CC BY
26
DOI: 10.29141/2658-5081-2022-23-2-7 EDN: LPUKJM JEL classification: E31, E52, G18
П. С. Куклинова Уральский государственный экономический университет, г. Екатеринбург, Российская Федерация
В. В. Ильяшенко Уральский государственный экономический университет, г. Екатеринбург, Российская Федерация
Влияние режима инфляционного таргетирования на экономическое развитие промышленного региона
Аннотация. В качестве приоритетной цели денежно-кредитной политики РФ обозначена необходимость удержания инфляции вблизи целевого ориентира. Монетарная политика в рамках режима таргетирования инфляции проводится на национальном уровне и едина для всех регионов РФ. Однако характерная для страны межрегиональная дифференциация темпов инфляции в условиях проводимой политики приобрела еще большую актуальность, поскольку избранная стратегия по-разному отражается на устойчивости экономического развития регионов с различной отраслевой спецификой. Статья посвящена изучению воздействия режима инфляционного таргетирования на показатели экономического развития Свердловской области как старопромышленного региона. Методологическая база исследования представлена теоретическими положениями экономической теории и макроэкономики. Методами работы послужили корреляционный и факторный анализ, наблюдение, сравнение. Согласно полученным результатам, введение c 2015 г. режима инфляционного таргетирования позволило добиться снижения инфляции в Свердловской области и удержания ее на низком уровне, но привело к ухудшению ключевых показателей регионального экономического развития. Сделан вывод о том, что указанный режим, несмотря на его эффективность в сфере снижения инфляции, создает препятствия для устойчивого экономического развития промышленного региона.
Ключевые слова: региональная инфляция; Свердловская область; промышленный регион; монетарная политика; таргетирование инфляции.
Для цитирования: Kuklinova P. S., Ilyashenko V. V. (2022). The impact of the inflation-targeting regime on the economic development of an industrial region. Journal of New Economy, vol. 23, no. 2, pp. 125-141. DOI: 10.29141/2658-5081-2022-23-2-7. EDN: LPUKJM. Информация о статье: поступила 21 января 2022 г.; доработана 25 февраля 2022 г.; одобрена 4 марта 2022 г.
Polina S. Kuklinova Ural State University of Economics, Ekaterinburg, Russia
Vladimir V. Ilyashenko Ural State University of Economics, Ekaterinburg, Russia
The impact of the inflation-targeting regime on the economic development of an industrial region
Abstract. The priority goal of Russia's monetary policy is keeping inflation close to the target. Within the inflation-targeting regime, the monetary policy is adopted at the national level and therefore, is uniform for all regions of the country. However, differentiation of inflation rates between regions characteristic of Russia's economy gains even greater importance under the enacted policy, because inflation targeting produces different effects on the sustainability of the economic development of regions with different industrial structures. The paper aims to study the impact of the inflation-targeting regime on the economic performance of the Sverdlovsk oblast, which belongs to old industrial regions. The methodological basis of the research consists of the theoretical propositions of economic theory and macroeconomics. The authors use correlation and factor analysis, methods of observation and comparison. According to the findings, implementing inflation targeting since 2015 has permitted to reduce inflation and keep it down in the Sverdlovsk oblast. However, it has also contributed to the deterioration of the key indicators reflecting its economic development. The study concludes that despite being effective in terms of reducing inflation, the said regime impedes sustainable economic development of the industrial region.
Keywords: regional inflation; Sverdlovsk oblast; industrial region; monetary policy; inflation targeting.
For citation: Kuklinova P. S., Ilyashenko V. V. (2022). The impact of the inflation-targeting regime on the economic development of an industrial region. Journal of New Economy, vol. 23, no. 2, pp. 125-141. DOI: 10.29141/2658-5081-2022-23-2-7. EDN: LPUKJM. Article info: received January 21, 2022; received in revised form February 25, 2022; accepted March 4, 2022
Введение
Приоритетной задачей денежно-кредитной политики в Российской Федерации является удержание инфляции вблизи определенного целевого уровня. Для решения этой задачи Банк России с 2015 г. осуществляет денежно-кредитную политику в рамках режима инфляционного таргетирования, проводя единый для национальной экономики комплекс мероприятий. Следует отметить, что в зависимости от отраслевой специфики регионов страны такая политика по-разному воздействует на их экономическое развитие.
Свердловская область - субъект Российской Федерации, входящий в состав Уральского федерального округа, - является крупнейшим промышленным центром не только Урала, но и всей страны, занимая одно из ведущих мест по объемам промышленного производства. Наиболее развитые отрасли уральской промышленности - черная и цветная металлургия и машиностроение. В машиностроительной отрасли преобладает военно-промышленный комплекс. Развито также тяжелое индивидуальное машиностроение -выпуск оборудования для энергетической, химической и добывающей промышленности.
Кроме того, данная территория является крупным транспортным узлом: через нее проходят Транссибирская железнодорожная магистраль и важные воздушные, железнодорожные и автомобильные трассы общего значения.
Цель исследования - оценка степени влияния инструментов, используемых при проведении режима инфляционного таргетирования, на показатели экономического развития Свердловской области как старопромышленного региона.
Для достижения данной цели поставлен ряд задач:
• проанализировать динамику инфляционных процессов, происходящих в рассматриваемом субъекте РФ;
• выявить факторы региональной инфляции и определить их трансформацию;
• сопоставить показатели, отражающие экономическое развитие промышленного региона, до и после введения режима таргетирования инфляции.
Теоретические подходы к анализу воздействия денежно-кредитной политики
на экономику региона
Важное значение для объяснения неоднородности в пространственном аспекте социально-экономических процессов, протекающих в национальной экономике, имеет учет региональных факторов. Однако воздействие монетарной политики на экономическое состояние регионов и региональную инфляцию, как и факторы ее развития, в научной литературе изучены недостаточно.
Как правило, оценка режима инфляционного таргетирования проводится на национальном уровне. При этом, если на стадии перехода к этому режиму его введение Банком России вызывало много противоречивых суждений [Андрюшин, 2014; Вудфорд, 2014; Алтунян, 2015; Глазьев, 2015, 2016; Трунин, Божечкова, Киюцевская, 2015], то по прошествии времени большая часть авторов стала оценивать данный процесс положительно [Кудрин, Горюнов, Трунин, 2017; Замараев, Киюцевская, 2019; Дробышевский и др., 2019].
Вопрос воздействия денежно-кредитной политики на региональную экономику был поднят М. И. Жемковым, который проанализировал структурные различия региональной инфляции при достижении и поддержании общероссийских темпов роста цен на целевом уровне. По результатам исследования установлена региональная неоднородность инфляции и выделены факторы отклонения темпов роста цен в регионе от средних по стране [Жемков, 2019].
