CC BY
189Парвин ДАРАБАДИ
Доктор исторических наук, профессор кафедры «Международные отношения» Бакинского государственного университета
(Азербайджан, Баку).
ВЛИЯНИЕ «МОРСКОЙ СИЛЫ» НА ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ НА КАВКАЗЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Резюме
В статье предпринята попытка, опираясь на теоретические концепции классиков геополитики, проследить влияние «морской силы» на геополитические процессы в Кавказском регионе за последние три столетия. Прослеживаются основные этапы противоборства «морских сил» великих держав на Черноморско-Кавказско-Кас-пийском геополитическом пространстве в течение XVIII—XIX веков и, в особенности, в ходе Первой и Второй
мировых войн. Формулируется основной вывод, что на ход геополитической борьбы за Кавказ решающе влияло наличие реальной «морской силы», способной контролировать, особенно в кризисных ситуациях, как черноморское, так и каспийское побережье Кавказа. Значительное место уделяется военно-морским «играм» на Каспийском и Черном морях в современный период. Подчеркивается, что сегодня лишь надежный «военно-морской охват» с запада (Чер-
ное море) и с востока (Каспий) может обеспечить конкурирующим «геополи-
тическим игрокам» полный геостратегический контроль над Кавказом.
В в е д е н и е
Как известно, одним из основополагающих законов классической геополитики является разработанная на рубеже XIX—XX веков американским адмиралом А. Мэхэном концепция «морской мощи» (Sea Power), включающей в себя три основных компонента: военно-морской флот (N) + торговый флот (MM) + военно-морские базы (NB). Мэхэн теоретически обосновал определяющую роль морской силы в судьбах стран и народов, а то и целых регионов и даже континентов1.
Военно-стратегическая значимость этой концепции подтвердилась в ходе Первой (1914—1918) и, в особенности, Второй (1939—1945) мировой войны. В ходе же продолжавшейся свыше четырех десятилетий (1947—1991) холодной войны Западу удалось, во многом благодаря успешно осуществленной стратегии «анаконды», одолеть Советский Союз. В XXI столетии эта концепция не потеряла актуальности. Более того, в значительной степени из-за военно-технических усовершенствований военно-морских сил «морская мощь» превратилась в один из решающих факторов в борьбе конкурирующих геополитических акторов за новый передел мира.
Один из классиков геополитики первой половины XX века Xэлфорд Маккиндер в опубликованном в 1904 году труде «Географическая ось истории» подчеркивал геополитическое значение пространства, заключенного в пятиугольник между Каспийским, Черным, Средиземным, Красным морями и Персидским заливом, которое он назвал «Пяти-морьем». При этом английский геополитик еще утверждал, что «Кавказ и Каспийский регион следует рассматривать в более широком политическом контексте»2.
Историческая судьба Кавказа на протяжении последних трех веков была и остается неразрывно связана с геополитическими процессами в трех окружающих этот регион морских водоемах — Черном, Азовском и Каспийском морях. Не случайно классик немецкой геополитики Карл Xаусхофер включал Кавказ в мировую карту «зон боевых действий на границах континентов» наряду с «известными в истории зонами борьбы» — Босфором, Гибралтаром, зоной Суэцкого канала и рядом других конфликтогенных зон первой половины XX века, в которых важнейшую военно-стратегическую роль играл фактор «морской силы»3.
Противоборство «морских сил» великих держав на Черноморско-Кавказско-Каспийском геополитическом пространстве в XVШ-XX веках
Геополитическая актуализация всего Черноморско-Кавказско-Каспийского пространства, как одного из важнейших объектов международной конкуренции, началась
1 См.: Тихонравов Ю.В. Геополитика. М.: ЗАО «Бизнес-школа «Интел-Синтез», 1998. С. 100.
2 Цит. по: Виелмини Ф. Роль теории Маккиндера в нынешнем стратегическом развертывании США в Евразии: проблемы и перспективы // Центральная Азия и Кавказ, 2005, № 4 (40). С. 72.
3 Хаусхофер К. Границы в их географическом и политическом значении. В кн.: О геополитике. М.: Мысль, 2001. С. 127.
еще в XVIII веке. Именно в это время регион оказался втянут в орбиту острого геополитического соперничества на Ближнем и Среднем Востоке, в которое наряду с Османской империей и Персидским государством все более активно включаются Россия, Англия и Франция. Начиная с того же XVIII века в геополитических играх России и Англии на Кавказе существенную роль приобретает фактор «морской силы» на Черном и Каспийском морях. Именно этот фактор гарантировал контроль над регионом.
В целом захват Петром I военно-морского плацдарма на Каспии в результате Персидского похода 1722—1723 годов, когда были заняты Дербент, Баку и северное иранское побережье Каспия, свидетельствовал о его грандиозных планах похода на Индию. Очевидно, «индийский синдром», овладевший тогда многими державами, не миновал и российского императора. Одновременно традиционной для российской имперской геополитики становится и задача водрузить «знамя Православия над Константинополем» и выйти к «теплым морям».
Именно во время петровского царствования внешняя политика Российского государства претерпела кардинальную метаморфозу: от решения насущных задач национальной политики она перешла к постановке и решению типично имперских, геополитических проблем. Так было и на севере, на Балтии, и на юге — на Черном и Азовском морях, на Кавказе и Каспии.
