CC BY
83
УДК 339.5:316.77:316.324.8:316.422
ВЛИЯНИЕ НОВОГО ТИПА ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОСТРАНСТВА НА ПОСТИНДУСТРИАЛЬНУЮ ТРАНСФОРМАЦИЮ СОВРЕМЕННОЙ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ
С.Г. Ерохин, Ю.М. Филатова
Статья посвящена рассмотрению тенденций развития социальной политики и финансовой сферы экономики в процессе постиндустриальной трансформации общества. В статье показаны происходящие и перспективные изменения в социальной сфере и анализируются экономические эффекты от новых тенденций в международных финансах. По мнению авторов, причиной этих изменений является новая роль информации в современном, постиндустриальном обществе.
Ключевые слова: информационное пространство, трансформация, мировая экономика
Как отмечается практически всеми исследователями постиндустриального общества, основным фактором производства в информационной экономике становится человеческий капитал. Именно поэтому особую важность приобретают все аспекты социально-экономической политики, связанной с формированием и функционированием человеческого капитала, в частности, социальная политика.
Необходимо напомнить, что условия для постиндустриальной трансформации общества возникают именно тогда, когда происходит насыщение потребителя товарами и услугами, как первой необходимости, так и необходимыми для расширенного воспроизводства. Формально эта ситуация складывается тогда, когда предложение начинает превышать платежеспособный спрос (при отсутствии экономических деформаций и всеобщей нищеты, когда общество выживает лишь за счет автономных инвестиций). В этом случае значительная часть населения высвобождается как от сельскохозяйственных, так и от промышленных работ, переходя к творческому труду -основе постиндустриальной экономики.
С точки зрения основной парадигмы информационной экономики -отчуждения информации от материи - все выглядит совершенно логично. Значительная часть населения начинает работать на вновь появившихся рабочих местах - на обслуживании виртуальной информационной сферы, которая потенциально во много раз превышает реальный сектор экономики, как по количеству рабочих мест, обороту, так и по возможностям создания высокой добавленной стоимости.
А вот теперь необходимо рассмотреть ряд тенденций, возникающих в обществе в результате постиндустриальной трансформации, и напрямую касающихся социальной сферы.
Во-первых, функционирование виртуальной информационной экономики напрямую зависит от уровня жизни граждан страны. Если современный этап промышленной технологической революции уже происходит, то значительная часть людей высвобождается для творческого труда, на который должен быть устойчивый платежеспособный спрос. То есть, трудоемкие услуги от человека человеку, не являющиеся условием его выживания, а просто улучшающие качество жизни индивида и обогащающие его человеческий потенциал, должны иметь многочисленного потребителя, способного и желающего оплатить их. А это возможно лишь тогда, когда потенциальный потребитель услуги, улучшающей качество жизни, уже удовлетворил свои основные потребности, а также имеет устойчивый доход, превышающий текущий уровень удовлетворения основных потребностей.
Иными словами, когда в обществе в основной своей массе наблюдается высокий уровень жизни, в нем формируется устойчивый спрос на услуги, повышающие качество жизни - на продукцию виртуального информационного сектора услуг, являющегося индикатором постиндустриальной экономики. Если в обществе имеется устойчивый спрос на такого рода услуги, но предложение на низком уровне по причине низкой квалификации, небольшого и молодого сектора услуг, либо в силу культурных особенностей местности, то страна насыщается иностранными производителями постиндустриальных услуг - наблюдается массовая иммиграция высококвалифицированных специалистов в страну. Если в обществе много производителей постиндустриальных услуг, но потребители не в состоянии оплатить их услуги, либо в ментальной карте общества не сформированы необходимые психологические установки, тогда высококвалифицированные специалисты эмигрируют из страны, создавая эффект «утечки мозгов», а в самой стране наблюдается суженное воспроизводство человеческого капитала и деградация творческих способностей нации [8].
Таким образом, для устойчивого и расширенного воспроизводства постиндустриального сектора экономики страны необходимым условием является неуклонное поступательное, массовое и в значительной мере равномерное повышение уровня доходов населения, превышения ими условной планки обеспеченной жизни. Для выполнения этого условия необходима сбалансированная социальная политика, не снижающая стимулов к развитию у предпринимателей и стимулов к трудовой деятельности у исполнителей, но способствующая по возможности равномерному распределению доходов общества по его отдельным сегментам.
