CC BY
111
References
1. Brodskij N. L. Neverov i ego avtobiografija (Neverov and his autobiography) // Vestnik vospitanija. 1915. No. 6. P. 72-84. (In Russian).
2. State archive of the Stavropol region (GASK). F.15. Inv.2. D. 496. (In Russian).
3. GASK. F.15. Inv.2. D.498. (In Russian).
4. GASK. F.73. Inv.1. D.908. (In Russian).
5. GASK. F.73. Inv.1. D.910. (In Russian).
6. Konkurs v Stavropol'skoj gubernskoj gimnazii (Competition in the Stavropol provincial gymnasium) // Stavropol'skie gubernskie vedomosti. 1856. No. 44. (In Russian).
7. Krasnov M. V. Prosvetiteli Kavkaza (Educators of the Caucasus). Stavropol: 1913. P.115. (In Russian).
8. Kratkij otchet sostojanija Lazarevskogo instituta vostochnyh jazykov v 1861/1862 akademicheskom godu (A brief status report of the Lazarev Institute of Oriental languages in the academic year 1861/1862). Moscow: 1862. P. 68. (In Russian).
УДК 94(470.6).084
К. Р Амбарцумян
ВЛИЯНИЕ СОБЫТИИ ФЕВРАЛЯ 1917 НА ПРЕДСТАВЛЕНИЯ МЕСТНЫХ СООБЩЕСТВ О ГОСУДАРСТВЕННОСТИ НАРОДОВ КАВКАЗА
Автор обращается к проблеме формирования представлений кавказских сообществ в 1917 г. о месте в составе России. С привлечением воспоминаний современников и участников событий показано, что свержение российской монархии стало, с одной стороны, стимулом для организационной активности на местах, так как политическая и интеллектуальная элита стремились подготовиться к вхождению в российское
федеративное государство на правах автономии. С другой стороны, по мере ослабления Временного правительства нарастали центробежные силы. Показано единство Закавказья и Северного Кавказа в их общественно-политическом развитии с февраля по октябрь 1917 г.
Ключевые слова: Большой Кавказ, революция 1917 г., Временное правительство, Особый Закавказский комитет, Союз горцев.
К. R. Ambartsumyan
INFLUENCE OF FEBRUARY 1917 ON THE VISION OF LOCAL COMMUNITIES OF CAUCASIAN PEOPLES AS REGARDS NATIONHOOD
The article studies the process of shaping the vision of Caucasian communities in 1917 as regards their place as a part of Russia. With the reference to memoirs of participants and contemporaries of the events, one can see that the overthrow of the Russian monarchy was an incentive for local institutional activity. Political and intellectual elite has sought to prepare the Caucaus for the entry into the Russian federal state as an autonomy. On the other hand, the
weakening of the Interim Government resulted in the growth of centrifugal trends. Employing historical sources the author demonstrates the unity of Transcaucasia and the North Caucasus in their socio-political development from February to October 1917.
Key words: the Big Caucasus, the 1917 Revolution, Interim Government, Special Transcaucasian Committee, Highland Peoples Union.
Сегодня Кавказ часто называют по аналогии с Балканами «мягким подбрюшьем» России, или же «солнечным сплетением Ев-
разии», что вполне обоснованно. Кавказский регион всегда находился в фокусе особого внимания российских властей и являлся
объектом внешней политики со стороны мировых игроков. Уникальность заключается не только в его геополитической значимости, но ещё в многообразии и одновременном единстве различных частей региона [5]. Сегодня категория «Большой Кавказ» (Закавказье1 и Северный Кавказ), как и понятие «Большой Ближний Восток», активно используется гуманитариями [9; 11; 16]. Исследователи идентифицируют макрорегион не только географически, но и как единое социокультурное пространство в настоящем и в историческом прошлом. В начале XX века Кавказ как окраина Российской империи прошел вместе с ней все испытания, выпавшие на долю страны.
Революция 1917 года, начиная от февральского восстания и заканчивая октябрьским переворотом, протекала вариативно в зависимости от локализации событий. Импульсы, посылаемые из Петербурга, по мере удаления от центра все больше преобразовывались в соответствии со спецификой места. Революционные волны докатывались и до Кавказа. Кавказский хребет был не просто природным, но и цивилизационным барьером, по обе стороны которого протекали различные процессы общественного развития.