При Петре I были заложены основы имперской политики России на два века вперед, начали формироваться ее геополитические стереотипы на новом, южном направлении4. И без установления полного контроля над Кавказом, бассейнами Черного, Азовского и Каспийского морей реализовать этот новый геополитический курс было невозможно.
Устранение Англии как основного конкурента в бассейне Каспийского моря в первые десятилетия XVIII века создало предпосылки дальнейшего усиления позиций России в этом регионе. Что же касается другого актора в геополитической игре вокруг Каспия — Османской империи, то, занятая в течение всего XVIII века войнами с Россией в бассейне Черного моря и на Балканах, она не могла в полную силу реализовать свои притязания на Кавказ.
В свою очередь, начиная с XVIII века бассейн Черного моря превратился в одну из наиболее конфликтогенных зон для европейской политики. В XVIII веке борьба за Черное море была важнейшим элементом соперничества между Османской и Российской империями, а начиная с XIX века в борьбу активно включаются Англия и Франция. Это нашло отражение в ряде русско-османских войн, в которых Россия, опираясь на созданный императрицей Екатериной II мощный Черноморский флот, одержала ряд стратегически важных побед. Так, согласно условиям Кючук-Кайнарджийского мира 1774 года, завершившего войну 1768—1774 годов, Россия получила свободный выход в Черное море. Огромное стратегическое значение для России имело установление контроля над Крымом и развертывание в Севастополе военно-морской базы, что и позволило основать в 1783 году Черноморский флот. Он сыграл заметную роль и в последующих русско-османских войнах 1787—1791 годов и 1806—1812 годов.
В начале XIX века развернулся очередной этап борьбы за военно-стратегический контроль над Центральным Кавказом и бассейнами Каспийского и Черного морей, к чему стремились прежде всего Россия и Англия. В обеих русско-иранских войнах (1804— 1813 гг. и 1826—1828 гг.) наряду с сухопутными войсками значительную роль в установлении контроля над западным и южным побережьями Каспия сыграла русская Каспийская военная флотилия — единственная реальная морская сила на Каспии.
Овладение западным и юго-западным побережьем Каспийского моря давало России значительные военно-стратегические преимущества, создавало плацдарм для дальней-
4 См.: Анисимов Е.В. Петр I: рождение империи // Вопросы истории, 1989, № 7. С. 20.
шей экспансии на южном направлении. Одновременно предотвращалась и возможность проникновения Англии через Каспийское море на Центральный Кавказ и в Центральную Азию. Не случайно, готовясь к войне с Персией, Александр I уделял особое внимание западному Прикаспию, в частности лучшему порту на Каспии — Баку. Как отмечалось в рескрипте Александра I от 12 сентября 1801 года командующему войсками на Кавказе генерал-лейтенанту Кноррингу, занятие этого города-порта, а также всего западного побережья Каспия значительно облегчало снабжение русских войск на Центральном Кавказе «из Астрахани водою, а не трудным путем через горы Кавказские»5.
Военные успехи России на Центральном Кавказе и Каспии были закреплены Гюли-станским (1813 г.) и Туркманчайским (1828 г.) договорами; чрезвычайно важны для Российской империи были статьи этих договоров, предоставляющие ей исключительное право иметь военный флот на Каспийском море6.
Таким образом, Россия в этот период достигла одной из своих приоритетных геополитических целей — безраздельного господства на Кавказе и на всем западном побережье крупнейшего в мире замкнутого водоема.
Результатом же русско-османской войны 1828—1829 годов стал захват русскими войсками восточного побережья Черного моря. Согласно условиям Адрианопольского мирного договора 1829 года, к России отошло Кавказское побережье Черного моря до района севернее Батума.
Однако в ходе Крымской войны 1853—1856 годов численное и в особенности военно-техническое превосходство англо-франко-турецкого флота, в первую очередь в паровых судах, привело к падению основной военно-морской базы России на Черном море — Севастополя и в целом к ее поражению7. Лишь успехи русского оружия в ходе очередной войны с Турцией 1877—1878 годов, в том числе и на кавказском театре военных действий, а также занятие Батума привели к окончательному утверждению России на всем Восточном Черноморье.
XX век ознаменовался превращением Кавказа в один из важнейших геостратегических центров, существенно повлиявших на ход Первой и Второй мировых войн и военно-политические события на Ближнем и Среднем Востоке.
В начале XX века Черное море имело большое военно-стратегическое значение как для Османской, так и для Российской империй. Именно неудачи военно-морских сил обеих империй на Черном море в период Первой мировой войны во многом ускорили их распад.
В период противостояния Советской России и держав Антанты в 1918—1920 годах на кавказском театре военных действий существенную роль играли военные события, развернувшиеся в акватории Черного и Каспийского морей. Превосходство англо-французских военно-морских сил, а также затопление Черноморского флота в 1918 году сыграли существенную роль в установлении контроля союзников над Черноморским побережьем Кавказа и привели к оккупации Батума англичанами.
В этот период стремление установить контроль над Центральным Кавказом, и в особенности нефтяными ресурсами Баку и Каспия в целом, было одним из традиционных и приоритетных направлений британской политики на Среднем Востоке и вполне вписывалось в ее основную геополитическую концепцию в отношении всей Евразии. Не случайно X. Маккиндер, будучи в 1919 году представителем британского командования на юге России, особо настаивал на необходимости «обеспечить британские позиции на Каспийском море»8.