Негативной стороной этой тенденции постиндустриальной трансформации может стать стремление государства повысить уровень жизни своих граждан любой ценой: за счет чрезмерного кредитования с риском разорения внутренних и внешних кредиторов; за счет эксплуатации по за-
ниженным тарифам бесправных граждан других стран внутри своей экономики; за счет разграбления природных богатств и беспощадной эксплуатации трудовых ресурсов менее развитых стран; за счет шантажа более богатых стран внутри регионального интеграционного союза.
Во-вторых, в постиндустриальной экономике повышение производительности труда в промышленности резко снижает потребность в промышленных рабочих, одновременно опережающими темпами повышая требования к их квалификации. Примерно такая же картина наблюдалась в эпоху индустриализации - высокая производительность труда в сельском хозяйстве за счет передовых технологий высвобождала трудовые ресурсы для промышленного производства, что приводило к увеличению выпуска в том числе сельскохозяйственной техники и удобрений, и это снова увеличивало производительность сельского труда.
Сейчас в развитых странах, в которых происходит постиндустриальная трансформация, занятость в сельском хозяйстве и в промышленности невысока, а основная масса трудоспособного населения работает в сфере услуг, повышая своей деятельностью производительность труда в первых двух секторах и еще больше снижая в них потребность в работниках.
Работник сферы услуг прекрасно понимает, что его продукт редко бывает жизненно необходим (за исключением, пожалуй, медицинских услуг), а используется для повышения качества жизни и производительности труда. Появление творческого продукта в приоритетном потребительском списке скорее возможно при наличии особенностей культуры, традиционных или сформированных (например, услуги гейш в японской культуре, или услуги социальных сетей в современной глобальной культуре). В сфере услуг широко распространена самозанятость, даже если в конкретном сегменте значительная доля рынка принадлежит юридическим лицам (адвокаты, аудиторы и пр.), а обилие психических (даже психиатрических) проблем у таких работников позволяет задуматься о гипотезе о том, что самоэксплуатация есть высшая и жесточайшая форма эксплуатации человека человеком.
В целом же, можно с уверенностью утверждать, что резкое расширение и доминирование в постиндустриальной экономики информационного по сути сектора услуг, производящего творческий продукт, благотворно сказывается на производительности труда, научно-техническом прогрессе, повышении уровня жизни как отдельных социальных страт, так и населения в целом [7].
Негативные стороны у этой тенденции не менее значительные, чем положительные. Прежде всего совершенно однозначно, что постиндустриальная экономика создает массовую безработицу, вынуждая человека заниматься самозанятостью. Такой вид занятости наиболее рискованный с точки зрения стабильности дохода и планирования жизни, поэтому даже успешные творческие люди постоянно находятся в поиске потребителей своей
продукции и испытывают сильный стресс на протяжении всей своей трудовой деятельности [6]. При этом высокая безработица снижает совокупный спрос, в том числе и на творческий продукт. При попытке решить эту проблему возникают новые проблемы, что указывает нам на те вопросы, которые человечество будет решать ближайшие десятилетия.
Превращение лишних сельскохозяйственных и промышленных работников в творческих является не только самым привлекательным, но и самым сложным способом решения проблемы безработицы. Конечно, только поддержка вспомогательных отраслей позволяет добиться высокой эффективности сельского хозяйства и промышленности, и это необходимое условие повышения качества жизни населения. Но даже если при использовании современных образовательных технологий мы сможем создать в стране армию работников творческих профессий (на что автор смотрит скептически, так как творческая профессия это не только набор знаний, но и субкультура), то для успешного функционирования сферы услуг необходимо зажиточное общество, как упоминалось ранее.
