CC BY
302
УДК 82:801
В. А. Лещева
ВЛИЯНИЕ РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИХ ВЗГЛЯДОВ Л. ТОЛСТОГО НА ХУДОЖЕСТВЕННОЕ
ТВОРЧЕСТВО 1880-Х ГОДОВ
Коренной перелом в мировоззрении Л. Толстого, произошедший в конце 1870-х - начале 1880-х гг., оказал существенное влияние на поэтику его произведений. В статье намечен подход к позднему творчеству писателя как к единой художественной и нравственно-этической системе. Проводится обзор и сопоставительный анализ художественного наследия Л. Толстого 1880-х годов (на примере произведений «Записки сумашедшего», «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната», «Дьявол») с точки зрения их соответствия религиозно-этическому учению писателя, изложенному в трактатах «Исповедь», «Исследование догматического богословия»,
«В чем моя вера?», «Так что же нам делать?». В результате сопоставительного анализа теоретических и художественных произведений установлено, что следующие положения учения Л. Толстого нашли реальное отражение в его литературных произведениях: идея о возрождении человека путем преодоления Катастрофы, превосходство духовного «я» над «я» «животным», преданное служение человечеству, жизнь народная признается образцовой.
Ключевые слова: Л. Толстой, кризис, религия, трактат, повесть, жанр, композиция.
1870-е гг. - время кризиса на жизненном, духовном и творческом пути Л. Н. Толстого. Его возможные причины сводятся исследователями к следующим: социальные предпосылки, особенности характера Л. Толстого, психические и возрастные проявления (Н. Н. Гусев, Д. Н. Овсянико-Куликов-ский, И. М. Концевич, Иоанн Сан-Францисский (Шаховский), Б. М. Эйхенбаум и др.). Последствием кризиса стало приобретение религиозного мировоззрения и потребность проповеди открывшейся истины; сознание бессмысленности прежней жизни перед лицом неизбежной смерти привело его к вере в Бога.
Л. Толстому казалось, что он нашел ответы на мучившие его вопросы, и отныне смысл жизни он видел в разрыве с идеологией дворянского сословия, переходе на сторону крестьянства. Писатель был убежден в превосходстве народной нравственности и жизни над моралью и поведением высших слоев общества. Последовательно Л. Толстой пришел к отрицанию государства, церкви как социального института, частной собственности.
Исходя из нового взгляда на мир формируются основные особенности творчества позднего периода. Появляется все больше публицистических произведений, литературы для народного и интеллигентного читателя, а также разнообразные сборники, составленные по принципу средневековых Че-тьих-миней. Расширяются жанровые рамки: увеличивается количество повестей и рассказов, появляются драматические произведения. В этот период Л. Толстой создает свои знаменитые религиозные, философские, этические трактаты, а художественные произведения писателя дают представления о его душевной драме, являясь своеобразной калькой его внутренних переживаний.
Несмотря на большое количество научных работ, посвященных творчеству позднего Л. Толсто-
го, проблема влияния религиозного взгляда (как основе мировоззрения) на его художественное творчество 18 80-1900-х гг. остается малоизученной. Если исследователи останавливались на литературных произведениях, созданных писателем в последний период, то рассматривали их неизменно в отдельности от публицистики, открывающей основные положения учения Л. Толстого.
Мы подходим к творчеству писателя как к единой художественной и нравственно-этической системе.
В 1870-80-е гг. Л. Толстым создаются основные религиозно-философские трактаты. Мысли, изложенные в них, находят отражение и в художественных произведениях писателя. Исследователи объединили трактаты «Исповедь», «Исследование догматического богословия», «В чем моя вера?» и «Так что же нам делать?» в тетралогию, раскрывающую основы его нового мировоззрения.
Жанровая особенность «Исповеди» заключается в удивительно удачном соединении исповеди и проповеди, публицистического и художественного начал. Л. Толстой откровенно и скрупулезно описывает, каким образом он пришел к обретению новой веры, нового взгляда на мир, минул прежние заблуждения. По мнению Л. Толстого, христианское вероучение никак не соотносится с современной ему жизнью, а является лишь отвлеченным понятием, пустой оболочкой, в которой нет никакого существенного содержания. «По жизни человека, по делам его, как теперь, так и тогда, никак нельзя узнать, верующий он или нет» [1, т. 23, с. 2]. Следуя исповедальному характеру повествования, Л. Толстой признается, что в молодости, так же как и остальные люди его круга, он предавался страстям. В то время писатель не задумывался о правильности или неправильности подобного поведения. Он просто жил так, как жили до него и будут
жить после. Над вопросом «зачем?» Л. Толстой начинает задумываться после трагичной смерти брата. В 1870-е гг. он приходит к полнейшему осознанию бессмысленности жизни. Поиски веры ни к чему не приводят, а только запутывают. Вследствие размышлений о науках и богословии он осознает, что жизнепонимание простого неученого верующего крестьянина - самое верное.