5 Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Ч. II. СПб, 1869. С. 504.
6 См.: Под стягом России: Сборник архивных документов. М.: Русская книга, 1992. С. 318.
7 См.: Россия — Турция. Русско-турецкие войны XVII—XIX вв. [allturkey.narod.ru/turkharb.htm].
8 Цит. по: Виелмини Ф. Указ. соч.
Известный геополитический план Дж. Керзона предусматривал создание целой цепочки буферных государств, растянувшейся от северных границ Индии к Средиземному морю. Она должна была служить щитом, прикрывающим от угрозы нападений Индию, и основным путем, связывающим Великобританию с Австралией и Новой Зеландией9. Центральным связующим звеном неизбежно становился Каспийский регион, который в военно-стратегических планах Англии занимал в этот период особое место10. Не случайно основной задачей, поставленной перед военными экспедициями генералов Л. Денстервиля и У. Маллесона, была оккупация крупных прикаспийских портов Энзели, Баку и Красно-водска (ныне г. Туркменбаши) и захват всего Каспийского флота11.
В свою очередь, установление контроля над треугольником Баку — Красноводск — Энзели делало весьма реальными надежды англичан на достижение полного господства над акваторией Каспийского моря со всеми вытекающими отсюда военно-стратегическими преимуществами.
Со своей стороны, центральное советское правительство и морское командование в течение 1918—1919 годов принимают срочные меры по усилению собственных военно-морских сил на Каспии12. Это позволило советским военно-морским силам провести ряд успешных операций, в том числе и десантных, на Каспийском море. После же занятия «восточных военно-морских ворот Центрального Кавказа» — Баку передовыми частями XI Красной армии 28 апреля 1920 года, в Бакинскую бухту 1 мая вошли корабли Волжско-Каспийской военной флотилии (ВКВФ). Это дало возможность ВКВФ осуществить 18 мая 1920 года Энзелийскую десантную операцию, в результате которой англичане были оттеснены вглубь иранской территории и Каспий вновь превратился в «российское внутреннее озеро».
В начале июля 1920 года англичане были вынуждены оставить и «западные военно-морские ворота Центрального Кавказа» — Батум. В ноябре 1920 года произошла советизация Армении, а в феврале 1921-го — Грузии.
Таким образом, опираясь на свои Вооруженные силы — Красную армию и военно-морской флот, Советской России удалось установить контроль над всей территорией Центрального Кавказа и его основными черноморскими и каспийскими морскими портами.
В период Второй мировой войны в директивах германского ОКВ, в частности за N° 45 от 23 июля 1942 года «О продолжении операции Брауншвейг», перед вермахтом ставилась задача захвата силами группы армий «А» Сталинграда и, в дальнейшем, одного из крупнейших портов на Каспии — Астрахани. После решения этих задач группе армий «А» надлежало провести операцию под кодовым названием «Эдельвейс» по захвату всего Кавказа, прежде всего Грозненского и Бакинского нефтепромышленных регионов. Как только обозначился бы успех подвижных главных сил группы армий «А» на кавказском сухопутном направлении, соединения 11-й армии Э. Манштейна должны были после захвата морской крепости Севастополь переправиться через Керченский пролив для оккупации восточного, кавказского побережья Черного моря. Непосредственную поддержку сухопутным частям при переправе должны были оказывать немецкие военно-морские силы на Черном море.
Среди задач, поставленных перед немецкими ВМС, наряду с воздействием на советский Черноморский флот на Кавказском побережье ставилось также принятие мер по использованию на Каспийском море «легких кораблей военно-морских сил для действий
9 См.: Михайлов Я.Л. К вопросу о подготовке английской интервенции в Азербайджане в 1919 году // Известия АН Азерб. ССР. Серия истории, философии и права, 1979, № 2. С. 32.
10 См.: The Times, 29 September 1918; Лавров С.В. Политика Англии на Кавказе и в Средней Азии в 1917—1921 годах // Вопросы истории, 1979, № 5. С. 83.
11 См.: Мирошииков Л.И. Английская экспансия в Иране. 1914—1920 годы. М., 1961. С. 114—115.
12 См.: Военные моряки в борьбе за власть Советов в Баку и Прикаспии. Баку: Элм, 1971. С. 355.
на морских коммуникациях противника (транспорты с нефтью и связь с англо-саксами в Иране)»13. Такую задачу перед военно-морскими силами пришлось поставить потому, что бомбардировщики люфтваффе из-за эффективной советской противовоздушной обороны и действий Каспийской военной флотилии не могли самостоятельно справиться с ней в полной мере.
В целом, перерезав судоходную линию Астрахань — Баку, немецкое командование рассчитывало решить триединую задачу.
■ Во-первых, значительно ослабить оборону прикаспийских портов,
■ во-вторых, помешать переброске морским путем больших партий нефти и нефтепродуктов из Баку в Астрахань и Красноводск и, наконец,
■ в-третьих, прервать поставки в СССР из района Персидского залива через территорию Ирана и по Каспийскому морю больших партий вооружения и продовольствия по ленд-лизу.
