CC BY
6
юных футболистов // А. А.Шамардин, Д. В. Таможников, Н. В. Ткаченко, А. А.Сучилин, И. Н.Солопов. - Вестник ВолГМУ. 2006. №4 (20) Приложение. С.11-13
4. Шамардин А. А., Функциональная подготовка юных футболистов на основе блочно-модульной технологии // Ученые записки университета А. А. Шамардин, М.А. Годик, А.И. Шамардин, И.Н. Солопов. - Лесгафта. 2008. №12. С.90-96
5. Целевая функциональная подготовка футболистов Монография / А.И. Шамардин. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2009. -3с.
УДК 159.99
Завертяева А.А. аспирант
направление подготовки «Психологические науки» Балтийский федеральный университет им. И. Канта
Россия, г. Калининград
ВЛИЯНИЕ МАТЕРИНСКОГО ОТНОШЕНИЯ НА ФОРМИРОВАНИЕ БЕСПОМОЩНОСТИ У ДЕТЕЙ СТАРШЕГО ДОШКОЛЬНОГО
ВОЗРАСТА
Аннотация: В литературном обзоре представлены особенности материнского отношения, детерминирующие состояние беспомощности у старших дошкольников. Проведен анализ особенностей стилей воспитания детей, показана взаимосвязь стилей воспитания с функциями беспомощности.
Ключевые слова: состояние беспомощности, материнское отношение, старший дошкольный возраст, ригидность.
Zavertyaeva A.A.
PhD student directions of preparation "Psychological sciences"
Immanuel Kant Baltic Federal University Russian Federation, Kaliningrad INFLUENCE OF THE MATERNAL RELATION ON FORMATION OF HELPLESSNESS AT CHILDREN OF THE ADVANCED PRESCHOOL
AGE
Annotation: The features of the maternal relation determining a condition of helplessness at the senior preschool children are presented in the literary review. The analysis of features of styles of education of children is carried out, the interrelation of styles of education with functions of helplessness is shown.
Keywords: condition of helplessness, maternal relation, advanced preschool age, rigidnost.
Многие исследователи, в рамках изучения выученной беспомощности, указывают на важность родительского отношения и стилей семейного воспитания как основных предпосылок формирования данного состояния. В
связи с ЗПР, в поведении матери может наблюдаться неадекватное понимание явлений болезни и здоровья, а также стереотипизация и фиксация на определенном типе материнского отношения (фиксированные формы родительского поведения — Г.В. Залевский, 2007), что может привести к формированию беспомощности [9].
Современные психологи, описывая материнское отношение, употребляют различные термины и понятия, основывающиеся на теоретических позициях автора. Однако во всех определениях можно увидеть общую составляющую: с одной стороны - любовь к ребенку, радость, удовольствие от общения с ним, принятие ребенка, стремление его защитить и обезопасить; и с другой стороны - требовательность и контроль. Обе эти характеристики обуславливаются определенными родительскими установками или родительской позицией [4; 7; 10; 11; 16].
В зависимости от особенностей материнского отношения, одни пытаются сами вылечить ребенка, вторые - постоянно исправляют назначения врача, а третьи водят ребенка от одного специалиста к другому.
Задержка психического развития начинает отчетливо проявляться к четырем годам, однако предпосылки к возникновению данного нарушения можно увидеть еще в раннем возрасте - в частности, обратив внимание на специфическое речевое развитие ребенка. Выявление проблемы способствует изменению психологического климата в семье и изменению стиля взаимоотношений - возникают проблемы в отношении с матерью, происходит вытеснение отца из психологической семейной жизни, следовательно, нарушается нормальное формирование личности ребенка. Изменить материнское отношение или устранить его негативное влияние становиться достаточно трудно. Стремление матери сделать своего ребенка идеальным и предотвратить болезнь зачастую формируют социальную тревожность (ощущение чуждости и несоответствия требованиям социума, боязнь негативной оценки окружающих) [13].
В своих исследованиях Д.А. Циринг [17; 18] в качестве основного средового фактора формирования личностной беспомощности определяет семью и нарушение взаимоотношений в семье. Дисгармоничные стили воспитания, по исследованиям ученого, формируют личностную беспомощность, выполняющую различные функции и обеспечивающую достижение более целостных отношений индивида со средой. Проведя эмпирическое исследование, Циринг доказала, что при доминирующей гиперпротекции личностная беспомощность у ребенка выполняет манипулятивную функцию, тогда как при повышенной моральной ответственности и жестокости родителей - адаптивную, в свою очередь защитную функцию личностной беспомощности активизирует противоречивый стиль воспитания.
