CC BY
60
УДК 314.145+316.72
О.А. Булавенко
ВЛИЯНИЕ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Й.В. СНЕЛЛМАНА НА СТАНОВЛЕНИЕ САМОСОЗНАНИЯ ФИНСКОЙ НАЦИИ
В истории каждого народа существует этап, на котором исторические, политические, природные факторы соединяются для осуществления прорыва в его развитии. Такое время для финнов — середина XIX века. После присоединения Финляндии к России, являвшегося условием мирного договора между Россией и Швецией в 1809 году, страна стала автономным Великим княжеством Финляндским. С этого момента начался путь финнов к независимости. Период в истории страны с начала XIX века до наступления нового тысячелетия называют временем осознания идентитета нации, временем национального самосознания. Немаловажную роль в процессе национального самосознания сыграла пресса Финляндии. Несмотря на то что история финской журналистики насчитывала к середине XIX века несколько десятилетий, ее нельзя считать историей финноязычной журналистики. Газеты и другие периодические издания выпускались на шведском языке. Заслуга почитаемого финским народом философа и журналиста Й.В. Снеллмана перед отечеством состоит в том, что он, руководствуясь собственной программой «пробуждения» финского народа, включил внедрение финского языка, языка носителей финской культуры, в обязательные условия ее выполнения. При этом особую роль Снеллман отводил финноязычной прессе.
История финской журналистики началась с 1791 года, с первого выпуска регулярной газеты «Abo Tidningar»1 , издаваемой студенческим обществом Академии Або2 «Аврора», основателем и руководителем которого был Х.Г. Портан3. Выпуск газеты послужил толчком к дальнейшему развитию всей периодики Финляндии. Эта газета оставалась крупнейшим и регулярным изданием долгое время и после присоединения Финляндии к России в 1809 году сохранила свою актуальность. Она стала символом всей автономии. Существовали
и другие периодические издания, выпускаемые на шведском языке.
Й.В. Снеллман (1806—1881), считающийся выдающимся государственным деятелем Финляндии, еще при жизни ставший национальным героем, чей пример вдохновлял его соратников и соотечественников, был зачинателем фин-ноязычной публицистики.
После окончания философского отделения Академии Турку и защиты диссертации, в которой Снеллман дал анализ идей философии Гегеля4, он отправился в 1839 году в путешествие, продлившееся три года. Это было время творческого подъема философа, когда Снеллман осмыслил собственные философские позиции и написал почти все свои труды по философии. Тем не менее вся его научная деятельность была направлена на воплощение в жизнь задачи осмысления финской нацией своего прошлого, настоящего и будущего, т. е. идеи национального самосознания.
Вернувшись из путешествия в 1842 году, Снеллман был полон мыслей, благодаря которым его собственные философские мировоззрения и интерпретация основных идей концепции философии Гегеля могли бы превратиться в действительность. В наиболее законченной форме Снеллман изложил свои взгляды в работе «Учение о государстве» (1842), ставшей на протяжении последующих десятилетий основополагающей для развития финской государственно-правовой мысли.
На родине Снеллман воспринимался, например как «неисправимый фантаст» научными деятелями Гельсингфорского университета. Так называл его и издатель Г.О. Васениус5 , из-за принципиальной позиции которого Снеллман не смог попасть в число редакторов газеты «НеЫ^Гоге ТЫт^аг», издававшейся с 1829 по 1866 год. Именно это событие побудило Снеллмана начать организацию своего печатного издания. В Гельсингфорсе претворить в жизнь эту идею было невозможно. Радикальные
взгляды философа не поддерживало большинство консервативно настроенных профессоров Гельсингфорского университета, поэтому преподавание в университете и тем более издание газеты обратились для него в проблему. Осенью 1843 года Снеллман переезжает в провинцию — в город Куопио6 и заступает на вакантную должность директора лицея. Он принципиально не захотел поехать за границу, хотя ему было обещано место профессора философии в университете шведского города Лунд.
