности, главенствующее положение начинает занимать рационализм и чистое умозрение. Предметом мышления становится сама мысль, абстрагированная от всего остального, собственно на этой фазе развития и выделяется учение о политике. Главными представителями политической мысли в тот момент выступают Платон и Аристотель.
Вехи становления политики как науки Чичерин прослеживает вначале в работах Платона: «Парменид», «Государство», «Законы» и «Критий».
В «Пармениде» Платон дает общее философское обоснование политического учения. Высшая идея мироздания — добро, что тождественно богу, добро размешано в природе, однако преимущественно встречается в человеческой душе, ибо только она способна осознавать вечные, божественные истины. Высшее осуществление добра в человеческих взаимоотношениях — лежит в государстве, таким
образом, сама политика является «венцом философии». Чичерин считает, что, будучи диалектиком, Платон в перечисленных работах рассматривает политическое устройство человеческого общества с разных позиций. «Государство» — это книга — утопия, некий идеал, «Законы» — практическое руководство к действию; «Критий» — по мнению Чичерина, скорее политический художественный роман, чем серьезная работа1.
«Государство» — идеальное представление Платона о политических отношениях, складывающиеся в человеческом обществе. Политические отношения между людьми начинают складываться в тот момент, когда, согласно Платону «1) появляется большее количество народа и 2) когда имеет место быть разделение труда, а также специализация»2. В обществе начинают возникать противоречия между разными слоями населения. Государство, как таковое, являет особый организм, обладающий своими членами, каждый из которых имеет свою особую внутреннюю природу. Ремесленники (или низшие сословия) погружены, по Платону, в удовлетворение своих материальных потребностей, что снижает их ценность как истинных граждан, которые должны стремиться к благу всего государства. В то время как настоящими, истинными гражданами Платон видит воинов, призванных защищать страну, из них для управления государством выбираются самые достойные, испытанные и пожилые, им и вручается неограниченная власть.
Из всего хода рассуждений видно, что Чичерин обращает больше внимания именно на само обще-
ство, составляющее государство. Каждый из социальных классов имеет определенную доминанту, которая, как некий дхармический закон ведет тот или иной слой населения к его преуспеянию. Чичерин обращает внимание на тот факт, что Платон называет мудрость ведущим началом в правителе, в воинах — мужество, а умеренность, как следствие, удел низших классов. Над всем этим господствует высший закон, согласующий и охватывающий всех в едином государстве. По Платону, путь к такому политическому устройству лежит через правление философов, причем форме монархизма. Однако в реалиях жизни в политической сфере существуют отклонения. Наиболее близко к идеальному устройству государства в виде монархии — тимократия. Правда, надо сказать, при данном устройстве моральные понятия, определяющие процветание общества, такие как храбрость, сила, заменяются честолюбием и богатством. Подобное правление, согласно Платону, сходно с управлением Спартанского полиса. Из двух зол выбирают меньшее, поэтому Спартанское политическое устройство объявляется Платоном лучшим из существующих. Второе отклонение — олигархия: там господствует алчность, проистекающая из жажды богатства, а тем самым из тимократии, вот почему тимократия тоже ненадежна. Рано или поздно она породит олигархию, это, в свою очередь, сведет на нет все положительные достижения общества. Олигархия вызовет борьбу, что приведет к воцарению демократии, а значит, и неограниченной свободы. Рано или поздно демократия породит тиранию — худший образ правления. Тирания всегда ищет опору в рабах, а также в самом низменном и порочном, что есть в человеке и обществе.
Определяя цель государства, как счастье всех его членов или, по крайней мере, стремление к этому идеалу, Чичерин указывает на актуальность слов Платона о том, что необходимо в действительности сочетать монархию с демократией. «Монархия должна быть ограничена свободой граждан, а Демократия давлением власти»3.
Аристотеля Чичерин называет «одним из самых величайших мыслителей всех времен и народов»4. «Аристотель, — согласно Чичерину, — переходит из идеала и фантазий в сферу действительности». В этом скрыт парадокс — Аристотель, по классификации Бориса Николаевича, идеалист и рационалист, а не эмпирик. Тем не менее работу Аристотеля «Политика» Чичерин называет «самым замечательным из всех политических сочинений, которые когда-либо являлись в свет»5. «Это сочинение — единственное сочетание философского, юридического и политического в одной книге»6. Именно у Аристотеля Чичерин берет тезис о том, что государство есть высшее единство человеческой жизни.