Оценка влияния денежно-кредитной политики на инвестиции в России показала, что воздействие шоков монетарной политики сильнее в тех регионах, которые имеют наиболее высокую долю обрабатывающего производства, строительства и сельского хозяйства в ВРП [Шевелев, Квактун, Вировец, 2021; Напалков, Новак, Шульгин, 2021]. Некоторые исследователи отмечают отсутствие препятствий для проведения единой монетарной политики с точки зрения разброса межрегиональных уровней цен [Синельников-Муры-лев, Перевышин, Трунин, 2020].
Вопросы межрегиональной дифференциации темпов инфляции, в том числе в Российской Федерации, поднимаются преимущественно зарубежными авторами [Gardner, Brooks, 1994; DeMasi, Koen, 1996; Goodwin, Grennes, McCurdy, 1999; Brown, Haas, Sokolov, 2018]. Большая часть работ посвящена неоднородности инфляционной динамики стран Еврозоны и регионов США [Arnold, Kool, 2004; Beck, Hubrich, Marcellino, 2009; Tasos, 2021]. Имеются исследования дифференциации региональных цен в Испании [Alberola, Marqués, 2000; Topanetal, 2020], Турции [Duran, Dindaroglu, 2021], Италии [Vaona, Ascari, 2012], Польше [Gajewski, 2018], Индонезии [Utama,Wijaya, Lim, 2017] и странах Африки [Ajide, Alimi, 2021].
В российском исследовательском поле публикации, в которых рассматриваются указанные вопросы, немногочисленны.
Анализ региональной инфляции на примере экономики Кузбасса продемонстрировал преобладание общероссийских факторов над региональными [Мельков, 2020]. Изучение показателей, отражающих региональный аспект инфляции за 2015 г., выявило доминирование факторов инфляции издержек по сравнению с инфляцией спроса в этот период [Ильяшенко, 2017]. Оценка роли региональных и отраслевых факторов в развитии инфляции в России показала высокую значимость относительных изменений цен на сырьевые товары [Бегу^тае1а1, 2019].
В фокусе внимания авторов оказывались также факторы и динамика инфляционных процессов в Свердловской области [Киселева, Ильяшенко, 2015]. Исследование данных процессов в рамках теории общего равновесия позволило выделить технологические шоки в секторе неторгуемых товаров как ключевой источник межрегиональной дифференциации темпов инфляции [Серков, 2020].
Обзор теоретических подходов к изучению межрегиональной дифференциации инфляции и воздействия денежно-кредитной политики на экономику регионов показал недостаточную проработанность данного вопроса, в том числе отсутствие публикаций по вопросам влияния монетарной политики на экономику Свердловской области.
В рамках данного исследования рассмотрены воздействие инструментов, используемых при проведении единой денежно-кредитной политики в режиме инфляционного таргетирования, на ключевые макроэкономические показатели уральского региона и создание условий для его устойчивого экономического роста.
Динамика развития инфляционных процессов в Свердловской области
Индексы потребительских цен на федеральном и региональном уровнях рассчитываются на основе единых методологических принципов, предусматривающих формирование весов для вычисления показателей и расчет индивидуальных, агрегатных, групповых и сводных индексов цен.
На уровне субъекта Российской Федерации расчет осуществляется с учетом структуры потребительских расходов населения по данному субъекту в соответствии с модифицированной формулой Ласпейреса1:
= 1 (Рг], £-1 Чг],т х ^ту^л-О
Irt/t-1
Yilj=l Prj,t-1 4rj,t0
где - сводный индекс потребительских цен и тарифов по группе товаров (услуг) по субъекту РФ г в январе отчетного года по сравнению с декабрем предыдущего года;
1 - указанный индекс в отчетном месяце по сравнению с предыдущим месяцем; Рп,ю Чг),т - потребительские расходы на приобретениеу-го товара (услуги)-представителя в базисном периоде; ргул-1 Цуо - потребительские расходы населения на приобретение у-го товара (услуги)-представителя населения по субъекту РФ г в базисном периоде в ценах предыдущего месяца; Ух/^ - индекс цен (тарифов) нау-й товар (услугу)-предста-витель населения по субъекту РФ г в январе отчетного года по сравнению с декабрем предыдущего года; У/^ - указанный индекс в отчетном месяце по сравнению с предыдущим месяцем.
1 Об утверждении официальной статистической методологии наблюдения за потребительскими ценами на товары и услуги и расчета индексов потребительских цен: приказ Федеральной службы государственной статистики от 15.12.2021 № 915. http://www.consu1tant.ru/document/cons_doc_LAW_404082/.
В целом динамика индекса потребительских цен в Свердловской области и Уральском федеральном округе повторяет динамику соответствующего национального показателя
(рис. 1).
%
116,0 114,0
Российская Федерация
Свердловская область
Уральский федеральный округ
100,0
2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Рис. 1. Индексы потребительских цен на товары и услуги в Российской Федерации,
Уральском федеральном округе и Свердловской области, % к декабрю предыдущего года1 Fig. 1. Consumer price indices for goods and services in the Russian Federation, the Ural Federal District and the Sverdlovsk oblast, % compared to December of the previous year
Однако в отдельные периоды с начала 2000-х гг. по 2021 г. отмечалось некоторое отклонение индекса потребительских цен от аналогичного показателя по стране в целом, как правило, в большую сторону. Так, его максимальное значение в Свердловской области было зафиксировано в 2000 г.; инфляция в регионе составила практически 24 %, а в стране в целом - 20 %. В 2001 г. значение индекса равнялось 120,1 %, что на 1,52 п. п. больше аналогичного национального показателя. В целом после кризиса 1998 г., когда инфляция в регионе достигла 94,46 %, до 2005 г. наблюдалось снижение ее темпов -дезинфляция.
После 2001 г. наиболее высокой инфляция в Свердловской области оказалась в 2008 г., составив 14,8 %, что также на 1,52 п. п. превышает соответствующий показатель по стране в целом. По отношению к 2007 г. уровень региональной инфляции увеличился на 2 п. п. Высокий рост цен в регионе в данный период обусловлен наличием кризисных явлений в экономике, снижением курса национальной валюты и усилением инфляционных ожиданий.
Стабилизация экономической ситуации в 2009 г. и некоторое укрепление национальной валюты способствовали достаточно существенному (на 5,89 п. п.) сокращению региональной инфляции, которая к концу года составила в Свердловской области практически 9 %. Аналогичные изменения происходили и на уровне национальной экономики. В конце лета - начале осени анализируемого года в регионе была отмечена несущественная дефляция, в целом характерная для данного сезона и обусловленная снижением цен на сельскохозяйственную продукцию и продовольственные товары.
В следующем году в Свердловской области вновь увеличился индекс потребительских цен (на 1,06 п. п. по сравнению с 2009 г., что на 1,2 п. п. больше соответствующего общероссийского показателя). Незначительное повышение регионального и национального показателей инфляции произошло на фоне некоторого оживления экономической
1 Составлено по данным Росстата (https://rosstat.gov.ru/price).