Программа Снеллмана — это пробуждение финского народа и развитие финского самосознания и всенародного образования. Его слова: «Народ, просвещение которого остановилось и умирает, быстрыми шагами движется к самоуничтожению»7 стали стимулом активной деятельности, в том числе и публицистической, для многих соотечественников. Для осуществления задачи Снеллман в 1844 году организовал выпуск регулярных печатных изданий — газеты «Сайма» (8а1ша) и журнала «Друг земледельца» (Мааш1еИеп уз1ауа), выходивших еженедельно. Прямой целью изданий было образование народа. Журнал «Друг земледельца» был единственным в 1844 году изданием регулярной печати на финском языке и предназначался в первую очередь для сельского населения. Газета «Сайма» издавалась на шведском языке и была ориентирована на образованные сословия. Переводя на финский язык статьи этой газеты, Снеллман ставил целью повлиять на зарождение деятельности в области всенародного просвещения и образования, показывая весьма слабый уровень духовного и литературного интереса народа. Он укорял прессу за «сонное состояние» и подчеркивал непременную необходимость развития финноязычной литературы как стимула духовного развития народа. Кроме этого, Снеллман написал множество статей на разнообразные темы: о состоянии школьного образования, развитии образования женщин, развитии промышленности, свободе промыслов, совершенствовании сельского хозяйства, проблемах сохранения лесов и программах помощи беднякам. Публикации этих периодических изданий действительно получили народный отклик. Существовал весьма оживленный обмен мнениями по темам статей. Собственно, именно в этом состоявшемся
диалоге заключалась задача Й.В. Снеллмана как публициста — пробудить сознание народа, призвать его участвовать в обсуждении будущего страны, поднять духовный и гражданский уровень народа. В Финляндии до этого времени уже существовало несколько газет, но они издавались на шведском языке и их издатели старались не публиковать статьи острого полемического содержания: газеты писали о художественной литературе, развитии сельского хозяйства. Использовались преимущественно материалы, темы которых не были связаны с политикой. Считается, что издававшаяся Снеллманом «Сайма» являлась началом деятельности политической прессы Финляндии. Позднее Снеллман редактировал другие газеты.
Заметим, что у Снеллмана был уже опыт печатных изданий и работы в газете — некоторое время до своего «изгнания» в Куопио он участвовал в издании газеты «Morgonbladet»8 , так что газета «Сайма» была не первым изданием, где журналист мог выразить свои взгляды на государственную политику.
Снеллман выступал за широкую общественную демократизацию и много сделал для улучшения положения финского языка и финской культуры. Газета «Сайма» просуществовала 2 года, после чего по приказу генерал-губернатора9 А.А. Чеслева в 1846 году Сенат запретил ее издание, так как упоминания о проблемах и недостатках были сочтены неприемлемыми для прессы. Журнал «Друг земледельца» вскоре после его основания Снеллман передал в другие руки.
В 1847 году Снеллман смог продолжить свою просветительскую деятельность, издавая в Куопио газету «Litteraturblad Гаг а11тап medborgerlig bildning»10. На регулярное издание этой газеты один или два раза в месяц получил разрешение от правовых органов Э. Леннрот11, но в действительности редактором ее был Снеллман. Студенты Гельсингфорского университета под влиянием идей Снеллмана и его программы возрождения национального самосознания в 1847 году основали финно-язычную газету «Suometar»12. Безусловно, полной свободы высказывания у газеты не было — цензура жестко контролировала все издания, но газета имела собственную позицию по во-
просам языковой политики. Эту политику затем продолжила газета «иш! 8иоше1аг»13, которая открыто требовала расширении прав финского языка. Вопрос языковой политики был действительно острым.
Основные положения программы Снеллма-на были построены на «фундаменте» внедрения родного языка в государственные процессы. Осуществление основной идеи Снеллмана — «Маленькая Финляндия не в состоянии добиться чего-либо силой, поэтому ее единственное спасение заключено в образовании» — было немыслимо и невозможно без использования народом родного языка во всех сферах жизни. Вопрос языка обсуждался страстно и настойчиво. В 1862 году начала выходить шведо-язычная газета «Нект^оге Dagblad»14, которая предлагала либеральное решение языкового вопроса — равноправие финского и шведского языков, а в 1870 году вышла в свет радикальная прошведская газета «ММщеп»15, настаивавшая на использовании шведского языка на уровнях управления.
Родились так называемые «языковые» партии. Сторонники финского национального развития — фенноманы — объединились в Финскую партию. Собственно говоря, партия представляла группировку единомышленников, которые поддерживали языковую программу Снеллмана. Задача состояла в отстранении шведского языка с его господствующих позиций и придании финскому языку официального статуса. Партия вплоть до 1880-х годов выступала на сейме единым фронтом, и ее лидером до конца столетия являлся преемник идей Снеллмана Ю.С. Юрьё-Коскинен16.