Само государство, по Аристотелю, живет естественными и искусственными приобретениями, из которых естественными он называет те, что создаются только по необходимости, а искусственными— те, что даются коммерческими стремлениями, вызванными к жизни желанием приумножения богатства. Сочетание данных двух начал по-новому конституирует созданную Платоном схему видов
государственного устройства. Во всем многообразии политической жизни общества Аристотель различал не идеальные и действительные государства, как у Платона, а правильные и неправильные, тем не менее, реально существующие:
Правильные образы правления: Неправильные образы правления:
Монархия Тирания
Аристократия Олигархия
Тимократия (Полития: тимо на греческом языке означает ценз) Демократия
Монархия—царство, установленное по преимуществу для пользы высших классов, которые ищут в царской власти защиту против народа. Тирания поддерживается массой против высшего сословия, причем в тирании соединены олигархия и элементы чрезмерной демократии. Как отрицательное, неправильное правление, «тирания характеризуется нравственным уничижением подданных, возбуждением взаимного недоверия и старанием держать их в бедности»7. «Женщинам и рабам полная свобода, так как они доносчики по своей природе. Тиран приближает к себе низких и развратных людей. Все, что возвышается над толпой, искореняется всеми мерами. Благородство души ненавистно тирану; лучшие люди общества — первые его враги»8.
В свою очередь, аристократия — власть лучших из лучших, другими словами, это меритократия общества. Кто же такие эти лучшие? Чичерин приводит слова Аристотеля, взятые им в «Никомаховой этике».
«Главный элемент государства не в богатстве и не в свободе, а в добродетели. Когда один человек или несколько настолько превышают остальных политической добродетелью, что сравнения никакого быть не может, правление в государстве, очевидно, должно принадлежать им; они не равные между равными, а боги между людьми»9. Здесь Чичерин замечает: «В этих мыслях Аристотеля можно видеть начало того учения о конституционной монархии, которое, отправляясь от владычества разума и правды в человеческих обществах, отрицает принадлежность последних какому бы то ни было лицу или собранию людей, а потому требует совокупного участия всех общественных элементов в общих решениях. Это учение получило распространение в Новом времени»10.
В отношении тимократии действенны те же правила, за тем исключением, что власть определяется уже не только одними добродетелями, а также и имущественным цензом, как неким механизмом, регулирующим взаимоотношения между людьми. Другими словами, аристократия менее долговечная и устойчивая система, чем тимократия, последняя более приближена к действительности. Все это становится более понятным с привлечением системы права Аристотеля, что Чичерин собственно и делает: «В системе греческого философа существуют два вида правды, — пишет он, — сообразно двум значениям равенства математического, а именно, правда, числительно уравнивающая и пропорцио-
Е. В. Миронов
нально распределяющая. За основу первой берется арифметическая пропорция, пропорция равенства; во второй — пропорция геометрическая, то есть, большему большее, меньшему меньшее»11. В правде распределяющей приоритет отдается именно врожденной или выработанной добродетели, в то время как в первом случае работает уравнивающий механизм взаимоотношений людей, что дает собственно начало демократии.
Демократия — доведенная до абсурда идея равенства, граничащая уже с определенной анархией, угрожающей самому существованию политического тела. Принимая тот факт, что любое политическое устройство на основе добродетелей всего лишь утопия, каждому политическому деятелю в реальности приходится иметь дело именно с уравнивающим правовым началом, которое привносит в систему определенную умеренность. «Главная причина любых политических переворотов — стремление людей к равенству (арифметическому и геометрическому)»12, — эта мысль Аристотеля приводит Бориса Николаевича в восхищение. Вывод — «все односторонние образы правления, даже правильные, только тогда могут рассчитывать на некоторую прочность, когда они приближаются к некоему среднему»13. Взятые каждый в отдельности они очень шатки, сам политический процесс предстает в виде умерения каждого из приведенных начал противоположным. Аристотель не хотел переделывать людей, он желал вывести все лучшее из того, что имелось. В своих рекомендациях Аристотель видится Чичерину предвозвестником Макиавелли.