При этом взаимозависимость была ярко выраженной. Кавказское единство было отреф-лексировано региональными общественными деятелями. Так, Гайдар Бамматов, кумык по происхождению, писал, что Кавказ являет собою единое экономическое пространство: «Различия климата и местности позволяют производить все виды сельхозпродукции, которая дополняет и разнообразит одна другую, образуя неразрывные связи между различными частями региона. Нефтепровод Баку -Батуми связал один из богатейших мировых нефтяных центров, расположенных в Азербайджане и в Грузии. Батум - Тифлис - Баку -железная дорога, связывающая Черное и Каспийское моря, пересекает территорию Северного Кавказа, проходя через Петровск и Грозный - другой нефтепроизводящий район мирового значения» [4].
Историография революции 1917 и последующих за ней событий представлены широким спектром работ, рассматривающих процессы в отдельных частях кавказского
1 В современной науке часто используется как геополитическое понятие Южный Кавказ.
макрорегиона вплоть образования СССР с учетом комплекса внешних и внутренних факторов [14; 10; 8; 18; 20; 15]. Но нам представляется, что следует в общем посмотреть на то, как эволюционировали взгляды на местах после 1917 г. в масштабах всего макрорегиона. Ведь дальнейшие попытки создания независимых государств, их не-реализованность и жесткость установления советской власти - это следствие несовпадения активной позиции местных сообществ и пассивности Временного правительства.
Сразу же после падения самодержавия в Закавказье вместо Кавказского наместничества из депутатов 4-й Государственной Думы был учрежден Особый Закавказский комитет (Озаком)2, территориально расположенный во дворце наместника в Тифлисе. Он состоял из пяти человек во главе с кадетом В. Харламовым. Судя по всему, в первую очередь по национальному составу, на Северный Кавказ его власть не распространялась. А. И. Хатисов, занимавший в тот момент должность городского головы Тифлиса, писал, что население встретило Озаком восторженно [6, л. 27], но надежд народов Закавказья он не оправдал.
Комитет с первых дней вызывал противоречивые чувства у современников. Деятель Русского Национального Совета в Баку Б. Л. Байков скептически писал о том, что учреждение у народа не имело никакого авторитета и погрязло в бумагах от толп просителей [2]. Очевидно, что работа Озакома была неудовлетворительной. Более того, этот орган не консолидировал, а еще больше разобщал народы. Армяне с прошениями и жалобами шли к М. И. Пападжанову, грузины - К. Г. Абашидзе или А. И. Чхенкели, а азербайджанцы - к М. Ю. Джафарову [6, л. 27]. А. И. Хатисов отмечал, что на фоне двух последних наместников И. И. Воронцова-Дашкова и великого князя Николая Николаевича-младшего они с ситуацией не справлялись. Председатель В. Харламов не мог никак наладить взаимодействие внутри своего комитета, так как за каждым членом стоял «особый народ с особыми требованиями» [6, л. 31]. Поэтому в Тифлисе организо-
2 Помимо председателя в него входили: меньшевик А. И. Чхенкели, дашнак М. И. Пападжанов, мусаватист М. Ю. Джафаров, социалист-федералист К. Г Абашидзе.
вался другой центр управления - Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов во главе с Н. Жорданией [12].
Постепенно выкристаллизовывались национальные потоки, которые после октября 1917 г. стали отстаивать идею независимости от России, как свидетельствуют результаты выборов в городские думы. После 17 лет служения А. И. Хатисова в Тифлисе он оставил пост городского головы, а его место занял Элиава. Но зато в августе 1917 г. он был избран головой армянского Александро-поля [6, л. 32]. В сентябре 1917 г. состоялся Всероссийский съезд армян в Тифлисе, который выразил доверие правительству Керенского. Речи о независимости не шло, армяне продолжали возлагать надежды на Россию в решении вопроса с Турецкой Арменией и, конечно, на автономное устройство. Грузинская общественность также выдвигала лозунги существования в составе России на федеративных началах. В то же время непременным условием была автокефалия грузинской церкви и введение в регионе земских учреждений [1, с. 7]. Кстати, о земствах на Северном Кавказе отзывались с большим скептицизмом, хотя признавали их необходимость как основание для будущей автономии.