активности и роста совокупного спроса, а также государственных, потребительских и инвестиционных расходов.
В течение последующих двух лет уровень инфляции в Свердловской области был относительно стабилизирован. Однако начавшийся в 2014 г. валютный кризис, падение мировых цен на нефть, усложнение политической и внешнеэкономической обстановки, проявившееся во введении экономических санкций, и стремительная девальвация рубля спровоцировали усиление региональной и национальной инфляции.
В 2014 г. показатель инфляции в Свердловской области вновь составил двузначное число, оказавшись по итогам года равным 10,59 %. В 2015 г. на фоне продолжающегося в стране кризиса инфляция усилилась: индекс потребительских цен вырос еще на 3,45 п. п. и достиг максимального значения за последние пять лет - 114,04 %. Инфляция в регионе превысила общероссийский показатель на 1,13 п. п.
Такие высокие темпы роста цен можно объяснить усложнившейся внешнеэкономической и политической обстановкой и, как следствие, рецессией, падением курса национальной валюты, ростом инфляционных ожиданий, оттоком капитала, усилением монополизации торговых сетей, эмбарго на экспорт и импорт [Бочко, 2014].
В 2015 г. Банк России завершил многолетний переход к режиму инфляционного тар-гетирования. Начиная с 2016 г. инфляция в Свердловской области и стране в целом стабилизировалась, отклонение регионального показателя от общероссийского стало менее существенным (в период до 2021 г. включительно разрыв между показателями составлял меньше 1 п. п.).
Для других субъектов Российской Федерации, входящих в состав Уральского федерального округа, также характерна дифференциация темпов инфляции (табл. 1).
Таблица 1. Индексы потребительских цен в субъектах Российской Федерации, входящих в состав Уральского федерального округа, отношение декабря к декабрю предыдущего года, % Table 1. Consumer price indices in the constituent entities of the Russian Federation that are part of the Ural Federal District, %, December to December of the previous year
Область 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Курганская 107,32 105,88 112,02 114,01 105,58 102,46 104,36 103,21 105,91
Свердловская 107,31 106,95 110,59 114,04 105,78 102,23 103,86 103,65 104,24
Тюменская 105,48 105,94 108,66 112,63 106,88 102,68 102,37 102,49 103,63
Челябинская 106,33 105,36 109,86 111,97 104,86 102,32 103,48 103,06 104,56
Табл. 1-5 составлены по данным Росстата (https://rosstat.gov.ru/price).
На фоне снижения темпов инфляции в результате перехода к режиму инфляционного таргетирования проблема дифференциации этих темпов по регионам не только не утратила своей значимости, но приобрела еще большую актуальность. К примеру, при высокой инфляции в 2015 г. отклонение ее максимального уровня от минимального по Уральскому федеральному округу составило 2,07 п. п., а при низких темпах инфляции в 2020 г. - 2,28 п. п.
Трансформация факторов развития инфляционных процессов в Овердловской области
Исследование факторов региональной инфляции важно для разработки эффективной антиинфляционной политики, поскольку верный выбор ее инструментов зависит от преобладающего типа инфляции и сложившихся экономических условий.
С целью выявления факторов, способствующих инфляции в Уральском регионе, и осуществления корреляционного анализа мы использовали квартальные показатели, поскольку данные за месяц, а тем более за год не дают надежного результата. Первые не позволяют учесть запаздывающее воздействие тех или иных факторов на динамику регионального индекса потребительских цен, а вторые, как правило, имеют тенденцию к росту, т. е. не отражают, в какой именно период того или иного года анализируемые показатели изменились и как это отразилось на уровне региональной инфляции.
Таким образом, для целей исследования были определены квартальные индексы потребительских цен в Свердловской области, отражающие динамику региональной инфляции (рис. 2).
109,0
108,0
107,0
106,0
105,0
104,0
103,0
102,0
101,0
100,0 Квартал
1 1 1 1 II ,1 1 1 1 1 1 1
■ 1 ■ .III Ii II,.IM Li i
i in I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III
CO cr> LO VO tN 00 о\ о f—1 <ч сг> LT> VO 00 o\ О
о о о О о о о о f—1 f—1 f—1 I—1 т—1 i ?—1 T—1 1 I—1 CN
о о о о о о о о о о о о о о о о о о О
CS СЧ (4 CN СЧ (Ч (Ч (N СЧ <ч <N <ч <N <ч (4 <N <N <N CS
Рис. 2. Квартальные индексы потребительских цен в Свердловской области в 2002-2020 гг.,
% к предыдущему кварталу1 Fig. 2. Quarterly consumer price indices in the Sverdlovsk oblast in 2002-2020, % compared to the previous quarter
Произведенные расчеты показывают, что рост индекса потребительских цен в Свердловской области в течение года происходил неравномерно: в 2000-2011 гг. наибольшего значения индекс достигал в первом квартале, а его максимум приходился на январь (2002 г. - 106,55 %; 2003 г. - 106,26 %; 2004 г. - 103,15 %; 2005 г. - 105,32 %; 2006 г. - 105,86 %; 2007 г. - 103,64 %; 2008 г. - 105,62 %; 2009 г. - 104,94 %; 2010 г. -103,43 %; 2011 г. - 104,26 %). Однако в последующие десять лет данная динамика нарушилась (табл. 2).
Такие изменения закономерны и обусловлены динамикой тарифов на продукцию естественных монополий. Дело в том, что рост цен и тарифов на электроэнергию, жилищно-коммунальные услуги и другие виды материальных ресурсов с начала 2000-х гг. по 2011 г. включительно осуществлялся в январе, но с 2012 г. данная тарификация была перенесена на июль как самый безынфляционный месяц. При этом в Свердловской области в 2012 г. тарифы на продукцию естественных монополий в третьем квартале повысились дважды - в июле и сентябре. В последующие годы повышение осуществлялось только в июле. Как следствие, наиболее высокое значение региональной инфляции было отмечено в третьем квартале, когда она достигла 2,8 %, а самое низкое, что примечательно, - в первом квартале (1,06 %).
1 Рис. 2-4 составлены по данным Сверловскстата (https://sverdl.gks.ru).
Таблица 2. Индексы потребительских цен (тарифов) на товары и услуги по Свердловской области в январе 2000-2021 гг., % к концу предыдущего месяца Table 2. Consumer price (tariffs) indices for goods and services in the Sverdlovsk oblast in 2000-2021 (January),
% by the end of the previous month
Январь 2000-2010 гг.
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010
102,81 102,41 104,44 103,38 101,25 102,56 103,30 101,84 102,71 102,76 102,13
Январь 2011-2021 гг.