В реальности это выглядит следующим образом. Тирания и олигархия — самые шаткие из правлений, поэтому по возможности их следует избегать. «Если олигархическая система стремится быть прочной, то, по Аристотелю, ей следует облекаться, по возможности, в демократические формы, особенно в отношении членов высшего сословия»14. «С другой стороны, она должна проявлять заботу о благе народа. В свою очередь, монархия охраняется умеренностью, чем ограниченнее власть монарха, тем безопасней для всех. Аристократии и Тимократии надлежит помнить, что общественная должность не должна становиться средством обогащения, ибо, когда почести соединяются с богатством, негодование исключенных становиться вдвое сильнее»15,— а это уже угроза стабильности и безопасности общественного устройства.
Демократия прочнее олигархии и тирании, так как она противостоит не большинству, а меньшинству, в то время как олигархия вынуждена бороться как с большинством, так и внутри своего клана. Все же демократии следует для достижения большей стабильности воздерживаться от посягательств на богатство и имущество высших классов.
Все поставленные задачи, в каком бы политическом устройстве они ни находились, можно решить, создав некоторую прочную социальную базу для умеренности. Это достигается развитием в социальной сфере средних классов. «Только средние классы соединяют в себе чувство равенства с умением подчиняться предписаниям разума»16. Именно здесь Чичерин видит аллюзию на конституционную
монархию, ибо отличительный признак конституционной монархии для Чичерина в сочетании порядка со свободой (синтез противоположных начал) и в преобладании средних классов. К тому же в работе Аристотеля присутствуют зачатки теории «разделения властей», а именно: «Собрания (решающие дела), правители (осуществляющие дела), суды (выносящие суждения о делах)»17.
Подводя итог развитию древней политической мысли, Чичерин подводит все «правильные», согласно Аристотелю, политические системы под свою теорию конституционной монархии, по крайней мере, в работе греческого философа русский ученый видит недвусмысленный намек на нее.
Обширность рассматриваемых Чичериным философских работ значительна. Сам мыслитель пишет в предисловии к четвертому тому «Истории политических учений»: «Я дал значительное место изложению чисто философских систем. К этому побудила меня, с одной стороны, тесная связь между немецкой философией и немецкой политической наукой, с другой стороны, убеждение, что без философии важнейшие вопросы политической науки должны остаться неразрешенными»18. Согласно словам самого Чичерина, он хотел показать, что только серьезное изучение философии может продемонстрировать глубину и границы политической науки, что «философия — не пустой бред человеческого ума, а развитие необходимых понятий, которое приносит и жизненный плод»19. «Знаю, — пишет он далее, — что философия теперь не в моде. Этому главным образом и следует приписать то шатание умов, которое составляет характеристическую черту современных обществ, явление всего более распространенное там, где отсутствие политической жизни открывает простор политическим мечтаниям. Без руководящей нити философской мысли остается или бродить наобум, или произвольно очертить себе ограниченный круг воззрений, который, конечно, не может иметь притязаний на научное значение»20. Четвертый том является важнейшим потому, что в нем указана «тесная связь между немецкой философиею и немецкою политическою наукою», которая не может не служить примером для подражания и заимствования.
Натурфилософская стадия идеализма охватывает таких ученых, как Шеллинг, его последователей, а также особняком стоящих Краузе и Шопенгауэра. Для Чичерина данное направление мало способствовало разработке политических вопросов, но, тем не менее, Чичерин отмечает, что у писателей этого разряда встречаются весьма существенные мысли. Натурфилософское воззрение сводится к следующему: «Государство есть произведение природы, а не человеческого произвола. Поэтому в основании его отнюдь не лежит договор. В идее оно является предписанием разума, в действительности — созданием естественных сил. Само государство есть соединение сил, как духовных, так и физических. Оно охватывает человека всецело, не только как разумно-нравственное существо, но и как существо физическое, почему оно и стоит под влиянием законов природы. Цель его есть цель самой природы, именно, облагорожение физического мира и человека»21.
Критика Чичерина подобных постулатов обычно сводится к констатации того, что государство есть организм, но не естественный, а духовный, в котором противоположные начала стремятся к самостоятельности, и гармония является результатом этой борьбы. Одним словом, натуралистическое начало преобладает над мировоззрением идеализма. Среди представителей натуралистической школы Чичерин отдает предпочтение тем, кто в большей степени отдает предпочтение личности. В этом ракурсе Краузе и Шопенгауэр Чичерину импонируют более, чем Шеллинг.