Но в религиозном учении Л. Толстого есть существенные отличия от традиционной христианской православной веры. Его резко отталкивала характерная для традиционной религии вера в таинства, в духовную значимость церковных служб, в посты, в паломничества, в поклонение мощам и иконам. Л. Толстой утверждал, что все религии говорят одно и то же. Главная их идея - жить не для себя, а для Бога и для других. Бог, по Л. Толстому, безличен, не имеет ничего общего с изображениями на иконах. «Всех, не исповедующих... православные считают еретиками» [1, т. 23, с. 53], -писал он. Вера, провозглашающая всеобщее единение, по мнению писателя, на самом деле разъединяет. Активно критиковал Л. Толстой православие и за лояльное отношение к войнам и казням.
В «Исследовании догматического богословия» Л. Толстой продолжил критику ортодоксального учения церкви и выразил свое несогласие с ним.
Вероучение Л. Толстого наиболее полно изложено в трактате «В чем моя вера?», написанном приблизительно в одно время с «Исповедью». Естественно, что эти два сочинения являются взаимодополняющими, идеи, только намеченные в «Исповеди», в трактате находят свое логическое продолжение и подтверждение. Самое известное положение толстовства - о «непротивлении злу насилием», понятое им буквально, - описано во многих теоретических исследованиях творчества позднего Л. Толстого. Буквализм присутствует и при трактовке Л. Толстым слов Христа «Не судите, и не будете судимы - не осуждайте, и не будете осуждены (Луки, VI, 37)» [1, т. 23, с. 318]. Для него это прямое указание на всевозможные земные суды и подобные им учреждения.
Одной из ведущих тем в художественном творчестве Л. Толстого позднего периода является проблема духовной и плотской любви. Писатель совершенно четко разделяет эти два понятия, утверждая, что тело - главный инструмент греха. Крайняя враждебность к физической любви, отрицание какого-либо проявления чувственности - вот отличительные черты толстовского религиозного учения.
Параллельно с произведением «В чем моя вера?» Л. Толстой создает трактат «Так что же нам делать?», в котором прозвучала не только критика существующего социального строя, но и объясне-
ние причин, приведших страну к такому положению.
В художественных произведениях Л. Толстого также нашли отражение его религиозно-философские взгляды. Анализируемые нами повести идейно-тематически связаны между собой. «Записки сумасшедшего» рассматриваются как тематическая основа для повести «Смерть Ивана Ильича», она же, в свою очередь, объединена с «Крейцеро-вой сонатой» и «Дьяволом».
Рассказ «Записки сумашедшего» можно считать попыткой Л. Толстого вспомнить начальный момент своих внутренних устремлений, которые в итоге привели его к обретению новой веры. В основу сюжета положено страшное переживание, испытанное Толстым в сентябре 1869 г. и оказавшее сильнейшее влияние на всю его жизнь. Это знаменитое и загадочное событие в жизни писателя - не просто внезапный приступ сильнейшей депрессии, а некая непредвиденная встреча со смертью, со злом, - получила название «арзамасского ужаса». То, что произошло, было аналогично кризису, в мельчайших подробностях описанному в «Исповеди». Впервые в трагическом предощущении смерти перед Л. Толстым возникли вопросы, толкнувшие его на путь Поиска: «Я живу, жил, я должен жить, и вдруг смерть, уничтожение всего. Зачем же жизнь? Умереть? Убить себя сейчас же? Боюсь. Дожидаться смерти, когда придет? Боюсь еще хуже. Жить, стало быть? Зачем?.. Зачем, что я такое?» [1, т. 26, с. 472]. После пережитого ужаса жизнь и сознание изменились. В нем возникло чувство «сострадательной жалостливости», которое «сумашедший» ощутил и осознал как Бога в себе. Окружающие воспринимали это как раз как сумасшествие, герой же рассказа - как начало просветления в новой вере. Вскоре произошло полное утверждение: «Тут же на паперти я роздал, что у меня было, 36 рублей, нищим и пошел домой пешком, разговаривая с народом» [1, т. 26, с. 474].
«Записки сумашедшего», незаконченное автобиографическое произведение, является своеобразной схемой внутреннего перерождения Л. Толстого: изначальный страх перед Неведомым, непонимание со стороны близких и прозрение в сумасшествии, единственный выход - в просветленном состоянии и бегстве от прежней жизни. Повествование распадается на отдельные сцены, разделенные определенными промежутками времени. Соединенные вместе, они дают картину «психологического развития». Оно дано в последовательных вопросах, внезапно приходящих на ум герою. Эти внезапные вопросы приводят его к проблеме веры. Вместе с тем он понимает, что то, что он делал, совсем не то, что он должен был делать. Каждый
переломный момент предполагает отрицание прежнего убеждения, взгляда, что неизбежно ведет к новому жизнепониманию. Этой «ключевой» теме в творчестве позднего Л. Толстого посвящены такие религиозно-философские трактаты, как «Царство Божие внутри вас», «Так что же нам делать?» и «Исповедь».