2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021
102,64 100,42 100,87 100,39 104,68 101,06 100,69 100,21 101,03 100,07 100,81
Таким образом, с 2012 г. отмеченная закономерность нарушилась в связи с переносом повышения тарифов с января на июль. Исключение составил лишь 2015 г., однако в данном случае максимальный уровень инфляции в январе был обусловлен кризисными явлениями в экономике страны. Действительно, ускорение инфляции в Свердловской области и стране в целом стало наблюдаться с конца 2014 г., хотя в предыдущие периоды такой динамики не отмечалось. При этом после снижения уровня инфляции в регионе во втором квартале 2015 г. вслед за повышением тарифов на жилищно-коммунальные услуги в третьем квартале потребительская инфляция также увеличилась.
Проведенный анализ позволяет констатировать, что в Свердловской области рост указанных тарифов играет важную роль в формировании темпов региональной инфляции (рис. 3). %
140,0 130,0 120,0 110,0 100,0
90,0
Квартал
Рис. 3. Квартальные индексы тарифов на жилищно-коммунальные услуги
в Свердловской области, % к предыдущему кварталу Fig. 3. Quarterly indices of housing and utility services tariffs in the Sverdlovsk oblast, % compared to the previous quarter
I
I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III I III
<N СП m VO IN 00 ON о 1-Н CS СП LT) VO IN 00 on о
О О о о О о о о 1—1 f-H 1-Н 1—) 1—1 f—1 т—1 f—1 1—1 1—1 см
О о о о о о о о о о о о о о о о о о о
CM CS <N CM CS <N <м CS CS СМ CS CS СМ CM CS CM CM es см
Представленные на рис. 3 данные подтверждают обозначенную выше закономерность. Наибольший рост стоимости услуг ЖКХ в регионе в 2002-2011 гг., когда повышение тарифов происходило в январе, наблюдался в первом квартале. С 2012 г. самые высокие значения темпов роста цен на жилищно-коммунальные услуги приходились на третий
квартал - период повышения тарифов. В остальных кварталах рассматриваемого периода изменение индекса потребительских цен было незначительным.
Данный пример наглядно показывает определяющую роль затратных факторов в развитии инфляционных процессов в Свердловской области. Для подтверждения этой взаимосвязи был проведен корреляционный анализ с применением коэффициента линейной корреляции Пирсона, который характеризует степень линейной взаимосвязи между двумя выборками.
Оценка проводилась за одиннадцатилетний период - с 2010 г. по 2020 г. Расчеты показали высокую тесноту связи индексов тарифов на жилищно-коммунальные услуги и индекса потребительских цен в регионе до 2012 г.: значение коэффициента корреляции составило 0,72 для Свердловской области и 0,78 - для Уральского федерального округа. Еще более тесная взаимосвязь зафиксирована с учетом данных за 2012 г.: 0,73 и 0,79 для Свердловской области и Уральского федерального округа соответственно (табл. 3).
Таблица 3. Результаты корреляционного анализа индекса потребительских цен Свердловской области и факторов, определяющих развитие инфляционных
процессов в регионе
Table 3. Results of the correlation analysis of the consumer price index in the Sverdlovsk oblast and the factors behind inflationary developments in the region
Показатель Коэффициент корреляции
2010-2012 2010-2020
Индекс тарифов на жилищно-коммунальные услуги 0,73 0,31
Индекс тарифов на грузоперевозки железнодорожным транспортом 0,73 0,57
Индекс цен в производстве, распределении и передаче электроэнергии 0,6 0,19
Динамика денежной массы -0,17 -0,18
Курс доллара США -0,23 0,6
Для данных по 2013 г. включительно величина коэффициента корреляции несколько снизилась, но связь исследуемых показателей осталась высокой (0,7 для Свердловской области и 0,73 для Уральского федерального округа).
Однако коэффициент корреляции за период с 2010 г. по 2014 г. уже не обнаруживает сильной связи анализируемых показателей (0,51 и 0,62 соответственно), хотя она остается заметной. Если включить в расчеты данные за 2015 г., то обнаружится ее ослабление (значение коэффициента корреляции составляет примерно 0,3 в обоих случаях). Это подтверждает выявленные выше закономерности: всплеск инфляции в конце 2014 г. и начале 2015 г. обусловлен начавшимися в экономике кризисными явлениями.
В связи с этим следует отметить, что хотя рост тарифов на услуги ЖКХ вносит существенный вклад в развитие инфляционных процессов в регионе, он не всегда является определяющим. Если можно говорить о его преобладающей роли в развитии инфляционных процессов в регионе до 2013 г., то в дальнейшем происходит смена факторов, определяющих инфляцию.
Коэффициент корреляции за весь период 2010-2020 гг. подтверждает выявленную закономерность: его значение показывает умеренную связь индексов тарифов на жилищно-коммунальные услуги и индекса потребительских цен (0,31 и 0,34 для Свердловской области и Уральского федерального округа соответственно).
Для Свердловской области как важного транспортного железнодорожного узла представляет интерес установление взаимосвязи между индексом тарифов на грузоперевозки железнодорожным транспортом и индексом потребительских цен. Действительно, проведенные расчеты показывают заметную тесноту связи данных показателей: за весь
анализируемый одиннадцатилетний период коэффициент корреляции составил 0,57. Особенно высокой была связь до 2012 г. - значение коэффициента равнялось 0,73. Рост грузовых железнодорожных тарифов, например, оказывает непосредственное влияние на индекс потребительских цен в строительстве, а значит, и на развитие инфляции.
О смене доминирующих факторов развития инфляционных процессов в регионе свидетельствуют и результаты анализа взаимосвязи индексов цен в производстве, распределении и передаче электроэнергии в Свердловской области и регионального индекса потребительских цен. Значение коэффициента корреляции для Свердловской области за весь исследуемый период составило лишь 0,19 (для Уральского федерального округа -0,23), что говорит о слабой связи данных показателей. Однако анализ взаимовлияния более ранних показателей (до 2012 г.) показывает заметную корреляцию регионального индекса потребительских цен и индексов цен в производстве, распределении и передаче электроэнергии - соответствующий коэффициент составил 0,6.
С целью выявления зависимости регионального индекса потребительских цен от ключевого монетарного фактора инфляции (динамики денежной массы) был рассчитан коэффициент корреляции между данными показателями для Свердловской области. Величина коэффициента для периода с 2010 г. по 2020 г. составила -0,18, что свидетельствует о слабой обратной связи анализируемых показателей. За последние шесть лет влияние данного фактора несколько усилилось (коэффициент корреляции за период 2015-2020 гг. равен -0,26), но взаимосвязь осталась обратной, так же как и для Уральского федерального округа (данные коэффициенты составили -0,16 и -0,24 соответственно).
Для установления степени влияния внешнеэкономических факторов на развитие инфляции в регионе был рассчитан коэффициент корреляции между квартальной динамикой курса иностранных валют (доллара США и евро) по отношению к рублю и квартальным индексом потребительских цен в Свердловской области. Расчеты показали значимость данного фактора: за весь исследуемый период коэффициент корреляции регионального индекса потребительских цен и курса доллара США составил 0,6, евро -0,44. В последнее время отмечается усиление роли этого фактора. Например, коэффициент корреляции индекса потребительских цен и курса доллара США за период 2015-2020 гг. равен 0,73, что свидетельствует о высокой положительной взаимосвязи анализируемых показателей.
Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы.
Во-первых, факторы, обусловливающие развитие инфляции в Свердловской области, подвержены трансформации: если до середины исследуемого периода преобладали факторы инфляции издержек, то в настоящее время происходит смена их роли в сторону внешнеэкономической инфляции. Во-вторых, монетарный фактор не является определяющим в развитии инфляционных процессов в Свердловской области: его влияние оказывает обратное воздействие на инфляцию, т. е. рост денежной массы не вызывает роста общего уровня цен в регионе, а наоборот, способствует некоторому его снижению, что свидетельствует о доминировании инфляции издержек.
Преобладающий тип инфляции необходимо учитывать при осуществлении антиинфляционной политики, поскольку меры, направленные на подавление одного типа инфляции, могут способствовать развитию другого ее типа.
Оценка воздействия режима инфляционного таргетирования на уровень инфляции
в Свердловской области и ключевые макроэкономические показатели региона
Как было отмечено выше, единая денежно-кредитная политика в Российской Федерации в настоящее время реализуется в режиме таргетирования инфляции.
Оценка соответствующих мер, введенных в 2015 г., показывает, что они позволили добиться существенного снижения и стабилизации темпов инфляции в регионе. Действительно, если в период 2000-2015 гг. средний уровень инфляции в Свердловской области равнялся 12,05 %, то с 2016 г. индекс потребительских цен резко снизился, составив 105,78 %. По итогам 2017 г. инфляция в регионе составила лишь 2,23 % и впоследствии, до 2021 г., не превышала 5 %.
В целом за период с 2016 г. по 2020 г. инфляция в Свердловской области в среднем была равна 3,95 %. Таким образом, в области воздействия на региональный уровень индекса потребительских цен режим инфляционного таргетирования дал положительные результаты. Лишь в 2021 г. на фоне усиления кризисных явлений, вызванных распространением коронавирусной инфекции, инфляция в Свердловской области существенно превысила целевой ориентир, достигнув 8 %.
Однако удержание уровня инфляции в рамках определенных низких границ не означает обеспечения условий для социально-экономического развития региона. В данном случае основным инструментом осуществляемой монетарной политики выступает ключевая ставка, которую Банк России повышает, чтобы в определенной степени снизить уровень инфляции и инфляционные ожидания в стране. При этом рост процентных ставок в экономике ведет к уменьшению инвестиционных расходов, поскольку между данными показателями отмечается обратная зависимость.
Ключевая ставка на уровне 5,5 %, введенная с 17 сентября 2013 г., оставалась неизменной до 3 марта 2014 г., когда вследствие проведения жесткой монетарной политики она выросла сразу на 1,5 п. п., составив 7,5 %. Далее, вплоть до 2 февраля 2015 г., Банк России последовательно повышал ключевую ставку, осуществляя рестриктивную политику. В данный период проводится плановый переход к режиму таргетирования инфляции.
При этом для инвесторов повышение ключевой ставки означает рост процентных платежей по кредитам, с одной стороны, и увеличение спекулятивного спроса на деньги -с другой. И то, и другое повлечет за собой снижение объема инвестиций. Так, с 2015 г. наблюдается отрицательная динамика инвестиций в основной капитал в Свердловской
области (рис. 4).
%
120 110 100 90 80
2015 2016 2017 2018 2019 2020
Рис. 4. Динамика инвестиций в основной капитал в Свердловской области в сопоставимых ценах, % к предыдущему году Fig. 4. Dynamics of investments in fixed assets in the Sverdlovsk oblast in comparable prices,
% to the previous year
В 2015 г. объем инвестиций в основной капитал в регионе в сопоставимых ценах снизился по отношению к прошлому году практически на 15 %. Падение реальных инвестиций в Свердловской области продолжилось и далее, за исключением 2018 г. Вследствие этого темпы экономического роста в регионе сократились. Если в 2010-2015 гг. средние
темпы прироста валового регионального продукта Свердловской области составляли 6 %, то в течение следующих 5 лет - менее 1 %.
Рост ставок снижает привлекательность заимствований и делает более выгодным осуществление сбережений. Так, в результате реализации рестриктивной монетарной политики в 2014 г. объем кредитования юридических лиц - резидентов и индивидуальных предпринимателей в Свердловской области показал нулевую динамику на фоне прироста в 16 % по итогам предыдущего года. А в следующие два года эта динамика была отрицательной, при этом в 2015 г. уменьшение объема кредитования составило свыше 24 % даже в номинальном выражении.
Более того, в добыче полезных ископаемых объем кредитования в регионе в 2014 г. снизился на 45 % по сравнению с предыдущим периодом, когда аналогичный показатель вырос практически в два раза. Еще большее уменьшение данного показателя (63 %) отмечено в 2015 г., когда также произошло сокращение объемов кредитования (в сфере обрабатывающих производств - на 13 %, в строительстве - на 22 %).
С целью выявления эффективности воздействия введенного в 2015 г. режима инфляционного таргетирования на экономику Свердловской области была рассмотрена региональная динамика индексов производства. Индекс производства представляет собой относительный показатель, характеризующий изменение масштабов производства в сравниваемых периодах, и используется при анализе динамики физического объема продукции.
Индивидуальные индексы показывают изменение выпуска одного продукта и исчисляются как отношение объемов производства данного вида продукта в натурально-вещественном выражении в сравниваемых периодах. Сводные индексы характеризуют совокупные изменения всех видов продукции и отражают изменения создаваемой в процессе производства стоимости в результате изменения только физического объема производимой продукции. Таким образом, исключается влияние изменения общего уровня цен в стране на динамику данного показателя. Для вычисления сводного индекса производства индивидуальные индексы по конкретным видам продукции поэтапно агрегируются в индексы по видам деятельности, группам, классам, разделам и т. д.
Как уже отмечалось, ведущими отраслями промышленности Свердловской области являются черная и цветная металлургия и машиностроение. Помимо этих отраслей в регионе развиты горнодобывающая, химическая, лесная, деревообрабатывающая и легкая промышленность. В связи с этим особый интерес представляет анализ динамики индексов промышленного производства Свердловской области, а также индексов производства в добыче полезных ископаемых и индексов обрабатывающих производств. Динамика исследуемых показателей представлена в табл. 4.
Таблица 4. Индексы производства по отдельным видам экономической деятельности в Свердловской области, % к предыдущему году Table 4. Production indices for certain types of economic activity in the Sverdlovsk oblast, % to the previous year
Отрасль 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Промышленное производство 97,9 100,6 106,5 100,0 103,4 102,0
Добыча полезных ископаемых 97,7 99,2 100,7 99,4 98,5 103,2
Обрабатывающие производства 97,0 99,6 106,5 99,7 103,9 102,2
Индекс промышленного производства представляет собой агрегированный индекс производства по видам деятельности «добыча полезных ископаемых», «обрабатывающие производства», «обеспечение электрической энергией, газом и паром;
кондиционирование воздуха», «водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизации отходов, деятельности по ликвидации загрязнений».