Нравственное течение идеалистических учений, в отличие от Шеллинга, который пытался сочетать мировые противоположности, природу и разум, единством основы, причиной производящей, выводя все мироздание из абсолютного, тождественного с собой бытия, развивающего из себя противоположные определения, становится на более одностороннюю точку зрения. В частности Фихте, оставляя в стороне первоначальное бытие, берет одно из его определений, абсолютный разум, и старается вывести все его законы, совершенно отвергая самостоятельное существование природы. В его глазах то, что называется природой, ничто иное, как объективное проявление мысли, собственного значения она не имеет. Из подобного нравственного начала вытекают теория государства и философия истории. Государств существует два типа: правомерные и неправомерные. Наибольший интерес для нравственного направления представляет правомерное государство, правителями которого выступает сословие учителей, его задача состоит в нравственном воспитании народа. Последний составляет данный природой материал, который они перерабатывают по заключающемуся в их сознании образцу. Первым учителем выступает бог, как нравственная сила, заложенная в естестве любого человека. Это нравственное начало, как и внешняя природа, составляет непосредственное явление абсолютного. Отсюда необходимость признания бога как нравственного существа и провидения как начала, управляющего историей человечества. Верховный разум для того, чтобы стать видимым, с одной стороны, противополагает себе образ внешней природы, которая становится для него материалом, с другой стороны, полагает нравственное естество человека, которое должно служить орудием для произведения этой видимости. «Вся цель человеческого развития состоит в том, чтобы этот непосредственно данный образ воспроизвести путем свободы. Поэтому история представляет круг, в котором конец должен совпадать с началом. Историческое движение народов есть путь от образа, непосредственно данного, к тому же образу, воссозданному свободой»22.
Теперь необходимо обратиться к чичеринскому анализу политических взглядов его учителя — Гегеля. Главная заслуга Гегеля, по мнению Чичерина, — его диалектика: «Это бессмертная его заслуга, которая дает ему первенствующее место в истории человеческого ума»23. Подробно рассматривая «диалектическое здание» философии, возведенное Гегелем, не во всем, однако, соглашаясь с ним, он,
естественно, особое внимание уделяет «Философии права» Гегеля, где представлены диалектические «переходы» объективного духа. «Основным определением объективного духа признается свободная воля. Воля есть практический разум, то есть разум, действующий на внешний мир»24. Воля обладает свободой, поэтому «все существа, одаренные волею, сознают себя свободными». А осуществление этой свободы и составляет право, которое проявляется в трех ступенях развития:
1) как отвлеченное или формальное право, выражающее самоопределение воли во внешнем мире;
2) как мораль, или внутреннее самоопределение воли;
3) как нравственность, представляющая сочетание права и морали: общие требования морали, осуществляясь во внешнем мире, становятся системою юридических учреждений, определяющих права и обязанности людей в общественных союзах25.
Таких союзов у Гегеля три: семейство, гражданское общество, государство (Чичерин добавляет к ним четвертый — церковь). Государство — важнейший из них элемент, оно, как высшее осуществление идеи свободы, возвышается над семейством и гражданским обществом, но не поглощает их, а признает их права и самостоятельность, подчиняя их только в качестве высшей власти. Как самостоятельный союз, государство имеет собственное политическое устройство, распадающееся на три власти — законодательную, устанавливающую общие нормы; правительственную, применяющую эти нормы к отдельным случаям; княжескую, представляющую последнее, верховное, решение воли и связывающую две предыдущих. Естественным поэтому является вывод Гегеля, что «из всех политических форм полное развитие идеи государства представляет только конституционная монархия»26. Зная, что именно с Гегеля началось философское развитие Чичерина, можно предположить, что именно у него он позаимствовал свою основную политическую идею — идею конституционной монархии. У него же он обнаружил и идею народного представительства: «Через представительство закон и государство входят в народное сознание и в нем получают самую крепкую свою опору»27. Обе эти идеи русский мыслитель развил в стройную систему политологических представлений.