Противоположное направление было представлено Шведской партией, к которой причислялось все дворянство, значительная часть бюргерского и духовного сословий. Шведская партия являлась группировкой единомышленников, по мнению которых лишь шведоязычная культура способна обеспечить высокий уровень духовного развития страны. Шведоманы полагали, что применение финского языка в общественной жизни привело бы к падению уровня культуры.
Очевидно, что позиция Снеллмана была ясна: он стал наиболее активным проповедником идей фенноманов. По мнению философа, его современникам и соотечественникам следо-
вало уже переступить через стадию становления национального развития и перейти к состоянию общности национального чувства. «Национальное пробуждение, по Снелману, было возможно, когда рождается национальное самосознание или осознание всеми членами нации своей общности. Высшей ступенью развития должна стать национальная воля или общее стремление всех действовать во имя своей нации» [1, с. 72]. Снеллман писал, что всемирная история есть не что иное, как история наций и каждый индивид может выполнить свою задачу, выступая лишь в качестве ее неотъемлемой части и в интересах собственной нации.
В действительности в Финляндии, по утверждению М. Клинге17, не было двух отдельных культур — финноязычной и шведской, а по своему содержанию культура была одинаковой. В прошлом финноязычная культура долгое время зависела от шведской, но в идейном смысле шведоязычная культура была такой же финской, как и сама финноязычная.
Й.Л. Снеллман ратовал за изменение положения финского языка и финской культуры, хотя почти единственным культурным языком страны до конца XIX века был шведский язык, бывший родным языком Снеллмана. «Многочисленные творческие деятели середины XIX века, сделавшие много для финской культуры, получили воспитание и образование в окружении, где говорили на шведском, иногда на немецком языках. Многие представители образованных кругов вполне добровольно стали пользоваться финским языком. Переход культуры от одного языка к другому происходил постепенно и плавно. Для двуязычных образованных кругов язык не ставил никаких ограничений, ни в национальном, ни в социальном планах. Традиция двуязычия всегда была очень прочной в Финляндии и в финской культуре. Она существовала до Второй мировой войны и продолжает оставаться очень важной и сегодня» [2, с. 31].
В 1890-е годы группировка феннома-нов раскололась на две части. Национально-либеральная группа младофиннов, чьим рупором была газета «РГауаеШ»18 (основана в 1889 году; с 1904 года — «НеЫщт ВапошаЫ9), стала в оппозицию старофиннам, во главе кото-
рых был Ю.С. Юрьё-Коскинен (проводником идей служила газета «Uusi Suometar»). Идеи этой оппозиционной группировки выражал также основанный в 1880 году журнал «Valvoja»20.
Мировоззрение газетной печати во второй половине 60-х годов XIX века имело явно западный оттенок. Основная часть зарубежных газет, присылаемых в Финляндию, приходила именно с запада. Открытое признание свободы печати в финской прессе было связано с западными традициями и мировоззрением. Лишь к концу XIX века финноязычная пресса заметно потеснила издания на шведском языке. Всего к концу столетия на территории Финляндии выходило около 140 газет и журналов на финском, шведском, русском и немецком языках. Так пресса, выражавшая общественное мнение финнов, начала свою деятельность и, безусловно, сыграла свою роль в решении задачи становления идентитета финского народа.
В 1848 году профессор Гельсингфорско-го университета Й.Й. Тенгстром, учитель Й.В. Снеллмана, ушел на пенсию. На вакантную должность профессора философии по большинству голосов был приглашен Снелл-ман, но затем прямое приглашение было переведено в категорию участия в конкурсе. Таким образом, надежды утвердиться в отечественной научной деятельности рухнули. Тем не менее в 1849 году Снеллман перепоручает руководство газетой «Litteraturblad far allman medborgerlig bildning» С.Г. Элмгрену21 , оставляет должность директора лицея, покидает город Куопио и переезжает в Хельсинки. Предлогом переезда было предложение стать директором экономического училища. Но генерал-губернатор выдвинул следующее условие: училище начнет свою деятельность только в том случае, если Й.В. Снеллман не станет его директором. Снеллман отверг предложения, предоставленные взамен намечавшейся деятельности, и нашел другие способы прокормить свою семью. Он возвращается к руководству «Литературной газетой для просвещения широкого круга читателей («Litteraturblad far allman medborgerlig bildning») лишь в 1855 году и остается ее редактором до 1863 года. В 1855 году произошла смена правительства — русским царем стал Александр II, что повлекло за собой ослабление института цензуры. Время царствования Александра II
(1855—1881) было периодом позитивных изменений и всеобщей либерализации в Финляндии. Реформы, начатые в 1860-х годах, продолжались даже после того, как сама России повернула на более консервативный путь.