Азербайджанские тюрки ожидали изменений в государственно-территориальном статусе и в положении мусульманского населения. В этой среде уже в начале войны возникали идеи независимости. Например, Аслан Хан Хойский (родственник известного политика, депутата 2-й Государственный Думы Фатали Хана Хойского) в феврале 1915 посещал Энвер-пашу в Эрзуруме и обсуждал идею создания Азербайджанской Республики, включающей Бакинскую, Ели-заветпольскую, Ериванскую губернии, а также Дагестан и Терек [7]. В азербайджанском обществе также звучали призывы к федеративному устройству. В 1917 г. требования территориальной автономии выдвигал М. Расулзаде (на I Съезде Тюркской демократической федеративной партии «Мусават» (октябрь, 1917 г.). Он говорил, что Россия должна быть федеративной демократической республикой. Известный государственный деятель А. М. Топчибашев на Кавказском и Всероссийском мусульманском съездах также отстаивал принципы федерализма.
Рефлексия кавказских обществ о будущем в составе России до октября 1917 г.
была господствующей и ориентировались на Учредительное собрание. По мере углубления революционного процесса усиливались националистические настроения, постепенно нарастала взаимная враждебность и обострялись территориальные проблемы. Политические перспективы все больше увязывались с сугубо этническими интересами. Например, в национальных регионах корпус чиновников этнически усиливался: в районах Батума увеличилось число грузинских служащих, в Баку - азербайджанских [6, л. 32]. Осень 1917 г. стала периодом, когда на Кавказе стали открыто говорить о возможности иметь национальные территории, причем в самом недалеком будущем.
Как было показано выше, с началом революции связи центра и периферии стремительно ослабевали. Устранение фактора русской монархии - арбитра, который волевым усилием сглаживал все противоречия и недовольства, стало сигналом к самоорганизации. Свержение монархии было полной неожиданностью и для Северного Кавказа. Здесь власть наместника заменили комиссары Временного правительства: М. А. Караулов в Терской области, К. Л. Бардиж -в Кубанской, Д. Д. Старлычанов - в Ставропольской губернии. В Дагестане был сформирован Особый комиссариат. Для многих современников было очевидно, что управление «двумя Кавказами» организовано крайне неудачно, разделение быстро разба-лансировало регион. Грузинский дипломат З. Авалов в мемуарах писал: «Временное правительство едва ли имело досуг, чтобы подумать более основательно о взаимоотношениях Кавказа и России». Попытки учредить должность верховного комиссара остались на уровне обсуждения на неофициальных частных совещаниях [1, с. 7]. Таким образом, организованные только наполовину структуры управления, в местном обществе подвергались критике и не воспринимались как серьезные учреждения. Отсутствие четкого регламента их работы и понятной системы учреждений делало судьбу народов Кавказа неопределенной.
На Северном Кавказе горская интеллигенция подняла вопрос о создании национально-государственного образования. Первая попытка была предпринята в марте 1917 г. во Владикавказе, когда наиболее активные элементы кавказских обществ договори-
лись о создании Союза объединенных горцев и созыве съезда. I Съезд горцев Кавказа открылся 1 мая 1917 г. Его материалы демонстрируют некоторую растерянность и неопределенность организаторов в определении ориентиров на будущее: «Нам, горцам Кавказа, необходимо разобраться во всем происходящем и занять определенную позицию в современной исторической эпохе» [17, с. 53]. Именно в царской России происходили интеллектуальное становление и карьерный рост горской интеллигенции, поэтому она на тот момент не отделяла ментально себя от русского государства. Более того, заслуга свержения царизма полностью признавалась за русским народом. Делегаты, выступавшие от горцев, всячески подчеркивали солидарность с братьями-русскими. Об ослаблении связи центр - периферия свидетельствует следующая ситуация. Центр на съезде был представлен двумя членами Государственной Думы - М. А. Карауловым и Н. Н. Николаевым. Первый был избран в парламент от Терской области, второй представлял неказачье население Кубанской, Терской областей и Черноморской губернии. М. Карау-лов1 в приветственной речи пожелал съезду успешной работы и от лица Временного правительства, и от казаков одновременно. Оба политика не играли никакой роли как представители руководящего центра. Они были, скорее, типичными представителями местного общества. Формально они в своих речах призывали к плодотворной работе, говорили о готовности казаков к сотрудничеству в рамках Учредительного собрания. Так, Н. Николаев подчеркнул, что у него много работы, но он выделил время и пришел поздравить горцев с первым съездом [17, с. 57], тем самым обозначив свою позицию стороннего наблюдателя, а не активного участника. Делегированные новой властью, Караулов и Николаев не могли и не пытались влиять на ситуацию, а в протоколе съезда от 1-го мая указаны как приглашённые [17, с. 50].