В повести «Смерть Ивана Ильича» Л. Толстой пишет не только о смерти, наступившей как результат прожитой жизни, а о том, что должно произойти с человеком, по мнению Толстого, - о восстановлении «истинной жизни в смерти». Повествование начинается с того, как родственниками и знакомыми главного героя была встречена его смерть. Все было «как всегда», и это обычное течение «смертной» жизни находилось в полном несоответствии с тем, что произошло с Иваном Ильичом в последние мгновения его жизни, и чего никто из окружающих не заметил. Героя можно назвать типичнейшим представителем своего круга - высшего света, который с детских лет усвоил предрассудки и ложные ценности погрязшего в пороках общества. В основу своей жизни Иваном Ильичом положен идеал «приятности и приличия», которому герой никогда не изменял, вплоть до внезапно обрушившейся смертельной болезни. Будучи неизлечимо больным, Иван Ильич понимает, что все прожитое - «не то», глубоких привязанностей, высокой цели не было и не будет. Страдания показывают ему, что прежнее существование было пустым, никому не нужным. Только стоя на пороге смерти, Иван Ильич избавляется от мучений, испытывая чувство жалостливого сострадания к тем, кого он оставлял в жизни, к жене, к сыну.
Для Л. Толстого в этой повести также важна мысль, что только приняв (возлюбив) смерть, человек может освободиться от страха перед ней: «Он (Иван Ильич) искал своего прежнего привычного страха смерти и не находил его. Где она? Какая смерть? Страха никакого не было, потому что и смерти не было. Вместо смерти был свет» [1, т. 26, с. 113]. Все сочинение - это «художественный образ той «остановки жизни», которую Тол -стой в «Исповеди» считал непосредственной причиной своего кризиса и религиозного переворота» [2, с. 248]. В «Исповеди» он пытается описать эту «остановку жизни» с помощью сравнения: «...случилось то, что случается с каждым, заболевающим смертельною внутреннюю болезнью... это -смерть» [1, т. 23, с. 11].
В композиции «Крейцеровой сонаты» важное значение имеют хронологические перестановки событий. Первые главы совмещают в себе экспозицию и финал, которые контрастны основной линии повествования. Таким образом, внимание читателя оказывается сосредоточено не на событиях, а на их
осмыслении. Рассказ ведется от первого лица, что придает повествованию характер исповеди, чистосердечного признания. Из-за чего произошло преступление - убийство жены? Толстовский герой Позднышев утверждает, что нет одной определенной причины. Виной всему не он, не она, жертва, не музыкант Трухачевский, а те давно сложившиеся традиции дворянского быта, при которых так ненормально развиваются человеческие отношения. Позднышев признается, что «жил до женитьбы, как все живут, то есть развратно, и, как все люди нашего круга, живя развратно, был уверен, что я живу, как надо. Про себя я думал, что я милашка, что я вполне нравственный человек» [1, т. 27, с. 116]. Женщинам он приписывает мысль о том, что «самая возвышенная, поэтическая. любовь зависит не от нравственных достоинств, а от физической близости и притом прически, цвета, покроя платья» [1, т. 27, с. 22]. Эти же мысли мы находим и в теоретико-этических сочинениях Л. Толстого, в частности в «Исповеди», где автор говорит о подобных отношениях как о норме жизни высшего света. Под влиянием музыки Бетховена Позднышев как бы переродился. Но в сущности происходит обман душевного зрения, обман души. Мнимые чувства, которые герой испытывает при прослушивании музыки, вызваны ею и приводят в результате к трагедии. Возбуждение чувственности, по мысли автора, обязательно приводит к негативным переменам в духовном облике человека. Об этом предупреждал Л. Толстой в «Исповеди» и трактате «Так что же нам делать?».
Важно подчеркнуть и то, что в душе Поздныше-ва властвует «животный» человек с его ревностью и эгоизмом. Финал повести говорит как раз о торжестве именно такого начала в человеке, торжестве его самолюбия, и определенно говорит о неприятии автором существующих отношений между мужчиной и женщиной.
Этой же теме посвящена повесть «Дьявол». С поражающей правдивостью описана борьба героя с самим собой, с теми противоречиями, в основе которых лежит брак, освященный церковью, и устремлениями «животного» человека.
Итак, саму «Исповедь» можно назвать программой всего послепереломного творчества Л. Толстого. Проблема страха смерти и его преодоления на путях духовного возрождения, четко прослеживаемая в «Исповеди», нашла отражение и художественное осмысление в повестях «Записки сума-шедшего» и «Смерть Ивана Ильича». Природа духовной и плотской любви в свете толстовского учения рассмотрена в произведениях «Крейцерова соната» и «Дьявол».