Можно в течение долгого времени финансировать армию безработных через систему социальных выплат, в надежде на стихийную самозанятость и формирование нового творческого класса. Как показывает практика европейских государств, применяющих такой подход, отсутствие экономической мотивации в творческой деятельности рождает неэкономические формы творческой деятельности и мотивируют только социальное иждивенчество, что ложится огромной нагрузкой на государства. Более того, большое число таких безработных начинают влиять на принимаемые в стране политические и экономические решения, деформируя государственную политику и снижая ее эффективность.
Уменьшение рабочего дня до 3-4 часов в день тоже не решает проблемы с занятостью, так как экономика остается негибкой - мы все равно не можем ликвидировать или перепрофилировать фирму, ведь на ней, пусть на неполный день, но все равно работают конкретные люди с конкретными профессиями. А еще такая политика превращает такую работу в нечто второстепенное, чему уделяется сначала немного времени, а затем и немного внимания.
В ближайшие десятилетия перед развитыми странами стоит серьезный вопрос - каким образом организовать рынок труда и какую социальную политику проводить? Для стимулирования сектора услуг и постиндустриальной экономики вообще необходимо поддерживать уровень доходов населения на высоком уровне, но в условиях массовой безработицы, перепроизводства товаров и самозанятости самостоятельно работнику сформировать большие доходы в массовом порядке невозможно. Использование социальных и квазизаработанных выплат для поддержания совокупного спроса приводит к социальному иждивенчеству, снижению
производительности труда и деградации страны (яркий пример такой неудачной политики - греческий кризис последних лет) [3]. Ясно, что роль государства и доля распределительного механизма в постиндустриальной экономике возрастает до доминирующего уровня, но поиск приемлемого механизма является наиболее актуальной задачей государства в ближайшие десятилетия.
В-третьих, велико значение социальной политики страны и при формировании информационного сектора постиндустриальной экономики, а именно в процессах обучения и создания культурной матрицы общества. Доктрина непрерывного образования работника в течение всей трудовой деятельности, являющаяся краеугольным камнем постиндустриальной системы образования, подразумевает создание у человека внутренней системы поиска, восприятия и переработки информации, а также непрерывную поддержку и обновление этой внутренней системы. По сути, такой внутренний инструмент уже является частью мировоззренческой матрицы личности и социализированным элементом культуры. Разумеется, такой инструмент должен содержать в себе и некоторые элементы, касающиеся общих принципов функционирования экономической системы общества.
В процессе обучения в человека закладываются предпочтительные принципы, при которых его знания реализуются наиболее эффективно (по его субъективному мнению). С этой точки зрения современной обучение практически превращается в пропаганду, отличие от которой только в личности педагога (если педагог верит в свою информацию - обучение, если нет - пропаганда).
Система образования, построенная исключительно на коммерческих принципах, являющая частной, а не государственной, возможна только при достижении обществом в массовом порядке высокого уровня доходов, а также при определенной конфигурации формальных и неформальных институтов общества, что не всегда и не везде может быть реализовано. И даже в этом случае контролирующая, регулирующая и стратегическая роль государства неоспорима. Во всех остальных случаях система образования явно находится в руках государства.
Если мы понимаем, что образование, контролируемое государством, закладывает в человеке мировоззренческую матрицу, на которой держится национальная социально-экономическая система, то остро встает вопрос наличия в обществе национальной идеи. Именно национальная идея создает государство (а в отдельных случаях и империю), переводит социальную энергию на более высокий уровень, является базой при восприятии информации и магнитом при самоидентификации личности.
Глобализация мирового хозяйства и предпринимательства, развитие межгосударственных институтов доминируют над другими сферами, что, как правило, сопровождается ростом межэтнической, политической и
межкультурной напряженности. При этом в условиях глобальных противоречий вопросы социально-экономической безопасности отдельной страны становятся все более актуальными. При этом следует учитывать, что в подобных условиях строительство закрытой экономической системы представляется невозможным. Необходимо преодолеть резко обострившиеся противоречия между границами культур и объективной необходимостью их взаимодействия. [4]
Национальная идея в условиях глобализации превращается в бренд, а столкновение цивилизаций выглядит конкурентной борьбой брендов на глобальной рынке человеческих симпатий. Независимостью и суверенитетом в современном мире в полной мере обладают лишь страны с уникальными и привлекательными брендами - национальными идеями, а все остальные страны лишь используют адаптированные варианты чужих. При формировании и функционировании национальной идеи социальная политика играет огромную роль, причем для развитых стран роль социальной политики в национальной идее значительно выше, чем для развивающихся, индустриальных и аграрных.