В соответствии с территориальным критерием, который применяется в политической антропологии, политическая деятельность развертывается внутри конкретных границ, определяющих разделение «внутреннего»
1 К этому моменту уже избран атаманом Терского казачьего войска и подал в отставку с должности комиссара Временного правительства в Терской области.
и «внешнего» [3, с. 35]. Кавказские активисты по мере развития революции начинали представлять Россию все больше «внешним» пространством, и политический процесс сужался до пределов макрорегиона, хотя декларировалась поддержка Временного правительства. На съезд во Владикавказ прибыли грузинские и азербайджанские представители. Грузинские делегаты призывали поддержать Временное правительство и педалировали социальную сторону взаимодействия, делая упор на объединение народов, угнетаемых монархией.
Мощным политическим фактором на Кавказе был ислам, поэтому в орбиту влияния Союза вовлекались ставропольские туркмены и ногайцы. По этой же причине представитель Баку Х. Агаев делал упор на общую мусульманскую идентичность [17, с. 66]. Тамбиев от имени Бакинского интеллектуального мусульманского общества также заявлял, что в основе консолидации и свободы горцев лежит ислам [17, с. 67]. В среде северокавказских горцев наблюдался рост этой тенденции. Например, кумыкский деятель Рашид Капланов поставил цель для Союза горцев стать частью всекавказского союза мусульман [17, с. 74].
21 сентября 1917 г. открылся Второй Съезд горских народов Кавказа. Как и на первом, здесь присутствовали закавказские представители. К этому моменту к Союзу присоединились абхазы, завершив объединение всех горцев. Председателем Центрального Комитета Союза горцев был избран Абдул Меджид (Тапа) Чермоев - чеченский нефтепромышленник. Материалы съезда говорят о радикализации настроений в обществах Северного Кавказа за прошедшие несколько месяцев. Например, рабочими языками на заседаниях уже были национальные языки, и на первом заседании были избраны переводчики. Возможно, такой шаг был связан с присутствием казаков, которым демонстрировалась особая этноконфесси-ональная идентичность. Значимым фактором на съезде было присутствие полковников «Дикой дивизии» Султана Крым-Гирея и Хаджи-Мурата, которые по-прежнему выражали поддержку Временному правительству. В выступлении Султана Крым-Гирея однозначно было озвучено расположение к правительству Керенского. Местные элиты и
интеллигенция весной продолжали надеяться на разрешение ряда проблем, которые российская имперская власть не решала десятилетиями. К сожалению, либерально настроенные представители Кавказа повторяли главную ошибку деятелей Временного правительства, которые политическую волю подменили бесконечными разговорами. Выступления делегатов съезда носили характер приветствий и не предлагали способов решения болезненных проблем. К таковым относились в целом взаимоотношения горцев и казаков, а также земельный вопрос.
Постепенно среди приоритетов оказался религиозный вопрос, и все больше выступлений северокавказских и закавказских делегатов касались проблем мусульман. На этой почве происходила дальнейшая консолидация участников. В принятой резолюции оговаривалось принятие Горского духовного управления во главе с Нажмудином Гоцин-ским, аварцем и сыном одного из наибов имама Шамиля.
Мусульманское духовенство было серьезной политической силой для северокавказских народов. Мусульманские лидеры заявили о воссоздании имамата в Чечне и Дагестане. Во главе с Нажмудином Гоцин-ским возникло движение шариатистов. По мере ослабления центральной власти они все больше ориентировались на Османскую империю. Из этого следует, что ослабление
внутреннего стержня единства - центральной власти, росло внешнеполитическое влияние. Ряд влиятельных шейхов не поддерживали кандидатуру Гоцинского, но тем не менее в августе он был избран имамом Северного Кавказа, что произошло при непосредственном участии турецких эмиссаров [14]. Усиление религиозной идентичности сглаживало разногласия между разными этническими группами горцев, сплачивало с Закавказскими мусульманами. Одновременно стремление установить «шариатский строй» [19, с. 236] удаляло Кавказ от России и снижало влияние без того слабого её правового поля.
