CC BY
8
УДК 340.113
РО! 10.23672/п9749-3941 -7357-1
Зяблова Татьяна Евгеньевна
кандидат юридических наук, доцент,
доцент кафедры теории и истории государства и права, Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний России tizet69@mail.ru
Комарова Яна Бахрузовна
старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права, Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний России Ya.Ireland@mail.ru
Влияние перевода
кодекса наполеона на развитие польской юридической лексики
Tatiana E. Zyablova
Candidate of Legal Sciences, Associate Professor, Associate Professor of Theory and the history of the State and Law, Vladimir Law Institute Federal Service
Enforcement of Penalties in Russia tizet69@mail.ru
Yana B. Komarova
Senior Lecturer of the Department of Theory and History of State and Law, Vladimir Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia Ya.Ireland@mail.ru
The influence of the translation
of the napoleon code on the development of polish legal lexicon
Аннотация. Кодекс Наполеона, признаваемый одним из наиболее значительных памятников права, высоко оценивается историко-правовой наукой. В статье характеризуется состояние польского языка права и юридической лексики до начала XVIII в и раскрывается переломное значение перевода Кодекса Наполеона на польский язык для развития польской юридической лексики. Доказывается влияние перевода КН на процесс ее модернизации, полонизации и систематизации.
Ключевые слова: галлицизмы, Кодекс Наполеона, кодификация, перевод, правовая терминология, се-мантизация, юридическая лексика.
Annotation. The Napoleonic Code, recognized as one of the most significant monuments of law, is highly appreciated by historical and legal science. The article characterizes the state of the Polish language of law and legal vocabulary before the beginning of the 18th century and reveals the crucial significance of the translation of the Napoleon Code into Polish for the development of the Polish legal vocabulary. The influence of the translation of the CN on the process of its modernization, polonization and systematization is proved.
Keywords: gallicisms, Napoleon's Code, codification, translation, legal terminology, semantisation, legal vocabulary.
Кодекс Наполеона (далее - КН), признаваемый одним из наиболее значительных памятников права, высоко оценивается историко-правовой наукой в нескольких аспектах, в том числе, во многом благодаря его языку, который польские исследователи характеризуют как лаконичный, простой и понятный, лишенный казуистики, но, вместе с тем, и не отягощенный излишне абстрактными и затеоретезированными конструкциями. Элегантность его формулировок давала ему возможность в будущем подвергаться творческой судебной интерпретации и находить применение вплоть до настоящего времени. Будучи рецепиированным в 1808 г., в Польше КН в части обязательств действовал до 1933 г., в отношении других правовых институтов с некоторыми изменениями до 1946 г., а ст. 713 действует и сейчас, поскольку согласно решению Верховного Суда Польши от 27 июня 2013 г., она может
служить самостоятельным основанием для внесения записи в Поземельную книгу недвижимости в пользу Казны [4].
Необходимость обращения к КН как к источнику и памятнику права для интерпретации ряда исторических событий и фактов, генезиса правовых институтов, проведения исследований в области теории государства и права, сравнительного правоведения, гражданского права и др. делает актуальным обращение к языку кодекса, в том числе, к польской юридической лексике, которая, с одной стороны, позволила выразить содержание норм написанного по-французски кодекса, а, с другой, - подверглась под его влиянием серьезным изменениям.
Л. Илюк отмечает, что использование КН повлияло не только на развитие правовой культуры
заимствовавших его стран, в целом, но, в частности, и на развитие правовой терминологии. Несмотря на ее частичное изменение в более позднее время, нормативные правовые акты, изданные на основе КН, идеально подходят для проведения сравнительных исследований в рамках пе-реводоведения [2, с. 49].
Различные аспекты проблемы перевода и юридической лексики КН в Польше не обделены научным вниманием; в той или иной степени, они отражены в работах польских юристов и историков, что не умаляет актуальности их разработки, поскольку целый ряд вопросов еще остается неразрешенным. Кроме того, мы считаем также важным и ознакомление с достижениями польской науки по заявленной проблеме представителей российской научной общественности, что и определяет цель настоящей статьи.
КН был принят в Княжестве Варшавском на языке оригинала. Декретом от 10.10.1809 г. устанавливалось, что «французский оригинал является законом до той поры, пока аутентичный перевод на польский язык не будет оглашен как официальный».