Негативной стороной здесь выступают популистские и разрушительные элементы национальной идеи, примеров которых в мире много. В некоторых странах в национальную идею добавлены разрушительные для экономики, но привлекательные для отдельных слоев населения элементы, из-за чего, например, может расти государственный долг. В других странах процветание нации и ее проблемы приводятся в зависимость от политики или существования других стран или групп населения, что приводит к появлению в национальной идее экстремистских элементов. Иногда в стране формируется искусственная мировоззренческая матрица, направленная на сохранение нежизнеспособных форм социально-экономической деятельности, в угоду политике или субъективным убеждениям элиты страны. Национальные идеи, базирующиеся на противостоянии стран и идеологий, обидах и реваншизме, идеях превосходства и исключительности, являются тормозом для гармоничного социально-экономического развития страны и всего человечества.
В этом контексте можно рассмотреть еще одну тенденцию, проявляющуюся в постиндустриальной трансформации, напрямую не касающуюся социальной политики, но непосредственно влияющую на нее. В информационную эпоху властью над обществом, даже большей властью, чем во все предыдущие эпохи, обладает слой общества, формирующий информационное поле, и фактически являющийся элитой этого общества.
От созданной этим слоем информации зависит восприятие происходящего, реакция общества на события, интересы и мода, направление социально-экономического развития, социальная структура общества. А эта информация, в свою очередь, зависит от идеологии элиты, ее экономических
интересов, способности формировать и отстаивать свои интересы и интересы своего общества.
Фактически, если мы желаем получить некоторую социальную политику в стране, то мы, прежде всего, должны заполучить в союзники ее элиту, создающую информационное поле общества, а далее, используя современные социальные технологии, мы получаем и необходимые реформы, и поддержку общества, и необходимый нам эффект.
В заключении можно резюмировать выводы, полученные нами выше. Позитивный эффект постиндустриальной информации заключается прежде всего в стремительном улучшении качества жизни населения. Это происходит по причине бурного научно-технического прогресса, простимулированного, прежде всего, ростом доли творческой интеллигенции в стране, доминированием сектора услуг в экономике. Повышение производительности труда освобождает человека от монотонного сельскохозяйственного и промышленного труда, давая возможность больше времени уделять творчеству и радостям жизни. Доходы государства и общества позволяют искоренить вопиющую нищету, и в постиндустриальном обществе всем гражданам гарантирован достойный уровень жизни, не угрожающий существованию. Высшее образование становится доступным и массовым, легко доступна и информация о любом событии и явлении, картина происходящего становится понятна и прозрачна.
При этом современные исследователи постоянно забывают говорить о негативных сторонах постиндустриальной трансформации. Каждый раз на рубеже эпох человечество грезит новой, гораздо более лучшей жизнью, которая вот-вот наступит, и в которой не будет тех ужасных проблем, которые и мотивируют общество на реформирование. Разумеется, многое меняется к лучшему, и старые проблемы уходят в прошлое, но новые проблемы выглядят не менее, а иногда и более ужасными.
Те, кто ждет от постиндустриальной, информационной эпохи наступления царства счастья и справедливости на Земле, окажутся через несколько десятилетий страшно разочарованными. Новая эпоха несет с собой массовую безработицу, тотальный государственный контроль и манипуляцию общественным мнением, идеологический неоколониализм и интеллектуальное рабство, хаотичную социальную структуру общества с индустрией развлечений и кастовое деление общества, управляемые финансовые кризисы и управляемый государственный терроризм, идеологизированную псевдонауку и техногенные катастрофы, и многое другое. Все эти процессы происходят (или могут быть использованы) в интересах группы лиц и во вред мировому сообществу, снижая эффективность социально-экономического развития, замедляя его и угрожая существованию человеческой цивилизации.