Рассмотрим особенности данных стилей воспитания и их взаимосвязь с функциями личностной беспомощности.
Стиль доминирующей гиперпротекции характеризуется в постоянном
стремлении родителей к максимальному и некритическому удовлетворению любых потребностей ребенка. При данном стиле воспитания ребенок лишается возможности проявлять инициативу, автономность и активность, родители лишают ребенка самостоятельности. Таким образом, постоянное поощрение несамостоятельности ребенка со стороны родителей является условием для формирования личностной беспомощности. Данный стиль поведения закрепляется и в дальнейшем в ситуациях, где требуется самостоятельность, ребенок будет демонстрировать манипулятивную функцию личностной беспомощности для поддержания привычной жизнедеятельности субъекта [6; 12; 18]. Данная функция будет реализована за счет привлечения внимания окружающих и получения поддержки за счет изменения поведения. Ребенок в состоянии плаксивости, тревожности и замкнутости будет показывать окружающим изменение привычного поведения, что будет расцениваться как угроза их благополучию, следовательно, окружающие будут реагировать в выгодном для ребенка направлении. Данный вид манипуляции будет позволять ребенку достигать определенных целей для обеспечения привычной жизнедеятельности без лишнего напряжения и дискомфорта.
Стиль воспитания, где основным является повышенная моральная ответственность и жестокость родителей, вызывает адаптивную функцию беспомощности. В данной ситуации ребенок подвергается серьезным испытаниям, которые требуют максимального восстановления адаптации. По данным Е.И. Цымбал и Т.Я. Сафоновой [21] к последствиям жестокого обращения, вызванные действиями родителей, относятся нарушения эмоционального, психологического, социального и когнитивного функционирования ребенка. В процессе жизни у ребенка формируются защитные механизмы - навыки, помогающие справиться с происходящим. Личностная беспомощность в данном случае проявляется в качестве быстрого уменьшения напряжения при помощи убеждения личности в неспособности повлиять на ситуацию, отмечается снижение мотивации, уменьшаются попытки активного вмешательства в ситуацию для изменения положения [19]. Данные качества позволяют сформировать условную психологическую безопасность, приводя к устранению психологического дискомфорта, а не к решению ситуации.
Защитная функция личностной беспомощности формируется в процессе противоречивого стиля воспитания [19]. Невозможно отследить закономерности в действиях и последствиях за эти действия, а также разницу в последствиях за одинаковое действие, влечет за собой угрозу психической стабильности ребенка. Ребенок постоянно получает опыт неконтролируемости событий, что влечет отсутствие попыток к изменению реальности. Благодаря данному защитному механизму, в дальнейшем ребенок учится сохранять стабильность самооценки и психологический комфорт, а также целостность личности и образа Я. Таким образом, Д.А. Циринг показывает основные функции личностной беспомощности,
сформированные в процессе дисгармоничного воспитания.
К периоду старшего дошкольного возраста формируется отношение к качественной стороне окружающей действительности и происходит выбор оптимально поведенческого паттерна поведения, также к этому возрасту у ребенка происходит определение стиля восприятия окружающего мира, то есть формируется пессимистический или оптимистический атрибутивный стиль [14; 15]. По мнению М. Селигмана, атрибутивный стиль ребенка взаимосвязан с восприятием моделей поведения родителей, а именно матери, так как они являются единственными значимыми фигурами наблюдаемыми ребенком в течение всего детства.
Однако основатель теории отмечает, что данный стиль не только закрепляется в качестве модели поведения, но и укрепляется и изменяется в детском сознании благодаря воздействию таких методов, как критика со стороны родителей, педагогов и других взрослых фигур. Зарожденные предпосылки выученной беспомощности благодаря пессимистическому атрибутивному стилю, начинают укрепляться под воздействием стресса, неправильного воспитания, низкого уровня собственного здоровья [14; 15]. Частый и систематический негативный опыт формируют пессимизм, который характеризуется генерализацией. Постоянство негативного опыта и закрепление форм семейного поведения формируют симптомы беспомощности, которые начинают распространять на все сферы деятельности ребенка, а потом влияют на успешность самореализации взрослого человека.