Между тем в первый же период войны Каспийская военная флотилия успешно решала свою триединую задачу:
■ во-первых, не допустила высадки десантов и проникновения морских сил противника в акваторию Каспия;
■ во-вторых, обеспечила достаточно надежную защиту морских коммуникаций и морских перевозок, в первую очередь нефти и нефтепродуктов, а также поставок по ленд-лизу, и, наконец,
■ в третьих, обеспечила охрану морского побережья и основных портов Каспийского моря, в особенности Баку14.
Значительную роль сыграла КВФ и в ходе переброски десанта советских войск на каспийское побережье Ирана в августе 1941 года, причем это была первая крупная десантная операция, проведенная Красной армией и ВМФ в период войны15.
Своеобразие боевых действий на Каспийском море состояло в том, что здесь не было кораблей противника и флотилии приходилось вести борьбу с силами люфтваффе, которые практически безуспешно пытались с помощью бомбардировок и морских мин нарушить эти коммуникации.
На Черном море события приобрели более драматичный характер. Важнейшими особенностями Черного моря были: ограниченные размеры, облегчавшие оперативное развертывание сил флота и организацию их взаимодействия; центральное положение Крымского полуострова, позволявшее использовать его военные базы и аэродромы; большие глубины (за исключением северо-западного района); слабая изрезанность побережья; незначительные расстояния между портами западного побережья; достаточно благоприятные метеорологические и навигационно-гидрографические условия, дававшие возможность круглогодично использовать все рода войск флота.
В своих операциях на Черном море немецкое командование рассчитывало с помощью авиации уничтожить или вывести из строя основные силы советского Черноморского флота, а остальные корабли заблокировать на базах до захвата их с суши.
В свою очередь, важнейшими боевыми задачами советского Черноморского флота на случай начала войны были: воспрепятствование активными минными постановками и
13 Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки. Документы и материалы. Т. 2. М., 1973. С. 327.
14 См.: Кадурин Н. Защита Каспийской флотилией морских перевозок // Военно-исторический журнал, 1978, № 4. С. 43—44.
15 См.: Алиев Н.А. Военно-морская история Азербайджана. Баку: Элм, 2002. С. 194.
действиями подводных лодок проходу флота противника в Черное море; воспрещение действиями на морских коммуникациях перевозки войск и военных грузов противника в порты черноморских государств — союзников Германии: Румынии и Болгарии, а также нейтральной Турции; недопущение высадки морских десантов противника на советское побережье; содействие приморскому флангу войск Советской армии в наступательных операциях; защита своих морских коммуникаций16. Основными же задачами, поставленными перед Азовской военной флотилией советским командованием, являлись содействие приморским флангам частей и соединений Красной армии, обеспечение морских сообщений в Азовском море и осуществление противодесантной обороны.
Однако, хотя к началу войны Черноморский флот располагал развитой системой базирования (главная база Севастополь, военно-морские базы Одесса, Николаев, Новороссийск, Батуми, Поти), одним из серьезных ее недостатков, который в полной мере сказался в первые же месяцы войны, было отсутствие подготовленных опорных пунктов на Кавказском побережье. В значительной степени это объяснялось слабой изрезан-ностью Кавказского побережья, хотя неблагоприятное развитие обстановки в начальный период войны заставило советское командование использовать имевшиеся и найти новые пункты базирования сил флота17. Тем не менее в самый тяжелый период войны в течение 1941—1942 годов Черноморский флот оказывал активное содействие Красной армии в обороне Одессы и особенно Севастополя. Германия к началу войны своего флота на Черном море не имела и рассчитывала использовать базировавшийся в Констанце и Сулине румынский флот, который, впрочем, значительно уступал советскому Черноморскому флоту.
В свою очередь, в первый же год войны Азовская военная флотилия вместе с сухопутными войсками и силами Черноморского флота участвовала в срыве плана ОКВ по форсированию Керченского пролива, в результате чего противнику не удалось использовать дислоцировавшиеся в Крыму войска в первых наступательных операциях на туап-синском и новороссийском направлениях. Уничтожение оставшихся в портах морских транспортных средств, установление минных заграждений, приведение в негодность портов и баз, увод в Черное море судов и кораблей на длительное время лишили противника возможности использовать морские коммуникации для снабжения своих войск на берегах Азовского моря, что сыграло немалую роль в замедлении его наступления на кавказском направлении18.
Важное стратегическое значение имело и то обстоятельство, что советским войскам и флоту удалось удержать в 1941—1942 годах такие крупные военно-морские базы на Черноморском побережье Кавказа, как Новороссийск и Поти, что не позволило немцам войти в соприкосновение с турецкими войсками, готовыми вступить в войну в случае поражения СССР на Кавказе и Сталинграде.
Между тем в течение 1942—1943 годов немецкое командование значительно усилило свою военно-морскую группировку на Черном море, а также получило возможность использовать захваченные базы и аэродромы в Крыму и на Северном Кавказе. В свою очередь, советский Черноморский флот в ходе ожесточенных боев понес ощутимые потери. Характерным для обеих сторон было уменьшение группировок военно-воздушных сил, предназначенных для действий на морском направлении19.
В 1942—1943 годах Черноморский флот и Азовская военная флотилия продолжали участвовать в битве за Кавказ. Подводные лодки из Батуми и Поти совершали 600-миль-
16 См.: Черноморский флот СССР в Великой Отечественной войне [otvoyna.ru/chfsssr.htm].
17 См.: Там же.