Представленные в табл. 4 данные свидетельствуют о том, что в Свердловской области с 2015 г. снизились масштабы промышленного производства и отмечается отрицательная динамика физического объема продукции. Так, в 2015 г. объем промышленного производства уменьшился более чем на 2 %. В последующие периоды отмечалась некоторая стагнация: лишь в 2017 г. промышленное производство выросло на 6,5 %, в 2016 г. и 2018 г. динамика показателя практически нулевая, а в последние два года анализируемого периода темп его роста был низким при незначительной инфляции.
При этом в предыдущие периоды при более высоком уровне инфляции темпы роста промышленного производства были выше. Так, за предшествующий двадцатиоднолетний период наиболее высокая инфляция в Свердловской области наблюдалась в 2000 г. -практически 24 %. Однако в этом же году в регионе были самые высокие темпы прироста промышленного производства за указанный период - 17 %. Такой высокий рост был отмечен еще в 2010 г., также на фоне достаточно высокого уровня инфляции - 10 %. В целом без учета кризисных периодов 2008-2009 гг. и 2014 г. темпы роста промышленного производства в Свердловской области были выше, чем после введения режима инфляционного таргетирования.
Еще более негативная динамика отмечается по видам экономической деятельности «добыча полезных ископаемых» и «обрабатывающие производства». Индекс производства в добыче полезных ископаемых в Свердловской области показал небольшую положительную динамику лишь в 2017 г. и 2020 г. (0,7 и 3 % соответственно). В остальные периоды наблюдалось снижение физического объема производства по данному виду деятельности.
В обрабатывающей промышленности индекс производства также снизился, составив за рассматриваемый период в среднем лишь 1,48 %. В 2015, 2016 и 2018 гг. наблюдалась его отрицательная динамика. При этом средний темп роста индекса производства по виду экономической деятельности «обрабатывающие производства» с 2010 г. до введения в Свердловской области режима инфляционного таргетирования составлял более 7 %.
Индекс производства машин и оборудования в регионе показал практически нулевую динамику в 2015 г., хотя на фоне наиболее высокой инфляции за весь исследуемый период реальный объем производства в этой сфере вырос более чем на 35 %.
Таким образом, режим инфляционного таргетирования способствовал снижению инфляции в Свердловской области и удержанию ее на низком уровне. Однако введенные для этого меры привели к ухудшению ключевых показателей экономического развития данного промышленного региона. С начала 2000-х гг. темпы инфляции, вопреки монетаристской теории, ежегодно снижались, несмотря на повышение совокупного спроса: отмечались высокие темпы прироста инвестиций в основной капитал и реальных доходов населения, относительно высокие темпы роста денежной массы.
Заключение
Особенностью российской инфляции является ее высокая межрегиональная дифференциация. Наличие региональных факторов инфляционных процессов ведет к устойчивым отклонениям темпов роста цен в субъектах Российской Федерации от общероссийского уровня. При этом механизм таргетирования инфляции подразумевает поддержание стабильно низкой инфляции во всей стране.
Анализ ключевых макроэкономических показателей, отражающих развитие Свердловской области, позволяет констатировать, что осуществление денежно-кредит-
ной политики в режиме инфляционного таргетирования в целом, за исключением серьезных кризисных периодов, способно сдерживать уровень инфляции. Однако используемые с этой целью инструменты, с учетом отраслевой специфики промышленного региона и особенностей его экономического развития, не способствуют поддержанию его устойчивого экономического роста.
Источники
Алтунян А. Г. (2015). Приоритеты монетарной политики в контексте национальных интересов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика. № 1. С. 103-115.
Андрюшин С. А. (2014). Перспективы режима таргетирования инфляции в России // Вопросы экономики. № 11. С. 107-121. https://doi.org/10.32609/0042-8736-2014-11-107-121.
Бочко В. С. (2014). Перспективы развития среднего Урала в условиях растущих экономических угроз // Экономика региона. № 2 (38). С. 43-52. Б01: 10.17059/2014-2-4.
Вудфорд М. (2014). Таргетирование инфляции: совершенствовать, а не списывать в утиль // Вопросы экономики. № 10. С. 44-55. https://doi.org/10.32609/0042-8736-2014-10-44-55.
Глазьев С. Ю. (2015). О таргетировании инфляции // Вопросы экономики. № 9. С. 124-135. Б01: 10.32609/0042-8736-2015-9-124-135.
Глазьев С. Ю. (2016). Стабилизация валютно-финансового рынка как необходимое условие перехода к устойчивому развитию // Экономика региона. Т. 12, № 1. С. 28-36. Б01: 10.17059/20161-2.
Дробышевский С. М., Макеева Н. В., Синельникова-Мурылева Е. В., Трунин П. В. (2019). Оценка потерь благосостояния из-за инфляции: случай России // Вопросы экономики. № 9. С. 55-69. Б01: 10.32609/0042-8736-2019-9-55-69.
Жемков М. И. (2019). Региональные эффекты таргетирования инфляции в России: факторы неоднородности и структурные уровни инфляции // Вопросы экономики. № 9. С. 70-89. https:// doi.org/10.32609/0042-8736-2019-9-70-89.
Замараев Б. А., Киюцевская А. М. (2019). Инфляционное таргетирование в мире и России // Вопросы экономики. № 6. С. 5-29. Б01: 10.32609/0042-8736-2019-6-5-29.
Ильяшенко В. В., Куклина Л. Н. (2017). Инфляция в современной России: теоретические основы, особенности проявления и региональный аспект // Экономика региона. Т. 13, № 2. С. 434-445. Б01: 10.17059/2017-2-9.
Киселева П. С., Ильяшенко В. В. (2015). Факторы и динамика инфляционных процессов в промышленном регионе // Известия Уральского государственного экономического университета. № 3 (59). С. 24-29.
Кудрин А. Л., Горюнов Е. Л., Трунин П. В. (2017). Кредитная политика: мифы и реальность // Вопросы экономики. № 5. С. 5-28. Б01: 10.32609/0042-8736-2017-5-5-28.
Мельков В. К. (2020). Моделирование региональной инфляции как основа выработки мероприятий по управлению инфляционными процессами // Вестник Алтайской академии экономики и права. № 12-2. С. 356-361. Б01: 10.17513/уаае1.1519.
Напалков В., Новак А., Шульгин А. (2021). Различия в эффектах единой денежно-кредитной политики: случай регионов России // Деньги и кредит. Т. 80, № 1. С. 3-45. Б01: 10.31477/ rjmf.202101.03.