Проявлением состояния беспомощности являются и фиксированные формы поведения (в частности, формирование негативных тенденций в эмоционально - волевом развитии) [9]. Предиспозиционным свойством, детерминирующим проявление фиксированных форм поведения является, по мнению Г.В.Залевского, психическая ригидность, как привязанность к ставшему неадекватным способу действия и восприятия или как относительную неспособность изменить действие или отношение при принципиальной возможности и объективной необходимости их изменения. У детей с признаками беспомощности наблюдается высокая ригидность: затрудненность/невозможность изменить программу деятельности в соответствии с требованиями ситуации [9, с. 267 - 280].
В момент постановки диагноза ребенку матери попадают в новую и незнакомую для них ситуацию, которая зачастую является неожиданной и травмирующей. Нормальный и обычный стиль материнского воспитания начинает изменяться и переходить в дисгармоничный. Остро поднимается вопрос семейной закрытости - матери начинают уходить от социальных контактов, закрываться в своей семье. Изменение стиля материнского отношения к ребенку после постановки диагноза выражается в фиксированности на дисгармоничном стиле.
Волкова О.В. определяет три этапа формирования выученной беспомощности у детей, заложенных семейным стилем воспитания [5].
На этапе раннего детства взрослый начинает оценивать действия ребенка из вне: инициирует действие и оценивает его, часто эта оценка негативная, с недооценкой усилий, которые приложил ребенок к выполнению данного действия.
Следующий этап характеризуется убеждением ребенка в объективности внешнего отрицательного воздействия, при попытках самостоятельно инициировать деятельность и получив результат, не соответствующий ожиданиям взрослого. В результате ребенок прекращает пытаться добиться результата, который бы соответствовал идеальному.
На последнем этапе происходит формирование внутреннего ощущения выученной беспомощности - ребенок начинает ограниченно воздействовать в отношении собственных действий, намерений, воли, мотивов, мыслей, эмоций.
В исследованиях Д.А. Циринг и Е.В. Забелиной [8; 20] выявлены существенные различия между стилями воспитания беспомощных детей и самостоятельных детей. Родители беспомощных детей в большей степени проявляют неустойчивость в стиле воспитания, а матери беспомощных детей склонны к потворствованию, максимальному и некритичному удовлетворению любых потребностей ребенка. Матери склонны проявлять гиперопеку, а также к чрезмерным требованиям и запретам, доминированию.
Данные ученые выявили тесную взаимосвязь между выученной беспомощностью и волевым развитием личности ребенка, проявляющаяся в безынициативности, нерешительности, в низком уровне организованности, настойчивости, целеустремленности, а также тесная взаимосвязь выученной беспомощности с соматическим статусом ребенка [8; 20].
Важную роль в формировании негативных тенденций в эмоционально - волевом развитии личности ребенка с ЗПР играют стереотипизированные формы семейного поведения. Фиксация членов семьи на определенном неэффективном стиле воспитания и типе родительского отношения к ребенку, неадекватное понимание имеющейся специфики в развитии ребенка, приводят к формированию выученной беспомощности [1; 5; 19].
С дальнейшим развитием и ростом ребенка с ЗПР, поведение матери не претерпевает существенных изменений - она не увеличивает дистанцию между собой и ребенком, не меняет восприятие ребенка, применяет привычные, нефлексибильные приемы и методы воспитания, продолжает инфантилизировать ребенка, ограничивает самостоятельность, понижает требования и продолжает принимать решения за ребенка. Таким поведением мать начинает снижать уровень мотивации к достижению положительного результата деятельности. Привыкнув к такому обращению, ребенок с ЗПР на этапе школьного обучения не справляется без матери с предлагаемыми ему трудностями и вновь уходит в состояние болезни [3; 7; 11; 16].
Опираясь на систему взаимозависимостей и динамики взаимодействия матери с ребенком, которые находятся в тесной связи с конкретной жизненной ситуацией, можно предположить, что отношение матери к детям
претерпевает постоянное изменение под влиянием тех или иных доминирующих факторов.
Использованные источники:
1. Авдеева Н.Н. Роль матери и отца в развитии ребенка в раннем детстве // Дошкольное воспитание, 2005. - № 3. - с. 101 - 106.
2. Батурин Н.А. Психология успеха и неудачи: учебное пособие. -Челябинск: Изд. ЮУрГУ, 1999. - 100 с.
3. Варга А.Я. Роль родительского отношения в стабилизации детской невротической реакции // Вестник МГУ. Серия «Психология», 1985. - № 4. -С. 32 -37.
4. Волкова О.В. Компоненты и механизмы формирования выученной беспомощности у детей с ослабленным здоровьем: отногенетический подход// Сибирское медицинское обозрение. - 2014. - № 4. - с. 86 - 91.