18 См.: Горшков С.Г. На южном приморском фланге. М.: Воениздат, 1989 [http://militera.lib.ru/h/ gorshkov_sg/index.html].
19 См.: Черноморский флот СССР в Великой Отечественной войне.
ные переходы для действий на коммуникациях противника, а надводные силы, авиация и морская пехота сражались за Новороссийск и в районе Туапсе. В этот период был проведен и ряд удачных десантных операций, в том числе и в районе Новороссийска. В целом силы Черноморского флота во многом способствовали успеху оборонительных действий Советской армии на Северном Кавказе, а в дальнейшем очищению Черноморского побережья Кавказа от сил противника. Конечным результатом боевых действий советского военно-морского флота явилось установление в 1944 году полного контроля на Черном море.
В период холодной войны на Черном море наблюдалось значительное усиление боевой мощи советского военно-морского флота и наращивание военно-морских сил Турции, контролирующей черноморские проливы и прикрывающей южный фланг НАТО.
Военно-морские игры на Каспии и Черном море в современный период
После распада в 1991 году Советского Союза и образования на постсоветском пространстве новых независимых государств стратегическая ситуация в бассейнах Черного и Каспийского морей кардинально изменилась. Возросло число конкурирующих мировых и региональных игроков, возникли совершенно новые проблемы, вызванные стремительными изменениями геополитической ситуации на Большом Ближнем Востоке.
Безусловно, важнейшей проблемой настоящего и будущего Каспийского региона является проблема его демилитаризации, в том числе и делимитации акватории Каспия. Острые разногласия между рядом прикаспийских государств по поводу раздела Каспия стимулируют гонку вооружений и создание новых военно-морских инфраструктур во всех прикаспийских государствах20. В свою очередь, курс на наращивание всеми пятью прикаспийскими государствами военно-морской мощи является одним из дестабилизирующих факторов в регионе и чреват непредсказуемыми последствиями.
Что касается непосредственного военного присутствия России на Каспии, то эта проблема нашла отражение в таком основополагающем военно-политическом документе, как утвержденные Указом Президента РФ от 4 марта 2000 года «Основы политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года», в котором особо подчеркивается необходимость создать качественно новый ВМФ как один из важнейших военно-политических компонентов для обеспечения, в частности, «свободы деятельности РФ в Черном и Каспийском морях»21.
Уже в начале первого срока президентства В.В. Путина начинается усиление геополитического влияния России на Каспии, названное российскими экспертами «стратегической каспийской инициативой Путина»22. Более четко определились роль и место России в регионе, принципы сотрудничества с прикаспийскими странами; были обозначены основные ориентиры на будущее.
Случай продемонстрировать на деле военно-морскую мощь России на Каспии представился после фактического провала Ашхабадского саммита глав прикаспийских государств в апреле 2002 года. Уже на следующий день после окончания этого совещания
20 См.: Мамедов Р.Ф. Международно-правовой статус Каспийского моря: вчера, сегодня, завтра. Баку: Азернешр, 2006. С. 367.
21 Морской сборник, 2000, № 4. С. 8.
22 Магомедов А. Борьба за каспийскую нефть и каспийский транзит: геополитическое и региональное измерение // Центральная Азия и Кавказ, 2005, № 1 (37). С. 103.
президент России В.В. Путин отдал распоряжение о подготовке к проведению в августе 2002 года широкомасштабных военно-морских маневров на Каспии. Основной причиной, побудившей Москву провести эти маневры, было стремление Кремля показать другим прикаспийским государствам, что с военной точки зрения Россия по-прежнему играет лидирующую роль в регионе и что, несмотря на свою относительную экономическую слабость, она все еще представляет собой значительную военную силу на международном уровне.
Следует отметить, что никогда ранее — ни в период СССР, ни в период новой России — подобные учения на Каспии не проводились. Достаточно отметить лишь тот факт, что в них приняли участие части и подразделения Северо-Кавказского военного округа, 4-й армии ВВС и боевые суда КВФ — 60 кораблей разных классов, 30 самолетов и вертолетов, около 10 тыс. военнослужащих. В учениях приняли участие также подразделения ВМФ и ВВС Азербайджана и Казахстана. Что же касается Ирана и Туркменистана, то они отклонили предложение России принять участие в этих маневрах.
Проведение крупномасштабных военно-морских учений на Каспии в августе 2002 года наглядно продемонстрировало факт военно-политического доминирования России во всем Каспийском регионе. За последние годы Россия предприняла ряд серьезных шагов по усилению своей Каспийской военной флотилии.
В Иране военно-морские маневры на Каспии были восприняты не как средство давления на эту страну с целью сделать ее более сговорчивой в вопросе об определении статуса Каспийского моря, а как демонстрация способности России противостоять США и НАТО в их стремлении проникнуть и укрепиться в этом регионе. Иранские военные круги заявили о необходимости «объединить усилия», чтобы на Каспии не появились силы третьих стран, которые не являются субъектами региона»23.
В свою очередь, Иран в конце сентября 2004 года провел в порту Бендер-Энзели и в водах Каспия вблизи побережья Гилян на северо-востоке страны маневры Четвертого округа ВМФ24. В целом за последние годы Иран развернул в своем секторе Каспия достаточно полноценные ВМС, основу которых составили ракетные, противолодочные, десантные, минно-тральные корабли и боевые катера, а также морская авиация25.