Серков Л. А. (2020). Межрегиональный инфляционный дифференциал как следствие неоднородности российского экономического пространства // Экономика региона. Т. 16, № 1. С. 325-339. Б01: 10.17059/2020-1-24.
Синельников-Мурылев С. Г., Перевышин Ю. Н., Трунин П. В. (2020). Различия темпов роста потребительских цен в российских регионах. Эмпирический анализ // Экономика региона. Т. 16, вып. 2. С. 479-493. http://doi.org/10.17059/2020-2-11.
Трунин П. В., Божечкова А. В., Киюцевская А. М. (2015). О чем говорит мировой опыт инфляционного таргетировани // Деньги и кредит. № 4. С. 61-67.
Шевелев А., Квактун М., Вировец К. (2021). Влияние денежно-кредитной политики на инвестиции в регионах России // Деньги и кредит. Т. 80, № 4. С. 31-49. DOI: 10.31477/rjmf.202104.31.
Ajide K. B., Alimi O. Y. (2021). Inflation, inflation volatility and terrorism in Africa. International Journal of Finance and Economics. https://doi.org/10.1002/ijfe.2432.
Alberola E., Marqués J. M. (2000). On the relevance and nature of regional inflation differentials: The case of Spain (Banco de España Research Paper no. WP-9913). 38р.
Arnold I., Kool C. J. M. (2004). The role of inflation differentials in regional adjustment: Evidence from the United States (Discussion Paper Series Tjalling C. Koopmans Research Institute nr: 4-13). 24 p.
Beck G. W., Hubrich K., Marcellino M. (2009). Regional inflation dynamics within and across euro area countries and a comparison with the United States. Economic Policy, vol. 24, no. 57, рр. 142-184. https://doi.org/10.1111/j.1468-0327.2009.00214.x.
Brown M., Haas R., de, Sokolov V. (2018). Regional inflation, banking integration, and dollarization. Review of Finance, vol. 22, no. 6, рр. 2073-2108. DOI: 10.1093/rof/rfx021.
Deryugina E., Karlova N., Ponomarenko A., Tsvetkova A. (2019). The role of regional and sectoral factors in Russian inflation developments. Economic Change and Restructuring, vol. 52, no. 4, pp. 453-474. DOI: 10.1007/s10644-018-9232-y.
Duran H. E., Dindaroglu B. (2021). Regional inflation persistence in Turkey. Growth and Change, vol. 52, no. 1, рр. 460-491. DOI: 10.1111/grow.12456.
Gajewski P. (2018). Patterns of regional inflation persistence in a CEE country. The case of Poland. Economic research-Ekonomska Istrazivanja, vol. 31, no. 1, рр. 1351-1366. DOI: 10.1080/1331677X.2018.1484789.
Gardner B. L., Brooks K. M. (1994). Food prices and market integration in Russia: 1992-93. American Journal of Agricultural Economics, vol. 76, no. 3, рр. 641-646.
Goodwin B. K., Grennes T. J., McCurdy C. (1999). Spatial price dynamics and integration in Russian food markets. The Journal of Policy Reform, vol. 3, no. 2, рр. 157-193. https://doi. org/10.1080/13841289908523402.
Masi P., de, Koen V. (1996). Relative price convergence in Russia. Staff Papers (International Monetary Fund), vol. 43, no. 1, рр. 97-122. https://doi.org/10.2307/3867354.
Tasos S. (2021). Euro area and inflation differentials: Evidence from a dynamic panel data model. The Journal of Developing Areas, vol. 55, no. 3, рр. 159-174.
Topan L., Castro C., Jerez M., Barge-Gil A. (2020). Oil price pass-through into inflation in Spain at national and regional level. SERIEs - Journal of the Spanish Economic Association, vol. 11, pp. 561-583. https://doi.org/10.1007/s13209-020-00222-4.
Utama C., Wijaya M. B. L., Lim C. (2017). The role of interest rates and provincial monetary aggregate in maintaining inflation in Indonesia. Buletin Ekonomi Moneter Dan Perbankan, vol. 19, no. 3, рр. 267-286. DOI: https://doi.org/10.21098/bemp.v19i3.666.
Vaona A., Ascari G. (2012). Regional inflation persistence: Evidence from Italy. Regional Studies, vol. 46, no. 4, рр. 509-523. https://doi.org/10.1080/00343404.2010.505913.
Информация об авторах Куклинова Полина Сергеевна, старший преподаватель кафедры экономической теории и корпоративного управления Уральского государственного экономического университета, 620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45 Контактный телефон: +7 (343) 283-10-78, e-mail: [email protected]
Ильяшенко Владимир Владимирович, доктор экономических наук, профессор кафедры экономической теории и корпоративного управления Уральского государственного экономического университета, 620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45
Контактный телефон: +7 (343) 283-10-78, e-mail: [email protected]
■ ■ ■
References
Altunyan A. G. (2015). Priorities of monetary policy in the system of economic security of the country. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Ekonomika = Vestnik of Saint Petersburg University. Economics, no. 1, pp. 103-115. (In Russ.)
Andryushin S. A. (2014). Perspectives on inflation targeting regime in Russia. Voprosy ekonomiki = The Issues of Economics, no. 11, pp. 107-121. https://doi.org/10.32609/0042-8736-2014-11-107-121. (In Russ.)
Bochko V. S. (2014). Prospects of development of Middle Ural in conditions of growing economic threats. Ekonomika regiona = Economy of Region, no. 2 (38), pp. 43-52. DOI: 10.17059/2014-2-4. (In Russ.)
Woodford M. (2014). Inflation targeting: Fix it, don't scrap it. Voprosy ekonomiki = The Issues of Economics, no. 10, pp. 44-55. https://doi.org/10.32609/0042-8736-2014-10-44-55. (In Russ.)
Glazyev S. Yu. (2015). On inflation targeting. Voprosy ekonomiki = The Issues of Economics, no. 9, pp. 124-135. DOI: 10.32609/0042-8736-2015-9-124-135. (In Russ.)
Glazyev S. Yu. (2016). Stabilization of the monetary and financial market as a necessary condition for the transition to sustainable development. Ekonomika regiona = Economy of Region, vol. 12, no. 1, pp. 28-36. DOI: 10.17059/2016-1-2. (In Russ.)
Drobyshevskiy S. M., Makeeva N. V., Sinelnikova-Muryleva E. V., Trunin P. V. (2019). Estimation of welfare costs of inflation: The case of Russia. Voprosy ekonomiki = The Issues of Economics, no. 9, pp. 55-69. DOI: 10.32609/0042-8736-2019-9-55-69. (In Russ.)
Zhemkov M. I. (2019). Regional effects of inflation targeting in Russia: Factors of heterogeneity and structural inflation rates. Voprosy ekonomiki = The Issues of Economics, no. 9, pp. 70-89. https://doi. org/10.32609/0042-8736-2019-9-70-89. (In Russ.)