К чести Чичерина следует отметить, что Гегеля он читал критически, не соглашаясь со многими его выводами, в частности — со слишком ограниченным пониманием народности как ступени развития духа, с его европоцентризмом и абсолютизацией германского народа в ущерб народам восточным, в том числе славянским, наконец, с тем, что в гегелевской философии завершается развитие человеческого ума. Для Чичерина каждый народ настолько является историческим, насколько он участвует в общем процессе развития и, наоборот, настолько остается на низшей ступени, насколько он уединяется в своей особенности.
Следуя в целом метафизике и философии права Гегеля, Чичерин не согласен с его тезисом о растворении личности в Абсолюте, ибо это лишает ее внутренней свободы, снимая ответственность
Е. В. Миронов
за содеянное; источник и смысл свободы в осознании человеком своей безусловной сущности и независимости, в том, что человек, как носитель абсолютного начала, сам по себе имеет абсолютное значение и потому может быть признан свободным лицом. Личная свобода, неразрывно связанная со свободою других, ограниченная их свободой, подчиняется гражданскому закону и повинуется власти, поэтому власть и свобода так же нераздельны, как нераздельны свобода и нравственный закон. Власть призвана охранять закон и сдерживать свободу, а право есть свобода, определенная законом.
Чичерин, точно так же, как и Гегель, свои представления о внутренней свободе личности как сферы проявления субъективной нравственности конкретизирует в учении собственности. Их социальнофилософские взгляды на частную собственность по существу совпадали. Гегель считал свободу частной собственности одним из великих завоеваний Нового времени, он писал, что в ней воля человека выступает как воля единичного человека, поскольку собственность имеет характер частный, лишь в собственности лицо есть разум.
Чичерин также, рассматривая основания собственности, видит в них проявление воли свободного индивида как первое явление свободы в отношении к физическому миру. Сущность частной собственности Чичерин рассматривает в противопоставлении ее обществу и государству. Общество, отмечает он, есть совокупность частных сил, не обладающее, как и государство, никаким достоянием, ни капиталом, следовательно, и правами на них. «Капитал, — пишет он, — производится и умножается работою и сбережениями частных лиц, которые поэтому являются законными его собственниками и, как таковые, передают его своему потомству»28. Согласно его концепции, право собственности содержит два вида отношений: отношение фактическое (пользование) и отношение идеальное (право), источником первого являются природные потребности и физическая сила, источником второго — высший закон, закон разума. Из всего этого вновь следует, что собственность, по Чичерину, вытекает из природы человека как разумного свободного существа, а овладение ею «составляет законный способ приобретения собственности, способ, вытекающий из коренных начал права»29. Поэтому государство, узаконив свободу, освящает то, что вытекает из природы человека, отсюда он делает вывод: покушение на собственность есть покушение на природу человека, на его свободу, а все, что колеблет собственность, подрывает основы гражданского порядка.
Разлагаются первоначальные элементы общественного быта, все бесчисленные отношения, связывающие людей, разом порываются. «Поэтому,— подчеркивает Чичерин, — вторжение государства в область собственности и стеснения права хозяина распоряжаться своим имуществом всегда должно рассматриваться как зло, которое по возможности должно быть устранено. Посягательство же со стороны государства на право собственности, иначе как в случае нужды и за справедливое вознаграждение, всегда есть насилие и неправда»30.
Чичерин, исходя из гегелевской концепции разделения и философского различения гражданского общества и государства, проводит изучение их взаимоотношений по принципу единства и борьбы противоположностей:«... государственное единство и общественная рознь составляют соответствующие и восполняющие друг друга явления»31. В соответствии с Гегелем, государство определяется как осуществление нравственной идеи, а его внутренняя цель как «высшее сочетание свободы с разумным порядком», служение идеалу общего блага, охрана свободы и прав личности и собственности. Так же, как и Гегель, идеальной формой правления Чичерин считал конституционную монархию, позволяющую, по его мнению, совместить сильную власть (монархическое начало) и свободу (элемент народного представительства). Вполне в духе гегелевской философии права государство определяется как продукт осознавшего себя духа, продукт народного самосознания, действительность идеи воли, действительность конкретной свободы. В государстве находит диалектическое разрешение формула: семья, гражданское общество, государство.