Что касается Туркменистана, то в специальном сообщении МИД страны отмечалось, что Туркменистан, как нейтральное государство, «не участвует и в будущем не намерен участвовать в каких-либо военных учениях на Каспии ни как участник таких маневров, ни как наблюдатель»26. Между тем Туркменистан уже в 2002—2003 годах приступил к формированию своей военно-морской флотилии на Каспии27.
Значительные усилия по развертыванию военно-морских сил с целью обеспечить национальные интересы в своих секторах Каспия стали предпринимать также Казахстан и Азербайджан.
Первые же годы наступившего столетия — особенно после известных событий 11 сентября 2001 года в США — ознаменовались активизацией усилий Соединенных Штатов и НАТО, под благовидным предлогом «борьбы с международным терроризмом», по установлению военно-политического контроля над важнейшими в геостратегическом отношении регионами мира. Причем одним из основных явился американский план «Большой Средний Восток», охватывающий Северную Африку, Ближний Восток, Средний
23 Известия (Москва), 12 августа 2002.
24 См.: Мамедов Р. Военно-политическая активность в акватории Каспийского моря в постсоветский период (международно-правовые аспекты) // Центральная Азия и Кавказ, 2007, № 4 (52). С. 95.
25 См.: Там же. С. 96.
26 КоммерсантЪ, 12 августа 2002.
27 См.: Оруджев Р. Туркменбаши разворачивает гонку вооружений. Нагнетание ситуации в регионе будет продолжаться // Эхо (Баку), 30 ноября 2004.
Восток, Кавказ и Центральную Азию, то есть огромное геополитическое пространство от Марокко до Пакистана28.
В 2003 году, в период разработки американского плана военной акции против Ирана, в недрах Пентагона был создан также план по организации сил специального назначения под названием «Каспийский страж» и военных баз, которые призваны были обеспечить безопасность в Каспийском бассейне29. Суть этой программы заключалась в создании интегрированного режима контроля на воздухе, на воде и на сухопутных границах Азербайджана и Казахстана. Планировалось, в частности, формирование отрядов специального назначения и полицейских сил, способных оперативно реагировать как на атаки террористов на нефтепроводы, так и на другие чрезвычайные обстоятельства в прикаспийских странах30. На создание «Каспийской стражи» в ближайшие шесть лет было запланировано израсходовать 135 млн долл., развернув две бригады для охраны трубопровода Баку — Тбилиси — Джейхан31. В целом эта должна быть достаточно солидная международная военная группировка, включающая 120 тыс. военнослужащих из Азербайджана, Грузии и Турции32.
Выступая на слушаниях в конгрессе, главнокомандующий европейского командования ВС США генерал Дж. Джонс заявлял, что Вашингтон «достиг огромного прогресса в прошлом году (т.е. в 2004 г. — П.Д.) в продвижении от концепции развития к претворению в жизнь программы»33. Начиная с 2005 года США настойчиво стремились реализовать программу «Каспийский страж» в Азербайджане.
Намерение США обозначить в ближайшие годы свое военное присутствие на Каспии вызывает однозначно негативную реакцию Москвы и Тегерана, так как это ставит под угрозу оборонные интересы России и Ирана в регионе.
В 2003 году Россия выступила с инициативой формирования пятисторонней Каспийской военно-морской группы оперативного взаимодействия («КАСФОР») — по образцу «БЛЭКСИФОР» на Черном море. «КАСФОР» должен был представлять собой оперативную военную группировку, в которой участвовали бы флоты всех прикаспийских стран. Однако проект не получил поддержки ряда прибрежных государств из-за недоверия между ними.
Между тем все прикаспийские государства беспокоит угроза использования их территорий третьими странами в случае возникновения крупномасштабных конфликтов. Это опасение отразилось, в частности, в Итоговой декларации второго саммита прикаспийских стран, подписанной их президентами в Тегеране 16 октября 2007 года. В этом документе также нашли отражение слова президента РФ В.В. Путина о том, что «ни одна прикаспийская страна не должна предоставлять третьей стране свою территорию для применения силы или для совершения военной агрессии против другой прикаспийской страны»34.
Что касается самих заинтересованных стран, то и здесь следует отметить несовпадение позиций. Так, Россия считает нецелесообразным проводить демилитаризацию Каспия в современных условиях, но одновременно высказывается против чрезмерного наращивания военного потенциала тем или иным прикаспийским государством.
28 См.: Эхо, 28 февраля 2004.
29 См.: Эхо, 14 апреля 2005.
30 См.: Там же.
31 См.: Магомедов А. Юго-осетинский конфликт и рубежи борьбы за энергоресурсы Большого Каспия // Центральная Азия и Кавказ, 2009, № 2 (62). С. 45.
32 См.: Мамедов Р. Военно-политическая активность... С. 96.
33 Чернов М. Каспийское море станет американским // RBC daily: ПОЛИТИКА [http://www.rbcdaily.ru/ policy/index.shtml. 2005/04/14/201377/], 30 апреля 2005.
34 Цит. по: Лукоянов А. Саммит в Тегеране, или Визит президента России в Иран // Центральная Азия и Кавказ, 2008, № 1 (55). С. 86.