Таким образом, февраль 1917 г. в среде всех кавказских народов породил надежду на разрешение национально-территориальных проблем, на автономное управление, на разрешение земельного вопроса. Кавказ ощущал себя единым особым организмом и одновременно частью России. Организационная активность местных политических и интеллектуальных элит направленная на организацию самоуправления, на построение институтов для будущей жизни в составе федерации в течение 1917 г. подготовила почву для поисков независимости. К началу 1918 г. и институционально, и ментально Кавказ был готов к отделению. Во время Батумских переговоров (май 1918 г.) Россия уже казалась страной далекой [1, с. 52].
Источники и литература
1. Авалов З. Независимость Грузии в международной политике 1918-1921 гг.: Воспоминания. Очерки. Париж: [б.и.], 1924. 320 с.
2. Байков Б. Л. Воспоминаний о революции в Закавказье (1917-1920 гг.) // Архив русской революции. Берлин: [б.и.], 1923. С. 91-194.
3. Баландье Ж. Политическая антропология. М.: Научный мир, 2001. 204 с.
4. Баммат Г. Кавказ и русская революция с политической точки зрения [Электронный ресурс]. URL: http:// www.sogratl.net/publ/md/Book/Skazania_14.pdf (Дата обращения: 12.04.2016).
5. Булыгина Т. А., Маловичко с. И. Новая локальная история: новые исследовательские практики // Новая локальная история. Ставрополь: СГУ, 2006. С. 7-18.
6. Государственный архив Российской федерации. Ф. Р5881. Оп.1. Д. 524.
7. Гасанлы Дж. П. Русская революция и Азербайджан: Трудный путь к независимости (1917-1920). М.: Флинта, 2011. 672 с.
8. Даудов А. Х., Месхидзе Д. И. Национальная государственность горских народов Северного Кавказа. 1917-1924 гг. СПб.: СПБГУ, 2009. 223 с.
9. Дегоев В. В. Большая игра на Кавказе: история и современность. Статьи, очерки, эссе. М.: Русская панорама, 2001. 448 с.
10. Дзидзоев В. Д. От союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана до Горской АССР (1917-1924 гг.) (Начальный этап национально-государственного строительства народов Северного Кавказа в XX в.). Владикавказ: СОГУ, 2003. 190 с.
11. Дудайти А. К. Большой Кавказ в мировой геополитике (состояние и перспективы развития политических процессов в Кавказском районе) // Вестник Владикавказского научного центра. 2013. № 2. С. 2-14.
12. Жордания Н. Моя жизнь / пер. с грузинского Инны Жордания. Stanford: Hoover Institution Press, 1968. 130 с.
13. Крючков И. В. Образ Австро-Венгрии на страницах периодической печати Дона и Северного Кавказа в начале ХХ в. (1900-1917 гг.). Пятигорск: ПГЛУ, 2003. 82 с.
14. Лобанов В. Б. История антибольшевистского движения на Северном Кавказе, 1917-1920 гг.: на материалах Терека и Дагестана. СПб.: Полторак, 2013. 424 с.
15. Мамулиа Г Кавказ и державы Четверного союза в 1918 г. // МгееБюп. 2015. № 2. С. 125-128.
16. Маркедонов С., Сучков М. Большой Кавказ: взгляд из-за океана // Неприкосновенный запас. 2012. № 84. С. 163-171.
17. Материалы съездов горских народов Северного Кавказа и Дагестана 1917 года. Нальчик: КБИГИ, 2014. 168 с.
18. Музаев Т. М. Союз горцев. Русская революция и народы Северного Кавказа. М.: Патрия, 2007. 518 с.
19. Обращение Нажмуддина Гоцинского // «Свое - чужое» в социокультурном пространстве Северного Кавказа: хрестоматия / отв. ред. Т. А. Булыгина. Ставрополь: СКФУ, 2016. С. 235-237.
20. Петросян Г. Отношения Республики Армения с Россией (1918-1920 гг.). Ереван: ЕГУ, 2012. 445 с.