В поздних произведениях Л. Толстого присутствует тонкий анализ чувств и переживаний лю-
дей, их мыслей, начиная от элементарных эмоций и заканчивая самыми высокими устремлениями ума и сердца. В принципе, то же самое можно сказать и о публицистическом наследии писателя, где с несвойственной жанру душевностью разрешаются «вечные» вопросы бытия.
Все без исключения произведения пронизаны идеями возрождения человека, проникнуты стремлением переоценить сложившиеся связи между людьми и утвердить истинные человеческие отношения.
В основе сюжетно-композиционного построения каждой из повестей оказывается соединение противоречий. Материальной жизни противопоставляется Истинная жизнь, «животному» «я» - «я» духовное, эгоистическому служению себе - преданное служение другим, неизбежной смерти «животной» личности - утверждение настоящей жизни.
По мысли Л. Толстого, только катастрофа может сбить человека с привычной дороги и направить его мысли и чувства по другому пути. По этой причине катастрофы и резкие сдвиги, служащие причиной духовного просветления, осознания истинной жизни, становятся обязательным сюжетным компонентом.
Катастрофа происходит с героем внезапно. Этим писатель добивается того, что герой получа-
ет возможность сам увидеть свою прежнюю жизнь и окружающий его мир с новой точки зрения, готовит к перелому и просветлению.
В основе каждой из повестей видна общая схема: человек на краю открывающейся бездны. Для Ивана Ильича - это бездна небытия, для Поздны-шева - «пропасть» в семейной жизни, для Ирте-нева - губительная сила страсти. Катастрофа ведет либо к развязке, либо к новому повороту сюжета, вследствие которого происходит духовное возрождение героя. Таким же важным моментом в развитии действия становится осознание персонажем истинной жизни, пересмотр прежнего существования и приход к новому жизнепониманию.
Истину жизни герои открывают при взгляде на народную жизнь, которая признается Л. Толстым нормой. Буфетный мужик Герасим, мужики-крестьяне, работающие на железной дороге, которых вспоминает Позднышев, - все эти эпизодические персонажи выполняют важную функцию. Момент нравственного прозрения героев, осознание ими истинной жизни либо ее бессмысленности происходит при их соприкосновении с народным сознанием. Этой же мыслью пронизаны публицистические произведения писателя.
Список литературы
1. Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений: в 90 томах (Юбил. изд-е). М.; Л., 1928-1958.
2. Густафсон Р. Ф. Обитатель и Чужак: Теология и художественное творчество Льва Толстого / пер. с англ. Т. Бузиной. СПб., 2003. 479 с.
Лещева В. А., аспирант.
Московский педагогический государственный университет.
Ул. Малая Пироговская, 1, стр. 1, Москва, Россия, 119991.
E-mail: anemona8@inbox.ru
Материал поступил в редакцию 11.11.2013.
V A. Leshcheva
THE IMPACT OF RELIGIOUS-PHILOSOPHICAL VIEWS OF L. TOLSTOY UPON THE WORKS OF ART OF 1880TH YEARS
A radical change in the outlook of L. Tolstoy, which occurred in the late 1870s - early 1880s, had a significant impact on the poetics of his works. The article outlined the approach to the late writer's work as a single artistic and moral-ethical system. A review and comparative analysis of the artistic heritage of L. Tolstoy 1880s (for example, works of “Diary of Mad”, “The Death of Ivan Ilyich”, “The Kreutzer Sonata”, “The Devil”) in terms of their compliance with the religious and ethical teachings of the writer set out treatises “Confession”, “The study of dogmatic theology”, “What I Believe”, “So what do we do?”. As a result, the comparative analysis of the theoretical and artistic works found that the following provisions of the teachings of L. Tolstoy found a real reflection of his literary works: the idea of the regeneration of man by overcoming the disaster, the superiority of the spiritual “I” of “I” “animal”, a dedicated service to humanity People's lives are recognized as exemplary.
Key words: L. Tolstoy, crisis, religion, treatise, story, genre, composition.
— iQ7 —
References
1. Tolstoy L. N. Complete works: In 90 vol. (Anniversary edition). Moscow; Leningrad, 1928-1958 (in Russian).
2. Russ. ed.: Obitatel I chuzhak: teologiya i khudozhestvennoe tvorchestvo L’va Tolstogo. Pod red. Roberta F. Gustafsona; per. s angl. T. Buzina. St. Petersburg, 2003. 479 p. (in Russian).
Moscow Pedagogical State University.
Ul. M. Pirogovskaya, 1/1, Moscow, Russia, 119991. E-mail: anemona8@inbox.ru