Становится очевидным, что дальнейшая милитаризация Каспия и неопределенность его правового статуса создают предпосылки для военно-политических конфликтов между прикаспийскими странами. Это, в свою очередь, вызывает необходимость как можно быстрее найти механизмы обеспечения безопасности данного региона. Однако вопрос в том, насколько демилитаризация Каспия выгодна всем прикаспийским странам и реально ли достичь согласия всех пяти прикаспийских государств в вопросе делимитации пространства Каспийского моря, то есть, по сути, полностью лишиться всех своих военно-морских сил, оставив фактически без прикрытия свои прибрежные территории.
Что же касается Черного моря, то, как известно, в период холодной войны, когда Советский Союз превратился в сверхдержаву, в основе его политики лежало закрытие этого моря для военных кораблей тех стран, которые не располагаются на его берегах. В этот период побережье Черного моря, если не считать Турцию, являющуюся членом НАТО и страной, интегрированной в западный мир, принадлежало Советскому Союзу и другим странам — членам Варшавского пакта: Румынии и Болгарии. Тем самым Черное море, с географической точки зрения являющееся полузакрытым морем, практически превратилось в закрытое море и было фактически изолированно от внешнего мира.
После окончания холодной войны геополитическое и геостратегическое равновесие в этом регионе резко нарушилось. В результате распада Варшавского пакта Болгария и Румыния интегрировались в Европу и стали членами ЕС и НАТО. Появились также новые прибрежные страны: Украина и Грузия, ориентированные в своей внешней политике на Запад. В свою очередь, Россия в результате раздела Черноморского флота с Украиной и потери своей основной военно-морской базы на Черном море — Севастополя значительно ослабла в военно-морском отношении и потеряла доминирующее значение на Черноморском геополитическом пространстве.
На современном этапе геополитическая ситуация в Черноморском регионе характеризуется конфликтогенностью и неочевидностью путей ее преодоления. Относительно спокойный в период холодной войны и, в известной мере, периферийный Черноморский регион за истекшие после распада СССР два десятилетия стал перекрестком многосторонних противоречий и средоточием множественных конфликтов и геополитического соперничества с участием не только причерноморских стран, но и ведущих европейских и мировых держав. Геополитическая ситуация в Черноморском регионе особенно обострилась во время российско-грузинского конфликта августа 2008 года, в ходе которого возросла напряженность между США и Россией, чьи военные флоты оказались в дни конфликта на опасно близком расстоянии друг от друга35.
В целом же стратегическая линия США на Черном море на протяжении ряда лет сохраняла рудименты холодной войны и была направлена на вытеснение России из Черноморского геополитического пространства. В настоящее время геополитическая ситуация в регионе Черного моря подвержена негативному воздействию целого ряда внутренних и межгосударственных конфликтов, создающих обстановку нестабильности и возможность вовлечения внешних сил, прежде всего США и НАТО, преследующих свои геостратегические цели. Что же касается Евросоюза, то переговоры о евроинтеграции постсоветских стран Причерноморья существенно замедлились на фоне мирового экономического кризиса и особенно в связи с известными событиями в арабских странах Средиземноморья, с которыми Евросоюз связан исторически и экономически и которым он намерен оказать более весомую поддержку36.
35 См.: Язъкова А. Место и роль Украины в Черноморском регионе / Материалы круглого стола Центра Разумкова: «Черноморский регион: эволюция геополитического измерения», 13 января 2012 // Национальная безопасность и оборона, 2011, № 4—5. С. 122—123 [blackseanews.net/tag/].
36 См.: Там же.
За последние двадцать лет Черноморский регион характеризуется высоким риском для инвестиций, несовершенной инфраструктурой, наличием меж- и внутригосударственных вооруженных конфликтов, неэффективными региональными организациями и режимами, наркоторговлей, нелегальной миграцией, отсутствием личной безопасности для граждан и безопасности для государств, неэффективным энергопотреблением, экологическими угрозами и низким уровнем вовлеченности в глобализационные процессы37.
Геостратегическая значимость Черноморского бассейна в современную эпоху еще более повышается географической близостью к Балканам, Кавказу, Среднему Востоку и Центральной Азии.
Со второго десятилетия XXI века окончательно очерчивается возможность геополитического соперничества в Черноморском регионе трех основных международных акторов — Европейского союза в экономическом плане (во многом благодаря интеграции в ЕС причерноморских стран — Болгарии и Румынии), России, имеющей свои традиционные интересы во всем Черноморско-Кавказско-Каспийском геополитическом пространстве, и Турции, которая усиливает свое военно-морское присутствие на Черном море и влияние на Центральном Кавказе. С приходом же в 2002 году к власти в Турции умеренной исламской «Партии справедливости и развития» наблюдается стремление страны к более самостоятельным шагам на международной арене. Это находит подтверждение и в ее стремлении усилить свое военно-политическое присутствие в Черноморском бассейне.
За счет комплексной модернизации главная турецкая военно-морская база Гельд-жюк достигла в настоящее время оперативно-стратегического преимущества в Черном море. В то же время Анкара старается не допускать в военно-политической и военно-технической областях ухудшения отношений с Москвой, Брюсселем или Вашингтоном. По всей видимости, Турция, опираясь на положения Конвенции Монтре о статусе проливов от 1936 года и на свой крепнущий день ото дня военно-морской флот, будет и впредь расширять влияние на причерноморские страны, стараясь экономическими, политическими и прежде всего дипломатическими шагами вытеснить Россию из северных от Анкары регионов и в первую очередь с Центрального Кавказа38.