У современного финансового кризиса, иногда возвращающегося на нашу планету в виде очередной волны, есть различные объяснения. Исследователи, воспитанные на описательном, «чувственном», «клиповом» способе подачи материала видят в происходящем лишь набор отдельных событий - крушение крупного американского инвестиционного банка, плохая бюджетная политика ряда европейских стран, природные катаклизмы, или социальные революции (точнее «революции социальных сетей»).
Однако значительное количество исследователей воспринимают происходящее как системный кризис, то есть кризис существующей мировой экономической вообще, и валютной в частности, системы. С точки зрения постиндустриальной трансформации всех сторон человеческой жизни существующая система является переходной от индустриальной к постиндустриальной, но переходной неоднородно. Более того, эта неоднородность искусственна, так как порождена развитыми странами, и ускоряет их постиндустриальное развитие за счет замедления развития развивающихся стран.
Одним из инструментов неоднородности существующей международной экономической системы является ямайская валютная система, позволяющая создавать «финансовый насос», с помощью которого переинве-стирование экономического роста развитых стран опирается на недоинвестирование экономического роста развивающихся стран, что убедительно было доказано в работах Беликова Ю.М. [1].
В течение всей истории человечества функции денег исполняли реальные материальные ценности, которые невозможно было создать в большом количестве за короткое время, а их потеря была безвозвратной и невосполнимой. Существовал курс, по которому материальные блага обменивались на деньги, и он зависел не только от количества товаров, но и от количества денег. Такая картина создавала некоторые ограничения в сфере кредита.
Роль кредита подчеркивалась К.Марксом, который описывал ускорение научно-технического прогресса именно благодаря использованию кредита. Вместо длительного накопления денег на создание основных средств можно использовать кредит, и тогда этими основными средствами могут пользоваться экономические агенты из других отраслей уже сейчас, а не годы спустя, и развивать уже собственный научно -технический прогресс. Выручка закредитованного производства передается кредиторам до момента возврата кредита, и никакой проблемы исследователи здесь не видят.
Проблема в том, что закредитованное предприятие не развивается дальше из-за отсутствия свободных денег, невозможности взять новый кредит до погашения старого, а также из-за ограничения прав собственников на принятие самостоятельных решений со стороны кредиторов.
Кроме того, чтобы воспользоваться преимуществами нового оборудования, появившегося в одной отрасли, другая отрасль должна быть свободна от кредита, иначе экономические агенты не смогут быстро внести необходимые изменения в свои планы и привлечь дополнительные средства на адаптацию к новым возможностям.
Во времена глобальной межстрановой конкуренции, где за привлечение необходимых ресурсов соревнуются не фирмы или отрасли, а национальные экономики, потеря времени на возврат кредита становится проблемой для всей страны. Кроме того, кредитовать необходимо не одну или несколько отраслей, а сразу весь национальный производственный и потребительский комплекс. И если роль денег исполняют реальные материальные ценности, эта проблема становится неразрешима.
Действительно, если банк дает несколько золотых монет в кредит, а кредит не возвращается по каким-либо причинам, или возвращается с огромной задержкой, то восполнить потерю практически невозможно -банк не в состоянии создать новое золото взамен утраченного. Если банк выдает бумагу, дающую право на золото, то утрата такой бумаги вследствие невозврата кредита может дать банку возможность выдать новую бумагу, но налицо будет факт мошенничества (даже если это государственное мошенничество) - на один слиток золота несколько правообладателей, и фундамент для финансового кризиса создан.
Совершенно другая ситуация создается, когда деньги становятся полностью виртуальными, не привязанными ни к какой материальной ценности, и ограниченные в эмиссии и обращении исключительно формальными нормами, созданными человеком.
Кредит, выданный предприятию, в исключительных случаях может не ставить это предприятие в обременительную ситуацию согласования своих действий, может не быть препятствием для получения других кредитов, может даже быть не возвращен без серьезного ущерба для банка. Для банковской сферы потеря кредита не является невосполнимой, так как кредит является не материальным объектом, а виртуальным, и режим его обращения, а также условия компенсации убытков правообладателям ценных бумаг регулируются государственными органами. Наступление момента «исключительного случая» тоже происходит по воле правительства.