Деятельность газеты «Litteraturblad far allman medborgerlig bildning» сопровождается оживленными дискуссиями. В газете Снеллман предлагает к обсуждению важные вопросы экономики и образования, призывает к высказыванию общественного мнения, обсуждает актуальный для того времени вопрос эмиграции молодых финнов в Швецию, выступая категорически против этого, а также здравомысляще рассуждает об отношениях с Россией, существенно регулируя состояние отношений финского и русского представительств власти в Финляндии.
Во время правления Александра II Снеллман становится сенатором, и мечты об активных преобразованиях финского общества становятся реальными. При встрече с царем летом 1863 года Снеллман заручается его поддержкой в волнующем вопросе языковой политики Финляндии. Следствием знаменательной встречи явился приказ о признании финского языка как официального наряду со шведским языком, обнародованный в 1863 году.
Продолжая в 1860-х годах работу в качестве редактора издания «Litteraturblad far allman medborgerlig bildning», Снеллман проводит популяризацию своих идей об устройстве государства, о современном состоянии родной страны, продолжает полемику по таким животрепещущим темам, как политические шаги в отношениях с Россией, воинская обязанность финнов, культура финнов, и чрезвычайно важной, по его мнению, теме образования. Наряду с регулярным изданием газеты, Й.Л. Снеллман как председатель Финского литературного общества22 (1870—1874) издает книги, авторы которых являлись проводниками идей национальной независимости и обретения национального идентитета. Так, например, в 1870 году вышла в свет биография М.А. Кастрена23.
По нашему мнению, нельзя не согласиться с идеей пассионарности Л.Н. Гумилева24, которая явно подтверждается активной гражданской позицией и плодотворной деятельностью на благо и процветание родной страны финского пассионария-философа. Вся жизнь Снеллма-
на была направлена на это. Он был человеком-судьбой для Финляндии, радикально повлиявшим как личность на развитие страны по единственной правильной для того времени программе.
Безусловно, можно сделать вывод, что целенаправленная политика Й.В. Снеллмана по внедрению финского языка во все сферы жизнедеятельности государства, в том числе в периодическую печать, с целью «разбудить» гражданское сознание народа и осознание им ценности самобытности принесла плоды, которые убедили его современников и еди-
номышленников в том, что он на правильном пути и попытки повлиять на общественное мнение с помощью финноязычной прессы — это правильный политический ход. Снеллман своей научной и издательской деятельностью оказал решающее влияние на общественное мнение финнов и на судьбу финского народа, именно поэтому его считают выдающимся государственным деятелем Финляндии. Став еще при жизни национальным героем, Снеллман своим примером вдохновлял соотечественников на борьбу за становление государства Финляндия.
'Газета Або (Або — шведское название города Турку).
2Первое в Финляндии высшее учебное заведение, основанное в 1640 году. Расположено в городе Турку. Преподавание велось и ведется на шведском языке до наших дней.
3Хенрик Габриэль Портан (1739—1804) — финский историк, филолог, просветитель и этнограф.
4Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770—1831) — немецкий философ, один из творцов немецкой классической философии и философии романтизма.
5Густав Отто Васениус (1789—1852) — финский бизнесмен, владелец книжного магазина и газеты «НеЫщйге ташщаг».
6Город Куопио (Кшрю), основанный в 1775 году, — главный город провинции Саво. В XIX веке — провинциальный городок.
7«Каша, jonka keskuudessa оп pysahtynyt ja
киоИШ, ки1кее порет askein коЫ1 Ш^агаа» ^ата. 1845. № 44.).
8«Утренняя газета». — Пер. авт. Издавалась в Хельсинки с 1832 по 1884 год.
'Генерал-губернатор — должность начальника военной и гражданской служб Финляндского автономного Великого княжества в период пребывания Финляндии в составе России с 1809 по 1917 год.
•"«Литературная газета для просвещения широкого круга читателей».
пЭлиас Леннрот (1802—1884) — крупнейший представитель финской культуры, выдающийся исследователь карело-финского эпоса «Калевала», языковед, врач по образованию.
12«Дева Финляндия». — Пер. авт.
13«Новая «Дева Финляндия»». — Пер. авт. 14«Ежедневник Гельсингфорса»». — Пер. авт. 15«Викинги». — Пер. авт.
16Юрьё Сакари Юрьё-Коскинен (первоначально — Георг Захариас Форсман) (1830-1903), профессор истории, относящийся к более молодому поколению, после Снеллмана стал лидером финского национального движения. Написанная им «История финского народа» — одна из книг, формировавших национальное самопознание этого народа.