21. Союз объединённых горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.), Горская Республика (1918-1920 гг.). Документы и материалы / отв. ред. А. И. Османов. Махачкала: Юпитер, 1994. 448 с.
References
1. Avalov Z. Nezavisimost' Gruzii v mezhdunarodnoi politike 1918-1921: Vospominaniya. Ocherki (Independence of Georgia in international policy in 1918-1921 years: Memories. Essays). Paris: [b.i.], 1924. 320 p. (In Russian).
2. Baikov B. L. Vospominanii o revolyutsii v Zakavkaz'e (1917-1920) (Memoirs of the Revolution in the Transcaucasus (1917-1920) // Arkhiv russkoi revolyutsii (Archive of the Russian Revolution). Berlin: [b.i.], 1923. P. 91-194. (In Russian).
3. Baland'e Zh. Politicheskaya antropologiya (Political anthropology). Moscow: Nauchnyi mir, 2001. 204 p. (In Russian).
4. Bammat G. Kavkaz i russkaya revolyutsiya s politicheskoi tochki zreniya (Caucasus and the Russian Revolution from a political point of view). URL: http://www.sogratl.net/publ/md/Book/Skazania_14.pdf (Accessed: 12.04.2016). (In Russian).
5. Bulygina T. A., Malovichko S. I. Novaya lokal'naya istoriya: novye issledovatel'skie praktiki (Newlocal history: new research practices) // Novaya lokal'naya istoriya (New local history). Stavropol': SSU, 2006. P. 7-18. (In Russian).
6. State Archive of the Russian Federation. F. R5881. Inv.1. D. 524. (In Russian).
7. Gasanly Dzh. P. Russkaya revolyutsiya i Azerbaidzhan: Trudnyi put' k nezavisimosti (1917-1920) (The Russian revolution and Azerbaijan: The hard way to independence (1917-1920). Moscow: Flinta, 2011. 672 p. (In Russian).
8. Daudov A. Kh., Meskhidze D.I. Natsional'naya gosudarstvennost' gorskikh narodov Severnogo Kavkaza. 1917-1924 (The nationhood of the mountain peoples of the North Caucasus. 1917-1924). St. Petersburg: SPBSU, 2009. 223 p. (In Russian).
9. Degoev V. V. Bol'shaya igra na Kavkaze: istoriya i sovremennost'. Stat'i, ocherki, esse (Great Game in the Caucasus: History and Present Times. Articles, outlines, essay). Moscow: Russkaya panorama, 2001. 448 p. (In Russian).
10. Dzidzoev V. D. Ot soyuza ob»edinennykh gortsev Severnogo Kavkaza i Dagestana do Gorskoi ASSR (1917-1924) (Nachal'nyi etap natsional'no-gosudarstvennogo stroitel'stva narodov Severnogo Kavkaza v XX v.) (From the Union of United Mountain Peoples of the North Caucasus and Dagestan to the Mountain ASSR (1917-1924). (The initial phase of nation-building peoples of the North Caucasus in the XX century). Vladikavkaz: NOSU, 2003. 190 p. (In Russian).
11. Dudaiti A. K. Bol'shoi Kavkaz v mirovoi geopolitike (sostoyanie i perspektivy razvitiya politicheskikh protsessov v Kavkazskom raione) (Greater Caucasus in global geopolitics (status and prospects of political development in the Caucasus region) // Vestnik Vladikavkazskogo nauchnogo tsentra. 2013. No. 2. P. 2-14. (In Russian).
12. Zhordaniya N. Moya zhizn' (My life) / translated by Inna Zhordaniya. Stanford: Hoover Institution Press, 1968. 130 p. (In Russian).
13. Kryuchkov I. V. Obraz Avstro-Vengrii na stranitsakh periodicheskoi pechati Dona i Severnogo Kavkaza v nachale XX v. (1900-1917) (The image of the Austro-Hungarian Empire in the periodical press of the Don and the North Caucasus in the beginning of XXcentury. (1900-1917). Pyatigorsk: PSLU, 2003. 82 p. (In Russian).
14. Lobanov V. B. Istoriya antibol'shevistskogo dvizheniya na Severnom Kavkaze, 1917-1920: na materialakh Tereka i Dagestana (The history of anti-Bolshevik movement in the North Caucasus (1917-1920): a case study of Terek territory and Dagestan). St. Petersburg: Poltorak, 2013. 424 s. (In Russian).
