CC BY
54
Влияние недостатков нормативно-правового регулирования на судебное правоприменение в эпоху цифровизации права
Кожокарь Игорь Петрович
кандидат юридических наук, доцент, старший научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук, 89272234877@mail.ru
В статье рассмотрено влияние дефектов нормативно-правового регулирования на цифровизацию судебного правоприменения. Отмечается, что процесс роботизации правосудия стремительно развивается, новые технологии активно внедряются в правоприменительный процесс и все чаще встает вопрос передачи ряда судейских функций «роботам-судьям». При этом отмечается, что дефекты являются неотъемлемым элементом системы права, что в свою очередь может существенно затруднить цифровизацию судебного правоприменения. Ключевые слова: цифровизация права, дефекты правового регулирования, судебное правоприменение, юридические услу-
Последние десятилетия мы наблюдаем стремительное развитие цифровых технологий в различных сферах общественной жизни. Бесспорно, отдельного внимания заслуживает вопрос цифровизации правового регулирования в связи с большим количеством рисков этого процесса для человека, общества и государства. Развитие технологий электронного контроля, искусственного интеллекта, цифровизация судебной, нотариальной и правозащитной деятельности требует глубокого анализа и корректировки действующего законодательства. На наш взгляд, проблема наличия в законодательстве различных дефектов может существенным образом усложнить данный процесс. В рамках настоящей статьи мы коснемся проблемы роботизации судебного правоприменения и возможного влияния на него недостатков правового регулирования.
Но прежде всего, считаем необходимым определиться с содержанием понятия дефект нормативно-правового регулирования (как нормативной части механизма правового регулирования в целом) под которым следует понимать недостатки (несоответствие стандарту качества) социальной значимости, содержания, внешней формы и структуры норм права, а также их содержащих нормативно-правовых актов, приводящие к снижению эффективности, неэффективности либо антиэффективности нормативно-правового регулирования общественных отношений. Общенаучный подход к дефектам (как негативным явлениям действительности) свидетельствует об их объективности и неизбежности в человеческой деятельности, что исключает постановку вопроса о полном их искоренении и одновременно обусловливает необходимость разработки системы мер снижения риска их возникновения. Дефекты находятся в диалектической связи с категориями: качества, стандарта (эталона) качества, эффективности деятельности и последствий их наступления. Данное обстоятельство, на наш взгляд, существенным образом влияет на роботизацию правоприменительного процесса.
Электронное правосудия становится частью современной юридической жизни. Принятие простых судебных актов вполне доступно роботу-судье уже сегодня. При этом ставится серьезный
5'
-С
гп
о
а
Н
А У
т; А
ги
вопрос о возможной будущей замене судей-людей, не лишенных человеческих слабостей и страстей, на беспристрастных и объективных судей-роботов. При этом перед юридической наукой сегодня стоит задача разработки нормативного правового регулирования и нормативного технического регулирования применения технологий искусственного интеллекта при рассмотрении в правоприменительном процессе, в частности при рассмотрении судебных споров.
В целом, «информационные технологии призваны, основываясь и рационально используя современные достижения в области компьютерной техники и иных высоких технологий, новейших средств коммуникации, программного обеспечения и практического опыта, решать задачи по эффективной организации информационного процесса для снижения затрат времени, труда, энергии и материальных ресурсов во всех сферах человеческой жизни и современного общества» [9].
Мы уже привыкли, что используется в судебных процессах видеосвязь, видео- и аудиозапись, принимаются документы (материалы дела) в электронной форме, осуществляется при помощи специальных программ перевод на русский и иностранные языки или сурдоперевод для участников судопроизводства, распознается речь участников судебного дела и переводится в цифровой формат в виде протокола судебного заседания, применяется электронное «случайное» распределение судебных дел и т.п. Внедрение такого электронного правосудия - это объективный процесс обусловлен глобальной цифровизацией общества. Он не вызывает какого-либо значительного сопротивления как со стороны общества, так и со стороны судебной системы, поскольку, действительно, позволяет значительно экономить финансовые и человеческие ресурсы.