17Матти Клинге — доктор философии, профессор-эмиритус Хельсинкского университета, один из ведущих ученых Финляндии, автор большого числа исследований по истории Финляндии.
18«Ежедневник». — Пер. авт.
19«Вести Хельсинки» — существует по сей день, является крупнейшей газетой Финляндии.
^«Ожидающий». — Пер. авт.
21Свен Габриэль Элмгрен— библиотекарь университетской библиотеки с 1844 года, секретарь Финского литературного общества, редактор журналов «НеЫщ&ге шощопЬ^» (1845 —1847) и ЛШ;егаШгЫа&> (1850 -1855).
22Suomalaisen KirjaШsuuden Seura — орга-
низация в Финляндии, занимающаяся научной и культурно-просветительской работой, а также издательством книг. «Общество финской литературы» было основано в 1831 году лицами, имевшими отношение к Хельсинкскому университету, интересовавшимися финским языком и считавшими, что именно посредством развития финского языка возможно пробуждение финского национального самосознания. Первое собрание состоялось 16 февраля 1831 года в доме преподавателя финского языка К. Кекмана. Среди руководителей Общества в XIX веке можно отметить таких крупных деятелей
финской культуры, как Э. Лённрот, Й.В. Снеллман и Г.З. Юрьё-Коскинен.
23Матиас Александр Кастрен (1813—1852) — относится к числу крупных национальных деятелей Финляндии, основатель финно-угорского языкознания, занимался изучением родственных финскому языков и при финансовой поддержке Петербургской Академии наук совершал научные экспедиции вплоть до Енисея.
24Пассионарная теория этногенеза — гипотеза Льва Гумилева, описывающая исторический процесс как взаимодействие развивающихся этносов с вмещаю-
щим ландшафтом и другими этносами. Пассионар-ность — это непреодолимое внутреннее стремление к деятельности, направленное на осуществление каких-либо целей. Цель эта представляется пассионарной особе ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни, счастья современников и соплеменников. Она не имеет отношения к этике, одинаково легко порождает подвиги и преступления, творчество и разрушение, благо и зло, исключая только равнодушие; она не делает человека героем, ведущим толпу, ибо большинство пассионариев находятся в составе толпы, определяя ее потентность в ту или иную эпоху развития этноса.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Расила, В. История Финляндии [Текст]: [пер. 2. Клинге, М. Очерк истории Финляндии [Текст]:
с фин.] / В. Расила; ред. пер. Л.В. Суни. — Петроза- [пер. с фин.] / М. Клинге. — Хельсинки; Отава, водск: Изд-во Петрозавод. ун-та, 1996. — 294 с. 1990. — 164 с.
УДК 930(091)
М.А. Гулева
ОЦЕНКА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧАН КАЙШИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Жизнь и политическая деятельность одного из крупнейших политиков Китая ХХ века — Чан Кайши представляют значительный интерес по ряду причин. Прежде всего, этот человек сыграл важнейшую роль в формировании Китая в сложный период японской оккупации и Второй мировой войны; под его руководством партия Гоминьдан прошла через гражданскую войну и бегство на остров Тайвань; при Чан Кайши остров преодолел отставание от более развитых территорий Китая и встал на путь превращения в экономическое «чудо», представляя альтернативу пекинскому правлению. И, пожалуй, не менее интересной закономерностью является предвзятое отношение к этой личности в советской литературе, где термин «чанкайшизм» приобрел явно негативный оттенок в противоположность «суньятсенизму».
В 1960-70-х годах советские китаеведы начали активное исследование деятельности
Гоминьдана (ГМД) и Коммунистической партии Китая (КПК), расширяя его источниковедческую базу. В начале 1970-х — 1980-е годы были опубликованы монографии таких исследователей, как А.В. Меликсетов, З.Д. Каткова, Ю.М. Овчинников, А.А. Писарев. В центре внимания советских историков неизменно находились вопросы участия КПК в формировании единого фронта, политики партии в национально-революционной борьбе. ГМД на этом фоне оставался вне поля зрения советской историографии. В оценке политики ГМД и его роли в годы революции учитывались лишь отдельные стороны теории и практики ГМД, связанные преимущественно с вопросами сотрудничества с КПК и со всем комплексом проблем единого фронта.
К числу основных исследований, разрабатывающих проблематику первых десятилетий существования Китайской Республики, следует от-