Zamaraev B. A., Kiyutsevskaya A. M. (2019). Inflation targeting in the world economy and in Russia. Voprosy ekonomiki = The Issues of Economics, no. 6, pp. 5-29. DOI: 10.32609/0042-8736-2019-6-5-29. (In Russ.)
Ilyashenko V. V., Kuklina L. N. (2017). Inflation in modern Russia: Theoretical foundations, specific features of manifestation and regional dimension. Ekonomika regiona = Economy of Region, vol. 13, no. 2, pp. 434-445. DOI: 10.17059/2017-2-9. (In Russ.)
Kiseleva P. S., Ilyashenko V. V. (2015). Factors and dynamics of inflationary processes in industrial region. Izvestiya Ural'skogo gosudarstvennogo ekonomicheskogo universiteta = Journal of the Ural State University of Economics, no. 3 (59), pp. 24-29. (In Russ.)
Kudrin A. L., Goryunov E. L., Trunin P. V. (2017). Stimulative monetary policy: Myths and reality. Voprosy ekonomiki = The Issues of Economics, no. 5, pp. 5-28. DOI: 10.32609/0042-8736-2017-5-5-28. (In Russ.)
Melkov V. K. (2020). Modeling of regional inflation as a basis for developing measures to manage inflationary processes. Vestnik Altayskoy akademii ekonomiki i prava = Bulletin of the Altai Academy of Economics and Law, no. 12-2, pp. 356-361. DOI: 10.17513/vaael.1519. (In Russ.)
Napalkov V., Novak A., Shulgin A. (2021). Variations in the effects of a single monetary policy: The case of Russian regions. Dengi i kredit = Russian Journal of Money & Finance, vol. 80, no. 1, pp. 3-45. DOI: 10.31477/rjmf.202101.03. (In Russ.)
Serkov L. A. (2020). Inter-regional inflation differential as a consequence of heterogeneity of the Russian economic space. Ekonomika regiona = Economy of Region, vol. 16, no. 1, pp. 325-339. DOI: 10.17059/2020-l-24. (In Russ.)
Sinelnikov-Murylev S. G., Perevyshin Yu. N. Trunin P. V. (2020). Inflation differences in the Russian regions: An empirical analysis. Ekonomika regiona = Economy of Region, vol. 16, issue 2, pp. 479-493. http://doi.org/10.17059/2020-2-11. (In Russ.)
Trunin, P. V., Bozhechkova A. V., Kiyutsevskaya A. M. (2015). What we can learn from the world experience of inflation targeting. Dengi i kredit = Russian Journal of Money & Finance, no. 4, pp. 61-67. (In Russ.)
Shevelev A., Kvaktun M., Virovets K. (2021). Effect of monetary policy on investment in Russian regions. Dengi i kredit = Russian Journal of Money & Finance, vol. 80, no. 4, pp. 31-49. DOI: 10.31477/ rjmf.202104.31. (In Russ.)
Ajide K. B., Alimi O. Y. (2021). Inflation, inflation volatility and terrorism in Africa. International Journal of Finance and Economics. https://doi.org/10.1002/ijfe.2432.
Alberola E., Marqués J. M. (2000). On the relevance and nature of regional inflation differentials: The case of Spain (Banco de España Research Paper no. WP-9913). 38p.
Arnold I., Kool C. J. M. (2004). The role of inflation differentials in regional adjustment: Evidence from the United States (Discussion Paper Series Tjalling C. Koopmans Research Institute nr: 4-13). 24 p.
Beck G. W., Hubrich K., Marcellino M. (2009). Regional inflation dynamics within and across euro area countries and a comparison with the United States. Economic Policy, vol. 24, no. 57, pp. 142-184. https://doi.org/10.1111/j.1468-0327.2009.00214.x.
Brown M., Haas R., de, Sokolov V. (2018). Regional inflation, banking integration, and dollarization. Review of Finance, vol. 22, no. 6, pp. 2073-2108. DOI: 10.1093/rof/rfx021.
Deryugina E., Karlova N., Ponomarenko A., Tsvetkova A. (2019). The role of regional and sectoral factors in Russian inflation developments. Economic Change and Restructuring, vol. 52, no. 4, pp. 453-474. DOI: 10.1007/s10644-018-9232-y.
Duran H. E., Dindaroglu B. (2021). Regional inflation persistence in Turkey. Growth and Change, vol. 52, no. 1, pp. 460-491. DOI: 10.1111/grow.12456.
Gajewski P. (2018). Patterns of regional inflation persistence in a CEE country. The case of Poland. Economic research-Ekonomska Istrazivanja, vol. 31, no. 1, pp. 1351-1366. DOI: 10.1080/1331677X.2018.1484789.
Gardner B. L., Brooks K. M. (1994). Food prices and market integration in Russia: 1992-93. American Journal of Agricultural Economics, vol. 76, no. 3, pp. 641-646.
Goodwin B. K., Grennes T. J., McCurdy C. (1999). Spatial price dynamics and integration in Russian food markets. The Journal of Policy Reform, vol. 3, no. 2, pp. 157-193. https://doi. org/10.1080/13841289908523402.
Masi P., de, Koen V. (1996). Relative price convergence in Russia. Staff Papers (International Monetary Fund), vol. 43, no. 1, pp. 97-122. https://doi.org/10.2307/3867354.
Tasos S. (2021). Euro area and inflation differentials: Evidence from a dynamic panel data model. The Journal of Developing Areas, vol. 55, no. 3, pp. 159-174.
Topan L., Castro C., Jerez M., Barge-Gil A. (2020). Oil price pass-through into inflation in Spain at national and regional level. SERIEs - Journal of the Spanish Economic Association, vol. 11, pp. 561-583. https://doi.org/10.1007/s13209-020-00222-4.
Utama C., Wijaya M. B. L., Lim C. (2017). The role of interest rates and provincial monetary aggregate in maintaining inflation in Indonesia. Buletin Ekonomi Moneter Dan Perbankan, vol. 19, no. 3, pp. 267-286. DOI: https://doi.org/10.21098/bemp.v19i3.666.
Vaona A., Ascari G. (2012). Regional inflation persistence: Evidence from Italy. Regional Studies, vol. 46, no. 4, pp. 509-523. https://doi.org/10.1080/00343404.2010.505913.
Information about the authors
Polina S. Kuklinova, Sr. Lecturer of Economic Theory and Corporate Governance Dept., Ural State University of Economics, 62/45 8 Marta/Narodnoy Voli St., Ekaterinburg, 620144, Russia Phone: +7 (343) 283-10-78, e-mail: [email protected]
Vladimir V. Ilyashenko, Dr. Sc. (Econ.), Prof. of Economic Theory and Corporate Governance Dept., Ural State University of Economics, 62/45 8 Marta/Narodnoy Voli St., Ekaterinburg, 620144, Russia Phone: +7 (343) 283-10-78, e-mail: [email protected]
© Куклинова П. С., Ильяшенко В. В., 2022