5. Волкова О.В. Интегративный подход к изучению выученной беспомощности детей // Сибирский психологический журнал, 2014. - № 54. -с. 129 - 145.
6. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. - М.: ЧеРо, Изд-во МГУ, 1997. - 344 с.
7. Дружинин В.Н. Психология семьи. - М.: «КСП», 1996. - 160 с.
8. Забелина Е.В. Коммуникативная активность и беспомощность подростков: результаты формирующего эксперимента // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. - 2008. -№ 5. - С. 186 - 189.
9. Залевский Г.В. Личность и фиксированные формы поведения. - М.: Институт психологии РАН, 2007. - 336 с.
10. Зимин П.П. Воля и ее воспитание у подростков - Ташкент, 1985. - 47 с.
11. Иванов В.И. Смысл болезни в контексте семейных взаимоотношений // Вестник МГУ. - 1993. - № 1. - С. 31 - 38.
12.Каракулова О.В. Личностная обусловленность склонности к манипулированию окружающими людьми в юношеском возрасте / дис. канд. психол. наук. - Томск, 2008.
13. Сагалакова О.А., Труевцев Д.В. Когнитивно - поведенческие паттерны отношения родителей к ребенку как фактор социальной тревожности и выученной беспомощности в младшем школьном возрасте // Вектор науки ТГУ, 2011. - № 3(6). - с. 282 - 286.
14. Селигман М. Е. П. В поисках счастья. Как получать удовольствие от жизни каждый день. - Изд. 2-е. - М.: Манн, Иванов и Фербер, 2011. - 320 с.
15. Селигман М. Е. П. Новая позитивная психология: Научный взгляд на счастье и смысл жизни. - М.: София, 2006. - 368 с.
16. Столин В.В. Семья как объект психологической диагностики // Семья и формирование личности. - М.: МГУ, 1981. - С. 26 - 38.
17.Циринг Д.А. (2006). Личностная беспомощность у детей: структурные компоненты и их взаимосвязи. // Теоретико-методологические и психологические основы коррекционно-развивающей работы психологов:
Материалы международной научно-практической конференции. В 3-х ч. Ч.1. - Шадринск: Изд-во ШГПИ. - С.5-11.
18.Циринг Д.А., Пономарева И.В., Честюнина Ю.В., Евстафеева Е.А., Эвнина К.Ю. Особенности семейных взаимоотношений, детерминирующие формирование личностной беспомощности у подростков // Сибирский психологический журнал, 2016. - № 59. - С. 22 - 33.
19.Циринг Д.А., Пономарева И.В. Психологические функции личностной беспомощности // Вестник Томского государственного университета, 2012. -№ 357. - с. 173 - 175.
20. Циринг Д.А. Психология выученной беспомощности: учебное пособие. -М.: Академия, 2005. - 120 с.
21.Цымбал Е.И., Сафонова Т.Я. Жестокое обращение с детьми. Помощь детям, пострадавшим от жестокого обращения и их родителям / под ред. Е.И. Цымбал, Т.Я. Сафоновой. - М.: ОЗОН, 2001. - 121 с.
УДК 378.046.4
Константинова В.Г. заведующий кафедрой менеджмента ГАУ ДПОЯО «Институтразвития образования»
Россия, г. Ярославль
ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ ИМИДЖА ДИРЕКТОРА ШКОЛЫ В РЕАЛИЯХ ОСВОЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СТАНДАРТА
РУКОВОДИТЕЛЯ Аннотация: Как показывает практика, проект Профессионального стандарта руководителя достаточно поверхностно раскрывает в трудовых действиях и функциях компетенции руководителя по управлению собственным имиджем. Автор статьи рассматривает возможности того, как преодолеть противоречие, которое сегодня имеет место - между востребованностью репутационных и имиджевых составляющих в контексте практик управленческой деятельности, с одной стороны, а с другой - в контексте освоения профессионального стандарта руководителя образовательной организации.
Ключевые слова: имидж, репутация, самоимидж руководителя, профессиональный стандарт руководителя, управленческая деятельность, дополнительное профессиональное образование.
Konstantinova, V.G. Head of Department of management Institute of education development Russia, Yaroslavl
THE PROBLEM OF FORMING THE IMAGE OF THE SCHOOL DIRECTOR IN THE REALITIES OF DEVELOPMENT OF THE
PROFESSIONAL STANDARD OF THE LEADER Annotation: As practice shows, the draft of the Professional standard of the manager reveals in the labor actions and functions the manager's competence in