15. Mamulia G. Kavkaz i derzhavy Chetvernogo soyuza v 1918 g. (The Caucasus and countries of the Quadruple Alliance in 1918) // Wrzesien. 2015. № 2. P. 125-128. (In Russian).
16. Markedonov S., Suchkov M. Bol'shoi Kavkaz: vzglyad iz-za okeana (Greater Caucasus: View from the ocean) // Neprikosnovennyi zapas. 2012. №84. S. 163-171. (In Russian).
17. Materialy s»ezdov gorskikh narodov Severnogo Kavkaza i Dagestana 1917 goda (Congresses Proceedings of the mountain peoples of the North Caucasus and Dagestan in 1917). Nal'chik: KBIHS, 2014. 168 p. (In Russian).
18. Muzaev T. M. Soyuz gortsev. Russkaya revolyutsiya i narody Severnogo Kavkaza (Mountaineers Union. The Russian revolution and the peoples of the North Caucasus). Moscow: Patriya, 2007. 518 s. (In Russian).
19. Obrashchenie Nazhmuddina Gotsinskogo (The appeal Nazhmudin Gotsinsky) // «Svoe - chuzhoe» v sotsiokul'turnom prostranstve Severnogo Kavkaza: khrestomatiya («Ours - theirs» in the socio-cultural space of the North Caucasus: reader) / ed by T. A. Bulygina. Stavropol': NKFU, 2016. P. 235-237. (In Russian).
20. Petrosyan G. Otnosheniya Respubliki Armeniya s Rossiei (1918-1920) (Relationship of the Republic of Armenia's and Russia (1918-1920). Erevan: ESU, 2012. 445 p. (in Russian).
21. Soyuz ob»edinennykh gortsev Severnogo Kavkaza i Dagestana (1917-1918), Gorskaya Respublika (19181920). Dokumenty i materialy (Union united highlanders of the North Caucasus and Dagestan (1917-1918), The Mountain Republic (1918-1920). Documents and Materials) / ed by A. I. Osmanov. Makhachkala: Yupiter, 1994. 448 p. (In Russian).
УДК 94(47).084.6
А. А. Аникеев
РОЛЬ НСДАП В ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ И ЭКОНОМИЧЕСКОМ ПОДГОТОВКЕ
ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Тема статьи актуализируется социальным контекстом, то есть трагической датой -75-летием начала Великой Отечественной войны. С другой стороны, огромное значение имеет обращение к истокам Второй мировой войн. Их осмысление на научном уровне в полной мере не произошло до сих пор. В статье раскрывается роль НСДАП в формировании идеологических и экономи-
ческих факторов подготовки и развязывания Второй мировой и Великой Отечественной войн: деятельность министерства пропаганды, бюро Розенберга и аппарата «четырехлетнего плана», а также программа установления мирового господства.
Ключевые слова: Третий рейх, «народное государство», идеология нацизма, автаркия, колониальная программа Германии.
А. А. Anikeev
THE ROLE OF THE NAZI PARTY IN THE IDEOLOGICAL AND ECONOMIC PREPARATION OF THE SECOND WORLD WAR
The subject of the article is topical due to the social context that is the tragic 75th anniversary of the Great Patriotic War. On the other hand, the appeal to the origins of the Second World War is crucial. The reflection over those events has not been carried out at the scientific level thoroughly. The article studies the role of the Nazi party in the formation of ideological
and economic factors in the preparation and unleashing World War II and Great Patriotic wars: the Ministry of propaganda, Bureau of Rosenberg and the «four-year plan», as well as the program for world domination.
Key words: Third Reich, «people's state», the ideology of Nazism, autarchy, colonial program in Germany.
В 2016 г. исполнилось 75 лет нападению нацистской Германии на СССР. В этой связи важно вспомнить, какие факторы сыграли решающую роль в подготовке Второй мировой войны. Фашизм как тоталитарный общественно - это политический строй, характеризую-
щийся не только политикой вмешательства государства во все сферы жизни и деятельности отдельной нации, но и стремлением к внешним захватам, к мировому господству.
Добившись неограниченных полномочий, запретов демократических институтов и