Незнание французского большой частью населения, включая юристов, требовала его перевода на польский. Министр юстиции Ф. Лубеньский поручил сделать это Ф.К. Шанявскому, ставшему, таким образом, первым переводчиком кодекса. Этот перевод с незначительными изменениям был переиздан 6 раз (ежегодно с 1808 по 1811 г., а затем в 1813 и 1829 гг.). Другой перевод был сделан М.К. Богушем. Впоследствии ни один из переводов не стал официальным, поэтому в качестве такового до 1947 г. действовал франкоязычный оригинал, перевод же были использован как «informationis causa».
Трудности перевода КН состояли как в решении общих для этого вида деятельности, так и частных проблем. В качестве общей проблемы необходимо было преодолеть старинную дилемму: сделать выбор в пользу точности перевода, хотя бы от этого страдали его доступность и общепонятность, или - удобочитаемости в ущерб буквальности [3, с. 8].
В качестве частной проблемы И.С. Перетерский, переводчик КН на русский язык, упоминает своеобразные черты французских понятий, использование терминов (например, «titre», означающий «сделку», «правооснование», «основание какого-либо соглашения», «документ», «письменное доказательство», «качество лица»), отсутствующих в языке перевода и поэтому требующих описательного или приблизительного перевода [3, с. 69].
Наряду с названными в ходе работы над КН. ясно обозначились и специфические польские проблемы теоретического и практического характера, а именно: отсутствие в доктрине общепринятого представления о юридическом термине, его значении, содержании, сущности и,
соответственно, - дефиниции, и возможность использования прежней правовой лексики для обозначения новых институтов и понятий.
Переводчики КН хорошо понимали свою задачу приближения польской правовой терминологии к уровню французской, но, в отличие от современных законодателей, они не имели в своем распоряжении соответствующей современным требованиям терминологии и приемов редактирования текстов.
Для того, чтобы понять и оценить значение работы Ф.К. Шанявского и М.К. Богуша, следует иметь ввиду, что в период до введения КН польские правовые термины не соответствовали требованиям, предъявляемым к ним в юридической науке. Они не имели семантической определенности, т.е., строгой установленности значения термина его понятийному содержанию, не отличались точностью и однозначностью, изобиловали синонимичностью.
В отличие от французского, польский юридический язык того времени не знал корректных дефиниций, а также - различий между значением слова в его общеупотребительном значении и как юридического термина, что заставило Ф.К. Шанявского снабдить перевод ссылками, объясняющими значение некоторых из них. В ряде случаев, с целью уточнения понимания используемого в тексте КН термина, переводчик также давал в сносках его латинский эквивалент и даже другие возможные эквиваленты перевода на польский язык [6, с. 63].
Язык права начала XIX в. характеризовался архаичностью. Уровень его развития был значительно ниже уровня развития французского языка. Ф. К. Шанявский диагностировал состояние польской правовой терминологии до принятия французского права следующим образом: «В польском языке до настоящего времени не было обширной научно систематизированной юриспруденции, что затрудняло выражение на родном языке предписаний Кодекса. В прежнем польском праве было много латыни, и для одного понятия использовались разные слова без определения их точного значения. В связи с этим, неудивительно, что, как отмечал автор, «Кодекс Наполеона многим полякам был непонятен. Он представлялся им чем-то вроде формул алгебры, химии и медицины, написанных по-польски» [6, с. 60-62].
Необходимость перевода на польский язык французских терминов вызвала размышления о значении слов, поскольку от этого зависела интерпретация правовой нормы и, в последующем, право-в ая квалификация деяния и решение суда. Поэтому Ф.К. Шанявский размышлял о том, например, каково содержание понятий excès, sévices i injures graves, обозначавших основания для развода, обращаясь за разъяснениями к комментариям законодателей.
Работа над переводом КН обратила внимание переводчиков также на явление юридической
семантизации. Так, юридическими терминами стали слова «familia» и «biegty». Первое в качестве общеупотребительного означавшее «род», «общность всех домочадцев» сузило свое значение в языке права, получив значение «союза кровных родственников». Слово «biegty», с XVI в. обозначавшее «лицо, обладающее совершенными знаниями в отношении чего-либо», согласно дефиниции сформулированной Ф.К. Ша-нявским, стало значить «лицо, уполномоченное судом для выражения в судебном заседании мнения о чем-либо» [6, 62-63].