Появление на рынке юридических услуг юристов-роботов, предполагает не только принятие, сохранение и передачу информации, но и выдачу итогового решения по правовому вопросу. При загрузке документов и данных об обстоятельствах и участниках дела, заинтересованное лицо может получить готовый юридический ответ или даже проект материально-правового или процессуального документа. Конечно, соблазн использования такого робота в судебной работе очень велик.
В настоящее время очерчена сфера их применения: «вынесение судебных приказов и решений по так называемым бесспорным делам. Это, например, дела по искам о взыскании задолженностей по кредитам, когда роль судьи, зачастую, сводится к техническим функциям подсчета точной суммы долга и вынесения соответствующего решения» [5, с.71-76]. Другими словами, роботы-судьи могут принимать решения по несложным, х бесспорным, шаблонным делам. 2 Однако пока предлагается подобных роботов
оп использовать исключительно в качестве помощни-© ков судей, представляющих собой сервисы «авто-£ матизированной генерации документов по типо-2 вым делам» и «компьютерного анализа судебных
актов на предмет ошибок и коррупционной составляющей» [8, с.1].
Есть очевидные достоинства таких автоматизированных систем.
Во-первых, роботы в юриспруденции, как впрочем, и во всех других сферах человеческой деятельности, обходятся дешевле работодателю, на роботов не распространяется ни трудовое, ни социальное законодательство: работают круглосуточно без зарплаты, социальных пособий, отпусков.
Во-вторых, скорость выполнения работы роботами значительно превышает возможности человека.
В-третьих, роботы лишены субъективизма при принятии решений, объективно беспристрастны и, как следствие, снимается коррупционная составляющая этого процесса.
Однако следует различать роботов и искусственный интеллект, который стремится к человеческому, естественному разуму.
Искусственный интеллект способен принимать творческие решения, ему присуще понимание происходящего. Известный американский нейро-биолог Д. Иглмен описывает мысленный эксперимент, предложенный философом Д. Серлом и названный «китайская комната»: «Я сижу в запертой комнате. Через узкую щель мне передают листки с вопросами на китайском языке. Я не знаю китайского. Я понятия не имею, что написано на этих листках бумаги. Но в комнате у меня есть библиотека с пошаговыми инструкциями, которые подробно объясняют, что делать с полученными символами. Я смотрю на символы и просто выполняю инструкцию из книги, в которой объясняется, из каких китайских иероглифов должен состоять ответ. Я записываю их и просовываю листок в щель. Когда человек, знающий китайский язык, получает мой ответ, записка кажется ему осмысленной. Создается впечатление, что то, кто находится в комнате, должен понимать по-китайски - ведь он дает правильные ответы. Я обманул носителя языка, поскольку только выполнял инструкции, на самом деле не понимая, что происходит. ... Но я не понимаю китайского языка, а только манипулирую символами, не имея ни малейшего представления, что они означают» [3, с.223-224]. Машинный юридический интеллект работает именно по такому принципу: делаю по шаблону, но не понимаю.
Возникает закономерный вопрос: зачем творчество в механизме отправления правосудия и понимание происходящего?
Во-первых, автоматизированная система не может применять принципы права, их содержание слишком абстрактно и не может быть исчерпывающим образом быть «записано» в систему.
Во-вторых, роботам не доступны этические, духовно-нравственные основы права, и как следствие, им трудно применять в конкретном деле такие категории, как гуманизм, справедливость, сочувствие, жалость, прощение и т.п.
В-третьих, помимо правовых и нравственных принципов права, в нормативном материале мно-
жество положений с открытым содержанием, которые законодатель по объективным причинам не может «закрыть». Это открытые перечни, открытые дефиниции, оценочные понятия, правовые обычаи.
В-четвертых, робот запрограммирован на алгоритм наложения загруженных документов и данных на содержание определенных правовых норм. Однако известно, что казус чаще всего шире правовой нормы, и именно в этой сфере несовпадения казуса и нормы требуется творческий судейских подход. Даже споры, которые сейчас постулируются как несложные и шаблонные (взыскание алиментов, кредитной задолженности, перерасчет размера пенсии) могут оказаться очень сложными и запутанными из-за индивидуальных обстоятельств, находящихся как раз в сфере несовпадения казуса и нормы.