Иными словами, в постиндустриальной экономике возможно искусственное, рукотворное образование финансового пузыря, а затем управляемый кризис, вызванный «проколом пузыря», списанием виртуальных финансовых убытков, и все это с целью быстрого создания важных материальных (либо интеллектуальных) объектов. Именно такой способ «раскручивания маховика» национальной экономики, искусственного стимулирования роста капитальных инвестиций, а затем их резкое обесценивание с целью снижения издержек пользователей, предлагал в своих работах
(и успешно реализовывал в жизнь) Алан Гринспен в девяностых годах прошлого столетия, находясь на посту директора Федеральной резервной системы США.
Другим способом ликвидации финансового пузыря является «медленный прокол», фактически фиксация пиковой ситуации развития на длительное время, пока национальная экономика не будет в состоянии безболезненно для банковской сферы ликвидировать негативные последствия финансового кризиса. Такой вариант развития событий предполагает такое отношение к финансам, как если бы они были по-прежнему материальными, «квазизолотыми», и является тормозом на пути постиндустриального научно-технического прогресса.
Разумеется, постоянное и непрерывное использование финансовых пузырей в конкурентной гонке между странами и интеграционными образованиями привело бы к кромешному хаосу в мировой экономике, прежде всего в валютно-финансовой и кредитной сфере. Именно поэтому международные организации держат денежное обращение, эмиссию и списание долгов в национальных экономиках под жестким контролем, хотя с экономической точки зрения этот контроль является искусственным.
Еще одним инструментом, позволяющим предельно виртуализиро-вать финансовую сферу, является секъюритизация, пока только набирающая популярность в нашей стране. С одной стороны, это чрезвычайно позитивный инструмент, позволяющий закредитовывать существующие капитальные вложения, и направлять высвобожденные деньги на дальнейшее развитие, отчасти снимая кредитную проблему, о которой шла речь в начале статьи. Теперь закредитованным является только материальный объект, а экономический субъект сохраняет у себя и финансовые возможности, и предпринимательскую свободу.
Опасность подстерегает нас с другой стороны. По своей сущности секъюритизация является процессом перевода неликвидных активов в ликвидные ценные бумаги. Таким образом уже на первом этапе обычные, не кредитные, экономические субъекты начинают выпуск собственных ценных бумаг, фактически «квазиденег», под обеспечение ценными активами, уподобляясь банкам времен «золотого стандарта». А когда ценные бумаги обеспечены «потоками дохода», как первичного, так и вторичных, как в случае выпуска таких ценных бумаг уже инвестиционными банками, они становятся уже эмиссионными, не обеспеченными, «ямайскими».
В таких условиях, когда массовую эмиссию обеспечивают не только государственные центральные банки, но и практически все экономические субъекты, говорить о проведении содержательной денежно-кредитной политики традиционными инструментами не приходится. Макроэкономику в этом случае регулируют исключительно условности, формальные или неформальные, и в значительно меньшей степени математически точные экономические законы.
Еще одним инструментом, фактически уничтожающим стройную индустриальную концепцию государственного регулирования национальной денежно-кредитной системы, являются прямые иностранные инвестиции. Транснациональные компании явились в двадцатом веке для налаженной международной экономической системы таким же неподконтрольным и революционным явлением, как рентгеновские лучи для классической физики столетие назад. Удивительно, но эффект от деятельности ТНК в мировой экономике сопоставим с эффектом в физике от появления квантовой механики.
Перемещение созидательной способности из страны в страну вместо межотраслевого перелива капитала, создание капитальных объектов в нищих регионах и использование их скрытого потенциала в ускоренном режиме, возможность закрывать запланированные убытки одного подразделения сверхприбылями других подразделений, необходимость реформирования всех сторон жизни государств в погоне за привлекательностью для ТНК - вот лишь некоторые революционные явления, проявившиеся еще в прошлом веке в полной мере.