Свою специфическую роль начала играть в Черноморском регионе и Российская Федерация. Своими действиями она фактически объявила о соперничестве с Европейским союзом в этом регионе, в отличие от Балтийского региона, где согласие с подходами ЕС к региональной проблематике уже достигнуто, а Россия принимает участие в решении региональных проблем как один из партнеров39. Особую же активность пытается проявлять на Черном море возглавляемая США НАТО, что и было продемонстрировано, правда без особого успеха, в августовские дни 2008 года.
В свою очередь, на современном этапе наблюдается целеустремленная региональная политика ЕС по отношению к Черноморскому региону в форме Черноморской синергии (2008), Мониторинговой миссии ЕС в Грузии (с 2008), «Восточного партнерства» (2009), «Черноморского форума» (2006) и «Европейской политики соседства» (2004)40.
В настоящее время в Черноморском регионе действует ряд форматов и механизмов безопасности, среди которых можно отметить Документ о мерах укрепления доверия и безопасности в военно-морской сфере на Черном море (2002 г.), подписанный всеми при-
37 См.: Черноморский регион: геополитическая дилемма или высокоприоритетное пространство? Аналитические материалы круглого стола, Одесса, 25 мая 2011 года. В рамках Киевского форума безопасности. Подготовлено Фондом «Открой Украину». Киев, 2011 [blackseanews.net/tag/].
38 См.: Иринин М. Между двумя фарватерами. Турция создает флот будущего для господства в Черном море [blackseanews.net/tag], 3 ноября 2010; Озбай Ф. Черноморский фактор в турецко-российских отношениях [blackseanews.net/tag], 29 января 2011.
39 См.: Черноморский регион: геополитическая дилемма или высокоприоритетное пространство?
40 Там же.
черноморскими странами, и Соглашение о создании Черноморской группы военно-морского сотрудничества в составе тех же шести стран, известной как «BLACKSEAFOR» (2001). Однако они не сработали во время российско-грузинских событий августа 2008-го, в частности на море, и тем более не дают никаких гарантий на будущее. Военно-морская активность российского Черноморского флота (хотя и значительно ослабленного в результате его раздела с Украиной), наблюдавшаяся в те дни у Черноморского побережья Грузии, наглядно продемонстрировала реалии на этом театре военных действий.
Таким образом, в Черноморском регионе пересекаются интересы четырех основных геополитических игроков современности: Европейского союза с его политикой соседства; США, которые ищут выходы на Евразийское геополитическое пространство; Российской Федерации, перешедшей к стратегической обороне, и, наконец, имеющей свои региональные интересы Турции. Причем, как показывают события последнего десятилетия, все они имеют достаточно несовпадающие геополитические интересы, что может привести в случае очередного обострения военно-политической ситуации на Центральном Кавказе к конфликтной ситуации во всем регионе.
3 а к л ю ч е н и е
Как показывают развернувшиеся на просторах Черноморского региона и Каспия военно-морские события последних трех столетий, одним из важных факторов, решающим образом влияющих на ход геополитической борьбы за Кавказ, является наличие реальной «морской силы», способной контролировать, особенно в кризисных ситуациях, как Черноморское, так и Каспийское побережье Кавказа. Лишь надежный «военно-морской охват» с запада (Черное море) и востока (Каспий) может обеспечить полный геостратегический контроль над Кавказом.
В целом же Черноморско-Кавказско-Каспийское геополитическое пространство в рамках классической геополитики осмысливается с теллурократических позиций «Суши» (Российская империя — СССР — Россия) и включено в сферу континентального влияния, а с талассократических позиций «Моря» (США, НАТО) используется в качестве плацдарма для экспансии вглубь Евразии и установления над ней геостратегического и геоэкономического контроля41.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что этот регион был и остается местом как латентного, так и открытого столкновения геополитических интересов и ожесточенной конкурентной борьбы западных держав, — в настоящее время, прежде всего, США, Великобритании и Германии, с одной стороны, и России — с другой. Своеобразными заложниками такой борьбы на протяжении веков являлись и продолжают оставаться проживающие здесь народы. Прослеживается связь между вспышками этнополитических и этно-территориальных конфликтов на Кавказе и очередными циклами обострения геополитического соперничества великих держав в этом регионе. Все это находит подтверждение в различного рода конфликтах на Кавказе как в начале XX века, так и за последние десятилетия.
Однако сложившаяся латентная конфликтная ситуация пока еще не приобрела кризисного военно-политического измерения. Между тем драматические события на Большом Ближнем Востоке не могут не влиять и на Кавказ. Напряженное геополитическое соперничество между формирующимися новыми геостратегическими центрами при активном участии фактора «морской силы» создает весьма реальные перспективы превращения всего обширного Черноморско-Кавказско-Каспийского пространства в один из
41 См.: Добаев И., Дугин А. Геополитические трансформации в Кавказско-Каспийском регионе // Центральная Азия и Кавказ, 2005, № 5 (41). С. 91.
решающих фронтов будущих «театров военных действий» в атлантистско-евразийском геополитическом противостоянии XXI века на фоне все более обостряющейся военно-политической ситуации на Большом Ближнем Востоке.