По мнению Э. Возьняк и М. Висмонт, заслугой переводчиков КН является редукция числа синонимов, являющаяся показателем более высокого уровня правовой культуры. Более того, Ф.К. Ша-нявский и М.К. Богуш старались использовать для одного и того же понятия один и тот же термин во всех статьях кодекса [6, с. 64].
Модернизация юридической терминологии в процессе перевода КН на польский язык имела и собственно семантический аспект, нашедший отражение во введении и сохранении ранее использовавшихся терминов в новом значении, что, по мнению Э. Возьняк и М. Висмонт, особенно наглядно свидетельствует о глубоком преображении юридической лексики со времени принятия КН. Особенно наглядно это видно на примере термина «prokurator». Средневековый прокурор -это непрофессиональный защитник, как правило, приятель, родственник, подвластное лицо или господин, а со времен введения КН - лицо,
Литература:
1. Ягуш Д. Из истории французской модели прокуратуры на польских землях / Д. Ягуш // Прокуратура и право. 2014. № 4. Р. 140-148.
2. Илук Т. Гражданский кодекс Луизианы как средство установления и проверки терминологических эквивалентов для трансляционных и лексикографических целей / Т. Илук // Сравнительная легилингвистика. 2016. № 25. Р. 41-59.
3. Перетерский И.С. Предисловие. Французский гражданский кодекс 1804 г. с позднейшими изменениями до 1939 г. М. : Юридическое издательство НКЮ СССР, 1941. С. 3-15.
4. Подписание Закона III CZP 29/13, постановление от 27 июня 2013 г. URL : docs.yandex.ru (дата обращения 22.10.2021).
5. Висмонт М. Дзевястнастовейские основы Кодекса традиций Польши в польской правовой терминологии / М. Висмонт, Э. Возняк // Труды по лингвистике. 2020. XXII / 4. Р. 253-263.
6. Висмонт М. Роль Наполеоновского кодекса в систематизации польской правовой терминологии / М. Висмонт, Э. Возняк // Acta Universitatis Lodziensis. Folia Lingüistica. 2020. № 54. Р. 59-69.
профессионально выполняющее в судебном процессе функцию представителя обвинения [6, с. 63; 1, с. 140].
Обобщая деятельность польских переводчиков КН, можно сделать вывод о том, что сам факт работы по переводу КН на польский язык стал значимым фактором влияния КН на правовую жизнь Польши. Э. Возняк и Р. Зарембский указали на три области, в которых значение КН было наиболее значительным. Это - правовая терминология, административно-канцелярские жанры и стиль изложения правовых текстов. Но особенно значительным было его влияние на польскую правовую терминологию, проявившееся в стремлении исключения латинизмов, уклонения от галлицизмов, и создания структурных калек с французского, опирающихся на родную основу. Была проведена систематизация правовых терминов, выстроены категориально-понятийные ряды. В текст КН в ряде случаев при переводе были включены дефиниции [6, с. 59-69].
Вместе с тем, переводчиками была сохранена и часть терминов, использовавшихся в польском юридическом языке с XVI в., т.е., наряду с изменениями переломного характера, произошедшими после введения КН, в языке права сохраняется и преемственность [5, с. 253-263].
Все вышеизложенное подтверждает вывод польских лингвистов о том, что именно с перевода КН и начинается современная польская правовая терминология.
Literature:
1. Jagusz D. From the history of the French model of the prosecutor's office on Polish lands / D. Jagusz // Prosecutor's office and law. 2014. № 4. P. 140-148.
2. Iluk T. Louisiana Civil Code as a means of establishing and verifying terminological equivalents for translational and lexicographic purposes/ T. Iluk // Comparative Legilinguistics. 2016. № 25. P. 41-59.
3. Peretersky I.S. Preface. The French Civil Code of 1804 with later amendments until 1939. M. : Legal Publishing House of the NKYU of the USSR, 1941. P. 3-15.
4. Signature Act III CZP 29/13, resolution of 27 June 2013. URL : docs.yandex.ru (date of application 22.10.2021).
5. Wismont M. Dzewastnastowski foundations of the Polish Code of Traditions in Polish legal terminology / M. Wismont, E. Wozniak // Works on linguistics. 2020. XXII / 4. P. 253-263.
6. Wismont M. The role of the Napoleonic Code in systematizing Polish legal terminology / M. Wismont, E. Wozniak // Acta universitatis lodzensis. Folia Lin-guistica. 2020. № 54. P. 59-69.