ТНК явились порождением самой возможности постиндустриальной трансформации, и являются одним из самых серьезных ее инструментов. Благодаря им бурно развивается научно-технический прогресс, удешевляется стоимость и увеличивается предложение товара, происходит культурный, научный и информационный обмен. Сверхприбыли, генерируемые ТНК в стране базирования, в значительной мере финансируют (через государственную систему или систему фондов) социальную сферу, имеющую огромное значение для развития и функционирования постиндустриального общества. Система стратегического корпоративного планирования, применяемая в ТНК, позволяет упорядочить первозданный конкурентный хаос свободного рынка, воспетый еще Адамом Смитом, заставляя небольшие фирмы работать согласованно, и делая тем самым рыночную экономику более предсказуемой и планомерной.
Однако не стоит идеализировать ТНК - практически каждое их достоинство имеет обратную сторону. Научно-технический прогресс в ТНК осуществляется лишь в направлении платежеспособного спроса, а пробелы беднейших регионов и слоев общества им неинтересны. Разнообразие товаров подменяется косметическими улучшениями старых моделей, а ценообразование в ТНК далеко от совершенства и в цену изначально закладывается высокая добавленная стоимость научного и управленческого труда. Сверхприбыли ТНК создаются за счет бедных стран, и зачастую направляются для проведения там непопулярных, но нужных ТНК реформ. Планирование в ТНК, их размеры и финансовые возможности резко снижают конкурентные возможности остальных экономических субъектов, что плохо сказывается на эффективности, адаптивности и креативности всей экономической системы [5].
С точки зрения реалий современной эмиссионной финансовой системы ТНК являются ее полноценным элементом, создающим инвестиционные шоки и инвестиционный вакуум, зачастую игнорирующим регулирующие действия национальных и наднациональных органов, интенсивно эмитирующим собственные денежные инструменты. Вышесказанное еще в большей степени относится к транснациональным банкам, порой откровенно выступающим в качестве политических инструментов.
В разгар первой волны мирового финансового кризиса 2008 года на совещании Большой Двадцатки Президент Франции Н.Саркози настоятельно требовал от мирового сообщества положить конец оффшорным зонам, вносящим дестабилизирующее воздействие на мировую экономику. Во-первых, их «дестабилизирующее» воздействие напрямую относится только к национальным бюджетам, недополучающим налоги с ТНК, что основательно дестабилизировать мировую экономику не может. Во-вторых, оффшоры являются порождением и элементом деятельности ТНК, и пока есть на них спрос, обязательно будет предложение, в той или иной форме. В-третьих, деятельность самих ТНК является объективной реальностью, и требования о запрете оффшоров, ТНК и пр., являются утопией, как и требования отменить радиоактивность, электричество, или «закрыть Америку». Необходимо выработать надгосударственные принципы работы с ТНК и элементом их деятельности - оффшорами - которые позволили бы взять ситуацию с мировыми финансами под государственный и надгосударственный контроль.
Как только будет создана стройная, гармоничная концепция современных эмиссионных денег, причем именно с учетом постиндустриальных, виртуальных реалий современного денежного обращения, государственное, да и надгосударственное регулирование финансовой сферы потеряет всякую силу, и следующая финансовая система будет построена исключительно на жестких регулирующих договоренностях [2]. Конечно же, все зависит от того, в чью пользу будут развернуты эти договоренности и динамика развития человечества.
Сущность постиндустриальных финансов, являющихся исключительно виртуальным инструментом информационной экономики с функцией создания как виртуального, так и материального (в том числе интеллектуального) богатства, подразумевает именно такое их использование в условиях жесткой глобальной конкуренции, со стимулированием развития и последующим списанием долгов. Единственной страной, имеющей возможность использовать потенциал виртуальных постиндустриальных финансов для стимулирования и развития материальной и научной базы, а также сектора потребления, являются США. Надзорные функции международных экономических организаций обходятся ими с помощью своих исключительных прав, заложенных в их устав, и единственным ограничением такой разрушительной для мирового сообщества, но созидательной для
национальной экономики финансовой политики являются политический популизм и внутренние противоречия.
Мировые глобальные проблемы, генезис и решение которых в значительной мере зависят от режима глобальных финансовых потоков и возможностей национальных экономик по их использованию, могут быть редуцированы либо трансформированы в значительной мере появлением новой мировой валютной системы. Требования к ее полицентричности вполне обоснованы, если внутри каждой глобальной финансовой подсистемы будет установлен режим, позволяющий создавать материальные ценности не только стране-распорядителю, но и любому другому члену финансового союза.