Мысли Чичерина о зависимости и опоре государства на гражданское общество не совпадают с Гегелевским пониманием отношений государства и гражданского общества. По Гегелю, гражданское общество, как сфера частной собственности индивидуальных интересов корпораций, общин, сословий, должно быть подчинено интересам государства. Чичерин, в отличие от Гегеля, склонен усилить в системе этих отношений элемент частного, делая его, в сущности, автономией, сферой, независимой от государственной власти и от политических целей. «Подлинным выражением юридических начал, без всякой посторонней примеси, является право частное, или гражданское. Здесь человек представляется как свободное, самостоятельное лицо, которому присваивается известная область материальных отношений и которое состоит в определенных юридических отношениях к другим таковым лицам. По самой природе этих отношений, в этой сфере господствует индивидуализм, здесь находится главный центр человеческой свободы»32.
В заключение можно сформулировать основные особенности, присущие Б. Н. Чичерину в его интерпретации государства и права. Во-первых, человек является не абсолютно свободным лицом, как таковым, а абсолютной ценностью. Во-вторых, хотя свобода лица и есть источник формирования права, нравственности и политической власти, однако сам процесс развития свободы и обеспечения прав человека связан с развитием государства. Иными словами, человек развивается не для себя, а как существо общежительное, в служении общим целям и для общего блага. В третьих, регулирование общественных отношений возможно только на основе идеи правды — сущности права, — которая определяет принципы человеческого общежития. Объединяющим началом, способным осуществить идеалы правды и справедливости, является государство как высшее проявление Абсолютного Разума в действительности.
Примечания
1. Чичерин Б.Н. Политические мыслители Древнего и Нового мира. — М., 1897. — С. 6.
2. Там же. — С. 7.
3. Там же. — С. 17.
4. Там же. — С. 25
5. Там же. — С. 28.
6. Там же. — С. 30.
7. Там же. — С. 51.
8. Там же. — С. 52.
9. Там же. — С. 39.
10. Там же. — С. 40.
11. Там же. — С. 38.
12. Там же. —С. 48.
13. Там же. — С. 52.
14. Там же. — С. 50.
15. Там же.
16. Там же. —С. 44.
17. Там же. — С. 45.
18. Чичерин Б.Н. История политических учений. — Т. 4. — М., 1869—1902. — С. 5.
19. Там же.. — С. 6.
20. Там же. — С. 5.
21. Там же. — С. 40.
22. Там же. — С. 196.
23. Там же. — С. 575.
24. Там же. — С. 380.
25. Там же. — С. 582.
26. Там же. — С. 590.
27. Там же. — С. 592.
28. Чичерин Б. Н. Философия права. — СПб. : Наука, 1998. — С. 270.
29. Чичерин Б. Н. Собственность и государство : в 2 ч.— Ч. 1. — М. : Тип. Мартынова, 1882—18 83. — С. 97.
30. Там же. — С. 154.
31. Медушевский А.Н. История русской социологии. — М. : Высш. шк., 1993. — С. 13.
32. Чичерин Б. Н. Собственность и государство: в 2-х ч. — Ч. 2.— М. : Тип. Мартынова, 1882—1983. — С. 88—89.
Поступила в редакцию 25 мая 2010 г.
МИРОНОВ Евгений Владимирович, родился в 1944 году. В 1972 году окончил философский факультет Уральского государственного университета в Екатеринбурге по специальности «Философия», обучался в философской аспирантуре МТУ. В 1984 году защитил диссертацию по теме «Гносеологические и социальные функции научной теории» по специальности «Философия». С 1991 года работает на кафедре социологии Южно-Уральского государственного университета. Заведующий кафедрой. Автор 2 монографий и более 40 статей, посвященных творчеству Б. Н. Чичерина.
MIRONOV Evgeny Vladimirovich was born in 1944. In 1972 he graduated from the Philosophical Faculty of Ural State University in the city of Ekaterinburg, major was Philosophy, took the post-graduate course at the Moscow State University. In 1984 he presented a thesis “Epistemological and Social Functions of the Scientific Theory”, major of Philosophy. He has been working at the Sociology Department of South Ural State University since 1991. He is Head of the Sociology Department. Mironov is an author of 2 monographs and more than 40 articles devoted to work of B. N. Chicherin.