В-пятых, робот, во всяком случае пока, не способен преодолевать правовые дефекты. В этом отношении справедливо предположение о том, что «маловероятно, что робот-юрист сможет понять эту сложную систему права» [7, с.79-80]. Система права сложна не из-за огромного количества нормативно-правовой информации - с её объемом роботы как раз справляются лучше человека, - а из-за её объективной дефектности. Правовые дефекты, как определенные деформации, недостатки нормативной правовой материи, объективны. Несмотря на то что их количество можно уменьшить, избавиться от них полностью нельзя. Робот, действуя по заданному алгоритму, «отбирает» действующее законодательство, относящееся к предметной области вопроса, и путем его несложного анализа выдает ответ. Однако правовые неопределенности, дублирующие правовые нормы, лингвистические недостатки законодательного текста, правовые противоречия, пробелы и коллизии - это те объективные преграды, на которые будет всегда наталкиваться записанный в программу алгоритм.
Следует отметить, что в настоящее время российская юридическая общественность сформировала следующее отношение к использованию роботов и искусственного интеллекта в судебной и иной правоприменительной деятельности: они могут быть использованы только при совершении типичных, серийных операций, но сложная, смысловая, творческая часть юридической профессии им не по зубам [2, с.171-187].
Права М.Н. Малеина, в том, что «что на сегодняшний день умение чувствовать, сопереживать, более высокий уровень мышления, наличие творческого мышления, а также способность действовать автономно, без управления извне отличает человека от объектов неживой природы» [6, с.16-22]. Однако, на наш взгляд, ключевая фраза здесь «на сегодняшний день». Не будем забывать, что технологии создания искусственного интеллекта совершенствуется практически ежедневно, он неизбежно будет «умнеть», становиться более понимающим и осмысляющим феноменом. Нейробиология уже сегодня творит чудеса, и мы
можем видеть реальную работу искусственных нейронных сетей.
Представляется также важным сформировать содержание понятия «типичные, серийные дела», подсудные роботу-судье. Идея «генерирования проектов судебных решений на основе скана искового заявления для типовых дел» [4, с.36-40] должна быть тщательно оценена, необходима правовая регламентация перевода типичного дела в разряд нетипичных при обнаружении фактических обстоятельств дела, не охватываемых алгоритмом. Ведь даже самое рядовое дело о взыскании алиментов может оказаться запутанным, сложным и многоаспектным.
Необходимо также разработать нормативные основания и пределы проверки решений, сформированных роботизированными судьями. Важно также решить вопрос о правовых и технических последствиях и при принятии роботом незаконного решения, в том числе о корректировке алгоритмов и программного обеспечения.
Отдельный вопрос - изменение юридического образования, системы подготовки юристов-судей, обладающих цифровыми компетенциями, способными работать совместно с роботами и иными программными продуктами [1, с.625-630; с.247-251; с.106-111]. Нельзя признать, что современное юридическое образования на сегодняшний день способно обеспечить рынок в полном объеме такими специалистами.
Таким образом, возможная интенсивная роботизация судебной деятельности должна осуществляться параллельно с надлежащим нормативно-правовым и нормативно-техническим обеспечением этого процесса. Если автоматизация судебного делопроизводства и типичные решения-ответы по серийным спорам - это практически обыденность сегодняшнего дня, то передача принятия решения по сложному делу, требующему творческого профессионального подхода, предполагающего оценку эмоций, оценочных понятий, правовых принципов, понимания смысла и происходящего и права, искусственному интеллекту -это задача будущего. Но, вероятно, не далекого.
Литература
1. Глушков А.И., Орлова А.В., Ширяева С.В. Право и образование в условиях цифровой реальности // Современное образование: векторы развития. Цифровизация экономики и общества: вызовы для системы образования / под общ. ред. М.М. Мусарского, Е.А. Омельченко, А.А. Шевцовой. М., 2018.