Разумеется, для такой системы глобального финансового мироустройства важен контроль, поэтому поиск механизма мирового валютнофинансового контроля, действующего в интересах всего мирового сообщества без каких-либо исключений, становится центральной темой в создании архитектуры следующей мировой финансовой системы.
С точки зрения постиндустриальной трансформации человечества и создания информационного общества и экономики, виртуальный статус современных финансов и их гипертрофированное развитие по сравнению с реальным сектором экономики является естественным, объективным процессом. Отсутствие адекватного контроля за финансовой сферой, как на национальном, так и на мировом уровне, частое разрушительное воздействие на социально-экономические процессы вообще, и на реальный сектор экономики в частности, не являются исключительной особенностью финансовой сферы. Финансы являются лишь частью доминирующего виртуального сектора информационной экономики, и обладают всеми его особенностями, достоинствами и недостатками, нуждаются в адекватном регулировании на основе не старых, индустриальных, а именно новых, постиндустриальных принципов социально -экономической политики и регулирования.
Знание причин и тенденций развития постиндустриального общества позволит человечеству взять эти процессы под контроль и найти оптимальное решение в намечающейся кризисной ситуации, как это случалось за последние столетия уже не раз.
Список литературы
1. Беликов Ю.М. Влияние монетарных факторов на циклический характер экономического развития - дисс. на соиск. уч. степ. канд. экон. наук, РГСУ, 2013.
2. Васютина Е.С. Воспроизводство человеческого капитала в контексте современных сырьевых циклов// Социальная политика и социология: междисциплинарный научно-практический журнал, №5, 2011.
3. Королькова Н.А. Установление оптимальных воспроизводственных пропорций и формирование эффективной системы распределения доходов в российской экономике// Социальная политика и социология: междисциплинарный научно-практический журнал, № 6, 2012.
4. Матраева Л.В. Специфика осуществления регионального управления в России в условиях глобализации // Вестник ТулГУ. Серия. Экономика. Управление. Финансы. Сборник докладов. Х Всероссийская научнопрактическая конференция. - Тула: Изд-во ТулГУ, 2007. С. 161-165.
5. Матраева Л.В., Ерохин С.Г. Прямые иностранные инвестиции в современной мировой экономике. - М.: Дашков и К., 2013.
6. Савина М.В. Стратегия управления инновационной деятельностью предприятия в современной экономике// Социальная политика и социология: междисциплинарный научно-практический журнал, № 6, 2012.
7. Солодуха П.В. Влияние формальных институтов на воспроизводство человеческого капитала фирмы//Человеческий капитал. 2012.
8. Шпилина Т.М. Социально-экономический "портрет" неформальной занятости в России// Социальная политика и социология: междисциплинарный научно-практический журнал, № 6, 2012.
Ерохин Сергей Геннадьевич, канд. экон. наук, доц., [email protected], Россия, Москва, Российский государственный социальный университет,
Филатова Юлия Михайловна, канд. физ.-мат. наук, доц., [email protected], Россия, Тула, Тульский государственный университет.
ANALYSIS OF TENDENCIES AND PROBLEMS OF DIRECT FOREIGN INVESTMENTS REALIZATION IN THE PROCESS OF RUSSIAN TNC INTEGRATION INTO WORLD
ECONOMY
S.G.Erokhin, Y.M.Filatova
The article is devoted to tendencies of development of social policy and the finan-cial sector of the economy in the process of post-industrial transformation of society. The article demonstrates the ongoing and prospective changes in the social sphere and analyzes the economic effects of the new trends in international Finance. According to the authors, the reason for these changes is the new role of information in the modern, post-industrial society.
Key words: information space, transformation, global economy.
Erokhin Sergey Gennadjevich, candidate of economic science, docent, [email protected], Russia, Moscow, Russian State Social University,
Filatova Yulia Michailovna, candidate of physical and mathematical science, docent, [email protected], Russia, Tula, Tula State University