2. Залоило М.В., Шулятьев И.А. Право в условиях цифровой реальности (обзор XII международной школы-практикума молодых ученых-юристов) // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 4 (71).
3. Иглмен Д. Мозг: ваша личная история. М.: КоЛибри, Азбака-Аттикус, 2019.
4. Карцхия А.А. Цифровизация в праве и правоприменении // Мониторинг правоприменения. 2018. № 1 (26).
5'
-С
m
о
а
Н
А У
т; А
5 Лукьянченко В.В. Размышления о перспективах симбиоза "человеческого" и "машинного" правосудия // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2018. № 8 (99).
6. Малеина М.Н. Формирование понятия "человек" в российском праве // Государство и право. 2017. № 1.
7. Попова А.М. Использование информационных технологий, а также искусственного интеллекта в суде в условиях информационного общества // Организационное, процессуальное и криминалистическое обеспечение уголовного производства. Симферополь, 2018.
8. Судебный процессор. Правительство обсуждает использование искусственного интеллекта в правовой сфере // Коммерсантъ. № 210 от 13.11.2017.
9. https://ru.wikipedia.org wiki/Информационные_технологии
10. Егоров В.Г. Основания идентичности постсоветских политических режимов // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. 2013. № 11 (286). С. 014-037.
11. Адыгезалова Г.Э. Эволюция права: от слова к цифре // Юридический вестник Кубанского государственного университета. 2019.№ 1. С. 7-10.
The influence of defects of legal regulation on the judicial law
enforcement in the era of digitization rights Kozhokar I.P.
Institute of state and law Russian Academy of Sciences In this paper, the influence of defects of legal regulation on digitali-zation of the judicial enforcement. It is noted that the process of robotization of justice is developing rapidly, new technologies are being actively introduced into the law enforcement process and the issue of transferring a number of judicial functions to "robot judges"is becoming more and more common. It is noted that defects are an integral part of the system of law, which in turn can significantly complicate the digitization of judicial enforcement.
Keywords: digitalization of law, defects of legal regulation, judicial law enforcement, legal services
References
1. Glushkov A.I., Orlova A.V., Shiryaeva S.V. Law and education in
digital reality // Modern education: development vectors. Digitalization of the economy and society: challenges for the education system / under total. ed. M.M. Musarsky, E.A. Omelchenko, A.A. Shevtsova. M., 2018 .; Petukhov S.V., Racheeva Yu.V. Transformation of the legal profession in the context of digitalization // Sustainable development of science and education. 2018. No. 10; Stepanov O.A. On important aspects of training for the development of the digital economy // Journal of Russian Law. 2018.No 11 (263).
2. Zaloilo M.V., Shulyatiev I.A. Law in digital reality (a review of the
XII international school-workshop for young legal scholars) // Journal of Foreign Law and Comparative Law. 2018. No. 4 (71).
3. Eagleman D. Brain: your personal story. M.: Kolibri, Azbaka-Atticus, 2019.
4. Kartskhia A.A. Digitalization in law and enforcement // Monitoring
enforcement. 2018.No 1 (26). 5 Lukyanchenko V.V. Reflections on the prospects for the symbiosis of "human" and "machine" justice // Science and Education: Economics and Economics; entrepreneurship; law and management. 2018.No 8 (99).
6. Maleina M.N. The formation of the concept of "man" in Russian
law // State and Law. 2017. No. 1.
7. Popova A.M. The use of information technology, as well as artifi-
cial intelligence in court in the conditions of the information society // Organizational, procedural and criminalistic support of criminal proceedings. Simferopol, 2018.
8. The trial processor. The government is discussing the use of
artificial intelligence in the legal field // Kommersant. No. 210 dated 11/13/2017.
9. https://ru.wikipedia.org wiki / Information_Technologies
10. Egorov V.G. The foundations of the identity of post-Soviet political regimes // Scientific and analytical journal Observer - Observer. 2013. No. 11 (286). S. 014-037.
11. Adygezalova G.E. The evolution of law: from word to number // Legal Bulletin of the Kuban State University. 2019.No 1. S. 710.
X
<¡2 о
0 сч
N.
01
